Каждый час ранит, последний убивает Жибель Карин

112

Грег кружит вокруг них, готовый наброситься на свою добычу. Кто же станет его жертвой на этот вечер?

Он запер сарай, сунул ключ в карман джинсов. Простая мера предосторожности.

Он встает перед двумя девушками, его взгляд переходит с одной на другую.

Тайри знает этого человека со слов Тамы.

Она знает, на что он способен.

– Тама сказала тебе, кто я? – спрашивает ее Грег.

– Нет, – шепчет она.

– Правда, что ли? – восклицает Грег. – Не похоже на нее! Она так и не научилась закрывать свое хлебало…

– Она ничего мне не говорила, – заверяет его Тайри. – Кто вы?

– Друг Межды, – заявляет он.

– Рыбак рыбака видит издалека! – бросает ему Тама.

– Вот видишь, я же говорил, что она не умеет вовремя заткнуться, – вздыхает Грег, глядя на Тайри. – Как тебя зовут?

– Тайри.

– Красивое имя… Что оно означает?

– «Любовь», – отвечает девушка.

– Ой… Хороший знак! – смеется Грег. – Ты знаешь, почему ты здесь, «любовь» моя? Через три дня за тобой приедут. То есть тебя купят, если быть совсем точным. Не очень дорого, но ты, кажется, немного стоишь…

Тайри напрягается.

– Один мой дружок. Угадай, чем он зарабатывает на жизнь?

Она начинает слегка дрожать, Тама берет ее за руку, чтобы придать ей храбрости.

– Он покупает девиц и выставляет их на панель. Это называется сутенер… Короче говоря, ты будешь шлюхой в Марселе или в Ницце. Он купит тебя за несколько тысяч евро. Это даст нам с Междой немного карманных денег. Как раз кстати, надо бы поменять колеса на тачке…

На Тайри лица нет, Грег изображает свирепую улыбку.

– Ты просто ублюдок! – обзывает его Тама.

Он поворачивает к ней голову, но Тама не отводит взгляда.

– Разве ты уже не достаточно напортачила? – угрожает он ей. – Еще хочешь?

– Иди к черту! – кричит Тама.

Молодой человек смотрит на их сцепленные руки и улыбается еще шире. Он снова обращается к Тайри.

– Хочешь, чтобы я стал твоим первым клиентом, «любовь» моя? – спрашивает он ее сладким голосом. – Надо бы тебе попрактиковаться обгладывать косточку для будущей работы!

– Нет! – стонет Тайри. – Пожалуйста…

– «Нет»? – повторяет Грег, хмурясь. – Ненавижу, когда мне говорят «нет», знаешь ли…

Он наклоняется к Тайри и шепчет:

– Либо соглашаешься, либо я набью морду твоей новой подружке. Ты же этого не хочешь, правда?

113

– Тогда я и согласилась, – призналась Тайри. – Согласилась пойти за ним в дом, затем в его комнату…

Габриэль бросил сигарету в камин. Он-то считал, что видел в жизни все… Он-то думал, что так настрадался… И вот его трясет. Сердце ноет.

Задет, ранен, но еще не мертв.

– Тама кричала, даже пыталась ударить его, чтобы остановить… Но она еле стояла на ногах. Тама, она невероятная!..

Габриэль выпил залпом еще стакан коньяка. Может быть, это поможет ему выдержать. Стерпеть нестерпимое.

– Он был… Ну, ты можешь себе представить, – продолжила Тайри. – Он бил меня, обзывал, делал со мной всякое, одно отвратительнее другого… Потом он отвел меня обратно в сарай. И Тама утешала меня.

Ее зеленые глаза наполнились слезами, она закрыла лицо ладонями.

– Тама! – всхлипнула она. – Боже мой, Тама…

Габриэль мгновение колебался, затем погладил Тайри по волосам и притянул к себе. Здоровой рукой он обнял ее так сильно, как только мог.

– Теперь у вас есть я, – прошептал он. – У вас есть я…

– До утра я проплакала у нее на руках. Она сказала мне, что каждую ночь неделя за неделей с ней происходило то же самое. Что она знает, что я чувствую. Что я должна быть сильной. Что она поможет мне, чем только сможет…

Габриэль закрыл глаза.

В эту секунду Тайри говорила, как Лана. Она была Ланой.

Она была голосом ужаса, невыразимого и невыносимого.

Голосом рабов.

В ту ужасную секунду Тайри была всеми этими израненными, замученными женщинами. Она была их болью, их страданием, их храбростью. Их слезами и их отчаянием.

Тайри была детством, поруганным, украденным, сиротливым.

Она была согбенной спиной, разбитыми мечтами, безмолвными мучениями, долгими ночами одиночества.

Она была зовом о помощи, который никто не слышит, криком, на который никто не обращает внимания.

Тайри была миром, таким, какой он есть, но каким мы отказываемся его видеть.

114

Странные звуки вырывают Изри из сна. В одних трусах он идет через бесконечный коридор. Чем дальше он идет, тем громче становится шум. Он останавливается перед дверью в ванную, прикладывает ухо к дереву.

Вздохи, стоны боли… Он задерживает дыхание, осторожно толкает дверь, которая открывается со зловещим скрипом. Помещение погружено в темноту, Изри нащупывает выключатель. Когда загорается свет, у него перехватывает дыхание.

Кровь. Повсюду кровь. На полу, на стенах и даже на потолке.

Помещение огромное. Душевые, насколько хватает глаз.

Он продвигается меж фарфоровых ванн, среди запаха крови, запаха смерти. В самой глубине он видит Маню. Горло перерезано, взгляд неподвижен. Когда он говорит, кровь хлещет у него изо рта.

– Слишком поздно, сынок…

– Нет! – кричит Изри.

Чья-то ладонь хватает его за руку. Он оборачивается и оказывается лицом к лицу с Тамой. Она улыбается и вдруг втыкает лезвие ему в живот. Изри падает на колени.

– Ты и правда думал, что я тебя люблю? – шепчет она.

Изри с криком просыпается.

Каждую ночь преследуют его одни и те же кошмары. Одни и те же ужасные сны.

Даркави, Маню, Тама.

Каждую ночь его преследуют его демоны.

Каждую ночь он ревет, как мальчишка.

Наступает день, Тама все еще держит Тайри за руку. Девушка перестала плакать, но все еще дрожит. Таме не стоит труда представить, как издевался над Тайри этот ублюдок Грег. Она сама терпела его насилие месяцами, и никто ничего о нем не знал.

Им холодно, им страшно, их мучает жажда.

– Я не хочу, чтобы этот человек забирал меня! – простонала Тайри.

Тама предполагает, что девушка говорит о сутенере, и закрывает глаза. Как помешать Грегу и Межде осуществить их гнусные планы?

– Теперь нас двое, – шепчет она. – Так что мы постараемся сбежать. Ладно?

Тайри слегка приподнимается и смотрит на свою подругу:

– Сбежать?

Тама кивает.

– Я все потеряла, – сказала она. – И тебе больше нечего терять.

– Ты права… Лучше умереть!

Тама встает и осматривает сарай в бледном свете зари.

– Помоги мне, – распоряжается она.

– Что мы ищем? – спрашивает Тайри.

– Оружие… Мы ищем оружие. Молоток, разводной ключ, что угодно…

Вдвоем они лихорадочно обыскивают коробки, ящики и полиэтиленовые мешки.

– Черт, инструменты, должно быть, в гараже! – выходит из себя Тама.

Они продолжают поиски, постоянно прислушиваясь. Еще рано, Грег, наверное, спит. Но Межда вполне могла проснуться.

Четверть часа спустя Тайри негромко издает победный крик. Тама видит, как она размахивает пыльной пустой бутылкой.

– Тут есть еще! – тихо говорит она.

Тама хватает одну из бутылок за горлышко и с размаху бьет по балке. Затем несколько секунд любуется своей работой.

– Этим мы сможем его ранить.

– Иншаллах, – шепчет Тайри.

Чем ближе он подъезжает к цели, тем сильнее бьется сердце.

За рулем своей машины Изри пытается оставаться спокойным и сосредоточенным. Документы на «мерседес» у него в порядке, в кармане лежит паспорт лучше настоящего, и сам он пока еще не самый опасный преступник в стране.

Он проезжает через Ним, город, который ему не нравится и никогда уже не понравится, и вспоминает выходные, проведенные здесь с Грегом по случаю сбора винограда.

Давай, Из, приезжай… Вот увидишь, будет офигенно!

Офигенно, кто ж сомневается.

Вечеринка оправдала ожидания. Спиртное, много спиртного. Пей, смейся, танцуй.

На следующий день похмелье, тошнота. Его первая коррида. И однозначно последняя.

Изри до сих пор помнит возбуждение Грега, его крики в унисон со всей толпой, взбудораженной запахом крови.

Этот народ с начала времен любит убивать чужими руками.

Марать глаза, но не руки.

Изри помнит крики, доносившиеся со всех сторон, помнит массовую истерию… Помнит, как в это время сам он умирал от желания спуститься на арену и прирезать недомерка, которому устроили овацию. Вынуть бандерильи из спины великолепного животного и всадить их в этого «настоящего человека», который так глупо машет руками в своем нелепом наряде.

– В розовых колготках, черт возьми! – вырвалось у Изри.

Он выехал из Нима, свернул на трассу A9, где знак обещал, что до Монпелье осталось 52 километра. Занял левую полосу и нажал на газ, не нарушая при этом ограничения скорости.

Вчера Тармони позвонил ему и сказал, что знает, где сегодня вечером будет Цыган.

Глава клана Сантьяго, мужчина лет шестидесяти.

Влиятельный и уважаемый человек.

Грозный противник.

Совсем немного не доехав до Монпелье, Изри съезжает с автострады и направляется в сторону Вандарга. Он едет через деревню, следуя указаниям своего навигатора, и попадает на небольшую дорогу, ведущую почти по прямой на север. Слева ему попадается стадо, а затем только бескрайние поля. Вскоре он оказывается на еще более узкой гравиевой дороге, в конце которой видит внушительное строение. «Загородный дом» Цыгана. По словам Тармони, Сантьяго любит проводить здесь выходные, устраивая семейные торжества или деловые встречи.

Изри проехал еще пару сотен метров и припарковал «мерседес» за небольшим холмом.

Сейчас всего три часа дня, а действовать он будет только под покровом темноты. Он затыкает пистолет за пояс джинсов, достает из багажника машины шокер и небольшой бинокль…

– Который сейчас час? – спрашивает Тайри.

– Не знаю, – отвечает Тама.

– Думаешь, он придет?

Тама молчит, согнувшись от боли.

– А если покричать? – предлагает Тайри. – Может, какой-нибудь сосед нас услышит?

– Справа дом пустует, – вздыхает Тама. – Слева земельный участок продается.

– Но кто-то может проходить по улице! – настаивает Тайри.

– По тупику? Никто здесь не ходит.

Вдруг раздаются голоса. Грега и Межды. Из разговора девушки понимают, что мегера прощается с тем, кого до сих пор считает другом своего сына.

– Она уезжает! – шепчет Тайри.

– Скатертью дорога! – произносит Тама, услышав панику в голосе своей названной сестры.

– Она меня оставляет…

– Вот и отлично! – говорит Тама. – Она тебе не нужна.

Каждая хватает по разбитой бутылке и прячет ее за спиной. Но Грег возвращается в дом, не заходя в сарай.

– Давай, сволочь, – выдыхает Тама. – Появись…

– Думаешь, у нас получится?

– Конечно получится! – твердо говорит Тама. – В любом случае у нас нет выбора.

– Не знаю, – колеблется Тайри. – Мне… мне страшно!

Тама строго смотрит на нее:

– Хочешь оказаться на панели? Хочешь, чтобы этот тип пришел и купил тебя, как скотину?

– Нет, – еле слышно отвечает Тайри. – Конечно нет…

– Нас двое, он один. Мы можем убить его.

– Убить его? Но…

Взгляд Тамы стал еще холоднее.

– Я уже убила одного. Парня, который хотел застрелить Изри.

Покажи, что ты непобедима. Скрой свой страх. Забудь о кандалах, которые носишь много лет. Следах на запястьях, щиколотках, вокруг шеи.

Бейся же.

Сражайся до смерти.

Из, дай мне сил… дай мне твою силу. Помоги мне спасти эту девочку. Дай мне безмерного мужества.

Я готова пожертвовать собой.

Солнце наконец садится, начинает накрапывать дождь. Изри расположился в пятидесяти метрах от дома и терпеливо выжидает. У него было время изучить место, увидеть, как прибыл Сантьяго всего с двумя подручными для своей защиты. Вечер пятницы; вероятно, семья приедет только завтра утром.

Изри смотрит на свой «ролекс» и закуривает. Он наслаждается сигаретой, потому что она вполне может оказаться последней.

Он снова думает о Маню. Маню, который всегда с ним. Постоянное ощущение, что его сильная рука лежит на плече Изри. Что он где-то совсем рядом и присматривает за ним.

Сегодня вечером я здесь ради тебя. Пусть кровь, которая прольется, отмстит за твою смерть, друг мой…

Изри затаптывает окурок и натягивает на голову капюшон черной толстовки. В правой руке он сжимает биту-электрошокер, в левой – пистолет. Все-таки неплохо владеть одинаково хорошо и правой, и левой рукой.

Он пробирается сквозь кусты, сливаясь с тьмой, из которой когда-то вышел. Зайдя за каменный дом, он вжимается в стену. Неприятный ветер дует прямо в лицо, но Изри его почти не чувствует, сосредоточившись на своей миссии. Он открывает дверь, ведущую в пустую кухню, и беззвучно закрывает ее за собой. Из соседней комнаты доносятся голоса, он замирает. Два бугая из сопровождения Цыгана разговаривают в столовой…

День закончился, но не моя решимость.

Я жду момента, когда Грег вернется «поиграться» с нами.

На улице дождь. Его шум успокаивает. Крыша сарая протекает, так что у двери образуется лужа, и я борюсь с желанием попить из нее, так мучает жажда.

Тайри уснула, положив голову мне на колени. Поэтому я любуюсь ее изящным лицом берберской куколки и тихо повторяю себе, что не должна позволить этой невинной девушке закончить жизнь в когтях людей без стыда и совести.

Теперь у меня одна надежда и одна цель – умереть за нее.

Я слышу, как на улице паркуется машина, хлопают двери, разговаривают мужчины, голоса приближаются к сараю.

Грег выходит из дома, чтобы встретить двух своих друзей. Бывших людей Изри.

Эти гнусные предатели рано похоронили моего мужчину.

Он еще не умер. И я еще не умерла.

Оба типа заходят в дом вслед за Грегом, и мое напряжение слегка спадает. Я машинально глажу Тайри по волосам. Кажется, это ее успокаивает. Я думаю о том, что у нее не было возможности узнать Маргариту, испытать ее дружбу. Что у нее не было возможности узнать Изри, почувствовать страсть. Пережить любовь, подобную той, что горит внутри нас ярким пламенем, у меня и у Изри. Это чувство такое огромное, такое мощное. Оно создает нас и разрушает. Возносит нас на небеса и сбрасывает в пропасть.

Мужчины выходят из дома, я вся сжимаюсь, Тайри, вздрогнув, просыпается. Она напряженно смотрит на меня испуганным взглядом.

Они останавливаются перед сараем, громко разговаривают. Они смеются. Затем дверь открывается…

Справиться с двумя амбалами оказалось легче, чем он думал. Изри подождал, пока один из них зайдет на кухню за пивом, и вырубил его. Затем он незаметно подошел ко второму, который что-то мычал в свой смартфон, и нейтрализовал его менее чем за десять секунд.

Вот, поднявшись наверх, Изри идет по застеленному ковром коридору. Идеально, чтобы пройти незамеченным.

Похоже, боги отмщения сегодня на его стороне. Хоть бы они не бросили его в нужный момент.

Первая спальня, две двухъярусные кровати, детские игрушки. Изри продолжает осторожно продвигаться и осматривает каждое помещение. Комнаты пустуют. Но осталась ванная. Приближаясь к отделанной рельефным стеклом двери, Изри слышит голос.

Цыган что-то напевает.

Изри делает глубокий вздох и врывается в ванную комнату. Сантьяго замолкает с полуоткрытым ртом, не допев куплета. Он лежит в воде с пеной, в руке – бокал вина, в зубах зажата большая сигара.

Красивая смерть, думает Изри.

Он направляет свой пистолет на Сантьяго, тот замирает.

– Кажется, я тебе помешал!

Цыган ставит бокал на край ванны и слегка распрямляется. Даже в этом деликатном положении он знает, как сохранить достоинство и продемонстрировать безупречную выправку.

– Привет, Изри. Извини мой вид, но меня не предупредили о твоем визите! Каким ветром тебя занесло, мальчик мой?

Красоваться, хорохориться до последней секунды. Ведет себя так, как Изри и предполагал.

– Меня послал Маню! – с вызовом говорит он.

– Маню?.. Хм… Садись, прошу, – предлагает Сантьяго, указывая на табурет. – Где мои люди?

– Валяются в кухонной кладовке!

– Придется уволить этих болванов! – вздыхает Цыган. – Садись, прошу тебя. Хочешь меня пришить, я так понял, но мы ведь можем перед этим поговорить, так?

Сбитый с толку, Изри повинуется. Он подвигает табурет и садится в двух метрах от ванны.