Истории фейри. Железные земли Блэк Холли
– Что теперь собираешься делать с прахом? – спросил Корни, садясь в машину.
– Наверное, его лучше развеять, – ответил Луис, откидываясь на спинку потрескавшегося сиденья.
Косички ему переплели, теперь они не лохматились и были крепко затянуты. А когда Луис наклонял голову, они блестели, как темные шелковые веревки.
– Но меня это пугает. Мне прах почему-то напоминает сухое молоко. Ну, знаешь, кажется, если добавить воды, он снова превратится в моего брата.
Корни положил руки на руль:
– Ты можешь сохранить его. Раздобудь себе каминную полку, поставь туда урну.
– Нет, – улыбнулся Луис. – Я отвезу его прах на остров Харт. Брат любил заброшенные места. Ему бы понравился этот остров. А главное, там он будет покоиться рядом с родителями.
– Вот и славно. Лучше, чем торжественные похороны с кучей родственников, которые даже не знают, что сказать.
– Наверное, лучше всего съездить туда на Новый год. Это будет символом перерождения.
Корни кивнул и уже собирался повернуть ключ в замке зажигания, как ладонь Луиса накрыла его руку, останавливая. Корни обернулся, их губы встретились…
– Прости… я был слишком… – бормотал Луис между поцелуями, – слишком отвлечен… всем произошедшим. Боже… я говорю что-то дикое, да?
Корни пробормотал в ответ нечто бессвязное, искренне надеясь, что это прозвучало как согласие. А пальцы Луиса уже сжимали его бедра, заставляя приподняться и как можно ближе притягивая к себе.
Три дня спустя они привезли русалкам еще один пакет мяса и отправились на остров Харт. Корни вырыл где-то старомодный синий смокинг, надев его прямо с джинсами. Луис, как обычно, был в мешковатой куртке и тяжелых ботинках. Над головой Кайи парила Люти. Сама же она одолжила у бабушки одно из многочисленных черных платьев, а зеленые волосы заколола шпильками с крошечными бабочками из страз. Русалки выпросили у нее три таких шпильки в придачу к мясу.
Корни оглянулся на город, сияющий так ярко, что небо над ним казалось ясным, как днем. Даже на таком расстоянии свет его затмевал звезды.
– Как думаете, береговая охрана нас не поймает? – поинтересовался Корни.
– Ройбен сказал, что нет, – ответил Луис.
– Когда ты с ним разговаривал? – спросила Кайя, резко поднимая голову.
Луис пожал плечами, прикоснувшись к шраму на губе рядом с кольцом.
– Он приходил ко мне. Сказал, что официально продлил свое покровительство. В его землях я могу ходить, где захочу, и видеть все, что пожелаю, и никто не посмеет выколоть мне оставшийся глаз. Скажу вам, это даже большее облегчение, чем я думал.
Кайя посмотрела на свои руки:
– Я не знаю, что сказать ему сегодня вечером.
– Ты же его супруга. Королева. Разве королева не должна править? – изумилась Люти. – Или пусть тоже выполняет задание. Пусть построит тебе дворец из бумажных тарелок.
Уголки губ Кайи изогнулись в улыбке.
– Нет, дворец определенно надо просить покруче, – возмутился Корни. – Как минимум из игральных карт! – Затем по-дружески ткнул Кайю в бок. – И все-таки, как ты смогла выполнить задание?
Она открыла было рот, чтобы ответить, но на берегу кто-то закричал.
Девушка с короткими рыжими волосами звала Луиса, вытягивая из воды каноэ. Стоящий рядом с ней золотоглазый тролль срывал фольгу с бутылки розового шампанского и разъединял пластиковые стаканчики. Еще одна человеческая девчонка кружила по берегу, танцуя на песке. Ее пестрое короткое пальто развевалось при каждом движении подобно широкой юбке. Заметив новоприбывших, она ненадолго остановилась и помахала рукой.
Даже Ройбен был здесь. Стоял, прислонившись к дереву, в длинном шерстяном пальто, полы которого пропитались водой.
Кайя выпрыгнула из лодки, схватила веревку и побрела по мелководью. Лодку она держала ровно, так что Корни и Луис спокойно следовали за ней.
– Это Рейвус, – сказал Луис, кивая в сторону тролля. – А с ним Вэл и Рут.
– Привет! – воскликнула Вэл, рыжеволосая девушка.
Луис сжал руку Корни, шепнув:
– Сейчас вернусь.
Он подошел к встречающим как раз в тот момент, когда рыжеволосая девушка открыла бутылку шампанского. Пробка выстрелила прямо в волны, девушка взвизгнула. Корни хотел последовать за другом, но испугался, что ему будут не рады. Особенно когда обе девушки заключили Луиса в объятия.
Кайя заправила прядь волос за ухо и посмотрела на волны:
– Отсюда весь город как на ладони. Жаль, заката не видно.
– Мы словно в каком-то фэнтези-романе, – пробормотал Корни. – Ну, знаешь, таинственный остров, на котором живу только я и мой верный друг-эльф.
– Это я-то твой верный друг-эльф? – фыркнула Кайя.
– Может, и не верный, – усмехнулся Корни. Затем вздохнул и покачал головой: – Как же это тупо. Какая-то частичка моей души на самом деле любит вот это все. Магию, фейри. Видимо, она меня и погубит. Как Дэйва. Как Дженет.
– Ты все еще жалеешь, что родился человеком?
Корни нахмурился, бросив беглый взгляд на Луиса и его друзей:
– Это же были наши тайные желания.
– Но ты сам показал мне листок!
– И что с того? – Он вздохнул. – Честно, не знаю. Сейчас мне даже нравится быть человеком. Впервые в жизни. А ты? Как тебе быть фейри?
– Я только недавно поняла, что фейри не обязательно делать множество привычных для смертных вещей, – ответила она. – Нет необходимости зарабатывать деньги. Если понадобится, можно зачаровать листья. Нет необходимости идти в колледж: а какой смысл? Вспомним предыдущий пункт: работать-то не нужно.
– Полагаю, само по себе образование для тебя не цель?
– Ты когда-нибудь думал о будущем? Помнишь ваш с Луисом разговор в машине?
– Ну да. – Он помнил, как сильно Луис надеялся, что они с Дэйвом пойдут учиться.
– А я подумываю о том, чтобы открыть кафе. Нет, не так. При входе можно сделать кафе, а дальше, за ним, разместить библиотеку – с реальной информацией о фейри – и, возможно, офис Луиса, где он сможет спокойно принимать своих посетителей с проклятиями. А ты, если захочешь, будешь помогать с компьютерами, устанавливать интернет, создашь удобную базу данных для поиска.
– Да?.. – Корни представил зеленые стены, отделку из темного дерева и шипение медных машин для капучино в баре кафе.
Кайя покачала головой.
– Безумная идея, да? Знаю, Луис на такое никогда не пойдет, а я в любом случае слишком безответственна и…
Корни широко улыбнулся:
– Нет, по-моему, это гениально. Но как же Ройбен? Разве ты не хочешь быть королевой фейри? Или какой там титул полагается супруге их правителя?
Корни заметил, как тролль закинул на плечо Луису свою крупную когтистую руку. Парня это ничуть не смутило, наоборот, он даже расслабился в дружеских объятиях фейри. Темноволосая девушка – Рут – что-то сказала, а Вэл рассмеялась в ответ.
Ройбен тоже пришел в движение, отошел от дерева и направился к ним. Люти сорвалась с плеча Кайи, взмывая в воздух.
– Я думала, Луис ненавидит фейри, – заметила Кайя.
Корни пожал плечами.
– Ты же знаешь нас, людей. Мы вечно лжем.
Похороны были простыми. Все стояли полукругом возле Луиса, который держал в руках металлическую урну с пеплом.
Они вырыли неглубокую яму там, где заканчивались безымянные могильные плиты, отмеченные числами, и разлили по стаканчикам шампанское.
– Если вы были знакомы с моим братом, – начал Луис, его рука заметно дрожала, – то, вероятно, имеете о нем собственное мнение. Не сомневаюсь, оно верно, но есть и другие. Я буду помнить Дэвида мальчишкой, который находил нам место для ночлега, когда я не знал, куда идти, и самым любимым братом.
Луис открыл жестяную урну и высыпал пепел. Ветер подхватил часть праха, вздымая его в воздух, но большая часть опала на землю, заполнив яму. Корни не знал, как выглядит прах, но сейчас он был похож на пыль, серую, как старая газета.
– С Новым годом, братишка, – сказал Луис. – Хотел бы я, чтобы ты был сегодня с нами.
Ройбен стоял у воды, отхлебывая шампанское прямо из бутылки. Он распустил свои белые волосы, и теперь они закрывали большую часть лица. Кайя осторожно подкралась к нему, вытаскивая из кармана пластмассовую пищалку. А затем резко дунула, и длинный бумажный язык с шумом вырвался наружу.
Ройбен улыбнулся.
– Черт, ты просто отвратительный бойфренд, – простонала она.
– Избыток баллад порождает странные представления о романтике, – кивнул он.
– Но на самом деле в жизни так не бывает, – вздохнула Кайя, отбирая у него бутылку и отпивая из горлышка. – В балладах, в песнях и поэмах герои ради благих целей совершают кучу глупостей.
– Ты выполнила невозможное задание и спасла меня от королевы фейри, – тихо сказал он. – Разве это не похоже на балладу?
– Я просто не хочу, чтобы ты продолжал что-то скрывать от меня, – сказала Кайя, протягивая ему бутылку. – Или ранил мои чувства, решив, что так сможешь меня спасти, или жертвовал собой ради меня. Просто будь честен. Скажи, что с тобой происходит?
Ройбен выхватил у нее бутылку. Шампанское брызнуло из горла, шипя на снегу и окрашивая его в розовый цвет.
– Я научился быть бесчувственным, но ты заставляешь меня чувствовать вновь.
– Поэтому я – твоя слабость? – Дыхание Кайи облачком застыло в ледяном воздухе.
– Да. – Он посмотрел на черный океан, затем снова на нее. – Это больно. Когда чувства оживают. Но я рад этому. Радуюсь этой боли. – Он вздохнул и добавил: – Большую часть времени.
Кайя шагнула ближе. Яркое небо озаряло лицо Ройбена, подчеркивало кончики ушей, четко выделявшиеся среди светлых волос. Он выглядел одновременно чужим и невероятно родным.
– Я знаю, что подвел тебя, – продолжил Ройбен. – В сказках, когда влюбляешься в какое-нибудь существо…
– Сначала я была вещью, а теперь существо? – возмутилась Кайя.
Ройбен рассмеялся:
– Ну, в сказках это зачастую существо. Зверь, например. Змея, которая по ночам превращается в женщину. Или проклятый медведь, который не сможет стать человеком, пока не избавится от собственной шкуры.
– А может, лисица? – предложила Кайя, вспомнив рассказ Силариэль о терновых кустах.
– Как пожелаешь, – Ройбен нахмурился. – Но ты достаточно хитра.
– Пусть будет лисица.
– И в этих историях герою необходимо сделать что-то невероятно ужасное с этим существом. Скажем, отрубить ему голову. Пройти испытание. Но испытание не любовью, а доверием, которое и снимает чары.
– Значит, ты должен был отрубить мне голову? – усмехнулась Кайя.
Он закатил глаза:
– Я должен был принять твое заявление независимо от того, считал ли его разумным или нет. Но я слишком сильно любил тебя, поэтому не доверился и отверг. Я провалил свое испытание.
– Хорошо, на самом деле я не лиса, – сказал Кайя. – А также не змея и не медведица. И хорошо, что я достаточно хитра, чтобы найти способ обойти твое дурацкое задание.
– Я хотел спасти тебя, а в итоге это ты пришла мне на помощь, – вздохнул Ройбен. – Если бы ты не предупредила меня насчет Этин, я бы исполнил ожидания Силариэль.
Кайя опустила голову, пряча зардевшееся от удовольствия лицо. Она сунула руки в карманы пальто и с удивлением наткнулась пальцами на прохладный металлический обруч.
– Я сделала для тебя кое-что, – сказала Кайя, вытаскивая браслет. Косичку их зеленых волос, обернутую серебряной проволокой.
– Твои волосы? – спросил Ройбен.
– Это памятный подарок, – объяснила она. – Дар леди своему рыцарю. Чтобы ты носил его, когда меня не будет рядом. Я собиралась подарить его раньше, но так и не смогла решиться.
Ройбен провел пальцами по браслету и удивленно посмотрел на Кайю:
– Ты сама сделала его? Для меня?
Она кивнула. Ройбен протянул руку, предлагая надеть на нее браслет. Кожа его пылала под легкими касаниями пальцев Кайи.
На противоположном берегу, где-то над городом, взорвались фейерверки. Их вспышки отражались в воде. Полосы огня вздымались в воздух, искрами рассыпаясь в небе. Они были повсюду. Кайя посмотрела на Ройбена, но он по-прежнему не отводил взгляда от своего запястья.
– Ты сказала, что это подарок на то время, когда тебя не будет рядом. Разве такое случится? – спросил он, поднимая голову.
Кайя подумала о фейри с совиными глазами, которого она встретила на острове Силариэль, вспомнила его слова: «Говорят, безымянные вещи постоянно меняются – имена пришпиливают их к месту подобно булавкам». Кайя не хотела оставаться пришпиленной к одному месту. Она не собиралась притворяться человеком, но и покидать мир смертных не желала. Она не хотела принадлежать одному месту, не хотела всегда быть одинаковой.
– Как же ты будешь управлять обоими дворами? – вместо ответа спросила она.
Ройбен покачал головой.
– Постараюсь успевать и там, и тут, как можно дольше балансируя на лезвие ножа. Мир будет сохраняться до тех пор, пока у меня хватит сил удержать его. Если, конечно, я не объявлю войну самому себе.
– А такое возможно?
– Должен признать, иногда я сам себе противен, – улыбнулся он.
– А я хочу открыть кофейню, – выпалила Кайя. – В Железных землях. Буду, как Луис, помогать людям решать проблемы с фейри. Или помогать фейри решать проблемы… с фейри. Наверное.
– Если не помнишь, я только что заключил с изгнанниками очень выгодную сделку, предполагающую, что ни один фейри не пожелает жить в городе.
Ройбен вздохнул и покачал головой, словно понял, что спорить с Кайей бессмысленно.
– Как назовешь свою кофейню?
– «Луна в чашке», – ответила она. – Возможно. Еще не знаю. А еще я подумала, что можно было бы съехать от бабушки и половину времени проводить, работая в кафе, а вторую в Фейриленде, с тобой. Если ты, конечно, не против моего присутствия.
Ройбен улыбнулся. Настоящей, светлой улыбкой без тени печали.
– Как Персефона?
– Кто? – Кайя шагнула к Ройбену и скользнула рукой под пальто, проводя пальцами по его позвоночнику. У него перехватило дыхание.
Ройбен невесомо, неуверенно опустил ладонь на спину девушки чуть ниже лопаток. И глубоко вздохнул, словно до этого старался не дышать вовсе.
– Это древнегреческий миф. Царь подземного мира, Аид, влюбился в девушку, Персефону. Она была дочерью Деметры, богини плодородия. Аид похитил Персефону и увел в свой дворец в подземном мире. Там соблазнил ее расколотым гранатом, каждое зерно которого сияло словно рубин. Она знала, что если съест или выпьет что-нибудь в этом месте, то окажется в ловушке и останется там навсегда. Но искушение оказалось слишком велико. Она съела шесть зернышек и после этого была обречена половину каждого года проводить в подземном мире, один месяц за одно зерно.
– Как и ты обречен половину времени отдавать Неблагому двору, а половину – Благому? – спросила Кайя.
Ройбен рассмеялся:
– Да, почти как я.
Кайя посмотрела вдаль. Туда, где огни фейерверков возвещали о наступлении Нового года, взмывая в небо над пиками зданий; где на берегу Корни и остальные шумели и пили дешевое шампанское из пластиковых бокалов.
Она выскользнула из объятий Ройбена и закружилась на песчаном пляже. Ветер дул с океана, и лицо ее онемело от холода. Но Кайя засмеялась и закружилась быстрее, глотая морозный воздух и вдыхая слабый запах дыма фейерверков. Под ее сапогами хрустела галька.
– Ты так и не сказала мне, – тихонько напомнил Ройбен.
Кайя вскинула руки над головой, а затем резко остановилась, замирая прямо перед ним.
– Не сказала что?
Ройбен ухмыльнулся.
– Как тебе удалось выполнить задание. Как ты ухитрилась сказать, что способна лгать?
– О, все очень просто! – Кайя легла на спину на заснеженном пляже, глядя на него снизу вверх. – Видишь? Это я, – возвестила она, указывая на себя длинным пальцем. – И я фейри, которая способна лгать. Вернее, лежать, но какая разница[16]. Правда?
Элегия Люти-лу
История из мира фейри
Ростом Люти была как большая чайная чашка. Или пару раз тщательно заточенный карандаш. Или маленькая книжка в мягкой обложке, которую удобно брать с собой в дорогу.
Достаточно мала, чтобы спрятаться у Кайи в волосах. Слегка маловата, чтобы модная кукольная одежда висела на ней, пока не перешьешь ее огромной, длиной в руку, иглой. И безусловно, довольно мала, чтобы ее считали существом абсолютно незначительным. С самого рождения, когда припорошенная пыльцой Люти-лу вывалилась из цветка, из-за крошечного размера ей никогда не давали важных заданий. Лишь мелкие поручения, одно глупее другого.
Когда Силариэль отправила ее в Неблагой двор вместе с ведьмой чертополоха, Спайком и Грислом, Люти решила, что наконец-то миновала полосу неудач. Госпожа говорила об этом задании так, словно оно было удивительно важным! Но присматривая за Кайей, за девчонкой, которая не ведала о собственной магии, Люти даже нянькой едва могла себя назвать. Уж точно это не было важным заданием.
И конечно, Кайя была столь же безудержна, как бурлящая в ее венах кровь пикси, не по годам умна и бесконечно упряма. Она была ответственна за смерть Силариэль… и объединение двух дворов. Но это, по правде говоря, не было частью большого плана Люти. Она здесь вообще была ни при чем.
Теперь же Люти стала почетным членом двора Ройбена. Она ни в чем не нуждалась. И в ее услугах тоже никто не нуждался. Ей нужно было просто сидеть на своей пуховке, пить росу из лепестков и стараться не обращать внимания на то, что джентри Неблагого двора видят в ней лишь жука-переростка с жалкими зачатками интеллекта. А смертные не замечают даже этого.
– Я обязательно узнаю у Этин, в чем дело, и для этого нужно всего лишь ее найти, – заявила Кайя. Она сидела на кухне своей кофейни, «Луна в чашке», и вставляла блестящие зеленые шнурки в отверстия высоких ботинок. – Я, конечно, понимаю, почему она так разозлилась… но, черт возьми, он же не виноват! Она давно уже должна была понять.
Люти сочувственно захлопала крылышками, внутренне трепеща: а вдруг поиски Этин – это именно то, в чем она может отличиться? Люти умеет правильно подбирать слова. Может выудить любую информацию. И с гораздо меньшей вероятностью, чем Кайя, ввяжется в очередную ссору. Это задание прекрасно ей подходит.
– Возможно, мне удастся найти ее? Кто знает?
Но Кайя даже не услышала.
– Это Силариэль приказала ей сразиться с Ройбеном, хотя Этин понятия не имела, как держать в руках меч, и умерла бы, если бы ее брат действительно сражался. А если бы план Силариэль не сорвался и Ройбен все же решил пожертвовать собой, Этин пришлось бы убить собственного брата. Возможно, за это она бы его тоже винила до конца своей жизни.
Кайя сунула ногу в ботинок, с охватившей ее яростью топнув о каменный пол. Она жила в Нью-Йорке, несмотря на тонны железа вокруг и сопутствующую железную болезнь. Когда Кайя в последний раз была у Ройбена, она сделала полную перестановку в его тронном зале, когда, невзирая на протесты советников, выбросила десяток отвратительных, но, несомненно, драгоценных украшений Неблагого двора. В том числе кучу заляпанных кровью тряпок и коврик из мышиных хвостиков. Кайя не понимала, как можно «ничего не трогать». Она так не могла. Люти помнила, как когда-то ведьма чертополоха строго-настрого запретила Кайе снимать защитные чары. А что она? Тут же пошла и сделала все наоборот.
Конечно, Люти любила Кайю. Но эта девчонка абсолютно нерациональна! Она ни за что не сможет понять кого-то подобного Этин, которая, казалось, желала, чтобы все ее проблемы исчезли как по волшебству.
– Этин слишком горда, – проговорила Люти. – Горда, печальна и скучна.
Кайя поморщилась:
– Если бы только я могла объяснить ей…
Люти с легкостью могла представить, как Кайя носится по всему Фейриленду, случайно свергая великих правителей и влипая в одну крупную неприятность за другой. Маленькая фейри была уверена, Ройбену это не понравится, особенно если сестра в итоге еще сильнее на него разозлится. Но, может быть, Люти удастся самой отыскать Этин и устроить им встречу? Несомненно, такая знатная придворная леди, как Этин, скорее выслушает слова пикси, чем спрайта, однако джентри любят, чтобы все было по протоколу. А что может быть официальней гонца с посланием? Кроме того, если Этин откажется разговаривать, Кайя будет предупреждена и вооружена. Или Люти вообще сумеет отговорить ее от встречи.
Фейри прочистила горло и снова предложила:
– Я могу ее поискать.
Кайя смерила ее оценивающим взглядом. Люти зависла в воздухе, пытаясь показаться крупней. И уверенней.
– Нет, – вынесла вердикт девушка, покачав головой. – Не стоит тебя так беспокоить.
– Но я могу найти ее! – выпалила Люти гораздо резче, чем собиралась.
Кайя удивленно посмотрела на маленькую фейри:
– Можешь, я верю.
– Вот она, моя великая миссия, – воскликнула Люти. – Я буду совершать отважные, дерзкие поступки!
– Надеюсь, не будешь. – Кайя вздернула зеленую бровь. – Но если ты действительно так хочешь отправиться на ее поиски… Отлично, поручаю тебе эту несчастную миссию. Отыщи Этин и принеси мне сведения о ее местонахождении. Ах да, и если получится, узнай, что ужалило ее в задницу, раз она стала такой мерзкой га…
– Да! – воскликнула Люти, восторженно заметавшись по воздуху. – Я найду сестру короля. Я все организую!
Кайя заулыбалась. Она сказала, что верит в Люти, а Кайя, как и все фейри, просто не способна лгать. Люти захлестнула надежда. Если она справится, то порадует не только Кайю, но и лорда Ройбена. И тогда, возможно, всегда мрачный король Двора термитов взбодрится и вручит ей медаль или выделит для Люти большое дупло. А возможно, он даст ей еще более важное поручение.
Целый день Люти собирала и упаковывала нужные в дороге вещи: длинную стальную булавку, которая служила ей мечом, в ножнах из полоски кожи; платья и другие полезные вещи, украденные из кукольного домика и спрятанные в бархатном подарочном мешочке, который фейри использовала в качестве рюкзака; и три натуральных кофейных зерна в шоколаде – для энергии.
Затем она вдруг сообразила, что понятия не имеет, где искать Этин. Люти была уверена, что справится, но это не означало, что у нее есть план. Так что она думала и думала, и даже съела одно кофейное зерно в шоколаде.
Была уже глубокая ночь, когда фейри оказалась у большого пня у Манхэттенского моста. Люти попыталась увидеть что-то оптимистичное в потрескавшемся асфальте вокруг пня, в том, что корни дерева успели прорваться из-под земли, прежде чем пришли люди и срубили его. Но не смогла.
Сквозь окно она проскользнула внутрь, в приемную зельевара и алхимика всех свободных фейри Нью-Йорка. Тролля Рейвуса. Люти знала его по тем временам, когда тролль состоял при дворе Силариэль. К тому же его смертная девушка когда-то снимала вместе с Кайей квартиру. Вспомнив об этом, Люти вдруг подумала, сколько времени прошло с тех пор и что случилось с той девчонкой.
Рейвуса изгнали из Благого двора, это она знала. Он жил при дворе в то же время, что и Люти, хотя они никогда не пересекались. Тролль был настолько огромен, что маленькую фейри сковывал страх, когда он находился поблизости. Рейвус с легкостью мог прихлопнуть ее одним взмахом гигантской руки и не заметить этого.
Но тролль создавал порошок, помогающий волшебному народу сопротивляться силе железа, а потому многие свободные фейри и даже джентри, если им приходилось бывать в городе, приходили к нему. Все пользовались порошком, даже Люти. С ним жизнь вблизи железа становилась не такой отвратительной. Может быть, Этин тоже заглядывала к нему. Может быть, до Рейвуса доходили какие-нибудь слухи.
Люти искренне на это надеялась. Но еще сильней она надеялась, что он отнесется к ней дружелюбно. И не станет требовать за информацию слишком высокую цену.
Рядом с входом в жилище Рейвуса висел маленький колокольчик. Люти качнула его и застыла в беспокойном ожидании, пока мелодичный звон эхом разносился в темноте.
Спустя пару минут массивная деревянная дверь со скрипом отворилась, коридор залило тусклым серебристым светом, а по полу загрохотали тяжелые шаги. В проходе появился Рейвус, в полутьме его зеленая кожа выглядела бледной и болезненной. Крошечное сердце Люти забилось как крылышки колибри.
– Добро пожаловать, – звучным, глубоким голосом возвестил он. – Что ищешь ты здесь?
– Придворную даму, – ответила Люти, метнувшись мимо тролля внутрь его мастерской. – Сестру лорда Ройбена.
Длинный деревянный стол был завален ингредиентами для зелий – были там и крошечные бледные кости, и сухая змеиная кожа, и крепко закупоренные пробками и воском стеклянные бутылки всех форм и размеров с ярлычками, подписанными круглым, витиеватым почерком тролля. Люти заинтересовала надпись на одной из них: «ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА».
Комната оказалась невероятно высокой, с нависающим над головой чердаком. Там, наверху, Люти увидела кровать и бледную обнаженную ногу, до самого бедра выглядывающую из разворошенных простыней. Слишком бледную. Неужели труп? Люти вспорхнула чуть выше. Но в следующее мгновение девушка на кровати сонно перевернулось на другой бок. На секунду Люти захлестнула волна облегчения. А потом фейри заметила ее огромный живот, похожий на брюхо гигантского паука.
Что он с ней сделал? Это какой-то алхимический эксперимент?
– Увы, среди моих снадобий ваша придворная дама не прячется, – понизив голос до шепота, ответил Рейвус. – Но располагайся, выпьем чаю, и я попробую что-нибудь вспомнить.
Оказалось, себе он чашку уже приготовил и сейчас лишь подлил горячей заварки. Затем достал с полки наперсток и наполнил его из того же чайничка.
– Где-то у нас еще печенье есть, если Вэл его не съела.
Вэл. Вэлери. Вот как звали ту девушку! Теперь Люти вспомнила. У нее еще были волосы цвета меди.
Рейвус нашел блюдо с печеньем и выставил его на стол рядом с перевернутой чашкой, призванной служить для маленькой фейри стулом. Люти присела, взяв в руки крупный, точно ведро, наперсток. В нос ударил восхитительный аромат бузины и крапивы, а также розмарина, которым было усыпано печенье. И все же Люти продолжала нервно поглядывать наверх.
– Этин покинула двор, – проговорила она, стараясь сосредоточится на своем задании.
Рейвус кивнул:
– В спешке сбежала, если точней?
– Да, и Кайя хочет ее найти, – Люти отпила чай. – Она считает, что Ройбена это печалит.
Рейвус ухмыльнулся, демонстрируя выступающие клыки:
– Грозного лорда Двора термитов? Не знал, что ему присущи столь обыденные эмоции.
Люти понимающе зажужжала. Иногда ей казалось, что, говоря о Ройбене, Кайя ошибочно приписывает кровожадному красавчику-убийце нежные чувства.
– Знаешь, где она?
– В общем-то, да, – сказал тролль. – Этин забегала к моей подруге за зельем для волос. Решила изменить их зельем, не чарами. Она направлялась в Верховный двор, под чарами там легко могут разглядеть истину. А серебро – цвет примечательный. Так похожий на его…
– В Высокий двор? – пискнула Люти. Ей эта новость совершенно не понравилась.
– Никто не станет так спешно убегать, чтобы служить низшему двору, – мягко заметил Рейвус.
Люти судорожно отпила чай. Высокий двор Эльфхейма, где правил верховный король Элдред, еще со времен королевы Мэб собирал под своей властью низшие дворы. Поговаривали, что подданные там клялись в верности не самому монарху, а нерушимой короне. Ройбена пока не трогали, но Люти была уверена, Верховный двор был бы совсем не против принять от него присягу и в придачу отхватить себе крупный кусок Восточного побережья. Верховные пугали ее.
Кроме того, это означало, что Люти придется пролететь через море, чтобы добраться до острова Эльфхема. А она терпеть не могла летать на большие расстояния, особенно над водой: там некуда приземлиться, если устали крылья; а рыбы и птицы частенько принимали маленькую фейри за изысканный деликатес, пока она не доказывала им обратное. Но это препятствие – на пути любого важного задания стоят препятствия. Люти была уверена: она сможет его преодолеть.
На лестнице послышался скрип. Девчонка – нет, уже женщина с медными волосами, так запомнившимися Люти, – спускалась к ним. Одета она была в огромную полосатую рубаху, плотно натянутую на большом животе, и пушистые тапочки.
– Кто там? – спросила Вэл.
– Я лучше пойду, – пискнула Люти. Кайе точно не понравятся жуткие новости о старой подруге.
– Мы тебя разбудили? – спросил Рейвус, тепло улыбнувшись Вэл. Невозможно так смотреть на человека, если ты причиняешь ему страдания.
Женщина зевнула, покачала головой и погладила живот:
– Просто изжога.
И этот жест… Люти внезапно поняла, что в нем было особенного. Поняла, что не так с Вэл. Вернее, совсем так. Она беременна!
Фейри заводят потомство не столь часто и легко, как смертные. И хотя раньше Люти видела беременных человеческих женщин, осознание, что смертная носит под сердцем ребенка фейри, вызывало шок. И было стыдно, что Люти так плохо подумала о Рейвусе.
Так что она решила спасаться бегством.
В полет к островам Люти собиралась отправиться от пристани Фишерманс-Уорд. «Миссия проходит хорошо», – мысленно успокаивала она себя. Нужно только добраться до Эльфхейма, а найти Этин в Верховном дворе будет проще простого. Неважно, что она скажет, миссия выполнена – Люти может лететь домой! Задание в итоге оказалось не таким уж сложным. Она могла бы справиться и с чем похуже. С этой оптимистичной мыслью Люти незаметно проскользнула в магазинчик дешевых товаров, где стащила игрушечное седло для лошади и клубок шерсти. Затем разбудила чайку, и та щелкнула клювом у самого ее носа. Отскочив, Люти подняла руки и приказала на птичьем языке:
– Делай, как я велю. Позволь сесть тебе на спину и отнеси, куда прикажу.
Птица перестала нападать, и фейри накинула на нее самодельную упряжку.
Да, она определенно сможет справиться с этим заданием! Все складывается просто прекрасно.
Чайка с громким криком взмыла в звездное небо. На спине птицы путешествовать было быстро и спокойно, чужие крылья уносили Люти от ярких огней и металлической вони Манхэттена прочь над волнами. Вскоре она заметила вдалеке три острова: Инсмур, Инсмир и Инсуил – окутанные туманом, с изумрудно-зелеными холмами и долинами, каких не встретишь в мире смертных. Чайка подлетела ближе, и сердце Люти дрогнуло. Здесь жили только фейри, это было их место, насыщенное магией и чарами. Даже сам воздух здесь кружил голову своим ароматом. Невероятное ощущение, которое Люти в последний раз испытывала давным-давно, при дворе Силариэль. Ощущение, будто она вернулась домой.
Чайка приземлилась на гряде черных скал недалеко от берега. Люти слезла с ее спины, отвязала седло и взмахом руки отослала птицу прочь. Чайка в замешательстве огляделась, словно не могла понять, как попала сюда, а затем принялась чистить перья.