Магнус Чейз и боги Асгарда. Книга 2. Молот Тора Риордан Рик
– Есть и такие, которые выбирают себе «оно» или «они», – ответила она. – Но у них другие проблемы, чем у меня. Хотят, чтобы к ним обращались так, сугубо их личное дело. Но мне лучше менять местоимения. Иначе это не я. Короче, когда я она, то она. А когда он, то он. И никакие не они. И тем более не оно. Усек?
– А если скажу, что нет, ты мне сделаешь больно?
– Зачем?
– Тогда не очень усек.
– Ну, в общем, и необязательно, – пожала плечами Алекс. – Просто прояви немного уважения.
– Проявить уважение к девушке? Вот уж легко. Особенно если для неуважающих у нее припасена острая гаррота, – бодренько отозвался я.
Мои слова ей определенно понравились, и от улыбки, которой она мне ответила, даже кабинет Рэндольфа, кажется, начал выглядеть гораздо уютнее.
– Так, – перешел я к делу. – А теперь попытаемся отыскать здесь какую-нибудь подсказку, которая даст нам понять, что происходит сейчас с моим дядей.
Я принялся осматривать полки с таким целеустремленным видом, как будто бы точно знал, что хочу там найти. Ни тайных посланий, ни рычажков, открывающих двери в скрытые от посторонних глаз помещения, не обнаруживалось. Это только в игре Скуби Ду на такие вещи наталкиваешься постоянно, а в жизни, видать, все сложнее.
Алекс тем временем прошерстила ящики дядиного стола.
– Значит, ты раньше тоже жил в этом большом мавзолее? – спросила она.
– К счастью, нет, – покачал я головой. – У нас с мамой была квартира в Олстоне. Но мама умерла, и я оказался на улице.
– Но ведь у твоей семьи были деньги, – удивилась Алекс.
– У Рэндольфа, – уточнил я, взяв с полки фото, где он был запечатлен вместе с Кэролайн, Обри и Эммой. Смотреть на этот снимок мне было больно. Я торопливо перевернул его. – Хочешь спросить, почему я не переехал к ним вместо того, чтобы стать бездомным?
Она фыркнула.
– Вот уж дурацкий вопрос. Никогда не спросила бы.
За тоном, которым Алекс это произнесла, легко было угадать горечь знания, что такое богатые, но неприятные родственники.
– Ты и сама из похожего места? – поинтересовался я.
Алекс со стуком задвинула ящик стола.
– Моя семья обладала всем, о чем только можно мечтать, кроме доброты и сына, ну или наследника, который казался бы им достойным.
Я попытался себе представить Алекс в таком же, как этот, особняке или на элегантном приеме вроде того, который устроил мистер Олдерман.
– Твоя семья знала, что твой отец Локи?
– О да. Уж об этом он позаботился. И мои смертные родители возложили на него всю вину за то, что я получилась такой. Он, мол, внушил мне извращенные представления, вбил в голову множество разных вредных идей, ну и пошло-поехало.
– А родители… Они потом не забыли все самым удобным для себя образом, как бабушка с дедушкой Сэм?
– Если бы. – Алекс вздохнула. – Именно Локи и позаботился, чтобы они запомнили. Открыл им, так сказать, навечно глаза. Ну точно как ты проделал с Амиром. Вот только намерения у моего родителя были не такие добрые.
– Я ничего не проделывал с Амиром, – возразил я ей.
Алекс со сложенными на груди руками подошла ко мне. Фланелевая рубашка в розово-зеленую клетку, синие джинсы классического покроя и самые заурядно-практичные походные ботинки, разве что шнурки в них отблескивали розовым металликом.
Ее разного цвета глаза пристально смотрели в мои, и мне показалось, что из-за этого мысли у меня устремились вдруг в разных направлениях.
– Ты и вправду считаешь, будто бы ничего не проделал с Амиром? – спросила она. – А не помнишь, случайно, как ты за плечи его схватил? Как твои руки вдруг стали светиться?
– Светиться? – уставился я на нее. Ведь Амир не нуждался в лечении, и сознательно я энергию Фрея тогда уж точно не вызывал.
– Ты спас его, Магнус, – очень серьезно проговорила Алекс. – Даже мне это было видно. Без тебя он бы просто сломался от напряжения. Но ты послал ему гибкость сознания, и только по этой причине он не сошел с ума.
Взгляд ее разноцветных глаз пронизывал все мое существо насквозь, как сияние Радужного моста Биврёст. Это был свет восхищенного одобрения. Получалось, на самом деле я даже не понимал, что творю с Амиром.
– Проснись, – ударила меня кулаком в грудь Алекс. – Кажется, нам с тобой пора здесь закругляться. Мне в этой берлоге становится трудно дышать.
– Да, да. Конечно. – Врезала она мне конкретно, и от боли я даже сморщился.
Мне тоже дышать было трудно, но по другой причине. Никак не мог внутренне переварить, что, оказывается, излечил ненароком Амира от помешательства. И еще этот пронзительный взгляд Алекс…
Я понял внезапно, кого она мне напоминает. Маленькая, изящная, энергия бьет через край, волосы нарочито неровно подстрижены, фланелевая рубашка, джинсы, походные ботинки, полное пренебрежение к тому, кем сочтут ее окружающие, манера смеяться в тех редких случаях, когда Алекс делала это… Странно, но я находил в ней все больше сходства с мамой.
Я решительно отогнал от себя эти мысли. Если зациклюсь, придется потом психоанализироваться, как козел Отис.
Перед уходом мне пришло в голову еще раз посмотреть на полки. Глаз зацепила единственная фотография, на которой не было Рэндольфа. Замерзший водопад где-то в диком месте. С серого утеса свисают наслоения льда. Это могло быть просто красивой картинкой, но, приглядевшись внимательней, я убедился, что место мне знакомо, а более яркие, чем на остальных здешних снимках, цвета фотографии свидетельствовали: она сделана совсем недавно. «И поставлена здесь недавно», – убедился я тотчас же, как поднял ее с полки. Никакой пыли, никакого следа от рамки. А за ней лежало… приглашение на свадьбу.
Алекс тоже уже глядела на фото.
– Водопад Брайдлвейл – Фата Невесты. В Нью-Гемпшире, – пояснил ей я. – Я туда ходил в поход.
– Я тоже, – кивнула она.
При других обстоятельствах мы непременно начали бы обмениваться впечатлениями о походах. Любовь к ним – еще одна схожесть Алекс и мамы. Теперь-то мне стало ясно, почему атриум в ее номере, так же как и в моем, оказался открыт.
Впрочем, я почти тут же сосредоточился на другом. Крепость Трима. Хеймдалль объяснил нам, что вход в нее постоянно меняет месторасположение и предсказать, где он окажется на момент свадьбы, нельзя, но иногда он бывает за водопадом.
Я посмотрел на свадебное приглашение. Точно такое же, как выбросила Сэм. В колонке «когда» теперь было написано: «через два дня», под словом же «где» по-прежнему значилось: «будет сообщено дополнительно». Конечно, снимок мог оказаться у Рэндольфа просто случайно, да и свадебное название водопада, возможно, элементарное совпадение. Или дядя мой все же не окончательно под пятой у Локи? В таком случае это подсказка, которую он хитроумно оставил здесь для меня. Прямо как в Скуби Ду.
– Ты не считаешь, что приглашение специально лежало за фотографией? – спросила Алекс. – По-моему, это что-то значит.
– Может, и ничего, – отозвался я. – А может, именно здесь и найдется вход для тех, кто явился на свадьбу без приглашения.
Глава XXXV. У нас возникает крошечная проблема
МЕСТО ВСТРЕЧИ: Статуя Джорджа Вашингтона в Общественном Парке. Хэртстоун, Блитцен и Самира уже нас там ждали в компании еще одного нашего общего старого друга – восьминогого коня.
– Стенли! – приветствовал его я.
Чудо-жеребец заржал, ткнулся в меня мордой, а затем мотнул головой в сторону Джорджа Вашингтона верхом на верном скакуне, словно бы обращая мое внимание, что, может, этот чувак и велик, но у коня-то его всего четыре ноги.
Мое знакомство со Стенли ознаменовалось совместным прыжком вниз в Йотунхеймскую пропасть к крепости великана. Поэтому, радуясь новой встрече, я одновременно испытывал сильное опасение, что нам предстоит сыграть сиквел «Прыжок в крепость-2» под названием «В ГОСТИ К БОЛЬШОМУ МАЛЬЧИКУ».
Я погладил бархатистый нос Стенли. Жаль, у меня не было для него морковки. Из еды у меня в рюкзаке лежали лишь шоколад да кеббах, которые вряд ли пришлись бы по вкусу восьминогому коню.
– Это ты его вызвал? – спросил я у Хэрта. – В таком случае, почему тебя еще не вырубило?
Я ведь прекрасно помнил, как несколько месяцев назад он, прибегнув к помощи руны перемещения Эваз, впал в совершенную бессознанку и потом полчаса с хихиканьем нес полную ахинею про стиральные машины.
Хэрт с горделивым видом пожал плечами. Вид у него после ночи в солярии был здоровый и свежий. Вся одежда, вплоть до полосатого шарфа, тщательно вычищена и отутюжена.
– Теперь уже проще, – объяснили мне его руки. – Плохо становится только после трех рун подряд.
– Ух ты! – вырвалось у меня.
– Что ты сказал? – посмотрела на меня Алекс.
Я перевел.
– После всего лишь трех? – переспросила она. – Без обид, но это как-то немного.
– Много, – возразил я. – Даже одна руна отнимает сил больше, чем… – Я на секунду задумался. – Ну представь, будто ты целый час несешься без остановки со скоростью спринтера.
– Да? – удивилась она. – Но вообще-то мне трудно представить. Я бегом не занимаюсь.
– Извини, Магнус, – вмешался Блитцен. – Как зовут твоего друга?
– Алекс Фьерро, – быстро проговорил я. – Она наш новейший эйнхерий. Алекс, а это Хэртстоун и Блитцен.
Лицо Блитца скрывала вуаль, разглядеть его было трудно, но, полагаю, радости на нем не отразилось.
– Еще одно дитя Локи, – бросил он.
– Да, – подтвердила Алекс. – И могу обещать, что тебя не убью.
В ее устах подобное означало: «рада знакомству», но Хэрт и Блитцен явно не поняли, как воспринять подобное заявление.
Самира сухо мне улыбнулась.
– Что? – спросил я.
– Да так, – пожала плечами она. – Просто хотелось бы знать, где вы были? Пришли-то сюда не со стороны Вальгаллы.
На ней была школьная форма. Большой оптимизм с ее стороны. Будто она собиралась смотаться быстренько в Йотунхейм и поспеть назад к третьему уроку.
Я рассказал ей о нашей экскурсии к Рэндольфу и найденных в его доме снимке и приглашении на свадьбу, которые теперь находились в моем рюкзаке.
– Считаешь, у этого водопада вход в крепость Трима? – насторожилась Сэм.
– Или, по крайней мере, может там оказаться через два дня, – ответил я ей. – Эх, знать бы это заранее, было бы больше пользы.
– Каким образом? – спросили меня руки Хэрта.
– Ну уж не знаю, – растерялся я.
– Возможно, все именно так и есть, – задумчиво начал Блитцен. – Земляные великаны умеют обращаться с монолитным камнем даже лучше, чем гномы, и определенно способны перемещать входы в свои жилища. И еще. – Он с досадой тряхнул головой. – В их крепости практически невозможно проникнуть, кроме как через двери. Подкопы, взрывчатка и даже удары энергией богов решительно здесь не срабатывают. Вы уж поверьте мне. ИПВГ пытались.
– ИПВГ? – я никогда не слышал о таком.
Он посмотрел на меня как на полного профана.
– Аббревиатура. Инженерно-пехотные войска гномов. Короче, в крепость земельного великана можно войти только через официальный вход. Только не понимаю, даже если твой дядя выяснил, где он будет располагаться во время свадьбы, зачем ему понадобилось делиться такой информацией? Ведь это личность, которая пырнула меня в живот.
Мог бы и не напоминать. Как только я закрывал глаза, эта жуткая сцена зримо вставала передо мной. Ну и что мне было ответить на это Блитцу?
– А разве нам еще не пора двигаться? – к счастью, вмешалась Алекс.
– Пора, – кивнула ей Сэм. – Стенли ведь не может долго оставаться на вызове. И предпочитает нести на себе не больше трех пассажиров. Поэтому разделимся. Я лечу сама и прихватываю с собой Хэртстоуна. А вы – Магнус, Алекс и Блитцен, воспользуетесь услугами Стенли.
Блитц заерзал. Можно было подумать, что синий костюм-тройка вдруг сделался ему тесен в плечах. На самом-то деле он опасался садиться на коня рядом с Алекс.
– Все нормально, – принялся жестикулировать ему Хэрт. – Ты в безопасности.
– Тогда, чур, я спереди, – тут же заявил он. – Или это у лошадей называется передок?
Стенли заржал и затопал копытами, похоже, сочтя выражение «передок» оскорбительным.
Я передал Сэм меч Скофнунг, а Блитцен вручил ей одноименный камень. Раз уж и то и другое ее приданое, пусть их и несет. Обнажить меч ей, конечно, из-за наложенного на него заклятия не удастся, зато вполне сможет полечить при надобности какого-нибудь врага, врезав ему по башке камнем Скофнунг.
Стенли любезно позволил нам на себя забраться. Блитцен сел спереди, Алекс посередине, а я сзади. Замечательное, по-моему, место, чтобы в случае слишком резкого взлета наверняка слететь вниз и разбиться вдребезги.
Цепляться за Алекс я остерегался. Вдруг еще в знак протеста отрежет мне голову, или, обернувшись гепардом, укусит, или предпочтет еще что-нибудь в этом роде. Но, к моему изумлению, она вдруг, схватив меня за запястье, сама обернула мои руки вокруг своей талии.
– Я не неженка и не заразная.
– А я ничего подобного и не думал, – смущенно пролепетал я.
– Вот и заткнись, – посоветовала она.
– Уже заткнулся, – свернул я тему.
От нее пахло глиной, как от гончарного круга, который мы видели в ее номере, а на шее виднелось крохотное тату. Две переплетающиеся змеи. Знак Локи. Удачно еще, что в тот миг я словно скользнул по ее тату поверхностным взглядом, не донеся информацию до глубины сознания. Иначе бы мне паршиво пришлось во время полета на чудо-коне.
– Увидимся в Йотунхейме! – крикнула нам на прощание Сэм, а затем крепко схватила Хэртстоуна за руку, и оба они без малейшего шума исчезли во вспышке золотого света.
Стенли, наоборот, стартовал весьма громко. Цокая восемью своими копытами, он галопом понесся по направлению к Арлингтон-стрит, перемахнул через ограду Общественного Парка, на дикой скорости устремился к отелю «Тадж-Бостон», едва не втемяшив нас в его стену, резко пошел на взлет, сделал «бочку» в густой полосе тумана (и как мы только с него не свалились?), после чего опять приземлился и ринулся вдоль лесистой долины, по обе стороны которой тянулись гряды гор. Над нашими головами белели верхушки заснеженных сосен. Они почти упирались в низко нависшие свинцово-серые облака. От холода из наших ртов и ноздрей стал вырываться пар.
«Эй, а ведь мы в Йотунхейме!» Едва я успел подумать об этом, Блитцен выкрикнул: «Башка!»
Следующая миллисекунда мне доказала, что думаю я куда быстрее, чем реагирую. Сперва у меня пронеслось в голове, что Блитцен увидел башку Мимира, с которым у него особые отношения, и лишь потом это соображение сменилось догадкой, что следует пригнуть голову. Только вот как это сделаешь, сидя последним на спине коня?
Хрясь!
Из глаз у меня посыпались искры. Я брякнулся спиной в снег. Зубы мои болели. Над головой мутно раскачивались сосновые ветви.
Я с усилием сел. Когда мое зрение чуть прояснилось, я увидел в нескольких футах от себя Алекс. Она корчилась и стонала, лежа на куче сосновых игл. Блитцен брел, спотыкаясь, немного поодаль, разыскивая потерявшийся шлем с вуалью. Свет в Йотунхейме, конечно, был не столь интенсивен, чтобы превратить нашего гнома в камень, но все же.
Наш бесстрашный чудо-скакун Стенли исчез. Лишь следы от его копыт тянулись от ветки дерева вглубь леса, насколько хватало глаз. Может, у него кончилось время вызова, а может, увлекшись стремительным бегом, он попросту не заметил, что мы остались лежать на двадцать миль позади него.
– Глупый конь, – выхватив наконец из снега свой шлем, в сердцах бросил Блитцен. – Это же просто элементарное хамство с его стороны.
Я помог Алекс подняться на ноги. На лбу у нее зияла зигзагом рваная рана, из которой сочилась кровь.
– Могу залечить, – вызвался я.
– Со мной все в порядке, – отпихнула она мою руку. – Но за диагноз спасибо тебе, доктор Хаус.
Она, чуть пошатываясь, начала озираться.
– Где мы?
– Я бы задал вопрос посущественнее, – хмуро пробормотал Блитцен. – Где остальные?
Ни Сэм, ни Хэртстоуна поблизости не наблюдалось. Одна надежда, что наша валькирия оперативнее реагирует на неожиданные препятствия, чем Стенли. Я без малейшей нежности глянул на ветку, из-за которой все и произошло. Стоит, наверное, приказать Джеку, чтобы он отрубил ее. Иначе еще какого-нибудь бедолагу постигнет такая же участь, как нас. Рука моя уже потянулась к кулону на шее, когда я вдруг заметил: а ветка-то не совсем обычная. Вместо коры ее покрывало какое-то серое плетеное волокно, а кроме того, она не только спускалась к самой земле, но и уходила дальше, под снег. Значит, это не ветка, сообразил я. Больше напоминает толстенный кабель, который, обвиваясь вокруг стволов, устремлялся куда-то под небеса и исчезал в облаках.
– Это все, что угодно, но только не ветка, – обратил я внимание Алекс и Блитцена.
Слева от нас темнел сероватый массив. Сперва я принял его за гору, но он вдруг пришел в движение и разразился громоподобным хохотом. У меня похолодело внутри. Это была совсем не гора. Рядом с нами сидел самый большой великан из всех, каких мне когда-либо приходилось видеть.
– Конечно, не ветка, – пророкотал он хриплым и низким голосом. – Это мой шнурок.
Вы спросите, как я мог не заметить такого гиганта? Ну, во-первых, просто не представлял себе, на что смотрю. А во-вторых, он был слишком огромен. Его походные ботинки выглядели, как подножия гор. Согнутые в коленях ноги были горными пиками. Темно-серая рубашка для боулинга сливалась с небом. Пушистая белая борода курчавилась снежными облаками. А сияющие глаза, хоть он и сидел, находились от нас на такой высоте, что их можно было легко принять за два дирижабля в небе или даже за две луны.
– Привет, мелюзга! – пророкотал он, вызвав вибрацию во всех мягких тканях моего тела, включая глаза. – Стоит, наверное, все же смотреть, куда идете и на что наступаете.
Он наклонился, застив от нас серый свет, и принялся шнуровать свой ботинок, захлестывая одну сторону массивного кабеля за другую и попутно снося при этом целые полосы леса.
Наконец у него получился правильный двойной узел. Буря, поднятая им в лесу, стихла.
– Ты кто? – проорала Алекс. – О ботинках на липучках никогда не слышал?
Не знаю уж, как у нее хватило храбрости заговорить с ним? Может, из-за удара по голове? Я лихорадочно начал прикидывать, удастся ли Джеку, в случае обострения отношений, убить его. Вывод мой был неоптимистичен. Залети даже мой меч ему в ноздрю, у великана это вызовет только чих, а нам такого совсем не нужно.
Выпрямившись в полный рост, гигант рассмеялся. Голова его вознеслась в стратосферу. Интересно, уши-то ему там не закладывает?
– Хо-хо-хо! А ты, как я вижу, наглый, зеленоволосый гнус! Меня зовут Крошка.
Это имя, как я теперь уже видел, было вышито на его рубашке для боулинга наподобие знаменитой надписи «Голливуд» на холме.
– Крошка? – изумленно вырвалось у меня.
Мне казалось, мой тихий возглас не долетит до его ушей, как мы, например, не слышим всяких там муравьев, но он тут же откликнулся:
– Да, малявка. Другие великаны часто по этому поводу меня поддразнивают. Ведь я и впрямь самый маленький из всех, кто живет во дворце Утгарда-Локи.
Блитцен стряхнул аккуратно веточки с синего пиджака.
– Это все, видимо, просто иллюзия. Не может он быть столь огромным.
– Вот уж совсем не иллюзия, – дотронулась пальцем до раны на лбу Алекс. – Шнурок, на который мы напоролись, вполне себе настоящий.
Великан потянулся.
– Вы очень кстати меня разбудили. Я здесь немного вздремнул, а мне уже пора в путь.
– Подождите! – крикнул я в вышину. – Вы, значит, из дворца Утгарда-Локи?
– О да. Дорожки Утгарда. Вы тоже туда направляетесь?
– Ага! – подтвердил я. – Нам необходимо повидаться с вашим королем.
У меня был расчет, что Крошка предложит нас отнести туда. Элементарно, по-моему, справедливо. Ведь мы, как-никак, пострадали из-за его шнурка.
Крошка, однако, расхохотался.
– Просто не знаю, как вы там справитесь. Мы заняты подготовкой к завтрашнему соревнованию по боулингу, так что вас ненароком могут затоптать. Вы вон даже в шнурке моем и то запутались.
– Мы справимся, – заявила Алекс с такой уверенностью, что я позавидовал, ибо сам совершенно не был сейчас убежден в успехе. – Где этот дворец?
– Да прямо здесь рядышком, – махнул рукой влево Крошка, вызвав новый фронт низкого давления. – В каких-нибудь двух минутах ходьбы.
Переведя это с великанского, я пришел к выводу, что нас отделяют от цели примерно семь миллиардов миль.
– А ты бы не мог отнести нас туда? – все же решил попытать я счастья, надеясь, что прозвучало это не слишком жалобно.
– Значит, я вот что скажу по этому поводу, – пророкотал Крошка. – Во-первых, я вроде вам ничем не обязан, так ведь? А во-вторых, вы должны сами преодолеть порог крепости, тем самым завоевав себе привилегии гостей, которые будут вам гарантировать радушный прием.
– Ну началось, – пробормотал Блитцен.
Принципы великанского гостеприимства были нам с ним хорошо известны по прошлому посещению Йотунхейма. Мы все тогда сделали по их правилам. Переступили самостоятельно порог их крепости, объявили себя гостями. С нами действительно обошлись очень вежливо. И крайне вежливо попытались нас раздавить, как букашек. Ну и пришлось нам, спасаясь, убить всю эту семью.
– А коли вы сами не в состоянии добраться до Дорожек Утгарда, значит, вам и не надо там быть. Большинство великанов-то не такие приятные, как я. Вы там, мелюзга, осторожнее. Многие из моих более крупных родственников могут принять вас за нарушителей границ, или за термитов, или еще за что-нибудь эдакое. Не-ет, я бы на вашем месте даже и не совался.
Мне представилась кошмарная сцена: Сэм и Хэртстоун, залетев в зал для боулинга, попадают в гигантскую электрическую ловушку-мухобойку.
– Нам позарез надо туда! – панически возопил я. – Нас ждут там двое друзей!
– Хм-м-м. – Крошка поднял руку. На ней оказалась татуировка. Портрет Элвиса Пресли в полный рост размером с гору Рашмор. Великан с шумом поскреб пятерней бороду. Из нее выпал волос и, покрутившись в воздухе, как вертолет «Апачи», рухнул неподалеку от нас. Вверх взвилась туча снега, напоминающая гигантский гриб. – Тогда вот как мы с вами поступим, – продолжил Крошка. – Вы понесете с собой мою сумку для боулинга. Это сразу докажет всем остальным, что вы друзья. Я же взамен за такую маленькую услугу поручусь за вас перед Утгардом-Локи. И постарайтесь не отставать от меня. А если даже отстанете, вам надо прибыть не позднее завтрашнего утра, потому что утром начнутся соревнования.
Он повернулся спиной к нам. Волосы у него на затылке оказались собраны в пучок, а на рубашке ярко желтела вышивкой еще одна надпись: «Крошкины Индейки Боулерс».
Что это значило? Команда его имелась в виду или бизнес? Представив себе бройлерных индеек величиной с кафедральный собор, я понял, что эта картинка станет отныне моим любимым ночным кошмаром.
Сделав два шага, Крошка исчез за линией горизонта.
Я повернулся к друзьям:
– Ну и во что мы теперь с вами влипли?
– Хорошая новость, – откликнулся Блитцен. – Я вижу сумку. Плохая новость: я вижу сумку.
Он указал на ближайшую к нам темную гору с вздымавшимся футов так на пятьсот над нашими головами широким плато. Только на самом деле-то это была не гора, а сумка из темно-коричневой кожи. Крошкина сумка для боулинга.
Глава XXXVI. Решение проблем с помощью экстремальной моды
Столкнувшись с таким, большинство людей просто легли бы на землю и сдались. Под большинством подразумеваю себя.
Я сидел на земле и глазел на нависающую над нами ГОРУ СУМКА ДЛЯ БОУЛИНГА. «Крошкины Индейки Боулерс», – было написано на ней черными буквами, которые до того выцвели, что казались потеками темной грязи на коричневой коже.
– Ничего не получится. Невозможно, – сказал я, повернувшись к Алекс.
Лоб у нее уже не кровоточил, но кожа на нем стала такой же зеленой, как ее волосы. Плохой признак.
– Ужасно не хочется с тобой соглашаться, Мегги, но да. Невозможно, – уныло отозвалась она.
– Пожалуйста, не называй меня Мегги. Это еще хуже, чем Бобовый Город, – процедил я сквозь зубы.
У Алекс сделался такой вид, словно она зафиксировала на будущее мои слова в блоке памяти.
– Могу поспорить на что угодно, что в этой сумке лежит шар для боулинга весом с авианосец.
– Да какая разница. Эту сумку даже пустую не сдвинуть с места, – простонал я.
Блитц, как ни странно, наше с Алекс уныние не разделял, а с деловитым и сосредоточенным видом расхаживал вокруг сумки-горы, бормоча себе что-то под нос, будто производил какие-то вычисления.
– Нет, это все же иллюзия, – наконец сказал он. – Ни одна сумка для боулинга не может быть столь огромной. И ни один великан тоже не может.
– Может, – не разделял его мнения я. – Потому-то они и называются великанами. Будь с нами сейчас Хэртстоун, может, и справился бы с задачей своей рунной магией, но…
– Сынок, поработай со мной, – перебил меня Блитцен. – По-моему, я нашел решение. Это же сумка. А значит, модный аксессуар. То есть моя специальность.
Его доводы меня совершенно не вдохновили. Мне казалось, что сумки для боулинга столь же далеки от моды, как Бостон от Китая. А кроме того, я совершенно не представлял себе, каким образом гном, пусть даже и гениальный в своей специальности, может решить с помощью хитроумной придумки из области моды проблему этой горы. Но так как сейчас негатива нам было достаточно и без таких возражений, я просто спросил:
– Что ты задумал?
– Ну, мы ведь не можем просто развеять иллюзию, – продолжал он сосредоточенно изучать сумку-гору. – Следовательно, вынуждены работать с тем, что у нас имеется, а не против него. Интересно…
Прижавшись ухом к темно-коричневой коже, он что-то послушал и расплылся в довольной улыбке.
– В чем дело, Блитц? Отвечай. А то я, знаешь ли, начинаю нервничать, когда ты так улыбаешься.
– Эта сумка не была закончена. У нее нет имени, – торжественно объявил он.
– Имени? – округлились разноцветные глаза у Алекс. – Вроде: привет, меня зовут Алекс, а как тебя?
– Именно, – кивнул Блитц. – Гномы всегда называют вещи, которые сделали. Ни один предмет не считается завершенным, пока у него нет имени.
– Правильно, – согласился я. – Только ведь это сумка не гнома, а великана, Блитц.
– Да как ты не понимаешь, – всплеснул он руками. – Если я завершу работу над ней, она может стать гномичьей.
Мы с Алекс разом уставились на него.
Он вздохнул.
– Когда мы с Хэртстоуном сидели в убежище, я от скуки начал придумывать новые проекты. И вот один из них… Ну ты же, Магнус, все знаешь про руну Хэртстоуна Перт.
– Знаю, – кивнул я. – Пустая Чаша.
– Че-его? – протянула Алекс.
Я начертил пальцем на снегу руну:
Чаша, которую надо заполнить, или душа, которая ищет смысл жизни.
Алекс нахмурилась.
– Звучит депрессивно.
– Суть в том, что я задумал создать сумку Перт, которую никогда нельзя будет заполнить, – продолжал Блитцен. – Постоянное ощущение пустоты и легкости, что вы в нее ни положите. А главное, она станет любого размера, какой вам требуется.
Я посмотрел на сумку-гору. Ее склон вздымался так высоко, что даже птицы возле него останавливались, то ли не в силах перелететь, то ли желая повосхищаться тонкой работой мастера.
– Мне нравится твой оптимизм, Блитц, – сказал я. – Но все же хочу, чтобы ты обратил внимание: эта штука размером с остров Нантакет.
– Разумеется, далековато от идеала, – ничуть не обескуражили мои слова Блитцена. – Я-то хотел сперва создать прототип, но могу поработать и с этой сумкой. Украшу ее небольшой стильной вышивкой, дам ей командное слово и таким образом сообщу ей магию. – Он было вытащил из кармана походный набор для шитья, но тут же мотнул досадливо головой. – Нет, здесь потребуются инструменты получше.
– Да уж, – хмыкнула Алекс. – Кожа-то здесь, наверное, футов пять толщиной.
– Ну и что, – не смутился и на сей раз Блитц. – У нас с вами ведь есть самая лучшая швейная игла в мирах.
– Джек! – словил на лету я его замысел.
Блитц смерил меня сияющим взглядом. В таком вдохновении я видел его до этого всего раз. Когда он изобрел кольчужный жилет и кольчужный галстук.
– Мне также потребуются магические ингредиенты, – уже целиком был захвачен замыслом он. – Придется, ребята, внести вам свой вклад. Я должен скрутить нитку из специфических составляющих, которые обеспечат ей гибкость, прочность и опцию волшебного роста. Волосы сына Фрея вполне подойдут.
– Нашел себе бабочку-шелкопряда! – протестующе взвился на ноги я.
– А по-моему, классный план, – просияла Алекс. – Тебе, Магнус, просто необходимо постричься. Прическа-то у тебя отстой. Фасончик тысяча девятьсот девяносто третьего года.
Читать бесплатно другие книги:
