Пережить ночь Сейгер Райли
Ситуация все еще оставалось потенциально опасной.
Словно подтверждая эту мысль, Джош сказал:
— Ты боишься меня, Чарли? У меня такое чувство, что я заставляю тебя нервничать. Я тебя не виню. Учитывая, что случилось с твоей подругой. На самом деле, я был бы удивлен, если бы ты не нервничала. Ты меня практически не знаешь. Не знаешь, на что я способен.
Чарли принялась открыто изучать его.
По его виду ничего было не понять. Это просто чистый лист. Ее бесит эта непроницаемость. Такая невыносимо непрозрачная. А еще она завидовала и жаждала узнать, как он это делал. Как ему удавалось с такой легкостью скрывать свои эмоции, тогда как все ее мысли и чувства были видны, как изображение, проецируемое на киноэкран.
— Да, — согласилась она. Поскольку он уже явно подозревал это, смысла отрицать вообще не имелось. — Ты заставляешь меня нервничать.
— Почему?
Потому что ее лучшая подруга убита, и она думает, что это сделал Джош. Но если Чарли не может доверять даже своему разуму, то она, черт возьми, не собирается доверять и своему попутчику. В конце концов, он же солгал ей. Сомнения по поводу фильма в ее сознании не меняют этого.
— Потому что я знаю, что ты лжешь, — выпалила она. — Я знаю, что тебя зовут не Джош Бакстер. Я видела твои водительские права.
Джош нахмурил брови.
— Честно говоря, я не понимаю, о чем ты говоришь, Чарли.
— Я видела их, Джош. Или мне начать называть тебя Джейком?
Морщина на лбу Джоша стала глубже — бугорок замешательства протянулся от виска к виску.
— Что еще за Джейк?
— Твое настоящее имя, — сказала Чарли. — Которое я прочитала на твоих настоящих водительских правах. Когда твой бумажник упал с приборной панели, он открылся, и там было видно имя. Джейк Коллинз.
Джош усмехнулся. Низкий недоверчивый смешок.
— Ты действительно так думаешь? Что я вру насчет своего имени?
— И не только. — Чарли наконец перестала сдерживать себя и отпустила подозрение. — Ты не работал в «Олифанте». Потому что, если бы работал, то точно бы знал, что там действительно есть Мэдисон-Холл.
Джош сохранял молчание. Чарли воспринимала это как знак того, что он осознает: его поймали по крайней мере на одной неправде.
— Ты права, — наконец признал он. — Я никогда не работал в университете. И даже никогда там не бывал. Я это выдумал. Последние четыре года я работал в «Радиошак»[30] недалеко от кампуса. Мы проехали мимо него, когда уезжали.
Чарли кивнула, принимая это. Наконец-то правда. Маленький, крошечный, несущественный кусочек. Затем она продолжила:
— Тогда встает очевидный вопрос. Почему ты солгал об этом?
— Ты бы согласилась сесть со мной в машину, если бы я сказал тебе правду?
— Нет, — призналась Чарли, не задумываясь ни на миг. Конечно, она бы этого не сделала. Ни один студент в здравом уме не поехал бы с каким-то случайным незнакомцем, не связанным с университетом. — Еще один очевидный вопрос: зачем тебе понадобилось заманивать кого-то в свою машину?
— Я тебя не заманивал, — возразил Джош. Чарли бросила на него взгляд.
— Но я, черт возьми, убеждена, что меня заманили.
— Я не хотел оставаться один. Это для тебя достаточный аргумент? У моего отца случился инсульт, и я чувствовал себя беспомощным, мне было тоскливо и не хотелось ехать в Огайо наедине с плохими мыслями. Поэтому я надел эту дурацкую толстовку, пошел к райдборду и стал искать кого-нибудь, кто мог бы поехать со мной.
Голос Джоша становился тихим, почти грустным. Он смотрел на Чарли, и выражение его лица соответствовало его тону. Этого было достаточно, чтобы чувство вины начало обретать крошечную опору в сердце Чарли. Как человек, переживший свою долю боли, она понимала, почему он так поступил. Горе и печаль ужасно переносить в одиночестве.
Было ли это обманом?
Да.
Было ли это жутко?
Черт возьми, да.
Но это не означало, что Джош опасен. Это не означало, что он хотел причинить Чарли вред.
— Ты мог просто сказать мне это с самого начала, — сказала она.
— Ты бы мне не поверила, — возразил Джош. — Мне кажется, ты не веришь ни единому моему слову.
— Ты сам в этом виноват, — парировала Чарли. — Не забывай, я знаю твое настоящее имя.
— Я назвал тебе свое настоящее имя.
Управляя только одной рукой, Джош вытащил из заднего кармана бумажник и протянул его Чарли, которая смотрела на него так, словно это что-то ядовитое. Змея, готовая нанести удар.
— Давай, — настаивал он. — Посмотри сама.
Чарли взяла бумажник за уголок большим и указательным пальцами и держала его так, будто ожидала, что он укусит. Потом нерешительно положила его себе на колени. Она уже знала, что увидит. Водительские права Пенсильвании с фотографией Джоша и на имя Джейка Коллинза.
Однако, открыв его, не обнаружила ничего подобного. Внутри, в прозрачном пластиковом кармашке, лежали права, отличавшиеся от тех, что она видела. Фотография та же — идеальная генетика Джоша заметна сразу. Но сам документ выдан в Нью-Джерси. А внизу черным по белому выведено имя — Джош Бакстер.
— Теперь ты убедилась? — спросил он.
— Ничего не понимаю.
— А я понимаю, — задумчиво хмыкнул Джош.
Чарли знала, на что он намекает, — что это еще один фильм в ее голове.
— Нет, — сказала она. — Я знаю, что я видела.
— Вернее, тебе кажется, что ты видела, — уточнил Джош.
Чарли, не мигая, смотрела на права, лежавшие у нее на коленях, как будто это могло каким-то образом превратить их в те, которые она видела раньше. Или думала, что видела, и пыталась подловить Джоша. Глядя на них, Чарли понимала, как нелепо хотеть, чтобы Джош лгал о своем имени. Но альтернатива была гораздо более пугающей. Потому что, если она ошибается насчет прав (а на первый взгляд именно так и кажется), то она может ошибаться во всем, что произошло с тех пор, как она села в машину.
Голова Чарли начала кружиться — полноценный Tilt-a-Whirl[31], который становился только быстрее, чем дольше она смотрела на права Джоша. Не желая продолжать это испытание, Чарли захлопнула бумажник, открыла центральную консоль и бросила его внутрь.
Come As You Are, до этого гремевшая из стереосистемы, закончилась, и началась другая песня. Внезапная перемена в музыке привела к переключению в мозгу Чарли.
Джош выключил звук прямо перед тем, как начать чрезвычайно неприятную игру в «Двадцать Вопросов». Но когда Чарли очнулась от предполагаемого фильма в ее голове, музыка еще звучала. Поэтому вполне вероятно, что все, что она испытала, когда стерео было выключено, не происходило.
В том числе и ответ Джоша.
Зуб.
Возможно, это тоже было у нее в голове? Может ли эпизод, заставивший ее предположить, что Джош — «убийца из кампуса», быть ненастоящим?
— Мы играли в «Двадцать Вопросов»? — поинтересовалась она.
Джош, уже собиравшийся глотнуть из своей чашки кофе, удивленно замер: «Что?»
— Игра такая — «Двадцать Вопросов».
— Я знаю, что это такое, Чарли.
— Так мы в нее играли? После того, как ты выключил стереосистему?
Чарли нажала кнопку «Стоп» на автомобильной стереосистеме, словно Джошу требовалась наглядная демонстрация для понимания, о чем это она. Внезапная тишина в машине создала дополнительный дискомфорт. Она осознала, как долго Джош молчит, прежде чем ответить. То ли потому, что он понятия не имеет, о чем она говорит. То ли потому, что он точно знает, что она имеет в виду, и раздумывает, стоит ли лгать об этом.
— Я никогда не выключал стерео, — наконец произнес Джош.
— Ты это сделал! Ты выключил музыку, и мы сыграли в «Двадцать Вопросов». Я спрашивала. Ты отвечал. И мне нужно… — Чарли медленно проговаривала слова, растягивая их, давая понять, насколько это важно для нее. — Мне нужно знать, происходило ли это в действительности.
— Почему?
Потому что ответ подсказал бы ей, угодила ли она в ловушку, сев в эту машину, к серийному убийце, вот почему. Только Чарли не могла произнести этого вслух. Если бы он знал, о чем она думает, то, несомненно, солгал бы. Да, есть шанс, что он может солгать, даже не зная о ее подозрениях, но Чарли не собиралась облегчать ему задачу.
— Пожалуйста, просто скажи мне, мы играли в «Двадцать Вопросов»?
На этот раз Джош ответил поразительно быстро. Никакого ожидания не последовало. Просто мгновенное «Нет», брошенное в нее как зажженная петарда.
Ответ, которого она хотела и боялась.
— Точно? — переспросила она.
— Да, Чарли. Я абсолютно уверен, что мы не играли в «Двадцать Вопросов».
Очень долгое, как ей показалось, мгновение Чарли просто сидела, переваривая услышанное и позволяя ему просочиться в мозг, как одной из тех маленьких оранжевых таблеток, которые она когда-то принимала. И, похоже, должна продолжить принимать. Потому что без них ничто не мешало фильмам в ее голове взять верх. А ей находиться в неведении относительно того, что является реальностью, а что иллюзией. Ох уж эта подлая форма голливудской магии…
Никакого «настоящего» имени Джоша в его настоящих водительских правах.
Никакого полицейского штата, проезжавшего мимо них, чтобы спасти ее, как ковбой в фильме Джона Форда.
Никакого горячего дыхания в оконное стекло. Или надписи «HELP» на запотевшем стекле. Никаких мыслей о дерзком прыжке из движущейся машины.
Возможно ли такое вообще? Могла ли она настолько потеряться в своем собственном специфическом бренде притворства, что это стало просачиваться в реальность?
Ничего подобного раньше никогда не случалось.
До сих пор Чарли думала о фильмах в своем сознании как о коротких моментах. Воспринимала их как маленькие окна во времени, в которых фантазия заменяла суровую реальность. По сути, эквивалент того, как операторы смазывают вазелином линзу объектива, чтобы придать главной героине легкое сияние.
И когда такой момент проходил, Чарли осознавала, что все закончилось. Ее тело возвращалось в настоящее — эквивалент того, как идут титры и зажигается свет в кинотеатре.
Но прошедший час больше походил на лихорадочный сон. Реальный, сюрреалистичный и живой.
Мысль о том, что некоторые из ее воспоминаний о прошлом, о ее жизни могли выглядеть не так, как она предполагает, нервировала не меньше, чем мысль о том, что она находится в машине с серийным убийцей. Это вызывало такое беспокойство, что ей не хотелось в это верить. Почему она должна доверять Джошу больше, чем своему разуму?
Итак, Чарли вернулась к началу. Она хотела доверять Джошу и одновременно сомневалась в нем. И по мере того, как «Гранд АМ» продолжал двигаться по шоссе, направляясь все дальше в неопределенность ночи, Чарли осознала четыре вещи.
Ничего из этого не происходило. Или все это случилось.
Первое означало, что Джош совершенно неопасен. Второе — что он «убийца из кампуса».
И Чарли понятия не имела, что из этого правда.
Интерьер. «Гранд Ам» — ночь
— Не возражаешь, если я снова включу музыку?
Голос Джоша прорезал мысли Чарли, выдернул ее из глубокого ментального колодца, в который она провалилась. Она смотрела на него, на его палец, застывший над кнопкой воспроизведения. Она начинала бояться, не пережила ли она в уме еще один фильм и что ничего из последних десяти минут на самом деле не произошло.
— Что последнее ты мне сказал?
— Не возражаешь, если я снова включу музыку, — повторил Джош, на этот раз без вопросительной интонации.
— До этого.
— Что мы не играли в «Двадцать Вопросов».
Чарли кивает. Хорошо. Это был не фильм в ее сознании. Если только он все еще не продолжается. Раздумывая над всем этим, она одновременно чувствовала себя пьяной и нуждалась в крепком напитке. Часть ее хотела бы попросить Джоша свернуть на первый же съезд, где она сможет использовать свое поддельное удостоверение личности в первом же баре, мимо которого они проедут.
Вместо этого она про себя согласилась на остановку для отдыха. Согласно дорожному знаку, который они только проехали, она находится в миле вверх по дороге.
— Мне нужно в туалет, — сообщила она, глядя на табличку, которая скользила мимо пассажирского окна.
— Сейчас?
— Да, сейчас. Это все из-за кофе, — пожаловалась она, хотя не сделала ни глотка с тех пор, как впервые увидела водительские права Джоша.
Чего она действительно хотела, так это выбраться из машины и убраться подальше от Джоша. Только на мгновение. Ей нужно побыть одной, ощутить на лице прохладный ночной воздух в надежде, что это принесет некоторую ясность. Потому что сейчас у нее ничего нет.
— Я быстро.
— Хорошо. — Джош издал усталый вздох, точно так же, как ее отец во время тех давних поездок. — Я и сам не прочь размять ноги.
Когда в поле зрения появилась развязка, Джош включил правый поворотник и съехал с шоссе. Впереди виднелось приземистое здание, в котором расположены туалеты. Это был печально-неуклюжий одноэтажный прямоугольник из бежевого кирпича с дверями и крышей, выкрашенными в дерьмово-коричневый цвет.
Они вкатились на пустую парковку, если не считать отъезжавшей машины, мигавшей красными задними фонарями. Сердце Чарли замерло, когда она смотрела ей вслед. Она так надеялась, что место будет оживленным, и это позволит ей оставаться спокойной, пока она попробует перезагрузиться. Безлюдная стоянка для отдыха не сможет обеспечить такого комфорта. Прямо сейчас Джош может перерезать ей горло, вырвать зуб и уехать, и никто ничего не узнает.
Если, конечно, он «убийца из кампуса».
Еще кое-что усиливало ее сомнения. Вряд ли серийный убийца припарковался бы прямо под одним из уличных фонарей, как это делает сейчас Джош.
Возможно, это попытка показать, что она должна доверять ему.
Или, наоборот, он запутывает ее, чтобы она ему поверила.
Сидя в припаркованной машине под конусом света, исходящем от уличного фонаря, Чарли понимала, что ей нужно оставить подобные мысли. Все эти сомнения — ее разум дико метался между двумя совершенно разными сценариями! — с течением ночи будут только усиливаться. Ей надлежало выбрать линию поведения и действовать соответственно.
Следуя этому намерению, Чарли сделала то, что должна была сделать в момент, когда Джош подъехал к ее общежитию: проверила номерной знак «Гранд АМ». Она вышла из машины и встала за ней, делая вид, что потягивается. Покачивая головой и размахивая руками, она украдкой бросила взгляд на номерной знак.
Нью-Джерси.
Ну что же, это хоть один пункт в колонке «Доверие к Джошу».
— Я сейчас вернусь, — сказала ему Чарли, хотя и не была в этом уверена. Вполне возможно, что она решит никогда больше не садиться в его машину. Существовала также вероятность, что Джош может убить ее еще до того, как у нее появится шанс принять такое решение.
Чарли ускорила шаг, направляясь в туалет. Здесь было пугающе тихо, не говоря уже об уединенности. Позади нее, примерно в ста ярдах от стоянки, проходила автострада. Впереди, смутно вырисовываясь за строениями, виднелся лес непонятных размеров и густоты.
Прямо за дверью туалета стоял телефон-автомат. Чарли остановилась перед ним, зная, что еще не поздно позвонить Робби. Именно это ей и следовало сделать в «7-Eleven» до того, как они выехали на шоссе. Теперь Чарли это понимала. Она до боли сожалела, что не взяла трубку и не произнесла четыре волшебных слова.
Ситуация приобрела неожиданный поворот.
Чарли уже собиралась потянуться к телефону, когда заметила кусок липкой ленты, приклеенный к прорези для монет. Но все равно сдернула трубку с рычага. Гудка не было. Вот такая она везучая! Только положив трубку на место, Чарли подумала, что Джош может наблюдать за ней. Она все еще снаружи здания, на виду у всей парковки. Бросив осторожный быстрый взгляд в сторону «Гранд АМ», она поняла — Джош стоит у машины, высоко подняв руки, потягивается и вертит шеей. Он ничего не видел.
