Охранитель. Шаг к цели Назимов Константин
Небольшой уютный домик расположился минутах в двадцати от ресторана. Элиза, как оказалось, живет в нем одна, если не считать пары слуг. Меня препроводили в гостиную с камином, в котором играло пламя на потрескивающих дровах. Пройдя по пушистому ковру и осмотрев картины и корешки книг на полках, я озадачился. Не так себе представлял обстановку, уж труды по химии и физике с образом Элизабет никак не сочетаются. Да и открытая книга на журнальном столике, где описывается передача голоса на расстояние по проводам, озадачивает. Неужели она такая разносторонняя личность? Оказалось, что и в самом деле девушка увлекается науками, но в виде хобби, а настоящее ее призвание, по собственным словам, – пение и артистизм.
Выйдя из авто у театра, девушка взяла меня под руку и попросила:
– Иван, давай прогуляемся, до представления еще около сорока минут, и раскланиваться с поклонниками у меня желания нет.
– Хорошо, – согласился я и кивнул в сторону сквера, где стоят скамейки и чинно прогуливаются люди. – Можем пройтись или посидеть, поговорить.
– Ты меня о чем-то хочешь спросить? – взяв меня под локоть, задала Элиза вопрос.
– Люди мы с тобой взрослые, давай начистоту, – предложил я и заметил, как на губах девушки заиграла лукавая улыбка.
– Давай! Спрашивай, чего хотел. Впрочем, стой! Хочешь, угадаю? – остановилась она и склонив голову к плечу посмотрела мне в глаза.
– Угадай, – решил подыграть я ей.
– Ты, наверное, думаешь – с чего бы такая девушка решила оказать мне знаки внимания? – Заметив, что собираюсь ответить, заторопилась: – Нет-нет, молчи, послушай! Не стану скрывать, про тебя мне многое известно, и, что забавно, от разных людей, но каждый тобой восхищается. Кто они, говорить не стану, однако сумели заинтриговать, и, когда Келер попросил с тобой познакомиться и, если получится, влюбить в себя, чаша моего интереса переполнилась. Ожидала всего, чего угодно, но ты и в самом деле умеешь расположить к себе. Ничего ведь не сделал, но те мимолетные знаки внимания, простота, открытость и честность делают тебя загадочным. Кстати, ты не обращал внимания, что своим обаянием можешь любую даму в постель заполучить? – В глазах Элизы бесенята заплясали, а кончиком языка она провокационно облизнула губки.
– Интересно, – протянул я. – Решила со мной в открытую сыграть?
– Ваня, а я девушка свободная. Захочу – интригу закручу, пожелаю – правду в глаза скажу!
– И ты так обязана Келеру, что согласилась в его авантюрах участвовать? – потер я висок, размышляя, как строить дальнейшие отношения с такой дамой.
– Пойдем. – Девушка сделала движение вперед, не ответив на мой вопрос. – Мы уже и так внимание стали привлекать.
Медленно идем и молчим. Для меня Элизабет загадка, но это пока, уверен, что певица известна и тот же Анзор мне про нее сумеет рассказать, не говоря уже про Ларионова.
– Роману Романовичу благодарна, он сумел меня разглядеть и карьеру устроил, – тихо стала говорить Элиза. – Сам понимаешь, обедневшему графскому роду, в котором не осталось мужчин, прожить сложно.
– Так ты графиня? – вырвалось у меня.
– Я Элизабет, или Элиза, а девочка Лизавета, у которой имелась няня, старый добрый пони и несколько кукол, уже давно исчезла. Впрочем, не стоит об этом. Ты же понимаешь, что графиня не может петь по ресторанам на усладу публике. Роман Романович добрый и хороший, у него есть определенные грешки, но сейчас не об этом. Мы с ним давно уже добрые знакомые, а обязанной ему буду считать себя до гробовой доски. Он попросил на тебя глянуть, если удастся, то влюбить, чтобы бегал как щенок с цветком в пасти и слюни пускал. Не знаю, чем он думал и на что рассчитывал, но ты не такой, я с первого взгляда поняла. Вы с Келером друг дружки стоите, и если сцепитесь в драке, то ставить ни на кого не стану: результат непредсказуем. – Девушка остановилась возле лавочки. – Присядем, и угостил бы уже даму папироской! – резко перевела она разговор.
– Можно подумать, у тебя своих нет, – буркнул я, доставая портсигар, а после того как мы с ней закурили, уточнил: – Так с какой же целью Келер просил, чтобы я тобой заинтересовался?
– А ты не заинтересовался? – лукаво спросила она и стрельнула глазами в мою сторону, а потом широко их распахнула и сделалась такой беззащитной.
– Не стану врать, – ответил я, а потом усмехнулся и, положив ей ладонь на коленку, которую платье скрывает (эта вольность на грани, а может, и за гранью приличия!).
Элизабет накрыла мою ладонь своей и чуть сжала. Ну, определенные договоренности на языке жестов достигнуты, посмотрим, как дальше пойдет.
– Роман Романович рассчитывал поближе подобраться, в доверие войти, чтобы ты стал ему обязанным, а потом и не заметил бы, а уже на него работаешь, – поведала Элизабет.
– Очень ненадежный план, – недоверчиво покачал я головой.
– А давай об этом утром поговорим? – предложила она.
– И спектакль смотреть не станем?
– Нет, в театр хочу! Чтобы видели, какой у меня кавалер! – Элиза капризно наморщила носик и смешно надула щечки.
Н-да, она же молоденькая совсем, есть ли ей восемнадцать? Еще не хватало с ребенком шашни крутить! Хотя о чем это я? Фигуру же ее видел, вполне сложившаяся, привлекательная молодая женщина и, похоже, без комплексов и ханжеских привычек.
В небе сверкнула молния, раздался раскат грома, стал подниматься ветер. Мы с девушкой задрали головы вверх и как по команде резко подскочили с лавочки и чуть ли не бегом направились в сторону театра. Тучи начинают сгущаться, молнии сверкают часто, громыхает так, что рука девушки мне на локте уже наверняка синяков наставила. За несколько метров от входа начался дождь, пришлось нам, уже растеряв всю важность, бежать и хихикать, словно подростки. Забежали на крыльцо, под крышу, и тут ливень пошел, да такой, что вода стеной обрушилась.
– Еще минута – и вымокли бы до нитки и на представление не попали, – с непонятной интонацией в голосе, словно сожалея, сказала Элиза. – Ладно, пошли в ложу.
Убранство театра впечатляло: мраморные статуи, портреты на стенах, ковры, блеск бриллиантов в ушках и на шеях дам. У меня в глазах зарябило от яркого освещения и сверкающих драгоценностей, невольно вспомнился Анзор – работы ему в данном месте непочатый край. Хотя думаю, что если бы вор сюда пришел, то ни одна побрякушка ни у кого в данный вечер не пропала бы. Народу оказалось много, дамы всех возрастов с кавалерами. Военных немного, точнее, большинство в штатском, но выправку не скроешь. Элизабет многие кивали в знак приветствия, моя спутница отвечала любезной улыбкой. Однако были и такие, кто при виде моей спутницы демонстративно морщили нос и отворачивались, – в основном это дамы среднего и старшего возрастов.
– Ваня, пошли в ложу, а то тут полно фальши, – тихо проговорила девушка.
– Веди, я-то понятия не имею, где она находится, – ответил я ей и чуть столбом не застыл.
Навстречу шел ротмистр Ларионов, под руку ведя Марту. Они о чем-то весело переговаривались и выглядели так, словно давно женаты. Да-да, именно такое сравнение пришло на ум, чувствуется издали: этим двоим хорошо вместе и друг друга они дополняют, словно две половинки единого целого. Кстати, а не ротмистра ли я тогда в зеркале лицезрел? Лица наглеца не увидел, оно не попало в отражение, а если судить по телосложению, то Вениамин Николаевич вполне может оказаться тем хамом, обломавшим мои ожидания. Если это так, то с какого перепугу Марта потом ко мне клеилась?
– Ой, Иван! – увидев меня, воскликнула рестораторша. – Ты тоже в театр пришел? Молодец! Элиза, здравствуй, неужели это ты смогла его вытащить?
– Ай, Марта, не ожидала тебя здесь увидеть, здравствуй, да еще и с господином Ларионовым. Признавайся, он тебя сумел уговорить бросить ресторан и развлечься? – ответила ей моя спутница.
Мы с ротмистром переглянулись и мгновенно решили, что стоит покурить. Девушкам явно есть о чем переговорить, да и по смущенному виду Вениамина Николаевича подозреваю: ему есть о чем мне поведать. Извинившись перед дамами, мы направились с ротмистром к открытому окну, где на подоконнике стояла пара пепельниц. Вообще, с пожарной безопасностью в театре явные проблемы, и единственное, что спасает от табачного дыма, – высоченные потолки да открытые окна.
– Иван, наши отношения с Мартой… – заговорил ротмистр и замялся, что совершенно ему несвойственно.
– Меня Келер с Элизабет познакомил, решил таким образом вину загладить и попытаться сделать так, чтобы обязанным себя чувствовал, – решил прояснить я вопрос о своем появлении в театре в компании певицы.
– Роман Романович – загладить вину? – удивился Вениамин Николаевич. – Ты это о чем?
– Мы вопрос с ним решили, захочет – расскажет, но претензий к нему предъявлять сам не стану, – ответил я, тщательно подбирая слова, чтобы не сказать лишнего.
Ротмистр мне чуть благодарно кивнул, если я правильно его понял. Данную передышку ему предоставил, чтобы он собрался с мыслями: явно что-то про свою спутницу сказать собирался.
– Насчет Марты, – загасил окурок в пепельнице Вениамин Николаевич, – она мне нравится, но у нас отношения – что те качели, то вверх, то вниз. Иногда готовы друг друга за пару слов растерзать. Иван, ты уж извини, но выходит так, что я твой соперник, – глядя мне в глаза, твердо заявил ротмистр, что-то явно для себя решив в этот момент.
– Без вопросов! – улыбнулся я и развел руками. – Мы с Мартой приятели, на большее не претендовал и не стану.
– Точно? – прищурился мой собеседник.
– На сегодня – да! – ответил ему, оставляя за собой шанс для маневра. – Жизнь штука сложная, как она завтра повернет и к какому берегу прибьет – сказать сложно.
– Черт возьми, да ты как убеленный сединами старец разглагольствуешь! – покачал головой ротмистр. – Ладно, пойдем к нашим дамам, пока к ним кого-нибудь другого не прибило!
Вениамин Николаевич словно в воду глядел! Прибило к девушкам не абы кого, а пару господ иностранцев, один из которых мне отлично известен: Гарри Джонс собственной персоной.
– Господа, познакомьтесь! – кивнула Марта в нашу сторону. – Вениамин Николаевич Ларионов и Иван Макарович Чурков, а это, – указала на стоящего рядом, – сэр Чарльз Гардинг, посол Англии.
– Господа, – кивнул нам англичанин и посмотрел на ротмистра, – неожиданно увидеть в театре контрразведку.
Посол чуть склонил голову, но это не знак приветствия, скорее ожидание ответа на его чуть завуалированную усмешку или издевку. Не знаю точно, что он подразумевал, но то, что это неуважение к Ларионову, – однозначно! Сэру Гардингу лет под пятьдесят, сам он худощавый, среднего роста и почти облысевший, но с аккуратно подстриженными усиками и… злостью в глазах.
– А вы в театре без спутниц? Неужели такое интересное представление? – задаю вопрос и вижу, что у Гарри шея начинает багроветь.
– Театр не только представление, а еще и мероприятие, на котором иногда решаются важные вопросы, – усмехнулся посол, отбив мой выпад. – Кстати, прошу любить и жаловать, – он указал на своего спутника, – мое доверенное лицо, помощник, имеющий дипломатический паспорт со всеми вытекающими, – Гарри Джонс.
Ротмистр даже зубами скрипнул, но вежливо кивнул, я же любезничать и расшаркиваться не собираюсь:
– Знакомы, ваш помощник имеет интересы в различных сферах, и методы у него, как бы культурно выразиться, нестандартные, на грани фола.
– Бизнес, Иван Макарович, он такой, – пожал плечами посол, а потом добавил: – Интересы моей державы лежат в разных сферах, иногда приходится чем-то жертвовать в угоду политическим взглядам. Прошу нас простить, но нам пора, дела. Дамы, – кивнул он Марте и Элизабет, – надеюсь, еще увидимся, вы просто очаровательны. Джонс, пошли, – указал он в сторону своему помощнику.
Мы с ротмистром им кивнули, рук для пожатий никто и не подумал протягивать.
Проводив взглядом спины удаляющихся британцев, ротмистр посмотрел на Марту.
– Они сами изъявили желание познакомиться?
– Да, – скрывая улыбку, ответила та, – нам показалось, что они нас приняли за дам определенных занятий…
– Марта, – перебила ее Элизабет, покачав головой, – они отлично знали, кто перед ними. Господа преследовали определенную цель, и они, как понимаю, ее добились.
– Дипломатическая неприкосновенность, – процедил Ларионов, – запахло жареным, вот и подсуетились.
– Она распространяется не на всех, точнее, не все на нее станут оглядываться, – усмехнулся я.
– Иван, не дури, скандалы России сейчас не нужны, – предупредил меня ротмистр.
В этот момент прозвучал звонок, приглашающий публику пройти в зал. Вениамин Николаевич предложил Марте руку, и они отправились занимать свои места. Мы же с Элизабет пошли в ложу Келера, предварительно купив программку представления. Моя спутница в ней что-то внимательно изучала, а я рассматривал собравшуюся публику. Заметил министра внутренних дел с супругой, пару купцов, в том числе и того, кто предлагал мне стать его охранителем. В общем и целом пока мне тут нравится, обстановка спокойная, кресла удобные (можно подремать, если не понравится представление). Кстати, ложи не все заполнены, некоторые плотно задраены.
– Иван, ты так и будешь рассматривать публику или развлечешь свою даму? – кокетливо спросила Элиза.
– Предлагаю развлечения отложить, боюсь, если начну к тебе приставать, то займемся непотребством прямо в ложе, – хмыкнув, ответил я ей, а сам прикинул, что тот же теракт легче легкого устроить в театре.
Охрана как таковая отсутствует напрочь, а высшие чины империи на представление пришли. Не удивлюсь, если и императрица посещает время от времени данный театр. Узнав предварительно, когда Ольга Николаевна соберется на данное мероприятие, можно легко ее устранить. Блин, что за мысли? Но мозг анализирует окружающую обстановку, и мне все больше это не нравится. Уже прозвенел второй звонок, и свет стал тускнеть.
– Ваня, – томно прошептала Элизабет, – так ты дверь в ложу закрой на ключ сперва.
– Ты о чем? – не понял я, что подразумевает моя спутница.
– Держи, – со смешком протянула мне ключ девушка, а потом провела себя по груди и, глядя в глаза, сказала: – Ты же сам хотел приставать, вдруг зайдет кто!
– Элиза, ну не на глазах же у всех! – покачал я головой.
– На полу нас никто не увидит, да и сейчас темно станет, – положила она мне руку на бедро. – И чего ты засмущался-то?
Ее пальчики погладили мою ногу, а губы приблизились к уху.
– Иван Макарович, смелее!
– Нет, – покачал я головой, а сам на ее коленку ладонь водрузил и погладил, – дождемся более подходящего случая. Надеюсь кофе с тобой поутру испить!
– Ловлю на слове! – усмехнулась она, а потом воскликнула, указав рукой на одну из лож: – А вот твой друг времени даром не теряет! Смотри, какая страсть!
Проследив взглядом за ее жестом, увидел, что Ларионов беззастенчиво сжимает в объятиях Марту и страстно ту целует. Девушка же совершенно не против такого и отвечает ему пылко, а руку уже под рубашку запустила.
– Вот охальники! – с усмешкой покачал я головой.
В этот момент прозвенел третий звонок, в зале свет почти погас, осталась освещенной сцена, на которую вышел конферансье и начал что-то рассказывать публике. Признаюсь честно, ни на что внимания не обращаю, у Элизы ручки шаловливые и опытные, да и я в долгу не остаюсь. Ох, чую, мы спектакль не посмотрим, да и черт с ним!
– Ложу закрой, – прошептала мне Элиза на ушко, прикусив мочку уха.
Не стал с ней спорить, распалила она меня, чертовка притягательная. Встал и направился к двери, замок закрыл и, подойдя к своей даме со спины, склонился и поцеловал ту в шею.
– Блин, нам не повезло, – расстроенно выдохнула та.
– Ты это о чем? – удивился я, целуя ее за ушком.
– Императрица решила представление посмотреть, а при такой особе непотребством заниматься никак нельзя. Глянь, Марта и Вениамин и то между собой расстояние держат, хотя их рук и не видно, – кивнула Элиза в сторону лож.
Темно, но рассмотреть можно, что происходит в указанном направлении. Марта и ротмистр сидят, выражений лиц не разглядеть, но почему-то мне кажется, что они расстроены. А в соседней с ними ложе, откуда наша как на ладони, сидит в своей неизменной вуали императрица и, почему-то мне так кажется, смотрит именно на нас.
Глава 15
Дамы
Пришлось нам спектакль смотреть, а не заниматься тем, чем в моем мире принято развлекаться на последних рядах в кинотеатрах. Правда, в кино ходил хрен знает когда, уже и не вспомню даже с кем. В те времена в кинотеатрах творилось и вовсе черт знает что, чуть позже порядок навели, но любители последних рядов остались. Здесь же кинематограф еще не вошел в жизнь, но господа с дамами не менее изобретательны. Однако, когда на тебя могут смотреть из императорской ложи и если посчитают, что поведение неподобающее и порочное, то… Кто знает, какие последствия произойдут, но, как вижу, рисковать попасть в немилость никто не желал. Наверное, еще из-за этого овации по окончании представления оказались столь бурными и сопровождались радостными криками. Моя спутница тоже облегченно выдохнула и, сверкая глазками, сказала:
– Ваня, ты не сопроводишь меня до дома?
– Элиза, почту за честь, – ответил я ей и протянул руку.
– Подожди, пока императрица со свитой театр не покинет, раньше ее уходить не следует, – сказала моя спутница.
Черт, про этикет и негласные правила все время забываю, хотя, честно говоря, не все еще и знаю. В высшем свете не вращаюсь, убивать время не могу себе позволить, и так сегодня расслабился. А отдых нужен, в том числе и потребности организма удовлетворить. Правда, в данном случае меня к Элизе тянет, девушка яркая и привлекательная, но сама себе на уме. Может, мне стоит расслабиться за деньги, где никто не потребует обязательств? Но моя спутница не требует клятв и признаний в любви, долгих ухаживаний и намеков на длительные отношения. Или все же по сценарию Келера наши с Элизой отношения развиваются? Даже то, что девушка выложила «карты» на стол, еще ни о чем не говорит. Хм, ладно, плевать на все, стоит честно себе признаться, что в определенной степени я на нее запал, и хочется верить, что она тоже.
Театр мы покинули спустя двадцать минут, пролетку поймали без проблем, но извозчик заломил рубль за дорогу. От такой наглости даже Элизабет не выдержала:
– Тут же цена копеек сорок!
– Желающих много, пролеток мало, – усмехнулся в бороду возница. – Спектакля закончилась, торговаться нет смысла. Не хотите – пешком идите!
Охренеть! Нас сейчас кучер послал чуть ли не открытым текстом. Однако учить его манерам я не стал, кивнул Элизе, и та в пролетку залезла, а мне пришлось еще и за проезд рассчитаться заранее: ни в какую возница не захотел сперва нас довезти. Он мне напомнил таксистов, сшибающих деньги с пассажиров, попавших в затруднительное положение. В небе молнии сверкают, большие лужи, холодно, ветер пронизывающий, но пока дождя нет, туча уходит, и ливень прекратился. Да, условия для извоза – идеальные, а уж как выразился возница: «Со спектаклю господа и дамы желают быстрее очутиться дома, в такой вечерок по улицам и скверам не походишь».
– Ваня, легкий ужин желаешь или кофе? – на пороге дома спросила Элиза, завуалированно приглашая внутрь.
Честно говоря, уже думал, что обо всем договорились, но девушка повела себя странно. В пролетке села напротив, личико задумчивое сделала, когда хотел к ней присесть, на возницу указала и шепнула, что при посторонних обниматься не станет. Блин, в театре, при полном зале, она почти все грани приличия перешла, а тут… Да и встретившая нас на пороге служанка, открывшая дверь, стоит и жадно слушает, о чем ее госпожа говорит.
– От кофе не откажусь, – улыбнулся я Элизе.
– Пойдем, – облегченно выдохнула она и обратилась к служанке: – Принеси кофе и сладости в гостиную.
– Хорошо, госпожа, – кивнула та, но осталась стоять на месте.
– Иди уже! – раздраженно махнула ей рукой Элизабет и покачала осуждающе головой.
Служанка, немолодая дама, смерила меня подозрительным взглядом, но ослушаться хозяйку не осмелилась. Гордо задрав подбородок и поджав губы, направилась внутрь дома. Мне пришлось за ручку двери хвататься, а то перед нами захлопнулась бы, – служанка-то боком ее задела.
– Какие у тебя суровые слуги, – с улыбкой шепнул я девушке.
– Ваня, ты ей не понравился, – хихикнула она. – Зина у меня кормилицей была и продолжает считать, что я дите неразумное. Пошли быстрее, пока она не передумала!
– Так ты ее боишься?! – удивился я.
Девушка приблизилась ко мне вплотную, встала на цыпочки и, мимолетно поцеловав в губы, ответила:
– Ничего я не боюсь!
Обнять ее не смог: одной рукой дверь придерживаю, а из-под другой она выскользнула и, рассмеявшись, в дом вошла.
Кофе, надо признаться, мы выпили, когда он полностью остыл. До гостиной вели себя прилично, даже дождались, когда служанка принесет напитки и сладости, но после того как Элиза ее отпустила и дверь на ключик заперла… Ковер не слишком толстый, камин не разжигали, но нам было жарко, несколько раз вспотели, борясь друг с другом и меняя позы на полу и даже на столе. После оккупировали ванную комнату, в которую, к радости, смогли попасть из гостиной.
– Ваня, ну и кавардак мы устроили! – покачала девушка головой, после того как мы из ванной в гостиную вернулись.
– И кофе остыл, – констатировал я, делая небольшой глоток и обводя взглядом помещение, пытаясь отыскать сюртук, в котором портсигар.
– Точно остыл! – согласилась девушка, подойдя вплотную и, не стесняясь своей наготы, из моих рук отпила из чашки глоток. – Но мы же не станем просить нам его сварить еще раз? Если верить часам, то уже почти два часа ночи, служанка спит давно.
– Угу, если только ты ее не разбудила своими стонами, – проведя по мокрым волосам девушки рукой и поцеловав ту в губы, ответил я.
– Вань, а может, мы на кухню проберемся? – спросила девушка, вновь из моей чашки отхлебнув.
– Элиза, сперва нам нужно одеться, голышом-то не стоит по дому разгуливать: если няню твою встретим, то до инфаркта доведем.
– До чего? – озадачилась девушка, осматриваясь по сторонам.
– Сердечного приступа, – пояснил я. – И как это мой сюртук оказался на шкафу?
– Это ты его туда зашвырнул! – ткнула Элиза пальцем меня в грудь.
– Да? А платье твое где? – поинтересовался я, подойдя к шкафу и раздумывая, как достать предмет одежды.
Потолки в гостиной больше трех метров, шкаф высокий, хрен допрыгну, да и голым скакать как-то нет желания. Заглянул под кресло и обнаружил штаны с одним ботинком и пару вещей дамского туалета. Мля, но где же трусы? После двадцати минут поисков и обследования гостиной мы вещи отыскали, они оказались в разных местах, но хоть на люстру ничего не закинули. Одевшись, отправились, словно воришки, на кухню, где нас поджидал накрытый стол.
– Ну няня! – рассмеялась Элиза.
– У тебя изумительная и понимающая служанка! – уважительно кивнул я, подняв крышку с блюда и обнаружив зажаренную курицу.
– И даже шампанское в ведерко поставила! Вань, а ведь ты ей понравился, – резюмировала девушка и попросила: – Налей мне, пить хочется!
– Чур, не напиваться, – погрозил ей пальцем, – на оставшуюся ночь у меня определенные планы!
– Посмотрим, кто кого! – вздернула она подбородок. – Но в гостиную не пойдем, продолжим у меня в спальне!
– Как скажешь, – наполнил я бокалы шипучим вином, а потом руками курицу разломал. – Можем и тут продолжить.
– Нет, мне хватило ковра, и так чуть спину не ободрала.
Перекусив, мы сумели добраться до ее спальни, хотя у обоих желание проснулось и пришлось себя сдерживать, чтобы не разбросать одежду по коридору. Вымотанные и удовлетворенные, уснули, правда, пару раз просыпались и вновь барахтались на шелковых простынях. Угомонились, уже когда за окном стало светать. Думаю, что своей возней перебудили весь дом, но к нам никто не зашел и не поинтересовался, что это за безобразие происходит. Проснулся от того, что тело затекло, Элиза меня крепко обнимает и сопит в ухо. Лежу и не двигаюсь, стараюсь в собственных чувствах разобраться. Что на меня вчера накатило? А на девушку? Нас страсть буквально сжигала, словно кто-то афродизиаков обоим подсыпал в лошадиных дозах! Но это вряд ли, осознанно все делали, да и потянуло меня к этой даме словно магнитом. Обычная страсть и долгое воздержание, да еще после стрессовых ситуаций? Возможно, но только сейчас-то с какого перепугу мне хочется ее сжать в объятиях? Должен же уже был насытиться, но нет, хватило на нее взглянуть и рукой по талии провести, как естество голосует за немедленные действия недвусмысленного характера. Черт! Келер оказался прав, сумел отыскать слабое место, но вот воздействовать на меня через Элизу, как бы я к ней ни относился, не сможет.
Осторожно переложил девушку, чтобы та не проснулась, и прошел в ванную. Принял душ и в зеркало стал рассматривать свою небритую рожу. На лицо в данный момент моя физиономия не тянет: опухшее и мешки под красными глазами. Провел рукой по морде (по-другому не скажешь) и задумался. Вероятно, все же какие-то возбуждающие средства мне подсыпали – слишком за последнее время вымотался, да и от ранения только отошел, чтобы жеребца изображать. Но, черт возьми, Элиза легко могла без всего меня в постель затащить. Или сама оказалась не в курсе планов Келера, который все просчитал? Или на воду дую? Блин, вопросов тьма, а ответов и нет.
Девушка моего отсутствия не заметила, обняла подушку и посапывает, но даже во сне, чертовка такая, позы принимает соблазнительные. Одеяло валяется на полу, а сама она свернулась калачиком. Замерзла, сосок так и топорщится. Укрыл одеялом Элизу, та заерзала и что-то во сне пробормотала. Как бы сильно ни хотел с ней остаться, но дел много. Наскоро написал записку, вырвав из своего блокнота лист, после чего осторожно вышел из спальни.
У двери столкнулся со вчерашней служанкой, которая ничуть не удивилась моему уходу.
– Госпожа Элизабет проснулась? – спросила она меня.
– Еще нет, – покачал я головой.
– Что-нибудь ей передать?
– Я сам все скажу, – ответил ей и покинул дом.
К моему удивлению, на улице увидел пролетку, в которой на пассажирском месте спал Сергей, один из людей ротмистра.
– Батон! – потряс я его за плечо. – Не меня поджидаешь?
– А? Да, Иван Макарович, вас. Кого же еще?!
– Отвязывай лошадку – и поехали, – потер я щетину на щеке.
– Куда изволите? – спросил он меня, сев на козлы, после того как от изгороди отвязал лошадь.
Честно говоря, еще не решил. С одной стороны, планов много настроил, а из-за Элизы они накрылись медным тазом. Навещать Катерину сейчас не стоит, и не из-за того что с Мартой могу столкнуться, просто выгляжу непрезентабельно. В больницу к Портейгу поехать можно, там дел выше крыши, но в целом все более-менее налаживается, и без моего участия должны справиться, да и не вечно мне там присутствовать. Переговариваться с Келером насчет покупки фабрики в данный момент тоже не стоит, нужно посмотреть, какие он мне еще условия выкатит. Хитрюга-промышленник замыслил что-то – это однозначно. И дело не в его извинениях за нерадивых помощников: для какой-то цели свел он меня с Элизой, за что, честно говоря, на сегодня ему благодарен. Вот! Еще и по этой причине не стоит мне сломя голову в переговоры влезать. Нельзя иметь чувство обязанности: точно меня нагреет этот пройдоха! Ну, получается, вариантов не так много. Или в резиденцию наведаться, чего опять же с моим внешним видом не стоит делать, или навестить Еремеева.
– К Петру Евграфовичу правь! – сказал Сергею, а потом уточнил: – Понял, про кого говорю?
– Учитель ваш, полковник Еремеев. Правильно?
– Да, – кивнул я. – У какого-нибудь ресторана останови, где на вынос отпускают.
Батон кивнул, что меня понял, и тронул пролетку. Но, шельмец, ресторан выбрал один из дорогущих, это я понял, когда мне счет предоставили за продукты и бутылку коньяка, правда, поклялись, что все свежайшее, а коньяк и вовсе из Франции. Ну, десять рублей пришлось отдать, а корзину с продуктами забрать. Зная Еремеева, без закуси к нему идти не стоит. Рисковал, что полковника дома не застану, тот мог на вверенном ему объекте находиться, тем более что время уже к обеду. Но нет, судя по стоящей у ворот пролетке и двум гвардейцам на посту у калитки, мой учитель находится дома и, как догадываюсь, не один, так как стрельба из револьверов и звон разбивающихся бутылок издали слышны.
– К полковнику, доложи, что Иван Макарович Чурков пришел, – сказал постовому гвардейцу, но потом добавил: – Последний ученик, сдавший на охранителя.
– Так и доложить? – уточнил гвардеец.
– Да, – кивнул я.
Гвардеец отсутствовал пару минут, а потом меня пригласил зайти. Ну, почему-то не удивлен. В саду стол с нехитрой снедью, пара пустых бутылок из-под коньяка, а Греев в этот момент выцеливает из револьвера одну из трех стеклянных мишеней, Еремеев же дымит папиросой и подзуживает:
– Сема, ты все равно мазанешь, брось наган и иди покури!
– Не сбивай мой прицел, – отвечает ему Семен Михайлович. – Ты мне фору дал, так что побежишь за выпивкой как миленький.
– Сема, я пошлю гвардейца, а ты мазанешь!
Греев начал стрелять и разрядил барабан, поразив все три мишени.
– Беги! – рассмеялся он, направляясь к столу.
– Ты мухлевал! – указал на него дымящейся папиросой Еремеев. – Вместо трех выстрелов произвел семь. Я считал! Ик!
– У тебя в ушах двоится, – отмахнулся директор школы, в которой я сдавал на охранителя.
– Каких еще ушах?! Ты хотел сказать – глазах! – поправил его мой бывший учитель.
– Отстань, к тебе гость пришел, а мне уже пора! – указал на меня Греев.
– Ванька может и подождать, – отмахнулся Петр Евграфович. – Он же ныть начнет, чего-нибудь просить или, не дай бог, задумал чего. Стоп! Иван, так ты не с пустыми руками! – заметил он стоящую у моих ног корзинку. – Молодец! Уважил учителя. Давай к столу скорее и доставай, что притащил.
Греев же воспользовался моментом и сюртук застегнул, а потом взял свою трость и, надев шляпу, сделал мне рукой знак – мол, ни звука, – а потом молча покинул двор. Шел не слишком уверенно, но не шатаясь, а гуляют-то они, судя по всему, со вчерашнего дня: вечерний дождь в некоторых блюдах об этом свидетельствует. Черт, похоже, разговора не получится.
– Петр Евграфович, может, отдохнешь? – предложил я, стараясь от похлопывания своего учителя увернуться. Что за дурная привычка лупить со всей дури по плечу?
– Да не так я и пьян, – усмехнулся тот. – Мы же просто дурачились с Греевым, а попрощались еще полчаса назад.
Блин, и в самом деле мой учитель не сильно пьян, как изначально показалось. Они и в самом деле дурачились и спорили, словно юнкера какие-нибудь! Выпили мы с ним за встречу, закусили, а потом и до дела добрались.
– Повелся я, словно юнец, сумели меня уговорить на полк встать, – стал жаловаться полковник. – Все, кстати, из-за тебя! Сидел бы я тихо в своем домике – хрена бы они смогли со мной договориться. А с тобой я подставился! Эх, нужно было тогда тебя взашей гнать! Но это дело прошлое, да и сам виноват, чувствовал, что должность заместителя командира полка условная. На меня все повесили, но решил гвардейцев обучить, чтобы седины свои не позорить. Порядок навел, а нас перекидывают в столицу, на охрану императрицы. В жизни не собирался при дворе ошиваться, а пришлось! Тьфу! – сплюнул он себе под ноги и поморщился.
– Но это же не менее важное дело, чем на границе ошиваться. Да и время сейчас смутное, в столице от тебя пользы больше будет, – не согласился я с ним.
– Да все понимаю, – махнул он рукой и разлил по бокалам коньяк. – Однако скучно мне тут, расфуфыренные дамы и их кавалеры с орденами и медалями, которые врага-то близко не видели, а указывают боевому офицеру, как и что делать. Обидно!
– А ты, значит, знаешь, как резиденцию охранять? – задаю вопрос и вижу, что он нахмурился.
– Ты про что это?
– Есть информация, что готовится покушение на императрицу, – сказал я, но он меня перебил:
– Эка новость! Да на Ольгу Николаевну не проходит и дня, чтобы не ходили слухи о покушениях. Иногда они имеют под собой основание, но чаще – треп за бутылкой!
– Петр Евграфович, на этот раз все серьезнее, – покачал я головой и выложил перед ним листовку распутинцев.
Полковник прочел, брезгливо поморщился, потер щеку в задумчивости, а потом спросил:
– Ларионов подослал?
– В какой-то степени, – уклончиво ответил я, но под насупленным взглядом полковника решил пояснить: – Вениамин Николаевич рассказал, что ты с полком охраняешь резиденцию, попросил взглянуть свежим взглядом на защиту и поискать слабые места.
– Шельма, – процедил мой учитель, но без гнева, а с уважением. – Листовку он тебе дал?
– Нет, у распутинцев подобрал, там таких множество отпечатали, что говорит о серьезных намерениях.
Полковник задумался, закурил и, поднявшись, стал медленно прохаживаться взад-вперед. Вот он вернулся к столу, загасил окурок и посмотрел на меня:
– Иван, ты же понимаешь, что гвардейский полк – это не охранители и рассчитаны на показуху да всякую шелупонь отгонять. При серьезном подходе к делу мои ребятки вряд ли врага остановят, если случится не открытое противостояние.
– Так и не нужно останавливать, требуется не допустить до такого, – ответил я, а потом дополнил: – Если на охраняемую территорию никто проникнуть не сможет, то…
– Ваня, да ты-то сам там был?! Поток людей, генералов и министров со слугами, шастают туда-сюда, я уже молчу о различных просителях и дипломатах! А обслуга?! Народу прорва! Не понять, кто и с какими намерениями! Подозрительных или тех, у кого нет приглашения и не занесен в списки, мы, естественно, задерживаем и передаем жандармам, но… – махнул он рукой. – Неблагодарное это занятие.
– Пробраться на территорию резиденции невозможно? – уточнил я.
– Сделали все, чтобы затруднить подобное, – потер переносицу Петр Евграфович. – Шельмец Ларионов, как всегда, прав, стоит на охрану со стороны взглянуть. Когда пойдешь? – сделал неожиданный вывод полковник.
– Могу прямо сейчас, – пожал я в ответ плечами. – Чего откладывать? Только ты меня незамеченным выпусти, не хочу, чтобы за мной люди ротмистра увязались.
– За тобой следят люди ротмистра? – удивился Петр Евграфович.
– Не следят, охраняют, – признался я. – Давай об этом потом поговорим, время не будем терять.
– Хорошо, – погладил ус полковник. – Иди за мной, но потом все расскажешь.
– Договорились, после резиденции сразу к тебе приду, – ответил я ему и, жуя на ходу чебурек, отправился за полковником.
Как и предполагал, запасной выход у Еремеева имелся, и, подозреваю, не один. Легко сдвинув в сторону доски забора, полковник указал мне на соседский участок, предупредив, что собак там нет, а если встречу старушку, то должен от него поклон передать. Огородами я и ушел, никого не встретил, правда, пришлось доски в заборе отрывать, чтобы на улицу попасть, – Петр не объяснил, как с соседского участка выйти. На всякий случай пропетлял по тихим улочкам, проверяя, нет ли хвоста. Люди ротмистра или Анзора могли предусмотреть такой финт ушами, но подозрительных личностей не заметил. До резиденции императрицы добираться на своих двоих далеко, а брать пролетку рискованно, но деваться некуда: поймал извозчика и отправился в путь. За квартал до резиденции с извозчиком рассчитался и пошел осматриваться.
Нет, конечно, красиво все обустроено, за коваными решетками разбит сад, виднеются строения резиденции, гвардейцы исправно несут дозор. Однако кроме главного входа насчитал еще трое ворот и аж семь калиток! И это если не считать, что в паре мест легко можно на территорию резиденции попасть. В одном месте липа растет в нескольких метрах от забора, а своей кроной находится уже на территории резиденции. А в другом месте кто-то выломал кованый прут от забора и даже досточки подложил, чтобы удобнее проходить было, там тропинку целую вытоптали. Ну кто тут ходит и зачем – понятно, за забором стоит конюшня, а через дорогу харчевня расположилась. Голову дам на отсечение, что конюхи из резиденции в этой забегаловке частые гости. Н-да, ночью тут можно слона провести, и никто не заметит. Утрирую, конечно, но предпосылки есть. Хреново, а патруль за почти час обход сделал один раз, да и то гвардейцы моей персоной не заинтересовались.
Оглянулся по сторонам и уверенно отправился к одной из калиток – закрыта на крючок, но щель такая, что легко внутрь попал. Правда, воспользовался приемом Анзора. Лезвие ножа со второй попытки крюк приподняло, и я проник внутрь. Да, бесшумно не получилось, металл звякнул громко, но сейчас день, а поблизости никого. Войдя на территорию резиденции, был готов, что меня сразу скрутят или на прицел возьмут, – фигушки, поблизости никого. Но в сторону строений не пошел, свернул за высоко подстриженные кусты, представляющие собой еще одну ограду, правда легко преодолимую. Под ногами увидел пару окурков и, покачав головой, сам решил перекурить и осмотреться. Миссию уже выполнил, ротмистру Ларионову такая, с позволения сказать, охрана объекта вряд ли понравится. Но печально то, что быстро тут все хрен исправишь.
– Ой, Леха, ты такой сегодня серьезный! – раздался голос от тропинки.
– Мань, так мы с тобой того это самого или опять хвостом вильнешь и к Гришке убежишь? – спросил какой-то мужик у своей спутницы.
– Да я бы легко, но тока где? А потом, забыл ты, что ли, мы же за закусью идем, у Машки именины! – весело ответила девица.
Сквозь живую изгородь вижу, что средних лет парочка неспешно идет, и мужик талию и то, что ниже, у спутницы оглаживает. Служанка в переднике и чепчике попыток заигрывания не пресекает, но по сторонам посматривает. Мужик явно из обслуги, занимающий невысокую должность, одежда непрезентабельна, такой перед глазами господ вряд ли покажется.
– Дык это, могем за кустики зайтить, – кивнул Леха и подтолкнул Маню в сторону живой изгороди, но не в мою, а в ту, что напротив.
– Ох и охальник же ты, – покачала головой служанка. – Лады, но тока быстро, мы на час тольки отлучились, не приведи господи, затеет императрица смотр, что тогда?!
– Ой, да Ольга же после обеда всегда купается, – подхватил под локоток свою спутницу Леха и в сторону кустиков направил. – Ее еще часа два точно не будет.
– А вдруг погода испортится? Да и не вздумай мне платье испачкать!
– Так ты подол-то выше задери! – усмехнулся Леха, уже из-за противоположных кустов.
Читать бесплатно другие книги:
