Напряжение на высоте Ильин Владимир
«Такими» – понятно, как принцесса Аймара. Хотя разницу будет найти сложно.
– Ну, цветы ей подари.
– Думаешь?
– Ну да. Я Нике дарил. Двадцать тонн.
– И как? – заинтересовался Артем.
– У нас как бы свадьба скоро, – с видом уверенного профессионала проронил я.
За что удостоился уважительного и слегка завистливого взгляда.
– А шоколад? Шоколад дарить?
– Нет, шоколад – перебор, – твердо постановил я, чуть не содрогнувшись внутренне от представленного образа Ники, выползающей из-под двадцати тонн лакомства.
Сама моя невеста, по счастью, находилась в другой части здания. Она, в общем-то, и вовсе не хотела сюда ехать, отговариваясь вполне разумными доводами – следовало успокоить сестру, маму и папу, что с ней все в порядке. Понятное дело, с матерью и сестрой она уже созвонилась, но личный визит гораздо дороже. Где-то за доводами прятался страх перед княжичем Шуйским, документы которого она умудрилась порвать, да и нежелание лишний раз встречаться с Инкой. Но дело в том, что визиты к родным она желала совершать только вместе со мной, не желая оставаться одной, да и я не хотел ее отпускать в одиночестве, а обещание навестить Артема было дано, и отступить от него тоже было нельзя.
Поэтому пришлось заинтересовать Нику вопросом природы ее охранника – мало у кого такое чудовище есть, и уж тем более наверняка никто таковому не делал МРТ. А раз она хочет вернуться в медицину и университет, то представляется шанс написать просто шикарный диплом. У Ники зажглись энтузиазмом глаза, ну а бедный Веня еще не подозревал, что от врача в таком состоянии желательно бежать как можно быстрее…
Аппараты МРТ в больнице были, аж два, а Артем только рукой махнул, лишь бы ему не мешали челноком расхаживать по комнате.
– Чего хотел? – совершенно бесцеремонно ввалилась в комнату Инка, сдувая локон волос с лица.
Волосы, что характерно, были вновь черные – зато далеко не больничное платье с кучей знакомого золота поверх казалось знакомым.
– Пойдешь со мной в театр?
– Пойду.
– Хорошо, – облегченно выдохнул Артем, покосившись на меня.
Мол, это все? Так просто?
– Вы, кстати, когда маску вернете? – поинтересовался я у монаршей особы.
– Какую? – изобразила она вежливое непонимание.
– Из золота. Которую вам Федор на время отдал.
Пальцы Инки дрогнули, обозначая нервное хватательное движение.
– Когда Федор за ней придет, тогда мы с ним это обсудим, – дипломатично ответили, выражая недовольство мне и с легким возмущением-просьбой стреляя глазами в сторону Артема.
– Максим, – тут же вмешался Шуйский, – нам бы она очень пригодилась. Сам же понимаешь, после недавних событий безопасность нашей гостьи становится самым важным делом.
– Ладно, – вздохнул я, глянув на друга и вновь переведя взгляд на принцессу. – Предлагаю сделку. Маска остается тебе, а ты и твой клан не будете против, если я захвачу мир.
– Инка! – предупреждая, окликнул ее Артем.
– Пфф, – с пренебрежением отмахнулась Аймара. – Сделка заключена.
Шуйский с подозрением посмотрел на меня.
– Ничему вас история не учит, – отворачиваясь, довольно буркнул я себе под нос.
– Что?
– Метет за окном, снежно, – отразил я словами увиденное. – Вы, главное, про театр Нике не говорите ни слова, – напомнил я об особенности своей невесты.
Но это больше для Артема напоминание. Для Инки было другое объяснение.
– Это еще почему? – поинтересовалась принцесса, руки которой оказались в ладонях Шуйского.
– Может быть, тоже захочет пойти. А если захочет, наши билеты окажутся лучше ваших. Мне же их покупать, – примирительно развел я руками и улыбнулся.
В бесстрастном выражении лица Аймара отразилась гарантия сохранения тайны.
Набрал телефон Димки, обрисовал проблему, но для обсуждения репертуара и удобного времени трубку передал Артему – пусть сами обсуждают в уголке комнаты, какой из спектаклей Аймара будет совершенно не понимать.
– Максим! – столь же бесцеремонно вошла Ника, мигом нашла меня взглядом и нервно прошептала, озираясь: – Там аппарат МРТ сломался… Что делать?
– Покупать новый, – печально произнес я, покосившись на Шуйского.
Тот согласно и очень грустно кивнул.
– В общем, у тебя не самый худший вариант, – скрепя сердце, благословил я Артема.
Потому что бывает как минимум на один самолет, вертолет и аппарат МРТ хуже…
– О, – заметив посторонних, впала в ступор Ника, порозовев от смущения. – А о чем вы тут шепчетесь? – преодолев себя, с осторожным любопытством поинтересовалась она, глядя на нас троих.
– Мы? – сделал невозмутимое лицо Артем. – Так, мелочи.
– Бытовые вопросы, – отмахнулась Аймара, тоже обнажив неспособность нормально соврать.
– Например? – надавила Ника, глядя уже с подозрением.
– А… Хм… Почему санузлы тут такие огромные? – нашлась та.
– Почему? – покосилась Ника на меня.
– Это чтобы лыжи не снимать, – с виноватой улыбкой подхватил я невесту под руку и поспешил на выход.
Плотно захлопнул дверь и усовестил невесту:
– Это, вообще-то, палата Артема.
И точно не место, где он стал бы отвечать на вопросы… Как, впрочем, и в любом другом, – но в иных обстоятельствах.
– Я врач, я в палате главнее, – отмахнулась Ника. – Тем более почти мой пациент.
– Но МРТ – его.
– Это да, – шмыгнула расстроенно невеста.
– Главная по палатам, тут вообще есть место, где мне можно поспать? Хотя бы пару часов, – устав бороться с бодрствованием четвертые сутки подряд, поинтересовался я.
– Найдем, – бодро ответствовали мне.
Вот кто уж точно пришел в себя – даже за руку уверенно потянули вперед.
Предложенное помещение оказалось скромнее Артемовых «палат», но опять же напоминало добротный номер отеля куда больше, чем больничное отделение. Вновь – индивидуальная комната с отличной и широкой постелью, мягкость которой оценил не только я, но и Ника, что, подпрыгнув, присела совсем рядом, коснувшись бедром. Спать резко расхотелось, о чем мягко намекнули Нике и аккуратно положенная ей на талию рука, и взгляд сверху вниз – в ответ на доверчивый анфас с чуть приоткрытым ротиком и широко распахнутыми зелеными глазами.
– Ой, я Веню в аппарате МРТ забыла! – вскинулась невеста, вывернулась из уже более настойчивых объятий и сбежала.
Чтоб ему там мозги запекло…
Разделся, лег под одеяло, обнял подушку.
Спасать мир хотелось все меньше и меньше.
Глава 5
Княжеский титул способен распахнуть многие двери перед его владельцем, в том числе витые металлические решетки закрытой территории Кремля, резные дубовые створки на входе в императорский секретариат и консервативные, из массива редких пород дерева – в кабинеты высших чиновников. Большие и малые, приметные и тайные – в старом Кремле было множество комнат, палат и торжественных залов, доступ к которым для князя Черниговского был открыт. Только сегодня за всеми этими дверями не было нужных ему людей.
Сновали вокруг мелкие клерки, почтительно прижимаясь к стенам коридора, лишь бы не заступить дорогу могущественному министру и имперскому князю, пребывающему явно не в духе. Угодливо здоровались чиновники средней руки, пряча взгляд. Но высказанное уважение отчего-то царапало чувства фальшью, а после очередного кланяющегося болванчика, проходящего мимо, так и хотелось резко обернуться, чтобы уловить ухмылку, брошенную князю в спину.
Разумеется, все это было чушью, мороком, порождением бессонной ночи и напрасных волнений. Оттого князь Черниговский спокойно шествовал по коридорам, ожидая, пока разбежавшиеся вперед порученцы – он приблизил сразу трех из числа самых исполнительных – устроят ему встречу с кем-нибудь из правящей семьи. Или хотя бы найдут их на этажах.
Просто ждать в приемной императора или одного из великих князей Черниговскому претило – еще не хватало делить кресло с одним из неудачников, смиренно дожидавшимся аудиенции с самого рассвета. Иные, поговаривают, даже проводят тут всю ночь, лишь бы озадачить их сиятельств своей мелкой проблемой или челобитной. Даже дышать с ними одним воздухом для князя было бесчестьем. Он был выше любого просителя, он сам решал проблемы – равно как и создавал их для остальных. И сегодня он был здесь не для того, чтобы искать одолжение, – он желал требовать согласно своим древним правам.
Тем более что долг перед императором закрыт сторицей – доброй волей самого князя, а это должны ценить поболее дорогих подарков. Двести пятьдесят миллиардов! Демоны, да его должен был принять император самолично! – все-таки колыхнулось раздражение, упрятанное в глубь души. Но тот отсутствовал. В конце концов, личная подпись императора не требовалась.
– Ваше сиятельство, – сдерживая радость от удачи, быстрым шагом поспешал к нему счастливец из этих троих.
Имени он его не помнил – отличится еще раз, и будет повод уточнить.
– Кто? – сухо вопросил Черниговский, подразумевая своего будущего собеседника.
– Великий князь Роман Глебович, – сообщил слуга с поклоном, пристроившись справа и буквально на полшага впереди, чтобы указывать путь.
Дядя императора… Князя устроил бы наследник первой линии или родной брат, но старшее поколение, возможно, даже лучше. Тем более что все Рюриковичи одним миром мазаны, и что знает один, непременно становится известно остальным.
– Ваше сиятельство, – встретили Черниговского благожелательным наклоном головы, протянув старческую руку для рукопожатия.
Все бы ничего, но долгожданная встреча произошла вовсе не в личном кабинете великого князя или специально отведенном помещении.
Рукопожатие состоялось прямо в коридоре – в небольшом закутке с окном, выходящим во внутренний двор: заснеженный и заметаемый лениво парящими в воздухе крупными снежинками.
– Быть может, проследуем в более удобное место? – рассыпавшись комплиментами здоровью, внешнему виду и успехам внуков (сводку доложили по пути), все-таки огляделся по сторонам Черниговский.
Несмотря на то что место было относительно пустынным, мимо то и дело проходили посторонние. Разговаривать же на приватные темы в такой обстановке… И уж тем более ставить собственную защиту в чужом доме…
– Возможно, вам будет удобно в другое время? – Тоже посмотрев по сторонам, Роман Глебович демонстративно взглянул на наручные часы. – Сейчас очень много дел. Есть буквально пара минут.
Еще раз ждать и искать?..
– Думаю, нам хватит и пары минут, – удержав раздражение, постарался улыбнуться Черниговский. – Вы получили деньги?
– Деньги считают, – дипломатично ответил великий князь, отразив улыбку.
Значит, этот точно в курсе кучи денег. Беседа будет проще.
– Роман Глебович, у вас никогда не возникало непреодолимое желание убить человека? – прежним светским тоном продолжил князь.
– Бог миловал.
– Представьте, я тоже раньше не был знаком с этим чувством. Но сейчас моя родовая башня в руинах, а виновник ходит на свободе.
– Мы живем в столице светского государства, на его улицах нельзя убить человека просто так. Подобное было бы уместно где-нибудь в пригороде Екатеринбурга…
Черниговский невольно сжал ладони в кулаки – до боли впившихся в кожу ногтей, но тут же постарался расслабиться.
– …но никак не в Москве, – подытожил, примирительно улыбнувшись, Рюрикович. – Без расследования, без доказательств…
– Мне не дают расследовать, – быстро вставил фразу князь. – Ваше сиятельство, эта плотная опека над Самойловым весьма расстраивает верного слугу государства. Сотни лет, отданных службе отчизне. Кровь, пролитая на защите рубежей отечества. Верность долгу и дисциплина в известных вам финансовых операциях… Неужели это меньше, чем жизнь одного мастерового? – уже искренне недоумевал Черниговский.
– Самойловы – семья из особого списка, – не проявил сочувствия Роман Глебович.
– Но сам Самойлов Максим – приемный, – надавил на известное обстоятельство князь.
– Если мы начнем делить семью на полезных и бесполезных, то потеряем всех вместе. Самойловы задействованы в оборонных проектах, нам важна их лояльность.
Настроение Черниговского резко упало.
– И теперь ему дозволено устраивать бомбардировки в Москве?!
– Никому не позволено, – резким тоном заставили его осечься, напоминая, что тон тут повышать не следует. – К слову, что вы забыли в Екатеринбурге? До нас доходили весьма спорные сведения.
– Искал Самойлова, – сухо ответил Черниговский. – Желал доставить его под суд и следствие.
И не важно, что полевой суд планировался немедленно и на месте.
– Нам известно о битве.
– Княжич Шуйский воспротивился законным намерениям. Обстоятельства его появления там мне доподлинно не известны. Представительству княжества направлена нота от лица моего ведомства.
– Есть информация о некой тайной тюрьме в месте вашей встречи… – отвел взгляд великий князь, глядя в метель за окном.
– Ее следует немедленно проверить, – как положено слуге закона, внимательно выслушал и кивнул Черниговский. – Возможно, появление этих двух молодых людей неслучайно. Будем верить, что они не успели замести следы.
Все обратилось в пепел. Пусть ищут.
– Доподлинно известно, что в тюрьме были выжившие. Трое, – обронил Роман Глебович, слегка покосившись на собеседника.
Но князь был абсолютно спокоен. Досада – та присутствовала. Слегка опоздал, как выяснилось. Да еще все трое… Супруга наверняка расстроится.
– Пожелаем же бедолагам ясного ума. Доводы невменяемых будет сложно оформить в уголовное дело, – поцокал сочувственно Черниговский. – Вдобавок их могли специально запугивать, внушая в качестве похитителей имена самых честных людей государства. Обычная практика, поверьте моему широкому опыту. Взять мерзавцев будет не так просто.
– Если мы коснулись ваших профессиональных обязанностей… Князь, как обстоит дело с расследованием похищения девушки? Той, ролик с которой задевал и ваше честное имя.
– Наше имя не могло быть задето. Тот человек на видео был изгнан из рода много лет назад, лишен наследства и вычеркнут из родовых книг, – похолодел голос князя. – Что касается расследования, то преступник найден. Я лично присутствовал при его казни.
Боль сдавила сердце, но эмоции остались под маской спокойствия.
– Тем не менее спешу выразить сочувствие… И толику восхищения… – задумчиво произнес Рюрикович. – Расследование закрыто?
– Расследование похищения девушки привело вновь к неугомонной паре «Самойлов плюс Шуйский», – даже с некоторой усталостью произнес Черниговский. – Вы же знаете, какие у золотой молодежи бывают «развлечения», – с негодованием выплюнул он. – Не удивлюсь, если одной из спасенных из той тюрьмы окажется сама невеста Самойлова.
Великий князь задумчиво покачал головой, словно отвечая то ли на предположения князя, то ли на собственные невысказанные мысли.
– Мы пригласили отца Самойлова для беседы. Сегодня, этим вечером. Уверяю, поступок сына не пройдет бесследно. Разумеется, если он виновен.
– Роман Глебович, что я должен сделать, чтобы Максим умер? – спросил Черниговский напрямик, не опасаясь ни лишних ушей, ни камер.
Всему есть цена. И сегодня он был готов платить – потому что решение этого вечера по семье Самойловых будет окончательным. А жить и знать, что обнаглевших мастеровых просто обяжут работать бесплатно… и любое уже его личное наказание будет воспринято как оплеуха императору… Это раздражало до дрожи.
– Лишите его статуса гражданина, – подумав, выдал Рюрикович.
– Считаете, император поспособствует? – задумался над вариантом князь.
Персона нонграта, человек без господина, выведенный из-под власти закона, враг государства – назови как угодно, никто не вступится за изгоя. Это было бы… сладко.
– Император выше подобных вопросов. Но если дюжина равных вам посчитает, что человек недостоин жить с ними на одной земле, – их древние права не будут оспорены.
– Дюжина?.. – с сомнением произнес Черниговский, оценивая время до вечера.
– Можете посчитать себя, а если найдете еще десять голосов, то я обещаю к вам присоединиться, – мягко ответили ему.
– Премного благодарен, – глубоким поклоном отразил признательность Черниговский.
– Да, еще, – щелкнул пальцами Роман Глебович. – С вами желает переговорить иностранная делегация. У них тоже проблемы с похищенной девушкой.
Дверь кабинета рядом словно сама собой отворилась, отражая пятерых мужчин в красно-золотых длиннополых одеждах, вставших полукругом и внимательно смотревших на князя. Индейцы, что ли? Любопытно.
Рядом с ними совершенно терялся уставший юноша славянской внешности в дешевом пиджачке – явно недорогой переводчик. Но вот сами господа смотрелись очень дорого и очень… перспективно.
Надо же как-то гасить долг перед китайцами? Доход от родовой должности будет как никогда кстати – а эти заплатят, никуда не денутся. Только слово министра внутренних дел может заставить городовых по всей стране начать работать всерьез – не отворачиваясь от притонов и нелегальных постоялых дворов. А если гаркнуть – тряхнут весь криминал, да так, что те сами взвоют и притащат эту девку в ближайший околоток.
– Пусть запишутся ко мне на прием, – в предвкушении распрямил Черниговский плечи и благосклонно кивнул темнолицым. – Думаю, мы найдем, как друг другу помочь.
Юноша-переводчик тут же принялся нашептывать перевод его слов стоящему подле старику.
– Надеюсь, эти господа знают традиции подарков нашей страны? – шепнул князь стоящему рядом Роману Глебовичу.
– Бесспорно, эти господа знают много традиций, – кивнул тот. – Возможно, решите поговорить сейчас?
– Им следует подготовиться, – не согласился Черниговский. – Тщательно. Завтра утром.
Золота, поговаривают, у них целые пирамиды – только сейчас в руках не видно ни единого слитка.
– Вам виднее, – не настаивал Рюрикович.
Оказавшийся весьма полезным человеком – стоило поделиться с ним доходами.
– Спасибо, Роман Глебович, – со всей душой пожал Черниговский руку дяде императора. – Да. Еще одна мелочь. Скорее даже недоразумение. Мои люди говорят мне, что им не дают начать восстановление моей башни.
Какое-то возмутительное самоуправство! Хотя прикрываются расследованием «Ока государева» – и нет возможности прогнать их силой.
– Деньги еще считают, – с улыбкой ответили ему.
Князь недоуменно перевел взгляд на лицо собеседника и даже слегка дрогнул: глаза, зеркала души, смотрящие на него, были словно два выстуженных озера.
Алчные черти.
Черниговский неловко поклонился и быстрым шагом отбыл. Следовало приговорить одну мерзкую личность до завершения дня.
То, как старейшина Аймара с сыном и свитой вышли из кабинета и встали возле Романа Глебовича, осталось вне его внимания.
– Не пожелал говорить, – подытожил Рюрикович.
Но тем уже не особо была нужна та беседа. Они услышали достаточно в разговоре, что изначально не был приватным, а значит, и урона чести никакого ни им, ни великому князю.
– Тот, кто не хочет говорить с Аймара о будущем, будет говорить с Аймара о прошлом, – произнес вслед за старейшиной молодой переводчик.
И опасливо покосился на великого князя. Для простого белорусского толмача, откомандированного с гостями страны, это было немного… слишком.
– Возможно, вам повезет встретиться с ним завтра с утра.
– Определенно повезет, – перевел юноша и невольно тронул ворот рубашки, ставший неожиданно плотным и мешающим дышать.
Ему как никогда захотелось впервые в жизни исказить слова и перевести клиентам: «А может, не надо?» – от имени великого князя.
Потому что предложение самого переводчика они проигнорируют.
Впрочем, это не так чтобы очень обидно.
Пятерка Аймара уделила Рюриковичу милостивые наклоны голов и степенно направилась на выход.
Вовсе не обидно. Потому что на мнение великого князя, складывалось такое ощущение, этим людям уже тоже плевать.
Попрощаться с Семеном Александровичем Пилькевичем, скончавшимся на пятом десятке лет от сердечного удара, прибыли всего полтора десятка человек – из числа дальних родственников, до кого смогла дозвониться пресс-служба князей Черниговских. Она же заказала некролог в газетах, оповестила о безвременном уходе уважаемого специалиста по радио и сумела вставить пару строчек в сводку новостей ряда второстепенных каналов.
Многие в этот день узнали имя и фамилию человека, ранее скрывавшегося за должностью личного княжеского советника. Еще большее их число равнодушно отбросили эту информацию как бесполезную для себя.
Люди уходят – иные, вложив все силы и время в служение, делают это в одиночестве, без жен и детей. Увы, в этот раз – даже без коллег по работе, отчего-то единодушно проигнорировавших церемонию прощания. Хотя, конечно, конец рабочего дня, вторник… Но не было даже заместителей – словно появление тут способно серьезно навредить карьере…
Пустоту огромной московской квартиры, в которой практически не жили, не оглашали рыдания и стоны горя – люди степенно стояли вокруг гроба, установленного на двух табуретах в самой большой комнате, и внимательно слушали зачитываемое душеприказчиком покойного завещание. Лысоватый старик в скорбном черном фраке медленно диктовал последнюю волю усопшего, перечисляя, что из пожалованного достанется любимым племянникам, а что – двум молодым любовницам, присутствующим тут же в комнате и явно не подозревавшим ранее о существовании друг друга. Впрочем, никто не собирался кричать и выяснять отношения – люди подобрались исключительно воспитанные. Разве что единожды плеснула эмоция, когда решалась судьба двух квартир в столице, и на покойного зло посмотрел десяток пар глаз и две пары – признательных.
Ну а покойный просто лежал в гробу, далекий от свар и земных пересудов. Его тело и лицо старательно привела в порядок похоронная служба, восстанавливая внешний вид после княжеской немилости – оттого смотрелся он просто глубоко уставшим человеком, впервые легшим спать раньше двух часов ночи.
Завещание было наконец зачитано. Присутствующие, не повышая голоса, выразили о нем свое мнение, обменялись визитками своих адвокатов и отбыли, оставив гроб в тягостной пустоте комнаты. За окном все еще валил снег.
Распорядитель похорон, нанятый кланом, на всякий случай ждал еще около часа, широко распахнув дверь квартиры. Но никто более не прибыл.
Короткая отмашка – и двое солидных грузчиков, переодетых по случаю в черные фраки, закрыли гроб, подбив ударами ладони вставленные в крышку гвозди, водрузили его на себя и деловито понесли на выход.
Внизу уже дожидался черный катафалк дорогостоящей иностранной марки и нанятый микроавтобус – на случай, если кто-то все же решит сказать последние слова над могилой. Желающих не нашлось – и вполне довольный этим событием водитель отбыл по своим делам. Клан уже заплатил ему за весь день, равно как и всем остальным.
– На Новодевичье. – Распорядитель похорон проследил, как гроб по салазкам разместили в кузове и на всякий случай продублировал маршрут для водителя.
Тот равнодушно пожал плечами. Разве что с любопытством мазнул взглядом по крышке гроба – абы кого на закрытом кладбище не хоронили. И почти никого из тех великих людей – в одиночестве.
Процессия машин получилась крошечная – авто распорядителя, профессионально отрабатывающего оплаченный заказ, и машина с покойным.
Путь успокаивал, равномерный процесс разгона и торможения по заметаемой снегом дороге был привычен и рутинен, а скорбный груз где-то даже навевал философские мысли.
Тем неожиданнее оказался придурок на черном внедорожнике, подрезавший катафалк на светофоре, не давая проследовать за головной машиной.
– Ты куда лезешь, идиот! – Чудом избежав столкновения, водитель растерял всякую меланхоличность и задумчивость, врезав кулаком по клаксону.
Светофор дважды мигнул зеленым и через желтый перешел в красный цвет, добавляя неприятных эмоций.
Да тут еще из водительской и пассажирской дверей машины лихача вышли рослые мужчины восточной внешности, одетые в не по-зимнему легкие ало-золотые одежды, и зашагали к водителю.
Тот резво рванул дверь и вышел тоже – идиоты могли повредить арендованную машину, а на улице разбираться проще. В сжатый кулак легла связка ключей.
И тут же отшатнулся, завидев в руках впереди идущего маленький топор с алой краской на лезвии.
«Только бы зеркало не срубил…» – тоскливо пронеслась мысль, руки сами собой опустились, и водитель отшагнул в сторону, оборачиваясь в поисках помощи у водителей притормозивших на светофоре машин.
Но соседи в потоке тоже видели топор и рисковать не спешили.
– Эй, ты куда! – все же грозно рявкнул водитель, стоило первому подошедшему открыть переднюю дверь машины и нагнуться к рулевой колонке.
Однако не успел он всерьез испугаться угона и уже от отчаяния напрыгнуть на неприятеля, как тот щелкнул кнопкой открывания багажника, выпрямился и в прежнем неспешном ритме прошел к концу длинной машины – вслед за вторым, что успел его опередить.
– Вы чего, мужики! Там же покойный! Вы чего!.. – уже лепетал он, стоило одному из странных мужиков выдвинуть гроб.
Тот поддел щель в гробу лезвием, откинул крышку. Оглянулся на стоящего подле него господина, дождался короткого кивка.
Коротко рубанул топор.
Мимо остолбенело стоящего водителя прошел мужчина, удерживая в одной руке топор, а в другой, за волосы, – голову мертвого человека.
Кровь давно спустили медики, но сам вид…
К слову, голову, подойдя к внедорожнику, аккуратно убрали в плотный черный пакет и с поклоном передали невооруженному пассажиру.
Глава клана Аймара вернулся на свое место в машине. С добычей, как оно и должно быть.
– Поехали, – распорядился он на английском, стоило бойцу клана устроиться за рулем.
Дождавшись, когда машина резко рванет с места, проносясь на ярко-красный под звуки клаксонов и визг чужих шин, а потом свернет на более спокойную улочку вечерней Москвы, Аймара Катари переложил пакет с головой бывшего советника князя Черниговского на колени сидевшего рядом переводчика.
– Это тебе, – прокомментировал он оторопь и непонимание в глазах молодого белорусского специалиста.
Юноша сдуру заглянул внутрь и резко отшатнулся, чуть не отбросив пакет со всем его скорбным содержимым, но поймал взгляд Аймара и замер, испугавшись живого гораздо больше незнакомого ему мертвеца.
Как оно и должно быть.
– И ч-че я должен с этим делать? – Переводчика от увиденного ощутимо затрясло.
Взгляд его уперся в потолочную обивку машины, но колени чувствовали ледяной холод, растекающийся от содержимого пакета по ногам. А руки так и вовсе свела судорога на сжатых у горловины пакета ладонях.
В ответ на панический вопрос последовал вполне спокойный и даже несколько недоуменный ответ – с ощутимым акцентом небольшого племени, оседлавшего все горы Южной Америки:
– Переводить.
Глава 6
Звук сообщения на телефоне резанул по нервам, в одно мгновение вырвав из объятий сна. Мало кто знал этот номер, и еще меньше из их числа стали бы беспокоить в момент первого за четыре дня отдыха. В темноте, созданной поздним вечером и задернутыми шторами, подсветка включившегося аппарата выделялась достаточно, чтобы не тратить время на поиски. Чуть большее время понадобилось, чтобы взгляд привык к яркости экрана и сфокусировался на тексте послания.
«Подо мной сломался стул. Что делать?»
Артем.
Понимание написанного кое-как пробиралось через волну адреналина и разогнанного сердцебиения, проталкиваясь сквозь строй надуманных мной предположений с неловкой грацией медведя, познакомившегося с мебелями Большого театра.
Я сосредоточенно набил ответное послание:
«Не подавай виду».
«И, кажется, слегка продавливается пол-ложи».
А вот это сообщение уже было наполнено легкой паникой, хотя черный на белом шрифт вряд ли мог передавать эмоции. Но у Артема с ненадежными конструкциями особые отношения – начиная от льда на реке, который отказался выдерживать его после восьмого класса, завершая иными постройками без капитальных фундаментов. Оттого, собственно, он и предпочитает селиться на первых этажах – во всяком случае, невысоко падать. Вот уж у кого действительно кость широкая.
Читать бесплатно другие книги:
