Пережить ночь Сейгер Райли

Интерьер. Закусочная — ночь

Чарли, вздрогнув, проснулась.

Не в своей постели. Не в своей комнате в общежитии.

Она обнаружила себя на деревянном стуле. Скрипучем. Неудобном. Его прямая, как шомпол, спинка заставляла ее держаться неестественно прямо, ее позвоночник скрипел от напряжения. Она попыталась сгорбиться, но не смогла. Словно ее приклеили к этому стулу.

Только попытавшись пошевелить руками, она заметила, что они опутаны веревками. Они обвивались вокруг ее запястий, связывали их с подлокотниками. Такие тугие, что впивались в кожу и нарушали кровообращение. Ее пальцы побелели. Она двигала ими, но ничего не чувствовала.

То же самое происходило и с пальцами ног — из-за веревки, обернутой вокруг лодыжек и примотанной к ножкам стула.

Еще одна крепко стягивала верхнюю часть тела в двух местах — прямо под грудной клеткой и у основания шеи. Было очень трудно дышать. Паника, как вода, наполняла Чарли, угрожая утопить.

— Помогите! — прокричала она, издав при этом булькающий звук, словно в ее легких действительно имелась вода. — Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне!

В темноте раздался хриплый приглушенный голос Мардж.

— Никто тебя не слышит, милая. Никто, кроме меня.

Затем сработал выключатель и единственная голая лампочка, свисавшая с потолка, залила все вокруг ярким, беспощадным светом.

Маленькая комната.

Идеально квадратная.

Вдоль стен от пола до потолка стеллажи.

На них нагроможденные банки, ящики, коробки и урны. Мардж прислонилась к одной из полок, наблюдая за ней.

— С возвращением, — усмехнулась она.

Через дверной проем позади женщины, на другой стороне узкого коридора, Чарли заметила встроенный холодильник. Его дверца была плотно закрыта, за ней слышался ровный приглушенный гул. Справа от холодильника высилась стопка деревянных ящиков, за которыми виднелся кусочек кухни.

Она все еще оставалась в закусочной.

Хотя понятия не имела, почему.

Чарли попыталась высвободиться, почувствовала, как дергается стул.

— Что происходит? — спросила она, явно ничего не понимая.

— Будет лучше, если ты станешь вести себя тихо, — предупредила Мардж.

Такое вряд ли было возможно. По крайней мере сейчас, когда Чарли привязана к стулу в помещении, похожем на склад.

— Не знаю, зачем вы это делаете, но еще не поздно остановиться. Вы можете просто отпустить меня, я уйду и никогда ничего никому не расскажу.

Эта идея не очень нравилась Мардж. Официантка нахмурилась и засунула руку в карман фартука.

— Вы собираетесь меня убить?! — вскрикнула Чарли.

— Пока не знаю, — ответила Мардж. — Может быть. Это зависит от тебя.

Чарли не знала, что делать с такой информацией. Она засела в ее мозгу, как камень в потоке — тяжелый и неподвижный даже в том случае, если течение водоворотом кружится подле него.

— Чего вы от меня хотите?!

На холодильнике за спиной Мардж образовался круг света, который становился все больше. Чарли предположила, что это из-за машины, въезжавшей на стоянку: дальний свет фар проникал через круглое окно в двери, ведущей в обеденный зал. Таким образом, становилось ясно, что дверь и столовая находились слева от них. Полезное знание, если Чарли попытается сбежать. Появись у нее такая возможность. Веревки оставались все так же туго натянутыми, несмотря на все попытки ослабить их.

Свет на холодильнике погас.

Чарли слышала (или думала, что слышала), как медленно открывалась дверца машины.

Она убедилась в этом только через две секунды, когда услышала узнаваемый хлопок.

Определенно дверь машины.

Там кто-то был.

И судя по озабоченному выражению лица Мардж, кто бы это ни был, она его не ждала.

У Чарли застучало в висках. Возможно, помощь была близка. Возможно, ей удастся спастись. Она открыла рот, чтобы закричать, но Мардж набросилась на нее прежде, чем она успела выдохнуть, и засунула ей в рот кухонное полотенце. На вкус оно слегка напоминало жидкость для мытья посуды. Достаточно, чтобы Чарли задохнулась, когда Мардж связывала концы полотенца в тугой узел на ее затылке.

Снаружи кто-то попытался открыть входную дверь закусочной и обнаружил, что она заперта. Ничуть не смутившись, он стучал в стекло:

— Эй! Есть здесь кто-нибудь?

Чарли узнала бы этот голос из тысячи. Робби. Она даже вскрикнула под кухонным полотенцем, еще сильнее ощутив при этом мыльный вкус.

— Эй? — снова крикнул он, продолжая настойчиво барабанить.

Чарли замерла, затаив дыхание, гадая, не ошиблась ли она. Не может быть, чтобы это был Робби. Это, должно быть, кто-то другой. Полиция. Голодный автомобилист. Кто угодно, но только не ее парень, которому, чтобы добраться сюда, потребовалось бы ехать больше часа.

Сомнения развеялись, когда человек снаружи крикнул: «Чарли? Ты там?»

Это все-таки Робби.

В мозгу Чарли стала активно биться мысль: он здесь, чтобы спасти ее!

И еще одна: он легко может одолеть Мардж.

И следом: через несколько секунд весь этот ужас закончится.

Но затем появилась следующая, менее обнадеживающая, чем предыдущие.

Что, если прямо сейчас — в этот самый момент — в ее голове возник еще один фильм? Не имело значения, что Мардж тоже слышит Робби и ее губы складываются в раздраженную гримасу. Это тоже могло быть просто частью фильма. Велика вероятность, что иррациональная надежда снова отразилась на внутренней поверхности век Чарли.

Робби продолжал звать ее по имени, заставив Мардж залезть в карман фартука и вытащить то, что она там прятала.

Пистолет.

Он был маленький. Почти изящный. Рукоятка из слоновой кости, а сланцево-серый ствол отполирован до блеска.

— Один звук, и я пристрелю его, — прошептала женщина, затем вышла из кладовой и направилась в обеденный зал. Оставшись одна, Чарли чувствовала, как надежда и страх сталкивались в ее груди, когда, едва дыша за импровизированным кляпом, она прислушивалась, как Мардж отперла входную дверь, чуть приоткрыла ее и своим резким, но усталым голосом официантки произнесла: — Извините. Мы закрыты.

Чарли представила, как Мардж стоит у витрины с десертом, спрятав пистолет в фартуке, в то время как Робби пытается заглянуть через ее плечо внутрь закусочной.

— Здесь недавно была девушка? — спросил Робби.

— Сюда приходит много девушек, милый.

— Сколько их было сегодня вечером?

— Не могу сказать, что я их считаю.

Чарли так и подмывало каким-нибудь образом поднять шум — крикнуть в кляп, опрокинуть стул или попытаться броситься на одну из полок. Она знала, что Робби может легко справиться с Мардж. Он выше на несколько дюймов и плотнее на пятьдесят фунтов мышц. Кабы не пистолет. Поэтому Чарли не издала ни звука.

До сегодняшнего вечера Чарли не поверила бы, что такая женщина, как Мардж, способна намеренно причинить кому-то вред. Но за последние нескольких часов она многое усвоила. Теперь она знала, что самые обычные люди способны на жестокие, порочные поступки. За примером и ходить не надо. Не далее как сегодня сама Чарли просто вонзила нож в живот мужчины и оставила его умирать.

Так что нет, она не собиралась проверять Мардж. Она будет сидеть смирно и молчать, она не может позволить, чтобы Робби пострадал. У Чарли уже вполне достаточно сожалений на всю жизнь. Больше она не вынесет.

— Моя девушка позвонила мне отсюда сегодня вечером, — объяснил Робби. — Около двух часов назад.

