Напряжение растет Ильин Владимир

Хотя в общем-то не жалко. Это ведь просто символ, но вовсе не предложение дружбы, которое желают видеть эти снобы и от которого демонстративно отворачиваются.

Он вообще не для них. Это символ для меня, в знак того, что я их простил.

Для отправки каждого из вкуснейших тортов приходилось делать волевое усилие, за которым легко было замаскировать отказ от мести. Старый гнев сейчас только мешает и уже чуть не сорвал наше участие в турнире. Более я этого допускать не намерен.

Вот только Артему и команде это знать без надобности. Они довольны попыткой примирения, которую пожелали увидеть.

— Что в газетах?

— О нас написали на первой странице, — с готовностью поддержал мой интерес Артем.

— Да?

— Ага. Сейчас прочитаю. Вот: «По итогам трех дней десять и более баллов получили команды…» Дальше список, и вот тут, в самом конце, название нашей школы.

— Это что за халтура? — нахмурился я.

Артем неопределенно повел рукой, воздержавшись от комментария.

— Надо будет сделать нашу газету, — кивнул я своим мыслям. — Эти вообще работать не умеют.

— Мне тут тоже письмо пришло, — после небольшой паузы произнес Артем, прижимая к футляру красивый конверт, покрытый металлическими лентами и следами от штампов дипломатической почты.

Конверт был уже вскрыт, из него проглядывал еще один — чуть меньше, но столь же диковинно украшенный железом, специальными наклейками «опечатано», «контроль» и «без досмотра» на двух языках: русском и английском.

— Ругают? — сопоставив выражение лица и напряженную осанку друга, предположил я.

— Не только, — помедлил Артем. — Там много всего. Про тебя даже есть, — неуверенно завершил он.

— Хорошее или плохое? — заинтересовался я.

— Да как сказать… — Артем замер, словно сомневаясь, стоит ли продолжать. А затем, будто принял решение, выдохнул: — Помнишь, я говорил в крепости, что тут все не так просто?

— Помню. Но все ведь прошло нормально? — поднял я бровь, ожидая продолжения.

— В общем, папа проверил. Ты им все-таки родственник, — как-то даже растерянно завершил друг, с опаской глядя на меня, он вроде даже чуть напружинил ноги, чтобы, если что, отпрыгнуть в сторону.

— Испанцам? Вряд ли, — усомнился я.

— Не испанцам, — качнул Тема головой. — Владельцам крепости и земли.

Прислушался к себе — и почувствовал только недоверие к этим словам.

— Наверное, твой отец перепугался за тебя. Затем сделал те же самые выводы, что сделал ты. Но мы ведь в итоге решили, что они были неверны? — мягко возразил ему я.

— Проверили ДНК, — настойчиво продолжил Артем, встав во весь рост. — Медосмотр перед турниром. Остались образцы.

Его ладонь скользнула внутрь кофра со скрипкой, а сам он будто отгородился им от меня.

Пришлось и мне встать, чтобы говорить было удобнее. Только я, в отличие от товарища, не держался так, будто чуть-чуть — и начнется драка.

— А твой репетитор — твой родной дед, — словно в воду ухнул, выдал скрипач. — Мы всё знаем.

— Мне когда начинать танцевать? — скептически посмотрел я на него. — Или родинку надо для начала найти? Ты не переохладился сегодня? Может, шапка тонкая?

— Максим, моя настоящая фамилия — Шуйский, — звенящим от напряжения голосом произнес Артем. — Мой отец — хозяин княжества.

— Слушай, иногда все так наваливается скопом, что даже мне начинает мерещиться всякая ерунда, — примирительно начал я, тайком поглядывая на его руки и ноги.

Мало ли как ведут себя буйные. Еще набросится, вылавливай его потом из воды.

— Вроде того, что ты Император? — криво улыбнулся он.

— Мм, нет, это как раз таки нормально.

— Максим, я не шучу.

— Слушай, многоуважаемый хозяин дерева… — Меня это начало раздражать.

— Княжества!

— Но дерево, на котором я тебя в первый раз увидел, тоже ведь твое? — хмыкнул я. — Давай не будем это сейчас обсуждать? Просто пойдем домой, пообедаем, выспимся. А утром…

— Я абсолютно серьезен и хочу все решить сейчас, — перебил Артем, упрямо наклонив голову.

— Что именно? — махнул я рукой и уселся обратно на свое место. — Кому принадлежат все белки в лесу? Кто дальше кинет желудь?

Пусть и дальше стоит, если ему так нравится.

— Прекрати издеваться!

— Ладно, все белки твои. Ты же у нас князь, — проворчал я, подтягивая к себе за леску бутылку с компотом. — Одна пропадает не знаю где, второму в клубе чуть голову не проломили, третий вообще князь. Ладно хоть Федор нормальный.

А еще этот Игорь навязался на нашу голову. Кстати, да.

— Хотя… вон с Долгоруким проконсультируйся. Местные белки частично его, но если ты сделаешь такое же страшное лицо, то он точно уступит парочку. Хоть какая-то от него польза.

— Ты мне что, не веришь? — изумленным голосом поинтересовался Артем.

— Я видел как-то раз княжеского сына. Он в одиночку грозу удерживал на границе города. Помнишь такого? — посмотрел я на другой берег с грустью.

Беседа затягивалась, шарлотка стыла.

— Нет, ну когда я вырасту, я тоже смогу, — возмутился парень. — Правда, не так, но!..

— Да ты и без этого хороший парень и мой друг. А княжество я тебе как-нибудь обязательно подарю. Пойдем обедать, а?

Артем осторожно присел рядом. Затем, через десяток секунд, пододвинулся еще ближе, так, что ткань наших курток почти соприкасалась.

— На, почитай, — вздохнув, произнес он привычным меланхолическим тоном и ткнул тем странным конвертом в грудь, тоже глядя на другой берег.

Конвертов, вложенных друг в друга, оказалось аж три. И только в последнем — самом обычном, безо всякого железа и надписей, лежал листок бумаги чуть желтоватого цвета, заполненный убористым почерком поверх красивых росчерков еле различимого гербового узора.

Интересное вышло чтение.

«Теперь, сын, нам выставили счет на три миллиарда восемьсот сорок миллионов рублей», — хмыкнул я задумчиво.

Мысли, правда, были заняты прочитанным выше этих строк, но ту информацию следовало обдумать чуть тщательней.

— Что так дорого-то? — развернулся я к Артему.

— За порчу нерушимой защиты сцены.

— Так какая ж она тогда нерушимая?

— Там тоже сильно удивляются. Ты строчку-то дочитай.

«Тебе задание: придумай пять дипломатических оборотов, близких по смыслу фразе: „За тот китайский хлам, на который ты списал столько турнирных взносов, что не хватило даже на приличную гримерную, спрашивай деньги с продавца“. Хм. А задача-то со звездочкой».

— Да, — вздохнул Артем. — Каждый вариант минимум на две страницы выводить.

— Выходит, защита все-таки бракованная?

— Может быть, — пожал он плечами. — Они настаивают на том, что мы специально использовали артефакт для ее разрушения. Мы считаем, что защита должна защищать участников, а не гореть сама по себе. Тем не менее кто-то должен заплатить.

— Я тебе потом шестой вариант напишу, можно? Даже сам отправлю.

— Пока ситуацию можно спасти — нет, — обескуражил Артем ответом. — Читай давай.

«Все это видится тщательно спланированной провокацией. Договорись со Светланой и покинь деревню под благовидным предлогом. Точка эвакуации закодирована ниже. Подтверждение по схеме нечетного дня. Жду звонка».

— Как-то так, — хмыкнул он, принимая письмо обратно. Поправил дужку очков и поплотнее прижал к себе футляр со скрипкой. Сейчас тот был полностью застегнут.

— Это хорошо, — подытожив, задумчиво кивнул я своим мыслям.

— Да, наверное. Богатый род, — по-своему понял Артем. — Гарантированно признают.

— Да я про деда. Остальные мне не нужны.

— Это как? — недоуменно повернулся ко мне Артем.

— Раньше очень хотел, чтобы меня выбрали родственником, — посмотрел я ему в глаза. — Теперь выбираю я. Зачем мне та грубиянка в красном платье?

— Ты не понимаешь! Это очень, очень влиятельная семья! Да ты все свое будущее, всю свою жизнь устроишь! Даже если из самой младшей ветви!

— Так я сам неплохо справляюсь, — пожал плечами. — Вот бабушка уже есть. Теперь дед будет.

— А дед твой, думаешь, просто так рядом? Сам не пойдешь — он заберет.

— Так я ведь не вещь. Как меня забрать можно? Тем более что у меня отец есть, брат, сестры.

— Может, потому и не говорил пока ничего, — с сомнением пробормотал Артем. — Хотя… дед ведь недавно появился?

— В августе.

— Значит, ждет решения главы рода, — утвердительно кивнул скрипач. — Кто-то из младших, им без разрешения многое нельзя.

— Сказать слово «внук» тоже? — произнес я с горькой усмешкой.

Я ведь ему доверял.

— Признание родственника — непростое событие, — осторожно заметил Артем. — Вот если есть папа или мама, они могут сразу. А если их нет в живых… Извини… — смутился он.

— У меня отец есть.

— Просто деды тоже между собой должны решить, в какой род ты попадешь. Со стороны папы или мамы. Остаться в роду Юсуповых — огромная честь. Думаю, твой наставник легко отстоит это право. Ты достоин.

— Я — Самойлов.

— Максим, ты не понимаешь! Они — совсем другой уровень! Это одна из сильнейших финансовых империй, — начал загибать Арием пальцы.

— Пока — да.

— Это крупнейшие запасы нефти.

— А у меня молокозавод строится.

— Да как такое вообще сравнивать можно?!

— Ну бензин сколько стоит?

— Тридцать копеек.

— А литр молока?

— Тридцать одну.

— Ну и вот. Каждый качает свое. У них черное, у меня белое.

— Но объемы несопоставимы!

— А мне хватает, — вздохнул я, поднимаясь. — Дурацкий разговор, извини. Вон уже Пашка бежит на обед звать, — махнул я рукой на вершину склона, по которому несся в нашу сторону друг с перевязанной бинтом головой.

Одно хорошо — после той драки у него мозги на место встали. Больше не называет каждую встречную своей леди. Тем более в клубе. Тем более в компании двадцати претендентов на двух дам сердца. Тем более не имея базовых навыков фехтования оторванной от забора доской. В общем, исправился человек. Вот что делают свежий воздух и здоровое питание!

— От родства просто так все равно не откажешься, — категорично заявил Артем.

— Да я не то чтобы отказываюсь. Просто теперь, чтобы принять кого-то в семью, мне надо спросить Федора, папу и сестер. Если они согласятся, тогда да.

Никогда не согласятся. Я помню эту фамилию.

— То есть ты к ним в род точно не пойдешь? — требовал подтверждения Артем, отчего-то очень внимательно ожидая ответа.

Будто он мог измениться. Особенно после Багиева.

— У меня уже есть семья. Зачем мне чужая?

— Да или нет? — возрос градус напряжения в его голосе.

— Не пойду. Точно.

— Тогда можно после турнира я у тебя поживу? — выдохнул друг просительно.

— Мм? — растерялся уже я. — А как же твое дерево? Тьфу, то есть княжество?

— Папа очень, очень зол за три миллиарда штрафа, — втянул он голову в ворот куртки и зябко поежился. — Я как-то вазу разбил. Вот. Хоть в лес уходи. А она ведь явно была дешевле.

— Так вы ведь все равно платить не собираетесь?

— Мир — он сложнее, чем кажется, — отвел Тема взгляд на воду. — Скорее всего, заплатим.

Я аж дышать перестал от возмущения.

— Это выгоднее всего. Потому что означает, что защита настоящая, а у нас есть артефакт, который способен пробить крипты уровня «Цитадель», — твердо посмотрел Артем на меня. — После такого многие враги надолго расхотят даже смотреть в нашу сторону. Затем испорченные крипты отдадут нам, мы их восстановим и вернем почти все затраты. С твоим отцом, думаю, это получится. Долгорукие тоже все понимают, но им важны даже не деньги, а уважение. Будут хвастать, что нас продавили. Может, дадут тайком что-то поверх крипт.

— Но в итоге хорошо всем?

— Ага. Только за три миллиарда ругать будут меня, — поник Артем. — Каждый день, каждый час, хоть из комнаты не выходи! Это, получается, я разбил, а клану теперь битое покупать. У нас со свободными деньгами сейчас сложно…

— Так а чего ты переживаешь? Выиграем турнир, отдашь отцу деньги из призовых. Даже на десяток ваз еще останется.

— Да? — скептически произнес он.

А затем напряженно задумался. Многозначительно так, немного двигая губами — будто считал что-то. Или делил призовой фонд на пять.

— Паша, мы обязаны выиграть этот турнир, — приказным тоном обратился Артем к запыхавшемуся товарищу, только-только подбежавшему к нам.

— Да? А, хорошо, — согласился тот, опираясь руками на колени и пытаясь отдышаться.

— Иначе мне конец, — завершил Тема, прижав к себе футляр и зябко поежившись.

— Вот, правильная мотивация, — хлопнул я его по плечу.

— Там это, — заполошно махнул Пашка рукой в сторону холма, — Игорь не дышит.

— Отлично, добавка моя.

— Как не дышит? — побледнел Артем. — А кто теперь подтвердит, что мы его не похищали?!

— Н-не знаю, — растерялся наш капитан.

— Так, срочно в дом! Хоть бы это была просто легкая кома! — уже на бегу завершил Артем.

— Да что случилось вообще? — прижимая к себе бутылку с компотом, пытался я разобраться, вышагивая рядом с Пашкой.

Бежать в гору по плохой дороге, да еще в неподходящей обуви, оказалось почти настолько же эффективным, как быстро идти. Так что вскоре мы двигались компактной группой, а дыхания вполне хватало для беседы.

— Да ничего! Он просто что-то ел.

— Мм, ничего необычного.

— Потом замер и перестал есть!

— А вот это уже действительно очень тревожно, — согласился я и прибавил скорости.

Еще пара минут, и мы вбежали в калитку, осторожно разулись, повесили одежду, переоделись в тапочки и все домашнее, и уже потом стремительно ворвались в дальнюю от кухни комнату.

Рядом с пациентом дожидался Федор. Судя по его насупленному лицу, дела были весьма плохи.

Я оглядел комнату и с сожалением осознал весь трагизм случившегося. Действительно, вряд ли можно представить ситуацию хуже.

— Он наш последний торт нашел и слопал, — обвиняюще ткнул пальцем брат в неподвижное тело в кресле и в качестве доказательства показал на знакомую коробку с остатками лакомства рядом на столике и запачканные шоколадом пальцы левой руки Игоря.

— Выходит, не только похитили, но еще и отравили, — обреченным голосом поведал Артем.

— Он погиб счастливым, — шмыгнул Пашка, глядя на коробку из-под торта.

— Пульс проверяли? — нахмурился я.

Ох, зря мы взяли его с собой в вертолет. Кто же знал, что в большого доброго человека помещается так много доброй еды? А она и самим нужна.

А съесть все, ни с кем не поделившись, и умереть — это вообще верх хамства!

— Не прощупывается, — развел Федор руками.

— Рефлексы?

— Я пнул, — хмуро подтвердил он. — Как только торт увидел. Дважды.

— Это все же благородная кровь, — как-то потерянно и без особой настойчивости укорил нас Артем. — Нельзя так.

— Не те рефлексы проверял, — сосредоточился я и тихонько скользнул к столику.

Затем с шумом попытался отодвинуть коробку от кресла. Полная рука тут же дернулась и уцепилась за край.

— Ага!

— Он жив! Он не умер! — прослезился от радости Артем. — Он напишет нам предсмертную записку!

— Ребята, мне очень стыдно, — тут же очнулся Игорь и вжался в кресло, панически оглядывая нас. — И страшно!

— Прошу отметить, он в полном уме и здравой памяти, — заявил Артем, суетливо выуживая из карманов ручку и блокнот.

— Пожалуйста, не выдавайте меня!

— Я бы поспорил, — с сомнением заявил я Артему, оценив последнюю фразу.

— Так. Сначала документ, потом все остальное, — суетливо что-то писал тот красивым почерком. — Я еще раз переживать не намерен! Мало ли что может случиться!

Федор дисциплинированно поднял руку.

— Да? — приглашающе улыбнулся я ему.

— А давайте Игорь выйдет на молодой лед и утонет?

— Федор, на реке пока нет льда, — мягко возразил я.

— Так даже удобней.

— Ре-эбята, вы чего? — с укоризной посмотрел на нас Игорь. — Это ведь просто торт!

Тут даже Артем оторвался от блокнота и смерил его осуждающим взглядом.

— Нет, Федор. Как бы ни хотелось, хорошие люди не должны так поступать, — потрепал я брата по волосам. — Даже я не буду.

Я приблизился к окну, выходящему во двор, распахнул форточку и крикнул привычно ожидающему нас Димке:

— А бывает так, что человек уходит в лес и теряется навсегда?

— Две тысячи рублей!

— Ре-эбята… — тоскливо протянул Игорь, схватившись за сердце.

— Мы дадим тебе на дорогу пирожки и теплую красную шапку, — с мрачным видом повернулся я к нему.

Нет, пусть живет. Но напугать в любом случае следует.

— Так, хватит! — воскликнул Артем. — У него сейчас сердце разорвется. Как вам не стыдно!

Игорь облегченно выдохнул.

— Вы ведь видите, что он еще ничего не подписал!

Слова благодарности Артему обернулись сиплым кашлем.

— Извините, — грустно потупился Игорь. — Мне стыдно, правда. Но и очень страшно. Вы бы знали, каким дед бывает в гневе!

— При чем здесь дед и наш торт?!

— Так он ведь вертолет присылает. — Игорь растерянно посмотрел на нас.

— Паша! — рыкнул Артем, поворачиваясь.

— А? Да, звонили. Говорят, надо парадный выход срочно переснять. Прилетят с нашими костюмами. Но это ведь через час, а помер он уже сейчас…

— Это за мной, — испуганно пискнул Игорь. — Они узнали, что я здесь!

— И эта проблема стоила нашего торта?! — возмутился я.

— Сам не знаю, что на меня нашло, — развел он руками. — Даже не помню, где я его отыскал! Я вам новый куплю, ладно?

— Такие — не продаются, — махнул на него рукой.

Хороший он, хоть с ним и сложно. Но и злиться долго не получается.

— Просто поймите правильно, мне тридцать лет! А я отчетливо понимаю, что дома меня ждет ремень. В тридцать лет! Я занимаю солидный пост! У меня, может, скоро семья будет! Но деду вообще все равно! Я для него все еще внук! А я так не могу! У меня стресс! Спрячьте меня, пожалуйста? — просительно сложил он ладони.

Рядом печально вздохнул Артем, но удержался от комментариев. Тему хоть победа спасти может, а Долгорукому так или иначе перепадет. Только время может поумерить гнев, это я как опытный человек могу подтвердить.

— Ладно. — Повернулся я снова к форточке. — Дима, надо человека хорошего схоронить!

— Тысяча!

— Отлично!

— Ю-ху! Я за лопатой!

— Стоять! Я не в этом смысле! А, ладно, вернется, поговорим, — хмыкнул я, глядя на удаляющуюся спину, и повернулся к Игорю. — У нас просто бабушка скоро к нам домой уезжает, но, думаю, Дима что-нибудь придумает с жильем в деревне.

— А можно мне с вашей бабушкой поехать? — с опаской глянув в сторону окна, попросил Долгорукий.

— Так она ведь очень далеко, в княжество к Шуйским.

— Так это очень, очень хорошо! — затряс Игорь молитвенно сложенными руками, просительно заглядывая в глаза.

— Тысячу. В день. И гулять с собакой в дождь, — махнул я рукой.

— Спасибо! — искренне выдохнул Игорь.

— Спасибо — это хорошо, но документ вы все же подпишите, — подсунул блокнотик с ручкой ему под нос Артем, получил заветный вензель и тут же успокоился.

— Ребята, шарлотка стынет, — деликатно постучалась в дверь бабушка.

— Кусок Игоря — мой, — обозначил я свои притязания, с энтузиазмом направляясь к выходу из комнаты.

— Мог быть, если бы Игорь не передал его мне, — махнул перед лицом подписанным листком Артем и с гордым видом первым проследовал на кухню.

— И этому человеку я обещал княжество! — застыв на месте от такого поворота событий, с возмущением пророкотал я.