Охранитель. Шаг к цели Назимов Константин
– Ваня, да понимаю я все! Но это настоящий прорыв! – потер ладони профессор и радостно улыбнулся. – За это необходимо выпить и решать, как производство наладить!
– Выпить – согласен, – вяло согласился я. – Кстати, а ничего от головной боли нет? Башка, такое ощущение, разорвется, – потер виски и поморщился.
– Есть порошочек собственного изготовления, – усмехнулся Портейг, – но сперва позволь тебя осмотреть, чтобы состояние не ухудшить. Сам же понимаешь, что если давление высокое, то его сбивать нужно, а не повышать. Прошу в тот закуток, – указал он в сторону стола с различными колбами и приборами, – сейчас все измерим так называемым тонометром. Кстати, мне тут не так давно принесли одну новинку, но не уверен в ее перспективности и правильности работы. Не желаете ли посмотреть?
– Можно и глянуть, – пожал я плечами.
Через несколько минут передо мной профессор разложил очень похожее по всем параметрам привычное устройство измерения давления. От современных моего мира оно отличалось, но принцип, как ни странно, понятен с первого взгляда. Небольшой ящик, в котором манометр представляет собой колбу ртутного столба, а по бокам нанесены шкалы с цифрами, подсоединенные шланги идут внутрь прибора и к манжете, к которой присоединена резиновая груша для нагнетания воздуха. Семен Иванович принялся объяснять принцип работы, ставя под сомнение правильность, но он сам себя оборвал, увидев, что манжету я уже себе на руку без его подсказки стал надевать.
– Иван Макарович, данный метод действенный? – задумчиво уточнил он у меня.
– Погрешность есть у любого прибора, но данное устройство выглядит внушительно, и считаю, что тот, кто его придумал, – гений. Кстати, кто таков и чем занимается?
– Николай, отчество запамятовал, а может, и не знал. Фамилия Коротков, по отзывам – прекраснейший хирург, но без подтверждения степени. Работает почти задаром, предан медицине до глубины души, но, – профессор тяжело вздохнул, – у него диагностировали туберкулез, и сейчас он пытается бороться с болезнью.
Профессор осекся, на мгновение задумался, поправил пенсне, на меня удивленно посмотрел и головой покачал, снял пенсне и как-то растерянно произнес:
– Это его нам сама судьба послала?
– Отыщите его, поговорим, а давление у меня и впрямь повышено, – резюмировал я.
Порошок профессора снизил давление, голова болеть перестала в прямом смысле слова, зато стала «пухнуть» от вопросов и попыток прокачать ситуацию. Семен же Иванович настоял, чтобы я никуда на ночь глядя не отправлялся. Да и толку-то, что сообщу Ларионову или Еремееву новые сведения? Ротмистр обязан быть в курсе событий политических движений и что они собирают вооруженный мятеж, но почему-то не придает этому значения или не вся картина мне известна. А уж полковнику и вовсе мне сказать нечего, тому необходимо свои обязанности выполнять и обеспечивать охрану императрицы и приближенных к ней лиц. Но, если честно, Еремееву не позавидуешь, Ольга Николаевна своенравна и своевольна, купаться без охраны – выдумала же! Перед глазами возникло, как девушка (нет ассоциации с императрицей) медленно перебирает руками и ногами в прозрачной воде. Гм, что мне за порошок Портейг подсунул? Голова прошла, зато кое-что другое заболело и стало каменным! Хрен тут уснешь от такого побочного эффекта. И все же усталость свое берет, задремал, а мозг такие причудливые картинки стал выдавать, что даже во сне зубами скрипел. Элиза и императрица, Смеева и Мартина служанка, сама владелица ресторана… Проснулся весь в холодном поту, а действие порошка, такое ощущение, усилилось. Даже опасение взяло, что могу свой детородный орган потерять. Ничего, десять минут под ледяной водой прочистили сознание, правда, теперь зуб на зуб не попадал, зато достоинство успокоилось.
– Иван Макарович, ну где ты ходишь?! – воскликнул профессор, встретив меня в коридоре.
– Семен Иванович, дорогой, а скажи ты мне, твой порошок от головной боли побочные свойства имеет?
– Э-э-э, особо никто не жаловался, даже благодарили, – осторожно ответил тот, но пенсне снял и в сторону смотрел. – А что-то случилось?
– Как сказать, – хмыкнул я, – но лекарство необходимо доработать, в частности пересмотреть дозировку и не прописывать его одиноким мужикам.
– Не совсем понял, – удивился Портейг и посмотрел на меня. – Дело в том, что обычно от порошка спали по десять часов, думал, что вы еле проснулись. Или какие-то еще есть побочки?
– Хм, – озадачился я таким его ответом и уточнил: – Вы сами-то порошок принимали?
– Честно признаться, – смущенно ответил тот, – один раз довелось, с коллегами перебрал, а наутро голова от боли пухла.
– А коллеги не носили платьев? – поинтересовался я, не находя другого объяснения, почему у профессора порошок не так, как у меня, сработал. – Понимаю, что у каждого организма к лекарственным препаратам индивидуально. У меня давление и приток крови из головы перенаправились в другое место. Ночь еще та выдалась, и это на фоне усталости.
– Иван, вы намекаете, что порошок усилил потенцию?
– Мля, да я прямым текстом это говорю! – рыкнул я, ощущая, что холодный душ начинает прекращать свое действие.
– Так вот почему пара моих знакомых так за порошок благодарила, – задумчиво протянул Портейг. – Необходимо провести исследования и испытания.
– Если решитесь на испытания, то озаботьтесь сердечными каплями и дамой, которая поможет снять побочный эффект, – хмыкнул я, подумывая, а не возвратиться ли в душ.
– Обязательно учту, – кивнул Семен Иванович. – Ой, совсем забыл! Господин Коротков, Николай Сергеевич, пришел и вас дожидается. Молодой человек заинтересовался моим письмом, в котором попросил прийти для серьезного разговора. Правда, узнав, что не лично я его хотел видеть, немного сник. Да, еще вас дожидается слуга графини Смеевой.
– Лаврентий? – нахмурился я. – Где?
– У моего кабинета, – ответил Портейг, а потом озадаченно спросил: – Иван, а почему ты себе приемную не сделаешь? Непорядок, кабинет необходим – и чем дальше, тем больше!
– Посмотрим, – махнул я рукой, озадачившись появлением слуги графини. – Пойдемте, поговорим с Коротковым и со слугой графини.
– Гм, не хочу показаться старомодным, но в таком виде… – Профессор не стал продолжать, просто указал на мою исподнюю расстегнутую рубаху.
– Минутку, только переоденусь, – заспешил я в палату, где привел себя в порядок.
Действие порошка еще не полностью прошло, но возникшие проблемы немного сняли напряжение, да и душ тому способствовал, правда, боюсь, не все так очевидно. Главное, не встретить никого из сестер милосердия или докторшу какую-нибудь. Накаркал! Только френч надел, как в палату, стукнув пару раз для приличия, не спросив разрешения, вошла Роза и поинтересовалась:
– Иван Макарович, как ваше самочувствие?
Молодая, красивая, халат фигурку обтягивает…
– Изыди! – махнул на нее рукой, а когда та от удивления приоткрыла рот, пояснил: – Роза, все отлично, занят сильно, если что-то хочешь спросить или узнать, то отыщи меня позже.
Не слушая ничего в ответ, стремительно вышел из палаты, кляня в душе порошок Портейга и надеясь, что полы френча скрыли мое состояние. Вновь отправился в ванную комнату, но на этот раз душ принимать не стал, умылся ледяной водой и заспешил к кабинету Портейга. Там и в самом деле сидели двое. Лаврентий при виде меня вскочил со стула, а молодой человек в пенсне, с широким открытом лбом и густой шевелюрой, усиками и клиновидной бородкой стал меня рассматривать. Хирургу, а кроме него дожидаться некому, на вид лет под тридцать. Понимаю в его глазах удивление, наверняка рассчитывал увидеть умудренного годами человека, а тут какой-то парень, вряд ли успевший медицинский институт закончить. Правда, к подобной реакции я уже привык, а те, кто близко познакомился, уже не акцентируют на моем возрасте внимание.
– Лаврентий, рад видеть! – пожал руку слуге.
– Иван, как хорошо, что смог тебя отыскать! – облегченно выдохнул слуга Марии Александровны. – Необходимо переговорить, дело срочное.
– Подожди минутку, – глазами указал на второго посетителя.
– Да, конечно, – отошел Лаврентий в сторону.
– Позвольте представиться, Иван Макарович Чурков, – подошел я к хирургу. – Как понимаю, вы Николай Сергеевич и пришли по просьбе профессора Портейга?
– Да, совершенно верно, хотя и не понимаю, для чего он написал «срочно», – встав, подтвердил хирург.
– Николай Сергеевич, вы меня простите, но сперва переговорю с ним, – кивнул в сторону стоящего Лаврентия, – а потом отвечу на ваши вопросы. И у меня к вам есть несколько предложений, надеюсь, заинтересую.
– Вы меня заинтриговали, – ответил хирург и, в точности как Портейг, снял пенсне и протер стекла. – Да и уже пришел, так что готов подождать.
– Договорились, – кивнул я и подошел к Лаврентию.
К сожалению, тот принес дурные вести. Туманный Альбион не пошел на пользу Марии. Сырая погода с дождями и туманами спровоцировала притаившуюся болезнь, вновь вернулся кашель и недомогание, стала скакать температура, по всем признакам, болезнь вернулась, а настойка и плесень уже не помогают.
– Точно не простуда? – уточнил я.
– Думаю, что нет, – покачал головой Лаврентий. – Маша не знает, что решил тебя отыскать. Мало того, она запретила это делать, так что если и решишь помочь, то про меня ни слова.
– Понял тебя, – кивнул я. – Сегодня, – мысленно прикинул что к чему, – после обеда наведаюсь.
– Буду ждать, надеюсь, ты ей сможешь помочь, – сказал Лаврентий.
На этом мы со слугой графини расстались. Догадываюсь, что дела у графини плохие, иначе бы слуга не ослушался. Что ни говори, а свою госпожу он любит и заботится, словно отец родной. Да и вижу, что переживает, глубокие морщины вокруг глаз, уголки губ опущены, взгляд печальный, а движения нервные. Вовремя профессор что-то против туберкулеза синтезировал, правда, не уверен в результате и побочке. Вдруг он там что-то намудрил и проблемы возникнут, как у меня. Даже сейчас и то пах ломит. Наверное, стоит посетить Элизу и показать ей все, на что способен, нет, не я, а порошок Портейга. Или лучше зайти в дом развлечений? У той же Марты, например. Гм, увы, но в ресторане сейчас сестрица, и погулять там уже не удастся, узнает же в момент, стыдно перед ней будет. Блин, а еще мне Катьку нужно жильем, точнее, мастерской обеспечить – обещал. Черт, напряжение нужно снять, а как это сделать и когда? Додумать не успел: профессор подошел, и мы с ним позвали в кабинет Короткова.
– Господа, так что вы от меня хотели? – спросил молодой врач, присев в кресло.
– Николай Сергеевич, инициатором выступил Иван Макарович, ему и карты в руки, – хмыкнул Портейг и с интересом на меня посмотрел.
– Гм, – кашлянул я в кулак, – да, действительно, Семен Иванович абсолютно прав, у меня к вам несколько предложений. Одно из них касается работы в нашей больнице, а возможно, и сообществе. Второе – попытка излечения от вашего заболевания.
– Вашим инновационным методом? – уточнил Николай. – Введением лекарства в мышцу чуть ниже спины? Но, насколько слышал, от туберкулеза данное лекарство не помогает.
– Иван Макарович! – предупреждающе поднял руку профессор. – Мне лестно, что вы мне доверяете, но испытания не проводились! Экспериментировать на живых людях – безответственно! Да и у нас нет патента и никаких документов на данное лекарственное средство. Я категорически против! Если повезло с первым лекарством, но там вы мне все объяснили и принцип был понятен, то…
– А давайте это решит больной, да еще врач, понимающий все последствия, – перебил я Портейга. – Правда, остается один нюанс, – взял я паузу, не закончив фразы.
– Какой же нюанс? – ожидаемо спросил Коротков. – Стоимость этого самого лекарства, наверное. Увы, господа, не могу себе позволить тратить большие средства, работаю чуть ли не на общественных началах. Платят мне копейки, и за душой сбережений не имею.
– Нет, что вы! – махнул я рукой, про себя улыбнувшись (повелся хирург и изобретатель!). – Необходимо за вами присматривать и наблюдать, как лекарство действовать станет.
– Ага, иными словами, вы хотите провести эксперимент, – догадался Коротков.
– Совершенно верно! – подтвердил я. – Но чтобы не терять времени даром, предлагаю работу в нашей больнице. Лабораторные мощности у нас небольшие пока, но Семен Иванович с вами ими любезно поделится. Не так ли, профессор?
– Гм, – потер переносицу Портейг и нахмурился, но почти сразу продолжил: – Поделюсь, куда же мне деваться, да и вдвоем иногда полезнее работать. Хотя мне очень жаль, Иван Макарович, что у вас времени не остается на изыскания. Помнится, вы обещали…
– Профессор, ей-богу, – приложил я руки к груди, – нет времени. Да и вам ли не знать о моем напряженном графике! Пора уже на переговоры с Келером идти, о покупке фабрики говорить, а никак не соберусь. Да, кстати, а где наша Сима? Она расчеты должна была сделать и распорядок дня в больнице, – вспомнил я, наблюдая за Коротковым, который прислушивался к нашему разговору.
– Иван, она все уже сделала, в том числе и тебе показала, что-то ты одобрил, а что-то перечеркал и свои предложения внес. Естественно, их мы утвердили! – покачал головой профессор, а потом встал на защиту нашей распорядительницы и бухгалтерши: – Но рассчитать и учесть, как и какими способами окупить фабрику, в том числе и через сколько мы сможем погасить заем, – сложно, тут не меньше недели требуется.
– Можно подумать, что у нас есть другой выход, – буркнул я, мысленно загибая пальцы, кого сегодня придется навестить.
К сожалению, Катька никак в данный план не вписывается, не остается времени. А еще стоило бы проведать ротмистра и полковника. Я даже головой тряхнул, а потом на самого себя разозлился! Стараюсь объять необъятное, лучше действовать постепенно и вдумчиво, так больше пользы будет. Правда, не слишком-то на это способен. Того же Короткова хочется заполучить и довести до ума его аппарат, а еще стоит отыскать пяток выдающихся людей в медицине, чтобы их в команду объединить. Кстати, стоит и германскому послу визит нанести, про Рентгена переговорить. Пока не объявила Германия войну России, стоит попытаться ученого соблазнить и перевезти, боюсь, правда, что не успею. Однако тут уже от меня мало что зависит на текущий момент, без денег ничего обещать не могу, придется ждать.
– Господа, так что за лекарство-то? – поинтересовался Коротков.
– Могу выкладки и динамику в микроскоп показать, – мгновенно предложил Портейг.
– Любопытно бы взглянуть, хотя у меня и не эта специализация, но понять сумею, что к чему, – встал с кресла Николай Сергеевич.
– А по результатам и решение примете, – продолжил я ход его мыслей.
– Иван Макарович, вы очень проницательный человек, – согласился со мной хирург.
– Хорошо, идите и осмотрите вотчину профессора, я вас тут подожду, – резюмировал я, а сам увидел входящую в дверь Симу и пожалел о сказанном.
Чертов порошок от давления вновь свои свойства стал резко проявлять, – одно радует: сидя за столом, мое состояние могу скрыть. А ведь мне еще с визитом Марию посетить после обеда нужно. Этак там точно опозорюсь, или мы с ней окажемся на супружеском ложе и у ее мужа вновь «рога отрастут». Так, придется навестить Элизу, девушка наверняка волнуется, расскажу ей о некоторых своих проблемах, она не пуританка – поймет и поможет. Да и не хочется с ней отношения рвать, нас этот союз пока устраивает, хотя и слишком рано говорить, что дальше последует, времени с момента знакомства прошло еще мало.
– Иван Макарович, взгляните на расчеты по содержанию фабрики, зарплаты персонала и какова получится стоимость лекарства, чтобы не работать себе в убыток, – положила Сима передо мной исписанные листы.
Голос ее звучал чуть хрипловато, на шее, под поднятым воротником блузки, виден явный засос. Анзор времени даром не теряет, как бы не сманил у меня такую прелестную работницу. Черт, а какие у нее духи изумительные, так и хочется в ушко поцеловать. Ну, профессор, лично ему в чай порошок от давления подсыплю, пусть помучается, изобретатель хренов.
– Спасибо, Сима, ты молодец, – взял я в руки первый лист и пробежал глазами по расчетам, стараясь вникнуть в смысл цифр. – Иди отдыхай, а потом обсудим.
– Хорошо, – ответила и, чуть виляя бедрами, направилась на выход.
Мля, деловой костюм ей очень идет, наверняка сейчас отправится к вору, чтобы у того выдержку проверить.
– Стой, – спохватился я. – По твоему заключению, мы фабрику сможем выкупить и дооснастить ее всем необходимым? Стоит овчинка выделки?
– Да, расчет показал, что окупаемость отличная, – обернулась она ко мне. – Могу все показать.
– Иди, сам разберусь, – сглотнул я и невидяще уставился в цифры.
Мля, ну и порошок! Так и до глюков недолго, уже цифры причудливые формы и позы принимают.
– Иван, с тобой все в порядке? – удивленно спросил Портейг.
Профессор и хирург еще не отправились в лабораторию, но об их присутствии я позабыл напрочь.
– Голова слишком резко заболела, прямо так и пульсирует, – ответил Портейгу с ударением на последнее слово.
– Гм, голубчик вы мой, уж простите старика, дозировку не рассчитал, – сдерживая улыбку, ответил тот. – Иван Макарович, вам эту боль следует снять, скажем, традиционным методом, а то так и до радикального можно дотянуть.
Это он на ампутацию, мля, намекает?! Двойную ему дозу в чашку сыпану!
– Знаю, – перебил я его. – Попрошу вас в половине четвертого прийти к дому графини Смеевой, нужно ее обследовать.
– Что-то с ней не так? – насторожился Семен Иванович.
– Боюсь, климат Англии подорвал ее организм, наверняка пару раз под дождь попала, но необходимо убедиться. Кстати, возьмите с собой антибиотик и новое лекарство, графиня – девушка с сильным характером, удары судьбы принимать умеет, – вздохнув, попросил я своего компаньона.
– Хорошо, в половине четвертого приду к графине, все же она в свое время у меня тоже лечилась, – кивнул Портейг.
– И не вздумайте сказать, что имеются какие-то подозрения. Давайте назовем это профилактическим визитом и наблюдением, – попросил я.
– Она не знает про слугу, – догадался Семен Иванович.
– Да, – коротко подтвердил я.
На этом мы и расстались, профессор с Коротковым отправились в лабораторию, а я закурил, обдумывая, как бы добраться до дома Элизабет. Перекурив и чуточку успокоившись, отправился в дорогу. К счастью, пролетка с охранником ротмистра оказалась на месте. Батон меня отвез по указанному адресу, а сама певица оказалась дома.
– Элиза, у меня к тебе срочное дело, не требующее отлагательств, – сказал, заходя в библиотеку, куда меня сопроводила ее служанка.
Девушка сидела на диване поджав под себя ноги и увлеченно читала какую-то книгу.
– Ваня, ну наконец-то, – расплылась она в улыбке, а потом округлила глаза, когда я с себя френч стянул и бросил к своим ногам. – Ну ты даешь! Неужели настолько соскучился?!
– Потом, все потом, – хрипло ответил я и торопливо шагнул к ней.
Девушка хихикнула, но ничего против не сказала, наоборот, облизнула губки и стрельнула глазками. В этот самый момент прозвенел звонок, а по мне даже мурашки пробежали от негодования. Захотелось во весь голос взвыть и послать всех к чертям собачьим. Неужели произойдет облом? Да мне такого поворота событий не пережить! Это все чертов профессор со своим порошком от головной боли. Нет, обязательно подложу подобную бяку Семену Ивановичу – слово даю!
Глава 18
На ловца и зверь бежит
Есть поговорка, что на ловца и зверь бежит. Но, блин, не в данной ситуации! Роман Романович Келер приперся, собственной персоной, а за каким таким хреном – непонятно. Чинно сидим в библиотеке и ведем пустые разговоры. Промышленник, меня явно не ожидав в данное время здесь встретить, не смог сдержать своего удивления. Я же с превеликим трудом, под веселящимся взглядом Элизы, пожал в приветствии руку промышленнику, левой прикрывая полу оттопыренного френча и стараясь, чтобы тот не заметил моего состояния, быстрее сел в кресло.
– Элизабет, дорогуша, раз мы с Иваном Макаровичем встретились, то не могла бы нас на пару минут покинуть? – посмотрел Келер на девушку.
– Фу, – сморщила та носик, – как некультурно выгонять хозяйку из собственной библиотеки!
Тем не менее она сразу встала с дивана и направилась к дверям, уточнив, не стоит ли прислать нам чего-нибудь выпить.
– Может, желаете коньяку или холодного морсу? – от дверей посмотрела на нас Элиза.
Хулиганит! Про холодный напиток специально ввернула, чтобы мне намек дать! Ничего, я с ней тоже потом похулиганю! Мы синхронно с промышленником отказались от угощения. А как только Элиза покинула библиотеку, Роман Романович сразу перешел к делу:
– Иван Макарович, у меня к вам есть деловое предложение. Как вы смотрите на то, чтобы выкупить строящуюся фабрику, которую видели, за двадцать процентов от стоимости, а впоследствии поставлять мне с нее продукцию на такие же проценты ниже, чем всем остальным?
Вот чего-чего, а подобного подхода не ожидал! С другой стороны, промышленник явно чувствует выгоду и хочет за мой счет нажиться в будущем. Но оставшиеся деньги, которые не уйдут на данное производство, смогу потратить на другие прожекты. Кстати, их уже набралось приличное количество. Усовершенствование шприца, прибор для измерения давления требуют большого вложения средств.
– Роман Романович, врасплох вы меня застали, – улыбнулся я, решив потянуть время, прикидывая плюсы и минусы.
– Обычная практика, – пожал тот плечами.
Ха, три раза! Лукавит, пройдоха! Впрочем, на самом-то деле это просто бизнес, и ничего больше. Обломавшись на похищении профессора (пусть он об этом ничего и не знал), его люди предоставили расклад, в том числе и перспективность нашего антибиотика. Предвижу, что, как только портейницилит появится на рынке, нас завалят предложениями о покупках формулы и налаживании выпуска в разных странах. Однако какое-то время наша фабрика окажется монополистом, и, если верить расчетам Симы, с которыми мельком ознакомился, то, даже продавая лекарство с небольшой накруткой, мы заработаем кучу денег. Тем не менее у нас еще нет производства, персонала, и не факт, что сможем быстро выйти на прибыль, в том числе и получить качественное лекарство в промышленных масштабах.
– Есть над чем задуматься. Роман Романович, а давайте вы мне отдадите фабрику за десять процентов от стоимости, и с таким же дисконтом я стану отпускать лекарство? У вас большая сеть аптек, антибиотик станет мгновенно востребован, накрутив на нем всего тридцать – сорок процентов, вы быстро отобьете вложения, – медленно произнес я, внимательно следя за лицом Келера.
Увы, у того ни единый мускул не дрогнул, он явно к чему-то подобному был готов, чего не скажешь обо мне.
– Это ваше обдуманное решение? – спросил меня промышленник.
– Нет, – честно признался я. – Мне необходимо посоветоваться и просчитать ваше предложение, но больше десяти процентов скидки не сделаю.
– Есть еще вариант, – протянул промышленник и огладил свою бороду.
– Внимательно слушаю, – ответил я ему, приготовившись к угрозам.
По всем канонам переговоров сейчас последует кнут, так как пряник мне уже предложили. Однако я ошибся. Предложил Келер совершенно другое:
– Отдаю вам фабрику за один рубль, а вы мне поставляете лекарство по себестоимости до тех пор, пока не отобьются мои вложения, а потом еще, скажем, три года со скидкой в энное количество процентов.
Хм, а ведь это он зашел с козырей, явно идет на риск, но всеми силами пытается заполучить лекарство. Келер, по всей видимости, располагает какой-то информацией, неизвестной мне.
– Роман Романович, думаю, к какому-то соглашению мы с вами обязательно придем, но мне необходима пауза для обдумывания. Минимум отыщу вас сегодня, максимум – дня три. Хорошо? – ответил ему, давая понять, что соглашаться в данный момент не готов.
– Договорились, Иван Макарович, засим позвольте откланяться. У вас же с Элизабет какое-то дело, прошу простить, что отвлек, – поднялся промышленник из кресла.
Пришлось последовать его примеру, слава богу, за время переговоров смог немного остыть, морс, к счастью, не понадобился. Распрощавшись с Келером, я подошел к окну и наблюдал, как промышленника проводила до машины Элиза. Они о чем-то коротко переговорили, после чего девушка пошла в дом и через пару минут уже оказалась в моих объятиях. Знаю, что Роман Романович не просто так Элизу со мной познакомил. Но на данном этапе деваться некуда, да и благодаря Портейгу положение у меня безвыходное.
Пару часов мы очень тесно общались, практически без слов, если не считать коротких реплик и охов-вздохов. Умотали друг дружку, а действие порошка на нет сошло. Девушка же так ни словом и не обмолвилась про Келера, хотя я от нее этого ожидал. Слишком умна или ошибаюсь? Сложно сказать, но Элиза не дура, красива и… мне с ней хорошо. Уж не знаю, как сложатся дальше наши отношения, но в данный момент меня все устраивает. А с одним из вариантов, предложенных промышленником, – соглашусь, оставшиеся деньги вложу во что-то другое, естественно, по медицинскому профилю, так как заем предоставлен именно на производство препаратов. Возможно ли к этому подогнать прибор по измерению давления и заказ на новые шприцы? Необходимо посоветоваться с адвокатом, но если нет, то стоит подумать над еще одним производством, где-нибудь в отдалении, в той же Сибири, к примеру. Доставка в отдаленные районы империи взвинтит цены на лекарство, а я не сторонник этого. Кстати, на южном направлении тоже не мешает построить подобную фабрику. Блин! Да о чем это я?! Еще не получили и грамма антибиотика на производстве, да и самой фабрики нет, а я уже задумался о сети предприятий! Это сколько же денег понадобится, людей и времени?! Тряхнул головой, прогоняя мысли, в том числе и то, что пора уже к Марии Александровне идти. Прислушался к себе и понял, что волнуюсь за ее здоровье, а других чувств нет, надеюсь, у девушки такое же ко мне отношение. Хотелось бы остаться друзьями.
Выйдя из дома Элизы, увидел стоящую пролетку с Батоном, мирно спящим на пассажирском сиденье. Черт! Совсем позабыл, что с охраной приехал, и Роман-то Романович тот еще артист! Знал он, что я у Элизы, но разыграл удивление. И потом, промышленник явно прибыл, чтобы переговорить со мной, а как он узнал о моем визите? Не иначе за мной следят его люди или кто-то сообщил. Но есть одна закавыка: в свои планы я никого не посвящал!
– Сергей, хорош дрыхнуть! – потряс я за плечо сопящего Батона.
– А, – открыл тот глаза и широко зевнул. – Иван Макарович, что-то вы быстро управились.
– Скажи, в данном доме, случайно, телефона нет?
Батон задрал голову кверху и удивленно ответил:
– Насколько понимаю – есть! Что странно! Но телефонный провод в дом уходит, сами можете полюбоваться! – указал он на столб.
Я мысленно про себя чертыхнулся: мог бы уже сам на подобные вопросы отвечать, привык, что телефонных проводов в своем мире не увидишь, да и по большому счету они вымирают, а работают мобильные устройства, требующие время от времени подзарядки.
– Правь к дому графини Смеевой, – сказал я, мысленно прикидывая, что даже если Элиза и имела возможность сообщить Келеру о моем появлении, то тот вряд ли бы смог так быстро явиться.
У промышленника в запасе имелось минут пятнадцать, столько времени прошло с того, как я вошел на территорию дома, и до момента его появления. Нет, имей он мобильный и проезжай мимо – все могло быть, однако не в данном мире, точнее, тут нет таких технологий.
Профессор меня уже поджидал перед домом графини, мы вместе направились к Марии Александровне. На ходу в общих чертах передал Семену Ивановичу разговор с Келером и его предложение.
– Иван, заманчиво и интересно, – подумав, ответил Портейг. – Но не спешите, иногда лучше ни от кого не зависеть, в особенности в таких делах.
– А я и не стал соглашаться, но варианты, признайтесь, заманчивые. Да и без вашего со мной обсуждения, мы же компаньоны, как-никак решение не примется, – успокоил я своего спутника.
Семен Иванович одобрительно крякнул и хотел уже в дверь постучать, но ту отворил Лаврентий.
– Господа, – склонил он в поклоне голову, – вам назначено?
Ха, вот хитрюга! Следовательно, графиня рядом и может наш разговор услышать.
– Насколько нам стало известно, Мария Александровна вернулась в столицу. Нам хотелось ее увидеть и переговорить, – вежливо ответил Лаврентию Семен Иванович.
– Одну минутку, господа, надобно доложить, – чинно ответил слуга и, не закрыв дверь, удалился.
Мы с профессором переглянулись. Лаврентий мимикой нам что-то пытался показать, но, честно говоря, артист из него плохой, ничего не поняли. Понимая, что нас могут завернуть под надуманным предлогом, я внаглую вошел и Портейга за собой поманил.
– Стоять перед открытой дверью не так удобно, – пояснил я свои действия, а потом спросил: – Что там Коротков?
– Николай Сергеевич завтра начинает выполнять обязанности хирурга в нашей больнице, – вздохнув, ответил Портейг.
– Его впечатлили ваши достижения?
– Мы с ним долго беседовали, укол нового лекарства ему поставил. И знаете что меня беспокоит? – Профессор снял пенсне и ожесточенно стал тереть стекла.
– Понятия не имею, – пожал я в ответ плечами.
– Побочные эффекты! – поморщился Семен Иванович. – Иван Макарович, вы смогли противостоять порошку от давления или, гм, как-то выкрутились?
– Это чудо-средство, но от повышенного давления его принимать не стоит, – хмыкнул я. – Побочные свойства таковы, что… – Договорить не успел, на лестнице показался Лаврентий, а за ним графиня.
Мария Александровна выглядела изумительно, немного бледна, но все так же грациозна. Правда, что-то слишком холодна и надменна.
– Доброго дня, господа. Простите за то, что не приглашаю, у меня много дел и хлопот, надеюсь, увидимся в следующий раз, – чуть кивнула она нам.
Портейг начал разворачиваться, но я его за локоть придержал, а потом направился к графине, говоря на ходу и глядя прямо в ее глаза:
– Доброго дня, Мария Александровна, мы абсолютно уверены, что для двух своих врачей время отыщете. Уж простите мне мою бестактность, но сегодня и в ближайшие минуты. – Подошел к ней почти вплотную и нагло заявил: – Позвольте ручку поцеловать.
– Хам, – чуть слышно произнесла Мария, чтобы никто не услышал, но ладошку протянула.
Кожа суховата, горячая, сердцебиение учащенное, отметил я и, не собираясь выпускать руку графини, нагло попытался посчитать ее пульс.
– Мария Александровна, дорогая, мы не могли бы побеседовать в каком-нибудь более подходящем месте? – скрывая улыбку, задал я молодой женщине вопрос.
– Конечно, пройдемте в мой кабинет, – громко объявила она, а мне прошептала: – Иван, ты обнаглел.
– Согласен с вами, – весело посмотрел я на нее, – в кабинете будет удобнее.
Семен Иванович явственно усмехнулся, Лаврентий сделал морду кирпичом, смотрел в сторону, но явно потешался над такой ситуацией.
Мы прошли в кабинет, где я начал разговор о современных подходах к лечению той или иной болезни, плавно подводя, что мы времени даром не теряли и профессор получил новое лекарство. Графиня меня задумчиво слушала, а Семен Иванович внимательно следил за ее реакцией.
– Иван, можно я спрошу нашу дорогую хозяйку прямо? – прервал мою речь профессор.
– Конечно, – облегченно выдохнул я, чувствуя першение в горле от длительного монолога.
– Мария, голубушка, мы с вами знакомы очень давно. С батюшкой вашим, графом Кумовым Александром Гавриловичем, еще в детстве в прятки играл, так что не стоит от меня ничего скрывать, плохого не желаю, да и Иван Макарович со всей душой готов помочь. Расскажите нам о своем самочувствии, – сказал профессор, подумал и сразу добавил: – Если, не дай бог, возник рецидив, то у нас, как уже говорил Иван, есть что ему противопоставить.
– Гм, – кашлянула графиня, – насчет возврата болезни, – она закусила нижнюю губу, – вы верно догадались. Климат Англии, увы, не пошел мне на пользу. Но надеюсь, что в России все восстановится, собираюсь отправиться на море, говорят, что соленая вода, воздух и море болезнь притупляют.
– Мы можем вас осмотреть и задать кое-какие вопросы? – уточнил профессор.
– Спрашивайте, чего уж теперь, – махнула графиня рукой. – Не хотела признаваться, но… – Она оборвала себя на полуфразе и усмехнулась, бросив взгляд на дверь.
Наверняка догадалась, что Лаврентий подсуетился. Ничего, она еще ему «спасибо» скажет. Почему-то я уверен, что Портейг сумел синтезировать еще один антибиотик, но уже способный излечить графиню полностью. Да, по всем симптомам, болезнь, которую я загнал глубоко в глубину организма, вновь стала себя проявлять. Симптомы Мария Александровна отлично знает, но пока нет такого сильного кашля, кровохарканья и слабости. Тем не менее мы предложили Марии Александровне кардинально подойти к лечению болезни.
– Ваня, если это что-то наподобие плесени и твоей настойки, то повторно на такое не пойду! Не так и плохо я себя чувствую! – резко сказала она мне и гордо вздернула голову.
– Нет-нет, не переживайте, голубушка. Мы поставим вам несколько уколов, и от болезни не останется следа. Правда, – профессор искоса на меня глянул, – возможны побочные эффекты.
– Какие? – поинтересовалась графиня.
– Мария Александровна, не переживайте, профессор вас наблюдать станет, а еще лучше, если вы у нас в больнице дней пять полежите, – ответил я, а потом уточнил: – Мы готовы предоставить вам отдельную палату, удобств, к сожалению, не так много, но, согласитесь, здоровье дороже.
– Нет! Категорически! – покачала головой графиня. – Если и соглашусь, то дома, а в больницу ни за что не лягу!
Увы, переубедить нам ее не удалось, да и не очень-то хотелось, если честно. Не предложи я этот вариант с больницей, Мария и вовсе могла от лечения отказаться. Ей необходимо было сказать свое веское слово, и такая возможность представилась. Все же ее характер сложный, подход найти не так просто. Меня после переговоров выставили за дверь, когда молодая женщина, узнав, в какое место собрался поставить ей укол Портейг, застеснялась. И чего я там не видел? Лаврентий шепотом у меня уточнил, как обстоят дела, и после того как я ему на ухо поведал, слуга мне с чувством руку пожал и шепнул, что по любым вопросам могу обращаться, сделает все, что в его силах. В итоге из дома Смеевой мы вышли уже в сумерках, на сегодня дела завершены, можно со спокойной совестью отдохнуть и выспаться. У меня такое чувство, что на мне целый день пахали, а если вспомнить нашу с Элизой «борьбу», то это не так далеко от истины.
– Иван Макарович, ты сейчас в какую сторону? – поинтересовался профессор. – Может, отправимся поужинать да подробнее поговорим о наших делах? Келеру ответ дать нужно, затягивать не вижу смысла. Мы либо используем заем для покупки его фабрики, либо идем на его условия и сразу же пытаемся наладить выпуск лекарства еще в одном месте. Мне думается, что вы к этому склоняетесь.
– Можно и отужинать, – потер я переносицу. – Да, Роману Романовичу ответ, скорее всего, завтра и дадим, после чего бумаги начнем оформлять. У вас на завтрашний день планы имеются?
– Не получится, – отрицательно покачал головой Портейг. – На завтра намечено мероприятие в резиденции императрицы, даже нам приглашение пришло. Вы уж простите старика, совсем позабыл предупредить. Наше присутствие там необязательно, но господину Келеру не простят, если пропустит.
– Что еще за мероприятие? – уточнил я, устраиваясь напротив компаньона в пролетке и крикнув Батону: – В ресторан к Марте правь.
– Так большой прием в резиденции императрицы будет. Неужели не слышали?
– Нет, – мрачно ответил, ощущая, что время словно песок сквозь пальцы уходит. – По какому поводу прием?
– Насколько я понял, какие-то презенты Ольге Николаевне приготовили Германия и Австро-Венгрия. Соберется высшее общество, дипломаты, военные. Сам на данное мероприятие идти не хочу, не по мне такие сборища.
– И это правильно, не стоит там появляться, – задумчиво ответил я, а потом добавил: – У вас дел и так выше крыши. Необходимо навестить графиню, присмотреть за Коротковым, да и остальные больные на вашем попечении.
– Иван Макарович, вы совершенно правы. После того как появилась больница, приходится решать множество вопросов. Одно спасение – Серафима Георгиевна, она быт обеспечивает. Уж и не представляю, что бы без нее делали! Очень хорошо, что вы рассмотрели в ней такого работника, – эмоционально сказал профессор.
– Главное, чтобы у нас ее не увели, – думая о своем, буркнул я.
– Кто? Я никому нашу Симочку не отдам!
– Анзор к ней неровно дышит, да и она на его ухаживания начинает отвечать, а он человек непростой, горячий, ревнивый и резкий, как бы не уволок нашу работницу в горы и под замок не посадил.
– Обязательно с ней переговорю и глаза на кое-какие моменты открою! – нахмурился Семен Иванович. – Даже если она и решит быть с Анзором, то из больницы ее отпускать никак нельзя! Иван, а давай ее младшим компаньоном сделаем?
Неожиданное предложение, но если подумать, то мы Симу от необдуманных шагов сможем уберечь. Неизвестно, как на это Анзор отреагирует… Ну знаю я, что он взбесится и возмущаться начнет, но деться-то никуда не сможет.
– Интересная мысль, стоит обдумать, – уважительно кивнул я, удивляясь, как это самому в голову не пришло.
В ресторане у Марты, как обычно, оказалось полно народу, но самой владелицы, как и ротмистра, не оказалось. Парочка ушла на какой-то балет. Блин, да какие к чертям собачьим развлечения! Неужели Ларионов не понимает, что на презентации с огромной вероятностью что-то готовится? Да он должен землю носом рыть и думать об охране первых лиц империи, а не наслаждаться танцульками! Хотя, зная Вениамина Николаевича и его отношение к увеселительным мероприятиям, думаю, он сейчас от скуки изнывает, но отказать Марте просто не смог. А охрану, если говорить откровенно, не его люди осуществляют, вряд ли он со своими контрразведчиками что-то сделать сможет. Нет, профи всегда профи и для врага головная боль, что та заноза в заднице.
– Господа, позвольте завизировать свое почтение и уважение, – остановился перед нашим столиком Келер.
Вот что-то мне подсказывает, что промышленник явно ищет лишний раз встречи со мной.
– Роман Романович, присаживайтесь, чего зря ноги бить, – указал я ему на свободный стул.
– Мне Иван Макарович рассказал о вашем предложении, но к какому-то решению еще не пришли, – проговорил Портейг. – Скажите, из каких побуждений вы ставите такие хорошие условия и не собираетесь ли выдвинуть дополнительных пунктов? – отпив пару глотков красного вина из фужера, спросил мой компаньон.
– Господа, давайте начистоту, – закурив, ответил промышленник. – Помогая вам, сам внакладе не останусь, а народу облегчение и борьба с болезнями. Империи необходим прорыв в медицине, а вы именно те люди, которые его могут обеспечить. Признаюсь, справки наводил, в том числе и беседовал с Вячеславом Константиновичем.
– Это который министр? – уточнил я.
– Да, имел беседу и со Львом Федоровичем Рагозиным, некоторыми членами Медицинского совета и заведующим лабораторией, где ваш препарат… – Он чуть улыбнулся и скаламбурил: – Препарировали. Результаты меня впечатлили, как и отзывы, в том числе и тех, кого вы смогли на ноги поставить.
– Таковых не так много, – пожал я плечами.
– Иван Макарович, мы с вами не только деловые люди, но еще и за отчизну болеем. Не так ли?! Мне достаточно данных, поэтому и сделал такое предложение, – ответил промышленник.
К своему удивлению, понимаю, что он говорит искренне. После пары уточняющих моментов мы пришли к предварительному соглашению, в том числе Келер вызвался помочь с производством лекарств в Сибири. Город решили определить потом, когда разберемся с делами в Москве. Результат ужина мне пришелся по душе, и, не довлей неопределенность и тревога за завтрашнее мероприятие, настроение было бы замечательным.
Читать бесплатно другие книги:
