Скрытые чувства Эльденберт Марина
— Отпустите, листер Берговиц!
Как бы я хотела, чтобы мой голос звучал спокойно и равнодушно, но он, предатель, дрожал, как потревоженная струна.
— У меня еще очень много дел, — добавила увереннее. По крайней мере мне бы хотелось хоть капельку уверенности.
— Лили, я тебя не обманывал.
Я вскинула голову, чтобы встретить его взгляд. Глубокий и тяжелый.
— Вы меня не обманывали, просто не сразу рассказали всю правду.
— Это не так.
— Вы правы! Вам это и не нужно было. Я сама вполне успешно себя обманывала. Не привыкла делать ничего наполовину, вот и здесь осталась верна себе. А впрочем, в этом мы с вами очень похожи. Пожалуй, это единственное, что между нами общего!
На скулах Ладислава заиграли желваки.
— Вижу, сейчас ты не готова слушать.
У-у-у! Знакомая снисходительность. Лакшак бесчувственный!
— Да, потому что тебе как минимум стоило мне об этом сказать! — рявкнула я, переходя на «ты». — До той ночи, когда ты привез меня в дом, который…
Я задыхалась, мне не хватало ни воздуха, ни сил.
— Уйди с дороги!
Да, мне нужно просто уйти. Куда-нибудь, только подальше от него.
И меня отпустили. Его пальцы разжались, и ящер шагнул назад. В его взгляде застыло упрямство и что-то еще, что я рассматривать не желала. Но почему-то рассматривала! На что вообще надеялась?
— Я не собираюсь оправдываться, — сказал ящер твердо, отчего захотелось ударить его в ответ или зажать уши, — потому что ни о чем не сожалею, Лили.
— То есть это все нормально?! Из-за этого закона я потеряла работу и привычную жизнь, чуть не рассталась с братом, а ты ни о чем не сожалеешь?
Нет, точно не могу больше это слушать!
Поэтому я бросилась вперед не разбирая пути.
— Принятие этого закона подарило мне встречу с тобой, — донеслось жесткое из-за спины, но я не замедлила шаг, наоборот, после этих слов побежала.
Потому что сказанное им — жестоко. Еще более жестоко, чем принятие такого садистского закона, который, я уверена в этом, разрушил не одну судьбу!
— Лили!
Я бы ни за что не остановилась, будь это снова Ладислав, но звала меня Дария, спускавшаяся на первый этаж. Видимо, сейчас мои эмоции были как на ладони, если не сказать больше, — наверняка фонили на весь особняк. Потому что улыбка сползла с лица эмпата, уступив место беспокойству.
— Что случилось?
— Ты знала, что «Кирон для киронцев» — инициатива Берговица?
Рыжеволосая, солнечная Дария помрачнела еще больше. Вокруг сновали официанты, а на другом конце холла маячили гости, поэтому девушка поманила меня в нишу под лестницей.
— Да, конечно.
То есть это только меня Ладислав водил за нос?
— Но как?.. — В горле по-прежнему стоял комок, поэтому я не сразу смогла задать вопрос: — Как ты согласилась продолжать работать с ним?
— Из-за рабочей визы, — пожала плечами Дария. — Чтобы остаться в Кироне.
— Но это же ужасно. Столько людей эту визу не получили…
Она отвела взгляд, на миг сцепив пальцы, но тут же расплела их.
— Знаю. Например, мой муж.
— Муж? — ахнула я.
Хотя тут же вспомнила, что рабочие визы на мужей и жен не распространялись. Вот если бы Дария была киронкой, ее супругу позволили бы остаться.
— Он сильный эмпат, но все равно не смог найти работу и покинул страну. Знаешь ли, не так много рабочих мест даже для эмпатов.
— И ты не отправилась за ним?
Она обхватила себя руками:
— Он поехал первым, чтобы найти квартиру и устроиться. — Видно было, что каждое слово дается ей с трудом. — Но нам не приходилось выбирать, если ты понимаешь, о чем я. Мы смотрели квартиру в районе победнее, потому что на поиски работы нужно время, не факт, что сразу нашли бы достойную, и… Ронт возвращался поздно. Это было обычное бытовое ограбление. Им нужны были деньги, он не захотел отдавать.
Вот теперь мне действительно захотелось зажать уши. Особенно когда Дария подняла голову и посмотрела мне в глаза:
— Его не сумели спасти.
Его не сумели спасти.
Слова ввинтились в сознание. Жестко, до дрожи, до боли в ладонях, в которые я с силой вонзила ногти. Несчастный случай с Холли Берговиц повлек за собой еще одну смерть. Одну ли?
Сколько несчастий принесло принятие этого закона? Сколько горя? А сколько еще принесет?
— Ладисл… то есть листер Берговиц знает об этом?
— Конечно, — передернула плечами эмпат.
— Как он это допустил? Я не понимаю. На него же работают люди. Разве Берговиц не мог предложить работу твоему мужу?
— Ох, Лили, — покачала головой эмпат, — знаю, что ты влюблена в Берговица. Чувствую это. Но благородства в нем нет и не было. И нас с тобой он нанял из-за исключительного дара, иначе бы нас тоже не было в Кироне.
— Я видела другое.
— Видела? А что чувствовала? Ты его чувствовала?
Нет. Я не могла почувствовать Ладислава. Но я понимала, что эмпат спрашивает не со зла, ею движет глубокое горе. Мне хотелось обнять Дарию, хоть как-то утешить, но мы не были подругами. Мы вообще пару раз встретились, хотя и работали на Ладислава, и по-хорошему могли бы сталкиваться гораздо чаще, но сейчас я даже не знала ее истинных эмоций. Каково это, потерять близкого? Не просто близкого — своего мужчину.
Представила Ладислава. А вот представить, что его нет рядом со мной… Нет, не могу. Только от одной этой мысли начинало кровоточить сердце, а все внутри сжималось от холода и одиночества.
Но этим чудовищным законом он походя разрушил не только мою прежнюю жизнь. Он разрушил судьбы множества людей. Это самый жестокий поступок, и понять его никак не получалось, как бы я ни старалась. Даже боль после гибели Холли не может послужить этому оправданием.
Но…
Вернуть мужа Дарии нельзя, смерть на жизнь не переключишь, однако во мне мелькнула слабая надежда, видимо, тот самый оптимизм. Надежда на то, что остальное еще можно исправить. Изменить этот дурацкий закон!
— Закон можно изменить, — тихо проговорила я, а Дария посмотрела на меня со всей серьезностью:
— Ладислав Берговиц не тот ящер, который так просто меняет свое мнение. Нужно что-то существенное, чтобы заставить его переосмыслить свой поступок.
Любовь.
Он сказал, что ни о чем не жалеет, потому что встретил меня. Если я Ладиславу дорога, если я хоть что-нибудь для него значу…
Он вернет людям возможность жить и работать в Кироне.
Если, конечно, я ему дорога.
— Послушай…
Договорить я не успела, в комнату ворвался Мор, один из моих телохранителей:
— Они уже в пяти минутах от особняка. У нас все готово.
Лакшак меня забодай! Как я могла забыть про Фелису?!
— Вы предупредили гостей, чтобы не высовывались?
— Я прослежу, — ответила Дария, тут же переключаясь на рабочий режим. Будто и не было между нами никаких откровенных бесед.
Но работа есть работа.
Только тут я вспомнила, что не так.
— А где Марко?
— Я оставила его с Еленой.
Меня надоедливой мухой кольнуло беспокойство.
— Почему с ней?
— Не должна была? Она же его тетя.
— Разыщи их, пожалуйста, и приведи в большой зал.
— Хорошо.
Пять минут медленно, но верно истекали, поэтому я поспешила выйти на крыльцо. Вовремя — водитель как раз остановил машину на подъездной дорожке. А потом из нее вышел Нат и помог выйти Фелисе. Глаза ее были завязаны лентой, которую, впрочем, брат тут же снял.
Надо было видеть лицо босса!
Она смотрела на особняк, на меня, на брата и, кажется, не находила слов.
— Лили, что это?..
— Сюрприз!
— Он удался, — сдавленно прошептала босс и пихнула Ната локтем в бок: — Хотя я решила, что меня похищают.
— В каком-то смысле так и было, — хохотнул брат.
— На самом деле это еще не все, — сказала я, и девочка искренне рассмеялась:
— Я в тебе не сомневалась!
— Какая вечеринка без крутого образа? Так что тебя ждет твой наряд. Пойдем наверх! — Я схватила ее за руку и потянула в дом.
— А Нат?
— Нату тоже нужно переодеться.
Я кивнула брату, и он поспешил за охранником, а мы поднялись на второй этаж. Наряд оставили в ближайшей гостевой спальне, туда мы и направились.
— Какая красота! — Фелиса подхватила с кровати платье. Темно-синее с фиолетовым отливом, ткань искусно расшита мельчайшими стразами. Оно чем-то неуловимо напоминало платье от «Гастенс». Не фасоном, а скорее идеей. Я назвала его «Южное небо». — Откуда оно?
— Я и еще шесть девушек пошили его для тебя.
В глазах босса сверкнули слезы, и она бросилась меня обнимать.
— С днем рождения, — прошептала я, прижимая ее к себе.
Рядом с Фелисой меня отпустило. Кто бы мог подумать, что у меня действительно появится настоящая подруга.
Благодаря этому лакшачьему закону у меня появилась она!
Поэтому мне совсем не хотелось, чтобы мой несносный босс была в курсе происходящего.
— Что случилось, Лили?
— Ничего, — помотала я головой. — Все в порядке.
— Я же вижу, что-то не так.
О нет! Вот тут бы научиться врать.
— Сегодня твой праздник, и я не хочу его портить.
Фелиса сложила руки на груди:
— Говори, иначе платье я не надену.
— Даже несмотря на то, что я старалась и внизу тебя ждут гости?
— Плевать, если ты расстроена.
В этом вся Фелиса Берговиц. Но, может, это и к лучшему, потому что сдерживать чувства в себе просто нестерпимо. Мне нужна была поддержка, нужно было кому-то об этом рассказать. Останавливало только то, что она Берговиц. Дочь Ладислава.
— Ну же, Лил?
— Ты знала, что твой отец продвигал закон «Кирон для киронцев»?
Весь напор Фелисы тут же сдулся, она потянулась к платью, видимо, чтобы занять руки.
— Я его не поддерживаю, — ответила она тихо.
— Знаю.
— Но есть и хорошие моменты — мы бы с тобой не встретились. И я бы не встретилась с Натом.
И Ронта бы не убили грабители.
Я сжала кулаки.
— Почему он не предложил мужу Дарии мое место?
Именно это меня интересовало больше всего, с тех пор как я услышала этот рассказ. Потому что тот Ладислав, которого я успела узнать, своих не бросал. Пусть даже рыжая эмпатка считала иначе. Мне же хотелось доверять собственной интуиции.
— Что? — моргнула Фелиса. — А он тут при чем?
— Муж Дарии тоже был эмпатом. Почему ему не предложили работу?
— Вообще-то предлагали, — раздраженно бросила девочка. — Я была там и, честно, сама бы такого помощника не наняла.
— Почему?
— Потому что он послал отца с его предложением. Сказал, что не станет работать на расиста.
Что?
Это было как минимум неожиданно, а как максимум… Слова Фелисы расходились с тем, что мне рассказала Дария, но не верить девочке у меня просто не было причин.
Дария думала, что Ладиславу плевать на нее и на ее мужа, а ящер, наоборот, предлагал ему работу, от которой тот непредусмотрительно отказался. И случилось то, что случилось: я стала помощницей Фелисы, а Ронт…
— Он погиб.
Фелиса, стягивающая одежду, непонимающе посмотрела на меня.
— Как жаль. Я не знала, — нахмурилась она. — Отец ничего мне не говорил.
Наверное, чтобы не расстраивать.
Или же… Знал ли Ладислав вообще о случившемся?
Мне жизненно необходимо это выяснить, чем раньше, тем лучше! Моя решимость убедить его изменить закон только окрепла, потому что в глубине души я верила: то, что было и есть между мной и Ладиславом, — настоящее.
Я улыбнулась Фелисе, не хотелось больше омрачать ее праздник:
— Не будем о грустном. Давай ты все-таки примеришь платье.
Да, сейчас девочка спустится вниз, к гостям, а я… Я найду Ладислава и сделаю то, что нужно было сделать с самого начала, — поговорю с ним. О Дарии и ее муже, о тех людях, которые потеряли свой дом, и о себе. Расскажу в первую очередь о том, что пришлось пережить мне.
К счастью, Фелиса переоделась быстро, видно было, что ей не терпится увидеть сюрприз целиком, и нам не пришлось тратить время на укладку — завитые локоны, которые она сделала сама, невероятно ей шли. Разве что я заправила девушке за ухо живой цветок — обязательный атрибут всех балов и деталь из ее любимой сказки.
Фелиса слегка замялась в дверях:
— Как же ты, Лили?..
— Я тоже переоденусь и подойду немного позже.
— Ты опять все пропустишь!
— Такова доля организатора, а сейчас твой выход. Там Нат ждет, если что.
Имя брата подействовало на босса волшебным образом. Мы спустились на первый этаж, и один из телохранителей в старинной ливрее рогерского лакея распахнул перед Фелисой дверь в большой зал.
Благодаря Елене и ее декораторам это место превратилось в фантастический сад. С потолков свисали лиловые вьюны, натертый паркет сиял, будто зеркало, и так же сияли лица гостей, встретивших именинницу бурными овациями. Здесь были и Нат, и студенты, которые участвовали в показе, и несколько пожилых родственников. Я даже успела выхватить из толпы будущего рогера (чтоб его лакшак боднул, потому что с Соломона весь этот клубок плохих новостей и размотался!). Видно, не все решились на дресс-код в соответствии со сказкой, но оделись в стиле прошлых веков, из-за чего костюмированная вечеринка только выигрывала.
Я сжала руку Фелисы и отпустила ее с легким сердцем. Одними губами прошептала: «Иди, веселись».
И вгляделась в толпу.
Елены и Ладислава не видно, значит, отыщу их позже. Только переоденусь и все проконтролирую! Потому что, кажется, никто не собирается мне в этом помогать.
Я скользнула обратно в холл и направилась к лестнице.
Зато Фелиса уже в зале, гости довольны (с ее появлением официанты начали разносить закуски и вино), музыканты тоже на месте — до меня донеслись звуки мелодии. Значит, я могу быть спокойна…
— Я нигде не нахожу Марко!
А, нет, не могу!
Я резко повернулась к появившейся со стороны кухни Дарии.
— Что значит «не находишь»?! — рявкнула я громче, чем рассчитывала.
Возможно, не так нужно разговаривать с девушкой, у которой недавно погиб муж, но мои нервы и так натянуты как струны. Впрочем, растрепанные волосы рыжей и лихорадочно бегающие глаза красноречиво свидетельствовали о том, что она сама сейчас на взводе.
— Я оставила его с Еленой, но они оба как сквозь землю провалились.
«Какого лакшака ты вообще его оставила?!» — хотелось заорать мне. Ведь Ладислав не в восторге от того, что Елена общается с его детьми.
— Где ты их видела в последний раз?
— На кухне, но там я проверила. И в столовой, и в большом зале, среди гостей, тоже не нашла.
— Почему ты не используешь дар?
Эмпатка округлила глаза:
— С ума сошла! С таким количеством народа я скорее в обморок грохнусь!
Дария обхватила себя руками и закусила нижнюю губу, будто старалась сдержать дрожь, но мне сейчас было плевать. Марко не младенец, но ребенок, поэтому его нужно найти как можно скорее. К тому же мне не понравилось упоминание Елены рядом с ним.
Потому что я не знала, распространяется ли ее ненависть к Ладиславу и на его детей.
Пожалуйста, пусть он просто играет и где-то спрятался!
— Сообщи охране, пусть найдут листера Берговица, — приказала я Дарии. — Лучше пусть это будет ложной тревогой, но нужно быстро найти его сына.
Если на кухне мальчика нет, то можно посмотреть в другом крыле дома. Марко действительно мог забрести куда-нибудь подальше от гостей: детям не нравятся взрослые вечеринки, им становится скучно.
Я уже было направилась в сторону закрытых для посещения комнат, как Дария схватила меня за локоть, больно дернув назад.
— Берговиц меня уволит, — прошипела она.
— Что за чушь!
— Это правда. Если ящер узнает, что я потеряла его сына, останусь без работы и без визы.
Что? Работа? Там ребенок без присмотра, а ей главное, чтобы никто не узнал?!
Я стряхнула руку Дарии.
— Мы должны найти Марко, — жестко сказала я. — Нам нужна помощь. Срочно.
Эмпатка сверкнула глазами и отступила на шаг.
— Хорошо. Я предупрежу Эммета, — недовольно выдохнула она, но я решила, что подстрахуюсь.
По мне, так Дария больше тряслась за место, чем за своего подопечного.
Как назло, лакеев-охранников возле дверей не оказалось, я бросилась в дальний коридор, на ходу набирая номер Мора, напарника Эммета. Он долго не отвечал, и я уже начала думать, что придется искать его лично, когда мужчина ответил:
— Слушаю.
Голос его звучал резко, отрывисто.
— Мор, ты можешь посмотреть гостей через камеры?
— Не сейчас, Лилиан.
Не сейчас?!
— Что значит «не сейчас»?!
— У нас экстренная ситуация. Кто-то открыл вольер с шэмами, мы делаем все, чтобы никто не покинул дом, пока мы не решим эту проблему.
Кто-то… Кто, если не хозяйка дома?
И Марко так удачно «пропал».
Мор что-то еще говорил, но я уже не слышала: перед глазами потемнело, и я ухватилась за стену, чтобы не упасть. В груди словно что-то треснуло, надломилось и осыпалось осколками, а потом полыхнуло миниатюрное солнце. В меня волной хлынули чужие чувства, от которых я даже не успела закрыться. А когда поняла, что не могу это остановить, то просто впустила их в себя. Они волной прокатились сквозь сознание, подхватывая меня, заполняя целиком.
Смех, радость, усталость, раздражение…
Множество эмоций.
Я хватала их все, отбрасывая ненужные и неважные. Искала лишь ту самую энергетику. Обычно счастливую, так отличавшуюся от других. Энергетику Марко я запомнила: не зря же столько ее изучала в доме Берговицев.
И задохнулась от шока и ужаса, когда нашла.
Потому что именно эти эмоции сейчас испытывал Марко.
Ошибки быть не могло.
Телефон едва не выскользнул из пальцев, когда я нажала на быстрый дозвон. Каблуки скрежетнули по паркету, когда я слишком резко завернула за поворот, бросаясь навстречу мальчику и тому, что его напугало.
— Ладислав, Марко… он снаружи… Он… просто поверь мне, он до смерти напуган.
— Где ты?
— Я не знаю, — глубоко вздохнула, я сюда и не заходила толком. — Где-то в правом крыле. Постой… Тут есть выход в сад.
— Лили, не смей выходить! — донеслось до меня, но было уже поздно.
Я вылетела в распахнутые двери наружу под пасмурное киронское небо. Живая изгородь смыкалась со всех сторон, здесь был пруд, изогнутая скамья, дорожки, выложенные камушками, и небольшой фонтан. Метнувшись взглядом по диагонали, я увидела Марко.
И не только его.
Над мальчиком, сжавшимся под дальней скамьей, разинув уродливые пасти, нависли шэмы.
Ужас парализовал меня, словно в кровь снова вспрыснули токсин.