Демоны ее прошлого Шевченко Ирина

— Нет.

Он не был сторонником подобных методов, и в тот раз — в тот самый раз, который лорд Аштон до сих пор не забыл и, видимо, не простил, — отнюдь не Оливер предложил рискованный план. А рисковать Нелл он не стал бы и подавно. Она будет под охраной. Под его охраной. Никому другому он ее не доверит, а она не будет чувствовать себя в безопасности вдалеке от него.

Как он будет чувствовать себя без нее, Оливер уже знал, и если бы это знал лорд Арчибальд, то даже не заикнулся бы о том, чтобы разлучить их снова: велик риск, что в следующий раз дохлыми воронами не кончится.

— Хорошо, — то ли согласился, то ли смирился вице-канцлер. — Но ректор — фигура публичная. Как вы собираетесь объяснить общественности внезапное появление в вашей жизни леди Райхон?

— Мы решили не волновать общественность, — спокойно ответил Оливер. — До февраля — кажется, вы так говорили? Утихнет шумиха вокруг выборов, полиция найдет подрывников… Еще что-то разъяснится, надеюсь. Пока же Нелл вернется в академию как студентка. Главное, что она будет находиться в пределах досягаемости.

— И в зоне вашей ответственности, — понимающе дополнил вице-канцлер.

— Именно.

— Но я могу рассчитывать на ваше благоразумие?

— Хотите знать, не убью ли я кого-нибудь случайно? — прямо спросил Оливер. — Не волнуйтесь. Случайно не убью.

Лорд Аштон недовольно хмыкнул, но тему продолжать не стал. Заговорил о другом:

— Следователи, занимающиеся делом леди Хелены, еще в академии. Уже завтра она сможет с ними побеседовать. Возможно, откроются новые факты, но работать с ними будут профессионалы, поэтому сам я от расспросов воздержусь. Однако кое-чем обязан поинтересоваться. В феврале или чуть позже как вы планируете представить супругу? Точнее, кем?

— Мы не успели обсудить, — начал Оливер и смолк, почувствовав, как Нелл коснулась его руки.

— Можно я отвечу? — спросила она. — У меня ведь есть право принимать решения относительно собственного будущего?

— Конечно. — Лорд Аштон благосклонно качнул головой. — Слушаю вас, леди.

Подумалось, что он с радостью пересел бы, чтобы видеть ее, но не захотел демонстрировать излишнего любопытства.

— Мы с… — Нелл на миг запнулась и тут же продолжила уверенно: — Мы с мужем действительно не успели обсудить этот вопрос. Поэтому я лишь поделюсь своими соображениями и пожеланиями. Пересматривать их пришлось в спешном порядке, ведь совсем недавно у меня были иные планы на жизнь. Я не надеялась найти помощь и защиту. И не искала, признаться, но, полагаю, вы понимаете почему. Смирилась с тем, что мои родные никогда не узнают, что я жива. Мама, с ее стремлением во что бы то ни стало добиться справедливости, не смогла бы хранить это в секрете, а сестра меня даже не помнит и вряд ли тоскует. Я собиралась повторно пройти обучение и найти работу, чтобы поддерживать семью, но открываться им не хотела, в том числе чтобы не подвергать опасности. Потеря семи лет не выглядела слишком большой платой. Но теперь обстоятельства изменились. Я верю милорду Райхону, а он говорит, что людей, которые навредили мне в прошлом и могли бы представлять опасность в будущем, найдут и у меня не останется причин бояться за свою жизнь или жизни близких. И если так будет — только если так будет, — я бы хотела вернуть то, чего была лишена. Хотя бы частично. И при этом сохранить в секрете то, что случилось одиннадцать лет назад в Глисете, и некоторые аспекты своей жизни после. Когда-то меня без труда представили преступницей. Потом изменили статус на жертву несчастного случая. Не сомневаюсь, что, хорошо подумав, можно найти объяснение и моему исчезновению на долгие годы, и последующему возвращению. Объяснение, которое удовлетворит всех и позволит мне без стыда посмотреть в глаза матери. И семь лет после минувших одиннадцати — это все-таки много. Навыков я не утратила, теорию помню и готова хоть сегодня сдать экзамены для получения ограниченной лицензии, а через год — на полную. Потому что жизнь в магической тени мужа меня, боюсь, не устроит. Да и ему неловко будет ввести в общество жену, не подходящую ему ни по происхождению, ни по уровню силы. Я не хочу быть пятном на репутации супруга. Безродная сирота Элеонор Мэйнард, и года не отучившаяся в академии, прежде чем оказаться в спальне ее ректора, способна стать таким пятном. Происходящая из древнего и сильного рода магов Хелена Вандер-Рут — более подходящая партия для лорда Райхона. Но это — лишь мое мнение. Если сам лорд Райхон считает иначе или у вас, лорд Арчибальд, есть возражения, я их выслушаю и постараюсь принять. Но прежде можно мне воды?

Просьба прозвучала так же спокойно, как и предшествовавшая ей речь, но, когда лорд Аштон, пробормотав: «Да, минуточку», вышел за дверь, чтобы найти если не графин с водой, то человека, который его принесет, Нелл тяжело выдохнула и ссутулилась, почти уткнувшись лицом в стол. Стало понятно, скольких сил стоило ей все сказанное и как теперь она боится услышать ответ.

— Возьмите. — Грин протянул через стол небольшую плоскую флягу, вынутую из внутреннего кармана пиджака. — Универсальная настойка, укрепляющая и успокаивающая…

Нелл благодарно кивнула, быстро свинтила крышку, сделала большой глоток и закашлялась.

— …спиртовая конечно же, — невозмутимо закончил доктор.

Сам пригубил снадобье и спрятал флягу до того, как в комнату возвратился вице-канцлер в сопровождении молодого человека, несшего поднос с графином и стаканами. Для лакея от молодца слишком сильно тянуло магией, но в этом здании прислугу вряд ли вообще держали.

Нелл при появлении лорда Аштона подобралась, выпрямила спину и подняла голову. Услужливо наполненный Грином стакан приняла без спешки, отпила немного и отставила в сторону.

Лорд Арчибальд что-то сказал пришедшему с ним молодому магу, тот окинул присутствующих ничего не выражающим взглядом и вышел, а вице-канцлер вновь занял место за столом.

— Что скажете, Оливер? — спросил он, таким образом оставляя за собой последнее, решающее слово.

— Мне нечего добавить к сказанному моей женой. Я разделяю ее желание и надеюсь на вашу поддержку. Вы ведь сами называете ее Хеленой, а не Элеонор.

Лорд Арчибальд ответил холодной полуулыбкой, словно намекая, что данное обращение может навсегда остаться привилегией узкого круга. Однако Оливер достаточно хорошо знал этого человека, чтобы всерьез опасаться, что именно о таком исходе он думает.

А думал лорд Аштон долго.

— Хорошо, — изрек наконец. — Это, конечно, создаст дополнительные сложности, но, как справедливо заметила леди Хелена, — имя он выделил интонацией, — все возможно. А время для подготовки у нас есть. При условии, что ваше возвращение в академию не повлечет за собой новых проблем.

— Надеюсь, так и будет.

— Одних надежд мало, Оливер. Вы должны сделать все от вас зависящее, чтобы обезопасить не только себя и супругу, но и тех людей, что живут и работают рядом с вами. Напомню, что среди них мои дочь и внук.

Грин кашлянул в кулак.

— И зять, — усмехнулся вице-канцлер. — Которому придется заниматься жертвами следующего покушения на вас, если вы допустите повтор. Поэтому я решил отправить еще несколько человек вдобавок к тем, кто уже работает в академии. Не следователей, а, так сказать, агентов быстрого реагирования. Вы запомнили юношу, который принес воду? Его зовут Эван. Сейчас он уже в гостинице, полагаю, собирает ваш багаж, чтобы вам не пришлось заезжать за ним по пути на портальную станцию.

Не прошло и пяти минут, как упомянутый маг вышел за дверь. Вот уж и правда быстрое реагирование.

В каком отделе служит Эван и на чем, помимо скоростной телепортации, специализируется, лорд Арчибальд не сказал, но предупредил, что молодой маг отправится с ними и проследит, чтобы возвращение ректора, об отсутствии которого в академии практически никто не знал, осталось незамеченным. Остальные агенты прибудут в академию завтра.

Следующую четверть часа посвятили обсуждению особых условий, уже задействованных и тех, что планировалось внедрить. Оливер поддерживал беседу без энтузиазма, а Нелл, судя по выражению лица, с трудом сдерживала зевоту.

— Кажется, пора прощаться, милорд Райхон, — сказал лорд Арчибальд, угадав желание собеседников. — Вы и леди Хелена заметно истощены и нуждаетесь в отдыхе, так что продолжим разговор через неделю, в академии.

— Собираетесь к нам? — встрепенулся Оливер. — С проверкой?

— С частным визитом, — улыбнулся вице-канцлер. — Праздничный ужин в честь дня рождения родственника. Вы разве не приглашены?

Оливер посмотрел на Грина, напоказ состроившего скорбную мину, и вспомнил, что действительно приглашен, причем давно, да и без приглашения не следует забывать, когда у твоих друзей дни рождения.

Жаль, на ужин придется идти без Нелл. В то, что случится чудо и в ближайшую неделю они разберутся со всеми проблемами, тайнами и врагами, Оливер не верил. Потребуется больше времени, но он со всем справится. Вернее, они справятся. Вместе.

День, который следовало потратить на восстановление после вчерашнего, в итоге выпил остатки сил. Встреча с вице-канцлером стала последним испытанием, и, выдержав его, Нелл позволила себе расслабиться. Экипаж и дорогу до станции она помнила смутно, портал прошла в полудреме. Только оказавшись в доме Оливера, заставила себя встряхнуться. Присела в гостиной у камина, в котором то ли магия, то ли заботливый смотритель поддерживал огонь, протянула к теплу руки и оглядела знакомую, но неуловимо изменившуюся за время ее отсутствия комнату.

Сердце испуганно екнуло. Показалось, закроет глаза, а откроет их уже в комнатушке на далеком севере, и выяснится, что все события этого дня — пробуждение рядом с Оливером, свадьба, разговор с лордом Аштоном — всего лишь сон…

— Устала? — Оливер опустился на корточки рядом с креслом.

Нелл коснулась его щеки, темной и колючей от щетины, дотронулась до шрама на лбу и вновь огляделась. Стало понятно, что не так с гостиной. Дом, как и хозяин, утратил былой лоск: накидки на мебели смяты, на столе и полках нетолстый пока, но уже заметный слой пыли. Видимо, Оливер так и не отменил указания прислуге не приходить, данного в ту неделю, что Нелл тайно жила здесь. Значит, огонь в камине удерживает все-таки магия.

— Я бросила курить. Но иногда хочется.

— Я сохранил твои сигареты. Если очень хочется…

— А я потеряла твою ленту. И ракушку с Локелани… Точнее, выбросила…

— Такую ленту? — Он стянул ту, что связывала его волосы, и обмотал ею запястье Нелл. — А ракушек насобираем еще. Приготовить тебе чай? Или сначала — ванну?

Еще вчера ванна казалась несбыточной мечтой. Как и этот мужчина рядом.

Снова повеяло нереальностью.

— Мне разве не нужно в общежитие?

— В первую брачную ночь? — возмутился Оливер. — Ни за что! Завтра. Или послезавтра. А сейчас давай так: сначала ванна, потом чай.

Пока он колдовал над кранами и температурными артефактами, она сняла платье и избавилась от корсета. Взяла со спинки кресла пеньюар, который пролежал здесь, наверное, с тех пор, как она в последний раз была в этом доме, но пылью, в отличие от толстой рамы зеркала, не покрылся, словно его отряхивали регулярно и снова оставляли на кресле дожидаться хозяйку. Точно у того, кто это делал, и малейших сомнений не было в том, что она вернется.

Нелл скомкала в ладонях прохладный голубой шелк и прижалась к нему лицом, обожженным морозом, ветром и стыдом, вспыхнувшим от осознания, как глупо и жестоко она поступила, сбежав от единственного человека, которому была нужна и который был нужен ей.

— Что случилось? — Оливер неслышно подошел со спины, обнял за плечи. — Ты плачешь?

— Нет, это… Кожа саднит. — Она развернулась к нему, демонстрируя сухие глаза и пятна на щеках. — Нужно достать ту мазь…

И сбежала снова. Ненадолго и недалеко — к своей сумке, которую Оливер оставил на полу у двери.

— Я тоже волнуюсь, — признался он. — Но я знаю, что у нас все получится. Правда, рыжая, все.

— Рыжая? — глухо переспросила Нелл.

— Прости. Тогда, в опере, когда я говорил с твоей матерью, она показала мне миниатюру в медальоне. Врезалось в память. Ты там такая…

— Рыжая. Слишком. Художник неверно подобрал цвет, но маме понравилось. — Нелл достала из сумки баночку с мазью и нащупала мешочек с амулетами Оуэна. — Хочешь увидеть, как это выглядело на самом деле?

Не дожидаясь ответа, вернулась к зеркалу.

В кулоне для плетения иллюзий остался небольшой запас энергии, и теперь ее не придется тратить на создание фальшивых документов. Нелл зажала артефакт в кулаке и сконцентрировалась на своем отражении…

— Не нужно. — Оливер заслонил собой зеркало. — Не сейчас. Ты и так обессилена.

Нелл мотнула головой, она ведь потратит силы амулета, а не свои. Уже тратила, судя по тому, как изменился взгляд Оливера.

Взглянула поверх его плеча и улыбнулась показавшейся в отражении старой знакомой, за годы почти превратившейся в незнакомку. Возможно, художник и не напутал с цветом, или она сама уже не помнила, какие были у нее волосы. А веснушек, кажется, было меньше. И губы были не настолько яркими, ресницы — не такими пушистыми и темными, а глаза не блестели под ними влажными каштанами.

— Теперь всегда буду видеть тебя такой, — коснулся уха теплый шепот.

— Не будешь. Этого не восстановить, Илдредвилль говорил… Кстати, ты спросил доктора, куда он подевался?

Она неслучайно сменила тему и отстранилась за миг до того, как отражение в зеркале изменилось. Израсходованный амулет последними искрами силы кольнул ладонь.

— Нет, — покачал головой Оливер. — Даже забыл, что он вообще приходил. Нелл, я…

— Ты обещал мне чай, — напомнила она, прежде чем скрыться за дверью ванной.

Вода смыла горечь пустых сожалений, целебная мазь приятно охладила обветренное лицо и руки, а чай согрел изнутри.

Оливер успел воспользоваться второй ванной, и от него теперь пахло травяной свежестью. Забравшись в постель, Нелл уткнулась носом ему в плечо и с наслаждением вдыхала умиротворяющий аромат летнего луга и теплой кожи.

— Вы никак спать собираетесь, леди? — осведомился Оливер.

— Не собираюсь, — пробормотала она. — Уже сплю.

— Этим ли занимаются в первую брачную ночь?

— Не знаю. Никогда раньше не была замужем.

— Я тоже женат в первый раз… но мне рассказывали…

Что именно рассказывали, Нелл не узнала. То ли она уснула недослушав, то ли Оливер провалился в сон не договорив. И все же первая брачная ночь, как и положено, была одной из самых приятных ночей в их жизни.

Эдварду Грину в эту ночь довелось поспать куда меньше, хоть женился он еще семь лет назад. Но тут стоит учесть, на ком он женился.

— Бет, ты сумасшедшая.

— Ага, — без зазрения совести согласилась миссис Грин, подобно сказочной фее объявившаяся в родительском доме, а точнее — в отведенной ее мужу спальне, ровно в полночь. — Но ты же любишь сюрпризы?

Сюрпризы Эдвард любил, жену тоже, а сюрпризы от жены — в особенности, но в этот раз супруга превзошла саму себя.

— Ты же сказал, что соскучился. И я пошла на портальную станцию… Все равно откладывала деньги тебе на подарок ко дню рождения, но так и не придумала, что купить.

— Ясно. Значит, это был мой подарок?

— Он тебе не понравился? — обиделась миссис Грин и, извернувшись, цапнула мужа зубами за ухо.

— Понравился-понравился, — поспешно заверил мистер Грин. — Я просто… не отошел еще от восторга… И утром мне будет неловко сидеть за одним столом с твоими родителями.

— Посижу с вами, — утешила его Элизабет. — Позавтракаю, повидаюсь с Грэмом, а то я только на минуточку к нему заскочила, чтобы посмотреть, как он сопит в подушку. Проведу вас на вокзал и рвану телепортом в академию. А завтра вечером встречу вас в Энсвуде.

— Только возьми с собой кого-нибудь, — попросил Эдвард. — Рысь, думаю, не откажется прокатиться, и мне будет спокойнее, если ты поедешь не одна.

— Что происходит, Эд?

— А что происходит? — Он пожал бы плечами, но на одном как раз покоилась голова жены.

— Понятия не имею. Но что-то определенно происходит. Я чувствую такие вещи.

— Переквалифицировалась из целительницы в прорицательницы? — усмехнулся он.

— Когда ты не хочешь говорить правду, всегда отшучиваешься, чтобы не лгать, — вздохнула Элизабет. Может, она и вела себя порой как недалекая взбалмошная особа, на деле таковой не была, иначе Эдвард до сих пор оставался бы холостяком. — Я тоже не хочу, чтобы ты мне лгал, поэтому стараюсь не задавать лишних вопросов, но все же… Мне стоит беспокоиться?

— Нет. Если что-то и происходит, нас это мало касается.

— А кого касается много?

— Ну… — Обманывать он действительно не хотел. — Тех, кто устроил взрыв в прошлом месяце, касается. Руководства академии… Тебе и правда не о чем волноваться.

— Бессовестный ты человек, — с чувством укорила Элизабет. — Знаешь, что я не могу тебе не верить, и пользуешься этим. Но мне все равно неспокойно.

— Это возрастное.

— В смысле?

— Стареешь ты, мышка, — без обиняков заявил Эдвард. — Со старением изменяется течение основных нервных процессов. Тревожный синдром — первейший признак. Ты должна это знать как целительница, но, похоже, возрастные проблемы с памятью тебя тоже не обошли.

— Что?! — Элизабет угрожающе схватилась за подушку. — Ну, доктор, вы дошутились…

Дошутился — отшутился. Как всегда.

Главное, снова не солгал.

ГЛАВА 33

В первый раз Нелл проснулась еще до рассвета. Как не проснуться, когда мужу вздумалось продолжить разговор о традициях первой брачной ночи? Но по окончании обсуждения леди Райхон, утомленная познавательной беседой, тут же уснула снова, а когда проснулась в следующий раз, за окном было уже светло, нос щекотал аромат кофе и сдобы, а лорд Райхон — гладко выбритый, причесанный, в строгом костюме — сидел рядом.

— Уже уходишь? — протянула она сонно.

— Уже пришел, — улыбнулся он. — Ненадолго. Осталось немного свободного времени перед лекцией.

— Принес мне булочки?

— Не только. Поверь, еда тебе сейчас нужнее сна.

Первым побуждением было наперекор его словам укрыться с головой и спать дальше, но, во-первых, не хотелось отвечать неблагодарностью на заботу, во-вторых, Оливер был прав и для нормального восстановления сил следовало подкрепиться, а в-третьих, булочки пахли слишком чудесно, чтобы их игнорировать.

Убедившись, что она не собирается больше спать, Оливер ушел, но через два часа вернулся с пакетом зефира и букетом белоснежных роз. Сказал, что раз уже они пропустили этот этап в своих отношениях, теперь нужно наверстывать. Нелл не возражала. Что там дальше, после цветов и сладостей? Кажется, прогулки в саду и чтение стихов. А может, музицирование? Она помнила фото сидящего у рояля мальчика и не сомневалась, что в доме, в одной из комнат, где ей еще не приходилось бывать, стоит если не рояль, то хотя бы пианино…

Замечталась и забыла обо всех нерешенных проблемах.

— Я подумал, что лучше пригласить следователей к нам. — Оливеру, судя по тону, тоже о них вспоминать не хотелось. — Попрошу прийти в течение часа, если ты не возражаешь. А потом — пообедаем.

Слова об обеде прозвучали обещанием, что беседа с дознавателями не затянется и аппетита не испортит, и Нелл хотелось в это верить.

— Я буду с тобой, — пообещал Оливер.

Она представила себе это и замотала головой.

— Не нужно. Потом прочтешь протокол. Если захочешь.

Он рассказывал, что узнал о событиях той ночи от Вилберта, а о последствиях — от Илдредвилля, но не интересовался подробностями, понимая, что потом ей придется повторять все для следователей. Не хотел лишний раз беспокоить воспоминаниями. А Нелл не стала объяснять, что давно смирилась с тем, что случилось с ней, пропустила через себя и переступила, чтобы жить дальше. Воспоминания не причинят такой острой боли, как в первые годы. Ей не причинят.

Но предстоящий разговор волновал не только из-за Оливера. Странно было бы оставаться совершенно спокойной, и Нелл несколько раз придирчиво осматривала свою одежду и приглаживала у зеркала волосы. Пыталась угадать, о чем ее будут спрашивать, и загодя готовила ответы.

Однако кое к чему она оказалась не готова.

Прежде столичных следователей явился хмурый сутулый старик. Прошел в гостиную, не сняв в прихожей длинное коричневое пальто, и остановился в центре комнаты, глядя одновременно и на поднявшуюся ему навстречу с кресла Нелл, и на огонь в камине за ее спиной. На огонь — с предвкушением, словно не терпелось протянуть к нему озябшие руки, а на Нелл — с подозрительностью, почти враждебно. Сложно было понять, как это ему удается. Смотрящие в разные стороны глаза можно объяснить банальным косоглазием, но разное выражение в них объяснению не поддавалось.

— Нелл, — Оливер подвел ее к гостю, — позволь представить тебе инспектора Вильяма Крейга, шефа внутренней полиции академии и одного из немногих людей, кому я полностью доверяю. Инспектор, это…

— Леди Райхон, угу, — прогудел старик.

О том, что знакомство ему приятно, он и не обмолвился, а оба его глаза вдруг вперились в Нелл. Если бы отец Оливера был жив, а самому Оливеру едва исполнилось бы двадцать и он сообщил родителю, что женился… Нет, если бы Оливеру было пять лет и он притащил бы с помойки дворнягу, больную, блохастую и кусачую, которую проще пристрелить, пока она не навредила ребенку, чем отмыть, вылечить и воспитать, его отец именно так смотрел бы на эту дворнягу. А не исключено, что покойный лорд Райхон отреагировал бы на безродную псину ласковее, чем здравствующий инспектор на Нелл.

Если ее это и задело, то лишь самую малость. Главное, в поблекших от старости голубых глазах гостя не виделось жалости — именно жалость страшила Нелл сильнее всего. Когда в ней видели жертву, она сама начинала чувствовать себя жертвой. И это — худшее ощущение из тех, что ей довелось испытать. Сейчас же в ней видели угрозу, и Нелл не могла не признать, что действительно угрожает спокойствию и благополучию мужа. На правду не обижаются.

— Наша женитьба стала для инспектора неожиданностью, — сказал Оливер в попытке сгладить напряжение. — До сих пор осмысливает этот факт.

— Осмыслил уже, — буркнул Крейг, не оценив стараний. Но тут же, усовестившись, ухмыльнулся в ответ. — Я к неожиданностям привычный. А за спешку да секретность с тебя еще леди Пенелопа спросит.

— Придумаю, как ее задобрить.

Неловкую беседу, несмотря на старания участников не имевшую шансов перерасти в непринужденную, прервал приход следователя и менталиста. Тем не было нужды разыгрывать зашедших на огонек приятелей. Представились сухо, так же сухо поинтересовались у хозяина дома, где они могут пообщаться с леди. Оливер пригласил всех в кабинет и сам собирался войти, надеясь, что Нелл забыла о своей просьбе. Но она помнила.

— Я сама. — Негромкий голос, упершаяся в его грудь ладошка. — Ты что-то говорил об обеде. Закажешь?

Осталось согласно кивнуть, минуту смотреть на закрывшуюся за ней дверь, чувствуя, как с той стороны оплетает замкнувшиеся створки паутина приглушающего звуки заклинания, и идти в холл, чтобы, воспользовавшись вторым аппаратом, позвонить в столовую и кондитерскую. А после возвратиться в гостиную, сесть у камина, развернуть вчерашнюю газету и притвориться, что происходящее в кабинете его не волнует.

Притворяться было не перед кем, но подобное давно вошло в привычку, и, изображая спокойствие, Оливер и в самом деле немного успокаивался. Это несложно при определенном опыте. Главное, не смотреть на часы. Не отстукивать пальцами по деревянному подлокотнику кресла монотонный ритм, вторя негромким щелчкам, сопровождающим движение секундной стрелки. Не прислушиваться к невнятным шорохам в коридоре, силясь различить за ними звук открывшейся двери и приближающихся шагов. Не злиться на шелест газетной страницы, которая сминалась под пальцами, мешая слушать…

Немного скрасил ожидание приход посыльного и по совместительству официанта. Оливер пропустил юношу в столовую и наблюдал, как тот расставляет тарелки, накрытые крышками, зачарованными на сохранение температуры блюд.

Затем — вновь гостиная и газета.

Наконец беседа в кабинете подошла к концу.

Следователь и менталист поблагодарили за помощь, попрощались и направились в сторону прихожей, точно торопились куда-то. Просили не провожать, но Оливер и не собирался, потому что вслед за дознавателями вышла из кабинета Нелл.

— Все хорошо, — сказала, прежде чем он успел о чем-то спросить.

— По тебе незаметно.

Она выглядела еще более измотанной, чем вчера поутру.

— Голова раскалывается. — Нелл коснулась виска. — У меня всегда так после общения с менталистами. Прости, будет странно, если я сейчас заберусь в ванну? Вода успокаивает.

— У меня есть хорошее средство от головной боли…

— Верю. Но можно я все же приму ванну?

Он кивнул, смутившись своей недогадливости. Ей действительно было это нужно. Не только потому, что вода приглушает негатив ментальной магии. Она хотела смыть с себя оживленные этой магией воспоминания, те, что на несколько мгновений пустотой отразились в ее глазах, превратив два теплых солнца в тусклые янтарные пуговицы. Ей было это нужно так же, как побыть сейчас одной.

Оливер довел Нелл до спальни и вернулся к кабинету. Остановился в дверях, глядя, как по-хозяйски расположившийся в его кресле Крейг перебирает разложенные на столе бумаги.

— Входи уже, — махнул старик. — Небось протокол попросишь?

— Не попрошу. — Оливер зашел в кабинет и прикрыл за собой дверь. — Сам возьму.

Крейг неодобрительно покачал головой, но не возражал.

— Что с Нелл? — поинтересовался Оливер. — Менталист ее сканировал? Она пожаловалась на головную боль.

— Не сканировал. Стандартную установку дал на правду-ложь. А голова — это от защиты скорее. Тоже стандартная процедура, должен знать. Нам же теперь супругу твою стеречь.

— Сам бы справился.

— Не положено. За сохранность твоей благоверной мне перед законом отвечать.

Оливер давно знал Крейга. Если подумать, то даже не со времен своей учебы, а с тех пор, как Джинни поступила в академию. Маленький Олли часто навещал сестру вместе с отцом, который был близко знаком с милордом Арденом, прежним ректором, а тот водил дружбу с шефом внутренней полиции…

Не было смысла соблюдать политес с человеком, с которым знаком почти всю свою сознательную жизнь.

— Нелл вам не понравилась? — спросил Оливер. — Почему?

Крейг вздохнул, вытащил из кармана пальто большой носовой платок, развернул во всю ширину, рассмотрел так и этак, снова сложил, потер им под носом и в упор посмотрел на Оливера. Убедился, что тот никуда не делся и не забыл о своем вопросе, убрал платок в карман и вздохнул снова.

— Не понравилась. Не она сама, а… Вот Элеонор Мэйнард — да. Или даже Хелена Вандер-Рут. А леди Райхон — извини. Не такой я себе эту самую леди представлял.

— Ясно.

— Если бы. Ничего тебе, дурню, не ясно. Мало жизнь тебя била? Так и супружницу себе такую же битую взял. И побольше твоего битую. Нашел родственную душу, да? А ты подумал, что тебе теперь с этим жить? И сперва еще с проблемами разобраться, что с прошлыми, что с настоящими. А там, поди, и будущие не за горами. Не можешь же ты спокойно!

— Не могу, — согласился Оливер. — Значит, не в Нелл дело, а во мне. Так что простите, что жену выбрал не вам в угоду, а себе под стать.

— Под стать, угу. — Крейг уязвленно насупился. — Читай уже, да пойду я. Или и не читай, нет там ничего нового, чего бы уже от Вилберта не знали.

— По четвертому что?

— Не разглядела она его. Как бы… не до того было… Может, в памяти что осталось, но глубокое сканирование через столько лет — сам знаешь, какие последствия могут быть. Вот если бы Хеймрика прижать, наверняка он те по свежему следу снятые проекции хранит…

Хеймрика прижать хотелось. И не только его. Любого хоть сколько-нибудь причастного к тем событиям.

Или просто любого.

Видимо, Крейг это почувствовал, потому как, едва Оливер дочитал протокол, сгреб бумаги в портфель и ушел.

А Оливеру теперь с этим жить, да. Со своей болью, с ее болью, с иррациональным, но жгучим чувством вины за то, что одиннадцать лет назад он не был в Глисете, не знал ничего о Хелене Вандер-Рут и не мог предотвратить того, что случилось с нею.

До вечера он пытался заглушить в себе это чувство. Выискивал нейтральные темы для разговоров с Нелл. Снова показывал ей старые фото. Сувениры, привезенные из разных городов Арлона. Строил какие-то планы, но не на расследование, а на будущее, которого, если честно, в тот момент не представлял…

Долго не продержался бы, но Нелл вдруг сказала, что хочет спать. Было еще довольно рано, и Оливер подумал, что это — повод избежать разговора, но она в самом деле уснула. А он посидел недолго рядом, потом нашел в шкафу маску и перчатки и, проверив прочность защит, вышел из дома.

Вернулся к полуночи.

Собирался воспользоваться гостевой ванной, чтобы не потревожить Нелл, но она уже не спала.

— Скажи, что хотя бы победил, — вздохнула, рассмотрев вблизи кровоподтек на скуле и разбитую губу.

— Один раз — да.

Она склонила голову, ткнулась лбом ему в грудь, и Оливер стиснул зубы от боли: как раз в том месте назревал огромный синяк от пропущенного удара.

Зато внутри почти уже не болело.

— И кому это было нужно? — расстроенно спросила шепотом Нелл.

Он обнял ее и поцеловал в макушку.

— Воронам.

Затем они сидели у камина в гостиной, пили чай и разговаривали.

Теперь можно было.

На следующий день Нелл вернулась в общежитие. Только на день, ночи она планировала и дальше проводить у Оливера и уже придумала, как устроить так, чтобы соседка не замечала ее отсутствия. Но выяснилось, что ухищрения не пригодятся, так как соседка у нее теперь была новая.

В первую минуту, увидев вместо миниатюрной шатенки жгучую брюнетку, растянувшуюся на застеленной кровати с книгой в одной руке и яблоком в другой, Нелл подумала, что ошиблась дверью, но, встретившись с красавицей взглядом, поняла, что ошибка тут исключена.

— Шанна, — представилась девушка, с сочным хрустом дожевав яблоко. — А ты, должно быть, Нелл? Мне сказали, что ты приедешь, но никто не знал, когда именно.

Никто не знал, только Оливер не сомневался, что она вернется, и позаботился, чтобы за ней сохранилось место на факультете и в общежитии.

— Где Дарла? — поинтересовалась Нелл, проследив полет метко брошенного в мусорную корзину огрызка. — Девушка, которая жила тут раньше?

— Мы с ней поменялись. Мне выделили отдельную комнату из тех, где обычно селят старост или лаборантов, с большим шкафом и собственным умывальником. Но… ностальгия, знаешь ли. Во время учебы эта комната была моей. Семь лет, целый сундук воспоминаний, я лично красила эти рамы, и прочее и прочее… Вот я и предложила малышке Дарле обмен. Она не возражала. Комната на одного и умывальник — здорово же? Но не волнуйся, это всего на два месяца, пока я прохожу скоростные курсы на артефакторном. Хозяин нотариальной конторы, где я работаю, решил, что его сотрудникам необходимо научиться обращаться с самопишущими перьями и другой новомодной ерундой, с помощью которой пускают пыль в глаза клиентам. А мы и не отказывались. Тот же отпуск, к тому же оплачиваемый, — почему бы и нет?

Тараторила она не хуже Дарлы, врала складно и в глаза глядела с той же бесшабашной наглостью, что и в первую встречу, когда вломилась в каморку Нелл в охотничьем бараке, не дав им с Оливером выспаться.

— И много в академии других нотариусов? — спросила Нелл, принимая правила игры.

— Да какие мы нотариусы? — отмахнулась девушка. — Секретари, младшие клерки… Кем еще слабенького мага-теоретика возьмут? Или боевика, который не захотел идти в армию или в полицию?

На вопрос так и не ответила. Взяла со стола еще одно яблоко и закрылась книгой. А Нелл принялась раскладывать по полкам книги и развешивать вещи в шкафу, размышляя, знал ли Оливер об этих «не нотариусах» и, если знал, отчего не предупредил.

— Вы думаете, двух месяцев хватит, чтобы разобраться с… самопишущими перьями? — спросила у новоявленной соседки, когда очередной огрызок отправился в корзину.

— Я — Шанна, — напомнила агентесса боги ведают какой секретной службы. — И лучше на «ты». Иначе и мне придется обращаться к вам «леди Райхон», и, если такое случится на людях, выйдет неловко. Не будем заводить неудобных привычек.

— Не будем, — согласилась Нелл, смиряясь с тем, что ее вопросы игнорируют.

Впрочем, это касалось лишь вопросов, связанных с расследованием. В какой комнате теперь искать Дарлу, Шанна ответила без заминки. Подумав, добавила, что «малышка», наверное, еще не вернулась с занятий, и предложила перехватить ее в столовой: как раз близилось время обеда.

— Все равно придется выйти. Показаться людям. Посмотреть на их реакцию. Чем раньше обнаружим кого-то подозрительного в твоем окружении, тем лучше.

Возразить на это Нелл не смогла.

В коридоре Шанна вдруг остановилась у лестницы и указала на чью-то закрытую дверь.

— На самом деле вот моя бывшая комната. Но я по ней не скучаю. Да и вообще по академии.

— Почему? — удивилась Нелл. Если бы не та последняя ночь, она скучала бы по годам, проведенным в университете.

— Слишком много воспоминаний, связанных с этим местом. — Девушка задумчиво провела ладонью по каменным перилам. — Не сказать, что неприятных, но…

Страницы: «« « ... 2122232425262728 » ... »»