Ужасно скандальный брак Линдсей Джоанна

Глава 41

— Выглядишь чудесно, — заметила Маргарет, когда Флоренс уселась рядом с ней на диване в гостиной, намереваясь выпить чаю вместе с подругой. — Такая задорная, энергичная, красивая. А я вообразила, что после нашего неожиданного возвращения ты с ног будешь валиться.

Для экономки и госпожи было вполне в порядке вещей посидеть днем за чаем с пирожными. В своем доме Маргарет решительно отказывалась следовать строгому этикету высшего общества. Слуги были для нее членами семьи, и с ними обращались соответственно. А Флоренс навсегда осталась ее ближайшей подругой.

— А ты выглядишь несколько расстроенной, — удивилась Флоренс. — Не хочешь объяснить, в чем дело?

— Я спросила первой.

Флоренс хихикнула. Обе уже привыкли отвечать подобным образом: привычка, усвоенная с детства.

— Ладно, так и быть, — начала она, понизив голос и оглядываясь на дверь, желая убедиться, что никто не подслушивает. — Признаюсь, мне не хватало Джона.

— Джона? Джона Ричардса?!

— Да. Мы только попытались узнать друг друга поближе, как ему пришлось уложить вещи и отправиться в Эджвуд.

— Значит, он тебе нравится?

Флоренс расплылась в улыбке.

— Знаешь, я уже начала отчаиваться, что встречу человека, соответствующего моим требованиям.

— Ты чересчур разборчива, — поддела Маргарет.

— Просто все здешние мужчины либо слишком молоды, либо стары для меня.

— Чушь! Ты всего лишь предъявляешь завышенные требования.

Флоренс рассмеялась.

— Да, у меня действительно имеются определенные стандарты, и Джон удовлетворяет всем до единого. Я еще не видела его сегодня, но теперь, когда он вернулся, думаю, мы познакомимся еще лучше.

Маргарет не знала, что делать. Ей хотелось исповедаться Флоренс, но если та узнает правду, придет в такое же отчаяние, как она сама. Но… но, может, узнай Флоренс все заранее, попробует уговорить Джона остаться? Себастьян рвется в путь, но это еще не означает, что камердинер захочет последовать за ним. А вдруг предпочтет остаться и завести семью?

— Тебе не все известно, Флоренс. Я бы и без того сказала, но, может, лучше тебе услышать это сейчас?

— Господи, судя по твоему лицу, лучше бы мне и не знать…

— Хорошо, молчу.

— Только попробуй!

Маргарет выразительно закатила глаза.

— Я объясняла тебе, с какой целью отправилась в Европу, но ты, разумеется, не ожидала, что я вернусь женой того человека, за которым охотилась.

— Да уж, сюрприз получился на славу! Должна заметить, что здесь многие гадали, вернешься ты или навсегда останешься в Эджвуде.

Маргарет начала краснеть еще до того, как с губ сорвалось первое слово.

— На самом деле я не жена Себастьяна.

— Как?!

— Эдна и Оливер все знают и дали слово хранить тайну. Ты тоже должна поклясться, что никому не скажешь. Мне пришлось нанять его, чтобы уговорить вернуться в Лондон. Даже после того как я объяснила ситуацию, Себастьян по-прежнему отказывался ехать по своей воле.

— На Себастьяна Таунсенда не похоже.

— Возможно, потому, что человек, которым он был когда-то, похоронен вместе с Джайлзом. Его горечь и обида, скажем так, чрезмерны, и теперь я поняла, что с ним творится. Немногие знают, что он отправился на дуэль с намерением умереть, а Джайлз, судя по всему, был достаточно обозлен, чтобы его убить.

— Но как же случилось нечто совершенно противоположное?

— Трагическая случайность. Пуля должна была уйти в воздух, когда Джайлз выстрелом задел Себастьяна и рука последнего дернулась. В довершение всего отец проклял его и выгнал из дома. Теперь тебе ясно, почему он не желал возвращаться? Был убежден, что двери Эджвуда закроются перед ним и он просто не сумеет раскрыть заговор, если таковой существовал.

— Значит, именно он предложил этот план с мнимым браком? Чтобы получить доступ в Эджвуд? — ахнула Флоренс.

— Нет. Не он. Я. — Маргарет смутилась, еще гуще краснея. — Понимаю, это совершенно немыслимо, но в то время я так не думала. И он, если хочешь знать правду, пытался меня отговорить, но тогда я хотела одного: преодолеть все препятствия, поставленные им на моем пути, и увезти его в Лондон. Может, все и обошлось бы, не узнай мы, что Дуглас так и не простил сына и даже считает его мертвым. Возможно, всему причиной его разрыв с лордом Уимиссом. Самая жестокая ирония заключается в том, что мнимый брак оказался совершенно ненужным.

— Из-за последнего случая с графом?

— Да. И еще потому, что Себастьян сумел поговорить с отцом до того, как последний полностью оправился. Можно сказать, застал Дугласа врасплох.

— Да уж, умеет он убеждать людей, ничего не скажешь, — ухмыльнулась Флоренс. — Они готовы признаться в чем угодно, лишь бы он поскорее убрался.

— О нет. Дугласа этим не возьмешь. Но Себастьян сделал вид, будто знает гораздо больше, чем на самом деле, и это сработало. Он заверил, что никто не пытается убить его отца, чем снял с моей души огромную тяжесть. И хотя негодник отказывается рассказать, как было дело, я испытываю огромное облегчение. Во всяком случае, Себастьян выполнил мою просьбу, и сейчас ему не терпится вернуться в Европу.

— А ваш брак?! Пусть он не настоящий, но все его таковым считают. И ты собираешься объявить соседям, что все это было обманом? Уловкой, чтобы достичь цели?

— Может, это и неплохая мысль… если бы Себастьян не настоял, чтобы мы делили одну спальню в Эджвуде!

— Мэгги, ты не посмела! — возмущенно возопила Флоренс. — Господи, только не это!

— Это… это было ненамеренно, — заикалась Мэгги, сгорая от стыда, — но… но меня почему-то влекло к нему с самой первой встречи. Он… воплощение всего, чего я терпеть не могу в мужчинах, но с ним… с ним это не важно. — Маргарет подалась ближе и докончила шепотом: — Похоть. Он так это называет.

— Бред! Это ты-то похотлива? — вознегодовала Флоренс.

Маргарет разразилась смехом, почти смывшим смущение.

— Надеюсь, нет. Но что сделано, то сделано. Я даже не жалею… потому что это было так прекрасно. Но теперь невозможно признаться в том, что брак не был настоящим. Я просто не могу. Все в Эджвуде, кроме Дугласа, разумеется, знали, что мы спим вместе, как обычная супружеская пара. А ведь Дуглас непременно узнает! Сначала я намеревалась объявить, что подаю на развод, поскольку муж меня оставил. Может, я еще так и сделаю. Решу в свое время. Большинство дам в округе считают скандалом и верхом неприличия то, что я вообще согласилась выйти за него замуж, так что, вероятно, вздохнут облегченно, если я решительно откажусь от такого мужа. А как следствие перестанут уверять, что я потеряла рассудок.

— Но развод — это так… — вздохнула Флоренс.

— Знаю, — отмахнулась Маргарет. — Клеймо позора и тому подобное. Но я богата, а мой сын может унаследовать титул. И даже дурная слава разведенки этому не помешает.

— Никогда не понимала, почему ты отказываешься признать, что невесты завиднее нет во всем графстве, — презрительно фыркнула Флоренс. — Тебе совсем не нужно покупать себе супруга.

— Я никогда этого не отрицала. Просто слишком закоренела в своих привычках, чтобы выставлять себя напоказ, и чересчур нетерпелива, чтобы терпеть обычное ухаживание.

— Ну уж никогда этому не поверю. У тебя терпение святой, иначе ты не стала бы ждать так долго, чтобы попытаться найти себе мужа. Просто отправилась бы в Лондон, закружилась в вихре развлечений. И позволила бы событиям идти своим чередом. Со временем нашла бы себе настоящего мужа, и теперь не пришлось бы выносить скандальную процедуру развода.