— Ты уверен, что она звонила отсюда, дорогой? В окрестностях полно таких мест.

— Да, — ответил Робби. — Она сказала мне название: Skyline Grille. И еще — что ей грозит опасность.

— Что за опасность?

— Этого она не сказала. Но я знаю, что она была здесь и попала в беду, и я… — Робби, пытаясь не выглядеть истеричным паникером, замолк, чтобы собраться с мыслями. — С тех пор от нее не было известий, и это меня очень беспокоит.

— Как она выглядит? — поинтересовалась Мардж, сделав вид, что не понимает, о ком речь.

— Молодая. Ей двадцать. Каштановые волосы. Бледная. Ее зовут Чарли, и на ней было красное пальто.

— Теперь я ее вспомнила, — кивнула Мардж. — Красивая девушка. Вежливая. Уходя, попрощалась со мной. Она была здесь с парнем. Высокий такой, симпатичный.

— Они точно уже уехали?

— Здесь нет никого, кроме меня, милый.

Робби замолк; наверное размышлял. Даже не видя его, Чарли знала, что он опустил голову и большим пальцем правой руки проводит по нижней губе. Его обычные движения, когда он погружен в мысли.

— Она выглядела напуганной? — спросил он. — Вам не показалось, будто ей что-то угрожает?

— Насколько я помню, нет, — сказала Мардж. — Они пробыли здесь недолго. Просто заказали немного еды и напитков, перекусили и уехали.

— Вы видели их машину? Может быть, обратили внимание, куда они направились?

— Нет, конечно. Я была на кухне, когда они уехали. Вернулась к пустому столу. Они заплатили по счету и ушли.

В груди Чарли буквально зарождался звук, поднимался вверх, стремился вырваться на свободу. Она лжет!

Девушке хотелось вопить: «Я здесь! Я здесь!»

Она с трудом стала подавлять это желание, хотя Робби уже собрался уходить.

— Если она вернется, не могли бы вы сказать ей, что ее ищет Робби? — попросил он.

— Обязательно, — ответила Мардж. — Но я не задержусь здесь надолго. Собираюсь уйти через несколько минут. Извини, что ничем не смогла помочь.

— Все в порядке, — сказал Робби. — Спасибо, что уделили мне время.

— Не за что, дорогой. Надеюсь, ты скоро ее найдешь.

Чарли слышала, как закрылась дверь, щелкнул замок и стал заводиться двигатель автомобиля. На дверце холодильника снова появился круг света… потом исчез. Мгновение спустя Мардж возвратилась в кладовую, ее пистолет лежал в кармане фартука, в руке она держала темно-коричневую бутылку и носовой платок.

— Твой парень передает тебе привет, — усмехнулась она. — Преданный он у тебя. Надеюсь, ты его ценишь.

Чарли кивнула, лишенная возможности говорить и слишком ошеломленная, чтобы сделать что-то еще.

Она действительно ценила Робби. Больше, чем он предполагал. Он приехал за ней. Несмотря на то, что она бросила его, тем самым разбив его сердце, он проделал весь этот путь, чтобы помочь ей. Слеза скатилась по ее щеке и добралась до уголка рта, где впиталась в кляп.

— Тут не о чем плакать, — снова завела речь Мардж, скорее осуждая, чем утешая. — Ты сидела тихо, и я не причинила ему вреда. Я выполнила свою часть сделки.

По щеке покатилась еще одна слеза. Чарли ничего не могла с этим поделать. Она была готова отказаться от того, что было у них с Робби. Потому что ее снедало чувство вины. Она считала, что не достойна его. И что он все равно скоро оставит ее. Но он появился здесь, и теперь она понимала, насколько была неправа. Да, она все еще ощущала себя виноватой, и нет, она не заслуживала его. Зато он никогда не собирался бросить ее. И даже приехал, чтобы ее вернуть. Но теперь, вероятно, уже слишком поздно.

— Мы уезжаем, — сообщила Мардж. — Поэтому мне придется снова использовать вот это.

Она подняла бутылку и носовой платок, чтобы убедиться, что Чарли их видит.

— Сейчас я выну кляп. Если ты закричишь, я пристрелю тебя. Если попытаешься драться со мной, я пристрелю тебя. Я ясно выразилась?

Чарли кивнула.

— Хорошо, — продолжила Мардж. — Надеюсь, ты действительно так думаешь. Потому что, предупреждаю тебя, милая, тебе не стоит со мной связываться.

Она вынула пробку, выпустив ядовитые пары. Эфирный запах буквально привел в ужас Чарли, сидевшую в другом углу кладовой. Мардж положила платок на горлышко бутылки, опрокинула ее, смочила ткань и сделала шаг к Чарли.

— Пожалуйста. — Чарли изо всех сил пыталась произнести хоть слово из-под кляпа. — Не надо.

Женщина выдернула полотенце изо рта Чарли. Теперь ничто не мешало девушке взмолиться:

— Пожалуйста, просто отпустите меня!

— С какой стати мне это делать, милая? — удивилась Мардж. — Ты вообще не должна была уходить. Я знала, что ты вернешься, но не думала, что в одиночку.

Чарли потребовалось целое мгновение, но она все же смогла понять смысл сказанного. Несмотря на то, что ее мозг все еще не пришел в себя после ночи, полной воображаемых фильмов, стресса, шока и той жидкости, которую Мардж вылила на носовой платок. Скорее всего, хлороформ. Что-то такое, чего не подают обычные официантки в среднестатистической забегаловке.

Мардж ждала ее. Это не было внезапным объездом. Джош специально привез ее сюда. Вся ночь была спланирована заранее.

— Вы работаете с Джошем?

— С кем?

— С Джейком, — поправила себя Чарли. — С Джейком Коллинзом. Вы работаете на него?

— Было бы правильнее сказать, он работает на меня.

Мардж надвинулась на нее, нависла с платком, припечатала его к носу и рту Чарли. Девушка пыталась задержать дыхание, но надолго не получилось. Рука Мардж так плотно стискивала ее лицо, а все естество Чарли так сильно жаждало воздуха… Когда испарения начали наполнять ее нос, рот и легкие, она стала кричать из-под платка.

Все постепенно исчезало. Лицо Мардж, кладовая и даже ее собственные ощущения. Пока все вокруг продолжало развеиваться, Чарли удалось ухватить за хвост одну единственную мысль, подстегиваемую словами Мардж.

Он работает на меня.

И Чарли начала предполагать, что, вполне возможно, Джош не «убийца из кампуса».

Или, по крайней мере, он не один.

Экстерьер. Парковка закусочной — ночь

Пятнадцать минут спустя Чарли, едва волоча ноги, вышла из закусочной, все еще одурманенная парами хлороформа, который задержался в ее голове гораздо дольше фильмов. Из них-то она обычно вырывалась почти мгновенно. А чтобы окончательно выветрился хлороформ, требовалось время. Сейчас лишь половина окружающего мира обрела форму. Лишь то, что прямо по курсу. Вся периферия пока оставалась не в фокусе. Там продолжали мелькать размытые пятна.

Зато было предельно ясно, что прямо за ней стояла Мардж, прижимая пистолет к ее пояснице. Дуло стучало по спине Чарли, пока она неуклюже двигалась к автомобилю официантки.

Очнувшись в кладовке второй раз, Чарли обнаружила себя стоящей, прислоненной к полке, точно выставленная на всеобщее обозрение мумия. Подходящее описание, учитывая, что ее снова обмотали веревкой. На этот раз еще и вокруг лодыжек, тесно соединив их вместе. Вот почему она сейчас шаркала.

Стянутые запястья вынуждали ее неловко держать предплечья перед собой. Мардж явно не обыскивала ее, иначе нашла бы наручники Джоша в переднем кармане джинсов и воспользовалась ими. В них Чарли было бы удобнее, хотя она подозревала, что обеспечение ее комфорта не входило в планы официантки.

