Истории фейри. Железные земли Блэк Холли
– Именно, – выпалила Кайя. – Ее умения не имеют значения. Если Ройбен не убьет сестру, то должен будет погибнуть сам. Ему придется выбирать между ее жизнью и собственной.
Она пыталась злиться на Ройбена, цепляясь за обиду, за его предательство, чтобы заглушить в душе боль. Но не смогла. Ей было жаль Ройбена за любовь к такой, как Силариэль. Сейчас Кайя жалела его даже больше, чем себя за любовь к нему.
– Это же… – начал Корни и тут же замолк.
– А если Ройбен умрет, никто не сможет помешать Силариэль делать все, что заблагорассудится и с кем заблагорассудится, – сказал Луис.
– Например, зачаровать огромную армию смертных, – согласилась Кайя. – Сотню ледяных стражей, безмолвных часовых.
– Значит, ты была лишь отвлекающим маневром, – заметил Луис. – Приманкой, чтобы Ройбен считал, будто Силариэль нужно его истинное имя. Чтобы он не заметил обмана прямо под носом, не раскрыл ее намерения.
– Ни рыба ни мясо… – тихо сказала Кайя. – Хорошая копченая селедка. Идеальный отвлекающий маневр, да? Даже смешно.
– Кайя, – окликнул ее Корни. – Это не твоя вина.
– Мы должны предупредить Ройбена! – сказала она, расхаживая по комнате.
Кайе не хотелось признавать, что не она ключ к решению этой загадки, не она была нужна Силариэль. Она вообще никому не была нужна! Только отвлекала, усложняя положение Ройбена. А Силариэль играла ими обоими.
– Мы даже не знаем, где он, – напомнил Корни. – Холма на кладбище больше нет.
– Зато мы знаем, где он будет, – сказала она. – Остров Харт.
– Завтра вечером. Вернее, уже сегодня. – Корни подошел к компьютеру и, подвигав мышкой, набрал в поисковике несколько слов. – Остров недалеко от Нью-Йорка. С гигантским кладбищем. И тюрьмой. Хотя сомневаюсь, что ее сейчас используют. Ах да, и въезд туда запрещен законом. Просто супер.
Они втроем спали на кровати, плотно прижавшись друг к другу. Корни лежал посередине, закинув руку на спину Кайи, а голова Луиса покоилась у него на плече. Когда он проснулся, было уже около полудня. Кайя, свернувшись клубочком, посапывала у него под боком, а Луис сидел на ковре и тихо разговаривал с кем-то по мобильному Корни.
Он говорил что-то насчет праха и денег, что он в состоянии заплатить. Но заметив, что за ним наблюдают, покачал головой и отвернулся к стене. На цыпочках прокравшись мимо, Корни вышел на кухню и включил кофеварку. Он сам себе удивлялся. Вроде бы нужно было волноваться: всего через несколько часов они опять окажутся в опасности. А вместо этого на губах его сияла счастливая улыбка.
Корни тут же почувствовал себя виноватым. Как можно быть таким счастливым, когда Луис страдает из-за смерти брата? Оказалось, можно.
Он нравится Луису. Нравится. Он!
– Доброе утро, – пробормотала Кайя, проводя рукой по спутанным волосам. Она переоделась в одну из его футболок, висящую на ней как платье. Кайя достала из шкафчика большую синюю чашку и произнесла: – Выпьем же этот животворный напиток…
– Милостью которого мы выполним любые стоящие перед нами задачи, – подхватил Корни.
– Думаешь, получится? – спросила Кайя. – Боюсь, Ройбен даже слушать меня не захочет.
С предсмертным хрипом кофеварка выдавила последние капли, и Корни разлил кофе по трем кружкам.
– Выслушает, я уверен. Честно. Куда он денется? Пей давай.
– Значит… Луис и ты, да? – Кружка с трудом скрывала ее широкую улыбку.
Он кивнул, а затем добавил:
– В смысле, пока нет, ведь вокруг такая жуть творится, но потом… возможно.
– Я рада, – сказала Кайя. Улыбка ее померкла: – Знаешь, вам не обязательно идти со мной сегодня вечером. Нет, я не пытаюсь сейчас строить из себя великомученицу, просто Луис только потерял брата и… Это моя проблема. Мой народ.
– Угу. – Он пожал плечами и положил руку ей на плечо. – Но ты – моя проблема. Ты – мой народ.
Кайя опустила голову ему на грудь. Даже утром, едва проснувшись, Кайя пахла травой и землей.
– А как же твой страх… твое особое отношение к психам с маньячными наклонностями? Не думаю, что наше недавнее приключение в Благом дворе помогло с ним справиться.
Страх? Корни переполняла сумасшедшая уверенность в себе. Проклятие исчезло. Он нравится Луису. Сейчас даже невозможное казалось возможным.
– Можно просто напасть на психов прежде, чем они нападут на нас.
Луис вышел из спальни, захлопнув крышку телефона.
– Столкнулся сегодня утром с твоей мамой, – сообщил он Корни. – Она передавала, что хочет поговорить с тобой, когда вернется с работы. Я ей ничего не сказал.
Корни кивнул, напоминая себе сохранять спокойствие. Борясь с желанием поцеловать Луиса. Сейчас неподходящее время: он не почистил зубы и вообще…
– Сейчас напишу ей записку, и выдвигаемся. Луис, если тебе нужно остаться и разобраться со всем…
– Что мне нужно, так это не позволить Силариэль навредить кому-то еще. – Луис вызывающе посмотрел Корни в глаза, запрещая себя жалеть.
– Ладно, – вмешалась Кайя. – Мы все в деле. Теперь нужно достать карту и лодку. Остров Харт расположен в проливе Лонг-Айленд-Саунд, сразу за островом Сити. А это значит, за территорией Бронкса. Не очень маленькое расстояние, чтобы плыть на веслах.
Корни протянул Луису кружку с кофе. Когда он взял ее, их пальцы на мгновение соприкоснулись, и Корни чуть не вздрогнул. Невероятное ощущение, совсем не похожее на проклятие.
– Получается, нам нужна моторная лодка, – сказала Кайя. – На Тридцать пятой улице есть магазин рыболовных товаров. Я могла бы превратить листья в деньги и купить ее. Или можно просто угнать лодку с пристани.
– Никогда не управлял моторной лодкой, – сказал Луис, добавляя сахар в кофе. – И морские навигационные карты читать не умею. А вы?
Кайя покачала головой. Корни тоже пришлось признать, что он в этом полный ноль.
– В Ист-Ривер водятся русалки, – продолжал Луис. – Возможно, и в Лонг-Айленде тоже? Я мало что о них знаю, но они могут сбросить нас в воду, если вдруг решат не пускать к острову. Зубы у них ужасно острые. Но есть и хорошая новость: они не подчиняются дворам, русалки – существа подводного мира.
Корни содрогнулся от одной мысли о них, невольно вспоминая Дженет.
– Возможно, русалок получится подкупить, – предположил он. – Тогда за определенную плату они смогут доставить нас на остров.
Кайя настороженно посмотрела на него. Должно быть, вспомнила, как они предлагали келпи старую карусельную лошадь в обмен на информацию, даже не представляя, насколько он опасен. Не представляя, что вскоре он погубит Дженет.
Она медленно кивнула:
– А что любят русалки?
– Украшения… – пожал плечами Луис. – Музыку… моряков?
– Они едят людей, верно? – догадался Корни.
– Да. Когда наиграются с ними.
И тогда Корни ухмыльнулся:
– А может, предложим им парочку сочных стейков?
В рыбацком магазине они купили зеленую надувную лодку с двумя веслами. Продавец с подозрением наблюдал, как Кайя отсчитывает сотни скрученных, потрепанных долларов, но милая улыбка девушки очаровала его, заставляя помалкивать.
Вернувшись к машине, они уложили в нее покупку. Луис сел на переднее сиденье, Кайя устроилась позади, положив голову на картонную коробку, в которой лежала лодка. Каждый раз, перестраиваясь в другой ряд, Корни поглядывал на Луиса, но тот отрешенно смотрел в окно, словно заглядывал куда-то внутрь себя. Что бы он там ни видел, с Корни делиться он явно не собирался. В машине воцарилась тишина.
– Кто это был? – наконец спросил Корни. – Утром, по телефону.
Луис бросил на него быстрый взгляд.
– Звонили из больницы. Врачам не понравилось, что у меня нет ни кредитки, ни домашнего телефона. Да и то, что Дэйву не было восемнадцати, добавило недовольства. Они понятия не имели, разрешат ли мне забрать тело как родственнику, зато тут же принялись требовать денег на кремацию.
– Кайя могла бы…
Луис покачал головой.
– Мы могли бы продать лодку, когда она будет не нужна. – Он улыбнулся, слегка приподняв уголки губ: – Знаешь, хочу похоронить его по-человечески.
На похоронах Дженет была настоящая служба, гроб, цветы и каменная могильная плита. Корни никогда не спрашивал, во сколько это обошлось, однако их семья не была богата. Только теперь он задумался, в какие долги пришлось влезть матери, чтобы его сестру похоронили «по-человечески».
– Мои родители… они похоронены там, куда мы едем, – проговорил Луис, крутя колечко в губе.
– На острове Харт?
– Да, – кивнул он. – Там есть скудельница. Ну, кладбище, где хоронят «одиноких» людей. Тех, у кого не осталось живых родственников, способных оплатить погребение. Нищих, должников. Мои родители… я был слишком мал, когда они умерли, и не мог устроить им похорон. А если бы попытался, нас, скорее всего, отправили бы в детский дом.
В голове Корни прокручивалась сотня возможных ответов. «Ух ты». «Ты в порядке?» «Мне так жаль». Но все они казались неуместными.
– Я никогда там не был, – сказал Луис. – Теперь самое время.
Они проехали по подъемному мосту на остров, а затем дальше, до самого берега, и припарковались за рестораном. Потом, сидя в снегу, принялись по очереди надувать лодку.
– И как мы будем привлекать русалок? – спросил Корни, пока Луис дул в крошечную трубочку.
Кайя подняла с пола машины обрывок бумаги.
– Есть у вас что-нибудь острое?
Перерыв рюкзак, Корни отыскал на самом дне английскую булавку.
Девушка проткнула палец, поморщившись, выдавила каплю крови и размазала ее по бумаге. Затем бросила листок в воду.
– Я Кайя Фирч, – громко возвестила она. – Подменыш из Благого двора, исполняющая задание по воле короля Неблагого двора. Я пришла сюда к вам с просьбой. Помогите мне. Помогите мне. Трижды прошу я, помогите мне!
Корни посмотрел на нее. Она стояла у самой кромки воды, зеленые волосы были откинуты назад, открывая спрятанное за чарами человеческое лицо, потрепанное фиолетовое пальто развевалось на ветру. И впервые он подумал, что даже в своем человеческом обличье она сохраняла в себе что-то устрашающее.
Внезапно из черной воды показались три головы. Бледные волосы качались на волнах подобно водорослям.
Кайя опустилась на колени.
– Я прошу вас доставить нас троих на остров Харт. У нас есть лодка. От вас потребуется только тянуть ее.
– А что ты предложишь нам взамен, пикси? – отвечали русалки своими мелодичными голосами. Их зубы были прозрачными и острыми.
Кайя отошла к машине и вернулась с большим полиэтиленовым пакетом, наполненным сырым мясом из ближайшего супермаркета.
– Плоть, – предложила она, показывая кровоточащую голень.
– Мы согласны, – ответили русалки.
Кайя, Корни и Луис стащили лодку на воду и забрались в нее. Русалки плавали вокруг и, тихо напевая, толкали лодку. Их нежные голоса были так прекрасны и манящи, что у Корни закружилась голова. Кайя сидела впереди, напряженная и неподвижная, будто резная фигура на носу корабля.
Выглянув за борт, сквозь толщу воды Корни увидел русалку, и на мгновение ему показалось, что у нее лицо его сестры, посиневшее от холода и смерти. Он поспешно отвернулся.
– Я знаю, кто ты, – пропела одна из них Луису, ее белая перепончатая рука потянулась к борту лодки. – Ты приносил нам снадобье тролля.
Луис кивнул, звучно сглатывая.
– Я могу научить тебя, как стать лучшим лекарем, – прошептала русалка. – Просто иди за мной. Под воду.
Корни положил руку на плечо Луиса, и тот подскочил, как ужаленный.
– А как насчет мести? – произнесла русалка, переключая внимание на Корни. – Я могу помочь тебе отомстить. Ты ведь потерял в море кого-то близкого.
У Корни перехватило дыхание.
– Что?
– Хочешь, – повторила русалка. – Я знаю. Я вижу.
Русалка потянулась к нему, ее перепончатая рука опустилась на борт лодки. Пара чешуек отлетела от ее запястья, прилипнув к резине, поблескивала на свету.
– Я могу дать тебе силу, – продолжала она.
Корни рассматривал русалку, ее тусклые глаза и тонкие острые зубы. Зависть кольцами сворачивалась в груди. Русалка была так прекрасна, ужасна, волшебна. Но чувство в груди было далеким, не зависть, а благоговейное восхищение с ноткой грусти, какое бывает, когда смотришь на прекрасный закат.
– Мне больше не нужна сила, – ответил Корни, с удивлением понимая, что говорит искренне. – А если я пожелаю отомстить, то сделаю это сам.
Послышался тихий вскрик Кайи. Корни вскинул голову. Там, на дальнем берегу, за грудами раковин мидий, собралась толпа фейри. А за их спинами простирались заброшенные, полуразрушенные здания и ровные ряды могил.
Глава 13
Ральф Уолдо Эмерсон. «Сфинкс»
- Нет на вопрос твой ответа,
- Правды не сыщешь в глазах.
- И до скончания века
- Ложь будет в каждых словах…
Кайя, Корни и Луис пробивались сквозь толпу, отпихивая в сторону фейри с лавандовой кожей и отмахиваясь от туч крошечных спрайтов. Пука с козлиной головой и мертвенно-белыми глазами окликнул Кайю и по-кошачьи облизнулся длинным языком:
– Вредный хитрый пикси!
Кайя нырнула под руку огра и запрыгнула на надгробие, избегая столкновения с тремя тощими хобами, разлегшимися в грязи. И с высоты оглядела пришедших.
Она заметила среди собравшихся Руддлза, который сделал большой глоток из чаши и передал ее дальше, другим фейри со звериными головами. Рядом с ним стоял Эллебер – волосы, плавно меняющие цвет от винного к золотому, спадали на плечи, а тело закрывала темно-зеленая мшистая броня.
Ройбен оживленно разговаривал с худой, как палка, женщиной, чьи длинные черные волосы были повязаны платком, украшенным драгоценными камнями. Платок идеально сочетался с нервно подрагивающим хвостом, также усыпанным драгоценностями. Издалека Кайя не могла понять, спорили они или нет, однако женщина активно жестикулировала.
Ройбен вдруг обернулся и посмотрел в сторону Кайи. От удивления она забыла взмахнуть крыльями и упала, ударяясь головой о камень. Из глаз брызнули слезы. Пару секунд она лежала неподвижно, не поднимая голову с земли, слушая голоса и топот ног сотни фейри. Как же ужасно было находиться к нему так близко, ощущать, как бешено начинает биться сердце от одного взгляда.
– Нельзя так есть кости, – послышался поблизости голос. – Они же острые. Они режут тебя изнутри.
– Ты что это стала такой неженкой? – раздался ответ. – Костный мозг вкуснее мяса, а чтобы достать его, приходится разгрызать кости.
Корни подал Кайе руку, помогая сесть:
– Не думаю, что он тебя заметил.
– Он, может, и не заметил, зато я его – да.
Рядом с ними остановилась фейри и сверху вниз посмотрела на Кайю. Перепонки на ее крыльях были настолько изодраны, что казалось, со спины свисают одни сухожилия. В руках она сжимала изогнутый, точно змея, клинок, а ее доспехи поблескивали фиолетовым, как панцирь большого жука.
– Дулкамара, – поприветствовала Кайя, вставая. – Моим друзьям необходимо поговорить с Ройбеном.
– Возможно, после поединка, – бросила в ответ фейри, смеряя Кайю презрительным взглядом розовых глаз.
– Но это срочно, – заспорила девушка. – Пожалуйста. Нельзя допустить, чтобы поединок начался. Его нужно отменить.
Дулкамара лизнула кончик клинка, окрашивая лезвие своей кровью.
– Я стану вашей вестницей. Говорите, и я в точности передам их слова.
– Они должны сказать это лично.
– Я не позволю ему снова на вас отвлекаться.
Корни выступил вперед:
– Это займет пару секунд. Пару секунд. Ройбен знает меня.
– Смертные такие лжецы. Лгут, сами того не понимая, – сказала рыцарь. Кайя заметила, что зубы у фейри острые, как лезвие клинка в ее руке, и костяные, совсем не как у русалок. – Это в вашей природе.
– Тогда позволь пройти мне, – предложила Кайя. – Я не смертная.
– Тебе нельзя, – Луис положил руку ей на плечо. – Помнишь? Вам запрещено видеться.
Смертные такие лжецы. Лжецы.
– Вот именно, – согласилась Дулкамара. – Только приблизься к нему, и тебе не жить. Никаких больше игр с чарами, здесь не Благой двор.
В голове Кайи эхом звучали слова: «Лжецы. Неправда. Ложь. Лгать. Умирать. Смерть».
Она подумала о шахматах фейри, о которых рассказывал Корни. Нужно всего лишь изменить правила игры. Выполнить задание. Стать той самой единственной вариацией. Но как это сделать, когда не умеешь лгать?
Кайя бросила взгляд на Ройбена. Ремешки доспехов на спине были плотно застегнуты, в длинных волосах заплетены две косички, скрепленные на концах острыми серебряными зажимами. Он был бледен и морщился, точно от боли.
– О! – воскликнула Кайя, подпрыгивая.
– Стоять! – заорала Дулкамара, но Кайя уже неслась по воздуху, безумно двигая крыльями. На мгновение она заметила на дальнем берегу острова Сити громаду маяка, за ним – россыпь сверкающих городских огней. Но вместо того, чтобы сбежать, она наполовину приземлилась, наполовину упала перед Ройбеном.
– Ты, – проговорил он тоном, в котором невозможно было найти ни единой эмоции.
Эллебер перехватил Кайю за запястья и скрутил руки ей за спину:
– Пикси из Благого двора здесь не место.
– Раз ты осмелилась предстать пред нашим королем и господином, значит, сумела завершить свое задание. – Руддлз ткнул в ее сторону когтистой лапой. – В противном случае, как диктуют законы, мы должны отлучить тебя от…
– Неважно, что диктуют законы, – сказал Ройбен, взмахом руки заставляя камергера замолчать. Он взглянул на Кайю пустыми глазами. Ни единой эмоции. – Где моя сестра?
– Ее забрала Силариэль, – торопливо выпалила Кайя. – Именно об Этин я и пришла поговорить.
Впервые после десятины Кайя так испугалась. Она уже не была уверена, что Ройбен не причинит ей вреда. Казалось, сейчас боль пикси станет для него наслаждением.
«Оближи руку королевы Светлого двора, Рэз Ройбен Ривен. Давай, как собака, коей ты и являешься».
– Господин, – влез Руддлз, – не смею перечить вам, однако ей не позволительно находиться в вашем присутствии. Она не завершила еще задание, щедро дарованное вами.
– Я сказал оставить ее! – заорал Ройбен.
– Я могу лгать, – выпалила Кайя. Сердце ее застучало в груди, а земля наклонилась под ногами. Все вокруг замолчали, а она даже не представляла, сумеет ли справиться с тем, что сама затеяла. – Я могу лгать. Я – та самая фейри, которая способна лгать.
– Что за чепуха, – возмутился Руддлз. – Докажи нам!
– Хотите сказать, это не так? – спросила Кайя.
– Ни один фейри не способен лгать.
– Получается, – протянула Кайя, выдыхая так резко, что закружилась голова, – раз я говорю, что способна лгать, а вы утверждаете обратное, то кто-то из нас точно говорит неправду, согласны? Значит, это либо я фейри, которой дано лгать, либо вы. В любом случае, я завершила свое задание.
– Чую здесь какую-то загадку, какой-то подвох, но поспорить не могу, – проговорил камергер.
Ройбен издал странный звук, но Кайя не смогла понять, против ли он был. Или, возможно, смеялся.
– Умно, – Руддлз оскалил в усмешке клыкастую пасть и похлопал Кайю по спине. – Для нас честь принять ваш ответ.
– Что ж, Кайя, ты успешно выполнила свое задание, – проговорил тихо Ройбен. – Отныне и навсегда судьба твоя связана с Неблагим двором. Отныне и до самой смерти ты будешь моей супругой.
– Прикажи отпустить меня, – потребовала Кайя. Она справилась, победила, но победа эта ничего не значила. Пустая и хрупкая, как скорлупка. Ведь Ройбену она была не нужна.
– Как моя супруга ты можешь сама отдавать приказы, – заметил Ройбен, отводя взгляд. – Подданные не имеют права ослушаться тебя.
Эллебер тут же разжал руки, отпуская ее запястья. Кайя не успела сказать и слова. Едва не упав, она развернулась и посмотрела на слуг.
– Оставьте нас, – бросила Кайя, стараясь говорить твердо. Но не могла удержать дрожь.
Подданные бросили взгляд на повелителя и, дождавшись его кивка, отошли. Кайя с Ройбеном остались вдвоем.
– Зачем ты пришла сюда? – спросил он.
Как же сильно Кайе хотелось сейчас умолять его стать прежним Ройбеном. Тем, которого она знала; тем, который сказал, что она единственная, кто ему действительно нужен. Без предательства и ненависти.
– Посмотри на меня. Почему ты отводишь глаза?
– Видеть тебя – для меня пытка. – В глазах Ройбена, когда он поднял взгляд, стояли тени. – Я надеялся уберечь тебя, отгородив от этой войны. Но вместо этого ты оказалась в самом сердце Благого двора, словно насмехаясь, доказывая, каким я был глупцом. И сейчас ты вновь здесь, играешь с огнем. Я хотел спасти единственную вещь, которой дорожил. Доказать, что и во мне еще осталось что-то хорошее.
– Я не вещь, – запротестовала Кайя.
На мгновение Ройбен прикрыл глаза тонкими длинными пальцами.
– Да, конечно. Знаю. Я неправильно выразился.
Кайя поймала его ладони и отвела их от лица. Пальцы Ройбена были холодны, как снег.
– Что ты с собой делаешь? Что происходит?
– Становясь королем Неблагого двора, я понимал, что войну нам не выиграть. Считал, что буду сражаться и погибну. Есть какое-то особое безумное удовольствие в том, чтобы принять смерть как неизбежность, как единственную плату.
– Но зачем? – ужаснулась Кайя. – Зачем взваливать на себя такую ношу? Почему нельзя просто послать все к черту? Сказать: «Оставьте меня, пойду-ка я делать скворечники»?
– Нужно убить Силариэль. – Глаза его блеснули точно осколки стекла. – Если ее не остановить, все будут в опасности. Я едва удержался, чтобы не сломать ей шею, когда целовал. Смогла ли ты прочесть это на моем лице, Кайя? Видела, как дрожала моя рука?
Кровь стучала в висках. Неужели она действительно могла спутать желание и отвращение? Кайя видела, как кровь окрасила губы Силариэль, и взгляд Ройбена. Тогда он казался ей полным страсти, но сейчас Кайя понимала: в нем плескалось безумие.
– Тогда зачем ты целовал…
– Потому что здесь мой народ, – Ройбен обвел рукой поле, кладбище и тюрьму. – Я хочу спасти их. Нужно было заставить Силариэль поверить, будто я полностью в ее власти, чтобы заставить принять новые условия. Понимаю, со стороны это казалось…
– Подожди, – Кайя почувствовала, как ледяные пальцы ужаса охватывают ей тело. – Я пришла поговорить с тобой. Я узнала кое-что о поединке.
– И что же? – Ройбен изогнул серебристую бровь.
– Силариэль собирается назвать Этин своим лучшим рыцарем.
Смех его прозвучал подобно всхлипу, коротко и пугающе.
– Отмени этот поединок, – продолжила Кайя. – Придумай что-нибудь. Не выходи на бой.
– Я все гадал, что она может противопоставить мне: ужасное оружие, монстра, магию? Но забыл, насколько она умна.
– Ты не обязан сражаться с Этин.
– Ты не понимаешь, – покачала головой он. – Слишком многое стоит на кону.
От сердца по всему телу растеклась ледяная волна.
– Что ты собираешься делать? – спросила Кайя гораздо резче, чем собиралась.
– Побеждать, – ответил он. – А ты окажешь мне огромную услугу, если передашь это Силариэль.
– Ты не причинишь вреда Этин.
– Тебе пора, Кайя. – Ройбен перебросил через плечо ремень с ножнами. – Я не прошу у тебя прощения, так как не заслуживаю его, но знай, я любил тебя, – проговорил он, опуская глаза. – И до сих пор люблю.
– Тогда хватит поступать так. Хватит постоянно скрывать от меня правду. И плевать, если ты делаешь это ради моего же блага или по какой-то иной идиотской причине…
– Я сейчас говорю тебе чертову правду! – выпалил Ройбен. Ругательство из его уст звучало так непривычно, что Кайя рассмеялась.
Он улыбнулся в ответ самыми уголками губ. И в этот момент казался Кайе таким близким, таким до боли знакомым.
Улыбаясь, Ройбен протянул руку, словно собирался коснуться ее лица, но лишь провел по волосам кончиками пальцев. Это было и не прикосновение – такое легкое, невесомое, точно он боялся осмелиться на большее. Кайя вздрогнула.
– Если ты действительно способна лгать, – попросил он, – скажи мне, что сегодня все будет хорошо.
Порыв ледяного ветра закружил в воздухе колючие снежинки и растрепал волосы Ройбена, спешащего на битву мимо рядов могил. Подданные Темного и Светлого дворов беспокойно ожидали схватки, обступив широким кругом подготовленную площадку. Они перешептывались, щебетали, закутываясь в накидки из кожи и меха, из тканей и шкур. Кайя торопливо пробиралась сквозь толпу туда, где щебетала стайка придворных дам королевы Силариэль, юбки их блестящих нарядов трепал ветер.
Ройбена сопровождали Эллебер и Дулкамара. Их похожая на жучиные панцири броня сверкала на фоне морозного кладбищенского пейзажа и каменных надгробий. Ройбен был весь в сером, сливаясь с затянутым тучами небом. По бокам от Силариэль стояли два рыцаря, одним из которых был Талатейн. Они были облачены в доспехи из зеленой кожи с позолотой на плечах и наручах, подобной узору на теле гусениц. Ройбен поклонился так низко, что еще чуть-чуть – и коснулся бы губами заснеженной земли. Силариэль в ответ едва заметно кивнула.
Ройбен прочистил горло.
– Многие десятилетия длилось перемирие меж Благим и Неблагим дворами. Я сам являюсь свидетелем и прямым доказательством того давнего договора, и я же вновь стану посредником между дворами. Леди Силариэль, согласны ли вы с условиями нашей сделки? Если я одержу победу в поединке с вашим лучшим рыцарем, война между нашими дворами прекратится?
– Если сумеешь нанести своему противнику смертельный удар, клянусь, да будет так, – подтвердила Силариэль. – Если рыцарь мой будет лежать, умирая, на этом поле, нас ждет перемирие.
– Есть ли у вас иные ставки в этом бою? – напомнил он.
– Также я откажусь от трона в пользу леди Этин, – улыбнулась королева. – Если ты победишь, я с радостью возложу корону Благого двора на ее чело, расцелую новую королеву и стану верной ее подданной.
Из толпы придворных дам Кайя прекрасно видела лицо Ройбена, но не могла понять его эмоций.
– Если же я погибну на поле боя, – продолжал он, – вы, леди Силариэль, возглавите Неблагой двор вместо меня. Да будет так.
– А теперь пришло время назвать моего лучшего рыцаря, – провозгласила Силариэль, улыбка искривила ее лицо. – Леди Этин, поднимите за меня оружие. Вам выпала честь защищать доброе имя Благого двора.
Повисла зловещая тишина. Этин безмолвно покачала головой. На поле порывами дул ветер, взметая в воздух тучи снега.
– Как сильно, должно быть, вы меня ненавидите, – тихо проговорил Ройбен, и ветер, казалось, подхватил его слова, донеся их до зрителей.
Силариэль в своем морозно-белом платье грациозно развернулась и направилась к беседке, сплетенной из ивовых прутьев. Ее слуги помогли Этин облачиться в тончайшую броню и вложили длинный меч в ее ослабевшие руки.
– Идите, – сказал Ройбен Эллеберу и Дулкамаре.
Рыцари неохотно подчинились, покидая поле боя. Кайя видела сомнение на лицах фейри Неблагого двора, видела, как напрягся Руддлз, как он стиснул зубы и уставился на Этин мерцающими в полутьме черными глазами. Они тоже связали свои судьбы с Ройбеном и двором, однако сейчас верность их королю была шатка как никогда.
Читать бесплатно другие книги:
