Пережить ночь Сейгер Райли
Где-то глубоко внутри у Чарли трепетали опасения, что Джош заманил ее в свою машину и на шоссе, просто чтобы облегчить себе задачу. Все, что ему нужно сделать, это свернуть на обочину, перерезать ей горло и вытолкнуть из машины. Ему даже не придется выключать двигатель. И к тому времени, когда кто-нибудь заметит Чарли, истекающую кровью на шумовой полосе[39], Джош будет уже за много миль отсюда.
А осторожная, рассудительная часть ее знала, что лучше не раскрываться.
Самый разумный, самый смелый, самый хитрый способ действования заключался том, чтобы притвориться, что она в неведении. Может быть, он и не попытается причинить ей вред, пока не убедится, что она поняла, кто он. Может быть, Джош крайне терпелив и поклялся ждать столько, сколько потребуется. Возможно, Чарли сумеет продержаться достаточно долго, чтобы попробовать сбежать.
Но куда?
В этом-то и заключалась проблема.
Ей некуда было деться. Они находятся в центре Поконоса, и никаких других машин не видно. Несмотря на снег, «Гранд АМ» мчится по центральной полосе шоссе со скоростью семьдесят миль в час. Чарли знала, что она не сможет выпрыгнуть из машины, хотя ее рука снова взялась за ручку двери, а ноги теперь дергались так же сильно, как и глаз. Хотя ей казалось, что даже ее сжавшееся, испуганное сердце с каждым бешеным ударом буквально умоляло ее сделать это.
Она говорила себе, что Джош не причинит ей вреда, пока они едут так быстро.
Она говорила себе, что, пока машина в движении, она в безопасности.
Она говорила себе, что, когда «Гранд АМ» начнет замедляться — а в какой-то момент это произойдет, это неминуемо должно произойти, она выскочит и побежит, как должна была сделать на пункте оплаты.
— Ты меня слышишь? — настойчиво повторил Джош. — Я спросил, уверена ли ты, что тебя не стошнит.
Чарли сидела совершенно неподвижно. Ей надо бы что-то сказать. Нет, она обязана что-то сказать! Но ее язык словно задеревенел, стал неспособен издавать звуки. После нескольких секунд борьбы она была в состоянии прохрипеть лишь одно слово:
— Да.
— Что-то я тебе не очень-то верю.
Она горько усмехнулась про себя. Это чувство взаимно. Но потом Джош сказал:
— Давай-ка съедем с шоссе.
И смех прямо застрял у Чарли в горле.
— Зачем? — спросила она.
— Найдем место, где можно подкрепиться.
— Я не голодна.
— А я голоден, — возразил Джош. — И думаю, немного еды пойдет на пользу и тебе.
Чарли знала, что все это уловка и что пришло время для неизбежного.
Момент, к которому они приближались с тех пор, как она села в его машину.
Появился съезд, и Джош перестроился на правую полосу.
Чарли приказала себе сохранять спокойствие.
Не показывать ему, что она знает.
Еще раз повторила себе — если она сумеет это сделать, то, возможно, с ней все будет в порядке.
Но Чарли не была уверена, что ей это удастся. По крайней мере сейчас, когда «Гранд АМ» съехал на дорогу, сильно отличавшуюся от межштатной магистрали. Как только они минуют закрытый ставнями «Бургер Кинг» и конкурирующие заправки, сгрудившиеся у съезда, трасса превратится в две полосы асфальта, прорезающие горные леса, погруженные во мрак, насколько хватает глаз. На дороге не было других машин. Только они, и лес, и темная ночь, и снегопад, который вот-вот прекратится.
Чарли напряглась, когда увидела дорожный знак с названием дороги, на которую они съехали с шоссе.
Дэд-Ривер-Роуд[40].
Название показывало, что это не то место, куда едут по доброй воле. Для Чарли оно прозвучало как название места, которого люди стараются избегать. Место, в которое приезжают только заблудившиеся или ничего не подозревающие.
Но Джош не выглядел заблудившимся. Всю дорогу казалось, что он точно знал, куда ехал. И сейчас он уверенно вел машину через лес, свет фар выхватывал деревья, которые обнимали обочину дороги. Чарли пришла в голову мысль — это потому, что он заранее выбрал место. Исследовал его.
Она знала, что сейчас самое время действовать, и ей нужно, наконец, выпрыгнуть из машины. Но страх — эта тяжелая, громоздкая штука — удерживала ее на месте.
Чарли задумалась, была ли Мэдди два месяца назад в подобной ситуации, и очень понадеялась, что нет. Чарли очень хотелось верить, что Мэдди понятия не имела, что с ней сейчас произойдет. Что последние мгновения ее жизни были такими же величественными и живыми, как и она сама.
— Мы должны развернуться, — сказала Чарли голосом робота, потому что пыталась скрыть свой страх. — Здесь ничего нет.
— Есть, — возразил Джош. — Я видел указатель на шоссе.
Единственным знаком, который запомнился Чарли, был рекламный щит ныне несуществующего домика.
— Уже поздно, — не сдавалась она. — Там наверняка закрыто.
Джош по-прежнему удерживал свое внимание на дороге, ответственно вел машину, крепко сжимая пальцами руль и напрягая предплечья.
— Надеюсь, что нет.
Чарли продолжала канючить, потому что это было все, что она могла сделать в данный момент, хотя не вызывало сомнений, что Джош и не собирался внимательно ее слушать.
— Уже поздно, мы потеряли уйму времени, а я устала и ужасно хочу домой.
На последнем слове ее голос сорвался. В нем прорезалась печаль.
Дом.
Нэни Норма сейчас, наверное, ждет ее.
Чарли представила бабушку на диване в халате поверх ночной рубашки, с бокалом бурбона; в ее очках отражается экран телевизора с кадрами из мюзикла Басби Беркли. От этой мысли сердце Чарли тоже стало обрываться, как и голос.
Следом за отчаянной болью появилось желание бороться. Сюрприз для самой Чарли, которая все это время думала только о побеге.
Но теперь становилось понятно, что борьба может стать ее правильным выбором.
Сделать больно Джошу, прежде чем он сможет причинить боль ей.
Чарли посмотрела на рюкзак у своих ног. Внутри находились вещи, обычные для женской сумочки. Ее бумажник, мелочь, салфетки и жевательная резинка. Пропал перцовый баллончик, который бабушка Норма вручила ей перед отъездом в «Олифант». Чарли потеряла его больше года назад и даже не подумала заменить. Все, что оставалось для самообороны, — это ее ключи, звеневшие на дне, когда девушка поднимала рюкзак.
Она расстегнула его и нащупала внутри связку. Та была невелика и, конечно, не так хороша, как перцовый баллончик. Но если Чарли будет держать ключи растопыренными, торчащими меж пальцев, в стиле Фредди Крюгера, она, возможно, сумеет отбить атаку Джоша.
Не то чтобы Джош хотя бы отдаленно напоминал человека, готовящегося к нападению. Сейчас, спокойно сидя за рулем, он указывал на горизонт, где небо озарялось мягким электрическим сиянием. Через несколько секунд в их поле зрения появилась закусочная. Она выглядела настолько стандартно, что ее можно было принять за часть съемочной площадки.
Хромированный сайдинг на ней проходил под широкими окнами закусочной, за которыми виднелись красные кабинки и синие столы. На входной двери висела табличка — красные буквы на черном фоне, подтверждавшие, что да, они открыты. На крыше — еще одна вывеска. Неоновая. С названием этого места. Skyline Grille. Последняя буква слегка мерцала, как будто догадывалась, что в ней нет необходимости.
— Я же говорил, что есть открытое заведение, — напомнил Джош, направляя «Гранд АМ» на парковку. — Тебе нужно больше доверять людям, Чарли.
Чарли настороженно кивнула, зная, что все наоборот. Доверие — вот что привело ее в этот кошмар. Огромная доза подозрений помогла бы ей полностью его избежать.
Когда Джош заезжал на парковку, Чарли пыталась оценить обстановку. И это поставило ее в тупик. По причинам, которым Чарли не могла найти объяснения, Джош привез ее туда, где помощь находилась в пределах досягаемости.
— Готова? — спросил он. — Не знаю, как ты, а я умираю с голоду.
Они выбрались из машины, Джош шел в нескольких футах впереди нее. Когда они пересекали стоянку, Чарли, прижав к себе рюкзак, размышляла, что делать дальше. Было бы разумно покончить с этим немедленно. Просто ворваться в закусочную и закричать, что Джош пытается убить ее, что он уже убивал раньше, что он будет продолжать делать это, пока кто-нибудь не остановит его.
На стоянке находились еще три машины. Черный пикап «Форд», компактная квадратная машинка и светло-голубой «Кадиллак» со вмятиной на водительской дверце. Она задумалась, способен ли водитель хотя бы одного из этих автомобилей удержать Джоша. Он — крупный парень. Мощный. Потребуется кто-то столь же большой и сильный, чтобы подчинить его. Чарли основательно засомневалась, что владельцы компактного автомобиля или «Кадиллака» справятся с этой задачей. Оставался только водитель пикапа.
Если он ей поверит.
Чарли прекрасно понимала, что, ворвавшись в закусочную с криками о серийном убийце, она скорее всего просто вызовет раздражение у посетителей. Они, как та женщина в туалете на стоянке для отдыха, решат, что она пьяна или сумасшедшая, или сочетание того и другого. Чарли помнила ее взгляд. Донельзя скептический, без малейшего желания помочь. И сейчас совсем не было причин думать, что персонал и посетители Skyline Grille не почувствуют то же. Чарли не сомневалась, что она по-прежнему выглядит отчаявшейся и немного безумной. И поэтому будет трудно убедить кого-то помочь. Обычно люди не хотят верить, что человек способен на жестокость. Им больше нравится думать, что все, кого они встречают, такие же, как они.
Хорошие.
Именно так Чарли и оценила Джоша, когда они встретились у райдборда. Черт, именно так она подумала во время остановки для отдыха, когда он ловил языком снежинки, и она решила, что сесть с ним в машину — снова — это удачная мысль.
Она ошибалась.
Аналогично она могла ошибаться, думая, что в закусочной ей не поверят.
Но если это все-таки случится, если они будут смотреть на нее так же, как та блондинка, тогда Чарли ничего не добьется, кроме того, что даст понять Джошу: она знает, какой он на самом деле.
Не слишком хороший. Даже несмотря на то, что прямо сейчас он — сама любезность — стоит и придерживает для нее входную дверь.
Направляясь к двери, она увидела, что лучший вариант — более умный, смелый, более осторожный — находится снаружи закусочной, сбоку от здания, в нескольких футах от правого угла фасада.
Там таксофон. Есть надежда, что в рабочем состоянии.
Чарли могла извиниться, выйти на улицу и позвонить копам, которые должны ей поверить. Это их работа. В закусочную отправят какого-нибудь полицейского, а Чарли подождет снаружи, готовая рассказать все, что она знает о Джоше. Если копы решат, что она лжет, или Джош одурачит их так же, как одурачил ее, она устроит сцену. Пусть думают, что она пьяна или сошла с ума. Тюремная камера и обвинение в хулиганстве намного лучше, чем то, что запланировал Джош.
Она приняла решение.
Ее спасение — таксофон.
Все, что сейчас нужно, — это уйти от Джоша достаточно надолго, чтобы воспользоваться этим шансом.
Интерьер. Закусочная — ночь
Обеденный зал практически пустовал. Там находились только официантка, невидимый повар в задней части и пара в кабинке у окна. Эти двое — мужчина и женщина лет под тридцать — были явно пьяны и однозначно не помощники. Как и официантка — на вид ей далеко за шестьдесят, у нее высокая прическа, коралловая помада и покрытые возрастными пятнами руки, как палочки торчащие из рукавов ее мятно-зеленой униформы.
— Присаживайтесь где хотите, — сказала она, переставляя пироги в стеклянную десертную витрину у двери. — Я подойду через минуту.
Чарли сделала шаг в левую часть закусочной, надеясь занять кабинку рядом с парой. Один в поле не воин. Но женщина из нее выбрала именно этот момент для того, чтобы издать пьяный смешок и тем самым отправить Джоша в угловую кабинку на противоположной стороне закусочной, рядом с музыкальным автоматом, придвинутым к стене. У Чарли не оставалось другого выбора, кроме как присоединиться к нему.
Она устроилась напротив Джоша, не сняв пальто. Поскольку ей предстояло сейчас выйти на улицу, чтобы позвонить, она не видела в этом смысла.
Также имелся дополнительный бонус — ярко-красный цвет пальто, как плащ тореадора, был способен привлечь внимание других посетителей закусочной. Обычно Чарли ненавидела выглядеть броско, но сейчас была рада вниманию. Если все взгляды будут прикованы к ней, Джошу придется оставаться паинькой.
Этот момент, когда что-то работало в ее пользу, длился всего несколько секунд. Потому что, как только она села и стала смотреть в окно, ее сердце провалилось в желудок, который опустился сразу на пол закусочной.
Таксофон был прямо за дверью.
Только по другую сторону стекла.
На виду у Джоша. В нескольких дюймах от него.
Чарли сделала глубокий вдох, стараясь сохранять спокойствие. Может, ей все-таки стоит передумать и устроить сцену? Она еще раз быстро оглядывает остальную часть закусочной. Пара в противоположном углу собиралась уходить и уже начинала натягивать пальто и перчатки. Женщина выглядела более пьяной, чем ее спутник. Она неловко обернула голову шарфом и снова залилась смехом.
— Ты способен сесть за руль, дружок? — спросила официантка, когда они продвигались мимо нее к выходу.
— Мы в порядке, — промямлил мужчина.
— Как знаешь, — отмахнулась официантка и пробурчала себе под нос: — Но если ты обернешь свою чертову машину вокруг дерева, не говори, что я тебя не предупреждала.
Чарли видел, что официантка наблюдала, как пара садилась в припаркованную снаружи компактную машину и отъезжала. Ей импонировало, что женщина переживала за посетителей. Эта немного жесткая забота может понадобиться, если Чарли решит отказаться от идеи телефонного звонка и открыто просить о помощи.
Официантка закрыла витрину с десертом и щелкнула выключателем. Витрина загорелась кучей огней, словно на Рождество. Внутри на трех уровнях стали медленно вращаться пироги. Схватив два меню, официантка направилась к их столику. Она казалась знакомой, но очень мимолетно, Чарли не могла вспомнить что-то конкретное. Так было и в случае с характерной актрисой, которую она увидела в телешоу, а затем провела остаток ночи, пытаясь вспомнить, где еще та снималась. Как предполагала Чарли, такой эффект объяснялся тем, что женщина являла собой ходячий и говорящий стереотип киношной официантки, вплоть до карандаша, засунутого за ухо.
Чарли обратила внимание на табличку с именем.
Мардж.
— Что предложить вам выпить, дети? — спросила Мардж хриплым голосом курильщика.
Джош заказала кока-колу и кофе. Чарли — чашку горячего чая.
— Обжигающе горячий, пожалуйста, — уточнила она, думая о будущем и представляя сценарий, в котором она должна выплеснуть его в лицо Джошу, чтобы быстро сбежать.
Мардж, явно профессионалка, не нуждалась в том, чтобы записывать такой заказ.
— Горячий, как из преисподней. Сию минуту, — сказала она.
И тут же оставила их, давая им возможность просмотреть меню, запаянное в пластиковый карман, напоминавший Чарли о водительских правах в бумажнике Джоша. Впрочем, Чарли подозревала, что на самом деле это бумажник Джейка. Она больше не думала, что та ситуация была из фильма в ее голове, как и их игра в «Двадцать Вопросов». Гораздо более вероятным казался тот вариант, что Джош в какой-то момент подменил удостоверение, вероятно на площадке для оплаты проезда, пока болтал с оператором. Он умен. Она это признавала.
Ей следует быть умнее.
— Что ты будешь есть? — поинтересовался Джош.
Чарли просматривала меню, хотя ее желудок скручивало при одной только мысли о еде. Но ей нужно что-то заказать, чтобы Джош ничего не заподозрил. Она остановилась на тарелке с жареной картошкой, полагая, что ей удастся проглотить хотя бы один кусочек, если понадобится.
Возвратившись, Мардж поставила перед Чарли чашку, вода в которой все еще была неспокойна, будто только что перестала кипеть, а также два крошечных бюдца с пакетиком чая Lipton и ломтиком лимона и два пластиковых контейнера со сливками.
— Сахар рядом с приправами, — сказала она. — И будь осторожна, дорогая. Не обожгись.
Чарли вскрыла пакетик и бросила его в воду. Чашка была такой горячей, что даже ручка обжигала. Она все равно пыталась сжать ее пальцами, и нестерпимый жар на коже стал единственным, что мешало поднять чашку и выплеснуть содержимое в Джоша.
Она представляла себе это. Сейчас это была фантазия, а не фильм. Вот чай летит в Джоша. Тот кричит, потом отшатывается, потом вываливается из кабинки, в то время как Чарли бросается прочь. Ее фантазия закончилась, когда Мардж возвратилась с напитками для Джоша и поинтересовалась:
— Что-нибудь еще?
— Только порцию картошки фри, пожалуйста, — ответила Чарли.
Мардж схватила карандаш, заткнутый за ухо, и достала из глубокого кармана фартука небольшой блокнот для заказов.
— С соусом?
— Без.
Мардж посмотрела на Джоша:
— Твоя очередь, красавчик.
— Какое у вас блюдо дня? — спросил он, все еще изучая меню.
— «Солсбери Стейк», — ответила официантка.
Джош возвратил ей меню:
— Звучит хорошо.
— Понятное дело, сладкий, — подмигнула Мардж, прежде чем уйти. Затем она исчезла за вращающейся дверью с круглым окном, расположенной в задней части закусочной. Через окно Чарли видела, как двигалась высокая прическа Мардж, когда она передавала заказ невидимому повару.
Теперь остались только она и Джош, снова наедине.
— Этому месту не хватает музыки, — произнес Джош, выбрался из кабинки и направился к музыкальному автомату. Тот был старый и громоздкий, как в «Счастливых днях». Джош бросил пару четвертаков и выбрал композицию.
Сначала зазвучал Дон Маклин. «Американский пирог».
Когда Джош возвратился в кабинку, Чарли уже знала, что пришло время действовать. У нее был план. Ей нужно его реализовать. Схватив рюкзак, она указала на таксофон за окном.
— Я очень быстро позвоню своему парню. Он попросил меня отметиться с дороги. Сейчас вернусь, — сказала она, тут же выскользнула из кабинки и направилась к двери, заставляя себя идти медленно, чтобы не казаться слишком нетерпеливой. Джош наблюдал за ней. Она это знала. Он делал это всю ночь. Наблюдал за ней, даже когда казалось, что это не так. Именно так он смог предсказать каждое ее действие.
Но очень скоро это закончится.
Потому что она собиралась уйти.
Экстерьер. Закусочная — ночь
Чарли мысленно поправила себя, как только оказалась на улице.
Она не собиралась уйти. Она уже ушла. Успешно миновала дверь и теперь направлялась к телефону-автомату. Все, что только осталось сделать, это позвонить в полицию, попытаться что-то объяснить и сказать им, чтобы они поторопились, а затем подождать снаружи несколько минут, пока они прибудут.
Чарли зашла за угол закусочной и остановилась перед таксофоном. Джош сидел по другую сторону окна, потягивая кофе и даже не глядя в ее сторону.
Хорошо.
Она сняла трубку с рычага и услышала ровное гудение. Затем она замерла, не зная, что делать дальше. Ей никогда не приходилось звонить в 911 с таксофона. Нужно ли ей вставлять монеты? Нажимать ли 0 для вызова оператора? Или достаточно набрать 911 и ждать, когда ответят?
Поскольку в трубке все еще раздавалось настойчивое гудение, она выбрала последнее.
Она набрала 9.
Она набрала 1.
Она набрала 1 еще раз и бросила нервный взгляд на окно.
Кабинка уже пустовала.
Джоша там больше не было.
Сердце Чарли чуть не остановилось в тот самый момент, когда в трубке раздался легкий щелчок. Диспетчер службы спасения ответил на ее звонок. Но для Чарли это звук стал звуком страха, мгновенно охватившего ее своими тисками.
— Девять-один-один. Что у вас случилось? — спросила диспетчер.
Чарли молчала. Отчасти от испуга, а отчасти потому, что чувствовала, что кто-то есть рядом, нависает за углом закусочной, поразительно близко.
Джош.
Чарли швырнула телефон обратно на рычаг, когда Джош появился из-за стены здания.
— Что-то не так? — поинтересовался он.
Чарли заставила себя заговорить. У нее не было выбора. Изо всех сил стараясь выдерживать ровный тон, она произнесла:
— Я набрала не тот номер.
— Ты не знаешь номер своего парня?
— Просто палец соскользнул, — поправила его она и глупо пожала плечами.
— Ты не собираешься попробовать еще раз?
Чарли подняла рюкзак.
— У меня кончилась мелочь.
— Возьми у меня, — предложил Джош, залез в карман и, достав пригоршню монет, протянул ей. Чарли взяла их, хотя ощущение кожи Джоша на ее коже вызвало внутреннее содрогание, которое, как она надеялась, не чувствовалось снаружи.
Будь умной.
Будь храброй.
Будь осторожной.
— Спасибо, — сказала она, монеты жгли ей ладони. Они были такими горячими, что казались углем, светящимся оранжевым углем. Она сопротивлялась желанию бросить их на землю.
— Звони, — мотнул головой Джош в сторону телефона. — Не обращай на меня внимания. Я просто хочу подышать свежим воздухом.
Чарли понимала, что должна позвонить Робби прямо сейчас. Никаких других вариантов у нее не было. Если она наберет 911, Джош услышит каждое сказанное слово, и можно быть уверенной, что к приезду полиции ее здесь уже не будет. Она знала, какая она маленькая, какая слабая. Джошу не потребуется никаких усилий, чтобы схватить ее и затащить обратно в «Гранд АМ», или, что еще хуже, он может просто заколоть ее прямо здесь, на стоянке. Покончить со всем этим несколькими быстрыми ударами ножа, вырвать зуб и уйти.
Чарли быстро набрала номер, нажимая цифры через мышечную память. Потому что, конечно, она знала номер Робби наизусть. В этом Джош был прав. Она не могла ошибиться, даже если бы попыталась.
В трубке она услышала автоматический голос, требовавший вставить в телефон семьдесят пять центов. Чарли сделала это, но ее пальцы дрожали так сильно, что вставить в монетоприемник один четвертак, не говоря уже о трех, ей удалось прямо с трудом. Когда монеты, каждая из которых с металлическим лязгом приземлялась глубоко внутри аппарата, осели, телефон начал дозвон.
Один гудок.
Чарли посмотрела на Джоша, который отступил на несколько футов. Стоя на углу закусочной, он глубоко засунул руки в карманы.
Два гудка.
Джош посмотрел в ее сторону, улыбнулся, поднял глаза в небо.
Три гудка.
Джош начал насвистывать. Легкая нетерпеливая трель. Услышав это, она вспомнила дядю Чарли из «Тени сомнения». Он тоже присвистывал. Его мелодия отличалась от мелодии Джоша, но была такой же нервирующей.
Робби ответил на четвертом гудке хриплым «Привет».
— Привет, это я. — Чарли знала, что ее голос звучал неестественно. Дрожащий. Слишком тихий. — Решила позвонить с дороги.
— Как поездка? Все гладко, милая?
Чарли бросила взгляд на Джоша. Хотя он делал вид, что не слушает, она была уверена в обратном. Свист прекратился.
— На самом деле ситуация приобрела неожиданный поворот.
— Очень смешно, — усмехнулся Робби.
— Я серьезно, — сказала Чарли, и это прозвучало совсем не серьезно. Потому что так было нужно. Потому что она знала: Джош обращает внимание на каждое слово. — Мы больше не на шоссе.
— Я не понимаю, — взволновался Робби. — Где ты? Что происходит?
— Я не могу долго говорить. Просто позвонила сказать «Привет».
— Чарли, мне нужно, чтобы ты объяснила мне, что происходит. — Теперь Робби, похоже, запаниковал. Это ощущалось в каждом слове. — Просто намекни.
— О, знаешь, мы неожиданно проголодались и решили съехать с шоссе, — затараторила Чарли, притворно улыбаясь и надеясь, что Робби услышит это в ее голосе. Не ради него. И уж точно не для нее.
Это было нужно для Джоша, который снова уставился в небо, все еще держа руки в карманах.
— Где?! — почти прокричал Робби. — Ты можешь сказать?!
— В Поконосе. Мы в очень симпатичной закусочной. Называется Skyline Grille.
Она надеялась, что Робби все это записывает. Или, по крайней мере, запоминает. И как только она повесит трубку, он позвонит в полицию.
— Ты можешь уйти? — спросил он.
— В данный момент нет. Наша еда почти готова.
— Черт. — Робби беспомощно замолк. — Чем я могу помочь? Скажи мне, что делать.
Чарли не знала, что ответить. У нее кончились кодовые слова. Они не продумывали их дальше, потому что, честно говоря, все это было шуткой. Просто Робби придумал что-то, чтобы облегчить боль от ее отъезда. Но теперь ее жизнь может буквально зависеть от того, что она сейчас скажет.
— Просто посмотри кино, — говорит она. — «Тень сомнения», например.
Она надеялась, что Робби поймет намек. Он, конечно, видел этот фильм. Она заставила Робби посмотреть его в первый месяц их знакомства, чтобы он понял, как она получила свое имя. Теперь, как ей хотелось надеяться, он поймет, что сюжет фильма сбывается. Жизнь, имитирующая искусство в худшем виде.
— Я должна быть дома примерно через четыре часа, — сказала она, на этот раз полностью для Джоша. Не очень тонкое напоминание о том, что ее бойфренд ожидает, что она будет дома к определенному часу, и будет волноваться, если этого не произойдет. — Я позвоню тебе, когда доберусь.
— Чарли, подожди…
Прежде чем Робби успел сказать что-нибудь еще, она повесила трубку, будучи не в силах вынести звук его голоса, такой отчаянный и беспомощный. И она хотела избежать сентиментального прощания. Сегодня от нее не будет никаких последних слов. Нет, если она сможет себе помочь.
— Все нормально? — спросил Джош, на что Чарли согласно кивнула.
— Хорошо. Здесь холодно, — отметил Джош и одарил ее своей идеальной улыбкой. — Не хочу, чтобы ты замерзла до смерти.
Интерьер. Квартира Робби — ночь
Робби все еще сжимал трубку, хотя прошла целая минута с тех пор, как Чарли дала отбой. Недавний подарок на день рождения от его родителей, одно из тех новых дорогих беспроводных устройств, которые он считал бессмысленными. Однако теперь Робби понимал, для чего придуман радиотелефон. Он позволял ему расхаживать по спальне, не запутываясь в шнуре.
И он шагал.
Туда — сюда.
Туда — обратно.
Достаточно активно, рискуя протереть ковер, если просто продолжит ходить и ничего не предпримет. Но он знал, что это не вариант. Он должен что-то сделать.
Поэтому набрал *69, чтобы перезвонить по последнему номеру, с которого ему звонили.
Он продолжал расхаживать по комнате, пока слушал гудки.
Туда — сюда.
Туда — обратно.
Пять минут назад он крепко спал, погрузившись в сон, который уже не помнил. Затем на прикроватной тумбочке зазвонил радиотелефон и выдернул его обратно в настоящее, словно рыболовной удочкой. Робби не торопился с ответом, раздраженный тем, что его разбудили, хотя предполагал, что, скорее всего, это Чарли решила отметиться, как он ее просил. Робби даже испытывал искушение проигнорировать звонок и просто позволить трубке продолжать трещать. Потому что Чарли была права. Они ехали из Нью-Джерси в Огайо. Обычная скучная поездка, какие часто случаются в этой стране.
Но это была не единственная причина, по которой Робби медлил с ответом. В конце концов, Чарли бросила его. Официально — нет. Но в какой-то момент Робби осознал, что именно это и произошло. Долгое, медленное, болезненное расцепление в противоположность чистому разрыву. И он провел остаток ночи, ощущая грусть и жалея себя.
Читать бесплатно другие книги:
