Демоны ее прошлого Шевченко Ирина
— Бомба, — прошептал Оливер, скосив глаза на настенные часы, отсчитывавшие последние минуты разговора, если не жизни.
— Бомба, — кивнул Флин. — У Хеймрика, как и у вас, были сводки по Найтлопу и довольно специалистов в подчинении, чтобы собрать устройство аналогичное использованному там. Беда, его беда, в том, что я — не убийца. Нет, если бы пришлось выбирать между собственной жизнью и вашей, я конечно же выбрал бы себя. Собственно, я и выбрал. Лишь немного подправил активирующее плетение, чтобы дать вам шанс предотвратить взрыв. Вы им воспользовались. А у дядюшки Юлиуса не нашлось повода упрекнуть меня в нарушении нашего с ним договора. Однако после он придумал бы еще что-нибудь, и я попытался этого избежать. Без Хелены у вас ничего не осталось бы против него. Да-да, Хелена Вандер-Рут, теперь я в курсе и ту историю мог бы припомнить, но время уходит… Так вот, без Хелены, даже сейчас, у вас ничего нет, и, если бы она исчезла, Хеймрик мог бы не опасаться. У него достаточно влиятельных друзей, чтобы противостоять не подкрепленным ее показаниями обвинениям. Я решил, что если она уедет… Но она вернулась. Глупо было повторно использовать те же крючки, но, видимо, утверждение, будто все преступники подсознательно стремятся к разоблачению, не лишено смысла. А еще, знаете, мне надоело быть преступником. Поэтому… — Он достал из кармана флакончик из темного стекла и, вынув пробку, поднес к губам Оливера. — Противоядие. Хватит нескольких капель.
Если бы Оливер, в последний миг заподозривший подвох, попытался выплюнуть сладковатую жидкость, пресловутые несколько капель все равно проглотил бы.
А подвох был.
— Я же сказал, что не убийца, — донесся сквозь окутавший разум туман голос Флина. — И ядов с собой не ношу. Парализующее снадобье, способное проникать через кожу, — это другое, согласитесь. А сейчас вы выпили средство, временно блокирующее магию, поэтому если планировали оставить мне сувенир при прощании… Еще у этого средства выраженный снотворный эффект… Искренне надеюсь никогда не встречаться ни с вами, ни с Хеймриком. Но вы с ним, уверен, не разминетесь. Передайте ему…
Оливер проглотил много больше нескольких капель, и последние слова Флина остались неуслышанными.
Пробуждение сопровождалось тошнотой и чувством, что все это уже было: он лежал на диванчике под окном, на столе горела лампа, а в кресле напротив сидел Эдвард Грин и с отрешенным видом рисовал что-то в блокноте. Картинку из памяти нарушало лишь ворчание нервно расхаживавшего по кабинету Крейга.
— Очнулся! — Старик первым бросился к нему.
— Не вставайте так…
«Резко», — закончил Оливер за махнувшего рукой целителя. В голове прогремел заложивший уши взрыв, и перед глазами зароились разноцветные мошки. Он успел сосчитать до десяти, прежде чем они рассеялись и вернулся слух.
— Выпейте. — Грину хватило этого времени, чтобы спрятать блокнот и сотворить в стакане мутную взвесь.
Оливер с покорностью постоянного пациента осушил стакан и только затем поинтересовался, чем его попотчевал добрый доктор.
— Нужно вывести из вашего организма… — Заковыристое название прозвучало древним воззванием к темным духам. — Я использовал некоторые чары, пока вы спали, но чистой магии мало, поэтому…
— Бумажка, — спохватился Оливер. — Сложенный листок лежал… на мне. Нужно найти.
О том, чтобы искали еще и Флина, взглянув на часы, не заикнулся. За два часа секретарь наверняка успел убраться подальше от академии. Потом найдется. Вероятно, вместе с отравой из организма выходила и злость, и, прокручивая в голове случившееся, Райхон усмехался, сначала сдержанно, потом все шире и наконец, откинувшись на мягкую спинку, рассмеялся.
Грин отреагировал озадаченным взглядом, а Крейг подошел и без слов влепил весельчаку пощечину.
— За что?!
— А как еще, когда у тебя истерика? — развел руками инспектор.
— У меня не истерика.
— Значит, у меня, — вздохнул старик. — Скоро совсем умом с тобой тронусь. То взрывают тебя, то стреляют, то травят. Нервов не напасешься. Хохотал-то чего?
— Да так… Столько лет думал, где взять сообразительного секретаря, способного быстро и эффективно решать любые вопросы, а оказалось, он у меня был.
По мере того, как он это говорил, из голоса исчезала веселость. Наверное, все же истерика.
— Флин? — Инспектор переглянулся с Грином. — Было подозрение, хоть он и не наследил. Только он…
— Сбежал, я понял. Сейчас — список. Им нужно заняться в первую очередь… Нет, во вторую.
В первую — дошел, пошатываясь, до стола, уронил ватное тело в кресло и набрал домашний номер. Долго пережидал гудки, чтобы услышать щелчок и последовавшую за ним тишину. О подобном они не договаривались, но он не сомневался, что Нелл поступит именно так. Если позвонит посторонний, тишина покажется ему сбоем на телефонной станции.
— Это я, — сказал Оливер в трубку. Когда ему не ответили, подумал, что все-таки следовало обсудить вариант со звонками и придумать надежный пароль, голос ведь могут и подделать. Впрочем, пароль был. — Это правда я, рыжая. Прости, задержался и не додумался сразу, что можно позвонить.
Трубка тихонько, но явно удовлетворенно вздохнула.
— Как ты себя чувствуешь? — Оливер невольно потер лоб. Нащупал недавно приобретенный шрам и отдернул руку. — Голова уже не болит?
— Нет.
— И у меня, — зачем-то сказал он.
— Что случилось? — тут же среагировала на ложь Нелл.
— Расскажу, когда вернусь. Есть подвижки по нашему делу, как раз обсуждаю с инспектором. Поскучаешь еще часик?
— Я не скучаю. У меня гость.
— Гость? — Он настороженно впился глазами в Крейга. Старик успокаивающе кивнул.
— Наставник пришел. К тебе вообще-то, он не знал, что я вернулась. Ничего, что я его впустила? Прости, так неудобно стало, когда увидела его в окно, я ведь совсем о нем позабыла.
— Ты правильно сделала. Самому неловко, я ведь тоже о нем забыл, а он приходил почти каждый день узнавать о тебе. Ты ему сказала?..
— Еще нет. Скажу, если ты не возражаешь.
— Не возражаю. Есть какие-то пожелания относительно ужина?
Крейг возвел косящие глаза к потолку, демонстрируя, как его утомило это сюсюканье, и положил на стол перед телефоном развернутый лист. Тот самый.
— Хорошо. — Оливер скользнул взглядом по списку, хвала богам, оказавшемуся короче, чем он успел себе вообразить. — Закажу что-нибудь на свой вкус.
Положив трубку, еще раз перечитал список. Пять имен. Два преподавателя, лаборант, интендант мужских общежитий и смотритель художественного музея — милорд Райхон мог гордиться, что помнит если не всех, то, несомненно, большую часть подчиненных. И радоваться, что ни с кем из этих пятерых не был знаком достаточно близко. Рядовые сотрудники, не облеченные большой властью, не имеющие доступа к закрытым архивам. Чем они могли быть полезны Хеймрику?
— Скажешь уже, что случилось? — не вытерпел Крейг. — Или мне и дальше гадать, отчего ты в запертом кабинете валялся? До сих пор, между прочим, валялся бы, если бы мне не стукнуло проверить, куда ты после нашего разговора подевался!
— Вряд ли, — подал голос Грин. — Действие… — он опять произнес то заковыристое словечко, что никак не желало укладываться у Оливера в голове, — длится не больше получаса, а блокатор использовали довольно мягкий. Хорошо, что оба средства вызывают легко отличимые симптомы и не пришлось проводить анализы, чтобы определиться с выбором антидота…
— Да молчи ты! — рассердился на доктора старик. — Всё цены себе не сложишь? Олли, выкладывай. В нашем деле время дорого.
И он выложил. Коротко и обстоятельно, а в конце пододвинул к полицейскому список и велел немедленно разыскать значившихся в нем людей, допросить без привлечения столичных следователей, выяснить, на каких грешках их подловил Хеймрик и чем они расплачивались с ним за молчание. Запротоколировать каждое слово и по возможности добиться согласия свидетельствовать против глисетского ректора в суде.
— Ты мне приказы не раздавай, — буркнул инспектор. — Не в твоей компетенции.
— Лорда Арчибальда нужно известить, — добавил Грин.
— Плевать, — ответил Оливер одному. — Не нужно, — обернулся к другому. — Если не желаете помочь, господин инспектор, я в состоянии сам найти этих людей. Найти и допросить. И они мне все расскажут, не сомневайтесь.
Старик недовольно насупился, но, поняв, что это — не пустые угрозы, решил уступить.
— Найдем мы всех и допросим. Не кипятись только. И Эда послушай, нужно Арчи сообщить. Дело-то, вишь, какое вырисовывается, неизвестно, кто еще замешан. И в чем. Потому как, прости, но Хелена твоя — случай единичный, не ради нее Хеймрик такую сеть сплел. — И добавил, как ругнулся: — Политика.
— Политика меня не интересует, — отчеканил Оливер. Утер рукавом выступивший на лбу пот. — И именно потому, что неизвестно, кто и чем еще обязан милорду Юлиусу, я не собираюсь никого больше посвящать в свои выводы и свои дальнейшие действия.
— На что вы намекаете? — уязвленно осведомился Грин.
— Я не намекаю, а говорю прямо. Если окажусь не прав, буду только рад и принесу вашему тестю самые искренние извинения. Но пока прошу сохранить новую информацию в секрете.
Он передернул плечами, чувствуя, что рубашка прилипла к спине.
— Действие снадобья, которое я вам дал, — нехотя, но не в силах противиться долгу разъяснил заметивший его действия целитель. — С потом выходят остатки отравляющего вещества. Ближайшие часы пейте больше воды.
— Спасибо, — холодно поблагодарил Оливер, не позволив отвлечь себя от главного. — Вам придется дать слово, что этот разговор не дойдет ни до лорда Арчибадьда, ни до его людей.
— Может, сразу клятву на крови? — вспылил Грин.
— Уймись, — приказал ему Крейг. — Нам только между собой грызться не хватало. Скажешь, что задумал? — спросил у Оливера.
— Скажу. Когда будут сведения от этих пятерых. Планы, возможно, придется корректировать.
Ничто не вечно. Меняются планы, пристрастия, взгляды на жизнь. Сама жизнь меняется, делая порой такой крутой разворот, что все, что прежде казалось важным, теряет смысл. С людьми так же: сегодня ты не видишь себя без этого человека, а завтра он — лишь дальний знакомец, с которым разве что вежливо раскланиваешься при встрече.
С наставником так раскланяться не получалось. Питер Вилберт давно не занимал в жизни Нелл того места, что было закреплено за ним с ее детства и до последнего дня в университете, но нельзя вычеркнуть из памяти все эти годы, понимая к тому же, что без профессора у нее, возможно, не было бы и последующих лет. К светлым воспоминаниям о прошлом примешивалась благодарность за настоящее и щемящее чувство жалости и отчасти вины за то, каким теперь стал наставник. Он превратился в старика не только внешне: вздыхал укоризненно, брюзжал, поджимал обиженно бледные губы. Ведь Нелл не вспомнила о нем, вернувшись в академию, снова кинулась с головой в тот же омут и живет беззастенчиво в доме мужчины. Если бы ее матушка знала об этом или покойный отец…
Зазвонил телефон.
Поговорив с Оливером, Нелл вернулась в гостиную. Размышления о том, что заставило его задержаться, тревожили, и ей необходима была новая порция нотаций от старого учителя, чтобы немного отвлечься. Но и позволять ему затягивать воспитание она не собиралась. Когда Вилберт заявил, что сам поговорит с милордом Райхоном о его дальнейших намерениях, Нелл вклинилась в поток нравоучений:
— Оливер не собирается на мне жениться. — Не отказала себе в маленьком удовольствии, выдержав паузу, полюбоваться преобразившим морщинистое лицо профессора негодованием и закончила: — Он на мне уже женился.
— Как? — растерянно выдохнул наставник.
— По арлонским законам. Мы решили отсрочить официальное объявление, поэтому я и не сказала вам сразу, простите.
— Нет-нет, ты меня прости…
Он снова сопел, но уже виновато. Несколько раз пытался о чем-то спросить, а потом надолго погрузился в молчание.
— Скажи мне одно, — проговорил наконец. — Ты счастлива?
— Да.
Нелл казалось, что короткий ответ прозвучал неубедительно, но если бы она могла видеть себя со стороны, глаза, улыбку — видеть себя так, как видел ее Вилберт, — поняла бы, что слова тут вовсе не нужны.
— О большем я не мог и мечтать, — произнес растроганно демонолог. — Ты жива, и ты счастлива. Чего еще желать?
Стоило остановиться на этом, но он принялся бормотать что-то о наследстве, о том, что составил завещание на ее имя, и, пусть состояние его не так велико, Оливер не должен думать, что взял в жены бесприданницу. Затем вспомнил о свертке, который принес с собой, и вручил Нелл так, словно отдавал все завещанные богатства.
— Посмотришь после моего ухода. Возможно, решишь, что глупость…
Глупость, конечно. Старый плюшевый заяц с обвисшими ушами и пуговицами вместо глаз. Пока она жила при младшей школе и в студенческом общежитии университета, пуговицы отрывались несколько раз, но Нелл старательно пришивала их на место, ведь это — последний подарок отца и, по сути, единственное, что ей осталось от Эрика Вандер-Рута, перспективного ученого, так и не ставшего великим. Нелл думала, что она станет за него и для него, но эти мечты давно в прошлом.
— Ненавижу демонологию, — призналась она зайцу.
В течение четверти часа подчиненные Крейга нашли и доставили в ректорат всех пятерых из списка. За час допросили. Оливер не удержался и не только присутствовал на допросах, но и внес весомый вклад в получение правдивых сведений: мало кто решится на ложь, когда над ним нависло смертельное проклятие. Крейг злился, называл дураком, когда никто не слышал, и стращал, что добытые таким образом свидетельства не примут в суде. Оливер не волновался на этот счет. Во-первых, пусть сначала докажут, что он превысил полномочия. А во-вторых, эти свидетельства почти ничего не стоили. Трое из допрашиваемых даже не знали, на кого работают, не снизошел милорд Юлиус до личного знакомства. Передавали кому-то данные о состоянии дел в академии. Сколько студентов принято, сколько отчислено и за что. Интересовался Хеймрик и нововведениями, и суммами пожертвований от благотворителей, не брезговал сплетнями. Однако любопытство, как полагают многие, не порок, и единственное, что шло во вред академии, это что эмиссары глисетского ректора время от времени подбивали студентов из обеспеченных семей к переводу в Глисет. Но и тут следовало дважды подумать, во вред ли, ведь обрабатывали, как правило, чем-то недовольных лоботрясов, играя на том, что тут их притесняют, требуя знаний и дисциплины. От таких «притесненных» Оливер и сам избавлялся с удовольствием, невзирая на платежеспособность их родителей.
Грин результатов дознания не дожидался. Ушел еще до того, как привели первых задержанных. Размолвка с ним пополнила перечень неприятностей уходящего дня.
— Ты действительно подозреваешь лорда Аштона? — спросила Нелл, когда Оливер, вернувшись домой, пересказал ей все, что произошло сегодня. — Еще недавно ты убеждал меня, что ему можно доверять.
— И сам так думал. Теперь не знаю. Выборы и прочее — сплошные отговорки, чтобы придержать разбирательство. Трогать Хеймрика он не желает. И твое дело тогда закрыли на удивление быстро и с заключением, которое было выгодно милорду Юлиусу. Я предполагал, что тот применил ментальное воздействие, чтобы заставить Сондерса составить протоколы вскрытия, но что, если он обошелся без магии? Если вся та комиссия, включая лорда Арчибальда, состояла из его должников?
— Лорд Арчибальд не производит впечатления человека, который попался бы на крючок шантажиста. Такой скорее сам использовал бы Хеймрика и его связи в своих целях.
— Или так, — хмуро согласился Оливер. — Значит, ты тоже его подозреваешь?
— Мне кажется, я уже всех вокруг подозреваю, — печально улыбнулась Нелл. — Кроме тебя. И Дарлы, ее сложно в чем-либо подозревать. И инспектора, пожалуй. Он так честно меня невзлюбил. И, наверное, доктора. Жаль, что вы поссорились.
— Мы не ссорились. Порой Эдвард еще более упрям, чем я, и так же болезненно реагирует на все, что связано с его близкими. Но это не ссора.
— Вы давно дружите?
— Не знаю, можно ли назвать это дружбой. Просто после одного происшествия стали чаще общаться, хоть знакомы были задолго до этого.
— Дело библиотекаря? — предположила Нелл. — Говорят, о нем писали в газетах, но я тогда не читала газет. Расскажешь? А заодно, — она лукаво прищурилась, — что там за история о твоих прогулках под луной с миссис Грин?
Оливер понял, что так она пытается отвлечь его от серьезных мыслей, и не видел причин не подыграть.
— Неужели до сих пор болтают? — спросил с усмешкой.
— Некоторые — да. А у меня, к слову, отличная память. Та девушка, что призналась тебе в любви, а после вышла за другого, — часом, не Элизабет Грин? Ты рассказывал на Осеннем балу.
— О чем я думал, когда женился на женщине с такой феноменальной памятью и задатками сыщика? — сокрушенно покачал головой Оливер. — В свое оправдание могу сказать, что тогда она еще не была Элизабет Грин и очень помогла мне в одном запутанном деле. В том самом деле, да. Поэтому, каюсь, я позволил себе немного увлечься. Тем более мне предсказали, что я женюсь на своей студентке.
— Правда? — всерьез заинтересовалась Нелл.
— Не уверен. Кажется, это сама Элизабет и придумала. Но кто сказал, что у миссис Грин нет пророческих способностей?
Им обоим нужно было отвлечься, и Оливер рассказал Нелл о тех временах, когда не был еще близко знаком с Эдвардом Грином, а Элизабет, тогда еще Аштон, слыла, наверное, самой отчаянной сумасбродкой в академии. Рассказал о деле библиотекаря, многое изменившем в их жизнях и отношениях. О своем первом посещении бойцовского клуба. О единороге и летучем корабле эльфов.
Говорить об уже прожитом было проще, чем о том, что ждало впереди. Лишь перед сном они вернулись к насущным проблемам, чтобы обсудить планы на завтра. А в планах значилось посещение Глисета: по версии для наблюдателей лорда Аштона, милорд Райхон собирался познакомить супругу с племянником и его семьей.
ГЛАВА 37
Утро — не лучшее время для визитов. Тем паче с утра и Джереми Адамс, и Юлиус Хеймрик должны были находиться в университете, а лорд и леди Райхон хотели пообщаться с обоими в неформальной обстановке. Поэтому день начался обыденно: Оливер отправился в ректорат, а Нелл — сначала в общежитие, а оттуда, захватив Дарлу, на факультет. Отсидела положенные лекции, одну из которых посвятила исключительно любованию супругом, а после, позволив Рею и увязавшемуся с ними Стивену «потерять» ее по пути в столовую, телепортировалась в дом Оливера.
Милорд Райхон был уже там. Поджидал с огромной, перевязанной подарочной лентой коробкой, внутри которой обнаружилось светло-кофейное платье из тонкой шерсти и завернутые отдельно сапожки.
— Откуда? — ахнула Нелл.
— От Кэтрин Мерл. — Оливер улыбнулся, довольный тем, что сюрприз удался. — Я подумал, что тебе понадобится одежда, соответствующая случаю, телефонировал ей в восемь, и к обеду получил это портальной почтой. Кэт просила передать привет. Сказала, что не сомневалась в том, что нужно сохранить твои мерки.
Новое платье и обувь пришлись впору. Вместо старого пальто Нелл надела накидку, купленную для оперы. Приобретенный тогда же янтарный гарнитур плохо подходил к нынешнему наряду, и она заменила его украшениями, которые одолжил Крейг. Три кольца без камней, тонкие браслеты на оба запястья, изящные часики-кулон, шпильки в прическу — все серебряное, с узорными насечками. Все напитано под завязку чистой энергией. Кольца и браслеты призваны облегчить работу с плетениями, кулон удерживает защиту, шпильки блокируют доступ к ее сознанию на случай, если милорд Юлиус попытается пообщаться по-своему.
— Не нравится мне это, — вздохнул пришедший проводить их инспектор.
— Предчувствие? — серьезно спросил Оливер.
— Да нет, — пожал плечами старик, и Нелл заметила, как муж расслабленно выдохнул. — Просто не нравится. Арчи узнает — головы оторвет. Моя старая, не жалко, а ваши еще ничего смотрятся…
Глисет встретил враждебно, шквальным ветром и ливнем. Зато можно было почти не сомневаться, что удастся застать дома всех, кого сегодня планировалось повидать. Вряд ли в такую погоду они отправятся на прогулку.
Вначале поехали к Адамсам. Племянник Оливера жил с семьей в центре города, далековато от расположенного на окраине университета, но район он выбрал отличный, и жилище, хоть и не особняк, а двухэтажная квартира, у него было в чем-то получше, чем у дяди, который, как Нелл уже поняла, в быту был непритязателен. Джереми даже постоянную прислугу держал, и дверь открыл не он и не его жена, а степенная немолодая женщина в строгом черном платье. Узнав, кто к ним пожаловал, она удивленно приоткрыла рот, но в следующую секунду вернула на лицо спокойно-отрешенное выражение, приняла у гостей верхнюю одежду и пригласила подождать в гостиной, пока она доложит хозяевам.
— М-да, — только и сказал Оливер, изучив обстановку комнаты, в которой они оказались. Для простого преподавателя она была более чем роскошной.
Уловив за тяжелыми портьерами какое-то движение, Нелл подумала, что Адамсы держат собаку, и уже представила нечто пушистое и с бантиком на хвосте, когда из-за штор выглянула белокурая головка. Бантик на ней, впрочем, был — голубой, в тон короткому пышному платьицу.
— Няня уснула, — сообщила, выбравшись из укрытия, девочка лет пяти. — А я спряталась. Не скажете маме?
Пока лорд и леди Райхон раздумывали, как ответить на эту просьбу, малышка подобралась к Оливеру и, присмотревшись, радостно хлопнула в ладоши.
— Я тебя знаю! Ты — мой дедушка Олли!
Нелл фыркнула. Дедушка!
— А ты кто? — спросила, остановившись напротив нее, девочка.
— А я, видимо, твоя бабушка.
Ребенка такой ответ полностью устроил. А родителям крохи, в этот момент как раз появившимся в дверях и застывшим там с одинаково ошарашенными лицами, пришлось представляться заново.
— Мы решили не торопиться с официальным объявлением, но подумали, что семья и ближайшие друзья должны знать, — извиняющимся тоном говорил Оливер, в то время как Нелл изучала украдкой Камиллу Адамс и сравнивала ее невольно с собой, раз за разом приходя к выводу, что проигрывает в этом сравнении. В домашнем платье, с небрежно собранными светлыми волосами Камилла все равно выглядела ослепительной красавицей, а Нелл в новом наряде от Кэтрин Мерл — бледной немощью.
А вот Джереми уступал в плане внешности своему дяде, который рядом с его красавицей-женой смотрелся бы намного эффектнее.
Но ведь семейная жизнь — не только красивое фото. Фото у Оливера с Камиллой было, Нелл видела, а совместная жизнь не сложилась.
— Это так неожиданно. — Миссис Адамс не портила даже неискренняя улыбка. — Но мы рады, что вы о нас вспомнили. Думаю, это нужно отметить…
Непонятно, что она хотела отметить, женитьбу родственника или то, что о них вспомнили, но в любом случае пришлось отказаться. Времени хватало только выпить чая, и хозяйка распорядилась его подать. В ожидании чая мужчины уединились в кабинете, малышку Джинни вернули проснувшейся няне, и Нелл осталась наедине с Камиллой.
— Не верится, что Оливер наконец-то женился, — ворковала миссис Адамс. — Еще и так внезапно, без помолвки… Или она тоже была тайной? Вы ведь давно знакомы?
«Кажется, что всю жизнь», — могла бы ответить Нелл.
— Три месяца, — сказала она честно.
Камилла растерянно тряхнула головой.
— И как вы познакомились? — задала следующий вопрос.
— На собеседовании.
— О-о-о, — со значением протянула красавица. — Милорд ректор принимал вас на работу?
— Нет, это вас он принимал на работу. — Нелл улыбнулась так же многозначительно, как и собеседница. — А я его студентка. Пока. Поступила в этом году на первый курс, но в следующем получу ограниченную лицензию, а может, и диплом. Это — долгая история. Думаю, мой муж сейчас рассказывает ее вашему, а тот после передаст вам, поэтому можем поговорить о чем-нибудь другом. Например… об опере. Вы любите оперу?
Оливер не интересовался карьерой племянника в Глисете и не знал, какой он преподаватель, но, должно быть, очень хороший. А секретарь был — другого такого не найти. Новую информацию Джерри не схватывал — впитывал, словно из воздуха вытягивал смысл еще не прозвучавших слов.
— Тебя всегда тянуло на приключения, — проговорил он, выслушав рассказ дяди. — Но я не ожидал, что на одном из них ты женишься.
Сказано это было серьезно, без улыбки, а в глазах племянника Оливер видел неподдельную тревогу.
— Я разберусь, — уверил он.
— Ты только так и говоришь.
— И только так и делаю. Сможешь помочь чем-нибудь кроме того, о чем я просил?
Просил он прикрыть их с Нелл уход. Наблюдатели лорда Аштона должны оставаться в уверенности, что лорд Райхон с супругой остались на семейный ужин. Крейг снабдил их парочкой амулетов, но, если Джерри поддержит иллюзии, получится достовернее.
— Помогу, — кивнул после недолгих раздумий Джереми. — А чем — сейчас посмотрим. План университета у тебя есть?
— Нет. Рассчитывал на память Нелл, она ведь жила там… А у тебя есть?
— У меня все есть.
Когда-то это было работой Джерри — иметь под рукой все, что может понадобиться Оливеру. Но, видимо, не в работе дело, а племянник сам по себе такой запасливый. Через несколько секунд он достал из шкафа и расстелил на столе план университета, не исключено, что им же самим начерченный.
— Смотри, — подозвал он Оливера. — Входить лучше здесь. Я дам тебе временный пропуск, с ним пройдешь первую полосу защит. Выйдешь к учебным корпусам. Вот до этой черты передвижение свободное, магов, сам понимаешь, в университете немало, так что лишнего внимания не привлечешь. А сюда вход уже только для сотрудников. Защита настроена на каждого лично, но чары всего лишь четвертого уровня. Поэтому…
— Могу притвориться тобой, — закончил Оливер.
— Учитывая наше родство, это будет проще всего, — согласился Джерри. — Главное, на глаза никому не попадись. И старайся не входить вот в эти зоны. Там дополнительные контроллеры. А здесь и здесь установлены питающие артефакты. Если понадобится полностью деактивировать защиту, достаточно ударить по этим точкам, и до включения запасной сети у тебя будет восемь минут. Запасная слабее, но работает три часа без амулетной подпитки, так что отключить ее сложно, только путем перекрытия базового плетения. Надеюсь, тебе этого делать не придется. Тогда останутся силы на то, чтобы пройти к дому ректора. Жилище Хеймрика — не твой уютный домик. Настоящая крепость. И если ты не настроен сообщать о своем визите заранее, придется потрудиться, чтобы туда попасть…
Сложно сказать, сколько времени понадобилось, чтобы собрать настолько подробные данные. Кто-нибудь мог подумать, что мистер Адамс замышляет что-то недоброе. С такими знаниями те же найтлопские бомбисты от ун иверситета и камня на камне не оставили бы. А Джерри… просто Джерри.
— Спасибо, — от души поблагодарил Оливер.
— Пока не за что. Скажешь это, когда у тебя все получится.
Вернувшись в гостиную, они застали дивную картину: Камилла и Нелл сидели у накрытого уже чайного столика. Первая выглядела совершенно сбитой с толку, вторая с невозмутимым видом пила небольшими глоточками чай, откусывала понемногу бисквит и при этом успевала довольно живо пересказывать историю Федерико и прекрасной Изабо.
— …Он вернулся, но нашел только ее бездыханное тело, — закончила она в тот миг, когда Оливер присел рядом.
— Вряд ли это конец, — добавил он. — Ты же помнишь, что отец Федерико — некромант?
— О да! — рассмеялась леди Райхон. — Но так как это секрет, третий акт нам не показали.
«Сумасшедшие, — читалось во взгляде Камиллы. — Оба».
Учитывая, что они задумали, она была недалека от истины.
Благодаря полученной от Джерри информации и выписанному им пропуску они без груда попали на территорию университета. Так же легко прошли в «преподавательскую» часть. Не поселок, как в академии, а всего лишь два дома, на десяток квартир каждый.
— Мы жили там, — кивнула Нелл на один из них. — Когда отец был жив. А дом Хеймрика в парке. В детстве я не думала о защитах, бегала к нему, забиралась на ограду…
Ограда из толстых витых прутьев, заканчивающихся острыми копейными наконечниками, окружала большой двухэтажный особняк. На Глисет уже опустился вечер, и в нескольких окнах горел свет.
— Зачем одному человеку столько комнат? — пробормотал Оливер, выискивая прорехи в защитной сети. — Мне мой дом иногда кажется огромным, хотя в нем всего пять спален.
— Всего! — Нелл смешливо фыркнула. — Пять спален, гостиная, столовая, кабинет…
— Музыкальная комната, — дополнил Оливер.
— Я знала! — обрадовалась она. Покрутила на запястьях браслеты, активируя артефакты. — Знала, что она есть! Тебе не кажется странным, что я до сих пор ее не видела?
— Увидишь, — пообещал он. — Как только вернемся.
— Сыграешь мне?
— Это можно и сейчас.
Сигнальная сеть — коварный инструмент. Струны тонкие и натянуты густо. Неловкое движение — тут же сфальшивишь. Но Оливер — музыкант опытный и осторожный. Он легко касается струн, растягивает, распутывает. Мелодия едва слышна, но покуда в ней ни одной фальшивой ноты.
Нелл присоединяется к игре под конец. Струн ей уже не хватает, и она протягивает свои. Раскидывает от ограды и до окон особняка новую сеть, пускает по ней короткие импульсы. Ловит ответные вспышки…
— Нам повезло, хозяин у себя. Первый этаж, левое крыло. Если правильно помню, там его кабинет. Еще два человека на первом этаже и один на втором. Не маги. Наверное, прислуга.
— Еще и прислуга у него, — пробурчат Оливер.
— Я их нейтрализую, — пообещала Нелл. — Скажешь, когда будешь готов.
— Еще немного… Защиту кабинета вряд ли взломаю на расстоянии. Но можем пробить…
— Тогда пробьем. — Нелл сплела заготовки обездвиживающих заклинаний. Зафиксировала каждое на кольцах-амулетах.
— Пробьем. На три? Один, два…
Хеймрик ударил не глядя. Ни один маг не встречал бы радушно тех, кто телепортировался в его кабинет с эффектом бронебойного тарана, круша щиты, но милорд Юлиус был настроен более чем серьезно: три из пяти отражателей, которыми Крейг снабдил Оливера, в мгновение выгорели дотла, в оставшихся хорошо, если половина заряда сохранилась. Что случилось бы с самим Оливером и с Нелл без этих артефактов, думать не хотелось, да и некогда было. Следующий удар, теперь ментальный, не заставил себя ждать, и пришлось сконцентрироваться на защите.
У Нелл, прикрываемой не только амулетами, но и мужем, возможностей атаковать в ответ было больше, и она не преминула этим воспользоваться. Ударила без изысков, не тратя времени на плетение, но мощно, чистой силой и огнем, и Хеймрик, вынужденный тушить задымившийся на груди сюртук, отвлекся от попыток выжечь гостям мозги. Оливер, перенастроив защиты, внес свою лепту, заставив глисетца отбиваться еще и от роя вгрызающихся в него на астральном уровне мелких проклятий.
Вскользь Оливер подумал, что такого лорд Аштон точно не одобрил бы. А еще о том, как ему повезло с женой. Если бы пришлось столкнуться с Хеймриком один на один, менталиста получилось бы только убить, а с помощью Нелл удалось аккуратно спеленать глисетца заклинаниями и зафиксировать в кресле.
— Охрана, — напомнила Нелл.
Полностью отключить оповестительную сеть им не удаюсь, и охрана университета вот-вот должна была получить тревожный сигнал из дома ректора. Выигрывая время, Оливер активировал разрушающие заклинания, заблаговременно наложенные на питающие артефакты общей защиты, которые показал на плане Джерри. По крайней мере восемь минут у них будет.
Хеймрик, тяжело отдышавшись, смог наконец-то разглядеть гостей и мерзко усмехнулся.
— Молодцы, — похвалил с издевкой. — Сильны, укатали старика. И что теперь? Как собираетесь объяснять все это? Вторжение, поджог… К слову, вы прекрасная пара. Нелл, радость моя, Оливер рассказывал тебе о своей страсти к поджигательству? На втором курсе, кажется, да? Представляешь, подпалил пожарную часть, которая сама — сплошь противоогненный артефакт. Так никому и не признался, как ему это удалось. А Нелли у нас поджигала сухую траву и старые газеты и в десять лет чуть не сожгла комнату в пансионе, где жила. Без злого умысла, конечно, у пиротиков на этапе овладения силой бывают подобные, хе-хе, вспышки…
Неуместная болтовня отвлекала. Путала мысли. Заставляла то вспоминать глупое пари, заключенное почти три десятка лет назад с однокурсниками, то вдруг представлять худенькую рыжеволосую девочку, разжигающую в ладошках огонек, чтобы выпустить его на высушенную летним зноем лужайку. Девочка улыбалась, и хотелось улыбнуться ей в ответ, прикоснуться, погладить растрепанные волосы, на ветру похожие на язычки пламени…
Оливер упустил момент, когда это пламя взвилось вверх огненным смерчем, поглотив и девочку, и лужайку, и весь мир вокруг. На голову с силой кузнечного молота рухнула тьма.
— Отпусти его! — прорезал мрак голос Нелл. — Отпусти, или…
Тьма стала плотнее, а потом вдруг сменилась маревом портала. Оливер увидел себя сидящим на холодном каменном полу большого круглого помещения со сводчатым потолком, а вокруг одна за другой загорались толстые черные свечи. В ярде от него выпал из воронки Хеймрик и бессильно завалился на спину. Глисетец уже не ухмылялся. Тело его по-прежнему было обездвижено магией, но головой он вертел из стороны в сторону, и в округлившихся глазах читались узнавание и испуг.
— Я предупреждала, — процедила Нелл, появляясь рядом со своим бывшим ректором. — Предупреждала…
Она толкнула воздух ладонью от себя, и Хеймрика швырнуло на середину зала, прямо в центр вычерченного на полу рисунка.
— Я не только газеты жгла, милорд Юлиус, — неспешно произнесла Нелл, приближаясь к нему. — Я еще и училась тут, помните? А помните на кого?
— Ты… — прохрипел менталист. — Ты…
Ничто другое он произнести не мог.
— Я, — согласилась с ним Нелл. — Я — Хелена Вандер-Рут. Вам не стоило забывать об этом. И подсылать ко мне в академию убийцу не стоило. Следовало прийти самому, и мы решили бы дело миром. Мы решили бы, — говорила она, медленно обходя лежащего человека по кругу. — Мы ведь уже договорились однажды, да? И я не нарушила условий того договора… Разве что выжила, но это форс-мажор…
Оливер попытался подняться на ноги, но удерживающее его волю в силках заклинание Хеймрика, отчего-то не действовавшее на Нелл, еще не распалось. Получилось лишь подползти поближе, чтобы расслышать сдавленный шепот глисетца:
— Договоримся… Чего ты хочешь?
— Несколько минут назад я хотела лишь объяснений. Сейчас… хочу, чтобы вы испытали то, через что пришлось пройти мне. Всех впечатлений я вам не обеспечу, но основное… Вам хватит, милорд Юлиус.
— Ты не сможешь…
— Смогу. Я — Вандер-Рут. Мне не нужна полная звезда, чтобы призвать высшего. Я справлюсь и в одиночку.
Откуда у нее в руках взялся ритуальный нож с массивной рукоятью и испещренным рунами клинком, Оливер не понял. Дальнейшему развитию событий помешать не мог. Не получилось даже крикнуть. Даже прошептать, чтобы она не делала этого. Только смотреть, как Нелл поднимает руки над головой менталиста, проводит лезвием по ладони и встряхивает пальцами. Капли ее крови падают на лицо Хеймрика, как бы тот ни мотал головой, пытаясь увернуться, но, чтобы наверняка, Нелл опускается на колени и прикладывает рассеченную ладонь к его лбу. Улыбается, и не только глисетца, но и Оливера пробирает озноб от этой ее улыбки. Оливеру пришли на память слова Хеймрика, сказанные в тот день, когда он поведал якобы правдивую версию давних событий: «Если бы ей удалось, ее экзамен выглядел бы так, будто бездна отверзается по щелчку ее пальцев». Сейчас это так и выглядело. Бездна откликнулась на призыв, едва прозвучали невнятным шепотом первые фразы. Повеяло холодом иной стороны. Пламя свечей затрепетало. По стенам расползлись морозные узоры.
Рисунок на полу, напитавшийся кровью последней из Вандер-Рутов, вспыхивает ярким голубым светом. Четыре луча устремляются к потолку и сходятся в одной точке, где поначалу медленно, а потом все быстрее и быстрее раскручивается, увеличиваясь в размерах, темная воронка. Она разрастается, нависает над Нелл и, кажется, вот-вот всосет в себя тоненькую и особенно хрупкую на фоне слепящего мрака фигурку. Но Хелена Вандер-Рут твердо стоит на ногах, по-прежнему сжимая в поднятой руке нож, и тьма, на миг заполнившая ее глаза, бессильно отступает. Воронка сужается, содрогается так, что эта дрожь отдается в стенах и каменном полу, а затем изрыгает из себя клок серого тумана, который медленно опускается к взывающей, превращаясь в самое страшное и уродливое из виденных Оливером существ. Оно в два раза выше человека и в два раза тоньше. Красная, словно кровоточащая кожа натягивается на его ребрах и выпирающем хребте. Ноги с массивными ступнями сгибаются в коленях в обратную сторону, словно у гигантского кузнечика. Длинные руки свисают до пола, и острые когти высекают искры из каменных плит. Лицо его — пустые глазницы и полная игольчатых зубов пасть. Безволосый череп венчают закрученные рога, а за спиной расправлены перепончатые черные крылья. Существо подходит к Нелл, обнимает ее со спины, гладит белоснежные волосы, скользит скрюченными пальцами по ее щее, и Оливер задыхается от омерзения и страха за нее. Но ей совсем не страшно. Повернув голову, она глядит на исчадие бездны почти с нежностью, опускает руку с ножом, а второй дотрагивается до витого рога, поглаживает ласково и шепчет что-то, указывая на распростертого на полу менталиста. Пасть существа раскрывается в жутком подобии улыбки. Оно отступает от Нелл и, отталкиваясь от пола руками и ногами, приближается к Хеймрику.
— Нет, — умоляет тот. — Не нужно! Нелл, пожалуйста!
— Слышали бы вы, как я просила о том же, — роняет она с безразличием, пока призванный ею демон обходит жертву, с наслаждением вдыхая исходящий от нее страх. — Хотя вы ведь слышали. Ментальные проекции… Вы их сохранили?
— Да, там… Я не знаю, кто еще там был. Правда не знаю… — Менталист не рискует говорить громко, но голос его срывается то и дело на жалобный визг. — Я отдам тебе, если хочешь… Расскажу все, что знаю о том деле…
— Расскажете все. — Нелл, словно непослушного щенка, отгоняет демона и склоняется над Хеймриком. — Все и обо всем. И обо всех. Или…
Пришелец из бездны угрожающе рычит.
— Все, — соглашается Хеймрик. — Только изгони… это…
— Клянитесь. — Она поднимает его руку и острием ножа рисует на ладони красную линию. — Кровью и жизнью.
Читать бесплатно другие книги:
