Магнус Чейз и боги Асгарда. Меч Лета Риордан Рик
– Ах да. Извини. – Я мягко положил ладонь Блитцу на предплечье. Я ощутил под кожей перелом. Я пожелал, чтобы кости срослись. Щёлк! Кость встала на место. Блитц ахнул. – Попробуй пошевелить, – посоветовал я.
Блитц подвигал рукой. Болезненная гримаса на его лице сменилась удивлённой:
– Надо же, получилось!
Хэрт как будто опешил ещё сильнее: «Магия?! Как?!»
– Честно, я сам понятия не имею, – признался я. – Народ, без обид, я дико рад вас видеть, но… Почему вы сваливаетесь с моего дерева?
– Малыш, – веско произнёс Блитц, – последние двадцать четыре часа мы только и делали, что носились взад-вперёд по Мировому Древу – тебя искали. Вчера ночью мы уже обрадовались, что нашли, но…
– По всей видимости, нашли, – подтвердил я. – Как раз перед рассветом я слышал какое-то шевеление в ветвях.
Блитц развернулся к Хэрту:
– А я тебе говорил, что это тот самый номер!
Хэрт закатил глаза, и его пальцы замелькали так быстро, что я не успевал читать.
– Ой, да брось, – отмахнулся Блитц. – Твоя идея, моя идея – суть не в этом. Суть в том, что мы здесь и Магнус жив! То есть… строго говоря, он мёртв. Но он жив. А значит, босс не убьёт нас!
– Босс? – переспросил я.
У Блитца нервно задёргался глаз:
– Ага. Мы должны сделать признание.
– На самом деле вы вовсе не бомжи, – перебил я. – Прошлым вечером вас показали по видео, и один из танов…
«Видео?» – изобразил Хэрт.
– Ну да. Валькир-ТВ. Короче, один из танов назвал вас гномом и эльфом. И я полагаю, что гном – это ты? – Я ткнул пальцем в Блитца.
– Вот так всегда, – недовольно проворчал Блитц. – Если ростом не вышел, так сразу – гном.
– В смысле ты не гном?
Блитц вздохнул:
– Да нет. Гном.
– А ты… – Я смотрел на Хэрта и не мог произнести это вслух. Я с этим парнем таскался повсюду два года. Он научил меня ругаться на языке жестов. Мы вместе поедали буррито из мусорных баков. Ну какие эльфы так себя ведут!
«Э-Л-Ь-Ф. – Хэрт показал мне слово по буквам. – Можно А-Л-Ь-В».
– Но вы же оба – вылитые люди!
– В действительности, – назидательно заметил Блитц, – это люди – вылитые гномы и эльфы.
– Я сам не верю, что это говорю, но ты ведь не такой уж коротышка. Гномы же меньше. А ты сойдёшь за обычного невысокого мужчину.
– Вот я и сходил за обычного невысокого мужчину, – кивнул Блитц. – Целых два года. Гномы, как и люди, бывают разного роста. Так уж вышло, что я свартальв.
– Святой эльф?
– Эй, малыш, прочисти уши! СВАРТАЛЬВ. Это означает «тёмный альв». Или «тёмный эльф». Я из Свартальвхейма.
– Э-э… Ты вроде сказал, что ты гном.
– Тёмные эльфы не совсем эльфы, малыш. Это… как бы сказать… Ошибочный термин, вот. Мы разновидность гномов.
– А, ну теперь-то мне всё ясно.
Хэрт изобразил слабую улыбку – в его случае это всё равно что, дрыгая ногами, кататься по полу.
«Святой эльф», – беззвучно хмыкнул он.
Блитц сделал вид, что не заметил:
– Свартальвы часто выше ростом, чем средний гном из Нидавеллира. К тому же мы дьявольски привлекательны. Но обсудим это позже. Мы с Хэртстоуном здесь, чтобы помочь тебе.
– Хэртстоун?
Хэрт кивнул: «Моё полное имя. А он Б-Л-И-Т-Ц-Е-Н».
– Малыш, времени в обрез. Мы два года с тебя глаз не спускали, пытаясь уберечь.
– Ради босса.
– Вот именно.
– А кто ваш босс?
– А это… строго секретно. Но он в лагере хороших парней. Он глава организации, цель которой – отсрочить Рагнарёк на как можно больший срок. А ты, друг мой, его самый важный проект.
– Выходит… дайте-ка угадаю… Выходит, вы не работаете на Локи?
Блитцена перекосило от гнева. Хэрт изобразил одно из тех ругательств, которым сам же меня научил.
– Уж этого-то мы не заслужили, малыш. – В голосе Блитцена звучала искренняя обида. – Ради тебя я целых два года одевался как бездомный. Я послал личную гигиену в Хельхейм! Ты хоть представляешь, сколько мне приходилось отмокать в пенной ванне каждое утро, чтобы избавиться от запаха!
– Прости. Значит… вы заодно с валькирией Самирой?
Хэртстоун выдал ещё одно ругательство.
«Та, что забрала тебя? Нет. Она всё усложнила», – показал он.
На самом деле Хэрт изобразил лишь несколько знаков: «ОНА – ЗАБРАЛА – ТЫ – НЕТ – ТРУДНО – НАМ». Но я уже наловчился расшифровывать его послания.
– Ты не должен был погибнуть, малыш, – пояснил Блитцен. – Наша работа была в том, чтобы защищать тебя. Но теперь… что ж, ты эйнхерий. И скорее всего, мы можем продолжать делать своё дело. Нам надо вывести тебя отсюда. И надо отыскать тот меч.
– Ну так пошли, – предложил я.
– Я понимаю твоё нежелание, – как ни в чём не бывало продолжал Блитцен. – Ты очутился в раю для воинов. Море новых впечатлений и восторгов…
– Блитц, я же сказал: пошли.
Гном заморгал:
– Но я приготовил целую речь!
– Это ни к чему. Я тебе и так верю.
И знаете, что самое удивительное? Я ведь не обманывал.
Пускай Блитцен и Хэртстоун оказались парочкой ищеек-профессионалов, которые не спускали с меня глаз по заданию какой-то сверхсекретной антирагнарёковой конторы. Пускай они защищали меня от повелителя огненных великанов с дешёвыми пластиковыми игрушками в руках. И пускай даже они принадлежат к другим расам. Но они всегда были рядом, когда я жил на улице. Они были моими лучшими друзьями. И… ну, какая жизнь, такие и друзья, что поделаешь.
– Ну что ж. – Блитцен стряхнул травинки с огуречного жилета. – Давайте-ка влезем на Мировое Древо, пока…
Откуда-то сверху донеслось громоподобное «ЯККК!» и раскатилось эхом по номеру. Как будто бостон-терьер весом шесть сотен фунтов[53] остервенело хрустел исполинской костью.
Хэртстоун выпучил глаза. Звук наверху был такой громкий, что наверняка он ощутил вибрацию сквозь подошвы.
– Боги всемогущие! – возопил Блитцен, хватая меня за руку. – Малыш, пожалуйста, скажи, что знаешь ещё какой-нибудь выход! А то на Мировое Древо нам нельзя.
Ещё один «ЯККК!» сотряс стены. На пол повалились сломанные ветки.
– Ч-ч-ттто там? – пролепетал я. Коленки у меня тряслись. В голову тут же полезли норны с их прорицаниями: Провозвестник Волка и всё такое. – Это… Это Волк?
– О, куда хуже, – ответил Блитцен. – Это Белка.
Глава 23. Я сдаюсь в переработку
ЕСЛИ КТО-ТО ПРОИЗНОСИТ слово «белка», не зевайте – бегите. От одного беличьего лая у меня душа ушла в пятки.
По пути я сграбастал свой меч гостиничного образца. Хотя, пожалуй, это я зря. Ведь я рванул из номера в чём был – то есть в зелёной шёлковой пижаме. Захоти я с кем-нибудь подраться – оружие мне ни к чему. Мой противник умрёт со смеху ещё до того, как я обнажу клинок.
Мы вывалились в коридор, где нас уже поджидали наспех одетые и заспанные Ти Джей и Мэллори.
– Что там за шум? – Мэллори нахмурилась. – И почему у тебя в номере гном и эльф?
– БЕЛКА! – гаркнул Блитцен, захлопывая мою дверь.
Хэрт изобразил то же самое руками – картинка вышла жутковатая: словно жвала, разрывающие чью-то плоть.
Ти Джея точно по лицу ударили:
– Магнус, что ты натворил?!
– Мне надо выбраться из отеля. Прямо сейчас. Пожалуйста, не мешайте нам.
Мэллори выругалась на незнакомом мне языке – наверное, по-ирландски. Да у нас на этаже просто Организация Бранящихся Наций.
– Мы не будем тебе мешать, – заявила Мэллори. – И хоть нам за это десять лет в прачечной полоскаться – мы тебе поможем.
У меня глаза вылезли на лоб:
– Почему? Мы знакомы меньше суток.
– Но мы уж догадались, что ты идиот, – проворчала Мэллори.
– Она пытается сказать, – перевёл Ти Джей, – что соседи по этажу всегда выручают друг друга. Мы прикроем твой побег.
Дверь моего номера содрогнулась. От именной таблички расползалась паутина трещин. Со стены в коридоре рухнуло декоративное копьё.
– Икс! – позвал Ти Джей. – Помоги!
Дверь полутролля с грохотом слетела с петель. Икс вразвалку вышел в коридор, как будто только и ждал, когда его позовут:
– Чего?
Ти Джей показал на мою дверь:
– Дверь Магнуса. Белка.
– О’кей.
Икс протопал к моему номеру и привалился спиной к двери. Она снова сотряслась, но Икс держал крепко. Изнутри донёсся яростный лай.
Тяжело ступая, из своего номера вышел Хафборн Гундерсон в трусах-боксёрах со смайликами. В руках он, как обычно, сжимал свои двулезвийные секиры.
– Что за шум? – Он смерил неласковым взглядом Блитца и Хэрта. – Что, убить гнома и эльфа?
– Нет! – взвыл Блитцен. – Не убивай гнома и эльфа!
– Они со мной, – заверил я. – И мы уже уходим.
– Белка, – объяснил Ти Джей.
Косматые брови Хафборна почти закрыли глаза:
– «Белка» – это как бы… белка?
– «Белка» – это как бы белка, – подтвердила Мэллори. – Тупой и ещё тупее.
Вниз по коридору спланировал ворон. Он уселся на ближайшее факельное крепление и осуждающе каркнул в мою сторону.
– Ну приехали, – сказала Мэллори. – Вторжение твоих друзей почуяли вороны. А это значит, что и валькирии на подходе.
От лифтового холла донёсся вой – выло с полдесятка глоток.
– А вот и Одиновы волки пожаловали, – сообщил Хафборн. – Если не вторгаться в отель незаконно и не пытаться отсюда сбежать – то они сама доброта. А так – рвут на куски.
У меня как-то не по-геройски подкатил комок к горлу. Пускай бы меня загрызла белка или зарубило войско валькирий, пускай бы даже мне в лицо прилетел ещё один топор, но только не волки. У меня подкосились ноги.
– Блитц и Хэрт, – дрожащим голосом проговорил я, – тут есть хоть кто-то, кого вы не поставили на уши?
«Конечно! – просигналил Хэрт. – Мы избежали древесных мин!»
– Древесные мины? – Не уверен, что я правильно его понял.
Хафборн Гундерсон взвесил на руке секиру:
– Я задержу волков. Удачи, Магнус! – И он, ринувшись по коридору, заорал: – СМЕРТЬ!
Смайлики доблестно морщились на его трусах.
Мэллори вся зарделась – то ли от смущения, то ли от гордости за Хафборна, точно сказать не берусь.
– Я останусь с Иксом – на случай, если белка прорвётся, – сказала она. – Ти Джей, а ты веди их в переработку.
– Ага.
– В переработку? – переспросил Блитц.
Мэллори обнажила меч:
– Магнус, не могу сказать, что приятно было познакомиться. Ты реальная заноза в асал[54]. А теперь проваливай.
Дверь моего номера опять задрожала. С потолка посыпалась штукатурка.
– Сильна белка, – прорычал Икс. – Быстрей давайте.
Ти Джей примкнул штык:
– Вперёд! – И он побежал по коридору в своём синем мундире поверх пижамных штанов. Наверняка он и спит в мундире.
За нашей спиной завывали волки, и Хафборн Гундерсон что-то ревел по-древнескандинавски.
Пока мы бежали, время от времени какие-то эйнхерии высовывались из дверей посмотреть, что творится. Но, заметив синий мундир Ти Джея и его штык, тут же ныряли назад.
Налево, направо, направо, налево – всё, я сбился со счёта, сколько раз мы повернули. Мимо нас с сердитым карканьем промелькнул ворон. Я попытался стукнуть его.
– Не надо, – предупредил Ти Джей. – Для Одина они священны.
Мы как раз пробегали поперечную часть Т-образного коридора, когда кто-то позвал меня:
– МАГНУС!
Я сдуру посмотрел, кто это.
В полусотне футов слева от нас стояла Гунилла при полном вооружении. В обеих руках она держала по молотку.
Ти Джей бросил на меня быстрый взгляд:
– Вы трое, бегите. Следующий поворот направо, там спуск и люк с надписью «Переработка». Прыгайте туда.
– Но…
– Времени нет. – Ти Джей широко ухмыльнулся. – Ступайте и завалите за меня пару мятежников[55], или монстров, или кто вам там подвернётся. – Он нацелил винтовку на валькирию и с воплем «Пятьдесят четвёртый Массачусетский!» кинулся в бой.
Хэрт схватил меня за руку и потащил дальше. Блитц нашёл этот самый спуск в переработку и распахнул люк:
– ВПЕРЁД!
Хэртстоун нырнул вниз головой.
– Ты следующий, малыш, – поторопил гном.
Я колебался. Из люка несло так, что поневоле вспоминались прежние помоечные деньки. Внезапно гостиничная жизнь со всеми удобствами показалась мне вполне сносной.
Но вот снова взвыли волки – на этот раз совсем близко. И я решительным броском сдал себя в переработку.
Глава 24. Одна работёнка, значит?
КТО ЖЕ ЗНАЛ, что Вальгалла вываливает мусор прямиком на стадион Фенуэй?[56] Да ещё на место игрока с битой. Теперь ясно, откуда у «Ред Сокс» эти вечные проблемы c игрой в нападении.
Хэртстоун только поднялся, как прилетел я и сбил его с ног. А я подняться не успел: Блитцен врезался мне в грудь. Я оттолкнул его и откатился – на случай, если кто-нибудь ещё решит свалиться с небес.
Я с трудом поднялся на ноги:
– А с какой стати мы на стадионе Фенуэй?
– Не ко мне вопрос, – уныло вздохнул Блитцен. Шикарный чёрный костюм выглядел так, словно Блитца протащили по склизкому улиточному следу. – Входы и выходы в Вальгалле – штука ненадёжная. Зато мы хотя бы в Мидгарде.
Красные трибуны стояли пустые и безмолвные, навевая не слишком приятные ассоциации с Трапезной Павших Героев, куда ещё не ввалились эйнхерии. Поле как лоскутным одеялом было укрыто брезентовыми пологами. Брезент подмёрз и похрустывал под ногами.
Было около шести утра. Небо на востоке начало сереть. На морозном воздухе дыхание превращалось в пар.
– От чего мы убегали? – спросил я. – Что там за белка-мутант?
– Рататоск, – ответил Блитц. – Проклятие Мирового Древа. Каждый, кто взбирается по ветвям Иггдрасиля, рано или поздно повстречается с этим чудищем. Считай, мы легко отделались.
Хэртосун указал на занимающийся рассвет и сообщил: «Солнце. Плохо для Блитцена».
Блитц поморщился:
– Точно. После той истории на мосту прямого излучения мне уже не вынести.
– Ты это о чём? – Я внимательно вгляделся в его лицо. – Ты что, сереешь?
Блитц отвернулся, но я уже и так всё разглядел. Его щёки посветлели до цвета мокрой глины.
– Малыш, ты, наверное, обратил внимание, что я никогда не ходил с тобой днём.
– Я… ну да. Типа у Хэрта дневная смена, а у тебя ночная.
– Именно. Гномы – подземные создания. Солнечный свет для нас губителен. Нет, не настолько, как для троллей. Немного я выдерживаю, но если нахожусь на солнце слишком долго, я начинаю… кхм… каменеть.
Я вспомнил битву на мосту Лонгфелло. Блитцен тогда был в широкополой шляпе, в шинели, в перчатках и солнечных очках – немного странный имидж, особенно в сочетании с табличкой «Дорогу утятам!».
– Но если ты закроешься от солнца, тогда всё в порядке?
– Это помогает. Толстая одежда, солнечные очки и так далее. Но в данный момент, – он показал на свой костюм, – я не готов. Рюкзак со всем необходимым я обронил где-то на Мировом Древе.
«После моста его ноги обратились в камень, – изобразил Хэрт. – До самой ночи не ходил».
У меня перехватило горло. Блитц и Хэрт устроили на мосту Лонгфелло самую нелепую в истории спасательную операцию. Но главное – они пытались мне помочь. А Блитц, получается, вообще рисковал жизнью, просто находясь на солнце.
Поэтому пускай в голове у меня тьма вопросов, пускай в моей жизни (или смерти?) царит полная неразбериха – это всё подождёт.
– Пошли найдём какое-нибудь тёмное место, – предложил я.
Простым решением стал Зелёный Монстр – левая полевая стена высотой с четырёхэтажный дом. Я тут бывал однажды со школьной экскурсией – наверное, в классе первом. И я запомнил, что под табло, кажется, были служебные помещения.
Одна из служебных дверей оказалась не заперта.
Внутри смотреть было особо не на что: детали от металлических помостов, зелёные карточки для табло, стопками развешанные по стенам, да бетонные ребра стадиона со столетними граффити. Однако у этого места имелось важное свойство: здесь было темно.
Блитцен присел на стопку матов и стащил сапог. Оттуда высыпались жёлуди. Носки у Блитца оказались с узором из огурцов, подобранные к жилету. Эти носки меня вообще убили. Не меньше всего остального, чего я уже навидался в Вальгалле.
– Блитц, так что с твоей одеждой? Ты прямо… настоящий щёголь.
Блитцен выпятил грудь:
– Спасибо, Магнус. Нелегко было целых два года ходить как забулдыга. Ты только не обижайся.
– Да ну, какие обиды.
– Обычно я одеваюсь так, как сейчас. К внешности отношусь очень серьёзно. Должен признаться, я немножко модник.
Хэрт издал нечто среднее между фырканьем и хмыканьем.
«Немножко?» – изобразил он.
– Да ну тебя, – отмахнулся Блитц. – Кто купил тебе этот шарф, а? – Гном обернулся ко мне в поисках поддержки. – Я говорил Хэрту, что ему нужен яркий акцент. Чёрная одежда. Платиново-светлые волосы. Шарф в красную полоску – дерзкий ход, правда?
– Хм… конечно, – согласился я. – Не мне же его носить. И огуречные носки тоже.
– Не болтай глупостей. На тебе одежда с узором будет смотреться сущим кошмаром. – Блитц хмуро взглянул на сапоги. – Так на чём мы остановились?
– На том, что вы два года меня пасли. Не хотите рассказать зачем?
Хэрт ответил жестами: «Мы уже сказали. Босс».
– Не Локи, – кивнул я. – Значит, Один?
Блитц рассмеялся:
– Нет. Капо[57] даже умнее Одина. Ему нравится действовать за сценой, анонимно. Он поручил нам смотреть за тобой и… кхе-кхе… – Блитц прочистил горло. – И хранить твою жизнь.
– Ага.
– Да. – Блитцен вытряхнул жёлуди из второго сапога. – Была у нас одна работёнка. И мы её провалили. «Храните его жизнь, – велел нам Капо. – Следите за ним. Защищайте, если надо, но не вмешивайтесь в его решения. Он – важная часть плана».
– Плана.
– Капо много чего знает. Например, про будущее. Он старается подталкивать события в правильном направлении. Без него Девять миров кувырком полетят в хаос и разобьются вдребезги.
– Само по себе это неплохой план.
– Он сказал нам, что ты сын Фрейра. В детали не вдавался, но очень настаивал: ты важен, тебя надо защищать. И когда ты погиб… короче говоря, мы были очень рады отыскать тебя в Вальгалле. Может быть, ещё не всё потеряно. Теперь мы должны доложиться Капо и получить новые указания.
«Надеемся, он нас не убьёт», – показал Хэртстоун.
– И это тоже. – Блитцен старался говорить бодро. – Видишь ли, Магнус, пока мы не потолкуем с боссом, я не могу посвятить тебя в подробности.
– И это при том, что я важная часть плана?
«Именно поэтому», – объяснил Хэрт.
– А что случилось после того, как я упал с моста? Хоть это-то мне можно знать?
Блитц вытащил листок из бороды:
– Ну, Сурт исчез под водой вместе с тобой.
– Всё-таки Сурт.
– О да. И это было потрясающе, вот что я скажу. Смертный сразил властелина огненных великанов! Да за такое и умереть не жалко!
– Так что… я его убил?
«Если бы», – уныло просигналил Хэрт.
– Если бы, – поддакнул Блитц. – Но огненные великаны плохо переносят ледяную воду. Полагаю, его вышвырнуло назад в Муспелльхейм. А отрубленный нос! Грандиозно. Ему понадобится время, чтобы восстановиться для путешествия в другие миры.
«Несколько дней», – предположил Хэрт.
Читать бесплатно другие книги:
