Пыль грез. Том 1 Эриксон Стивен

– А ты?

Йедан глядел ей в глаза и видел в них страх.

– Мы во владениях лиосан, – сказал он. – Или даже в самой их Обители.

Пулли съежилась.

– Дозор зрит и не слеп, – прошептала она.

Йедан сделал еще один шаг к палатке, и ведьма схватила его за руку.

– Слушай. Не спит она. В забытьи лежит. Не знала, что выпускать всю кровь нельзя – чуть не умерла, истинно.

Дозорный молча поскрежетал зубами, затем спросил:

– Раны перевязали?

– А то, – отозвалась сзади Сквиш. – Но, вестимо, слишком поздно…

– Заплясались.

Девушки молчали.

– Я присмотрю за сестрой.

– Тогда держись близко, – сказала Пулли. – И солдатов приведи.

Йедан указал на одного из шайхов-охранников.

– Отправь его к капитанам Умнице и Коротышке. Пусть ставят своих ополченцев в арьергард, а мой взвод отправят сюда.

Сквиш ушла выполнить приказ.

Этой парочке было стыдно. И страшно. Достаточно для того, чтобы склонить их к сотрудничеству. Можно прибавить еще и вину за то, что пили слишком жадно – а ведь не убей Йедан остальных сморщенных соперниц, им достался бы от силы глоточек. Он поклялся, что отныне будет держать ведьм в узде. Как слуг королевского рода.

– Пулли, – произнес он, – попробуешь еще хоть раз что-то от меня утаить, я велю сжечь тебя заживо. Ты меня поняла?

Ведьма побледнела и слегка попятилась.

Йедан шагнул ближе, не давая ей уйти.

– Я Дозорный.

– Да. Ты Дозорный.

– И пока королеве нездоровится, колонна подчиняется мне. И ты со Сквиш тоже.

Пулли кивнула.

– Так и передай своей сестрице.

– Хорошо.

Йедан подошел к палатке, присел у входа. Немного поколебавшись, отодвинул меховой полог. Слегка, просто чтобы заглянуть внутрь. Изнутри его обдало жарким, спертым воздухом. Сумрак лежала, как мертвая; руки вытянуты, ладони развернуты вверх. На предплечьях можно было разглядеть грубые швы из кишок, стягивавшие ножевые разрезы. Йедан протянул руку и коснулся голой стопы. Холодная, но еле-еле пульсирует. Он закрыл полог и встал.

– Пулли.

Девушка так и не сдвинулась с места.

– Да?

– Если ее так бросить, она не выкарабкается.

– Навряд ли, да.

– Ей нужно питание. Вино, мясо. Вы можете кормить ее так, чтобы она не задохнулась?

Пулли кивнула.

– Надобна гибкая трубка.

– Найдите.

– Сквиш!

– Слыхала.

Йедан вышел, обходя обереги. К повозке его сестры были пристегнуты четыре коня. Он выбрал самого крупного – черного мерина с белым росчерком на лбу, запряженного, но без седла. Йедан вывел его и запрыгнул ему на спину.

– Нельзя верхом чрез обереги! – крикнула Пулли.

– Я и не собираюсь, – отозвался Дозорный, подбирая поводья.

Ведьма испуганно уставилась на него.

– Тогда куда ты?

Йедан почесал бороду, затем развернул коня в сторону ближайших холмов.

Пулли взвизгнула и прыгнула ему наперерез.

– Не покидай дороги, дурак!

– К моему возвращению она должна проснуться.

– Не твори глупости! Они нас могут и не сыскать!

Йедан подумал спешиться и врезать ей покрепче, но вместо этого просто смотрел на ведьму в упор.

– Кто из нас еще творит глупости, – произнес он угрожающе. – Я двинусь им навстречу и, если понадобится, задержу. А вы в это время поднимете мою сестру на ноги.

– А потом будем дожидаться тебя?

– Нет. Как только она придет в себя, вы покинете этот мир. И уж теперь, – добавил он, – вы ей поможете. Ты и Сквиш.

– Да-да, конечно! Мы просто забылись…

– Когда мои солдаты подъедут, скажите сержанту, что их приказ – охранять королеву. Пусть возьмут палатку в кольцо. И хватит оберегов.

– Собери мысли, Ведьмоубивец, – сказала Пулли. – Будь сосредоточен, ибо если отвлечешься, хотя бы на миг…

– Я знаю, – ответил Йедан.

Ведьма подошла сбоку, коснулась ладонью головы мерина и прикрыла глаза.

– Этот подойдет, – прошептала она. – Волевой, бесстрашный. Не давай ему отвлечься…

– В этом, ведьма, я разбираюсь куда больше твоего.

Пулли со вздохом отстранилась.

– Командир не оставляет свой пост. Князь не бросает свой народ.

– А я – бросаю.

Он ударил мерина по бокам. Копыта гулко затопали по утрамбованной земле в сторону от дороги.

Все зависело от того, оклемается ли сестра и хватит ли ей сил вывести беженцев из этого проклятого места. Князь должен знать, когда пожертвовать собой. Йедан осознавал риск. Если сестра не проснется, если она умрет – тогда да, его уход погубит всех окончательно. С другой стороны, если она в ближайшее время не придет в себя, беженцы так и так обречены. Да, Йедан мог бы пустить кровь себе. Ведьмы уцепились бы за нее и сделали то, что должны, но также попытались бы подчинить его – такова их природа, ничего не поделаешь. Он мужчина, они женщины. Это просто необходимо принять. Гораздо опаснее было то, что они могли утратить контроль над данной им силой. Двух ведьм, даже столь древних и могущественных, явно недостаточно. Чтобы в отсутствие королевы поддерживать сосредоточенность, необходимую для пересечения Галлановой Дороги, требуется десяток ведьм, а то и два… Нет, на Пулли и Сквиш полагаться нельзя.

Сквиш подошла к своей сестрице-ведьме, и они вместе смотрели, как Йедан Дерриг взъезжает на склон ближайшего холма.

– Беда-беда, Пулли. Князь не бросает…

– А этот – бросает. Слушай, Сквиш, быть надо нам осторожнее.

Сквиш потрясла трубкой.

– Кабы мы бросили ее на произволе, как хотели изначально…

– Он узнает. Взрежет ее и увидит.

– Он не вернется…

– Тогда нужна она нам живая, а? Не смочь нам использовать его, как хотели – умен очень, не дастся. Истинно, глядела я в глаза ему; худо с ним будет, Сквиш. И еще прочла я по глазам, будет нам беда, кабы вернется он.

– Не вернется.

– Опасно как. Ей надо вывести нас отсель. Потом что-то придумаем, когда уляжется все – обоих свалим. Или одного, который останется. Но не нынче, Сквиш. Пойдем, покормим ее. Начнем с вина, пусть горло да поразвяжет.

– И без тебя знаю, Пулли. Прочь с дороги.

Спина у мерина была широкая, удобная. Йедан скакал кентером. Впереди холмы заросли травой, а дальше начинался лес из белых деревьев. Ветви напоминают переломанные кости, а листья такие темные, что кажутся черными. Вдоль опушки торчат гранитные дольмены. На углах – борозды, а на гранях – полукруглые углубления. Каждый камень вдвое выше взрослого мужчины, а у подножия лежат черепа.

Йедан натянул поводья и остановил мерина неподалеку от ближайшего дольмена. Вокруг жужжали мухи, конь прядал ушами. Йедан сидел неподвижно, рассматривая жуткие подношения. У хладнокровной расправы всегда хватает паломников. Увы, истинное правосудие не терпит тайн. Паломники это выяснили на себе – последнее, смертельное откровение.

Воздух затрещал, предвещая приближение жуткой мощи; мухи вспыхивали прямо на лету и валились на землю обгорелыми желудями. Йедан почувствовал, как скакун весь напрягся, затем слегка попятился и испуганно фыркнул.

– Тише, – прошептал Йедан, успокаивая его.

Члены королевской династии шайхов владели древним знанием, памятью крови. Истории о древних неприятелях, заклятых врагах неверного Берега. Более, чем остальные, правители шайхов осознавали, что вещи не бывают чем-то одним. Они могут быть и тем и другим, а могут быть и ничем вообще. У каждой стороны есть свои собственные грани, и все равно эти слова неточны. Даже язык пасует перед такими запутанными тонкостями природы.

Силы, правившие этим местом, однако, не были достойны ни малейшего сочувствия в какой бы то ни было форме.

И все же одинокая фигура, вышедшая из леса, так удивила Йедана Деррика, будто у него выбили дух из легких.

– Этот мир не твой, – сказал он, удерживая коня.

– Эти земли приговорены к свершению, – произнес форкрул ассейл. – Меня зовут Покой. Скажи свое имя, странник, чтобы я узнал тебя…

– А затем приговорил?

Высокая, нескладная тварь, голая и безоружная, склонила голову.

– Ты не один. Ты и твои спутники принесли раздор на эти земли. Не задерживай меня. Тебе не убежать от того, что скрыто внутри. Я стану твоей истиной.

– Я Йедан Дерриг.

Форкрул ассейл нахмурился.

– Это не дает мне доступа… Почему? Как ты можешь не пускать меня, смертный?

– Вот такой ответ тебя устроит? – отозвался Йедан и, спешившись, достал меч.

Покой замер.

– Твое сопротивление бесполезно.

Йедан двинулся на него.

– Бесполезно? Почему ты так уверен? Мое имя не дает тебе ухватиться за мою душу. Почему так?

– Объясни мне, смертный.

– Мое имя не имеет значения. Моя истина скрыта в моем титуле и в моей крови.

Форкрул ассейл принял боевую стойку и поднял руки.

– Я узнаю тебя, смертный. Так или иначе.

– Конечно, узнаешь.

Покой с невероятной скоростью замолотил руками, но рассек только воздух. Йедан вдруг очутился у форкрул ассейла за спиной, полоснул мечом сзади между двумя суставчатыми коленями, перерубая скрытые под кожей сухожилия. Все так же маша руками, Покой завалился вперед.

Йедан рубанул во второй раз и отсек ассейлу левую руку. Брызнула жидкая голубоватая кровь.

– Я – шайх, – произнес Йедан, снова занося меч для удара. – И я – Дозорный.

Покой вдруг зашипел, но Йедан одним взмахом снес противнику половину головы, и звук оборвался.

Издалека уже доносился топот копыт. Йедан не теряя времени вскочил на коня. В одной руке он держал меч, заляпанный голубым, а другой ухватил поводья и развернулся.

На него, опустив копья, неслись пятеро тисте лиосан.

Йедан Дерриг двинулся им навстречу.

Он знал, что это разведчики. Убьют его, отправят одного созывать карательную армию, а затем нападут на беженцев. И всех перебьют. Их-то Дозорный и ожидал.

По левую руку стоял ряд камней. Сблизившись с тисте лиосан, Йедан в последнее мгновение свернул в просвет между двумя дольменами. За спиной затрещало копье, послышалась разочарованная ругань. Мерин слушался беспрекословно. Йедан развернул его, выскочил из-за камней и оказался за спиной ближайшего разведчика – того, кто сломал копье о дольмен.

Натянув поводья, лиосан попытался выхватить меч, но клинок Йедана угодил аккурат под эмалированный шлем. Голова лиосан слетела с плеч и ударилась о ближайший из стоящих камней.

Дозорный плашмя ударил мечом белую лошадь по крупу. Та рванула вперед, а Йедан, ударив своего мерина по бокам, поскакал следом.

Оставшиеся четверо лиосан перестроились и, отъехав подальше от дольменов, приготовились ко второй атаке.

Лошадь их павшего товарища неслась прямо на всадников, заставляя их снова рассыпаться.

Следующей жертвой Йедан выбрал того, кто оказался ближе к дольменам. Пока разведчик поднимал копье, Дозорный наискось отсек ему правую руку между плечом и локтем. Меч прошел дальше и разрубил ребра. Воин завопил от боли, но мерин уже нес Йедана дальше.

Он резко дернул поводья и оказался бок о бок с еще одним разведчиком – женщиной. Та развернулась в седле, выкрикнула ругательство, но Йедан уже воткнул меч ей в поясницу, точно в плетение между пластинми.

Падая, лиосан потащила меч за собой. Йедан больно вывернул руку, но все же сумел выдернуть клинок.

Два последних всадника что-то прокричали друг другу, и один, пришпоривая коня, помчался прочь. Тот, что остался, развернулся к Йедану и перехватил копье на изготовку.

Йедан послал коня галопом, но не на противника, а вслед за убегающим разведчиком. Прикинув расстояние, он понял, что не догонит. Поэтому он приподнялся, плотно сжал коленями хребет мерину и, размахнувшись, метнул меч вперед.

Клинок острием угодил всаднику прямо под правую руку и на целую ладонь вошел в ребра, распарывая легкое. Разведчик выпал из седла.

Последний всадник заходил сбоку. Йедан с разворота ударил рукой наотмашь, отводя копье в сторону, но наконечник пробил наручь и полоснул по запястью. Руку обожгло болью.

Йедан повел коня вслед за разведчиком-лиосан, тот натянул поводья. Зря. Йедан прыгнул ему на спину и выдернул из седла.

Дозорный приземлился сверху; хрустнули кости. Здоровой рукой он ухватил лиосан за нос и верхнюю губу, вдавливая большой палец в глазницу. Раненой рукой с разболтавшейся наручью разжал противнику зубы.

Тот вяло сопротивлялся. Палец Йедана тем временем продавил глаз до упора, но до мозга не достал. Поднявшись на колени, Йедан зацепил палец за глазницу изнутри и потянул голову лиосан наверх. А потом, не вынимая наручь изо рта, повернул в сторону. Лопнули суставы, отвалилась нижняя челюсть. Лиосан неистово задергался, но тут захрустели позвонки, и он обмяк.

Йедан, пошатываясь, встал.

Разведчик с пробитым легким пытался вскарабкаться на лошадь. Йедан пошел к нему, на ходу подхватывая копье. Древком он оттолкнул воина от лошади, повалил навзничь, затем встал над ним и приставил наконечник копья к груди. Глядя в исполненные ужасом глаза лиосан, Йедан всем весом навалился на копье. Эмалированный нагрудник покрылся трещинами, и наконечник проник внутрь.

Йедан надавил сильнее, проворачивая иззубренный наконечник в груди лиосан.

Пока свет в глазах воина не померк.

Убедившись, что остальные мертвы, Йедан перевязал раненую руку, вытащил меч из трупа, собрал уцелевшие копья, длинные ножи и шлемы. Пристегнул лошадей к уставшему мерину и кентером поскакал обратной дорогой.

Он – князь шайхов, и его кровь помнит.

Йан Товис открыла глаза. Справа, слева и над ней носились какие-то неразборчивые тени. Приглушенные – и тоже неразборчивые – голоса будто висели сами по себе в неподвижном воздухе. Она была вся в поту.

Полог палатки… Ах, так это не тени, а силуэты. И голоса доносятся снаружи. Сумрак с трудом села; швы на запястьях натянулись, раны защипало. Она озадаченно посмотрела на них, силясь вспомнить… нечто. Нечто важное.

Вкус крови, затхлый запах лихорадки, голова кружится. Она слаба, а кругом… опасность.

Удары сердца гулко отдавались в черепе, но Йан Товис на карачках выползла из палатки. Мир вращался перед глазами, все вокруг застилал ослепительно-яркий свет двух, нет, трех… четырех солнц!

– Ваше величество!

Йан Товис села на корточки и, сощурившись, попыталась рассмотреть подошедшего.

– Кто это?

– Сержант Троп, ваше величество, из роты господина Йедана. Прошу, оставайтесь на месте. Ведьмы… вокруг палатки обереги, ваше величество. Подождите немного, ведьмы уже идут.

– Помогите мне встать. Где мой брат?

– Он ускакал, ваше величество. Не так давно. До восхода четвертого солнца… которое жжет нас живьем…

Сумрак взялась за протянутую руку и встала.

– Это не солнца, сержант. Это нападение.

Его лицо было испещрено шрамами и носило другие следы тяжелой жизни.

– Простите, ваше величество?

– На нас напали… Нам нужно уходить, и немедленно!

– О королева! – К ней, ловко обходя обереги, подпорхнула Пулли. – Он возвращается! Ведьмоубивец! Надобно подготовиться, пролейте, пролейте еще крови, ваше величие. Мы вас назад возвернули, истинно, я да Сквиш. Пусти ее, олух, не держи!

Но Йан Товис крепко вцепилась в руку сержанта. Тот стоял надежно, подобно дереву, весьма кстати.

– Смотрю, вы пили не стесняясь, – произнесла она, сурово глядя на Пулли.

Ведьма отвела глаза.

– Вестимо, были неосторожны, королева. Но гляди, идет Дозорный, ведет лошадей – белых лошадей!

– Выведите меня за обереги, сержант, – сказала Йан Товис, обращаясь к Тропу.

И уберите эту юную ведьму, чтоб глаза мои ее не видели.

Топот копыт приближался, а с дороги накатывала волна страдания тысяч беженцев – Сумрак чуть не захлебнулась в ней.

– Все, мы вышли, ваше…

Йан Товис выпрямилась. На горизонте занималось пятое солнце. Заклепки на доспехе Тропа раскалились добела. Йан Товис стиснула зубы от боли, но не отпустила сержанта. Кожа ее натянулась, будто ссохлась… Нас хотят изжарить заживо.

Брат остановился на обочине дороги. Одна рука у него была подвязана пропитанным кровью тряпьем. Лошади, которых он привел, принадлежали лиосан. Так же как и копья, длинные ножи и шлемы. Лиосан.

Сквиш и Пулли вдруг тоже возникли на краю дороги. Пулли хрипло хихикала.

– Сколько у нас времени? – спросила Йан Товис, глядя брату в глаза.

Тот пошевелил бородой, обдумывая ответ, затем сказал:

– Еще есть, моя королева.

– Хорошо, – выдохнула она. – Ведьмы, идите ко мне. Приступим… без спешки, но и не мешкая.

Две девушки подскочили к ней, тряся головой, как старухи, которыми они когда-то были. Амбиции новые, а вот страхи – старые.

Йан Товис снова поймала взгляд Йедана и поняла, что он знает. И что он готов. Убийца ведьм, возможно, тебе придется еще раз оправдать свое прозвище.