В клетке. Вирус. Напролом Скальци Джон

– И остаюсь при своем мнении, – заявил он. – А близнецы вообще обнаглели – заграбастали себе кота.

– Это кот, Тони, – сказал я. – Если бы Пончик захотел проводить время с тобой, он бы нарисовался в твоей комнате и сел на то, что для тебя важнее всего.

– Об этом и речь! Я все время пытаюсь приманить его в свою комнату, а близнецы сразу хватают его на руки и тащат к себе.

– Одно удовольствие наблюдать, какими вздорными детьми вы стали с этим котом, – заметила Тайла.

– Просто я считаю, что коты – это общественный ресурс, – объявил Тони и выложил очередную карту.

– Угу, – промычала Тайла и бросила карту на стол. – Только помни, что я говорила о собаке. Большой собаке.

– Это через собрание жильцов, – сказал Тони.

– Я уже набрала голоса.

– Слушай, Тони, – начал я, чтобы сменить тему, – прошел слух, что ты так и не взломал хранилище данных.

– Не взломал, каюсь, – ответил он. – Но я же тебе говорил, что ничего не получится, если ты не найдешь мне аппаратный ключ. Поэтому совесть меня не особо мучает. Зато она, – он показал на Тайлу, – может сообщить тебе кое-что полезное.

– Правда? – я посмотрел на Тайлу.

– Помнишь, ты спрашивал, есть ли какие-нибудь препараты для хаденов, которые целенаправленно усиливают боль? – сказала она.

– Помню.

– Так вот что я тебе скажу. Во-первых, я ненавижу тебя за то, что ты заселил в мой мозг эту идею и последнюю пару дней все свое свободное время я убивала на то, что шерстила рассчитанную на хаденов фармакотерапию от и до. Ты спровоцировал во мне адскую смесь обсессивно-компульсивного расстройства, профессионального любопытства и моей страсти к дурацким головоломкам.

– Э-э… прости?

Тайла подняла руку:

– Во-вторых, я не нашла ни одного конкретного лекарства или терапии, созданных для усиления боли у хаденов. Но если покопаться в научных журналах, можно найти ссылки на экспериментальные способы лечения, которые вызывали всякую разную хрень. И мне кажется, я откопала для тебя то, что ты просил.

– Рассказывай.

– Лет пятнадцать назад «Нейросел» разработал лекарство, которое они назвали «аттентекс». Его создавали не для хаденов, а для всех, и целью была помощь детям с проблемами концентрации внимания. На нехаденов оно почти не действовало, а вот среди нашей братии показало некоторый прогресс, особенно когда его сочетали со слабой электростимуляцией лобных долей мозга. Без стимуляции лекарство вообще не оказывало никакого эффекта. А с ней часть пациентов, которые согласились на испытания, тут же вставали по стойке смирно.

– Конечно, у хаденов же нейронная сеть в мозгу, ее можно использовать для передачи направленной электростимуляции, – сказал Тони, хлопнув на стол карту. – Правда, надо написать маленькую программку, но в общем – ничего сложного.

– Полагаю, есть какая-то причина того, почему я никогда раньше не слышал об этом аттентексе, – сказал я Тайле.

– Есть, – ответила она. – Побочные эффекты на стадии испытаний включали сильную тошноту, головокружение, чувствительность к свету и звуку и припадки.

– То есть внимание у тебя концентрируется, но на том, как тебе хреново, – заметил Тони.

– По сути, да, – согласилась Тайла и выложила карту; Тони выругался – игра явно складывалась не в его пользу. – Проблема «Нейросел», если верить той статье, состояла в том, что побочные эффекты усиливались при электростимуляции.

– На этом месте я навострил уши, – сказал Тони и махнул Тайле. – Ты ему про плато расскажи.

– Плато? – не понял я.

– Когда электростимуляцию применяли в совокупности с аттентексом, у людей начинались стрессовые реакции и очень медленно проходили, даже когда ее отключали, – пояснила Тайла. – Поэтому, когда ее снова включали…

– Побочные эффекты усугублялись, – закончил я. – Интересно.

– Вижу, это пригодится для твоего расследования, – заметила Тайла и повернулась к Тони. – Кто-то сейчас проиграет, но никак не хочет сдаваться.

– Мы всего второй кон играем из трех, – напомнил Тони.

– Но я-то все равно знаю, что выиграла.

– Информация об аттентексе есть в публичном доступе? – спросил я у Тайлы.

– Есть, – сказала она. – Как бы. Когда в «Нейросел» обнаружили, что аттентекс можно будет использовать для хаденов, они запросили финансирование на разработки у Национальных институтов здравоохранения, а это означало, что по Закону об исследованиях в области синдрома клетки они были обязаны выкладывать все сведения, в том числе побочные эффекты, в общегосударственную базу данных. Поэтому информация там есть. Только, чтобы найти ее, надо очень сильно постараться. База данных просто необъятная. Буквально миллионы страниц научных данных. Я нашла ту статью совершенно случайно, просто перешла откуда-то по ссылке. Возможно, я первый человек, кто прочитал ее после того, как ее загрузили в базу. А после разорения «Нейросел» почти наверняка первая.

– Они разорились из-за этого?

– Нет, – ответила Тайла. – Разработка аттентекса субсидировалась правительством, и к тому же они, наверное, взяли налоговый кредит на другие свои исследования, когда не добились результатов. Неудача с аттентексом им не навредила.

– Потому что до принятия Абрамса—Кеттеринг любая компания, которая просаживала кучу бабла на откровенное фуфло, обязательно придумывала какую-нибудь зацепку, связанную с хаденами, чтобы получать льготы, – добавил Тони. – Это был хорошо известный и всеми горячо любимый способ ухода от налогов. Именно поэтому билль и прошел в конгрессе.

Он положил на стол последнюю карту, Тайла тут же накрыла ее своей и подняла руки в победном жесте.

– Все не так, я узнавала, из-за чего они разорились, – сказала она мне. – Несколько лет назад новый директор попытался перепрофилировать компанию с фармацевтических разработок на потребительские товары вроде спортивных напитков и добавок, которые делались на основе уже существующей продукции. Дело не пошло. Акции обвалились, «Нейросел» был объявлен банкротом и распродан по частям. Директор вышел из этой ситуации с золотым парашютом в пятьдесят миллионов долларов, то есть остался в шоколаде. – Она повернулась к Тони. – Кстати, ты платишь за завтрашнее кино.

– Так нечестно! – буркнул он.

– Если «нечестно» на твоем языке означает «проиграть абсолютно заслуженно, потому что ты отстой», тогда да.

Тони посмотрел на меня:

– Хочешь сыграть?

– Я лучше с Тайлой, – ответил я. – Похоже, она в этом лучше разбирается.

– Класс! Скоро у меня будет два бесплатных кинчика, – сказала Тайла и легонько пнула Тони ногой, сгоняя с места. – Садись, дорогой.

– Это что… танковый трил? – ахнули близнецы, глядя на улицу из окна, и у всех нас была ровно секунда, чтобы оторваться от игры, поднять головы и увидеть, как танковый трил вломился через окна в дом, разбрызгивая стекла по всей комнате.

Когда трил близнецов воздел руки, «танк» отшвырнул его в сторону, потом бросил что-то на пол и быстро отошел.

– Пожар! – завопила Тайла.

Это было какое-то зажигательное устройство, от которого сразу загорелся пол и ковер на нем, после чего пламя стремительно рванулось к дивану. Тайла очнулась от ужаса и побежала к огнетушителю на стене гостиной. В нашем доме они висели почти в каждом углу. Если ты хаден, ты окружаешь себя огнетушителями со всех сторон. Обездвиженное тело трудно спасать.

Тони бросился на помощь близнецам, их трил безуспешно пытался встать с пола. От удара в нем осталась внушительная вмятина. Я увидел, как «танк» с неожиданным проворством заковылял к лестнице.

Которая привела бы его прямиком к нашим телам.

– Блин! – охнул я и рванул к нему наперерез.

Конечно, я не рассчитывал, что смогу справиться с «танком» в одиночку или хоть как-то повредить его. Я хотел лишь по мере своих сил не пускать его на лестницу до тех пор, пока не подоспеет подмога.

Я толкнул его с разбега прямо в середину. Он слегка покачнулся, а потом съездил мне кулаком по голове. Я услышал и почувствовал, как в шее моего трила что-то хрустнуло, и внезапно обнаружил, что не могу повернуть голову влево. «Танк» снова поднял кулак, но на этот раз я увернулся от удара и схватил его руками за шею, стараясь притянуть к полу.

«Танк» не ответил на мои старания, а вместо этого резко крутанулся вместе со мной и впечатал меня в ближайшую стену с такой силой, что посыпалась штукатурка. Я разжал пальцы и упал. «Танк» развернулся, чтобы снова пойти к лестнице, и…

…получил удар в табло огнетушителем, который держала Тайла. Она уже погасила огонь и теперь вовсю развлекалась, размахивая своим орудием. Тони перестал возиться с близнецами и оглядывался по сторонам в поисках подходящего предмета, чтобы помочь ей.

«Тони! Лестница!» – написал я ему по нашему местному каналу.

Мы завели его, чтобы общаться друг с другом, когда кто-нибудь из нас смотрит кино или рубится в игры на мониторах нижнего этажа или на случай, если вдруг захочется поболтать среди ночи, не мешая другим. Это легче, чем кричать, а иногда, как в такой ситуации, еще и безопаснее.

Тони понял, что я хотел сказать. Он кинулся к лестнице, а я прыгнул на кухню и схватил висевший там огнетушитель.

Когда я вернулся в гостиную, то увидел, как «танк» поднырнул под широкий замах Тайлы и буквально протаранил ее трил, потом схватил его двумя руками и швырнул через всю комнату.

«Блин!» – успела написать Тайла, прежде чем ее трил рухнул на пол.

«Танк» повернулся ко мне, и я вскинул руки с зажатым в них огнетушителем. Тогда он качнулся вперед, чтобы блокировать удар, и в этот самый момент я обрушил на него содержимое огнетушителя. Химический порошок полностью покрыл его лицо, закрыв поле обзора. Он попытался стряхнуть порошок с головы, но оказалось, что «танки» совсем не приспособлены для таких действий. Я подскочил ближе и начал изо всех сил лупить его по рукам.

«Что ты делаешь?» – написала мне Тайла; она уже встала на ноги.

«Это игровой трил, – ответил я. – Если он получает повреждения, то разваливается на части».

Она отреагировала мгновенно. Тут же схватила огнетушитель, распылила его прямо в лицо «танка», чтобы подбросить еще ослепляющего порошка, и начала колотить его баллоном по ближайшей ноге. Несколько секунд мы втроем скакали друг вокруг друга, а мы с Тайлой мерно отсчитывали время ударами огнетушителей.

Потом из комнаты близнецов нарисовался Пончик и замяукал с лестницы, словно пытаясь сказать:

«Люди, вы там что, охренели?»

«Танк» вдруг рванулся, сбив меня и Тайлу с ног, и, пошатываясь, пошел вверх по лестнице к Пончику. Кот посмотрел на громыхающий «танк» и со страху припустил в сторону моей комнаты, которая находилась в дальнем конце второго этажа. Я кое-как встал и тоже начал подниматься по лестнице, ухватив «танк» за ноги.

«Вызывайте копов!» – написал я в домашнем канале.

«Уже», – ответили близнецы, и мне тут же прилетел удар здоровенного кулака, вынудив отцепиться от железных ног.

«Танк» наконец преодолел лестницу и сразу отлетел назад, одновременно с этим прозвучал оглушительный хлопок дробовика, который Тони хранил дома в целях самообороны. Заряд дроби попал «танку» в плечо, развернул его против часовой стрелки и отделил его левую руку от туловища; она ударилась о стену и загремела мимо меня по ступенькам.

Дробовик был однозарядным, и, пока Тони пытался перезарядиться, «танк» рванул к нему, впечатал в стену и вышиб оружие у него из рук. А потом побежал мимо него к моей комнате.

– Что за фигня? – выкрикнул Тони, пытаясь встать, пока я ковылял к нему по лестнице.

Из моей комнаты донеслись звуки жуткого разгрома, обещавшие мне в скором будущем немалые расходы. Дверь громко хлопнула, но не закрылась – из-за сломанной ручки, которую я все собирался починить, да так и не собрался, а поскольку мое тело лежало не здесь, а у родителей, то не было особой нужды беспокоиться о приватности. Дверь снова приоткрылась, в образовавшуюся щелку выскочил Пончик и метнулся в соседнюю комнату, к Тони.

Потом дверь распахнулась, и за ней мы увидели громадную фигуру «танка». Он смотрел прямо на нас. За его спиной виднелось главное преимущество моей комнаты – эркер с видом на улицу.

– Бежим к нему! – сказал я Тони.

– Что? – не понял он.

– Ударим низко. Повторяй за мной!

Я бросился к «танку» так быстро, как только мог. Спустя миллисекунду с истошным криком ко мне присоединился Тони.

Извиваясь, чтобы не застрять, мы одновременно протиснулись через дверной проем и тут же ударили «танк» под грудину. Он устоял, а наша инерция протащила нас всех троих к эркеру и небольшой нише для чтения рядом с ним и вышибла наружу, полностью разрушив и то и другое и лишив тем самым мою комнату основной рыночной заманухи.

Мы шлепнулись на тротуар. «Танк» был снизу. Долбануло его прилично – под собственным весом да еще двумя трилами сверху. Так прилично, что все его уцелевшие конечности отлетели и покатились по асфальту.

«Танк» завертел головой, пытаясь уползти от нас с Тони. Получилось не очень далеко.

А потом он вдруг замер. Тот, кто управлял им, отключился.

– Ты как? – спросил я у Тони.

– Думаю, ты должен мне новый трил, – пытаясь встать на ноги, сказал он, и я заметил, что его трил поврежден. – И себе, кстати, тоже, – добавил он, посмотрев на меня.

– Мне не привыкать, – ответил я и медленно принял сидячее положение, при этом внутри что-то заскрежетало, а в поле обзора одно за другим начали выскакивать сообщения о неисправностях.

Подошла Тайла в треснутом триле.

– Что это сейчас было? – спросила она.

– Мы выпрыгнули из окна «танком» вперед, – ответил я.

– Да нет. Что это вообще было? – Она синхронно крутанула руками.

– По-моему, кто-то пытался убить Криса, – сказал Тони; он все-таки умудрился встать, но его трил шатался.

– Не меня, – возразил я.

– Он забежал в твою комнату, – напомнил Тони. – Все там разнес. Если бы твое тело лежало там, как у всех нас, он мог тебя убить.

Я снова замотал головой:

– Он искал не меня.

– Тогда кого? Меня? Тайлу? Близнецов? Элси?

– Кое-кого другого.

– Больше нет никого, – сказала Тайла.

Я посмотрел на нее:

– Есть еще кое-кто.

– О нет. – До Тайлы наконец дошло, о ком я говорю. – Да ты шутишь, блин.

Я повернулся к Тони:

– Пончик пошел в твою комнату. Сделай одолжение, проверь, там ли он еще. Если там, задержи его, пожалуйста.

– Кот? – изумился Тони. – Думаешь, к нам вломились из-за какого-то кота?!

– Иди, пожалуйста, – попросил я.

Тони встал и заковылял в дом.

– Ты как? – спросил я у Тайлы.

– Ну, Крис, с тобой не соскучишься, – сказала она.

– Знаю. Извини.

На улице потихоньку начала собираться толпа, привлеченная шумом. Я понял, что скоро подтянется полиция.

– Думаешь, он правда пришел за котом? – спросила Тайла.

– «Танк» рванул за Пончиком сразу, как тот замяукал, – напомнил я. – Ты же сама видела.

– Знаешь, Крис, – расмеялась Тайла, – не знаю, как ты, а я в тот момент не очень обращала внимание на кота. Меня больше заботило, как половчее надрать задницу этому железному монстру.

– Тоже верно.

– Если ты прав, то кто бы это ни был, они бы с радостью поубивали нас всех, только чтобы добраться до этого кота. Даже дом подожгли.

– Думаю, они просто хотели отвлечь внимание.

– Да все я понимаю, – проворчала Тайла. – Только если бы не огнетушители в каждой комнате, мы бы все уже были мертвы. Включая этого тупого кота. Крис, меня только что чуть не убили из-за какого-то животного!

– Я не хотел подвергать вас опасности, – сказал я. – Сегодня же заберу отсюда кота.

Она снова засмеялась и показала на дом с выломанными окнами и закопченными стенами.

– А тебе не кажется, что нас всех отсюда придется забрать на какое-то время?

– Но ведь у нас же есть страховка? – пошутил я.

– Не думаю, что она покрывает ущерб от разбушевавшихся трилов.

«Эй, Крис, ты должен это увидеть», – написал мне Тони.

«Все в порядке?» – написал я в ответ.

«По сравнению с последними десятью минутами – да. С котом тоже все в порядке, только злится. Давай приходи сюда. Я тебе кое-кто покажу. Тебе понравится».

– Тони зовет, – сказал я Тайле.

Она кивнула:

– Иди. Я подожду полицию.

– Не давай им конфисковать его. – я кивнул на «танк». – Это вещественное доказательство, и оно принадлежит ФБР.

– Так они меня и послушали, – сказала Тайла.

Я кое-как встал, дохромал до дома и, пробираясь через обломки, поднялся по лестнице. Уже наверху приостановился у комнаты близнецов:

– Эй, как вы там?

«Да ничего вроде, – написал кто-то из них, и меня снова удивило их странное решение делить один коммуникационный канал на двоих. – Хотя наш трил в хлам».

– Сочувствую.

«Да ладно, это даже круто, – написали они. – Как будто в кино попали. Теперь уже все закончилось. Как Пончик?»

– Нормально. В комнате у Тони.

«Если Тони хотел, чтобы Пончик к нему заходил, надо было просто попросить нас. Что ж мы, не понимаем, что ли?»

– Я ему передам.

«Крис?»

– Да?

«А так теперь всегда будет?»

– Очень надеюсь, что нет, – ответил я и поковылял в комнату Тони.

– Не выпусти кота, – предупредил он меня, как только я открыл дверь.

И вовремя – Пончик уже сидел у входа на низком старте. Тони подошел и взял его на руки, кот начал громко возмущаться. Когда я плотно прикрыл за собой дверь, Тони поставил кота на пол. Тот сразу же подбежал к двери и замер возле нее, то и дело поглядывая на нас. «Дайте выйти, уроды», – явственно читалось в этом взгляде.

– Ты хотел показать мне разозленного кота? – спросил я.

– Нет. Я хотел показать то, что разозленный кот помог открыть.

– О чем ты?

– Заходи ко мне в кабинет, – сказал Тони и выслал приглашение в свое личное пространство.

Я вошел, и его комната в нашем доме, вместе с ним самим и Пончиком, вдруг исчезла, сменившись на огромный черный куб с неоновыми гранями.

– Гляди, – сказал он и кивнул на окно в мониторе, подвешенном в воздухе. Там был список файлов.

– Ты все-таки открыл его, – догадался я.

– В точку! Оказалось, чтобы открыть хранилище на кошачьем ошейнике, нужен был сам кот. У Пончика где-то вшит передающий ключ, который, вероятно, питается от тепла его тела. Но опять же, чтобы хранилище открылось, кот должен был оказаться от него на расстоянии не больше двух метров. Если бы ты тогда не снял ошейник, не пришлось бы так долго париться.

Я показал на монитор:

– Что это за файлы?

– Ну, разные финансовые ведомости, сводные таблицы, письма с электронной почты, что-то вроде перечня транзакций, и, хотя я мало в этом понимаю, похоже, тебе надо тащить сюда бригаду экспертов по бухгалтерии, потому что никто не станет прятать всю эту хрень в кошачий ошейник просто по приколу.

– Что-нибудь отсюда можно скопировать?

Тони покачал головой:

– Ничего. Все файлы привязаны к носителю. Я, конечно, могу попытаться сделать скриншоты, но здесь наверняка стоит какая-нибудь защитная прога, которая этого не допустит. Думаю, их можно открыть только где-то вроде личного пространства. Попытаешься открыть на обычном мониторе – ничего не выйдет. Я и сам такое проделывал с разной служебной информацией, не предназначенной для чужих глаз.

– Но есть же какой-то способ обойти это.

– Обойти можно все, Крис. Но для этого понадобится время. Проще привести бухгалтеров сюда.

– А может, и нет, – пробормотал я.

– Ты это о чем? – спросил Тони.

– О том, что, кто бы это ни был, они приходили убить кота.

– Верно.

– То есть они знают, что Пончик нам полезен только живой.

– Да.

– Значит, я прямо сейчас пойду обратно вниз и скажу полицейским, что какой-то козел в танковом триле мало того что разгромил наш дом и поломал наши трилы, так еще и напугал нашего кота так, что тот выскочил на улицу, где его сбило машиной.

– Бедный наш котик, – сухо сказал Тони.

– Правильно. А после этого ты очень и очень тихо возьмешь нашего мохнатого друга и отнесешь в здание ФБР, где поработаешь с теми бухгалтерами, о которых ты только что говорил.

– Понял. Кстати, сейчас ночной тариф.

– Я рад, что ты еще способен думать о деньгах, – сказал я. – И перед уходом поговори, пожалуйста, с близнецами. Им и так досталось.

На улице я встретился с полицейскими, рассказал им свою душераздирающую историю про кота, предварительно написав Тайле, чтобы поддержала мои показания, и успел аккурат к тому времени, когда подъехала Ванн.

– Вечерок у нас выдался просто на славу, – сказал я ей.

Ванн посмотрела на следы кровавого побоища, явно собралась отпустить какую-нибудь колкость, но сдержалась.

– Скоро вам станет еще веселей, – только и сказала она.

– Что случилось?

– Значит, вы еще не смотрели новости.

Я показал на искалеченный «танк» и наш несчастный дом:

– Было слегка не до того.

– Найдена Марла Чэпмен, – сказала Ванн.

– Где?

– Возле дома Ким Силвы. Она мертва, Крис. И похоже, она пыталась забрать с собой Ким.

– Значит, мы едем в Бостон, если я правильно понял?

Ванн покачала головой:

– В Бостон еду я. А потом в Бруклин, где дом Силвы.

– А я почему не еду?

– Во-первых, посмотрите на свой трил. Вы вывели из строя еще один.

– Ну, на этот раз у меня были помощники, – сказал я в свое оправдание.

– Во-вторых, вам не нужно в Бостон. Вы должны поговорить с Ким Силвой.

– Я думал, вы сказали, что Марла Чэпмен пыталась ее убить?

– Пыталась. Но попытка не удалась. Она сейчас в Бригеме, в реанимационном отделении Женской больницы. Жива, находится в сознании и хочет поговорить. Но только с вами, и больше ни с кем.