Мальчик из леса Кобен Харлан
Хестер прошла в гостиную. Пахло жженым деревом. Недавно топили камин. Странно. А может, ничего странного. Хестер взглянула на журнальный столик.
Полный порядок. «Слишком уж полный», – подумала она.
Стопка журналов. Стопка подставок под чашки. Всё на своем месте.
Хестер нахмурилась.
Пока Мэтью разбирался с бутербродом, она тихонько поднялась на второй этаж. Это, конечно, не ее дело. Со смерти Дэвида прошло уже десять лет. Лейла имеет право на личную жизнь. Хестер ничего такого не думала, но ничего не могла с собой поделать.
Вошла в хозяйскую спальню.
Дэвид, насколько она помнила, спал на дальнем краю кровати. Лейла спала ближе к двери. Двуспальная кровать была заправлена. Безупречно заправлена.
«Слишком уж безупречно», – снова подумала Хестер.
В горле застрял комок. Она прошлась по комнате, заглянула в ванную. Везде идеальная чистота. Не в силах остановиться, она принялась разглядывать подушку Дэвида.
Подушку Дэвида? Твоего сына нет уже десять лет. Уймись, наконец.
На поиски ушло несколько секунд. Наконец Хестер обнаружила на подушке светло-каштановый волос.
Длинный светло-каштановый волос.
Хестер, уймись.
За окном спальни был внутренний двор, а дальше гора. Лужайка сливалась с горным склоном, растворялась в лесу, поначалу редком, потом чуть более густом, потом – натуральная чаща. Мальчишки, конечно, туда бегали. Айра помогал им строить всякое – шалаши, дом на дереве, бог знает что еще. Сухие ветки превращались в ножи и ружья. Парни играли в прятки.
Однажды Хестер услышала, как шестилетний Дэвид (в тот день он возился в лесу один) с кем-то разговаривает. Когда она стала его расспрашивать, маленький Дэвид надулся и сказал:
– Это я сам с собой.
– Но там точно был кто-то еще.
– Ну, – сказал ее сынишка, – был. Один мой друг. Невидимка.
Хестер знала, что Дэвид никогда ей не врал. Если не считать того раза.
Внизу открылась входная дверь.
– Привет, мам! – крикнул Мэтью.
– Где бабушка?
– Здесь, – сказал он. – Бабуль, ты тут?
– Уже иду!
В панике, чувствуя себя последней дурой, Хестер выскользнула из спальни в коридор и скрылась в туалете. Закрыла дверь, спустила воду и даже, открыв кран, сполоснула руки для правдоподобия. Затем направилась к лестнице. У последней ступеньки, подняв глаза, стояла Лейла.
– Привет, – сказала Хестер.
– Привет.
Лейла была великолепна. По-другому не скажешь. Сшитый на заказ серый деловой костюм подчеркивал все красивые изгибы фигуры, а фигура Лейлы сплошь состояла из красивых изгибов. Ослепительное зрелище. Белоснежная блузка контрастировала с темной кожей так, что резало в глазах.
– Вы в норме? – спросила Лейла.
– Ну да, само собой.
Хестер продолжила спускаться по лестнице. Наконец женщины обнялись, но лишь на мгновение.
– Какими судьбами, Хестер?
В комнату вошел Мэтью.
– Бабуля помогала мне с докладом. Это для школы.
– С докладом? На какую тему?
– На юридическую, – сказал Мэтью.
Лейла поморщилась:
– И ты не мог попросить меня?
– Ну, это, – промямлил Мэтью, – у нее же своя телепередача. – «Да, лжец из него неважный, – подумала Хестер. – Весь в отца». – Мам, только без обид, бабуля у нас знаменитый адвокат.
– Да ну?
Лейла повернулась к Хестер. Хестер пожала плечами.
– Ну ладно, – сказала Лейла.
Хестер вспомнила похороны Дэвида. Лейла держала малыша Мэтью за руку. В глазах ни слезинки. Она не плакала. В тот день – ни разу. Перед Хестер или кем-то еще – ни разу. Ближе к вечеру Хестер с Айрой повезли Мэтью в Эллендейл, в ABG, съесть гамбургер. Хестер оставила деда с внуком в кафе и вернулась. Прошла на задний двор, в сторону леса, куда Дэвид бесконечно сбегал, чтобы повидаться с Уайлдом, и даже оттуда, несмотря на завывания ночного ветра, слышала, как в осиротевшей спальне утробно воет Лейла. Ее крики раздирали душу. В них была такая боль, что Хестер тогда подумала: наверное, наша Лейла сломалась так, что не починить.
Лейла больше не вышла замуж. Если за эти десять лет у нее и были мужчины – а предложений было множество, это несомненно, – Хестер ничего о них не знала.
Но теперь в доме было слишком чисто. Еще и этот длинный каштановый волос.
Хестер, уймись.
Хестер без предупреждения обняла Лейлу, притянула к себе. Та удивилась:
– Хестер?
Уймись.
– Я люблю тебя, – прошептала Хестер.
– И я вас.
Хестер зажмурилась. Не сумела сдержать слез.
– Вы точно в норме? – спросила Лейла.
Хестер взяла себя в руки, отступила на шаг, разгладила одежду.
– В полной. – Сунула руку в сумочку, выудила носовой платок. – Просто…
Лейла кивнула.
– Знаю, – тихо сказала она.
Хестер увидела, что Мэтью выглядывает из-за материнского плеча и мотает головой, напоминая про данное обещание.
– Пойду, пожалуй. – Хестер поцеловала обоих и быстро вышла из дома.
Тим ждал, открыв дверцу. На нем был черный костюм и шоферская фуражка. Этот наряд он носил ежедневно, невзирая на погоду и время года, хотя Хестер не раз говорила, что это ни к чему. К тому же и костюм, и фуражка смотрелись на нем как-то неправильно. Может, из-за крупной фигуры. Может, из-за пистолета под пиджаком.
Скользнув на заднее сиденье, Хестер еще раз взглянула в сторону дома. Из-за двери на нее смотрел Мэтью. До Хестер наконец дошло: внук попросил ее о помощи.
Раньше такого не бывало. И он не все ей рассказал – пока что. Но она, упиваясь собственным горем, жалостью к себе, пытаясь заполнить эту жуткую дыру в собственной жизни, все же помнила: Мэтью приходится в сто раз хуже. Он растет без отца, тем более – без такого отца, доброго и порядочного человека, взявшего самое лучшее от Хестер (в меньшей степени) и Айры (в большей) – Айры, умершего от сердца. Хестер была уверена: сердце Айры разбилось, когда Дэвид погиб в той аварии.
Тим вернулся за руль.
– Слышал, что рассказал Мэтью? – спросила она.
– Да.
– Что скажешь?
Тим пожал плечами:
– Он что-то недоговаривает. – Хестер не ответила. – Ну что, назад в город? – спросил Тим.
– Пока нет, – сказала Хестер. – Сперва заедем в полицию.
Глава четвертая
– Ну и ну, какие люди у меня в участке. Хестер Краймштейн, как Бог свят.
Она сидела в кабинете шефа уэствиллской полиции Орена Кармайкла. Тот готовился к семидесятилетию и последующей отставке, но выглядел, как всегда, сногсшибательно. Представьте себе самый красивый отруб элитной говядины в мясницкой лавке. Представили? Так вот, Орен был еще красивее. Человек-гора, сплошные мышцы.
– И тебе привет, Орен.
– Классно смотришься.
– И ты. – «Седина мужчинам к лицу, – подумала Хестер. – Черт возьми, это нечестно». – Как Шерил?
– Ушла от меня.
– Да ты что?
– Угу.
– Я всегда знала, что она туповата.
– Да ты что?
– Без обид.
– Какие тут обиды.
– Она красивая была, – добавила Хестер.
– Да.
– Но дура. Я, наверное, грублю?
– Шерил бы сказала, что грубишь.
– Плевать мне, что она сказала бы.
– И мне. – Орен Кармайкл ослепительно улыбнулся. – Забавный у нас диалог.
– Разве нет?
– Но мне почему-то кажется, ты явилась сюда не шутки ради.
– Может, и не кажется. – Хестер уселась поудобнее. – Как это называется, когда делаешь несколько вещей одновременно? Детишки для такого целый термин выдумали.
– Многозадачность.
– Точно. – Она закинула ногу на ногу. – Вот этим и занимаюсь.
Хестер могла бы сказать, что ее тянет к мужчинам в форме, но ведь это пошлое клише. Однако Орен Кармайкл выглядел так, словно носил полицейскую форму с самого рождения.
– Помнишь, когда была здесь в последний раз? – спросил Орен.
– Джеффри, – улыбнулась Хестер.
– Залез на эстакаду и швырялся яйцами в автомобили.
– Славное было времечко, – сказала Хестер. – Когда мы его забирали… почему ты тогда Айре позвонил, а не мне?
– Потому что Айры я не боялся.
– А меня боялся?
– Если говорить в прошедшем времени, безусловно. – Орен Кармайкл отодвинулся от стола. – Ну, расскажешь, зачем пришла? Или будем и дальше перешучиваться?
– Думаешь, у нас все лучше выходит?
– Перешучиваться? Наверное. Хуже уж точно некуда.
Тридцать четыре года назад, когда в лесу нашли мальчика, Орен был в том поисковом отряде. Все, включая Хестер, думали, что загадку быстро разгадают, но за Уайлдом так никто и не пришел. Никто так и не узнал, почему Уайлда бросили в лесу и как это, собственно говоря, произошло. Никто так и не понял, как долго мальчик выживал в одиночку. И как ему вообще удалось выжить.
Даже спустя столько лет никто понятия не имел, откуда он взялся.
Она подумала, не завести ли речь про Уайлда – узнать, как у него дела. Может, будет проще повернуть разговор в нужное русло.
Но теперь она не имеет к Уайлду никакого отношения. Нет смысла о нем вспоминать. Не за этим Хестер сюда явилась. Она перешла к делу:
– Наоми Пайн. Знаешь такую?
Орен Кармайкл, сцепив пальцы, сложил ладони на плоском животе.
– С чего ты решила, что я знаю всех местных старшеклассниц?
– С чего ты решил, что она старшеклассница? – спросила Хестер.
– Хм, с тобой не забалуешь. Ну, допустим, знаю.
Хестер толком не понимала, как правильнее выстроить разговор, поэтому решила говорить напрямик:
– Кое-кто говорит, она пропала.
– Кое-кто?
Ну ладно, не очень-то и напрямик. Господи, какой же Орен красавчик.
– Да.
– Хм. По-моему, у тебя внук ее возраста.
– Спишем это на совпадение.
– Славный парнишка, кстати. Я про Мэтью. – (Она промолчала.) – Я все еще тренирую баскетбольную команду, – продолжал Орен. – Мэтью работящий. Задиристый, как… – Он вовремя осекся. Не назвал имя Дэвида. Оба застыли. На пару секунд в кабинете повисла мертвая тишина. В атмосфере что-то изменилось. – Прошу прощения, – сказал Орен.
– Не стоит.
– Что, мне снова притвориться, что ничего не было? – спросил он.
– Нет, – тихо сказала Хестер. – Ни в коем случае. Никогда не притворяйся, когда речь заходит о Дэвиде.
Орен, как шеф полиции, был в ту ночь на месте аварии.
– Возвращаясь к твоему вопросу, – сказал Орен, – нет, я не знаю, что Наоми пропала.
– Никто не звонил, не заявлял?
– Нет, а что?
– Ее уже неделю не было в школе.
– И что?
– Может, сделаешь пару звонков?
– Волнуешься?
– Слишком сильно сказано. Допустим, если ты позвонишь куда надо, мне станет поспокойнее.
Орен почесал подбородок:
– Мне нужно что-то знать?
– Кроме номера моего телефона?
– Хестер!
– Нет, ничего такого. Меня просто попросили об услуге.
Орен нахмурился. Подумал.
– Ладно, сделаю пару звонков.
– Отлично.
Он взглянул на Хестер. Хестер взглянула на него.
– Могу сделать все чуть позже, а потом отчитаюсь по телефону, – сказал Орен. – Но такой вариант тебя, похоже, не устроит.
– Ну а сейчас ты разве занят?
Вздохнув, Орен сперва набрал номер Наоми. Никто не ответил. Потом Орен позвонил школьному инспектору. Школьный инспектор попросил подождать. Вернулся к телефону и сообщил:
– Да, ученица действительно пропускает занятия.
– С отцом говорили?
– Говорили. Кто-то из наших, не я.
– Что сказал отец?
– Здесь пометка: «Уважительная причина».
– Больше ничего?
– А что? Хотите, чтобы я к ним съездил?
Орен поднял глаза на Хестер. Хестер помотала головой.
– Нет, просто прохожусь по списку. Что еще скажете?
– Не исключено, что ее оставят на второй год. Или летом ей придется ходить на дополнительные занятия. В этом семестре она много пропускала.
– Спасибо.
Орен повесил трубку.
– Спасибо, – сказала Хестер.
– Не за что.
– Понятно, откуда ты знаешь Мэтью, – медленно сказала она, подумав. – По моим рассказам. По рассказам Дэвида. По баскетбольной команде. – Он промолчал. – И мне известно, что ты активно участвуешь в жизни города. Это похвально.
– Но ты понять не можешь, откуда я знаю Наоми.
– Верно.
– Пожалуй, нужно было с этого начать.
– Я тебя внимательно слушаю.
– Помнишь фильм «Клуб выходного дня»? – спросил Орен.
– Нет.
– Не смотрела? – удивился Орен.
– Нет.
– Что, правда? Блин, мои дети постоянно его включали, хоть им и не по возрасту было.
– К чему этот разговор?
– Помнишь актрису Элли Шиди?
Она сдержала вздох.
– Нет.
– Не суть важно. В фильме Элли Шиди играет роль старшеклассницы-парии вроде Наоми. Там есть сцена, когда девочка перестает сдерживаться и говорит: «Дома мне живется так себе».
– И Наоми сказала бы так же?
Орен кивнул.
– Она не впервые пускается в бега. У ее отца три ареста за вождение в пьяном виде. Но смотри мне, это секрет.
– Есть признаки домашнего насилия?
– Нет. Думаю, дело не в этом. Скорее отец не уделяет ей внимания. Мать Наоми бросила их лет пять назад. Может, десять, не помню. Трудно сказать. Папаша работает в городе, допоздна. Думаю, просто замотался. Трудно растить девочку без матери.
– Ясно, – кивнула Хестер. – Спасибо, что рассказал.
– Ну, я тебя провожу?
У двери они встали лицом к лицу. Хестер почувствовала, как к щекам приливает кровь. Покраснела, значит. То есть возраст не помеха?
– Ну, не хочешь рассказать, что Мэтью говорил тебе про Наоми? – спросил Орен.
– Ничего не говорил.
– Хестер, прошу: давай сделаем вид, что я специально обученный полицейский и за спиной у меня сорок лет стажа. Ты ненароком заходишь ко мне в кабинет и наводишь справки о проблемной девочке, а эта девочка – как ни странно – одноклассница твоего внука. Видишь ли, в глубине души я детектив. Задаюсь вопросом: «С чего бы все это?» – и прихожу к выводу, что Мэтью тебе что-то рассказал.
Хестер хотела отвертеться, но поняла, что спорить бессмысленно.
– Только между нами. Мэтью попросил меня взять этот вопрос под личный контроль.
– Почему?
– Не знаю.
Орен ждал.
– Правда не знаю.
– Что ж, тогда ладно.
– По-моему, он за нее волнуется.
– Волнуется? В смысле?
– Говорю же, не знаю. Но если не возражаешь, я тоже слегка покопаюсь.
– Покопаешься? – Орен нахмурился. – Как это?
– Пожалуй, заеду к ней домой. Поговорю с отцом. Ты не против?
– Если даже и против, какая разница?
– Никакой. И я тоже не думаю, что дело серьезное.
– Однако?
– Однако Мэтью никогда ни о чем меня не просил. Понимаешь?