— У меня достаточно мужества, чтобы вынести этот шторм. А вот ты? Неужели позволишь Джону уехать с Себастьяном и даже не попытаешься убедить его остаться?

Только сейчас до Флоренс дошло.

— Он уедет? Верно? Господи, какой кошмар! Как же мне не повезло, что брак оказался не настоящим!

Маргарет промолчала. Слишком много обстоятельств было против ее брака с Себастьяном. Да что там, об этом вообще не могло быть и речи, иначе она сама бы стала молить его остаться. Но Флоренс в отличие от нее была совершенно свободна.

— Ты могла бы уговорить его, — повторила она.

— У меня не хватит храбрости, вернее, дерзости. И мы не настолько хорошо знакомы, хотя я так надеялась, что скоро все изменится. А почему бы тебе не поговорить с Себастьяном? Тебе ведь хочется?

Беда с этими близкими подругами! Видят тебя насквозь.

Маргарет вздохнула.

— Потому что я знаю ответ. Он жаждет удрать в Европу с первым кораблем, боясь, что Дуглас, узнав об истории с фальшивым браком, потребует жениться на мне по-настоящему.

— Откуда, черт возьми, он узнает?

— От Себастьяна. Он, кажется, вообразил, что Дуглас распахнет перед ним все двери, узнав о женитьбе. В результате это потрясет его до глубины души, он не выдержит и признается во всем. Дуглас, разумеется, потребует узаконить наши отношения. Поэтому Себастьян намеревается любой ценой избегать отца. Уж слишком боится, что я потащу его к алтарю.

Он так отчаянно рвется из воображаемых пут, что даже не собирается расследовать тайну брата, хотя, кроме него, никто этого сделать не в силах. Удивительно еще, что согласился ехать на праздник.

Наверное, следовало бы предупредить Себастьяна, что хотя сегодня Дуглас вряд ли покинет свою комнату, вполне может появиться на празднике, пусть и ненадолго. Нет… пожалуй, не стоит. Наверное, настал момент, когда судьбе пора вмешаться, и, может быть, хотя бы раз в жизни, она улыбнется Маргарет.

Глава 42

Особняк Альберты Доррин был предметом восхищения всей округи. Его строительство заняло несколько лет, и вдовствующая герцогиня не переезжала в Кент, пока дом не был окончательно отделан и обставлен. О первом бале, который она дала, став местной жительницей, толковали несколько месяцев, до того самого дня, когда состоялся второй бал. Даже Маргарет, которая в те времена была слишком мала, много о них слышала.

Герцогиня пожелала, чтобы ее жилище было предназначено исключительно для развлечений и веселья. Гигантский бальный зал, просторная гостиная, музыкальный салон, бильярдная… и даже большая игорная комната, уставленная ломберными столиками. Только столовая была обычных размеров, поскольку званые обеды давались лишь для самых близких друзей.

Для остальных многочисленных гостей устраивались фуршеты, и, поскольку у нее были средства держать не одну, а четырех кухарок, славившихся своим мастерством во всем графстве, никто не имел причин жаловаться.

Ее приглашения рассылались едва ли не по всей стране, и среди аристократов считалось огромной честью побывать на празднике у герцогини. Даже такой большой дом, как у нее, не мог вместить всех приезжающих, и герцогиня распорядилась выстроить несколько домиков для гостей. И не обычных скромных коттеджей, а настоящих миниатюрных особнячков. На время праздников все, как правило, были заняты.

Сегодняшнее празднество не отличалось масштабами, поскольку собрались одни соседи. Только Альберте удавалось устроить праздник за такой короткий срок и ожидать, что явятся все. Впрочем, предыдущие планы можно и отложить! Никто не уклоняется от приглашений герцогини. В этих краях она была кем-то вроде некоронованной королевы.

Но Маргарет не ожидала увидеть так много экипажей, выстроившихся у входных дверей. Хотя… не исключено, в этот вечер всех притягивал именно Себастьян. Соседям не терпелось узнать, приняли его в родном доме или нет. Интересно, осмелится ли кто-то спросить его.

До сих пор Маргарет не имела причин сетовать на своего спутника. Вряд ли он и дальше будет вести себя столь же безупречно, но сейчас, по крайней мере, не пытался язвить и оделся как полагается в официальный костюм.

Второй раз в жизни она увидела его в белом галстуке и жилете, жемчужно-серого цвета, очень скромном, почти не оттенявшем черный фрак. Никаких ярких тонов. Нужно признаться, они ему и не идут.

Однако он не захотел подстричь волосы, но она так привыкла к его косе, что без нее он, возможно, казался бы другим.

И цилиндр тоже не для него. Правда, Джон, как всякий уважающий себя камердинер, счел нужным протянуть ему цилиндр на выходе, но, столкнувшись с жестким взглядом, нахлобучил шляпу себе на голову и попятился. В этот момент как раз появилась Маргарет, и Себастьян одобрительно кивнул. Невозможно передать, как польстило ей восхищение в его взоре! Она успела привыкнуть к его мрачному лицу, но когда в золотистых глазах появлялся чувственный блеск, она забывала о необходимости дышать.

Эдна в самом деле сегодня превзошла себя. Вечернее платье цвета красного вина с отделкой из белого атласного шнура невероятно шло Маргарет. Рукава-буфы не были чересчур пышными, а белый шнур сплетался на плечах с темным бархатом. Из-под подола широкой юбки выглядывали носки атласных туфелек одного цвета с платьем.

Маргарет не могла отрицать, что нервничает. Со времени возвращения в Уайт-Оукс она ни разу не видела Себастьяна, поэтому и не смогла излить ему свои тревоги. Мало того, он, кажется, намеренно скрывался от нее. Временами ей казалось, что он уже покинул дом, и только редкие встречи с Джоном убеждали ее в обратном.

Впрочем, это даже к лучшему. Завтра он уедет навсегда. Пора бы к этому привыкнуть. Если она мечтала о том, что последний день они проведут вместе и из этого выйдет что-то хорошее, следовало бы помнить, с кем она имеет дело.

Зная, что завтра они расстанутся, Маргарет едва сдерживала слезы. Но по мере того как шли минуты, она все больше успокаивалась, остро чувствуя, как напряжен он сам.

Пока их экипаж медленно продвигался вперед, к входной двери, Маргарет, словно очнувшись, неожиданно спросила:

— Надеюсь, ты не собираешься исчезнуть в разгар праздника?

— И выставить себя трусом? Ты ранишь меня в самое сердце.

— Ну да, вид у тебя действительно трогательный, — фыркнула она. — Но все обойдется.

Как она хотела бы убедить в этом и себя!

«Смотри на это как на обычный праздник. Благодари за добрые пожелания, улыбайся, обходи скользкие вопросы, отвечай междометиями. Видишь? Ничего особенного».

— Впереди за несколько карет от нашей — экипаж Уимиссов, — сухо сообщил он.

— О Господи, — нахмурилась Маргарет. — Не могу понять, почему Сесилу вдруг вздумалось приехать… разве что тоже не осмелился проигнорировать приглашение Альберты.

— Советую во всем искать лучшую сторону, Мэгги. Он, возможно, явился, чтобы пристрелить меня. Тогда и разводиться не потребуется.

— Не смешно! — буркнула она.

— Но вполне вероятно, — парировал он.

— Чепуха. Он тяжело воспринял смерть Джайлза, винил Дугласа, не сумевшего предотвратить дуэль, порвал с ним дружбу. Но его жизнь продолжается. Я слышала, что в последнее время он ухаживает за какой-то герцогиней, с которой познакомился в Лондоне.

— Как мило, — без особого интереса бросил он.

Маргарет с подозрением прищурилась.

— Надеюсь, ты не пытаешься меня отвлечь?

— Просто из нас двоих именно ты выглядишь так, словно вот-вот возьмешь ноги в руки.

Ну почему он так проницателен?!

— Это ты виноват! — расстроилась она. — Тебя уговорили, улестили, умаслили приехать сегодня сюда. Вполне резонно предположить, что ты не приложишь особых усилий для того, чтобы вечер прошел гладко.

— Насколько я припоминаю, подобные праздники могут длиться всю ночь напролет. Но обещаю держаться в рамках при условии, что нам не придется оставаться до конца.

— Разумеется, — заверила она, — мы уедем, как только позволят правила приличия.

— В таком случае успокойся. Сегодня я не собираюсь никого убивать.

Мэгги отшатнулась, как от удара. Такой пощечины она не заслужила.

Но прежде чем до нее дошло, что он попросту шутит, Себастьян подался вперед, схватил ее за руку, посадил к себе на колени и стал целовать.

Этот поцелуй она запомнит навсегда. Потому что он был за гранью чувственности. За гранью простого желания. Пожелай она быть романтичной, сказала бы, что он вложил в него свое сердце. То, как он держал ее… бережно, но крепко. То, как его рука касалась ее щеки… так нежно.

Он не пытался возбудить в ней сладострастие, и все же его близость стала огнем для сухой соломы. Но сладость и жар поцелуя увлекли ее в водоворот страсти. Он словно делал ее соучастницей, вместо того чтобы требовать ответа.

Мысли о празднике в их честь куда-то исчезли. Она могла бы провести всю ночь в его объятиях, упиваясь изысканным вкусом этого поцелуя.

Но ее весьма бесцеремонно вернули на землю, когда он усадил ее на сиденье напротив и объявил:

— Ну вот, теперь ты выглядишь замужней дамой, а не жертвенной девственницей. Мы прибыли. Выходи из экипажа, Мэгги.

Глава 43

Маргарет даже раскраснелась от негодования. Подумать только, Себастьян осмелился сыграть с ней подлую шутку, поцеловав только ради того, чтобы она выглядела счастливой новобрачной! Не потому, что хотел поцеловать! Ради спектакля, который они затеяли!

Но ее щеки разгорелись еще жарче, когда, стоило им войти, в комнате воцарилась тишина.

Тишина, не имевшая ничего общего с любопытством, которое наконец было удовлетворено: соседи увидели Себастьяна после одиннадцатилетней разлуки. Да, во взглядах светилось некоторое удивление, но все затмевали настороженность и тревога. Мужчины даже отворачивались чересчур поспешно, словно боялись встретиться с ним глазами.

— Господи, да они тебя боятся, — тихо ахнула Маргарет. — Не мог бы ты покончить с Вороном хотя бы на одну ночь?

— Преувеличиваешь, дорогая, — упрекнул Себастьян. — И почему ты считаешь, что я только играю роль Ворона?

— Забываешь, что я видела тебя с Эбигайл? Прежний Себастьян еще жив.

— Я стараюсь скрыть от нее, кем стал. Ворон, Мэгги, — это результат, а не мое изобретение. То, чем сделали меня последние одиннадцать лет.

— Тогда возьми на себя труд скрыть этого человека хотя бы на сегодняшний вечер, договорились? Или именно так ты собираешься избегать вопросов, на которые не желаешь отвечать? Прекрасная мысль — принять такой злобный вид, что никто не посмеет к тебе приблизиться.

— Мэгги, вижу, ты даже думать начинаешь, как я, — ухмыльнулся он. — Но, как оказалось, у меня нет определенного плана на этот вечер. Если кто-то будет настолько груб, чтобы задавать личные вопросы, я просто промолчу, как того заслуживает его дерзость. Так лучше?

Он улыбнулся так широко, что Маргарет смогла бы пересчитать его зубы.

— Нет. Скорее выглядит так, словно ты собираешься меня укусить.

Себастьян расхохотался, чем окончательно сбил ее с толку, потому что смех был искренним. Она так расстроилась, что даже не заметила приближения Альберты, пока эта достойная леди не заговорила:

— Добро пожаловать домой, Себастьян. Ваш отец достаточно хорошо себя чувствует, чтобы присоединиться к нам сегодня?

Теперь настала очередь Мэгги смеяться. Она едва сдержалась. Конечно, это ни в коем случае нельзя назвать личным вопросом, но он поможет ответить на то, что было на уме у каждого присутствующего: помирились ли отец и сын?

И все же Себастьян умудрился вывернуться, спокойно объяснив:

— Я не подумал спросить.

К сожалению, в этот момент герцогиня вопросительно уставилась на Маргарет, вынуждая последнюю пробормотать:

— Я тоже. Видите ли, поскольку Дуглас уже встал на ноги, сегодня утром мы вернулись в Уайт-Оукс. Он еще не выздоровел окончательно, но не сомневаюсь, что захочет побыть в вашем обществе.

— Да, — вздохнула Альберта, — мне следовало бы принять ваше предложение и отложить праздник на неделю-другую. Но все мы крепки задним умом. Так что позвольте быть первой, кто поздравит вас сегодня вечером. Вам очень повезло, Себастьян, у вас прекрасная супруга. Мы уже начали бояться, что наша дорогая Мэгги никогда не найдет подходящего жениха. Многие пытались, но безуспешно, знаете ли.

— Не знаю, — покачал головой Себастьян.

— Ну-ну, дорогой, вижу, ревность поднимает свою змеиную голову, а это совсем ни к чему, — утешила Альберта. — От такой красавицы, как она, этого можно ожидать. Пока она жила в Эджвуде, поклонники располагались лагерем на крыльце. Уверена, это очень забавляло Дугласа.

Маргарет смущенно потупилась, но все же постаралась оправдаться:

— Тогда я только окончила школу и даже не помышляла о замужестве. Все это было чертовски неудобно, если учесть, что половину этих молодых идиотов я вообще не знала!

— Дорогая, но именно в такое время и выходит замуж большинство молодых девиц, — хмыкнула Альберта.

— Дуглас был достаточно добр, чтобы не указывать мне на это и позволить решать самой.

— Что оказалось весьма для меня удачным, — вставил Себастьян, приходя Мэгги на помощь.

— В самом деле, — была вынуждена согласиться Альберта. — Ну что ж, пойдем. Я не могу занимать все ваше время, когда остальные жаждут пожелать вам счастья.

Маргарет снова сдержала смех, в полной уверенности, что остальным до смерти не хочется говорить с Себастьяном, особенно если учесть их первоначальную реакцию. Но ее ждал сюрприз. Непринужденный разговор с Альбертой несколько снизил общее напряжение, и весь следующий час пожелания звучали достаточно искренне. Только Сесил и его невеста ни словом с ними не обмолвились, а у Альберты хватило ума не подводить к ним «новобрачных». И вообще она скоро оставила парочку.

— Слава Богу, хоть с этим покончено, — пробормотал Себастьян.

Маргарет вполне разделала его мнение, хотя вслух заметила:

— Все идет куда лучше, чем я ожидала.

— Похоже, я прошел испытание, — сухо заметил Себастьян.

Она взглянула на него и снова поразилась, до чего же он красив.

— Совершенно верно. Всякий может подумать, что ты не какой-то Ворон, а истинный Себастьян Таунсенд!

Он даже не закатил глаза, но ей показалось, что прежний Себастьян действительно вернулся. И тут веселье мигом испарилось, и перед ней предстал угрюмый, жесткий человек, которого в Европе знали как Ворона.

— Осталась еще одна, последняя обязанность. Долг, который я должен выполнить.

Маргарет оцепенела. Он смотрел на Сесила!

Даже не стоило спрашивать, что он имеет в виду. Нужно немедленно его отговорить! Вряд ли беседа будет приятной для обоих мужчин.

Но слово «долг» не давало ей открыть рта.

— Пойду выпью пунша, — робко заметила она, — или тебе нужно подкрепление?

— Сомневаюсь, что твое присутствие облегчит ситуацию. Сесил — человек прямой и говорит, что думает.

— Тогда будем надеяться, что он сделает это, не повысив голоса, — кивнула Маргарет.

Глава 44

Себастьян узнал стоявшую рядом с Сесилом женщину. Возраст пощадил герцогиню Фельбург: она по-прежнему весьма походила на ту, что была изображена на показанной ему миниатюре, написанной более двадцати лет назад.

До чего же глупо с ее стороны пользоваться титулом в стране, где она ищет убежища от мстительного герцога! И еще более глупо собираться замуж за англичанина, уже имея мужа! Интересно, знает ли Сесил? Нет, разумеется, нет, иначе не просил бы даму выйти за него замуж!

— Сесил!

Отец Джайлза обернулся и рассерженно побагровел при виде Себастьяна.

— Ты смеешь заговаривать со мной?! Мое присутствие здесь еще не означает, что я должен терпеть твое! Убирайся!

Себастьян был готов к этому. Реакция Сесила его не удивила.

Но прежде чем он успел ответить, женщина, стоявшая рядом с Джайлзом, тихо попросила:

— Сесил, прошу, не устраивайте сцен. Меня здесь едва знают и вряд ли примут, если мое имя будет связано со скандалом.

Сесил погладил невесту по руке, лежавшей на его рукаве, и ободряюще, улыбнулся. Очевидно было, что он приехал на праздник только по ее просьбе.

— Я всегда помню об этом, дорогая, — заверил он. — Но если вы дадите мне минуту…

— Леди, я попросил бы вас остаться, — перебил Себастьян. — У меня новости, которые вы, наверное, хотели бы услышать. Но сначала… мне очень жаль, Сесил. Никто не жалеет о смерти Джайлза больше меня.

— Не смей! — задохнулся Сесил. — Я вернулся домой и узнал, что сын погиб и уже лежит в могиле! А ты…

— Это была роковая случайность! — воскликнул Себастьян. — Неужели вы способны вообразить, будто я хотел с ним расправиться? Я приехал на дуэль с намерением выстрелить в воздух и вручив себя судьбе. Если он был достаточно сердит, чтобы убить меня, я не стал бы уклоняться от пули. Но он выстрелил, ранив меня, и моя рука дернулась как раз в тот момент, когда я спускал курок. Господи, неужели никто не рассказывал вам о том, что случилось на самом деле?

— Разве это вернет его к жизни? — парировал Сесил. — Он был моим единственным сыном!

Несмотря на столь патетическое заявление, в его глазах не было ни следа скорби. Только гнев. Но именно эти слова с новой силой вернули прежнюю боль. В этот момент сердце Себастьяна словно разорвалось.

— Он был моим лучшим другом! Сколько раз я должен умирать из-за потаскухи, на которой он женился?!

— Пожалуйста! — снова взмолилась герцогиня.

Она была права: они привлекали внимание окружающих. Давно уже Себастьян не терял самообладания до такой степени, как сегодня! Он в жизни не показал окружающим, как ему больно! Нечеловеческим усилием воли он загнал эту боль в самую глубину души за железный панцирь, где прятал свои эмоции.

Он хотел уйти, но все же решил узнать еще кое-что. Удовлетворить глупое любопытство.

— Почему вы во всем обвинили моего отца?

Он не думал, что Сесил ответит. Его лицо снова налилось краской гнева. Но он ответил. Тихим, злобным тоном.

— Я уехал, чтобы скорбеть в одиночестве. Не мог находиться в доме, где рос Джайлз. Вернулся несколько месяцев спустя и узнал, что французская шлюха, ставшая причиной дуэли, вышла за твоего брата. Дуглас мог этому воспрепятствовать. Как, впрочем, и дуэли.

— А на что он был способен, по-вашему? Только запретить дуэль. Я его ослушался. Потому что хотел умереть. Просто не ожидал, что вернусь и расскажу ему, как гримаса судьбы повлияла на исход поединка.

— Дуглас мог объяснить мне все это, вместо того чтобы приказать мне выйти вон и не возвращаться. Тебе неверно изложили события. Не я разорвал нашу дружбу. Это сделал он.

Себастьян был так потрясен, что едва не забыл еще об одном деле. Пара уже удалялась, явно желая покончить с неприятным разговором. Он едва не остановил их, но решил больше не расстраивать Сесила. С герцогиней лучше поговорить с глазу на глаз.

Минут через пять ему удалось поймать ее взгляд и знаком показать, что он хочет потолковать наедине. Еще десять минут ушло у герцогини на то, чтобы найти предлог ускользнуть от Сесила. Маргарет уже стояла рядом с Себастьяном, но герцогиня не присоединилась к ним и вышла из комнаты. Себастьян извинился, последовал за ней и заметил, как она вошла в пустой бальный зал в глубине дома. Там было совсем темно: ни одна свеча не горела. Стоило ему войти, как она схватила его за руку.