На Мардж была черная парка, накинутая поверх униформы. На плече висела громоздкая сумка, в которой что-то позвякивало, когда они обходили машину сзади. Внезапный хруст под ногами Чарли заставил ее посмотреть вниз. Прямо у автомобиля валялись кусочки красного стекла.

— Садись, — настоятельно произнесла Мардж, открывая заднюю дверь со стороны пассажира.

Чарли мгновение разглядывала салон, размышляя о бегстве. Она сознавала, что это невозможно. Точно не со связанными руками и ногами. Даже если она попытается, Мардж легко сможет пустить ей пулю в спину.

И все же Чарли было на это наплевать, она продолжала прокручивать в голове план побега.

Просто отскочить от Мардж, надеясь, что старуха — паршивый стрелок и обязательно промахнется. Затем выбраться со стоянки на дорогу, пытаться продвигаться, пока не доберется до шоссе. Надеяться, что кто-нибудь остановится ради нее: водитель грузовика или полицейский вроде офицера Тома, или кто-то, едущий домой с поздней смены. Какой-нибудь добрый самаритянин, который затормозит, как только заметит ее, одиноко ковыляющую по обочине.

Чарли замерла у машины, прикидывая, как быстро она сможет это осуществить.

Ей не потребовалось много времени, чтобы понять: это абсолютно нереально.

Даже если она выберется со стоянки за десять секунд, ничто не помешает Мардж использовать те же самые драгоценные секунды, чтобы запрыгнуть в машину, завести двигатель и отправиться в погоню. Пусть это займет у нее больше времени — одну, пять, десять минут, — Чарли все равно не уйдет дальше Дэд-Ривер-Роуд. И нет никаких гарантий на появление добросердечного автомобилиста. Особенно в этот час.

— Давай! — стала терять терпение Мардж и подталкивать ее стволом пистолета.

С огромной неохотой и с большим трудом Чарли решила подчиниться.

Из-за связанных рук ей пришлось развернуться, согнуться в талии и плюхнуться внутрь. Затем девушка принялась подтягивать ноги, пока полностью не оказалась в салоне, неловко прислонившись к спинке заднего сиденья.

Мардж захлопнула дверцу, обошла «Кадиллак» спереди и села за руль. Прежде чем повернуть ключ, она заблокировала двери.

Чарли в ловушке. Снова.

«Кадиллак» стремительно покинул парковку, шины буквально взбивали гравий, когда Мардж, направляясь к шоссе, сворачивала на дорогу.

Чарли смотрела в окно на пейзаж, который уже видела из «Гранд АМ», пока они с Джошем приближались к закусочной с противоположной стороны. Это происходило два часа назад. Сейчас она была в другой машине и с другим похитителем. Единственное, что осталось прежним, — это ее страх.

Интерьер. «Вольво» — ночь

Робби наблюдал, как помятый «Кадиллак» выруливает с парковки. Разумеется, ему не хотелось, чтобы официантка его обнаружила. Поэтому он планировал позволить ей немного оторваться, а затем двинуться следом.

Безо всякого риска отстать или потерять ее из виду. Во-первых, на дороге не было других машин. Кроме того, он разбил один из задних фонарей «Кадиллака». Этому трюку он научился благодаря Чарли. Был такой момент в фильме, который она заставила его посмотреть. Та черно-белая лента сороковых годов тогда показалась ему скучной, зато сейчас очень здорово помогла. Теперь, когда «Кадиллак» скользил по дороге, его поврежденная фара подмигивала Робби.

Ему было нелегко столь быстро добраться до закусочной. Выбежав из квартиры, он заскочил в свой «Вольво» и помчался по шоссе № 80. По автостраде он летел сломя голову, не заботясь о том, что его остановят. На самом деле, он даже надеялся на это, рассчитывая таким образом заполучить полицейский эскорт.

Робби не знал, что его ждет в Skyline Grille. В глубине души он надеялся, что найдет оживленное заведение, где Чарли будет наслаждаться молочным коктейлем, а все случившееся окажется полным недоразумением. Однако закусочную он обнаружил закрытой, и единственным человеком, находившимся там, была официантка, которая явно лгала. Сначала она сказала, что Чарли попрощалась с ней, когда уходила, а потом — что не видела, как та уходит.

Поэтому, слегка повредив ее автомобиль, он решил проехать несколько сотен ярдов вверх по дороге, оставить закусочную в пределах видимости и подождать. Он не хотел пропустить отъезд официантки. Думал последовать за ней, задать еще несколько вопросов и, если понадобится, привлечь копов. Не сказать, что полиция оказалась особо полезной, когда он позвонил им в первый раз. Учитывая то, как диспетчер отмахнулась от него, Робби сомневался, что полицейский вообще заходил в закусочную.

Вот почему Робби сидел в машине, выключив двигатель, с ключами в замке зажигания, и наблюдал. Он никак не ожидал увидеть Чарли, которую вывели из закусочной, как заключенного-смертника в газовую камеру. Это было такое ужасное зрелище, что он едва удержался от порыва немедленно броситься спасать ее.

Но, вовремя разглядев пистолет, направленный в спину девушки, он понял: это худшее, что можно предпринять в данный момент. Пока Чарли неловко забиралась на заднее сиденье, Робби пытался хорошенько ее рассмотреть. В темноте, да еще с такого расстояния трудно было понять, но, похоже, физически она не пострадала.

Ему очень хотелось верить, что и не пострадает.

Единственное, что не укладывалось в его голове, начиная с того момента, как Чарли позвонила ему, — что, черт возьми, произошло по дороге из университета до этого места?! Короткое сообщение по телефону наводило на мысль, что это как-то связано с тем парнем, который вез Чарли домой.

Джош.

Робби припоминал именно это имя.

Но он не увидел признаков присутствия какого-либо парня, когда, беседуя с официанткой, заглядывал в закусочную. И не похоже, что таковой находился внутри «Кадиллака», выезжавшего с парковки.

Он мог только предположить, что этот Джош — кем бы он ни был и где бы сейчас ни находился — работал с официанткой.

Однако пока не представлялось возможным узнать, чего они хотели от Чарли. По крайней мере пока Робби не доберется туда, куда направлялся автомобиль. Разбитый задний фонарь исчез за пригорком. Пора трогаться. Робби быстро завел двигатель, включил передачу и направился следом.

Интерьер. «Гранд Ам» — ночь

Он ехал к закусочной, хотя то, что он делал, на самом деле вообще не квалифицировалось как вождение. Он просто катился, придерживая руль. И делал это отвратительно. Двигаясь по Дэд-Ривер-Роуд со скоростью черепахи, он с трудом удерживал «Гранд АМ» внутри полосы.

Во всем была виновата рана. Каждый раз при нажатии на педаль или переключении передачи боль вспыхивала вдоль его бока, вызывая ощущение, что все от плеча до колена в огне.

Хотя бы кровотечение удалось остановить, благодаря швам и крепко зафиксированному марлевому тампону. Пластырь, перехватывавший повязку в нескольких местах, натягивал кожу при любом движении, вызывая сильное жжение и создавал еще один щиплющий слой боли. Но это нельзя было сравнить с тем, что он чувствовал, когда зашивал себя.

Ему много раз накладывали швы. Для него подобное не ново. Пока он служил в Бейруте, обстоятельства вынуждали и его самого накладывать швы другим. Но никогда раньше и то, и другое не происходило одновременно.

Это было, мягко говоря, не слишком приятно.

Когда вы собираетесь причинить себе боль, ваши нервы посылают сигнал в мозг, который требует прекратить действия, ее вызывающие.

Все просто.

Совсем не просто заставить себя сделать это в любом случае, независимо от того, что требует ваш мозг, понимающий, что вы собираетесь причинить себе море боли. Он сделал паузу, когда игла вошла внутрь, и вторую паузу, когда она вышла. И повторил процесс пять раз, пока не убедился, что рана на боку полностью зашита.

Теперь он вел машину.

Или пытался.

Вместо больницы, куда ему действительно следовало бы отправиться, он ехал в Skyline Grille. Все дело в том, что он не выносил больницы. Его раздражали вопросы, которые задают в отделении неотложной помощи. Первое, что он услышит, когда там увидят его дилетантски зашитую, чрезмерно заклеенную рану, будет: «Кто пырнул вас ножом?»

Поэтому пока он предпочел больницу пропустить.

Завтра может наступить время, когда ему не удастся этого избежать. Если это случится, он обязательно придумает какую-нибудь историю, как получил нож для стейка под ребра. Но он в любом случае не собирался упоминать Чарли.

Это было бы неразумно.

Поэтому он двигался к закусочной, виляя по полосе с частотой волн боли, пожиравших его бок. Ему крайне требовалось туда добраться, потому что там была Мардж. Вероятнее всего, и Чарли, учитывая, что в этих краях действительно больше некуда податься.

Только в Skyline Grille.

Место, где ему и следовало оставить девушку.

По крайней мере, так было запланировано. Найти ее, посадить в машину любыми возможными способами и привезти в закусочную. Сделано, сделано и сделано. Когда Мардж подошла принять заказ, он подал сигнал, который Чарли, не привыкшая к кодовым фразам, не заметила.

— Какое у вас блюдо дня?

Перевод: «Это та самая девушка».

Остальное зависело от реакции Мардж.

Если бы она ответила: «У нас такого нет. Только то, что указано в меню», это означало бы, что все отменяется. Однако она произнесла: «Солсбери Стейк», то есть все в порядке, он должен оставить Чарли здесь.

То, что Мардж намеренно прольет чай на Чарли, чтобы побыть с ней наедине, определенно не входило в их план. Он догадывался, почему она это сделала. Она не имела полной уверенности, что он выполнил свою работу достаточно хорошо, и опасалась, что Чарли из-за этого может действовать непредсказуемым образом.

Как выяснилось, она была в этом права.

Он, конечно, не предвидел, что Чарли поставит эту чертову песню в музыкальном автомате, демонстрируя, что она знает если не все, то, по меньшей мере, достаточно. Он также не мог предугадать ее настойчивости в том, чтобы вернуться с ним в машину. Он согласился на это, зная, что легко сможет переиграть все буквально через несколько минут. Кроме того, это казалось лучшим вариантом, нежели просто уйти, пока она находится в туалете, и никогда больше ее не увидеть. Он подумал, что было бы неплохо еще немного проехать вместе и еще немного поболтать. Нормальное прощание, прежде чем он наденет на нее наручники.

Потом Чарли ударила его ножом, и теперь у него на боку самодельный шов, пластырь, натягивающий кожу, и толстовка, хрустящая от засохшей крови.

Для нормального прощания — однозначно перебор.

В полумиле вниз по дороге в поле зрения появилась закусочная, там было темно, а парковка пустовала. Тем не менее для данного времени суток на трассе наблюдалось необычайно оживленное движение. Примерно на полпути между «Гранд АМ» и закусочной на обочине стоял «Вольво» с выключенными фарами и заглушенным двигателем. Вдалеке машина с поврежденным задним фонарем двигалась в направлении съезда на автостраду.

Он выжал тормоз и выключил фары «Гранд АМ», с интересом ожидая, что будет дальше.

Когда автомобиль с разбитой фарой исчез из виду, «Вольво» ожил и выехал на дорогу. Проследив взглядом за этим не вполне понятным участником дорожного движения, он заметил наклейку университета «Олифант» на заднем бампере.

И догадался, что это ее парень.

Приехал, чтобы спасти Чарли.

Еще одно предположение вытекло из элементарной логики: парень проделал столь долгий путь не для того, чтобы следить за какой-то случайной машиной. Это означало, что впереди — Мардж, везущая Чарли.

Он позволил себе болезненно улыбнуться.

Возможно, он все-таки попрощается.

Прежде чем снова включить фары «Гранд АМ» и продолжить движение, он подождал, пока «Вольво» отъедет на приличное расстояние. Теперь он уже вел по-настоящему, хотя недавняя манера вождения причиняла гораздо меньше боли. Он стиснул зубы, вцепился в руль и настроился терпеть.

Другого выбора не имелось. Он знал, что ему нельзя отстать от «Вольво», поскольку этой ночью уже возникло немало сложностей.

Интерьер. «Кадиллак» — ночь

Мир Чарли все еще был размыт по краям, хотя хлороформ уже полностью выветрился. Нечеткость картинки теперь обуславливалась скоростью «Кадиллака». За окном все — в основном деревья, редкие прогалины и пустыри — проносилось мимо серыми полосами.

Она не знала, куда ее везет Мардж. И больше не понимает, где они. Чарли думала, что они направляются к шоссе, однако Мардж пронеслась мимо соответствующей развязки, превратив ту в очередную серую полосу.

Теперь Чарли оставалось со страхом гадать не только о том, куда они едут, но и о том, что с ней будет, когда они приедут. Это было то же самое чувство, которое она испытала, когда в первый раз уезжала из закусочной.

Испуганная, растерянная и почти больная от беспокойства. Разрываясь между желанием ехать вечно и поскорее добраться до пункта назначения и положить этому конец.

Главное различие между этими двумя ситуациями, не считая другого человека за рулем, заключалось в том, что тогда у Чарли было оружие. Теперь ничего такого у нее не имелось.

Чарли посмотрела на свои руки, покрытые пятнами засохшей крови.

Она продолжала думать, что Джош, возможно, все еще жив и что ей пришлось пырнуть его исключительно в целях самозащиты. Вот только это не меняло того факта, что она сознательно вонзила нож в живого человека. Теперь она опасалась, что память об этом поступке останется с ней на всю оставшуюся жизнь.

Самым худшим казалось понимание того, что эта вспышка насилия ничего не изменила. Она все еще оставалась в плену, и Джош как-то был замешан в этом. Мардж больше ничего не говорила о нем, она вообще не проронила ни слова с тех пор, как села в машину, предоставив Чарли гадать о причинах происходящего. Сценарии, возникавшие в голове Чарли, реально отличались многочисленностью и тревожностью. Теперь она не могла определить точно, что пугало ее больше: то, что уже произошло, или то, что еще только ожидало впереди.

Мардж продолжала молча вести машину. Она, казалось, погрузилась в свой собственный мир, крепко сжимала руль и смотрела вперед на темную дорогу. Она ни разу даже мельком не взглянула в зеркало заднего вида, чтобы проверить, как там Чарли.

Впрочем, ничего особо удивительного — будучи связанной, пленница никак не смогла бы сбежать, да еще и двери заблокированы. Все, что она могла сделать, это сидеть в страхе, напрягая руки и ноги, и наблюдать, как Мардж везет ее вообще неизвестно куда.

— Куда ты меня везешь? — крикнула она, вне себя от злости, чем, вероятно, доставила Мардж удовольствие. Но ничего не могла с этим поделать. Жгучая обида от предательства перекрывала ее страх. Мардж так ей понравилась! Она доверяла ей. Чарли думала о ней как о доброй и заботливой старушке, не слишком отличавшейся от бабушки Нормы. Кроме того, Чарли изо всех сил старалась защитить женщину, хотя ей следовало бы сосредоточиться на собственной безопасности.

Мардж не ответила, Чарли попыталась снова.

— Скажи мне, зачем ты это делаешь!

Ответа по-прежнему не последовало. Единственный признаком того, что Мардж ее слышит, стал мимолетный взгляд, который она бросила на Чарли в зеркало заднего вида. Взгляд хмурый и невероятно злой.