Скрытые в темноте Хантер Кара
Э.Б.: Когда вернулась, она так вам сказала?
Р.Г.: Да.
Э.Б.: В восемь вечера?
Р.Г.: Да.
А.Ф.: Тогда вы удивитесь, узнав, что Ханна уехала из офиса Би-би-си в 14.45 и больше туда не возвращалась.
Р.Г.: О чем вы? Первый раз такое слышу.
А.Ф.: Как я говорил, прежде у нас не было причин проверять. Теперь они имеются.
Э.Б.: Мы также выяснили, что система распознавания номерных знаков засекла машину вашей жены на Коули-роуд в половине пятого.
Р.Г.: [Молчит]
А.Ф.: Вы не знаете, что она там делала?
Р.Г.: Нет.
А.Ф.: Ханна работала только над одним репортажем?
Р.Г.: О других мне ничего не известно.
А.Ф.: Также в офис вашей жены в тот день поступил звонок с незарегистрированного мобильного. Примерно за час до ее отъезда. Она об этом не говорила?
Р.Г.: Нет, я ведь уже сказал. Да и это мог быть кто угодно, любой зритель, желающий поведать свою историю. Или протестующий из лагеря. У них там у всех такие телефоны.
Э.Б.: Зачем же она поехала в Коули?
Р.Г.: А я-то откуда, блин, знаю?
А.Ф.: Простите, что поднимаю такой вопрос, но Тоби ведь не является вашим родным сыном?
Э.Б.: Один свидетель сообщил, что вы не можете иметь детей…
Р.Г.: Что? Да как вы смеете лезть так глубоко в мою личную жизнь? К делу это не имеет никакого отношения.
А.Ф.: Сомневаюсь, мистер Гардинер. Если не вы отец Тоби, то кто?
Р.Г.: Понятия не имею.
А.Ф.: Жена вам изменила?
Р.Г.: [Смеется] Вы так далеки от истины, что это выглядит даже жалко. Думаете, я избил жену до смерти, отому что узнал, что она изменила мне с кем-то на Коули-роуд и залетела от него? А потом я взял и бросил Тоби в Уиттенхэме, потому что он не мой сын?
Э.Б.: Так у вашей жены был роман с другим?
Р.Г.: Конечно нет, мать вашу. Детей я иметь не могу, это правда. Я никогда не скрывал сей факт, но и на «Фейсбуке» не трепался во всеуслышание.
А.Ф.: Почему вы не сообщили об этом в 2015 году, когда Ханна пропала?
Р.Г.: Потому что а) это никак не связано с ее исчезновением, и б) это не ваше чертово дело. Обе причины, кстати, до сих пор в силе.
А.Ф.: Значит, Тоби усыновлен?
Р.Г.: Нет, мы воспользовались донорским оплодотворением. У Ханны никаких проблем не было.
А.Ф.: Однако в прежних отношениях у вас это вызывало проблемы?
Р.Г.: Вы что, допрашивали моих бывших девушек? [Обращается к мистеру Роузу.] Разве они имеют на это право?
П.Р.: Что-нибудь еще, инспектор? Полагаю, у мистера Гардинера и так выдался тяжелый день. Он до сих пор пытается осмыслить тот факт, что обнаружено тело его жены – и при каких страшных обстоятельствах…
А.Ф.: Боюсь, мы еще не закончили. На одеяле, в которое было завернуто тело Ханны, мы нашли следы вашей ДНК. Только вашей, ее и Тоби. Никого другого. Как вы это объясните?
Р.Г.: [Молчит]
А.Ф.: Как вы это объясните, мистер Гардинер? У вас вообще было такое одеяло?
Р.Г.: Не знаю.
А.Ф.: Темно-зеленое с красным, в шотландскую клетку, если это освежит вам память.
[Молчание]
Р.Г.: В багажнике Ханна возила одеяло для пикника. Я думал, мы его уже выбросили, хотя, возможно, оно все еще в машине.
Э.Б.: Как оно выглядело?
Р.Г.: Не помню, правда. Темное вроде бы… Может, зеленое.
А.Ф.: Есть еще и отпечатки пальцев на клейкой ленте. Тело вашей жены было запечатано скотчем.
П.Р.: Без этого никак, инспектор? Подобные детали могут встревожить моего клиента.
А.Ф.: Извините, мистер Роуз, но мы вынуждены задать все эти вопросы. На клейкой ленте, мистер Гардинер, найдены отпечатки – большинство из них стерты, а вот один частично совпадает с вашими.
П.Р.: Частично? По скольким параметрам?
А.Ф.: По шести, но, как я сказал…
П.Р.: Господи, да мои отпечатки наверняка тоже совпадут с найденными по шести пунктам. Чтобы чего-то добиться, инспектор, нужно как минимум восемь. И вам это прекрасно известно.
А.Ф.: Мистер Гардинер, вы жестокий человек?
Р.Г.: Что? Вы опять об этом… Нет, я не жестокий.
А.Ф.: Похоже, за несколько недель до исчезновения у вашей жены видели синяк на лице.
Р.Г.: [Смеется] Кто вам такое сказал? Чертова Бет Дайер? Ну да, кто же еще… Она – настоящий возмутитель спокойствия. Даже имечко у нее соответствующее[18]. Если хотите знать, синяк Ханне поставил Тоби. Случайно ударил по лицу игрушкой. Обычная производственная травма, когда твоя работа – быть родителем маленького ребенка. Будь у кого-то из вас дети, вы бы знали.
Э.Б.: Вчера детектив-сержант Куинн также видел синяк на руке вашей няни.
Р.Г.: Она собирается заявить на меня или что?
Э.Б.: Мы пригласим ее в участок для беседы. Возможно, она захочет подать заявление.
Р.Г.: [Молчит] Я едва коснулся ее. Правда. Она ужасно меня взбесила, вот и всё. [Молчит] Слушайте, она сказала мне, что беременна. Что ребенок от меня. Уверяла, что не спала ни с кем другим. Ну, тут даже вы способны сложить вместе два и два и понять – что-то не складывается.
Э.Б.: Значит, вы встречаетесь с мисс Уокер.
Р.Г.: Ничего я с ней не встречаюсь. [Пауза] Мы переспали. Один раз, понятно? Как будто вы от злости и досады никогда не совершали глупостей, о которых потом сожалели… Нет? Ну надо же.
А.Ф.: То есть, когда она попыталась выдать ребенка за вашего, вы сорвались?
Р. Г.: Я разозлился. Такое бывает не каждый раз.
А.Ф.: Правда? А мне кажется, вы легко заводитесь.
Э.Б.: В 2015-м случилось то же самое? Ханна вас «взбесила»?
Р.Г.: Что за бред…
А.Ф.: Или дело не в этом? Может, что-то случилось с Тоби – по ее, как вам казалось, вине?
Р.Г.: [Молчит] Сейчас я отвечу, а потом пойду домой к сыну, и вы меня не остановите, если только не собираетесь арестовать. Последний раз я видел свою жену в 7.15 утра 24 июня 2015 года. Видел живой и здоровой. Я никогда не поднимал на нее руку, и я понятия не имею, кто убил ее и как ее тело попало на Фрэмптон-роуд. Вам все ясно?
А.Ф.: Предельно ясно.
П.Р.: Благодарю, джентльмены, провожать не нужно.
Куинн ждет снаружи – он наблюдал за происходящим по видео. Выглядит каким-то дерганым. Для него это нетипично.
– Ну, что думаете? – спрашивает сержант. Вместе мы смотрим в спины Гардинеру и Роузу, уходящим вдаль по коридору.
– Что я думаю? Думаю, он человек злой, настороженный и непредсказуемый. И все же сомневаюсь, что он убийца.
Куинн кивает.
– Я могу представить, как Гардинер убивает жену в порыве злости, но бросить мальчишку?.. Вряд ли.
– Вот именно. Уолш или Харпер вполне могли такое сделать, только не Роб. Правда, из них он единственный знал, куда в тот день направлялась Ханна.
– Вообще-то, босс, – добавляет Бакстер, выходя из кабинета, – я не был бы в этом так уверен. Проверил комплектацию «Мини» – у Ханны имелась система спутниковой навигации. Она могла загрузить маршрут еще с вечера, так что…
Куинн, всплеснув руками, заканчивает за коллегу:
– Кто угодно, сев в машину, мог узнать, что она едет в Уиттенхэм. Господи… Опять все начинать сначала.
– Тогда я скорее поставил бы на Уолша, чем на Харпера, – спокойно откликается Бакстер. – У Харпера даже компьютера никогда не было – как бы старик разобрался в новенькой тачке с навигатором?
– Так, – говорю я, – скажи Гислингхэму проверить, есть ли у Уолша спутниковый навигатор. А потом, когда вернется, пусть опросит людей на Коули-роуд – вдруг кто-то узнает Ханну… Конечно, времени прошло много, но попробовать стоит.
– Хорошо. – Куинн уже собирается уходить, но я останавливаю его, хотя обращаюсь при этом к Бакстеру:
– Займешься?
Бакстер кивает и идет дальше по коридору. Оборачиваясь, бросает на меня вопросительный взгляд.
Как только он скрывается из вида, я говорю Куинну:
– Две вещи. Во-первых, где, черт возьми, Пиппа Уокер? Ты вроде собирался привезти ее сюда?
– Я работаю над этим, – удивленно отвечает Гарет.
– Ну так поторопись. И второе – разберись с Эрикой Сомер. Обычно, Куинн, меня не волнует, чем ты занимаешься и с кем, но сейчас это мешает расследованию. Не заставляй меня повторять дважды.
– Понял. – Странно, но в его голосе слышится что-то вроде облегчения.
В четыре часа дня Коули-роуд только-только начинает оживать. Здесь полно коробок с экзотическими фруктами. Кто-то подметает улицу перед продуктовой лавкой поляка. Дети с велосипедами, мамы с колясками, растаманы курят, сидя со скрещенными ногами прямо на тротуаре, старушка склонилась над сумкой-тележкой в цветочек, облезлый терьер гуляет сам по себе. Гислингхэм находит камеру, которая считала номерной знак Ханны. Рядом три букмекерские конторы, круглосуточный магазин и штук пять разных ресторанов: словацкий, вегетарианский, ливанский, непальский, вьетнамский. Два года назад их тут наверняка не было. Кроме одного местечка – традиционной семейной мясной лавки, которая не меняет адреса уже лет тридцать. В витрине под старомодным зазубренным навесом теснятся пироги и колбасы, а снаружи стоит еще более старомодная пластиковая фигура мясника в полный рост – он улыбается посетителям, уперев руки в бока. Гислингхэм протискивается к началу очереди, чтобы переговорить с хозяином.
– В чем проблема, дружище? – Обрезая кусок говядины (перевернул – порезал, перевернул – порезал), тот рассматривает документы Гислингхэма.
– Никаких проблем. Я просто хотел узнать, вы не видели эту женщину?
Крис достает снимок Ханны Гардинер, тот самый, который они всем показывали. На фото Ханна где-то в Озерном крае на фоне полей, овец и гор. Она в темно-синей стеганой куртке, длинные темные волосы завязаны в хвост.
– Я ее помню – это та женщина, что пропала?
– Вы видели ее здесь? Когда?
– Нет, прости, друг, – извиняющимся тоном говорит мясник. – Я имел в виду, что помню фотографию. В газетах про нее много писали.
– А тут вы ее точно не замечали? Местная дорожная камера засекла ее машину за день до исчезновения. Ярко-оранжевый «Мини Клабмен», хотя она могла и идти пешком по улице.
– Это ведь было как минимум год назад?
– Даже два. Двадцать третьего июня две тысячи пятнадцатого.
Мужчина сдвигает кусочки жира в сторону и тянется за веревкой.
– Так давно не вспомню, извини.
– Не знаете, что бы ее могло здесь заинтересовать? Она была журналистом.
Мясник пожимает плечами:
– Да что угодно. Не смотрел газеты за ту неделю? «Оксфорд мейл», например… Вдруг что найдется.
«А я-то, черт побери, почему до такого не додумался?» – мысленно ругает себя Гислингхэм.
– Спасибо, приятель, ты мне очень услужил.
– Да не за что. Всегда рад помочь полиции. Колбасок не возьмешь? За счет заведения.
Отойдя от лавки, Гислингхэм засовывает пакет с фирменными колбасками в карман куртки и звонит Куинну.
– Да, что у тебя?
– Есть одна идея насчет Ханны Гардинер. Возвращаюсь в участок, чтобы проверить.
– Ладно, как скажешь.
Крис хмурится:
– В чем дело? Ты как будто не в себе.
После паузы сержант отвечает:
– Если тебе так хочется знать, то я, похоже, облажался.
Так вот оно что… Это не из-за Эрики. А может, не только из-за нее. Гислингхэм выжидает, чтобы не показаться слишком заинтересованным или злорадным.
– Помнишь Пиппу Уокер? Няньку Гардинера. Ты с ней вроде тоже виделся.
На мгновение Гислингхэм с ужасом представляет, что сейчас скажет Куинн, но он же не мог…
– Только не говори мне, что ты…
– Нет, черт возьми, конечно нет. Дело в другом. Я разрешил ей остаться.
– В каком это смысле?
– Гардинер ее выпер. Идти ей было некуда, вот я и оставил ее у себя.
– В твоей квартире? Боже мой, Куинн…
– Знаю, знаю. Слушай, ничего не было, я клянусь…
– Проблема ведь не в этом? Ты должен выставить ее оттуда – немедленно.
– Она уже ушла. Я заезжал домой, а там уже никого.
– Но в участок-то она придет? Собиралась давать показания…
– Не знаю.
– Как это ты не знаешь? У тебя есть ее номер? Позвони.
Куинн вздыхает:
– Звонил – абонент недоступен.
– Охренеть! Просто класс! – злится Гислингхэм. – Теперь мы не знаем, где она, и не можем с ней связаться, а ничего, кроме нее, у нас против Гардинера нет.
Куинн делает глубокий вздох.
– Еще кое-что. Я заглянул в ее телефон, просмотрел сообщения и все такое. Всего на минутку, пока она была в душе…
– Черт, приятель, ну и яму ты себе вырыл… Тебя же могут на хрен уволить из-за этого.
– Я и сам знаю, ясно? – рявкает Гарет. – Он просто… лежал на столе… и теперь…
– И что теперь? – нарушает тишину Гис.
– Теперь я уверен, что Гардинер лжет. Пиппа отправляла ему сообщения как минимум за неделю до пропажи Ханны.
– Ну и что с того? Она же сидела с его ребенком – наверное, должна была сообщать ему что-то…
– Нет, там сообщения другого рода, Гис. Уж поверь мне.
«Да как тебе верить, если ты втянул нас в такое?» – думает Гислингхэм.
– И что теперь делать? Ордер на проверку ее телефона не дадут, даже если найдем правильный номер. Утверждать, что она подозреваемая, мы не можем – если Пиппа и трахалась с Гардинером, у нее имеется железное алиби на утро, в которое пропала Ханна. И выдавать истинную причину нашего интереса к няньке тоже нельзя, иначе ты будешь в полном дерьме.
– Ладно, так ты мне поможешь или нет?
– Как будто у меня есть выбор, – с громким вздохом отвечает Гислингхэм.
В начале шестого я вместе с Бакстером сижу у техников, которые занимаются распознаванием голоса. Перед нами ряды компьютерных экранов. И я понятия не имею, как это все работает. Парнишке-аналитику на вид лет пятнадцать.
– Так, – говорит он, – аудио загружено. Давайте послушаем.
24/06/2015 06.50.34
Это я. Мне уже скоро выходить, ты где? Перезвони, ладно?
Слышится приглушенный шум, что-то щелкает, потом звонок завершается. Голос звучит раздраженно, почти сердито. Аналитик включает запись еще раз, и злость Ханны Гардинер отображается на мониторе в форме «холмиков» и «канавок», размер которых зависит от громкости, высоты и интенсивности голоса.
– Проблема в том, что сообщение очень короткое, – говорит мне аналитик, откинувшись на спинку стула. – Всего четырнадцать слов, и звук довольно искаженный. Однако я почистил его, как мог, и сравнил с другими материалами, где голос точно принадлежит Ханне Гардинер. Репортажи с сайта Би-би-си и все такое.
Он выводит на экран еще несколько волновых картин.
– Смотрите, вот эти три – определенно один и тот же человек, тут и невооруженным глазом видно, без всякой аналитики.
Парень подтаскивает картину с волнами из голосового сообщения к остальным примерам речи Ханны.
– А вот ваша запись. Как я и сказал, четырнадцати слов не хватает, чтобы точно сказать: «Это она», но я думаю, так и есть.
– Значит, в шесть пятьдесят Ханна еще была жива и находилась в своей квартире на Кресент-сквер?
– Похоже на то, – аналитик кивает.
– Куинн, это я, – запыхавшись, говорит Гислингхэм. Слышен шум дороги.
– Где ты?
– Хай-стрит. Ехал из Коули, и вдруг показалось, что увидел Пиппу Уокер. По крайней мере, была чертовски похожа.
Куинн с силой сжимает телефон.
– Где? Где ты ее видел?
– На автобусной остановке у Куинс-лейн. Я сейчас тут, свернул на первом же развороте, но ее уже нет.
– У нее были с собой сумки или чемодан?
– Вроде ничего такого. Только обычный пакет.
– Будем надеяться, что она все еще в Оксфорде.
– Постараюсь достать записи с камер наблюдения. Сможем увидеть, на какой автобус она села.
– Спасибо, дружище. Я твой должник.
– Ага, – утомленно отвечает Гислингхэм. – Знаю.
Отправлено: Пт 05.05.2017 в 18.05
Кому: [email protected],
Тема: результаты ДНК по Фрэмптон-роуд
Собираюсь набрать тебе, но если вдруг не дозвонюсь, вот основные моменты:
Сарай
Перепроверили ДНК на одеяле, в которое было завернуто тело Ханны Гардинер: ни Дональду Уолшу, ни Уильяму Харперу она не принадлежит. Кроме самой Ханны найдены, как и утверждалось ранее, следы ДНК ее мужа Роберта Гардинера и сына Тоби Гардинера.
Подвал
На постели девушки обнаружилась ДНК двух мужчин: слюна Дональда Уолша, слюна и сперма Уильяма Харпера.
Ребенок
Мы провели тест ДНК по образцам, полученным благодаря соцслужбе, и сравнили их с материалом из пятен крови на кровати ребенка. Мальчик из подвала является сыном Уильяма Харпера.
Я только зашел в отделение больницы Джона Рэдклиффа, когда поступает звонок от Чаллоу. Медсестра бросает на меня неодобрительный взгляд.
– Телефоны здесь надо отключать, инспектор.
– Знаю, простите. Это очень важно.
На самом деле важно.
– Ты уверен? – переспрашиваю я, глубоко вздохнув. – Никаких сомнений? Хорошо. Я в больнице, попробую поговорить с ней. Может, добьюсь подтверждения.
– Закончили? – с нетерпением говорит медсестра.
– Да. Извините еще раз.
Не прошло и двух суток с моего последнего посещения, но Вики выглядит заметно лучше. Ей вымыли голову, и теперь она, одетая в джинсы и просторный джемпер, сидит у окна с журналом на коленях. Кажется, будто она снова наладила связь с этим миром. Снова стала обычной девушкой. Я мысленно благодарю того, кто помог привести Вики в порядок, и, поймав взгляд улыбающейся медсестры, понимаю, что это была она.
– Думаю, Вики сегодня намного лучше. Мы даже заставили ее поесть.
Я показываю на стул у кровати.
– Можно посидеть с вами немного, Вики?
Она смотрит на меня, кивает. Я ставлю стул немного ближе к ней и сажусь.
– Вы больше ничего не написали для нас на бумаге?
Она слегка краснеет и отводит глаза.
– Вики все еще не разговаривает, – сообщает медсестра. – Мы считаем, не стоит спешить. Не будем давить на нее.
– Полностью согласен, – обнадеживающим тоном говорю я. – Но у меня появились новые данные от криминалистов, и, если вы не против, я хотел бы задать вам пару вопросов. Хорошо?
Вики глядит на меня, не двигаясь с места.
– Прежде всего нам надо понять, сколько человек на вас напали – один или два. Из результатов ДНК не получается сделать конкретный вывод. Уверен, вы понимаете, как важно, чтобы мы точно всё знали. Так это был один человек, Вики? Можете сказать?
Пару секунд она просто смотрит на меня, ее щеки краснеют. Потом Вики кивает.
Я достаю телефон и нахожу фотографию.
– Это он?
Вики переводит взгляд на снимок и качает головой. Я показываю другое фото.
– Этот?
Читать бесплатно другие книги:
