Навеки мой Линден Кэролайн
Миссис Гибсон потребовалось немало времени, чтобы отыскать в одном из сундуков на чердаке старую амазонку. Джек отправился в конюшню, а миссис Кэмпбелл – переодеваться. Дни, когда в конюшнях Олвин-Хауса содержалось больше дюжины скакунов, остались в прошлом. Но нескольких лошадей Джек все же держал.
Он как раз расспрашивал грума, куда лучше поехать в такую погоду, когда в дверном проеме возникла чья-то фигура. Джек поднял голову, и все слова мгновенно вылетели у него из головы при виде миссис Кэмпбелл, стряхивавшей капли дождя с рукава.
Амазонка выглядела довольно старомодной, однако идеально подошла ей по размеру. Яркий изумрудно-зеленый наряд украшала золотая тесьма и кружевной воротничок. Ладно скроенный жакет выгодно подчеркивал полную грудь и тонкую талию, а пышная длинная юбка соблазнительно струилась по бедрам.
Миссис Кэмпбелл скрестила затянутые в перчатки руки на груди и посмотрела на герцога.
– Ну как? – беззаботно спросила она, встав так, словно собиралась позировать для художника. – Или ваша бабушка вернется с того света, чтобы наказать меня за мою дерзость?
– Нет, – возразил он. – Если она кого-нибудь и накажет, то это буду я.
И он заслужил это. Джек подумал о других предметах одежды, спрятанных в сундуках, и его горло болезненно сжалось. Софи Кэмпбелл была неотразимо хороша в форме служанки. А уж если наденет золотое платье и украсит волосы и шею бриллиантами, то никто не догадается, что она вовсе не герцогиня…
Тяжело дыша, Джек повернулся к Оуэнсу, груму, и попытался отвлечься от мыслей о своей гостье.
– Верхний луг, – изрек немногословный пожилой Оуэнс. – Быстро сохнет, да и земля там ровная, без ухабов.
– Да. Отлично. Приготовьте для миссис Кэмпбелл Минерву, – велел Джек, упомянув кобылу с мягким нравом и легкой поступью.
Коня для него самого уже оседлали. Любимец Джека остался в Лондоне, но для прогулки сгодится и Максимилиан – старый мерин, не боящийся дождя.
Герцог отошел в сторону, дожидаясь, пока слуги оседлают кобылу и выведут на середину конюшни. Оуэнс подвел Минерву к специальной ступеньке, с нетерпением ожидая момента, когда поможет миссис Кэмпбелл сесть в седло. Джек наблюдал за тем, как она направляется к лошади, подхватив одной рукой пышный подол амазонки. Софи явно знала, что делает, и скорее всего не нуждалась в его помощи, однако ноги Джека сдвинулись с места помимо его воли.
– Позвольте мне, – произнес он, преграждая ей дорогу, прежде чем она успела приблизиться к лошади. – Минерве не нравится ступенька.
Оуэнс с подозрением посмотрел на хозяина, услышав столь откровенную ложь – ведь Минерва была приучена стоять у ступеньки, – однако послушно отошел в сторону. Джек переплел пальцы и слегка наклонился. Чуть помедлив, миссис Кэмпбелл поставила ногу ему на руки и оперлась на плечи. От ее амазонки чуть пахло плесенью, однако Джек с удовольствием вдохнул этот запах и слегка подтолкнул ногу Софи. Она легко вскочила в седло, но Джек стоял рядом, когда она положила колено на луку и расправила подол платья. Минерва принялась перебирать ногами, и на короткое обжигающее мгновение нога миссис Кэмпбелл прижалась к груди Джека. Он чувствовал колено Софи у своего плеча, и перед его мысленным взором пронеслись картины, одна соблазнительнее другой. Джек вообразил, как ноги миссис Кэмпбелл обвиваются вокруг его талии, когда он нависает над ней, покрывая поцелуями каждый дюйм ее ароматной кожи, а потом быстро и мощно погружается в ее лоно…
Да поможет ему Господь!
– Спасибо, ваша светлость, – произнесла миссис Кэмпбелл, прервав поток его сумбурных мыслей.
Кивнув, Джек вскочил в седло и незаметно поправил выпуклость на бриджах.
Вместе они миновали двор и свернули на аллею, ведущую к лесу.
– Верхний луг находится по ту сторону леса, – пояснил Джек, удерживая Максимилиана рядом с Минервой. – Оуэнс говорит, что почва там твердая и вполне пригодная для прогулки верхом.
– Замечательно.
Джек заметил, что Софи держится в седле уверенно, но с осторожностью, словно давно не ездила верхом.
– Однако нестись во весь опор не следует. Трава влажная, и мне не хотелось бы рисковать ногами Минервы.
– Конечно. – Софи похлопала лошадь по холке. – Я не собираюсь ставить себя в неловкое положение, падая в грязь.
Она улыбнулась, и Джек рассмеялся, представив ее перепачканные грязью ягодицы.
– В таком случае просто прокатимся, – сказал он, пуская Максимилиана рысью.
Его спутница не отставала. Ее глаза горели под широкими полями шляпы.
Они скакали через лес по извивающейся между деревьями тропе, стараясь избегать глубоких луж. Когда же выехали на кромку леса, дождь закончился.
– Господи, – произнесла запыхавшаяся от быстрой езды миссис Кэмпбелл, натянула поводья и, точно зачарованная, посмотрела на расстилавшийся перед ней луг. – Только взгляните…
Сквозь облака на горизонте проглядывало еле различимое полукружие радуги. Джек вопросительно поднял брови, и Софи кивнула. В то же самое мгновение оба пустили коней в галоп. Воздух был легок и свеж, и Джек понял, что Софи оказалась права, пожелав выйти из дома. Он не сожалел о дне, проведенном на чердаке, но здесь, на лугу, чувствовал себя прекрасно. Они достигли дальнего края луга и замедлили шаг.
– Господи! – воскликнула миссис Кэмпбелл. – Это было потрясающе!
Ее шляпу сорвало ветром, и локоны цвета красного дерева принялись ласкать щеки. Глаза блестели, лицо раскраснелось, и Джек подумал, что прежде не видел столь откровенно счастливого человека. Представшее взору зрелище заставило его рассмеяться, а при мысли, что все это стало возможным благодаря ему, по телу прокатилась сладкая дрожь.
– Наконец-то! Хоть что-то в Олвин-Хаусе доставило вам удовольствие.
Софи шутливо махнула кнутом в его сторону и широко улыбнулась. Столь ослепительных и радостных улыбок она не дарила даже Филиппу.
– Тут так чудесно только благодаря Минерве. Минни, дорогая, ты замечательная! – Софи прильнула к шее лошади, чтобы почесать ее между ушами.
Джек обернулся. Шляпа так и лежала на примятой траве – серое пятно на зелени луга.
– Просто Минерва всегда следует за Максимилианом. Она очень к нему привязана.
– Правда?
– Она не отставала от него ни на шаг. Отпустите поводья, – сказал Джек, направляя коня к шляпе.
– Это нечестно! – воскликнула Софи, когда лошадь послушно двинулась следом.
Джек улыбнулся:
– Потому что последовала зову сердца?
Глаза Софи округлились, ведь ее собственные слова обернулись против нее.
– Потому что все это время я гордилась собой. Мне казалось, я вспомнила, как управлять лошадью, а получается, она просто следовала за вами.
– Как давно вы не садились в седло?
Они подъехали к шляпе. Наклонившись, Джек подхватил ее с земли. Шляпа была немного влажной.
– Много лет. Содержать лошадь дорого. Проще нанять экипаж.
Максимилиан легонько поддевал носом Минерву. Джек выбрал эту пару, потому что они хорошо ладили между собой.
– Видите? – Он указал на них. – Истинная любовь.
– Возражать не стану, поскольку это еще раз доказывает высказанную мною точку зрения – истинная любовь встречается редко, но она поистине могущественна. – Софи протянула руку за шляпой.
– Откуда вы знаете, что редко? – Джек продолжал держать шляпу. Ему нравилось смотреть, как выбившиеся из прически локоны развеваются на ветру. Это придавало Софи немного растрепанный, но при этом приковывающий внимание вид. Черт возьми, почти все в этой женщине привлекало Джека, заставляя еще сильнее желать близости с ней.
Софи щелкнула пальцами.
– Сколько браков, основанных по любви, вы можете назвать?
– Несколько, – ответил он.
– Но ни одного в вашей собственной семье.
Вздохнув, Джек отдал шляпу Софи.
– Они сами сделали свой выбор.
Софи неспешно закрепила шляпу на голове, убрав под нее соблазнительные локоны.
– Полагаю, это разделяет нас точно пропасть, ваша светлость, – заметила она, вновь взяв в руки поводья. – Я действительно считаю истинную любовь редким явлением и никогда не променяю ее на обязательства или социальное положение. Едем? – Софи дернула за поводья, оставив Джека стоять посреди луга и размышлять над тем, что его побудило задать этот вопрос.
Они катались еще некоторое время и несколько раз пересекли луг. Только сейчас Джек понял, что его спутница не задала естественного вопроса: почему они не могут вернуться в Лондон? Здесь, на лугу, не было таких ухабов и глубоких луж, как на дороге. Дождь закончился, и это означало, что и дороги вскоре станут безопасными для поездки. Каждое утро на столе Джека появлялись свежие газеты. И это свидетельствовало о том, что Оуэнс регулярно наведывался в ближайшее почтовое отделение.
Но миссис Кэмпбелл так и не задала этого вопроса, и Джек догадался, что она наслаждается своим пребыванием за городом. Данный поворот событий его устраивал, поскольку он уже начал думать, что недели в обществе миссис Кэмпбелл наверняка будет мало.
Когда они, изрядно перепачканные, вернулись в конюшню, небо прояснилось. Оуэнс забрал лошадей, а Джек предложил своей гостье руку, и они вместе направились к дому.
– Спасибо, – промолвила она, – за то, что пригласили меня на прогулку.
– Мне было приятно составить вам компанию, миссис Кэмпбелл. – сказал Джек, с удивлением признавшись себе, что действительно чувствовал это и наслаждался каждым днем, проведенном в ее обществе.
– С тех пор, как умерли мои родители, я ни разу не находилась так долго в обществе какого-либо человека.
Джек вспомнил о Перси, сидевшем в его кабинете по несколько часов в день, и произнес:
– Для меня это тоже непривычно.
– Со стороны может показаться, будто мы стали друзьями!
Если не принимать во внимание обстоятельство, что Джек питал к своей гостье отнюдь не дружеские чувства.
– Пожалуй.
Софи искоса посмотрела на герцога, словно прочитала его не высказанные вслух мысли.
– Однако вряд ли наша дружба продлится после того, как мы отсюда уедем. Но, наверное, пока мы здесь, вы могли бы называть меня Софи. – Джек остановился, а она улыбнулась и беспечно махнула рукой. – Просто я устала от обращения «миссис Кэмпбелл»? Но если вы против, то я, конечно…
– Нет. – Джек накрыл ее руку ладонью. – Вы неверно меня поняли… Софи.
Ответная улыбка буквально ослепила его.
– Хорошо… Вэр.
Джек понимал, что, назвав ее по имени, он сломал разделявший их барьер и пути назад уже не будет. Софи сказала, что они стали друзьями, и предположила, что их дружба не продлится по возвращении в Лондон. И эти слова прозвучали так, словно они оба шагнули на путь искушения. Джек не знал, как положить конец своему необъяснимому влечению к этой женщине, и, черт возьми, действительно желал пережить все эти мгновения. Джек понимал, что играет с огнем, но вместо того, чтобы потушить тлеющие угли, крепче сжал руку Софи и улыбнулся, заглянув в ее бездонные глаза оттенка хереса.
А о последствиях он подумает позднее.
Глава 12
Софи долго извинялась перед миссис Гибсон за испачканную амазонку, но та лишь отмахнулась.
– Его светлость захотел, чтобы вы ее надели, да и какой прок от нее в сундуке? – Забрав с собой одежду, экономка направилась к двери. – Я пришла сказать, что скоро подадут ужин.
– О… – удивленно вымолвила Софи, но экономка уже скрылась за дверью, оставив ее одну.
Она подошла к высокому старинному зеркалу, желая убедиться, что выглядит опрятной в платье служанки. Софи подумала о прекрасных нарядах, хранившихся в сундуках на чердаке. Если она одолжила амазонку, то, вероятно, сможет попросить и еще одно платье…
Нет. Софи решительно тряхнула головой. Эта одежда принадлежала не ей, а герцогу. Если он предложил надеть амазонку, вовсе не означало, что он захочет видеть ее в одном из тех чудесных дорогих нарядов, что лежат наверху. Что же до нее… Она поступает глупо, желая выглядеть сегодня привлекательной, хотя соблазн пофлиртовать с герцогом был слишком велик.
Стоя перед зеркалом, Софи нахмурилась и приказала своему отражению: «Не забывайся!». Она не герцогиня и не заслуживает того, чтобы носить все эти чудесные платья. Да и мысли, чтобы позволить герцогу соблазнить себя, совершенно неуместны. Хорошо, что дождь закончился. Теперь она сможет уехать в Лондон и вернуться к привычной жизни, в то время как герцог Вэр с головой окунется в свою роскошную жизнь. Софи еще раз одернула подол платья, расправив складки, и направилась к лестнице.
Они ужинали в небольшой столовой. Сегодня в ней царила какая-то особенная атмосфера близости. Должно быть, все дело в неформальном обращении. Герцог обращался к Софи по имени, воспользовавшись ее необдуманным предложением, а она звала его Вэром, каждый раз упиваясь мыслью, что она в приятельских отношениях с герцогом.
После ужина они прогуливались по дому. Вэр показал Софи еще несколько своих рисунков, спрятанных в дальнем углу галереи. Он был скромен, называя их мазней, в то время как Софи считала, что они весьма недурны. На одном была изображена лошадь – по словам герцога, «лучший скакун во всей Британии», – а на другом – Кирквуд-Холл, главное поместье Вэра в Сомерсете. Это был настоящий дворец эпохи Тюдоров, и выглядел он внушительно, как и подобает резиденции герцога. Теперь Софи наконец поняла, почему герцог называет Олвин-Хаус любимым домом. Ведь остальные представляли собой мрачные пустые замки.
Софи могла бы слушать его истории о них вечно. Поначалу он рассказывал холодно и отстраненно, как и надлежало настоящему аристократу, но в последние два дня в его голосе появились теплые живые нотки. Теперь Софи поняла, что герцог вовсе не высокомерный зануда, каким представлялся ей прежде. Более того, ему совсем не хотелось, чтобы она считала его таким. Когда Софи ловила на себе его озорные взгляды, то невольно задумывалась, каким он был в юности, и что произошло, если бы она встретила его раньше?
Наконец они забрели в библиотеку. За последние два дня эта комната стала для Софи любимой в доме. Она с радостью опустилась на диван и откинулась на обтянутую шелком спинку.
– Это был восхитительный день, – произнесла Софи. – Осторожнее, а не то я не устою перед соблазном похитить у вас Минни.
Герцог обошел диван и опустился в кресло.
– Она вернется обратно при первом удобном случае, чтобы присоединиться к Максимилиану.
Софи рассмеялась:
– Ах да! Истинная любовь!
– Насколько я понимаю, таким чувствам не следует мешать. – Он поставил на стол два бокала и накрыл полотенцем горлышко бутылки.
Софи выпрямилась и посмотрела на бутылку.
– Это шампанское?
– Да. – Герцог вытащил пробку, наполнил бокалы и протянул один Софи. Пузырьки тихонько зашипели, ударяясь о хрустальные стенки. – Уилсон говорит, дороги быстро просыхают. Экипаж починили. Если завтра будет солнечно, можем вернуться в Лондон.
– Как вкусно, – прошептала она.
В глазах Джека заплясали веселые искорки.
– Никогда не пили ничего подобного?
– Нет. – Софи сделала еще несколько глотков, наслаждаясь прохладным бодрящим напитком. – Это для меня слишком изысканно.
– Тогда выпьем две бутылки. – Джек откинулся на спинку кресла. – Чтобы отпраздновать починку экипажа.
«И грядущее возвращение в Лондон». Софи отсалютовала бокалом и снова поднесла его к губам, напомнив себе, что именно об этом просила герцога в течение трех дней. И вот теперь этот момент настал, однако Софи совсем не испытывала облегчения. В Лондоне она больше не будет играть в карты с герцогом, ездить верхом под дождем или лазить по пыльному чердаку. Софи вернется за карточные столы и будет выигрывать шиллинги и фунты, чтобы обеспечить себе достойную старость, если не получится найти подходящего мужа. Каждые две недели станет пить чай с подругами, слушая восторженные рассказы Джорджианы об обаянии лорда Стерлинга и утешая Элизу, обеспокоенную намерением отца выдать ее замуж за человека благородного происхождения с помощью огромного приданого.
Губы Софи изогнулись в улыбке при воспоминании о подругах. Как же они удивятся, узнав, что она находилась за городом с герцогом, сидела на диване в его особняке и пила шампанское в его обществе.
Однако ее улыбка быстро померкла. Софи не могла рассказать о своем приключении подругам. Если, несмотря на все усилия мистера Дэшвуда, слухи уже поползли по городу, ей, вероятно, вообще больше не позволят видеться с подругами. Мистер Кросс относился к ней с симпатией и терпимо, но даже он не пустит ее на порог, испугавшись за репутацию Элизы. Компаньонка Джорджианы и раньше сопровождала свою воспитанницу на чаепития неохотно. При малейшем упоминании о скандале, связанном с именем Софи, леди Сидлоу придет в ужас.
Нет, в Лондоне ее жизнь уже не будет прежней.
Софи повернула голову, чтобы посмотреть на Вэра. Тот не сводил с нее глаз. И когда их взгляды встретились, по телу Софи пробежала дрожь. Вся его отстраненная сдержанность куда-то улетучилась. Софи считала этого мужчину суровым и безжалостным, однако теперь он предстал перед ней совсем иным. Герцог Вэр сидел в кресле так же расслабленно, как и она на диване, подперев подбородок рукой и держа бокал с шампанским.
– Будет странно вернуться в Лондон после всего этого, – сказала она.
– Да, – кивнул он.
– Но я не сомневаюсь, что через несколько дней это покажется сном. Отдыхом от мирской жизни и забот.
С губ герцога сорвался тихий возглас согласия. Софи допила шампанское, и герцог наклонился вперед, чтобы снова наполнить ее бокал.
– Вы намерены вернуться?
Софи уселась поудобнее. Сейчас она уверенно ответила бы «нет». Момент самый подходящий. Но он не продлится долго, а Софи очень хотелось бы этого. И это свидетельствовало о том, что ей действительно пора возвращаться домой.
– Конечно, – произнесла она. – Нужно делать что должно.
– Ясно. – Джек снова откинулся в кресле. – Вы перестали требовать от меня немедленно отвезти вас в город.
– Я же не совсем глупая, – дерзко заявила Софи. – И прекрасно понимала, что со сломанной осью под проливным дождем даже герцогу Вэру не под силу вернуться в Лондон.
Он улыбнулся:
– Но счастливый момент приближается, а вы что-то не сияете от радости.
Нет. Софи вовсе не хотелось расхлебывать последствия собственного безрассудства. А еще она наконец призналась себе, что прекрасно провела эти несколько дней.
С герцогом. Благодаря ему.
– Вы сказали, что не ждали победы, – тихо произнесла она, уставившись в потолок. Он был покрыт замысловатым позолоченным орнаментом из завитков. А по периметру тянулся бордюр с изображениями мифических существ. Свисающая с потолка хрустальная люстра переливалась мириадами искр, отражая пламя свечей. Один этот потолок наверняка стоил дороже ее дома. – Так почему вы предложили сыграть?
Герцог подался вперед и, упершись локтями в колени, заглянул ей в лицо. Его золотистые волосы растрепались, и Софи с трудом удерживалась от желания пригладить непокорные локоны.
– А вы не догадываетесь?
– Объясните. Я не слишком догадливая.
Герцог шумно выдохнул, и его глаза потемнели. Затем он наклонился и поцеловал Софи. Его губы были мягкими, и их прикосновение напоминало лишь намек на поцелуй. Софи прикрыла глаза, когда губы герцога скользнули по ее собственным, и потянулась к нему, точно цветок к солнечному теплу. Кончики его пальцев коснулись ее подбородка и слегка нажали, чтобы приподнять его. Тихий возглас удовольствия вырвался у Софи.
Мгновение они смотрели друг на друга.
– Это все? – прошептала она, ощутив, как сильно колотится ее сердце. – Все, чего вы хотите?
– Нет. – Герцог провел кончиком пальца по ее горлу, и этот жест оказался легким, точно прикосновение перышка. Кожа Софи покрылась мурашками, а соски затвердели от скользнувшего по ее телу взгляда мужчины. – Далеко не все.
Софи находилась не в том состоянии, чтобы принимать решения. Целых три дня она была беззащитна перед его сдержанными шутками, неожиданной человечностью и невероятной привлекательностью. И вот теперь окончательно лишилась воли, когда заглянула в горящие чувственным голодом глаза герцога. Софи следовало подумать о собственной репутации, уже подмоченной после скандальной ставки в клубе, и о Филиппе, который наверняка сочтет это предательством со стороны их обоих. Ей надо было вспомнить о Джайлзе Картере – лучшем кандидате на роль супруга. И наконец, Софи должна была подумать о себе и о том, как будет себя чувствовать, если пойдет на поводу у этого странного влечения к мужчине, который никогда ее не полюбит.
Но вместо этого она прошептала:
– Покажи мне. Пожалуйста.
Губы Джека растянулись в неспешной ответной улыбке, свидетельствующей о том, что в его душе разгорается чувственное пламя, жар которого Софи ощущала каждой клеточкой своего тела. Он усыпил ее бдительность, пригласив на прогулку верхом, позволив ей вести себя глупо и беззаботно и даже начав смеяться над собой. Она прониклась к герцогу симпатией, хотя считала, что подобное невозможно. Но когда он смотрел на нее с таким неприкрытым желанием и страстью, все внутри Софи таяло и медленно закипало от вожделения.
Софи могла винить в этом дождь, плохие дороги и даже шампанское, однако правда заключалась в том, что она хотела герцога Вэра. Мечтала, чтобы он отнес ее в постель и занимался с ней любовью до тех пор, пока она не забыла бы обо всем, кроме прикосновений его рук и губ к своему телу. Хотела, чтобы герцог заставил ее почувствовать себя желанной.
На сей раз он действовал решительно и требовательно. Приподнимал подбородок Софи до тех пор, пока ее губы не раскрылись, чтобы впустить в себя его порабощающий, подчиняющий себе язык. Она сдалась без боя. Погрузив пальцы в волосы Джека, Софи удерживала его подле себя, жарко отвечая на поцелуй. Его пальцы скользнули по ее шее, груди, вдоль кромки декольте и не останавливались до тех пор, пока Софи не начала извиваться. Ей хотелось, чтобы он разорвал на ней платье и взял прямо здесь, на диване.
Софи выгнулась всем телом, чтобы быть как можно ближе к Джеку. Она ощутила, как его руки сомкнулись у нее за спиной, нетерпеливо расстегивая пуговицы. Лиф разошелся в стороны, и Софи приподнялась, чтобы Джек смог стянуть платье с ее рук.
Он стоял на коленях перед диваном, не прерывая поцелуя, и Софи прижималась к нему, обвивая шею руками. Рука герцога легла на ее колено, задержалась там на мгновение, а потом скользнула вверх по бедру, увлекая с собой подол платья. Обхватив ягодицы Софи, он резко подтянул ее к себе, и она застонала, ощутив его возбуждение, которого не могли скрыть несколько слоев ткани.
Дрожа от страсти и нетерпения, Софи попыталась сорвать с герцога одежду. Его сюртук полетел на пол. За ним последовал галстук. Обдавая горячим дыханием грудь раскинувшейся на подушках Софи, герцог избавился от жилета. Сгорая от желания поскорее ощутить прикосновение его кожи к свой, Софи завела руки за спину, чтобы расстегнуть оставшиеся пуговицы платья.
Джек сдавленно рассмеялся, опалив своим дыханием шею Софи.
– Оставь, – прошептал он, потянув за тесемки ее сорочки.
– Сними рубашку, – выдохнула она, и герцог послушно стянул ее через голову.
Софи прижала ладони к его обнаженной груди, едва не застонав от желания. Господи, он был само совершенство: крепкий, подтянутый и такой горячий под ее ладонями. Тихо заворчав, герцог отодвинул в сторону ворот сорочки и лизнул тугой сосок.
– О!.. – Софи выгнулась, схватив его за руки. Тугие мускулы напряглись от ее прикосновения, а потом его рука вновь тронула ее колено и скользнула вверх по бедру.
– Я хотел тебя с того самого момента, как впервые увидел, – прошептал он, когда его пальцы на мгновение остановились, чтобы справиться с подвязками. Софи вздрогнула от удивления. На лице герцога застыло какое-то животное выражение, а взгляд, казалось, прожигал насквозь. – Я хочу заняться с тобой любовью, Софи. Так сильно, что с трудом сдерживаюсь, чтобы не растерзать тебя на части.
Его сердце отчаянно колотилось. Софи ощущала это своими ладонями. Кровь быстрее заструилась по жилам, и она, посмотрев герцогу в лицо, пробормотала:
– Да, да.
Он улыбнулся, а потом его пальцы коснулись шелковистых завитков, покрывающих лоно, и Софи развела ноги в стороны, умоляюще взглянув на него.
Еле слышно выругавшись, герцог задрал подол ее платья и сдвинул Софи на край дивана. Она расположилась на мягких подушках, опустив одну ногу на пол, а другую закинув на спинку дивана. Устроившийся между ее бедер Джек накрыл щеку Софи ладонью, провел пальцами по груди, ненадолго задержавшись, чтобы поласкать сосок, а затем положил руку на живот. Его глаза приобрели оттенок грозового неба, когда он снова неспешно коснулся средоточия страсти Софи, заставив ее выгнуться и сдавленно охнуть.
Прикосновения Вэра напоминали электрические разряды. Софи была уверена, что ее волосы непременно встали бы дыбом, если бы голова не металась по подушке. Дыхание с шумом вырывалось из горла, когда пальцы мужчины вновь принялись поглаживать ее лоно, в то время как губы коснулись ее соска. Закинув руки за голову, Софи вцепилась в подушки, чтобы удержаться на гребне горячей волны, зарождающейся внизу живота.
– Ты сейчас выглядишь так, – хрипло пробормотал Вэр, – что я могу не совладать с собой от одного лишь взгляда на тебя.
Софи открыла глаза, чтобы увидеть, как Вэр навис над ней, стягивая с себя штаны. Упершись одним коленом в диван, другим он раздвинул бедра Софи, и у той перехватило дыхание, когда он резко вошел в нее. Плотина прорвалась, и обжигающая волна накрыла Софи, заставив содрогаться всем телом.
– Господи, – хрипло пробормотал Джек, впившись пальцами в бедро Софи и удерживая ее около себя. Он слегка отстранился, а затем подался вперед, пробудив в ее теле очередную волну сладких конвульсий. – Сможешь сделать это снова?
– Что? – Софи с трудом обрела дар речи. Волосы упали ей на лицо, и она чувствовала себя пьяной, взирая на этого мужчину, нависающего над ней, погружающегося в нее, обволакивающего ее со всех сторон.
– Еще раз, – попросил он, просовывая руку под скомканные юбки.
– Я… я не… – Софи едва не задохнулась, вновь ощутив чувственные поглаживания. Каждая ее мышца мелко подрагивала.
– При правильном подходе некоторые женщины могут испытать наслаждение снова почти сразу. – Джек отстранился и вновь подался вперед.
– Не знаю, – прошептала Софи. Ее голос дрожал. – Попробую…
Зубы Джека сверкнули в беспощадной улыбке, когда движения его бедер стали быстрее. Софи казалось, что она больше не выдержит. Он был таким большим, сильным и твердым внутри ее. Она едва дышала. Софи схватила его за руку, упиравшуюся в подушки рядом с ее головой, и ощутила под своими пальцами стальные мускулы и скользкую от пота кожу.
Невероятно, но волна наслаждения снова начала зарождаться где-то в глубине ее естества. На сей раз все произошло быстрее. Экстаз был не таким насыщенным, как предыдущий, но все же застал Софи врасплох. Она услышала собственные рыдания, продолжая приподниматься навстречу мощным и быстрым движениям бедер Джека. Неожиданно он замер и больно впился пальцами в бедро Софи. Дыхание со свистом вырывалось из его стиснутых зубов, голова запрокинулась, и Софи почувствовала, что горячая волна экстаза накрыла и его.
– Ваша светлость, – только и смогла вымолвить она.
В груди Джека забурлил смех. Он поцеловал Софи и произнес:
– Полагаю, теперь тебе надо называть меня Джеком.
– Джек.
– Софи. – Он снова ее поцеловал. – Моя Софи.
От этих слов ее сердце замерло в груди.
– Что теперь? – Софи игриво обвила его шею руками, наслаждаясь исходящим от кожи теплом. Даже теперь, почти полностью обнаженная, она не чувствовала холода.
– Теперь… – Джек обхватил ее грудь, выскользнувшую из корсета, и погладил сосок. Софи вздрогнула, и его губы растянулись в улыбке. – Теперь я займусь с тобой любовью как следует.
– Как следует?
– Да. – Джек наклонил голову и провел языком по тугому соску Софи, вновь заставив ее задрожать. – В моей постели при свете, чтобы я мог видеть на твоем лице страсть, и где не будет этого… – Он потянул за смятую ткань платья.
Да. Даже теперь, когда тело Софи гудело от испытанного недавно удовольствия и казалось опустошенным, что-то внутри ее шевельнулось при мысли, что предлагает ей Джек. Обхватив его за талию ногами, она наслаждалась тяжестью тела, придавившего ее к подушкам.
– Звучит правильно. Очень по-герцогски.
Брови Джека взметнулись вверх.
– Так-так. Я понял. Ты считаешь, что я слишком правильный. Слишком герцог.
Софи рассмеялась, но Джек шевельнул бедрами и она сразу замолчала. От ощущения этого мужчины внутри себя у нее перехватило дыхание. Прижавшись щекой к щеке Софи, Джек тихо произнес:
– Если хочешь, чтобы я вел себя безнравственно, то ты это получишь.
– Насколько безнравственно? – улыбнулась она.
Устроившись поудобнее, Джек зашептал ей на ухо:
– Я хочу тебя полностью обнаженной в своей постели, распластавшейся, подобно изысканному лакомству. Хочу на четвереньках перед камином, чтобы я мог видеть отсветы пламени, играющие на твоей коже. Хочу в ванне, чтобы ты сидела на мне верхом, скользкая от воды. Хочу тебя в моем голубом халате, прижатой к стене, с обвитыми вокруг моей талии ногами.
– О боже. – Голос Софи дрогнул, едва только она представила все эти позы, и жар предвкушения опалил ей кровь. Ей, завсегдатаю игорных домов, щеки обожгла краска смущения.
– Мне уложить тебя в постель прямо сейчас?
Джек укусил ее за мочку уха, и она кивнула.
Потребовалось несколько минут, чтобы привести одежду Софи в относительный порядок. Джек накинул ей на плечи свой сюртук, чтобы скрыть расстегнутые пуговицы и торчавшую из-под платья сорочку. Сам он надел рубашку, застегнул бриджи и перебросил через плечо жилет и галстук. Он выглядел беспечным, распутным и гораздо более красивым, чем мог позволить себе мужчина. Однако сердце Софи замерло, а потом отчаянно забилось в груди от того, как он взял ее за руку. Большие сильные пальцы переплелись с ее собственными так, словно их руки были созданы друг для друга. Остановившись лишь для того, чтобы подхватить со стола недопитую бутылку шампанского, Джек повел Софи прочь из библиотеки.
Она попыталась держаться благопристойно на случай, если вдруг их заметят слуги, но, к счастью, коридоры были пусты. Джек остановился возле двери, расположенной рядом с дверью комнаты Софи, за которой находились роскошные покои.
– Надо же! Меня поселили рядом с тобой! – ошеломленно прошептала она.
Взгляд серо-голубых глаз Джека скользнул по ее фигуре.
– Да. Ты спишь в спальне герцогини.
Софи прижала ладони к пылающим щекам.
– Наверное, в тот вечер, когда мы неожиданно приехали сюда, слуги сочли нас любовниками…
– Учитывая, что я хотел этого уже тогда, жаловаться мне не приходится. – Глаза Джека вспыхнули огнем. – Сними сюртук. – Сюртук упал на пол. – А теперь платье. – Намеренно неторопливо Софи расстегнула последнюю пуговицу, удерживавшую платье у нее на плечах. Оно с тихим шорохом упало к ее ногам, и она переступила через него. – Все остальное тоже. – Голос Джека звучал хрипло и приглушенно.
Софи сделала шаг назад, крутя в пальцах завязку корсета.
– Разве это не твоя обязанность?
Стянув рубашку через голову, Джек швырнул ее на пол.
– Да. И Господь тому свидетель.
Глава 13
Джек проснулся от льющегося в лицо солнечного света и приятного тепла в мышцах. Оба ощущения были непривычными. Обычно он вставал на рассвете, не в силах спать под грузом грядущих забот. К этому времени камердинер уже чистил его костюм и подогревал воду для бритья, поскольку герцог не мог валяться в постели целый день, но сегодня…
Легкое движение рядом с ним пробудило воспоминания о минувшей ночи. Едва дыша, Джек повернул голову. Рядом с ним, свернувшись калачиком, лежала Софи, и локоны цвета красного дерева закрывали обнаженное плечо. Длинные ресницы казались невероятно темными на фоне молочной кожи щек, а губы слегка приоткрылись во сне. Софи была так красива, что Джеку захотелось остановить время и любоваться ею бесконечно.
Занятия любовью с ней были пьянящими, толкающими мужчину на любые безумства. Софи смело отдавалась ему, не боясь говорить о своих предпочтениях, а ее вздохи и стоны еще больше разжигали бушующее в груди Джека пламя. И если раньше он думал, что сможет уйти от этой женщины, то теперь подобные мысли казались абсурдными. Если бы Софи была просто желанна, он бы сумел. И если бы охотилась за титулом и богатством – тоже. Но, судя по всему, Софи не было до всего этого дела. Она заставляла Джека чувствовать себя обычным мужчиной, а не герцогом, и даримое ею наслаждение было таким острым, что он словно возносился к звездам.
Джек подцепил пальцем шелковистый локон. Спасибо, Господи, за невоздержанность Филиппа за игорным столом и за слезы и сетования матери, вынудившие Джека отправиться в клуб «Вега». Он готов был благодарить Бога и за то, что его брат уговорил Софи сыграть в кости: ведь, не случись этого, Джек никогда бы с ней не встретился. И вот теперь он не хотел отпускать ее.
Однако суровая правда заключалась в том, что их идиллия почти завершилась. Яркие лучи солнца, просачивающиеся сквозь щель в занавесках, свидетельствовали о том, что дождь закончился. Экипаж отремонтирован, а дороги высохли и вполне пригодны для езды. Настало время возвращаться в Лондон.
Джек на мгновение дал волю своему воображению. Что же дальше? Он хотел бы продолжить общение с Софи. Обедать с ней, гулять, смеяться и заниматься любовью. Конечно, они смогут делать это и в Лондоне, если будут соблюдать предосторожности…
Только вот… В Лондоне тысячи глаз, следящих за поступками и словами всех и каждого. В Лондоне ждет Перси и обязанности герцога. Там придется общаться с Филиппом и матерью, и она непременно осудит мезальянс с такой женщиной как Софи, а Филиппа и вовсе хватит удар.
Джек выпустил каштановый локон из пальцев, позволив ему упасть на подушку. Он провел ночь с женщиной, которую хотел его брат. Софи уверяла, будто не отвечает Филиппу взаимностью, но для того это вряд ли будет иметь значение. Она оказалась права: раньше Джек с Филиппом действительно были близки – в те времена, когда Филипп наслаждался положением любимчика матери и с радостью избегал требований, предъявляемых наследнику титула, – а потом Джек стал герцогом и между братьями пролегла пропасть. Это случилось не потому, что Филипп надеялся унаследовать титул. Его просто возмущало влияние, которым стал обладать его брат. И вот теперь он сочтет произошедшее очередным проявлением власти со стороны Джека.
Читать бесплатно другие книги:
