Элла покинула здание! Гринь Анна

ГЛАВА 16

— Добрый день, это дом рейяна Баржека? — для надежности сверившись с блокнотом, спросила я и широко улыбнулась, хоть собеседник не мог меня видеть.

— Кто это? Что вам нужно? — нервно ответил мне мужской голос.

— Любиус Баржек? — уточнила я.

— Кто вы? — чуть повысив голос, потребовал ответа собеседник.

Я чуть помедлила, раздумывая, а потом как можно мягче представилась:

— Здравствуйте, меня зовут Элла Бонс, я секретарь старшего следователя по убойным делам Центрального управления магконтроля. Мой начальник, рейян Белянский, занимается расследованием и хотел бы встретиться с вами из-за одного старого дела, по которому вы проходили свидетелем.

— Какому делу? — помолчав, спросил мужчина.

— По делу Раскеля, — ответила я, уверенная, что разговариваю с Баржеком.

— Зачем вы его расследуете? — вернувшись к нервному тону, потребовал ответа рейян.

— Мы объясним вам при личной встрече, рейян Баржек, — мягко сказала я. — Когда вам будет удобно встретиться для разговора? Вы могли бы подъехать завтра в управление? Или вы хотите, чтобы мы приехали к вам?

— У меня нет времени завтра! — выпалил мужчина. — Если вы хотите что-то узнать, то приезжайте сегодня. Я дома. А завтра рано утром я уезжаю! Так что если вам что-то надо, то приходите сегодня!

Я хотела было успокоить собеседника, убедить его, что не стоит так сильно волноваться, но он отключился, даже не попрощался и не дал попрощаться мне.

— Надо же, — пробормотала я, глядя на чуть нагревшуюся трубку. — Что с ним?

Сложно делать выводы о состоянии человека лишь на основании телефонного разговора. Тем более выводы о состоянии незнакомого человека! Но почему-то мне показалось, что Любиус Баржек вел себя излишне нервно, даже истерично. Вот только что было тому причиной?

— Явно не я и не расследование, — немного подумав, решила я. — Он казался напуганным и рассерженным уже тогда, когда снял трубку. Кто его напугал или расстроил? И что мне делать?

Поднявшись со своего места, я пару раз прошлась по приемной, пытаясь найти подходящий выход.

— И надо было вам так не вовремя уйти, шеф, — проворчала я себе под нос и топнула ногой. — Как теперь быть?

С одной стороны, без шефа поехать на встречу со свидетелем я не могу, но с другой, если свидетель надолго покинет город, ищи его потом по всей стране, чтобы парочку ответов получить!

Еще раз топнув ногой, я отправилась к Дубинскому. На мое счастье, он сидел в своем кабинете и с радостью согласился исполнить мою маленькую просьбу. Но Белянский проигнорировал наши попытки связаться с ним по кристаллу. А по кристаллу Харта нам ответил кто-то из управления — судмедэксперт оставил свой кристалл на рабочем месте.

— А зачем вам Белянский, милая рейна? — спросил Дубинский. — Возможно, я могу помочь?

Я помедлила, а потом покачала головой и вежливо ответила:

— Все нормально, рейян Дубинский.

— Кристэр, — напомнил он.

— Да, Кристэр, — с толикой уместного смущения повторила я. — Ничего сверхважного, я просто хотела кое-что уточнить у старшего следователя.

— Вам нужно поменьше работать, Эллочка, — убежденно сказал Дубинский. — Если Марьяна нет на рабочем месте, то и вам не стоит так сильно стараться.

— Спасибо за совет, — ответила я с улыбкой и поскорее распрощалась.

Все эти словесные расшаркивания можно и на потом оставить, а у меня важное решение на носу.

В приемной я выпила чаю и съела половину бутерброда, разглядывая дела на своем столе. Переложив стопку неразобранных дел с одной половины стола на другую, я немного посидела, глядя в окно, а потом решилась. В три секунды я побросала в ридикюль необходимые вещи и решительным шагом покинула приемную.

— Уходите, драгоценная рейна? — окликнул меня в коридоре Дубинский. — И правильно, Марьян сегодня вряд ли вернется.

— Я не собираюсь прогуливать работу, — с улыбкой ответила я. — Все в рамках нынешнего расследования рейяна Белянского.

Кристэр покивал и подмигнул мне, сказав:

— Да, да, конечно. Приятного дня, Эллочка. Если бы не работа, я бы составил вам компанию. У вас же нет знакомых в столице?

— Мои родители живут в столице, — на миг сбившись с доброжелательного тона, сообщила я. — Доброго дня, рейян Дубинский.

Развернувшись, я решительно последовала прочь, не собираясь и дальше выслушивать старшего следователя. И нравится ему словесную воду лить! Брр!

Заказывать себе казенный самоход не стала, резонно рассудив, что к моему маршруту могут придраться — на визит к свидетелю санкции от начальства я так и не получила. К тому же стоило заглянуть домой и сменить одежду на более удобную.

— Рейна Бонс! — внезапно окликнули меня. — Какая встреча!

Я повернулась, заранее натянув вежливую улыбку, и с высоты лестницы перед зданием управления осмотрела улицу, выискивая знакомое лицо. И тут же сменила наигранную улыбку на более искреннюю, увидев профессора Каранского.

— Здравствуйте! — звонко воскликнула я, сбегая вниз по ступенькам. — Здравствуйте, профессор. Какая неожиданная встреча! Что вас сюда привело, если не секрет?

— Сюда? — переспросил рейян, мельком глянув на здание за моей спиной. — А здесь… Так это здесь вы работаете, юное создание?

— Да, именно здесь находится Центральное управление магконтроля, — с улыбкой подтвердила я.

— Какое забавное совпадение, — усмехнулся мужчина. — Я знал, конечно, что оно находится где-то здесь, но никогда бы не подумал, что именно в этом здании. — Каранский чуть подался вперед и подмигнул мне. — Всегда почему-то казалось, что в столь величественном здании располагается какой-нибудь университет, библиотека или что-то в этом роде, а выходит, здесь обитают служители магического правопорядка!

Я посмеялась, хотя и отметила про себя, что выдумка профессора выглядит немного нелепой. Вряд ли хоть один человек, а тем более тот, кто прожил в столице так долго, как профессор, может не знать, где именно располагаются учреждения вроде нашего. Даже мне это было известно, хотя я большую часть жизни провела вне столицы.

— Ох, милочка, я вас отвлек от важных дел? — спохватился Тадеуш Каранский. — Вы куда-то спешили?

Я неопределенно пожала плечами и заметила:

— Нет, что вы! Это скорее я вас отвлекаю от важных дел, профессор.

— Дела? — усмехнулся мужчина. — Какие могут быть важные дела у такого старика, как я?

Я поддержала его усмешку вежливым смешком и, подыгрывая, вполне искренне возмутилась:

— Зачем вы так? Никто и никогда не назовет вас стариком.

— Ах, юное создание, вы мне умело льстите! — всплеснул руками Каранский. — Нет, нет у меня таких уж срочных дел. Я лишь выбрался прогуляться по центру города, заглянуть в пару мест, но меня там не ждут. И раз я вас встретил, то не выпьете ли вы со мной чашечку кофе? Я знаю здесь прелестное заведение. Там подавали самый вкусный кофе еще тогда, когда я был так же молод, как вы.

Я на миг замялась, а потом кивнула и вежливо подхватила профессора за отставленный локоть. Что ж, Баржек от меня никуда не денется.

Прелестное заведение находилось в двух кварталах от управления и правда напоминало что-то старое и очень традиционное. Владельцы не озаботились созданием сложного интерьера, здраво полагая, что вкус напитка должен сказать о них больше, чем белизна скатертей и цвет стен.

— Прошу, — галантно предложил профессор, отодвигая для меня стул возле маленького столика.

— Не стоит, профессор, — засмущалась я. — Я могу сама.

— Вы считаете, что я слишком стар, чтобы ухаживать за столь юным и прелестным созданием, как вы? — усмехнулся Каранский.

— Что вы! Что вы! — активно запротестовала я. — Я имела в виду вовсе не это. Просто не хотела вас утруждать.

Осмотревшись, я заметила за одним из столиков в глубине зала Изольду и помахала ей рукой, привлекая внимание. Стенографистка мило улыбнулась и кивнула кудрявой головой.

— Здесь моя коллега, — пояснила я профессору. — Вы не против, если мы подсядем к ней?

Каранский на миг потерял свое старческое благодушие, но тут же постарался скрыть недовольство:

— Если ваша коллега не будет против.

— Изольда! — больше не слушая профессора, негромко воскликнула я и направилась к рейяне. — Какая встреча! Вы не на работе?

— Заглянула выпить чашечку кофе, — доверительно сообщила Изольда, глядя на меня сквозь свои огромные очки. Сегодня она вновь была облачена в ярко-зеленый наряд, но уже другого оттенка, а ворот украшали не цветочки, а крупные вязаные виноградные листья.

— Профессор, позвольте вам представить мою коллегу Изольду, — сказала я Тадеушу. — Изольдочка работает в управлении машинисткой. Очень ценный сотрудник.

— Приятно, — галантно прошелестел рейян, но от целования ручек воздержался. — Очень приятно.

— А это профессор Тадеуш Каранский.

— О! — выдохнула Изольда и восхищенно воззрилась на пожилого мужчину огромными зелеными глазами. — Вы! Вы!

Она взволновалась так, что затряслись ее кудри. Пока профессор устраивался за столиком и отбивался от восторженной стенографистки, оказавшейся поклонницей артефактики, я смогла перевести дыхание и обдумать внезапное появление Каранского.

Только розововолосая дурочка могла поверить, что профессор просто прогуливался мимо. Мои волосы были ярко-розовыми, но дурочкой я себя не считала. Но зачем об этом знать Каранскому? Пусть и дальше верит, что я ничего не поняла.

Изображая юное трепетное создание, я кивала на все, что говорил профессор, даже позволила ему выбрать мне кофе, хотя не питала особой любви к обильным шапкам молочной пены над жижей с легким кофейным вкусом. Если в этом кафе и готовили что-то вкусное, то мне не повезло.

Прихлебывая из чашки и стараясь не морщиться, я следила за тем, как Изольда штурмует профессора вопросами, и радовалась тому, что экспромт с привлечением третьего человека вышел на славу. Рейян держался, улыбался и отвечал на вопросы. А я даже не пыталась вмешиваться. Зато со стороны было отлично видно, что профессор намеревался вот так же осаждать вопросами меня, рассчитывая на пустоголовость помощницы Белянского. Что ж, не в этот раз, профессор! В следующий раз я буду готова. И выясню, зачем вам потребовалось переговорить с Эллой Бонс.

— Ах, я же вам мешаю, — вспомнила Изольда, когда профессор в очередной раз бросил на меня долгий разочарованный взгляд.

— Что вы, — торопливо отозвался Каранский, хотя ему явно хотелось кивнуть и выставить стенографистку не только из-за столика, но и из кафе. Но это мы к ней подсели, а я не делала попыток вмешиваться, изображая постороннюю.

— Вы ведь хотели о чем-то поговорить с Эллой, — вздохнула рейяна.

— О, мы с профессором просто случайно встретились и зашли выпить чашку кофе, — отмахнулась я. — Ведь так, профессор? Вы же не искали встречи со мной, да?

— Нет, нет, конечно нет, — вынужденно подтвердил мои слова Каранский.

Я улыбнулась и вернулась к своей чашке.

— Ох, мне на самом деле пора, — встрепенулся рейян. — Особых дел у меня нет, но я хотел успеть в несколько мест до возвращения домой. Так что, с вашего позволения, я пойду.

— Как жаль, — искренне расстроилась Изольда. — Я еще так о многом хотела вас спросить.

— Как-нибудь в следующий раз, — вежливо ответил профессор. — И с вами, Эллочка, мы же еще встретимся?

— Конечно, профессор.

— Я расплачусь по счету, — добавил Тадеуш Каранский, вынимая из внутреннего кармана портмоне.

— Не стоит! — воскликнула Изольда и покраснела.

— Пустяки, — улыбнулся профессор и отошел к стойке.

— Спасибо, — улыбнулась я Изольде, как только Каранский вышел из кафе. — Вы мне очень помогли.

— Ой, чем же? — удивилась стенографистка и захлопала ресницами.

— Не важно, — снова улыбнулась я. — Все вышло лучше, чем могло бы быть.

— Ну ладно, — кивнула Изольда, ничего не понимая.

Я еще минуту посидела с ней, а после решительно покинула кафе, собираясь отправиться к Баржеку не заходя домой. Что-то подсказывало, что я уже потеряла драгоценное время.

ГЛАВА 17

Дом рейяна Любиуса располагался в довольно престижном, но очень малолюдном районе города, из тех, что лишь в последние годы обрели популярность среди новой волны зажиточных семей, потянувшихся в столицу. На уютных бульварах, вдоль которых высились старинные особняки, им мест не осталось, и люди постепенно обжили кварталы, где прежде селились богатые ремесленники.

В нынешнем веке хотя бы раз в месяц в каждой газете выходила статья о том, как стирается грань между бедными и богатыми в нынешнем обществе, но на деле все обстояло не столь радужно.

Расплатившись с водителем наемного самохода, я вышла на узкий тротуар перед рядом серых непримечательных домов. Не было здесь ни колонн, ни лепнины, лишь массивный и чуть грубоватый камень. Да и сама улочка смотрелась довольно аскетично — вдоль домов тянулся лишь ряд фонарей. Ни тебе маленьких подстриженных деревьев, ни живой изгороди. Сразу видно, что прежние и нынешние жильцы не гонятся за тем, чтобы каждому показать свой достаток.

Вздохнув и зажав ридикюль под мышкой, я решительно направилась к нужному дому.

— Здравствуйте, — пробормотала я перед дверью, подбирая наилучшую манеру поведения для встречи с Любиусом Баржеком. — Здравствуйте!

Нужно начать так, чтобы рейян не подумал, что я действую без разрешения начальства. Не хочется в глазах свидетеля выглядеть самонадеянной пигалицей, всего без году неделя работающей в управлении.

— Фух, прорвемся! — выдохнула я и постучала в дверь. А дверь с тихим скрипом подалась, открываясь внутрь…

Замерев, я уставилась в возникшую узкую щель. Нервно сглотнула и отступила.

— Так, спокойно, — едва слышно велела я себе. — Это может быть просто оплошностью хозяина, да?

Интуиция утверждала, что люди в очень редких случаях забывают закрывать двери в свои жилища.

— Значит, действуем согласно инструкции, — пробормотала я, отступая и медленно спускаясь по лестнице.

Решение мгновенно придало мне уверенности, так что на тротуар я спустилась собранной и готовой к действию помощницей старшего следователя, а не перепуганной двадцатилетней девицей, которая на секунду дала страху одержать верх. Увереннее перехватив сумочку, я осмотрелась, нашла взглядом будку с таксофоном и решительно направилась к ней. Открыв дверцу, я шагнула внутрь и, став так, чтобы видеть дверь в дом Баржека, набрала короткий номер управления.

— Помощник следователя Центрального управления магконтроля Бонс, — отчеканила я в трубку, как только мне ответили. — Код… предположительно синий, адрес…

Продиктовав адрес и убедившись, что на том конце провода все поняли верно, я села на лавочку и стала ждать. Наверное, стоило войти и удостовериться в своих догадках, ведь иначе я выставлю себя дурой перед коллегами, если окажется, что Баржек просто забыл запереть дверь или на минутку вышел из дому к соседям за солью.

— Ничего, — прошептала я. — Это не так страшно. Хуже, если Баржек мертв, а я могу нарваться на убийцу.

Черные самоходы управления подкатили через десять минут. Люди глянули на меня и направились к дому. По тому, что они не вышли из здания через несколько секунд, я сделала вывод, что не ошиблась. Вздохнув, поднялась и направилась к коллегам.

— Труп, — сообщил мне кто-то из младших служак. — Свеженький. Эк вас, рейночка, угораздило.

Да уж, угораздило…

— Эй, а Белянского вызвали? — спросил кто-то из спецов.

— Он не отвечает, — ответил ему другой. — Дубинскому звонить или Хормунту?

— А где Белянский?

— Да вроде с Хартом к кому-то из бывших следователей укатил. К тому…

— Хракс! — выдал один из водителей. — Знаю я, к кому он поехал. К тому! К тому самому! Вряд ли сегодня от Белянского будет толк.

— Вызывайте Белянского, — решил все тот же жандарм управления. — От Дубинского здесь толку нет. — Он глянул на часы. — Времени немного прошло, Белянский у нас крепкий.

Я посматривала на мужчин и чувствовала, как мои брови задираются все выше и выше.

— Вы как, рейночка? — спросил вышедший из здания жандарм со знакомым лицом, но я не сразу вспомнила, где его видела. — Бледненькая. Вам бы присесть.

Мужчины тут же вспомнили, что я девушка, и попытались усадить меня на сиденье самохода, но я решительно отказалась.

Шеф прибыл через полчаса. Завидев его в наемном самоходе, я напряглась, заранее готовясь к разносу. Будет чем-то невероятным, если старший следователь не выговорит мне за самодеятельность. Не пытаясь избежать судьбы, я решительно подошла к остановившемуся транспортному средству и приготовилась отчитываться.

Не сразу, но из самохода выбрались двое, в которых я с трудом узнала Белянского и Харта. Удивленно икнув, я даже отступила на шаг. Мужчины, не замечая моей реакции, расплатились и, поддерживая друг друга, ступили на тротуар.

— Нужно привести себя в порядок, — с трудом произнес судмедэксперт и попытался дыхнуть в сложенные ковшиком ладони. — Работа ждет.

— Ждет, — согласился Белянский, пытаясь выпрямиться.

— Так, — пробормотал Харт, поправляя очки. — Сейчас.

Метаморф сосредоточился, его волосы стали белыми как мел… Он решительно махнул на себя сложенными в щепоть пальцами. С первой попытки не вышло, но, помучившись, Вирсен смог избавить себя от хмеля.

Надо же! Мало кто обладает способностью лечить магией, а уж себя лечить сложнее всего. А тут метаморф! Невероятно! Даже если это единственный трюк в его арсенале.

— А тебе? — спросил Харт.

— Не нужно, — отмахнулся Белянский. — Способ мгновенный, но наутро захочется оторвать себе голову от боли. У тебя нет с собой капсул?

Искомое средство нашлось в наборе дежурного саквояжа в багажнике управленческого самохода. Пока искали пузырек, Белянский покачивался между Хартом и столбом, то и дело начиная их путать, тем более что у судмедэксперта волосы то и дело меняли цвет на темно-зеленый.

Бросив в рот зеленую капсулу и выждав несколько секунд, следователь выпрямился и глубоко вздохнул. Я с сомнением оглядела его с ног до головы и вынуждена была признать, что сегодня начальник сильно упал в моих глазах.

«Хотя все зависит от того, почему он был настолько пьян в рабочее время, — сделала я мысленную уступку. — Если ради дела, то так и быть, прощу».

— Только учти, что капсулы действуют только десять минут, — предупредил Вирсен.

— Так… — Шеф огляделся. — Бонс, вы здесь! Засеките время!

— Да, шеф, — не слишком радостно проговорила я, принимая увесистую емкость, в которой болталось не меньше полусотни капсул.

— Что ж, вперед, — скомандовал начальник, и я, сунув банку в сумку и глянув на часы, вооружилась блокнотом.

Следующие полтора часа превратились в вечность. Еще никогда время не текло для меня так медленно. Я постоянно вздрагивала, судорожно посматривала на часы, а потом с шипением отвинчивала крышечку банки, чтобы сунуть Белянскому следующую капсулу. Чем дальше, тем хуже становилось шефу перед новой порцией средства, все тяжелее он приходил в себя, но потом брал себя в руки и работал дальше.

Как я и предчувствовала, Баржек был мертв. И убили его незадолго до моего появления. Харт заверил, что тело толком не успело остыть. Характер ран был схож с другими убийствами, разве что на этот раз перед убийством мужчину оглушили.

Хотя убийца старался скрыть улики и представить ситуацию иначе, старший следователь определил, что погибший сам впустил убийцу в свой дом. Пока оставалось неясным, знал ли Любиус этого человека или видел впервые, но он определенно не ожидал от него нападения.

На столе в гостиной напротив единственной чашки Белянский обнаружил свежее, хоть и подсохшее чайное пятно. Убийца убрал свою чашку, но не заметил след на лаковой поверхности. Харт хотел взять пробы, чтобы точно установить идентичность напитков в чашке и на столе, но я позволила себе понюхать и стол и остатки чая, уверившись в правильности выводов начальника — убитый и его гость пили один и тот же чай.

Неизвестный убийца не только убрал вторую чашку, но и создал видимость разгрома.

— Это только выглядит как разгром в поисках чего-то, — соловеющим взглядом обводя гостиную и расположенную по соседству столовую, сказал шеф. — Любой человек, которому довелось видеть десятки мест преступлений, легко определит, где настоящее, а где театральное. Бонс, давайте-давайте, скажите, как понять, что здесь на самом деле произошло?

— Шеф, таблеточку, — тоном заботливой нянюшки сказала я, подступая к Белянскому с капсулой.

Следователь моргнул, посмотрел на меня и сделал то, чего я меньше всего ожидала, — открыл рот.

— Ладно, — сдавленно произнесла я, осматриваясь по сторонам и быстренько отправляя зеленую таблеточку в начальственную пасть, — глотайте.

— Так что, — через секунду сказал шеф, зачем-то разжевывая быстродействующий отрезвитель, — каков ваш ответ?

— Ну… — пробормотала я, наблюдая за тем, как в глазах рейяна появляется осмысленное выражение, и размышляя, вспомнит ли он после этот день во всех деталях. — Нас не учили чему-то подобному.

— Учитесь сейчас, — уже совершенно трезво сказал Белянский. — Что вы видите?

Я неопределенно промычала и осмотрелась, прежде чем ответить:

— Убийца Баржека сбросил на пол книги, разбил посуду, сдернул со стен картины. Выглядит так, словно человек искал сейф или тайник.

— Верно, — согласился старший следователь. — Но представьте на миг, что сброшенные вещи лежат, стоят и висят на своих местах.

Глянув в глаза начальнику, я еще раз осмотрела гостиную и наконец сообразила, что он имел в виду:

— Здесь нет книжных шкафов, только книжные полки, но они расположены ниже уровня глаз, и любому сразу видно, если кто-то что-то спрятал за книгой или что-то толще листа — внутри книги.

— Верно, — кивнул шеф. — Картины висели в простенках между окнами. — Он указал на пустые гвозди. — Но никто не размещает сейфы в подобных местах. Посуды очень немного и, судя по фирменным знакам, или сам убитый, или кто-то до него собирал коллекцию редкого фарфора. Знаете, есть любители расписных тарелочек мастерской Чебеленд? — Шеф тронул носком туфли один из осколков, переворачивая его. — Это не та посуда, которую используют для приема пищи. Это своеобразные произведения искусства. И их не хранят в шкафах стопками, а выставляют за стеклом на специальных керамических подставках.

— И за подобными тарелками нельзя было что-то спрятать, — поняла я. — Выходит, здесь ничего не искали, но сделали вид, что искали. Но зачем?

— Нужно будет взглянуть на описные листы, но уверен, что мы вновь увидим знакомую картину — ничего ценного не пропало, — пробормотал Белянский.

— Баржек лежит в довольно странной позе, — воспользовавшись словоохотливостью начальника, заметила я.

— Естественно, его ведь перетащили с одного места на другое, — ответил шеф. — У этого человека был хороший — для нас — дом. Здесь не слишком часто вытирали пыль.

Я нахмурилась, соображая, а потом быстрым шагом прошла в столовую и осмотрелась.

— Чтоб вас!.. — едва слышно восхитилась я, заметив чистый прямоугольник на одном из маленьких столиков. — И даже в таком состоянии заметил.

Теперь я могла видеть картину, хотя и не целиком.

— И где же его убили? — спросила я. — Не за столом?

Шеф покосился на прикрытое тканью тело в столовой и ответил:

— Его убили в столовой, но оглушили не там. Он на что-то отвлекся, на несколько секунд повернулся к своему гостю спиной… Видимо, зачем-то вышел из столовой посреди беседы. И убийца получил шанс взять один из подсвечников и ударить Баржека по затылку.

Я сглотнула и прикрыла рот рукой.

— Телефон… — прошептала я. — Он отвлекся на телефонный звонок…