Идеальный любовник Лоуренс Стефани

Глава 2

— Я никогда бы не подумала, что вы трус.

Эти слова, негромко сказанные женщиной с провокационной манерной медлительностью, заставили Порцию остановиться на лестничной площадке западного крыла. В течение получаса она играла на фортепиано в музыкальной комнате, расположенной на первом этаже; сейчас пришло время собраться в гостиной перед обедом, именно туда Порция и направлялась.

По лестнице западного крыла дамы ходили не слишком часто, поскольку их комнаты располагались в восточном крыле.

— Но вероятно, это была лишь уловка?

Слова прозвучали совсем ласково; произнесла их Китти.

— Ничего подобного! — сквозь зубы процедил Джеймс. — Я не играю в такие игры и никогда не стану играть с вами.

Они стояли у подножия лестницы. Порция их не видела, но отчетливо ощутила отвращение, испытываемое Джеймсом. Голос его прерывался от отчаяния.

Китти засмеялась. Она отказывалась верить, что какойто мужчина, тем более такой, как Джеймс, не желает ее.

И тогда Порция спокойно и решительно начала спускаться по лестнице.

Они услышали шаги и повернулись в ее сторону. Но если Джеймс выглядел смущенным, то на лице Китти отразилось лишь раздражение от того, что им помешали. Когда Джеймс узнал Порцию, он, не сдерживаясь, облегченно вздохнул.

— Доброе утро, мисс Эшфорд! Вы заблудились?

Она не заблудилась, это Китти загнала Джеймса в угол. Порция изобразила недоумение, словно удивляясь собственной рассеянности.

— Да, вероятно… Я думала, что знаю, однако… — Она неопределенно помахала рукой.

Джеймс проскользнул мимо Китти.

— Позвольте мне… я как раз направлялся в гостиную. Полагаю, вы именно туда хотите пройти?

Он предложил ей взять себя под руку, взгляды их встретились, и девушка увидела в его глазах мольбу.

— Да, пожалуйста. Я буду очень признательна, если вы меня проводите. — Порция доброжелательно улыбнулась, затем повернулась к Китти.

Улыбки со стороны Китти не последовало, она лишь сухо кивнула.

Порция вскинула брови:

— Вы не присоединитесь к нам, миссис Глоссап?

Девушка почувствовала, как напрягся Джеймс. Китти отмахнулась:

— Я скоро приду, а вы идите, — И, повернувшись, она направилась к лестнице.

Джеймс расслабился. Порция позволила ему повести себя в сторону центрального корпуса. Она взглянула на него — лицо его было хмурым и бледным.

— Вы хорошо себя чувствуете, мистер Глоссап?

Он взглянул на нее, затем улыбнулся — нужно сказать, очаровательно.

— Называйте меня Джеймсом. — И, кивнув, добавил: — Благодарю вас.

Приподняв брови, Порция не удержалась от вопроса:

— Она часто так… пристает?

Поколебавшись, он ответил:

— Кажется, она становится все хуже.

Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Порция продолжила:

— Вам лишь остается льнуть к другим дамам, пока у нее это не пройдет.

Джеймс бросил на нее быстрый взгляд, но так и не понял — смеется она над ним или нет. Она же позволяла ему вести себя через весь дом, пряча улыбку и удивляясь, как имеющий репутацию повесы Джеймс Глоссап может полагать, будто она способна защитить его добродетель.

Гостиная сияла огнями. Когда они перешагнули порог, Порция увидела Саймона, стоявшего возле камина и беседовавшего с Чарли и двумя юными созданиями — Аннабелл и Сесилией, дочерьми леди Хэммонд. Сама леди Хэммонд, весьма приятная дама, сидела на стуле возле леди Озбалдестон.

Саймон встретился взглядом с Порцией. Джеймс извинился и пошел переговорить с отцом. Остановившись для того, чтобы поприветствовать леди Хэммонд, подругу ее матери, Порция присоединилась к Саймону и Чарли, а также к Аннабелл и Сесилии.

Девушки были свежи, как глоток весеннего воздуха, и воплощали собой невинность, однако чувствовали себя как дома и были исполнены решимости стать душой компании. Порция знала их в течение многих лет. Они восторженно приветствовали ее.

— О, дорогая! Я и не знала, что вы здесь!

— Это так чудесно! Я уверена, что мы отлично повеселимся!

Широко открытые глаза, радостные улыбки… Было невозможно не ответить им тем же. После обычных вопросов о семье и друзьях разговор перешел на то, какие радостные события грядут в ближайшие дни и какие красоты можно увидеть поблизости от ГлоссапХолла.

— Здесь обширнейшие сады со множеством прогулочных дорожек. Я читала об этом в путеводителе, — призналась Аннабелл.

— И еще здесь есть озеро! В книге говорится, что это не рукотворный водоем, оно заполнено естественными родниками и очень глубокое. — Сесилия поморщилась. — Слишком глубокое, чтобы плавать на плоскодонке.

— Ну что ж, — вступил в беседу Чарли, — зато вам не захочется рисковать свалиться в него. Оно чертовски холодное, ручаюсь!

— Боже милостивый! — Аннабелл повернулась к Чарли. — А вы падали в него?

Порция заметила, как Чарли переглянулся с Саймоном и как насмешливо скривились губы последнего. Она проследила за передвижениями людей по залу. Вошла Китти и остановилась, разглядывая собравшихся. Генри отделился от небольшой группы гостей и через зал направился к ней. Наклонив голову, он чтото тихо сказал жене.

Китти выпрямилась и вскинула голову. Она метнула на него гневный взгляд, чтото коротко ответила, отвернулась и со свирепым выражением направилась в сторону Эмброза и Друсиллы Келвин.

Генри молча наблюдал за тем, как Китти шла через зал. Ни один мускул на его лице не дрогнул, он полностью контролировал себя, однако возникало ощущение того, что он испытывает боль.

Было ясно, что в этом союзе не все благополучно.

Порция вернулась к беседе, которая оставалась все такой же оживленной.

— Вы уже посетили его? — с горящими глазами спросила Аннабелл.

Очевидно, она чтото пропустила. Порция вопросительно посмотрела на Саймона. Он повел бровями, однако согласился ее выручить.

— Порция еще не успела, она пока не приобщилась к красотам ГлоссапХолла, так же как и вы обе. А что касается храма… — Он снова перевел глаза налицо Порции. — Должен признаться, что я предпочитаю беседку у озера. Для некоторых это может показаться скучноватым, но тишина над озером очень успокаивает.

— Мы непременно должны побывать там, — деловито стала строить планы Сесилия. — И еще я слышала, что гдето поблизости находится площадка обозрения.

— Там я была. — Стараясь не встречаться взглядом с Саймоном, Порция внесла свой вклад в то, чтобы утолить жажду девушек узнать как можно больше.

Обсуждения продолжались вплоть до самого обеда. Сидя за длинным столом и помня о данной ею клятве, Порция обратила все свое внимание на изучение обстановки. Так кого же она должна рассматривать? Все сидящие за столом мужчины были, по крайней мере теоретически, подходящими по положению, иначе они бы здесь не присутствовали. Часть из них были женаты и таким образом сразу исключались. Коекого из оставшихся она знала лучше.

Пока все ели и разговаривали, девушка обводила их взглядом, оценивая возможности каждого.

Порция остановила взор на Саймоне, который сидел поодаль. Он предпринимал попытки разговорить Друсиллу, которая выглядела чрезвычайно сдержанной и строгой, к тому же чувствовала себя неуютно. Порция нахмурилась; несмотря на их частые разногласия и стычки, она знала, что манеры Саймона отполированы до блеска и он никогда не позволит себе неучтивого обращения с людьми. Не приходилось сомневаться, что дело тут в Друсилле.

Порция задержала взгляд на Саймоне, обратив внимание на золотистый блеск в его волосах, на длинные, элегантные пальцы, сжимавшие бокал с вином, на спокойно сложенные губы, когда он откинулся назад, оставив Друсиллу в покое.

Она пялилась на него слишком долго, и он почувствовал ее взгляд. Саймон посмотрел в ее сторону, но Порция успела опустить глаза и положить в рот салат, а затем она повернулась к сидевшему рядом с ней мистеру Бакстеду.

Лишь после того как Саймон отвернулся, она вздохнула свободнее. Порция чувствовала себя неуютно, она неожиданно осознала, насколько странной была ее реакция на него. Ктолибо, подходящий по возрасту и положению…

К тому времени, когда дамы поднялись и направились в гостиную, предоставив джентльменам отдать должное портвейну, Порция мысленно внесла в список три имени. Семейные вечера — определенно отличный полигон для оттачивания тактики и стратегии в поисках мужа. Ни один из кандидатов не попадал в число тех, кому она могла бы безоговорочно отдать руку, однако они являли собой отличные образцы, на которых она могла попрактиковаться.

Джеймс Глоссап и Чарли Хастингс определенно относились к тому сорту джентльменов, качества которых она должна оценить по достоинству.

Что касается Саймона, то, хотя она знала его всю жизнь, хотя все последние десять лет они только и делали, что вызывали раздражение друг у друга, хотя у нее никогда и в мыслях не было вносить его в список, если бы она не дала клятву, не зная при этом, что он будет присутствовать на вечере, — все эти причины были недостаточны для того, чтобы закрыть глаза на его перспективные качества потенциального мужа.

Качества, которые ей также необходимо изучить и оценить.

Когда она шла в гостиную вслед за леди О., ей вдруг пришло в голову, что он относится к клану Кинстеров и что его супружеские качества могут стать критерием, по которому она будет оценивать качества остальных.

Данная мысль несколько обеспокоила Порцию. Но в отсутствие джентльменов она сумела выбросить ее из головы и развлечься разговорами с девицами Хэммонд и Люси Бакстед. Позже, когда джентльмены вернулись и беседа приняла общий характер. Порция оказалась в группе с Уинифред Арчер и Десмондом Уинфилдом. Оба производили приятное впечатление, были слегка сдержанны, хотя ни один из них не страдал отсутствием уверенности, но уже через пять минут Порция готова была поспорить на свое лучшее платье, что между ними возникло или, во всяком случае, рождается взаимопонимание. Судить об отношении Уинифред она не могла, а вот Десмонд, несмотря на свои образцовые манеры, буквально не сводил с Уинифред глаз.

Ее воображаемый карандаш готов был уже вычеркнуть Десмонда из своего списка, но затем Порция передумала. Возможно, с учетом своей относительной неопытности она должна рассматривать его не как потенциального мужа, а как образец мужских качеств, которые одобряют такие леди, как Уинифред, а она, при всей своей молчаливости, числилась среди тех, кто обладает здравым смыслом.

Учиться, наблюдая за успехами и неудачами других, — в этом также проявление мудрости.

Китти, одетая в блестящее аквамариновое платье, излучала очарование, переходя от одной группы к другой. Не осталось даже следа от ее былой хмурости, теперь она была в своей стихии.

Генри разговаривал с Саймоном и Джеймсом. Кажется, его сейчас нисколько не беспокоило поведение Китти.

Может, она неверно истолковала их разговор перед обедом?

Ктото подошел к ней сбоку; повернувшись, Порция увидела Эмброза Келвина. Он вежливо поклонился.

— Мисс Эшфорд, рад встретить вас здесь. Я видел вас несколько раз на вечерах в Лондоне, но не имел удовольствия познакомиться с вами.

— В самом деле, сэр? Как я понимаю, большую часть времени вы проводите в столице?

У Эмброза были темнокарие глаза и светлокаштановые волосы. Правильные черты лица дополнялись патрицианской осанкой, которую смягчали вежливость и галантность. Он наклонил голову.

— Несомненно. — Поколебавшись, он добавил: — Я мечтаю пройти в парламент на следующих выборах. Естественно, я должен внимательно следить за текущими событиями, а для этого нужно находиться в столице.

— Да, конечно. — Порция уже собралась было объяснить ему, что она это хорошо понимает, так как знакома с Майклом АнстрадерУэдерби, членом парламента в Западном Гемпшире, но пронзительность его темных глаз заставила ее сдержаться. — Я часто думала, что в наше переменчивое время служить своим избирателям, находясь в парламенте, весьма похвально.

— В самом деле. — В тоне Эмброза не было ничего, что позволило бы предположить, будто он одержим реформистским рвением. — Необходимо, чтобы каждый человек сидел на своем месте: ктото занимался управлением, ктото находил правильный путь для деревни.

По мнению Порции, его высказывание прозвучало довольно помпезно, и она решила сменить тему:

— Вы уже решили, где остановитесь?

— Пока нет. — Он обвел взглядом группы гостей — лорда Глоссапа, мистера Бакстеда и мистера Арчера. Но уже через мгновение он снова посмотрел на Порцию, улыбнулся и несколько покровительственно сказал: — Вероятно, вам это не известно, но такие дела обычно и лучше всего решаются внутри партии. Я надеюсь в скором времени получить сообщение о своем избрании.

— Понятно. — Девушка мило улыбнулась. — В таком случае мы должны надеяться, что эта новость — то, чего вы заслуживаете.

Эмброз воспринял этот комментарий так, как он хотел его услышать, затем они вернулись к остальным гостям и присоединились к общей беседе.

Спустя пять минут леди Глоссап, повысив голос, попросила добровольцев помузицировать.

Раньше чем ктолибо другой успел отреагировать, Китти шагнула вперед и с сияющим лицом заявила:

— Танцы — вот что нам надо!

Леди Глоссап заморгала глазами, миссис Арчер выглядела озадаченной.

— Итак, — Китти закружилась в центре зала и легонько похлопала в ладоши, — кто нам подыграет?

Порция не раз за эти годы откликалась на подобный призыв.

— Я буду рада сыграть для вас, если вы не возражаете.

Китти взглянула на нее с удивлением и некоторым подозрением — слишком уж быстро было принято ее предложение.

— Отлично! — Повернувшись, она помахала джентльменам. — Джеймс, Саймон, выдвиньте рояль! Чарли, Десмонд, поставьте эти стулья к стене!

Сев за рояль, Порция посмотрелана Китти. Казалось, за ее действиями не стояло ничего, кроме простого удовольствия, которое могут доставить танцы. И сейчас она выглядела понастоящему привлекательной; кудато исчезла коварная соблазнительница, перехватившая Джеймса на лестнице — знойная, разъяренная женщина, ворвавшаяся в гостиную.

Порция пробежала пальцами по клавишам и порадовалась, что инструмент настроен. Она подняла глаза и увидела кипу нот на крышке рояля.

— Я вижу, вы, как всегда, скрываете свои умения и достоинства, — послышался рядом задумчивый голос Саймона. С загадочным видом он повернулся и присоединился к выстроившимся парам.

Отмахнувшись от странного комментария, девушка положила пальцы на клавиши и заиграла вступление к вальсу. Музыка давалась ей легко, казалось, мелодия сама стекает с ее пальцев, и поэтому Порция играла, как только представлялась возможность. Она получала от этого удовольствие, ей было так вольготно сидеть за роялем и либо отдаваться целиком музыке, либо наблюдать за гостями.

В этот вечер она была намерена заняться последним.

Рояль, по обыкновению, располагался в конце просторного зала, прямо противоположном от того, где находился камин и были сгруппированы стулья, диваны и сидящие на них гости. Танцующие заполняли пространство посередине. Мало кто из них мог предположить, что тапер не смотрит на свои пальцы, и многие пары пользовались танцем для сообщения интимной информации, когда находились в наиболее удаленной от старших части зала. Иначе говоря, в непосредственной близости от нее.

Порция с удовольствием переходила от одного вальса к другому, перемежая их порой контрдансом, давая танцорам время лишь для того, чтобы перевести дыхание и сменить партнера.

Первое, что Порция заметила, было то, что, хотя Китти действительно получала удовольствие от танцев, она к тому же преследовала и некую скрытую цель. В точности определить, что она задумала, было трудно. Похоже, Китти имела на примете не одного джентльмена. Она флиртовала, определенно флиртовала с Джеймсом, своим деверем, которого это страшно раздражало. С Эмброзом она была не столь откровенна, однако в ее улыбке было чтото провоцирующее, а в ее глазах можно было уловить зазывный блеск. Хотя Порция наблюдала с близкого расстояния, она не могла в чемлибо упрекнуть Эмброза; он не подал Китти ни малейшего повода.

С Десмондом Китти прикидывалась скромницей. Она флиртовала, но не столь открыто, как бы видоизменяя свои атаки применительно к его характеру. Десмонд, похоже, колебался, проявляя нерешительность. Он не поощрял ее поползновений, но и не пресекал их. Однако когда дело доходило до Саймона и Чарли, оба словно прятались за стеной неодобрения. Китти дразнила их, но както не слишком убедительно, и создавалось впечатление, что она делает это напоказ.

В этом было чтото такое, чего Порция пока не могла понять.

А вот когда Китти танцевала с Генри, своим мужем, она была словно каменная. Она не предпринимала ни малейших попыток завладеть его вниманием. Кигги едва обменялась с ним парой слов. Генри старался изо всех сил, однако не мог полностью скрыть своего разочарования и явного неодобрения.

Если говорить о других, то Люси Бакстед явно нацелилась на Джеймса. Она смеялась со всеми и улыбалась всем джентльменам, но, разговаривая с Джеймсом, она ловила каждое его слово, огромные глаза ее лучились, губы слегка приоткрывались. Джеймсу следовало быть начеку, и не только в отражении атак со стороны Китти — Порция подозревала, что об этом факте он знал. Джеймс попрежнему оставался любезным, но сдержанным.

Обе мисс Хэммонд не интересовались никакими интригами; они просто наслаждались своим присутствием на вечере и считали, что другие также этим наслаждаются. В них ключом била молодая энергия. Друсилла, напротив, во время танцев сидела рядом с матерью, если ей это позволяла леди Келвин.

Что касается Десмонда и Уинифред, то определенно между ними намечался роман. Было очень познавательно наблюдать за их поведением; Десмонд чтото предлагает, никогда не отвергает, не демонстрирует застенчивости, но и не слишком самоуверен, Уинифред отвечает тихо, опустив ресницы и потупив взор, поднимая глаза лишь для того, чтобы взглянуть ему в лицо.

Порция нагнула голову, чтобы скрыть улыбку, когда заканчивала играть очередной танец. Когда прозвучали последние аккорды, Порция решила, что танцоры могут взять короткий перерыв, а она тем временем пороется в кипах листов с нотами.

— Мисс Эшфорд, вы блестяще играли для нас, но несправедливо, что по этой причине вы не могли принять участие в развлечениях.

Порция обернулась и увидела Уинифред, которая убирала руку с предплечья Саймона.

— Ах нет! Это совсем…

Она замолчала, не зная, что возразить. Уинифред улыбнулась:

— Я буду благодарна, если вы позволите мне подменить вас. Я хотела бы сыграть несколько танцев… и это, кажется, наилучший выход.

Их взгляды встретились, и Порция поняла, что это правильно. Если Уинифред просто перестанет танцевать, многие станут гадать о причине. Порция улыбнулась:

— Как хотите.

Она встала со стула, Уинифред заняла ее место. Вместе они быстро просмотрели несколько листов с нотами, и Уинифред отобрала то, что ей понравилось. Порция повернулась, чтобы уйти, и увидела Саймона, который с нехарактерным для него терпением ждал ее.

Он встретился с девушкой взглядом и предложил руку.

— Пойдемте?

Как это ни абсурдно звучит, но она никогда с ним не танцевала. Ни одного раза. Ей и в голову никогда не могло прийти, что она может в течение десяти минут кружить под его руководством по залу, вместо того чтобы пикироваться или открыто воевать.

Саймон смотрел на нее в упор, приглашение прозвучало вполне четко.

Памятуя о своей клятве, которая эхом прозвучала в ее мозгу, Порция вскинула подбородок и улыбнулась. Улыбнулась очаровательно. Пусть он думает об этом что хочет!

— Благодарю вас.

В его глазах блеснуло подозрение, однако он учтиво наклонил голову, положил ладонь ей на руку и повел к основной массе танцующих, когда Уинифред заиграла вальс.

Первое испытание ее спокойствию и невозмутимости наступило тогда, когда он заключил ее в объятия. Порция оказалась в стальных тисках его рук и вспомнила — очень отчетливо, — что она чувствовала в тот момент, когда он нес ее на руках. Она снова ощутила, что ей не хватает воздуха, что она задыхается. Ее отвлекло тепло его ладони, широкой и сильной, на ее спине.

А потом их захватила музыка, понесла и закружила в вихре танца. Она едва могла дышать. Порция танцевала вальс бессчетное количество раз, но никогда раньше подобные физические ощущения не давили на ее психику. Порция никогда не была так близка к нему. Их тела покачивались и соприкасались, она ощущала его силу и свою податливость. Девушка попыталась переключить внимание на чтонибудь другое, не думать о какихто предчувствиях, владевших ею.

Предчувствиях чего? Порция покачала головой и попыталась привести свои мысли в порядок. Набрав в легкие воздуха, она посмотрела вокруг.

И увидела Китти, вальсировавшую с Эмброзом и продолжавшую флиртовать.

— Чего добивается Китти — вы можете сказать?

Она высказала мысль, пришедшую ей в голову, так как никогда не жеманничала с Саймоном. Он пристально посмотрел на нее и нахмурился.

Увидев привычное выражение на его лице, девушка, успокоившись, вскинула брови.

— Вам это знать не нужно, — сухо ответил он. Порция улыбнулась:

— Если этого не скажете вы, я спрошу у Чарли. Или у Джеймса.

На него особенно подействовало ее последнее заявление.

Он сдержанно вздохнул, посмотрел вокруг и повел ее в танце в конец зала. Понизив голос, он сказал:

— У Китти есть привычка флиртовать с каждым более или менее представительным джентльменом. — После короткой паузы он добавил: — Насколько далеко это может зайти…

Саймон хотел было пожать плечами, но не сделал этого. Заинтригованная тем, что он не смог ей вежливо солгать, Порция спокойно заявила:

— Вы отлично знаете, насколько далеко это может зайти, потому что она заигрывала с вами, с Чарли, а теперь обрабатывает Джеймса.

Саймон с недоумением посмотрел на нее сверху вниз.

— Откуда, черт возьми, такие домыслы?

Она улыбнулась — вовсе не для того, чтобы рассердить, а для того, чтобы успокоить.

— От вас с Чарли исходит прямотаки физически осязаемое неодобрение, когда вы оказываетесь рядом с ней, например, во время вальса. Что касается Джеймса, то я столкнулась с ним сегодня вечером, когда он оказался в весьма затруднительном положении. — Порция улыбнулась. — Я спасла его, потомуто мы и пришли сюда вместе.

Она почувствовала, что ее объяснение хотя бы отчасти сняло с него напряжение, и решила этим воспользоваться.

— Вам с Чарли удалось убедить ее, — Порция взмахнула свободной рукой, — что вы ею не интересуетесь. Почему Джеймс не сделал то же самое?

Саймон на мгновение встретился с ее взглядом, после чего ответил:

— Потому что Джеймс старается не причинить боль Генри. Китти об этом знает, и это придает ей дерзости. Ни Чарли, ни я не испытываем угрызений совести оттого, что относимся к Китти так, как она того заслуживает, если она переходит за некоторые рамки.

— Но ведь у нее хватает ума не переходить за них?

Саймон кивнул.

— А что Генри?

— Когда они поженились, он был без ума от нее. Не знаю, как он относится к ней сейчас. И до того как вы меня спросили, я не имел понятия, почему она сейчас такая. И этого никто из нас не знает.

Порция увидела в противоположном конце зала Китти, которая улыбалась обольстительной улыбкой Эмброзу, а тог старательно делал вид, что не замечает этого.

Порция почувствовала на себе взгляд Саймона.

— Есть предложения?

Она покачала головой:

— Нет… я думаю, что дело тут не в какомто иррациональном влечении… Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. Она отдает себе отчет в том, что делает. Она действует сознательно. У нее есть какойто мотив, есть какаято цель.

Саймон ничего не сказал. Прозвучали последние аккорды вальса. Они остановились, обменялись несколькими фразами с Аннабелл и Десмондом, поменялись партнерами и вновь пошли танцевать.

Порция была верна своей клятве и непринужденно болтала с Десмондом. Когда они закончили танец, она подумала, что Уинифред следует поздравить с хорошим выбором — Десмонд, похоже, был вполне подходящим, хотя и слишком уж серьезным джентльменом. Она танцевала с Чарли, Джеймсом и Эмброзом и прибегала ко всевозможным хитростям, чтобы разговорить их и чтобы они при этом не догадались, что за ее искусно поставленными вопросами кроется не просто праздный интерес.

Затем Порция танцевала с Генри. Во время танца она чувствовала себя ужасно. Несмотря на то что он изо всех сил старался ее развлечь, она поняла, что он знает о поведении Китти.

Ситуация была сложной — Китти умна и изобретательна. Не было ничего такого, за что можно было бы осудить ее, тем не менее она постоянно флиртовала, и это рождало в голове каждого вопросы.

Зачем она это делает?

Порция не могла этого понять, ибо Генри был таким же, как и Десмонд, — спокойным, благородным, порядочным мужчиной. За десять минут разговора с ним она поняла, почему Джеймс стремится защитить его, а Саймон и Чарли поддерживают друга в этом.

Она была полностью с ними солидарна.

К тому моменту, когда поступил призыв закончить танцы, Порцию не переставал мучить вопрос: кто еще обратил внимание на поведение Китти, кроме нее, Саймона, Чарли, Джеймса и, по всей видимости, Генри?

Эмброза и Десмонда можно было причислить сюда почти наверняка, а вот как обстоят дела с дамами? Определить это было гораздо труднее.

Появилась тележка с чаем, и все собрались вокруг, обрадовавшись возможности передохнуть и расслабиться. Беседа текла вяло, у людей пропала потребность непременно заполнять каждую паузу. Порция пила чай и наблюдала. Призыв Китти в начале вечера устроить танцы помог гостям преодолеть скованность и гораздо быстрее сплотил их. Сейчас у всех появилось ощущение, что они собрались здесь, чтобы весело проводить время.

В тот момент, когда Порция отставляла пустую чашку, Китти снова оказалась в центре внимания. Она поднялась, шурша юбками, улыбнулась обольстительной улыбкой и широко развела руками:

— А теперь мы перед сном прогуляемся по саду. Сейчас там такие божественные ароматы! После танцев всем нужно отдохнуть и расслабиться, а где лучше всего это сделать, как не среди подобного великолепия!

И снова она была права. Люди постарше, кто не принимал участия в танцах, возможно, и не испытывали подобного желания, но те, кто вволю натанцевался, определенно предложение одобрили. Вслед за Китти они потянулись через застекленные двери на террасу, а оттуда спустились на газоны и парами стали прогуливаться среди деревьев.

Порция не удивилась, когда Саймон материализовался возле нее, в подобной ситуации он непременно должен был оказаться рядом. Это была его неизменная привычка — быть непрошеным защитником.

Он предложил ей руку.

Порция заколебалась.

Саймон видел, как она смотрит на его локоть. Он дождался, когда она подняла на него глаза, и безмолвно, явно бросая вызов, уставился на нее.

Порция вскинула подбородок и с надменным спокойствием положила ладонь на сгиб его руки. Пряча улыбку по поводу этой маленькой победы, Саймон повел ее по пологим ступенькам в сторону газона.

Китти шла впереди с Эмброзом и Десмондом, оживленно беседуя с Люси Бакстед, и по этой причине та вынуждена была сопровождать трио, вместо того чтобы отстать и идти вместе с Джеймсом, что, по всей видимости, было ее целью. Чарли и Джеймс сопровождали девиц Хэммонд и Уинифред. Друсидла не пожелала присоединиться к ним, сославшись на то, что ей неприятен вечерний воздух. Генри был занят беседой с мистером Бакстедом.

Приблизившись к лужайке, Саймон спросил:

— Какую достопримечательность вы хотели бы увидеть? — Он жестом обвел открывающийся вид. — При лунном освещении? — Порция продолжала двигаться за компанией Китти, которая держала путь в сторону громадных рододендронов, окаймлявших лужайку.