Берег. Территория любви Крынская Юлия

— А разве нет?

Юля промолчала.

— Сделай счастливым Эдварда.

— Я далеко не ангел, — Юля дрожащей рукой взяла помаду и, кинула ее обратно в косметичку: «Еще удивлялась, что Роберт так сведущ в разных женских штучках!»

— Противоположности сходятся.

— И вскоре в ужасе разбегаются, — Юля с трудом сдерживалась, чтобы не разреветься. — Оставьте меня. Прошу вас.

— Уверен, — Виктор похлопал ее по плечу, — ты сделаешь правильный выбор.

Юля подождала пока за ним закрылась дверь и посмотрела на телефон, как на гремучую змею: «Вдруг Виктор соврал?» Юля пересилила себя, взяла в руки мобильник и пролистала контакты. Худшие подозрения подтвердились. Она отнесла его на стол, вернулась в ванную, включила воду и с остервенением принялась намыливать руки.

Когда вернулся Эдвард, Юля уже немного пришла в себя.

— Виктор принес телефон Роберта, — она больше не хотела прикасаться к нему. — Возьми на столе.

Эдвард сунул его в сумку и улыбнулся Юле:

— У него их три, если не ошибаюсь. Ты готова. Поехали?

— Последнее время мои дни стали похожи один на другой, — Эдвард уселся рядом с Юлей на переднее сидение «мерседеса» и огляделся. — И сейчас я чувствую себя мальчишкой, сбежавшим из закрытого пансиона. Хорошая машина. Роберт говорил, что ты сама купила ее?

— Да, в кордебалете натанцевала.

Рассеянно ответила Юля, вывела машину на дорогу и вышла, чтобы закрыть ворота.

— Ну что, погнали наши городских? — улыбнулась она Эдварду, включила передачу и нажала на газ.

Юля скрыла бледность своих щек с помощью тонального крема и румян, подкрасила ресницы, и персиковым блеском подчеркнула губы. Она глянула в зеркало и поправила волосы. Они вновь приобрели золотистый оттенок и стали на ощупь нежнее шелка.

— Если бы я не сам оперировал, то ни за что бы не догадался, что ты буквально на днях не могла толком пошевелить ни рукой, ни ногой, а вчера днем пыталась выйти из окна. Я мало знал пациентов, которые после такой операции осмеливались через такой короткий срок сесть за руль, — похвалил ее Эдвард. — Я прихватил с собой арсенал лекарств на всякий случай. Ведь случаи бывают разные.

— Когда уезжаешь? — Юля не хотела, но ее вопрос прозвучал слишком обреченно.

— Ты разве не поедешь со мной? — искренне удивился Эдвард.

— Я собиралась ехать с Робертом. Но он предал меня! — Юля говорила словно сама с собой, уставившись на дорогу. — Как ни крути, предал. Уверена, ты знаешь больше, чем я, но почему-то не хочешь рассказывать. Тот роковой разговор с Робертом не идет из головы. Он приревновал меня к тебе, но любящий человек никогда бы не отступился так легко. А он просто сбежал! Стоило мне вновь поверить кому-то, и все вернулось на круги своя: принц в бегах, а я в слезах! — к горлу подступил комок, но она сумела выдавить из себя улыбку. — А, может, и к лучшему, что вот так сразу. Хоть на зеркале надпись оставил с извинениями.

 — Какую надпись? — насторожился Эдвард.

— Говорю же, на зеркале. Все бы отдала в тот миг, лишь бы увидеть на стекле: «Я люблю тебя», «я вернусь за тобой», «мне нужна только ты»… Глупо, конечно, но это дало бы надежду, что я все неправильно поняла, и Роберт вернется за мной. Никогда никого не прощала, а его бы смогла простить, — Юля стукнула кулачком по рулю. — Я перевернула все в поисках письма или хотя бы клочка бумаги. Но он всего лишь написал на зеркале: «Прости» и уехал. Ни с тобой словечка не передал, ни-че-го! Пустота.

Эдвард отодвинул сиденье и вытянул ноги.

— Это жизнь, Джулия. Устал я очень, — Эдвард впервые при ней пожаловался. — Только сейчас почувствовал, как устал за последние две недели. Лекции, операции, липкий страх за твою жизнь. Я сам виноват! Толкнул тебя в объятья Роберта, а мой сын никогда не отличался постоянством. Потому давай разберем другие константы недавних событий, — Эдвард коснулся ладонью ее руки, лежащей на рычаге коробки передач, — Работать ты собиралась со мной?

— Да!

— Вот и договоримся сразу, ты едешь со мной в Лондон по трудовому соглашению. Не в моих правилах навязываться, и я ни на чем не настаиваю, но, если ты хочешь начать новую жизнь — у тебя в руках карт-бланш. Прими решение сейчас, больше предлагать не стану. К слову, твои документы на выезд готовы.

— Уже? Ну ты волшебник!

— Есть немного. Так по рукам?

— По рукам.

Юля перевернула ладонь, и они переплели пальцы.

— Но где я буду жить?

— Первое время предлагаю тебе остановиться у меня в Фаррелл-холле, это в пригороде Лондона. А там осмотришься и решим все окончательно. Расходы по твоему обустройству, беру на себя. Дальше предлагаю не загадывать.

— Я согласна.

— Я рад.

— А теперь, доктор, давайте просто погуляем и забудем обо всем на свете? — Юля посмотрела на него призывно и с придыханием спросила. — У меня получился взгляд, который в романах называют «с поволокой»?

Эдвард рассмеялся.

— Меня от любых твоих взглядов бросает в жар. Буду весьма признателен, если лишишь меня памяти и рассудка хоть на один вечер. Даже не мечтал погулять по Петербургу в обществе такой красавицы.

— Карт-бланш в твоих руках, — передразнила его Юля, и машина рванула с еще большей скоростью по трассе.

Дальше Эдвард больше молчал, а Юля щебетала веселой птичкой всю дорогу до города, стараясь не думать о Роберте. Эдвард то улыбался ей, то кивал невпопад. Мимо промелькнул пост ГАИ, и Юля вскоре летела ракетой по набережным вдоль Невы. Наконец она свернула на широкий мост с фонарями, гранитными обелисками и изящными решетками из аккуратных завитков и прямых линий.

— Это Троицкий мост. Отличный образчик стиля модерн, — блеснула Юля эрудицией. — Если взойти на его середину, то можно увидет семь других мостов.

— Ничего себе! — подивился Эдвард. — Вид шикарный отсюда. Это ведь Ростральные колонны и Петропавловская крепость? Жаль остановиться нельзя.

— Если хочешь, поднимемся на него потом. Существует легенда, что Валерий Чкалов совершил дерзкий полет под этим мостом, чтобы завоевать сердце своей невесты.

— Поступок достойный рыцарских времен. Сейчас люди все меньше способны на подвиги во имя…

— Можно просто сказать: «меньше способны», — с горечью в голосе перебила его Юля. — Слово «любовь» вообще все больше носит пошлый привкус и скрипит песком на зубах.

За мостом Юля замысловато развернулась и припарковала машину около Петропавловской крепости.

— Прошу вас, милорд, самое беспроигрышное место для свиданий! — она заставляла себя улыбаться.

— А у нас свидание? — он отстегнул ремень безопасности.

— А ты против? — Юля повернула ключ в замке зажигания и поставила машину на передачу.

— Нет, просто боюсь снова сделать что-то неправильно.

Они вышли из "мерседеса". Юля украдкой взглянула на свою грудь, выглядывающую в разрез синей шелковой рубашки, и запахнула на себе коричневый плащ, ставший ей большим.

— Величие большой воды дарит спокойствие уму, и не позволит нам удариться во все тяжкие. Да и погода сегодня располагает к неспешным прогулкам, а не бразильским страстям.

— Ты прелесть, Принцесса! — Эдвард запнулся, и Юлю немного кольнуло имя, придуманное для нее Робертом.

Она взяла его под руку и повела по деревянному мосту к воротам крепости.

— Я гулял здесь пару раз, но сейчас отчего-то все кажется новым и неизведанным в свете сгущающихся сумерек. И, самое главное, рядом ты, будто созданная из воздуха, легкого облачка духов, и нежных улыбок.

— Да вы романтик, док!

— Ты еще не знаешь какой!

Юля кивнула. Она прислушивалась к звукам их шагов, гулко звучащим в тишине октябрьского вечера, и фантазия, чем может закончиться это свидание, до мурашек взбудоражила сознание. В воображении, Эдвард мысленно покрывал поцелуями ее запястья в уютном номере за бокалом "Вдовы Клико", а она только дивилась собственной распущенности.

Перед воротами Юля свернула к Неве, и повела Эдварда по булыжной мостовой. Она остановилась на углу крепости и погладила рукой шершавую стену из серого гранита. На этом месте много лет назад она познакомилась с Саней Громовым.

— Неизменны только камни, — тихо сказала она. — Будь как камень, Юля.

Эдвард обнял ее за плечи.

— Я не хочу, чтобы ты стала камнем. Будь сама собой, дорогая.

Они дошли до причала, откуда уходили небольшие катера с туристами на борту.

— Давай покатаемся? — Юля обожала эти прогулки и часто ездила на них одна.

— Давай, а ты не замерзнешь?

— А ты меня разве не согреешь?

— Едем!

Катер полетел вперед, разрезая невысокую волну. Рассеянные в воздухе брызги, сияли бриллиантовым блеском в свете фонарей мостов и набережных. Кроме Юли и Эдварда на палубе расположилась компания из пяти итальянцев. Из каюты вышел парень в тельняшке и куртке на овчине и раздал всем потрепанные красные пледы.

— Устала? — Эдвард укутал Юлю сразу в два одеяла и придвинулся к ней.

— Есть немного, — она положила ему голову на плечо и доверчиво сунула руку под пальто. Она почувствовала, как Эдвард выдохнул от такой невинной, доверчивой ласки, но не сразу. Скрипучий голос занудно бубнил из динамика про стародавние времена, но Юля могла рассказать о своем городе лучше любого экскурсовода. Из полноводной Невы катер свернул за Летним садом в Фонтанку, пронесся мимо Михайловского замка, где по легендам до сих пор витал призрак задушенного императора, проплыл под Аничковым мостом со знаменитыми конями Клодта. Старинные здания великими тенями прошлого вырастали справа и слева из темноты: банки, театры, доходные дома. Вскоре катер вошел в реку Мойку.

— Видишь тот мост вдалеке? Его назвали Поцелуев по фамилии купца, хозяина злачных заведений, — Юля грела ладонь на груди Эдварда, уже забравшись рукой под рубашку. — Граница Питера тогда проходила по Мойке, на мосту этом прощались со своими любимыми те, кто покидал город. Отсюда солдаты шли на войну, а арестанты на каторгу. Одно время обычай существовал, расцеловаться здесь даже с незнакомым прохожим. Сейчас влюбленные стремятся непременно поцеловаться на этом мосту, а еще лучше под ним. И чем дольше поцелуй, тем дольше будет их счастье.

Юля запрокинула голову и взглянула на Эдварда:

— Человек никогда не перестанет верить в чудеса! Глупо, правда?

Катер въехал под мост, и Эдвард запечатал Юлины губы поцелуем, окончательно лишив ее путей отступления. Теперь и его рука гуляла у нее под рубашкой. Свежий речной воздух не протрезвлял, а еще больше туманил разум.

— Я хочу любить тебя! — прошептал он, отрываясь от ее губ. — Согласна ли ты подарить мне всю себя?

— Да.

Ответ Юле дался с трудом, и Эдвард, наверное, почувствовал это и закрепил успех новым поцелуем.

Они остановились в роскошном номере гостиницы «Англетер». То, что здесь когда-то оборвалась жизнь Сергея Есенина, казалось Юле символичным. Она находилась на грани, накинуть петлю на карниз или бросится с высоты на мостовую и разбиться уже так, чтобы Эдвард не смог собрать ее по кусочкам. Он, напевая себе под нос, разливал шампанское а она замерла, уставившись на памятник Николаю Первому, пытаясь найти выход из ловушки, в которую сама себя загнала.

— Сила, мудрость, правосудие и вера, — обронила она, прячась в полукольце своих рук.

— Хороший тост! Давно не пил таких легкомысленных напитков.

Высокий запотевший бокал охладил жар ее ладоней.

— Правда, тост, — Юля слегка пригубила и поставила шампанское на подоконник. — Но я имела в виду немного другое. Видишь вон тот памятник?

— Николаю Первому, как я успел заметить.

— Верный глаз тебя не подвел, — Юля погладила плечо с крепкими мышцами, подбирая слова. — Изящные силуэты жены царя и его трех дочерей олицетворяют собой силу, мудрость, правосудие и веру.

— Я все это вижу в одной женщине.

Сильные руки подхватили Юлю и отнесли на постель. Она испуганно села и поджала под себя ноги.

— Что ты хочешь сделать? — только сейчас она поняла, что заигралась окончательно и бесповоротно.

— То, что соединит нас с тобой.

Длинные холеные пальцы поспешно расстегнули пуговицы, и рубашка полетела прочь, обнажив живот с дорожкой темных волос.

— Думаю, мы не успели сильно испачкаться, — улыбнулся Эдвард и стянул брюки. — Иди ко мне.

Юля закрыла лицо руками.

— Я не мальчишка, что встречались раньше на твоем пути, — он уложил ее на подушку. — И сегодня мы станем с тобой одним целым. Ты ведь обещала мне отдать всю себя, правда?

Он провел горячими губами по ее шее, с такой легкостью расстегнув пуговички на шелковой рубашке, будто они были с ним заодно. Юля пыталась остановить Эдварда, но он перехватил ее руку и кончиком языка пробежался по внутренней поверхности от запястья до плеча. Она боялась, что он навалится на нее всей тяжестью и грубо ворвется между бедер со всей накопленной за томительное время ожидания страстью.

— Не надо, — шептала она растерянно.

— Надо, любимая, — губы Эдварда настойчиво приникли к ее груди, а рука устремилась вниз, устраняя последние преграды.

— Мне нельзя, — простонала она, выгибаясь дугой, когда его пальцы скользнули под тонкое кружево белья.

Эдвард жадно накрыл губами ее протестующий рот, поглощая его вместе с терзаниями. Она почувствовала, что поплыла. Тогда Эдвард стянул с нее джинсы и провел языком по ее плоти. Вскоре Юля металась по постели, то хватая его за волосы, то сминая вокруг себя покрывало. Она кричала и вырывалась, но Эдвард крепко держал ее бедра в руках, не давая ускользнуть от него.

— Я хочу тебя, — наконец закричала она, и Эдвард, мокрый от пота, поцеловавший каждый сантиметр ее кожи, навис над ней тяжело дыша.

— Согни ноги в коленях, — быстро прошептал он.

Юля смотрела на него обезумевшим взглядом и ничего не понимала. Тогда Эдвард ухватил ее за лодыжки, прижал острые худенькие коленки к вздымающейся груди. После чего вновь навис над Юлей и вошел в нее одним резким толчком. Она даже перестала дышать.

— Какая же ты сладкая! — теперь его движения были плавными и гладкими. Он зарылся лицом в ее волосах, целуя шею и сжимая бедра горячими ладонями. Живот трепетал, а ноги дрожали, распахнувшись еще шире. Юля стонала уже совсем не от боли. Тогда Эдвард обхватил ее за плечи и позволил себе более жесткие и быстрые толчки. Юля опустила руки на его ягодицы и с силой сжала их. Эдвард зарычал и с мощным рыком разрешился семенем в последний раз вонзившись в истерзанную плоть. Он уткнулся мокрым лбом в ее разметавшиеся по подушке волосы.

— Неужели конец? — уняв сердцебиение, спросила она.

— Это только начало, — прошептал он, переведя дыхание. — Я дам тебе все, что захочешь и даже больше. Но с этой ночи ты принадлежишь только мне.

Эдвард приподнялся на локтях и улыбнулся:

— Ты самое лучшее, что случилось со мной в жизни, — он провел языком по ее припухшим губам.

Две слезы скатились по ее щекам: «Лучше бы я умерла под твоим ножом».

[1] I'm sorry my beloved Princess (англ) — прости меня любимая принцесса

[2] Timeo Danaos et dona ferentes (лат) — Бойся данайцев дары приносящих.

Глава 23

«Так далеко в своей мести я еще не заходила, — Юля проснулась на плече Эдварда, и ее бросило в жар воспоминаний. — Что же делать? Господи, я ведь собиралась ехать на эту прогулку совсем с другими намерениями. Виктор, конечно, лихо взорвал мне мозг, пока Эдвард радостный умчался собираться». Она пальцами тихонько коснулась теплой кожи на груди нежеланного любовника и взглянула ему в лицо. Эдвард чуть посапывал, приоткрыв рот, и даже во сне не выпускал ее из объятий.

Зазвонил будильник, и Юля удивленно приподняла голову. Миниатюрный, в черном эмалевом корпусе и с двумя шапочками сверху, со звонком похожим на велосипедный, он показывал шесть утра: «Вчера этих часов здесь не было». Эдвард, не открывая глаз, нащупал будильник и выключил.

— Доброе утро, — Юля положила руку на живот Эдварда, и он накрыл ее своей ладонью.

— Я целовал тебя ночь напролет, и мне было мало.

— Ты хочешь сказать, что я все проспала? — впервые в жизни она не знала как себя вести.

Эдвард ничего не ответил.

— Почему ты отпустил меня тогда, в сентябре? — прошептала она, чтобы прервать молчание.

— Чтобы ты не ушла от меня сейчас, — Эдвард встал и накинул на плечи халат. — Скоро подадут завтрак, прикройся, пожалуйста.

В дверь постучали, и Юля быстро забралась под одеяло. Молодой человек в синей форменной куртке протянул Эдварду огромный букет из алых роз, закатил тележку в номер и принялся сервировать невысокий прозрачный столик на витиеватых ножках у окна, позвякивая фарфоровыми чашками и блюдцами с синим орнаментом. Несмотря на дурманящий разум аромат свежей выпечки, есть не хотелось.

— Для самой лучшей девушки на свете, — Эдвард улыбнулся и положил цветы ей на колени. Она вспомнила такие же, оставленные в одном из отелей Москвы: «Ах, львенок, львенок… Что-то не сходится. Если ты такой ловелас, то почему с пониманием и трепетом ожидал, пока я буду действительно готова к отношениям с тобой? И ведь предложение сделал».

— Поставьте цветы в воду, — резко бросила Юля молодому человеку. Тот, до этого момента упорно не замечавший ее, с готовностью подхватил букет и поставил в привезенную специально для него широкую стеклянную, с алой лентой по центру, вазу.

Эдвард рассчитался с ним и, закрыв дверь, уселся в красное кресло у стола.

— Присоединишься или подать в постель? — уголки губ дрогнули, но во взгляде его появилась настороженность.

— Не нужно в постель.

Юля выбралась из-под одеяла, закрылась в ванной и присев на тонкий краешек джакузи уставилась на кольцо, надетое однажды на ее палец Робертом. Оно вернуло Юлю в тот волшебный вечер: «Что же ты сделал с нами, львенок? Что я сделала? Какое-то наваждение».

— Джулия, — окликнул ее Эдвард. — Остынет все.

— Иду, — Юля включила воду в раковине, почистила зубы и вернулась в номер. Эдвард сидел с чашкой в руках и задумчиво смотрел в окно.

Юля опустилась на краешек второго кресла и налила себе немного чая: «Роберт знал, что я люблю кофе по утрам! — кольнуло ее очередное воспоминание.

— Красиво здесь! — вздохнул Эдвард и повернулся к Юле. — Виктор предлагает мне остаться. Это, конечно, исключено, но квартиру где-нибудь на набережной я приобрету.

— Да, — рассеянно кивнула Юля, вспомнив хоромы Сергея, напоминающую музей. Туда бы ей точно не хотелось возвращаться.

— Что с тобой, девочка? — Эдвард отставил чашку. — На тебе лица нет. Иди ко мне.

Юля покачала головой и оторвала маленький кусочек от круассана.

— Я совсем запуталась, — она подняла руку с кольцом. — Что теперь мне делать?

— Ничего, — пожал плечами Эдвард. — Приедет Роберт, я ему все расскажу сам. Но если ты по-прежнему намерена выйти за него замуж, то выкручивайся сама. Я устал от твоих перепадов настроения.

Юлю бросило в жар, и она, вскочив со стула, прошлась по комнате. Эдвард, вытянув ноги, взял в руки свежий номер газеты «Коммерсант». Она подскочила к нему и выхватила печатный листок у него из рук.

— Что ты такое говоришь? — крикнула она.

— Здравствуй, Роберт номер два! — рассмеялся он и, с легкостью поднявшись, заключил ее в объятья. — А ты что такое говоришь? Мы с тобой вчера по дороге из Зеленогорска все обсудили или нет?

— Но это было, до того как, — Юля обняла Эдварда и уткнулась в его плечо.

— Мы обменялись вчера карт-бланшами, если меня не обманывает память. Я использовал свой, теперь выбор за тобой.

Она затравленно посмотрела на него.

— Джулия, сядь нормально позавтракай, — вдруг строго сказал он, отстранившись, — и не морочь мне голову. Я пока приготовлю ванную.

— Я люблю кофе по утрам, с молоком и без сахара, — заявила она с вызовом.

— А будешь пить чай, — улыбнулся Эдвард. — Для укоренения новой привычки достаточно тридцати дней.

Он подмигнул ей и скрылся в ванной.

***

Юля открыла глаза и удивилась. Эдвард с Виктором сидели около постели, уставившись на нее, как археологи на мумию фараона.

— С пробуждением! — последний облегченно вздохнул и подмигнул другу. — А ты переживал! Смотри, как щечки зарумянились сразу. Я же говорил Юля крепкая девушка. Так что комплекс отлично работает и на женщинах.

Он встал и добавил во флакон, соединенный с капельницей, лекарство из шприца.

Пошевелиться не получилось. Эдвард приподнял Юлю за плечи, а Виктор подсунул ей вторую подушку. Она окинула себя взглядом и увидела, что лежит совершенно раздетая под простыней, закрывающей ее от груди до колен. В руки снова вернулись внутривенные катетеры, по бедру явно шел еще один, а ноги были зафиксированы коричневыми кожаными ремнями с датчиками. От них отходили провода к серому чихающему ящику на столе, с разноцветными кривыми на мониторе: «Бесовщина какая-то», — подумала она и огляделась: на стене опять появились часы, со стола исчез букет роз, а коричневый плащ, повешенный по приезде из "Англетера" на спинку кровати исчез. Сбоку раздался знакомый звук, она повернула голову и увидела свой телефон. Она хотела схватить его, но тело оказалось совершенно расслабленным.

— Что? Что, черт возьми, снова произошло? — язык во рту ворочался с трудом.

— Джулия, не волнуйся! — Эдвард сжал в теплой ладони ее замерзшие пальцы. — Через полчаса сможешь нормально говорить. Ты только что вышла из лечебного сна. Сейчас тебя приведут в порядок. У меня одна просьба, не разговаривай, пока мы не вернемся.

«Оле Лукойе, твою мать!» — Юля испепелила взглядом спины целителей и пожалела, что они не осыпались кучкой пепла На смену им явилась медсестра. Она поздоровалась с Юлей, стянула с нее простыню, удалила катетеры, освободила ее ноги и, напевая себе под нос, стала протирать тело гигиеническими салфетками. Юля решила пока ничему больше не удивляться: «Как меня все достало! Так, что с памятью опять? Роберт меня бросил. Эдвард… Уфф, как я могла с ним переспать? И снова меня обездвижили. Нашли кролика! Бежать! Бежать! Бежать!»

Медсестра натянула на ее ватное тело пижаму и вышла. За полчаса к Юле и правда вернулась способность говорить, и она первым делом схватилась за телефон. Он лежал на зарядке, и провод едва выдержал рывок. Трясущимися руками Юля надавила на кнопку и мозг ее взорвался от ожидания, пока аппарат думал включиться или нет… Эдвард с Виктором вошли, когда она нажала на кнопку вызова номера Роберта.

— Не звони пока никому! — предупреждающе поднял руку Эдвард.

— На вашем счете недостаточно средств, — прозвучало в трубке.

Юля от злости швырнула телефон, но Виктор поймал его на лету.

— Мать, не буянь! — улыбнулся он. — Расскажи нам лучше, ты помнишь, что с тобой случилось?

— А со мной что-то случилось? — ехидно уточнила Юля.

— Хорошо, — Эдвард присел на стул около ее кровати и выдохнул. — Постарайся вспомнить все, что произошло в день, когда приходил следователь.

— Ты правда хочешь, чтобы я при Викторе это вспоминала? — в Юле от гнева забурлила даже лимфа.

Эдвард положил руку коллеге на плечо, и тот вышел из палаты.

— Давай начну я. Правда, боюсь, разговор будет не из приятных для нас обоих, но для меня особенно, — Эдвард тяжело вздохнул, встал и прошелся по палате. — Наши с тобой отношения зашли слишком далеко. Сразу после операции, для восстановления твоего душевного равновесия, я колол тебе препараты, которые вызывают… Некую любовную эйфорию. Это моя разработка. Безнадежно больные или люди с психологической травмой при их применении оживали на глазах. Твой анализ крови я читал как триллер Кинга и потому решился на проведение месячного курса. На женщинах я его еще не пробовал, ты первая ласточка.

— Так вот почему я просыпалась с мокрыми трусами, а потом вообще отдалась тебе без боя! — Юля схватилась за голову.

— Ты не отдавалась мне, — опешил Эдвард.

— Мы переспали с тобой в гостинице! — рявкнула она. — Гуляли по городу, целовались под мостами, а потом… Да я до мелочей могу рассказать, что произошло в ту ночь в «Англетере». А утром ты подарил мне розы… Красные…

Внезапно Юля осознала, что цветы в «Англетере» копия того букета, что подарил ей Роберт. Она взглянула на кольцо и впилась в него губами. Слезы приготовились к высадке десанта, но Юля сдержалась, испугавшись очередных манипуляций со своим сознанием.

— Мы не поехали с тобой в город, — Эдвард покраснел до кончиков ушей. — Выслушай меня, пожалуйста. Если бы рядом с тобой все время находился Роберт, думаю, твои чувства направились бы мощным потоком на него. Но я переживал, что он опять что-то сделает не так и принял удар на себя. Собственно, на эмоциональном всплеске ты, после разговора с моим сыном, чуть и не выбросилась из окна. Тогда я поцеловал тебя впервые, но лишь для того, чтобы спасти. В результате погиб сам. А потом… Мне очень стыдно, что я позволил своим чувствам взять верх над честью и достоинством. Ссоры между влюбленными неизбежны. Факт в том, что Роберт безумно любит тебя, а ты его, а я чуть это все не разрушил. После отъезда следователя, я решил погрузить тебя в лечебный сон, чтобы очистить твою кровь от остатков стриптовинов, гуляющих по крови. Это лекарство и есть моя разработка. Мы стояли с тобой у окна, и искушение поцеловать тебя в последний раз съедали мою душу, хотя шприц с лекарством уже лежал у меня в заднем кармане джинсов. И вдруг ты предложила поехать вместе гулять! И тогда я понял, что медлить нельзя. Ты присела у сумки, я в последний раз взглянул в твои сияющие глаза и шагнул к тебе. Через минуту ты уже спала. У меня состоялся серьезный разговор с Виктором. Мне не понравилось, что он позволил себе вмешаться в наши отношения с сыном. Собственно, из-за этого и вышла ваша с ним ссора. Но прошу тебя, не сердись на него. Ты просто не представляешь, сколько он сделал, чтобы вытащить тебя из заварушки, помогал с документами. Я вообще обязан ему жизнью Роберта, а теперь и твоей.

— Дай мне попить, пожалуйста, — Юля не могла поверить услышанному. Эдвард налил в стакан воды. — У меня немного путаются мысли в голове. А ты мне делал предложение поехать на Сен-Бартс?

— Это было, — вздохнул Эдвард. — В какой-то момент я себе возомнил, что ты и правда влюблена в меня, а не находишься под воздействием стриптовинов. Джулия, прости меня. Ты имеешь право подать на меня в суд и…

— Не верю! — оборвала его Юля и негромко добавила. — Ночь с тобой я помню во всех деталях.

— Только не рассказывай сейчас о них, — горько усмехнулся он. — Я находился рядом, пока ты спала. Ты стонала и звала меня. Но тебя, увы, удерживали ремни, а не мои объятья. Мы их сняли перед пробуждением. Теперь твоя кровь чиста, и ты, скорее всего, меня возненавидишь.

Юля покачала головой.

— Я всегда буду любить тебя, — она протянула Эдварду руку, и он, присев на краешек постели, пожал ее.

— Я хотел как лучше.

— И ангелы имеют право на ошибку.

— Роберт приедет завтра вечером.

— А сколько прошло времени?

— Неделя. Он с ума сходит от волнения.

— Я хочу позвонить ему.

Эдвард достал из кармана телефон, но Юлю будто кипятком ошпарило.

— Стой! — воскликнула она и ткнула пальцем в стол. — А ты забирал из палаты мобильник Роберта?

— Нет, сын взял его с собой.

— А он у него только один? — осторожно спросила Юля.

— Да, — искренне удивился Эдвард.

И тут Юля расплакалась, уткнувшись носом в подушку.

— Помнишь ты хотела погулять? — он погладил ее по плечу, но не так как гладят возлюбленных, а по-дружески.

— Я и сейчас хочу, — всхлипнула она.

— Тогда одевайся. Ты теперь сможешь все. Жду в коридоре.

Эдвард вышел из палаты, и Юля сунулась под кровать за сумкой с вещами и только сейчас поняла, что у нее нет и никогда не было коричневого плаща. Роберт купил ей короткий плащ в клетку в день отъезда в Москву, и он преспокойно лежал на дне сумки. Юля надела помимо него синий кашемировый свитер с горлом, джинсы и кроссовки. В ванной она попыталась причесаться, но на голове снова было воронье гнездо, шелковистые волосы ей лишь привиделись: «Нужно к встрече с Робертом привести себя в порядок, — пробормотала она, собирая их в хвост. — А то опять сбежит».

Она вышла в коридор и улыбнулась Эдварду, подпиравшему стену у окна.

— Я готова.

— Пойдем, Принцесса, — он кивнул ей, и они направились к лифту.

Юля держала Эдварда под руку, и ее больше не бросало в жар от его близости. Они спустились на первый этаж. Эдвард попросил подождать и вскоре вышел одетый настолько элегантно, что Юля невольно улыбнулась. Черное пальто сидело на нем как влитое. Кашне, перчатки, шляпа дополняли образ лондонского денди.

— Надеюсь, милостивый государь, вы простите, что я не захватила шляпку с вуалью и манто из соболей?

Он рассмеялся и, сняв с себя шарф, повязал его Юле на голову.

— Я не прощу себе и вам, миледи, если вы заболеете.

Они вышли на улицу, и Юля втянула всей грудью свежий морозный воздух позднего октября. В этот вечер они кружили по дорожкам и вели себя друг с другом так, будто и не задыхались совсем недавно от страсти друг к другу. Через полчаса Юля устала и, вздохнув, попросила:

— Я устала. Проводи меня, пожалуйста.

Эдвард остановился и посмотрел на Юлю:

— А ты говоришь целовались под мостами, — он поправил ей прядку волос, выбившуюся из-под платка. — Тебе еще до романтических свиданий, как до звезды. И за руль пока рано. Так что будь завтра благоразумной девочкой. Роберту будешь звонить?

Юля покачала головой.

— Я подожду его приезда. Если можно, я позвоню маме.

Страницы: «« « ... 1617181920212223 » »»