Скрытые в темноте Хантер Кара

– Он уснул. Наконец-то. – Смотрит в сторону сада. – Видишь, вон там лаванда, которую мы посадили в прошлом году? Пчелы так и жужжат вокруг нее. Надо будет показать ему.

Я затягиваюсь, не спешу прерывать молчание.

– Трудный день? – осторожно спрашивает Алекс, как бы позволяя мне все рассказать, если я хочу.

– Каждый раз, когда я думаю, что это дело раскрыто, в нем появляются новые детали. Новые – и все более ужасающие.

– Куда хуже? Бедняжку держали в подвале и насиловали. Ханну Гардинер забили до смерти…

– Утром мы арестуем ее мужа. Няня дала против него показания.

– О боже… – Алекс прикрывает рот рукой. – Но дело не только в этом, да?

Я гашу сигарету.

– Да. Кое-что еще. Насчет нас. Точнее, насчет мальчика.

– Что?

– В ванной он сидел у меня на коленях и… начал издавать странные звуки… прижиматься ко мне, как будто…

По лицу Алекс видно: она отлично понимает, о чем я говорю.

– Ты знала?

Она кивает:

– Та милая медсестра в больнице предупредила. Видела, как он это делает, и попросила не беспокоиться. В подвале он навидался всяких ужасов, которые еще не способен понять. А его мать… ну, ты понимаешь. В общем, сестра посоветовала мне книгу Эммы Донохью «Комната», слышал про такую? Я давно скачала ее себе на «Киндл», но все никак руки не доходили.

– И как, помогает?

В сумерках Алекс поворачивается ко мне:

– Без слез не прочитаешь.

Утро понедельника. За завтраком Алекс рассказывает мне, чем они с мальчиком собираются заняться. Покормить уток, покачаться на качелях, прогуляться вдоль реки. Как будто она составила целый список дел, которыми когда-то мы занимались с Джейком. Я так не могу. Слишком рано. И разве это справедливо – втягивать мальчишку в жизнь, созданную для другого ребенка? Или я просто ищу отговорку? Правда, сейчас она мне и не требуется.

Когда я захожу, все уже собрались в штабе, включая специалиста по распознаванию речи. Видимо, слухи расползлись, потому что атмосфера просто накалена от ожидания.

– Итак, что у нас?

Аналитик поправляет очки на носу. Он явно не привык выступать перед большим количеством людей.

– Что ж, я проверил догадку детектива-констебля Бакстера, и да, это возможно. Доказать не могу, но диаграмма спектральных помех действительно может означать…

– Стой, давай-ка на человеческом языке.

Парень краснеет.

– Судя по фоновому шуму, то есть качеству звука, можно предположить, что голос был записан.

Сейчас точно нет никакого шума. Все затаили дыхание.

– Уточним, – говорю я. – Вы думаете, что Гардинер включил старую запись, что-то из своей голосовой почты?

Аналитик кивает:

– На сто процентов утверждать не могу. И все-таки это возможно. И становится понятно, почему звук кажется немного глухим.

– К тому же Ханна не называет никаких имен и не упоминает время, – спешит вставить Бакстер, наслаждаясь своим успехом. – Ничто не привязывает ее сообщение к конкретному дню.

Я опять смотрю на временную шкалу.

– Ладно, попробуем предположить. Гардинер убивает Ханну в ночь на двадцать четвертое июня, после того как она застает его в постели с Пиппой Уокер. Роб прячет тело в сарае Харпера, а когда Пиппа возвращается в полночь, не пускает ее – вероятно, все еще вытирает кровь. На следующее утро подделывает звонок от Ханны в шесть пятьдесят, как будто супруга жива. Однако остается другая проблема. – Я поворачиваюсь лицом к собравшимся. – Звонили с домашнего телефона, а это значит, что в шесть пятьдесят Гардинер должен был находиться на Кресент-сквер. В самом начале мы исключили его из списка подозреваемых, так как ему не хватило бы времени доехать до Уиттенхэма и затем сесть на поезд в семь пятьдесят семь. И тут по-прежнему не складывается.

– Он мог успеть, сэр.

Это Сомер с задних рядов. Она встает и выходит вперед.

– Что, если его не было на том поезде?

Бакстер хмурится:

– Нам известно, что был. Есть видео с камеры, где он выходит из поезда в Рединге.

Эрика качает головой:

– Да, мы знаем, где он вышел. Но где именно он сел?

Сомер глядит на Гислингхэма, тот кивает.

– Ты права. В Оксфорде в тот день система видеонаблюдения дала сбой.

Сомер расматривает карту: Уиттенхэм, Оксфорд, Рединг.

– Не мог ли он сесть на поезд здесь? – Она показывает на станцию Дидкот-Паркуэй. На полпути из Рединга в Оксфорд и всего в пяти милях от Уиттенхэма.

Гислингхэм проверяет расписание на телефоне.

– Поезд, выходящий в семь пятьдесят семь из Оксфорда, останавливается в Дидкоте в восемь пятнадцать.

– Отлично, можно проработать этот вариант. – Я беру маркер и рисую еще одну шкалу. – Если Гардинер выехал из Оксфорда сразу после того, как оставил голосовое сообщение, во сколько он добрался бы до Уиттенхэма?

Гислингхэм размышляет:

– На машине в такое время всего за полчаса.

– То есть в Уиттенхэме он в семь тридцать или, может, семь двадцать пять. А выехать оттуда надо около семи пятидесяти, чтобы успеть на поезд в Дидкоте в восемь пятнадцать. Хватит ли на все времени, вот в чем вопрос. Бросить машину, отвезти коляску на холм, оставить там сына – и все это меньше чем за тридцать минут…

– Думаю, да, сэр, – отвечает Сомер. – Впритык, но возможно. Он успел бы.

Гислингхэм кивает, Бакстер тоже. Только один человек так и не промолвил ни слова.

Куинн.

Выйдя из штаба, Гислингхэм хватает Куинна и заводит в соседний пустующий кабинет.

– Что за хрень? Тебе жить надоело? Фаули и так уже на тебя косо поглядывает. Если так продолжится, скоро он все поймет.

Стоявший спиной к нему Гарет медленно поворачивается. Гис никогда не видел его таким изнуренным.

– В чем дело? Что-то не так?

Сержант грузно оседает.

– Она соврала. Пиппа соврала в своих показаниях. Это мелочь, но я-то знаю.

– Ты о сообщении? – Гислингхэм выдвигает себе стул.

Куинн кивает:

– Она утверждает, что тем вечером отправила Гардинеру сообщение, а я видел все эсэмэски на ее телефоне. Ничего она тогда не писала.

– Может, удалила?

– У меня такой же мобильный. Удалишь одно – удаляется вся переписка. Сообщения в тот вечер не было. – Он опускает голову на ладони. – Твою мать, это какой-то кошмар… Я пытаюсь во всем разобраться, но становится только хуже. Фаули арестует Гардинера на основании показаний ненадежного свидетеля, а если я хоть что-нибудь об этом сообщу, то окажусь в дерьме по самую голову.

– Ладно. – Гислингхэм переходит в режим оказания помощи. – Просто достанем ордер на проверку ее звонков и сообщений, и ты будешь чист. Показания в любом случае надо подтверждать.

– Но в суде обязательно поинтересуются, зачем нам чертов ордер, если она всего лишь свидетель – можно ведь и так попросить…

– Ну да, – отзывается Крис. – Придется тебе придумать ответ на этот вопрос.

– Ты же знаешь, что Пиппа выдаст меня, как только ее прижмут? Сразу ляпнет, что была у меня дома, что мы…

– Так у вас что-то было?

– Нет, я же говорил.

Однако Куинн вспотел, как будто он все же виновен.

– Слушай, тогда тебе лучше самому во всем признаться, – советует Гислингхэм. – Признайся Фаули, что сдурил, и надейся, что он не предпримет серьезных мер. И между тем сосредоточься на чем-то полезном. Например, достань этот гребаный ордер.

– Хорошо. – Голос Куинна звучит немного бодрее.

– И, кстати, постарайся вести себя как обычно – то есть нагло и самодовольно. А то у меня мурашки по коже от Куинна, который ценит других людей.

Сержант едва заметно улыбается.

– Попробую, – говорит он.

Допрос Роберта Гардинера, произведенный в полицейском участке Сент-Олдейт, г. Оксфорд

8 мая 2017 года, 11.03

Присутствуют: инспектор А. Фаули,

детектив-констебль В. Эверетт, П. Роуз (адвокат)

П.Р: Вынужден сказать, инспектор, что все это похоже на назойливое преследование моего клиента. У вас действительно имеются достаточные основания для ареста? И вы утверждаете, что он убил свою жену? Не представляю, какие новые «улики» у вас имеются, но ситуация создает невероятные затруднения, учитывая, что у мистера Гардинера сейчас нет постоянной няни для ребенка.

А.Ф.: Вчера мои детективы допросили мисс Пиппу Уокер. Вы, мистер Гардинер, наверное, предполагали, что она уехала из города. По крайней мере, надеялись на это.

Р.Г.: [Молчит]

А.Ф.: А она все еще в Оксфорде.

Р.Г.: [Молчит]

А.Ф.: Мисс Уокер дала полные показания касательно исчезновения вашей жены.

Р.Г.: Глупости какие. Что она могла вам сказать, если ничего не знает?

В.Э.: Наши доктора также осмотрели ее запястье. С синяками, которые поставили вы.

Р.Г.: Послушайте, все было совсем не так. Я уже говорил вам. Узнал, что она пыталась подсунуть мне чужого ребенка, что она спала с кем попало…

В.Э.: И это дает вам право бить ее?

Р.Г.: Говорю же, я ее не бил. Просто схватил за руку – видимо, слишком сильно. Если она утверждает иначе, то это вранье.

А.Ф.: [Пауза] Не очень хорошо такое приняли бы, да?

Р.Г.: О чем вы?

А.Ф.: О вашей компании. Думаю, начальству не понравилось бы, что их старшего управляющего обвиняют в бытовом насилии.

Р.Г.: Да сколько раз мне повторять… Не было никакого насилия. Случилась ссора, вот и всё. Это большая разница.

А.Ф.: Не мне давать вам советы, однако я не стал бы строить свою защиту на таких утверждениях.

П.Р.: Знаете, инспектор…

А.Ф.: Ладно, двигаемся дальше. Когда начались ваши отношения с мисс Уокер?

Р.Г.: Что, простите?

А.Ф.: Вопрос вроде несложный, мистер Гардинер.

Р.Г.: Как это вообще связано с делом?

А.Ф.: Ответьте, пожалуйста, на вопрос.

Р.Г.: Не было никаких отношений. Я же вам говорил, мы переспали раза два. И случилось это через много месяцев после исчезновения Ханны.

В.Э.: Вы, кажется, заявляли, что всего один раз?

Р.Г.: Один раз, два, три – какая разница? Все равно это был только секс.

А.Ф.: Значит, по вашим словам, любые предположения о романе с другой женщиной задолго до смерти вашей супруги неверны?

Р.Г.: Конечно, черт возьми! Это она вам такое наговорила?

А.Ф.: Когда именно мисс Уокер переехала к вам?

Р.Г.: Ну, она оставалась время от времени… Слушайте, после пропажи Ханны я был сам не свой. Не ел, даже не мог заставить себя постирать вещи, а приходилось еще и за Тоби присматривать. Однажды Пиппа просто заявилась ко мне, сказала, что волнуется, и предложила свою помощь. Я уехал на работу, а когда вернулся, квартира сияла чистотой. Она набила холодильник продуктами и приготовила ужин. После этого пару раз спала на диване. Затем сообщила, что съезжает из своей комнатки, и я разрешил ей немного пожить у нас.

В.Э.: И как давно это было?

Р.Г.: Не знаю… месяца три назад. Может, больше. Новое жилье она пока не нашла.

В.Э.: Ясное дело.

Р.Г.: Вы на что намекаете?

А.Ф.: Довожу до вашего сведения, мистер Гардинер, что в результате допроса мисс Уокер мы полностью пересмотрели свои предположения о том, как погибла ваша жена.

Р.Г.: [Молча переводит взгляд с одного следователя на другого]

А.Ф.: Вот как обстоит дело. К июню 2015 года вы с Пиппой уже полгода как спали вместе. То, что она присматривает за вашим сыном, служит отличным прикрытием. Однако во вторник, 23 июня, супруга неожиданно возвращается домой раньше. И видит, как вы занимаетесь сексом с мисс Уокер.

Р.Г.: Это она так сказала? Что мы занимались сексом?

А.Ф.: По ее словам, случилась страшная ссора: миссис Гардинер била вас, и вы отправили мисс Уокер домой, пообещав «разобраться с ситуацией». Она написала вам сообщение и, не дождавшись ответа, через несколько часов пришла обратно, а вы ее не впустили.

Р.Г.: Ничего такого вообще не было…

А.Ф.: Мы полагаем, что во время ссоры ваша супруга получила сильный удар по голове. Возможно, случайно или в результате самозащиты. В любом случае у вас неприятности. Вы принесли плед из машины жены, завернули в него тело, обмотали клейкой лентой. Потом, как только стемнело, вынесли его через заднюю дверь и сквозь шаткую сетку проникли в сад Уильяма Харпера. Этот сад отлично просматривается из вашей квартиры, поэтому вы знали, что он практически заброшен. Пытаясь найти инструменты, чтобы выкопать могилу, залезли в сарай и обнаружили там люк в полу. С трудом веря своему везению, положили тело вниз. Как умно вы все провернули, да? Ну, то есть вам так казалось. На следующее утро вы подделали звонок Пиппе Уокер, взяв голосовое сообщение от жены с собственного телефона. Потом поехали в Уиттенхэм, где оставили машину и вашего сына в коляске, надеясь – зря, как выяснилось позже, – что не пройдет и нескольких минут, как его обнаружат. Оттуда вы направились в Дидкот и там сели на поезд до Рединга. Почти идеальное убийство. Почти, но не совсем.

Р.Г.: [Молчит]

П.Р.: Постойте, вы вроде говорили о несчастном случае? Или о самообороне…

А.Ф.: Касательно первого удара – возможно. Только первый удар ее не убил, как известно вашему клиенту. Что же произошло, мистер Гардинер? Она закричала от боли? Тогда вы поняли, что дело еще не закончено? Связали ее и проломили череп?

Р.Г.: [Вскакивает и бежит в угол, его рвет]

П.Р.: Довольно, инспектор. Во избежание недоразумений, мистер Гардинер категорически опровергает вашу новую версию событий. Дело сфабриковано от начала до конца, и, насколько я понимаю, поддерживающих эту версию улик у вас нет.

А.Ф.: Мы проведем полную криминалистическую экспертизу в квартире мистера Гардинера…

Р.Г.: [Наклоняется вперед] Сразу могу сказать, что вы там ничего не найдете…

П.Р.: [Сдерживает Гардинера] Ничего больше не говори, Роб. [Обращается к Фаули] Мой клиент не причастен к смерти своей жены, и у него не было отношений с мисс Уокер на момент исчезновения его супруги. Не мне вам советовать, конечно, но я считаю, что этой юной леди многое придется объяснить.

А.Ф.: Благодарю, мистер Роуз, ваши замечания учтены. Допрос окончен в 11.34.

Би-би-си Мидлендс Сегодняшние новости

Понедельник, 8 мая 2017 года | Последнее обновление в 12.39

Срочное сообщение

Муж Ханны Гардинер арестован за ее убийство

Как нам стало известно, Роберта Гардинера арестовали по подозрению в убийстве его жены Ханны, пропавшей в июне 2015 года. Теперь следователи считают, что миссис Гардинер погибла вечером 23 июня, когда в их квартире на Кресент-сквер в Оксфорде случился скандал. Тоби, сын мистера Гардинера, предположительно находится под опекой социальной службы.

Полиция долины Темзы подтверждает, что был арестован тридцатидвухлетний мужчина, однако сообщить его имя отказывается. Следователи также отрицают какую-либо связь между смертью миссис Гардинер и девушкой с ребенком (найденными в подвале дома, рядом с которым в сарае и обнаружили тело Ханны), заявляя, что «расследование продолжается».

Вскоре будут опубликованы новые детали, следите за дополнениями. Обновите страницу, чтобы увидеть более полную версию новости.

– Фаули? Это Чаллоу.

Слова отражаются эхом, как будто он звонит из какого-то подземелья.

– Ты где?

– На Кресент-сквер, – отвечает он. – У Гардинера. Думаю, тебе лучше приехать.

Когда я захожу, криминалисты работают на кухне, Эрика Сомер проверяет ящики и полки в гостиной, заглядывает за книги. Кухня сделана в аскетично-функциональном стиле: дерево светло-кремового цвета, гранитные поверхности, много хромированных деталей. И чисто. Очень чисто.

– Так что у вас тут? Что нашли?

– Дело скорее в том, чего мы не нашли, – с мрачным видом отвечает Чаллоу.

Он кивает женщине-криминалисту, та закрывает жалюзи и выключает свет.

– И на что мне смотреть?

– Вот именно. Тут ничего нет. Мы проверили люминолом весь пол – ни следа крови.

– Гардинер ведь ученый. Наверняка знает, как все оттереть…

Однако Чаллоу такого объяснения недостаточно, да и мне, честно говоря, тоже.

– Пол деревянный. Даже при наличии нужного вещества и кучи времени до конца все не смоешь. А она потеряла очень много крови.

– Может, он убил ее в другой комнате?

Еще больше притянуто за уши.

Чаллоу качает головой:

– Полы одинаковые везде, кроме ванных комнат. И пока что мы ничего не нашли.

Я возвращаюсь в гостиную.

– Сомер, где жила Пиппа?

– Сюда, сэр.

Эрика ведет меня в детскую, которая очень похожа на комнату Джейка. На то, как она выглядит сейчас, если быть точнее: полная разбросанных вещей и мальчишеских запахов, полная жизни. На полу валяются игрушки, одежда кое-как висит на спинке стула. Вдоль стены стоит раскладной диван – Роб Гардинер держал Пиппу на расстоянии. Занимался с ней сексом, при этом показывал, где ее место.

В гостиной Сомер копается в мусорной корзине.

– Фотографии, – показывает она. – Похоже, мистер Гардинер старался как можно скорее вычеркнуть мисс Уокер из своей жизни.

Она передает мне снимки по одному. Вот Пиппа поднимает Тоби над головой, вот Тоби сидит у нее на коленях и играет с подвеской на ее шее, а здесь она держит малыша на руках, и тот улыбается, хлопая маленькими ручонками.

– Что теперь? – спрашивает Сомер. – Роб выйдет сухим из воды?

– Необязательно, – говорю я, качнув головой. – Если Ханна умерла не здесь, это еще не значит, что убийца кто-то другой. Нам просто надо найти место преступления.

– И все же… – Ее голос затихает.

– Что?

– Ничего. Я наверняка ошибаюсь…

– Все это время интуиция вас не подводила. Выкладывайте.

– Допустим, Роб Гардинер и вправду добрался в Уиттенхэм к половине восьмого утра. Так почему Тоби обнаружили только через два часа? У нас полно свидетельских показаний, там была куча народа. Неужели никто не заметил коляску?

Ее слова цепляются к другим накопившимся у меня сомнениям. Во-первых, я до сих пор не могу понять, зачем нужно было связывать Ханну. Начни она двигаться после первого удара, сил на борьбу ей все равно не хватило бы. К тому же в день ее исчезновения я лично встречался с Гардинером – на нем не было ни царапинки. После бурной ссоры остались бы следы…

Раздается звонок от дежурного по отделению.

– Для вас есть сообщение, сэр. От Вики. Ее перевели в Вайн-Лодж. Хочет увидеть вас. Говорит, это важно.

Вайн-Лодж – большой четырехэтажный викторианский особняк, цена которого сравнялась бы с домом Уильяма Харпера, располагайся он в Северном Оксфорде, а не здесь, в районе Ботли-роуд, на окраине промышленного комплекса с видом на выставочный зал ковров. Вики выделили отдельную комнату, наверняка маленькую, но, слава богу, хотя бы не на подвальном этаже. Правда, три лестничных пролета становятся неприятным напоминанием о том, что я совсем растерял форму.

– Не волнуйтесь, остальные жильцы не знают, кто она такая, – сообщает по пути наверх управляющий, жизнерадостный парень с бритой головой, серьгой в ухе и татуировками на шее. Может, проще следить за людьми, когда сам выглядишь, как они? – И мы стараемся держать ее подальше от газет и новостей, как вы просили. Не знаю, получается ли…

– Как она вообще?

Задумавшись, управляющий на мгновение останавливается.

– Лучше, чем я ожидал. Такая спокойная… – Он пожимает плечами. – Хотя что тут удивительного. Думаю, ей придется походить к психологу.

Я киваю.

– О мальчике говорила?

– Со мной – нет. Когда ее привезли, внизу работал телевизор, шла какая-то детская реклама. Памперсы или вроде того. Она тут же отвернулась.

Остаток лестницы преодолеваем молча. Откуда-то доносится музыка, через окна на пролетах видно нескольких молодых людей на улице. Вот пара курит. Двое парней перебрасываются мячом.

Управляющий стучит в дверь на верхнем этаже и начинает спускаться обратно вниз. Вики сидит у окна, глядя на ребят в саду. Представляю, как давно она не проводила время с ровесниками…

– Привет, Вики. Вы хотели меня видеть?

Она неуверенно улыбается. Выглядит по-прежнему ужасно худой, особенно в просторной одежде.

Я показываю на стул, она кивает.

– У вас есть все необходимое? Кормят тут вроде неплохо… Ну, в смысле, могло бы быть и хуже.

Вики слегка усмехается.

– Так о чем вы хотели поговорить? – спрашиваю я, подаваясь вперед.

Она молча смотрит на меня.

– Вы сказали, что это важно. Может, сообщите нам свое полное имя и тогда мы сумеем найти ваших родных?

Вики дергает край своего джемпера. Когда она отвечает, я впервые слышу ее голос – нормальный голос, не шепот, как прежде. Звучит ниже, чем я ожидал. И мягче.

– Я видела новости. По телевизору.

Я не спешу откликаться, но в голове уже появилась мысль.

На ее глазах выступают слезы.

– Тогда-то я и вспомнила. Этот старик, он говорил, что держал у себя другую девушку. А потом закопал ее в саду. Я думала, он просто запугивает меня…

– Он сказал еще что-нибудь? Как ее звали, что он с ней сделал?

Вики качает головой.

– Больше ничего не помните?

Снова нет.

Этого все равно должно хватить.

Перед уходом я останавливаюсь в дверном проеме и вижу, что Вики снова смотрит в окно. Как будто меня здесь и не было.

Беседа по телефону с Ребеккой Хит

8 мая 2017 года, 16.12