Это хорошо!
Чарли вошла в здание, которое внутри показалось ей таким же угнетающим, как и снаружи. Стены серые. Пол грязный. Лампы над головой испускали тусклое желтое свечение. Торговые автоматы, выстроившиеся вдоль стены слева, предлагали три варианта: закуски, газированные напитки, горячие напитки. Справа находились туалеты — мужской у двери, женский в дальней части.
На стене между ними висела большая карта штата Пенсильвания с широкими ломтями Нью-Джерси и Огайо по обеим сторонам. Хорошо просматривался весь маршрут Чарли домой — длинная красная линия межштатной автомагистрали № 80, скользящая по штату Кистоун[32]. И они едва успели пересечь границу, о чем свидетельствовала крошечная белая стрелка, отмечавшая их текущее местоположение. Поверх стрелки мелкими красными буквами было написано: «Вы здесь».
— Не будь в этом слишком уверена, — пробормотала Чарли, понимая, что она все еще может быть в «Гранд АМ», потерявшаяся в другом мысленном фильме.
Черт, зачем останавливаться на достигнутом? Ничто не мешает ей думать, что вся нынешняя ночь — это только кино. Она могла бы вырваться из него и снова оказаться в «Олифанте». Или, что еще лучше, в прошлом сентябре! Проснуться утром после того, как ушла из этого бара с ужасной кавер-группой «Кьюр», и увидеть Мэдди, спящую на противоположной стороне комнаты. Понять, что последние два месяца были всего лишь ужасным кошмаром в ее сознании.
Чарли закрыла глаза, надеясь именно на такой сценарий. Она ждала, стоя неподвижно, пытаясь заставить эту версию событий существовать. Но когда ее глаза открылись, она увидела, что стоит на том же месте, лицом к карте и белой стрелке, которая теперь казалась насмешкой.
ВЫ ЗДЕСЬ.
Черт. Если так написано на карте, значит, это правда. Этому доверять она действительно может.
Интерьер. Туалет в придорожной зоне отдыха — ночь
Совершенно обескураженная, Чарли прошла в дамскую комнату. Внутри было темновато из-за того, что работал только один ряд огней. В результате получался яркий прямоугольник, центрированный над раковинами, в то время как кабинки на другой стороне туалета находились в полумраке. А еще здесь ужасно пахло. Смесь мочи и промышленного чистящего средства, от которой ее просто тошнило.
Прикрыв рукой нос и рот, Чарли отступила в темноту, к одной из кабинок. Последней в ряду, самой дальней от двери. Она попятилась внутрь и устроилась там, лихорадочно соображая при этом, пытаясь придумать какой-то план.
Она могла бы подождать. Это, безусловно, вариант. Остаться в этом туалете, в кабинке, и не выходить, пока кто-нибудь еще не появится на площадке для отдыха, а подобное рано или поздно непременно произойдет. Вполне возможно, в эту самую секунду на стоянку уже въехал еще один автомобиль. Чарли могла бы обратиться за помощью, попросить отвезти ее в ближайший полицейский участок. На вопрос «Почему» она могла бы честно ответить, что мужчина, с которым она едет, вполне вероятно, серийный убийца.
Так себе аргумент.
И поэтому Чарли была на взводе. Если бы она знала наверняка, что Джош опасен, она бы забаррикадировала дверь в туалет или выбежала на шоссе, или спряталась в лесу. Но в ситуации не имелось ничего определенного. Она допускала, что ошибается насчет Джоша. Все это могло быть огромным недоразумением: ее дурацкое воображение выписывало кульбиты на полном скаку, потому что в течение двух месяцев жизнь ее была заполнена чувством вины.
Тут в дверь кто-то постучал. Раздался резкий звук, который так напугал Чарли, что у нее перехватило дыхание.
Джош.
Чарли полагала, что женщина не стала бы стучать. Это дамская комната. Она бы просто вошла.
Девушка услышала скрип открывавшейся двери, за которым последовал звук шагов по липкому кафельному полу.
Единственный рабочий ряд светильников неожиданно начал мерцать, готовый отключиться, как остальные. На мгновение наступила полная темнота, за которой последовало отрывистое жужжание: освещение постепенно возвращалось в виде стробоскопического узора.
Чарли услышала стук в первую кабинку, словно Джош проверял, нет ли кого внутри. Дальше последовал еще один короткий стук, затем грубым толчком открылась дверь. Потом он сразу перешел ко второй кабинке, снова постучал, толкнул, открыл.
Он вышел на охоту.
На нее.
Его шаги неминуемо приближались, Чарли заскочила на сиденье унитаза с тем, чтобы Джош не мог увидеть под дверью ее ноги. Если она затаится, неподвижная, едва дыша, то, возможно, Джош решит, что ее здесь нет, она ушла, а он почему-то не заметил, она просто исчезла.
Ему не останется ничего, кроме как ретироваться.
Джош сейчас был у третьей кабинки. Прямо рядом с Чарли. Мерцающие огни разбрызгивали его тень по полу неровными всплесками, что затрудняло отслеживание его точного местоположения. Он появлялся на долю секунды, затем исчезал, затем снова возвращался, только на этот раз немного ближе.
Чарли смотрела в пол, наблюдая за периодичным продвижением тени, когда дверь в соседнюю кабинку распахнулась. Она зажала рот рукой, пытаясь заглушить звук своего дыхания. Бесполезный поступок. Она опасалась, что ее может выдать одно только бешеное биение ее сердца.
Джош теперь стоял перед ее кабинкой, его тень заползала под дверью вовнутрь, как будто пыталась схватить Чарли.
Стук в дверь.
И еще раз.
Такой сильный, что дверь просто сотряслась, и Чарли с неописуемым ужасом осознала, что она так и не закрыла задвижку.
Она отчаянно схватилась за замок, но было уже слишком поздно. Дверь распахнулась, явив Чарли, скрючившуюся на унитазе, пойманную дискотечным сиянием неисправных ламп. Напротив стояла женщина. Лет двадцати пяти. В слишком обтягивающих потертых джинсах. У нее были обесцвеченные волосы с коричневой полоской у корней. Она испуганно вскрикнула и отскочила от кабинки.
— Черт! — пробормотала женщина. — Я думала, она пустая.
Чарли замерла, скорчившись на унитазе как дикарь. Неудивительно, что женщина отбежала к раковинам у противоположной стены. В широком зеркале над ними отражалась стробоскопическая пляска верхнего светильника, что делало ситуацию еще более напряженной.
— Простите, что напугала вас, — пролепетала Чарли.
Женщина встретилась с ней взглядом.
— Похоже, я напугала тебя еще больше.
— Я думала, это кто-то другой, — поведалаЧарли, неловко спускаясь с унитаза. — Зачем вы проверяли все кабинки?
— Потому что это стоянка для отдыха, сейчас глубокая ночь, я одна, и я не такая идиотка…
Женщина сделала паузу, оставив резкую часть предложения невысказанной.
Как ты.
Свет продолжал мигать. Неудивительно, что Чарли показалась ей опасной. Происходящее очень походило на слэшэр[33], вызывало ассоциации с работами Уэса Крэйвена. В результате женщина теперь боялась Чарли, будто она представляла угрозу.
Когда Чарли вышла из кабинки, женщина вздрогнула.
— Вы видели парня на стоянке? — спросила Чарли. — Рядом с «Гранд АМ»?
— Да. — Женщина, продолжая прижиматься к раковине, посмотрела на кабинку позади нее. Чарли показалось, что, несмотря на необходимость воспользоваться ею, женщина теперь раздумывала, не потерпеть ли ей до следующей остановки для отдыха. — Ты с ним?
Чарли рискнула сделать еще один шаг по направлению к ней.
— Я не уверена, что хочу быть с ним. Возможно ли… я имею в виду, не могли бы вы, пожалуйста, подвезти меня?
— Я еду только в Блумсбург, — откликнулась женщина.
Чарли не знала, где это. Да это и не имело особого значения, лишь бы подальше отсюда.
— Мне все равно, — сказала она, стараясь казаться вежливой и спокойной, хотя была близка к отчаянию. — Вы можете высадить меня где-нибудь, и я найду попутку, чтобы доехать домой.
— Почему твой парень не может взять тебя с собой?
— Он не…
Мой парень.
Вот что хотела сказать Чарли.
Но прежде чем она успела произнести эти слова, входная дверь снова открылась, и в комнату вошла Мэдди.
— Привет, дорогая, — сказала она.
Чарли наблюдала, как, направляясь к раковинам, она пересекла помещение. Мэдди была такая же четкая, настоящая и реальная, как женщина в потертых джинсах, только одета все же немного получше. Платье цвета фуксии, черные туфли на каблуках, нитка жемчуга, дважды обвитая вокруг шеи.
Мэдди стояла у раковины, не обращая внимания на присутствие другой женщины. Глядя на свое отражение в зеркале, она поджала губы, прежде чем нанести малиновую помаду.
— Ты выглядишь ужасно! — чуть позже высказала она Чарли, причмокивая накрашенными губами. — Но мое пальто смотрится на тебе потрясающе!
Чарли теребила пуговицы на пальто. Большие, черные, из-за которых сама она казалась невероятно маленькой. Эдакой маленькой девочкой, игравшей в переодевание.
— Что ты здесь делаешь?
— Освежаюсь, — спокойно произнесла Мэдди, как будто необходимость провести эту процедуру была вполне достаточным условием для возвращения из мертвых. — Кроме того, мне нужно тебе кое-что сказать.
Чарли не хотела уточнять, что. Но все равно сделала это. Просто не могла иначе.
— Сказать мне что?
— Что ты не должна была бросать меня, — выдала Мэдди. И с этими словами она схватила Чарли за волосы и ударила лицом о край раковины.
Интерьер. Туалет в придорожной зоне отдыха — ночь
Чарли резко возвратилась к жизни, вздрогнув всем телом, словно ее голова действительно разбилась о край раковины. Она все еще слышала призрачный звук удара. Стук кости по фарфору.
Но такого звука не было.
Не было ничего, что могла бы услышать и находившаяся здесь женщина. И в помещении осталась только эта женщина, Мэдди исчезла. Там, где она стояла всего мгновение назад, теперь можно было увидеть лишь клочок грязной плитки, пойманный неослабевавшими вспышками верхнего света.
Чарли услышала голос женщины в потертых джинсах:
— Эй, с тобой все в порядке?
И даже не знала, как ответить на этот вопрос. Только что в туалете на стоянке для отдыха между штатами она увидела свою мертвую подругу. Конечно, она не в порядке. Но женщина-то не видела Мэдди. Как всегда, фильм в ее голове шел для аудитории из одного зрителя.
— Нет, — сказала Чарли, признавая очевидную правду.
— Ты что, пила?
— Нет!
Чарли выдала это так, как сказал бы пьяный человек. Слишком громко. Слишком эмоционально. Давая почву подозрениям, что она врет, хотя это было не так. Но она знала, что от нее исходят противоположные вибрации, и пыталась спасти положение.
— Мне просто нужно вернуться домой.
Чарли направилась к женщине. Быстро. Сократив разрыв между ними в три больших шага, что только ухудшило ситуацию. Женщина отшатнулась, но сразу поняла, что она уже прижата к раковине, и ей некуда деваться.
— Я не могу вас взять!
— Пожалуйста! — Чарли потянулась к ее рукаву, словно собиралась удержать ее и продолжать умолять, но передумала. — Я знаю, что это будет звучать странно. Но этот парень там, снаружи… я не уверена, что доверяю ему.
— Почему же?
— Есть вероятность, что он убивал людей.
Вместо удивления во взгляде женщины появилась настороженность. Как будто она ожидала именно этого, и теперь была разочарована тем, что ее не удивили.
— Есть вероятность?! — переспросила она. — Ты точно не знаешь?
— Я же предупреждала, что это прозвучит странно.
Женщина фыркнула:
— Ты не врала.
— Да, я действительно не знаю, убил ли он кого-нибудь, — продолжила Чарли. — Но тот факт, что я подозреваю, пусть даже немного, совсем немного, что он мог это сделать, означает, что мне не следует возвращаться к нему в машину, верно? И что мне приходится нервничать.
Читать бесплатно другие книги:
