Темный Властелин Деркхольма Джонс Диана
— Там слишком много надсмотрщиков, — пояснил он.
Вскоре Блейд окончательно перестал соображать, куда они идут. Как и утверждала Шона, его чувство направления и вправду было совсем не таким, как у других людей. Он просто шел следом за Ревиллом, куда тот вел, да и все. Блейд мог только подозревать, что они движутся параллельно главному штреку; в конце концов они добрались до штрека, наклонно уходящего вниз. Шероховатый потолок подпирали балки и перекладины. По штреку откуда-то снизу ползли повозки поменьше. К радости Ревилла, они не были крытыми. И видно было, что они с горкой загружены землей и битым камнем.
— Это что? — недоуменно поинтересовался Ревилл. — Какая-то руда?
Они со Сьюки зачерпнули по пригоршне земли и поднялись повыше, к ближайшей зарешеченной лампочке. Наверное, она висела на слабом месте, потому что потолок и стены там были укреплены близко посаженными железными балками, да и сам штрек сильно сужался. Когда Блейд протиснулся туда, Ревилл и Сьюки со знанием дела копались в своей добыче. Похоже было, что Сьюки разбирается в минералах не хуже Ревилла. Но оба они были озадачены.
— Чуть-чуть железной руды, глинистый сланец, известняк, — перечислила Сьюки. — Ничего ценного.
— Даже золотоносной породы и той нет, — согласился Ревилл. — И не вулканического происхождения. Значит, не алмазы.
— Может, здесь содержится какое-то ценное химическое сырье? — предположила Сьюки.
Тут они услышали громыхание очередной подползающей повозки. Они прижались к стене, пропуская повозку, и Сьюки, продолжая изучать содержимое пригоршни, сказала:
— Не знай я, что тут точно что-то есть, я бы поклялась, что это самая обыкновенная земля.
— Здесь точно есть что-то ценное, — сказал Ревилл, когда повозка проползла мимо.
И тут Блейд все понял. Сьюки была права — и насчет демона, и насчет содержимого повозок. Демон пытался сказать им правду — по-своему, по-демонски. Что ж поделать, если эти существа не способны обходиться без угроз и насмешек. Но Блейд ни за что бы не понял, что демон имел в виду, если бы не оказался здесь, в этом узком проходе, окаймленном железом. В тот момент, когда повозка ползла мимо, сотрясая рейки и стены, а насыпанная с горкой земля едва не задела лицо Блейда, он ощутил волну чистейшей магии, что исходила, подобно запаху, от этой груды земли и камней. И Блейд вспомнил, что железо изолирует магию.
— Я понял! — воскликнул он. — Это и вправду просто земля и камни, и они-то и есть ценность! Весь наш мир волшебен. Сама земля содержит в себе магию. Вот что они крадут — магию!
Ревилл негромко присвистнул.
— Так значит, демоны питаются магией!
— Видимо, да, — ответил Блейд.
Свист Ревилла словно бы отразился эхом от стен штрека — только сделался почему-то более громким и пронзительным. А потом раздался чей-то вопль.
— Вот они! Чужие в двадцатом штреке!
Сьюки и Ревилл побросали землю, и все трое бросились наутек. Они бежали и бежали, подгоняемые криками и свистом, заворачивали за углы, ныряли в боковые проходы, возвращались по собственным следам. Они спотыкались о камни, перебегали вброд через подземные ручьи, отбивали себе пальцы о железные рейки, натыкались на брошенные лопаты и заступы и пригибались, проскакивая под большими металлическими повозками. Ревилл явно знал толк и в погонях, и в том, как от них уходить. «Ну да, его этому наверняка учили», — подумал Блейд, изо всех сил стараясь не отставать. Но полы его мантии путались в ногах и мешали бежать. Беглецы спускались все ниже и ниже, в самую глубь горы. В какой-то момент они проскочили через полосу мокрой желтой грязи. Несколько рядов скованных людей, что стояли, опираясь на лопаты, посмотрели им вслед.
— Э, сколько раз уже пытались… — услышал Блейд, чапая мимо ряда. — Спорим на следующую пайку, что их поймают в пятой галерее?
Именно это с Блейдом и случилось. То есть на самом деле он не знал, пятая это галерея или какая другая. Просто он потерял Ревилла и Сьюки — свернул туда, куда, как ему показалось, свернули и они, и налетел прямиком на пару надсмотрщиков. Его тут же схватили и выкрутили руки. Блейд брыкался изо всех сил и даже попытался переместиться, но оказалось, что эта способность к нему еще не вернулась. Все, что ему удалось, это наложить на надсмотрщиков свое замораживающее заклинание, но они были привычны к холоду подземелья и вряд ли что заметили. Надсмотрщики приволокли Бленда в широкий туннель с металлической дверью и втолкнули его в небольшую комнатку, напоминающую рабочий кабинет. Дверь с лязгом захлопнулась. И Блейд, наполовину ослепленный ярким светом, обнаружил, что видит перед собой Барнабаса.
Барнабас, как и Блейд, щурился, приноравливаясь к освещению, и тяжело дышал.
— Понимаешь, тебе нельзя было позволить уйти, — обычным своим бодреньким тоном изрек волшебник. — Мне очень жаль, Блейд, но это совершенно секретная операция. Ума не приложу, как ты вообще сюда пробрался. Здесь же кругом масса отваживающих заклятий. Одна из лучших моих работ!
Блейд не придумал ничего лучше как прикинуться дурачком.
— Ничего не понимаю! — выдохнул он. — Что вы здесь делаете?
— Мистеру Чесни нужны были свои агенты в этом мире, — пояснил Барнабас. — Он выбрал меня. Или ты имеешь в виду добычу земли?
— Ну да, — тяжело дыша, пробормотал Блейд. — Это же просто земля. Я имел в виду…
— Она полна магии, — сказал Барнабас. — Как и все в этом мире.
«Так я был прав!» — подумал Блейд. А Барнабас продолжил:
— А вот в том мире, куда земля поступает, магия долго не держится. Но она, конечно же, успевает сотворить сколько-то чудес, пока не развеется. Думаю, они продают ее как новое супертопливо и используют, чтобы двигать все эти их машины. Поэтому они стараются добыть все больше и больше.
— А они за это платят? — спросил Блейд.
— С какой стати? Это же просто земля, — удивился Барнабас. — Естественно, они платят мне и надсмотрщикам за наши труды. Но с чего им платить кому-то еще?
— А почему тогда вы держите это в тайне? — спросил Блейд.
— Патриотически настроенные личности, вроде Квериды или твоего отца, непременно принялись бы протестовать, — сказал Барнабас. — Я подозреваю, что может настать такой момент, когда в этом мире станет не хватать магии. Но это будет уже не при нас, и если и случится, то не через одну сотню лет. Ну а пока — неужели ты захочешь лишить мистера Чесни и его мир тех выгод, которые дает дешевая энергия? Ведь нет же?
«Почему он мне это все объясняет?» — удивился Блейд. И тут же понял, что глаза Барнабаса — веселые, окруженные сеточкой морщин и красные от множества полопавшихся сосудиков, — прикованы к его лицу. Барнабас смотрел так, словно изо всех сил старался не глядеть на что-то за спиной у Блейда. Мальчик стремительно развернулся. Но было поздно. Стоявший позади надсмотрщик обхватил его и прижал к лицу подушечку, пропитанную чем-то пахучим. Потом он с силой придавил голову Блейда к своей груди, так что тому в конце концов пришлось вдохнуть пахучую дрянь. Блейду даже не удалось наложить на Барнабаса замораживающее заклятие, хоть он и старался.
Глава 24
Когда зеленый туман принца Талитана распахнулся и выпустил Дерка с его спутниками в сад Деркхольма, волшебник почти что понял, как это делается. В другое время он пришел бы в восторг, но сейчас, когда эльф сдержанно поинтересовался: «Нужно ли тебе еще что-то, мой лорд?» — Дерк ответил лишь:
— Спасибо, ничего. Разве только остаться одному.
Принц Талитан все понял и ушел обратно в туман.
Дерк плохо помнил, чем он занимался потом. Наверное, развел собак, свиней и дружелюбных коров по их загонам и покормил. А может, этим занимался Старина Джордж. Вроде бы потом Старина Джордж трусил за ним, как ходячий скелет, пока Дерк закрывал Деркхольм от окружающего мира, и пытался протестовать. Но Дерк обратил на это дело всю свою силу и не мог отвлекаться на чьи-то возражения — даже на Дона. Дон, обеспокоенно скакавший следом, спросил:
— Ты что, даже маму сюда не пустишь?
— Она сюда не придет, — ответил Дерк и едва не потерял контроль над своей магией, такое горе причинила ему мысль о том, что Мара его бросила. — Отойди, Дон.
— А как же Шона? — спросил Дон.
Дерк вспомнил, что Шона, наверное, как раз идет сюда.
— Ладно, я оставлю заднюю калитку, — согласился он и сделал маленький, почти незаметный проход. Его сможет найти только тот, кто знает, где была калитка. Лидда, если она еще жива, тоже сможет войти этим путем.
Всю прочую территорию Дерк изо всех сил запечатал; он и сам не знал, что у него столько сил. А потом он вроде бы пошел и устроился на террасе. Он соорудил себе шалаш из столов и, наверное, попутно погасил огонь и засыпал ров. Но больше он ничего делать не стал. И декорации, оставшиеся от времен его Темного Властелинства, тоже не тронул. Ему было не до того. Он просто сидел в шалаше. Через некоторое время туда осторожно, кротко пробрались свиньи и расселись вокруг. Дерк время от времени почесывал им спинки. Это было единственным его утешением.
Блейд пропал. Мара ушла. Лидда исчезла. Кит никогда уже не вернется.
Не следовало позволять Киту командовать сражениями. Он был для этого слишком молод. Равно как и Блейд. Как и Лидда. А эти солдаты ненавидели Кита. И я знал, что они его ненавидят, и все равно позволял ему летать там, где его с легкостью могли подстрелить. И все это потому, что мне, видите ли, слишком тяжело было работать Темным Властелином. Это меня они должны были застрелить.
Дерк бесконечно, раз за разом вспоминал тот кошмарный миг, когда Кит вдруг уменьшился и начал падать, пронзенный тремя стрелами. Волшебник снова и снова переживал тот миг, когда он стоял на берегу и смотрел на расходящиеся по воде круги, круги от падения его самого первого, самого лучшего, самого умного, самого великолепного грифона. Дерк точно помнил, где именно под водой должно лежать тело Кита. Надо будет пойти и достать его — чуть-чуть попозже, когда будет не так больно.
Но боль не проходила. Дерк сидел в своем шалаше на террасе, страдал и хотел лишь одного — чтобы его оставили в покое. Но нет, то и дело кто-то появлялся. Они подходили на цыпочках, очень доброжелательно, и это больше всего раздражало Дерка. Дон вообще заглядывал каждый час. Через некоторое время Дерк заметил, что Дон растет. А он ведь обещает почти сравняться размерами с Китом… При виде Дона Дерку становилось еще хуже, хотя грифон обычно просто молча смотрел на него и удалялся. А вот Старина Джордж постоянно являлся с какими-нибудь удручающими новостями. Под воротами собралась здоровенная толпа. С ними волшебники. На вид все злые-презлые.
— Отстань, — сказал Дерк.
При следующем появлении Старина Джордж сообщил:
— Толпа-то все растет. Некоторые уже пытались сюда пробраться, да у их волшебников ничего не выходит.
— Отстань! — сказал Дерк и укрепил заклинание, закрывающее Деркхольм.
— Они никогда прежде такого не видели, чтобы до Темного Властелина нельзя было добраться, — сказал Старина Джордж на следующий раз. — Теперь они не знают, что им делать. Там этих туристов уже несколько сотен сидит.
— Отстань… — вздохнул Дерк.
— А гномы, — сказал Старина Джордж, вернувшись через некоторое время, — положили глаз на ваших коров. Я от них в одиночку коров не отстою.
— Ну, так пускай Дон поможет их стеречь, — сказал Дерк.
Он так разозлился, что снял со Старины Джорджа заклинание худобы.
Старина Джордж этому не обрадовался.
— Hу вот, я ж теперь тут даже тряпок не найду себе впору!
— Возьми мою одежду. Посмотри на втором этаже.
— Угу, «возьми». Если гномы хоть что-то оставили! Они уже везде свой нос сунули, — пожаловался Старина Джордж.
— Отстань! — сказал Дерк.
Гномы тоже то и дело к нему лезли. Их теперь почему-то стало очень много. Они были из разных кланов, и у каждого вплетено в косички что-то свое. Они рассказали Дерку, что означает каждый цвет и каждая разновидность бусины. Похоже, они решили, что его нужно отвлекать разговорами. Какой-то гном сидел и бубнил ему истории о древних томских усобицах и битвах, пока волшебник, не выдержав, не попросил его заткнуться. Еще они решили, что Дерка нужно кормить. Они постоянно приносили ему пищу. Дерк не обращал на еду ни малейшего внимания. И лишь поджаристая птичья ножка, которую притащил Дворкин, вызвала у него некоторый интерес.
— Гусь? — с надеждой спросил Дерк.
— Да нет… Мы просто нашли в холмах загородку, а в ней — куриц. Самые обычные куры, — объяснил Дворкин. — Но их, похоже, там бросили и забыли. Поэтому мы их забрали сюда. Как раз в то самое утро, когда вы вернулись. И хорошо сделали. Вкусные оказались птицы. Вот вы попробуйте.
— Спасибо, не хочу, — отказался Дерк. Интересно, с кем еще из деревенских ему придется расплачиваться за нанесенный ущерб?
Куриную ножку слопал Дон, как съедал до этого все прочие подношения гномов. С Дерка сталось бы заморить себя голодом, если бы не принц Талитан. Эльф заглядывал каждый день, очень осторожно и тактично. Он ничего не говорил, за что волшебник был ему весьма признателен. Талитан просто стоял и смотрел на Дерка и свиней. Через некоторое время он начал приводить с собой эльфийских дам, высоких, серьезных и сдержанных, — одну за другой. И каждая дама что-то приносила с собой — фляжку с искрящейся жидкостью, сияющий плод, коробочку с тающим во рту печеньем, тарелку с аппетитного вида моллюсками. Они ставили подарки рядом с Дерком, кланялись и уходили. И все это пахло так заманчиво, что Дерк зачастую съедал гостинец, даже не успев задуматься, что же он делает. Возможно, именно благодаря эльфийским подаркам он мало-помалу начал чувствовать себя лучше.
Демон тоже продолжал появляться. Он просачивался сквозь щель между плитами, которыми была вымощена терраса, с интересом смотрел на Дерка всеми тремя глазами и уходил обратно в щель. Демон никогда ничего не говорил. Но волшебник чувствовал, что тот подолгу околачивается где-то рядом и с любопытством его изучает. Дерка это нервировало. Шел бы этот демон куда подальше! Впрочем, он не мог не признать, что демон тоже по-своему тактичен.
Вообще-то были и другие существа, которых магическая завеса вокруг Деркхольма не остановила бы, но они пока что не появлялись. Иногда Дерк задумывался: а что ему делать, если они все-таки появятся? Но обычно ему было так паршиво, что и это его не волновало.
Ну а пока что к нему снова явился Дон. Грифон подошел на цыпочках, и сам его стук когтей и шорох перьев словно говорил: «я тактичен». От этой картины Дерку захотелось кричать.
— Папа, Калетта сидит у себя в логове уже много суток и не выходит оттуда. Ей даже хуже, чем тебе. С тех пор как мы вернулись, она еще ни разу не поела.
Да, это серьезно. Калетта еще растет. Дерк встал и, еле волоча ноги, спустился в сад. Миновав жалкие останки человекоподобных чудищ, волшебник добрался до логова Калетты, остановился у порога и позвал:
— Калетта!
— Отстань, — сказала Калетта.
— Ты не можешь сидеть там безвылазно, — сказал Дерк.
— Нет, могу, — упрямо отозвалась Калетта. — Я не жалею о смерти Кита, а должна жалеть. Поэтому я буду тут сидеть, пока до меня не дойдет и я о нем не пожалею.
Дерку вспомнилось, как он отправлял набедокурившую маленькую Калетту в дом, приговаривая: «Иди и посиди у себя в комнате, пока до тебя не дойдет». Ох, бедняжка!
— Боюсь, Калетта, это не поможет, — беспомощно произнес он. — Я знаю, что вы с Китом не очень ладили. Ну что ж теперь поделаешь…
В логове царило молчание.
— Я жалею за двоих, — сказал Дерк. — Может, этого довольно?
— Отстань, — сказала Калетта.
«Ну что, попробовал своей стряпни?» — подумал Дерк и побрел обратно в свой шалаш.
На следующий день к ним явилась Кверида. Не сказать, чтобы возведенная Дерком преграда была для волшебника ее уровня совсем уж пустячной — вообще-то, она ее почти остановила. Но, приложив определенные усилия, Кверида своего добилась.
Она возникла посреди террасы, тяжело опираясь на трость, которой теперь пользовалась вместо костылей. Кверида чувствовала себя далеко не такой спокойной и сильной, как ей хотелось бы.
«Милостивые боги!» — была ее первая мысль.
Запах, исходящий от шалаша, был воистину устрашающим, а дом выглядел почти так же скверно, как шалаш пах. Поскольку Дерк перестал поддерживать магию Цитадели, та начала блекнуть и развеиваться. И теперь дом напоминал лоскутное одеяло: темные арки и черные огрызки башен перемежались обычными окнами и стенами. Из-под зловещего черного резного камня, обрамлявшего вход в Цитадель, проглядывала прозрачная стенка работы Барнабаса. Сквозь открытую дверь видно было, что пол в доме усеян обглоданными костями и конскими яблоками, а среди всего этого снуют гномы. По мере того как до гномов доходило, что в дом явился гость, их становилось все больше и больше. В общем, на фоне этого Квериду уже не удивило, что сидящий рядом с шалашом большой золотистый грифон выглядит таким несчастным.
— Послушайте, волшебник Дерк, вы развели здесь свинарник! — воскликнула Кверида.
Дерк, окруженный свиньями, устроился поудобнее.
— А это и есть свинарник, — отозвался он.
Тут на террасе появился старик в чересчур тесной одежде; его сопровождала стая взбудораженных собак.
— Что, выкинуть ее отсюда? — спросил старик. «Ничего себе!» — подумала Кверида.
— Да нет, не стоит, — сказал: Дерк. — Может, она сама уйдет, когда выскажет все, что ей хочется.
— Ничего себе! — не выдержала Кверида.
Старик и собаки устроились на ступенях террасы, а гномы столпились в дверном проеме, и все приготовились слушать. Кверида раздраженно вздохнула.
— Может, кто-нибудь все-таки принесет мне стул? Нет?
Никто не шелохнулся.
— Ну что ж, ладно, — сказала Кверида, тяжело опершись на трость. — Волшебник Дерк, вы в курсе, что под вашими воротами стоят уже тридцать девять групп Странников?
— Ну, рано или поздно они уйдут, — сказал Дерк.
Кверида, не сдержавшись, стукнула тростью об пол.
— Но они не могут уйти иначе, как через вашу Цитадель! — Поскольку Дерк так ничего на это и не ответил, Кверида добавила: — И если бы не исчезновение лошадей, здесь уже были бы все группы! Вы это понимаете?
— Да, — сказал Дерк.
— И все драконы исчезли, — сказала Кверида.
— Они разозлились. Из-за золота, — сказал Дерк.
Это было важно. Чешуй объяснил ему, в чем загвоздка. Дерк приподнялся на локте и сказал Квериде:
— Драконы сидят на золоте потому, что так они впитывают жизненно важные для них витамины. А их много лет держат на голодном пайке.
— Э-э… — сказала Кверида. — Этого я не знала. Воспользовавшись тем, что теперь он, кажется, стал временно способен прислушаться к ее словам, ректор быстро произнесла:
— На поле битвы произошел сущий кошмар. Мне пришлось посылать за верховным жрецом Амру, чтобы навести порядок. Император и король Лютер объявили друг другу войну, а наемники убивали все, что шевелится. Боюсь, ни один солдат из другого мира там просто не выжил. Что вы собираетесь делать с армией?
Дерк не желал ничего слышать о сражениях. Он улегся обратно и умостился поудобнее.
— Спросите Барнабаса, — с горечью произнес он. Кверида поджала губы. Ну что же ей сказать, чтобы до него дошло?!
— Собственно говоря, нет ни одного тура, в котором бы хоть что-нибудь прошло как следует. Их организация очень сильно зависит от Темного Властелина.
— Я знаю, — безучастно сказал Дерк.
У Квериды вырвалось раздраженное шипение. Да, правда, она хотела сорвать туры. Она приложила для этого множество усилий. Но зачем ей застрявшие здесь Странники, да еще в таком количестве?!
— Волшебник Дерк… — начала было она. Тут у нее за спиной послышались тяжелые шаркающие шаги.
— Отстаньте от него, — сказала Калетта. Кверида обернулась, и у неё отвисла челюсть.
Потускневшие глаза Калетты были налиты кровью. Свалявшаяся львиная шерсть стояла дыбом. Под встрепанными и слипшимися перьями явственно виднелись выпирающие ребра. Зрелище было просто кошмарное.
— До меня дошло, что я все-таки жалею о смерти Кита, — сказала Калетта, обращаясь к Дерку.
Кверида с трудом сдержала судорожный вздох. Она начала понимать, что столкнулась с подлинным горем.
— И я тоже, Калетта, — отозвался Дерк. — И я тоже.
— Мне теперь не с кем будет ссориться, — пояснила Калетта.
Взгляд ее налитых кровью глаз метнулся к Дону. Дон попятился.
И в тот самый миг, как он попятился, во вселенной образовалось отверстие. Оно с негромким хлопком возникло примерно на том месте, где только что был Дон, покружилось малость и превратилось в аккуратную арку. И, кажется, одна лишь Кверида заметила, как в щели меж каменными плитами террасы вдруг шевельнулся синий свет, шевельнулся и тут же угас, превратившись в тоненькую полоску. Все прочие в этот момент смотрели на дырку во вселенной. В дыре появился мистер Эддис. Он поправил галстук, шагнул на террасу и остановился перед шалашом Дерка.
— Доброе утро! — бодро произнес мистер Эддис. — Кажется, наша хореография слегка забарахлила. Я пришел, чтобы устранить неполадки.
— Убирайтесь отсюда, — устало произнес Дерк.
Мистер Эддис изумленно посмотрел на него и снова поправил галстук.
— Мистер Дерк, — сказал он, — для начала позвольте вам заметить: вы должны представать перед окружающими в виде черной тени, а не в виде… э-э… еще одной свиньи.
Он оглядел дом и нахмурился.
— А это вообще не может считаться Цитаделью. Иллюзия совершенно неубедительна. И… Тут он заметил гномов. — Ага, кажется, с данью тоже произошла некая путаница. Мистер Дерк, мистер Чесни уже сейчас серьезно недоволен, и его недовольство усилится, когда он узнает обо всем этом. Речь пойдет о значительных штрафах, мистер Дерк. Почему до сих пор домой вернулась лишь третья часть наших групп Странников?
— Потому что я их остановил, — сказал Дерк.
— Остановили?! — не поверил своим ушам мистер Эддис. — Но вы не можете этого сделать!
— Нет, могу, — заявил Дерк. — Могу и делаю.
— Но вы же заключили контракт! — возопил мистер Эддис. — Мистер Дерк, я явился сюда, дабы сообщить вам, что если вы нарушите условия контракта, мистер Чесни взыщет за это с вас со всей строгостью! Тут речь идет уже не просто о значительных штрафах! Речь идет о разорении!
Дерк ничего не ответил. Тогда мистер Эддис медленно и громко — так разговаривают со слабоумными — произнес:
— Мистер Дерк, где наши остальные партии Странников?
— Наверное, сидят там, в долине, — отозвался Дерк. — И будут сидеть, пока у них не хватит ума пойти поискать занятие получше.
— Там девятьсот восемьдесят человек, — все так же медленно и строго сказал мистер Эддис. — Мистер Чесни не может смириться с потерей девяти с лишним сотен людей.
— Проваливайте отсюда, — сказал Дерк, отвернулся и уставился на Завитушку.
— Может, мне его выкинуть? — предложил Старина Джордж.
— Нет, почтенный, этого вы не сделаете, почтенный. — Мистер Эддис вскинул руку, как будто это была плотина на пути Старины Джорджа, и строго посмотрел на волшебника сверху вниз. — Мистер Дерк, речь идет о серьезных вещах. Здесь пропало девятьсот восемьдесят человек.
Дерк снова приподнялся на локте. Потом встал на колени. Потом поднялся на ноги. Грязный, небритый Дерк представлял собой настолько неприглядное зрелище, что мистер Эддис попятился.
— Потери? — переспросил Дерк. — Пропажи? Я потерял жену и сына. Моего сына-грифона застрелили у меня на глазах ваши солдаты. Моя дочь и дочь-грифонша исчезли неведомо куда. А вы мне тут будете говорить про девять сотен туристов, которые даже не мертвы?!
Мистер Эддис снова вскинул руку — на этот раз чтобы преградить путь Дерку.
— Ну будет, будет, мистер Дерк. Я уверен, что мы сможем все это уладить к обоюдному удовлетворению.
— Вы не поняли, — произнес Дерк тяжелым, лишенным всякого выражения голосом. — Кит мертв. Убирайтесь прочь.
— Я полагаю, что в интересах мистера Чесни… — начал было мистер Эддис.
И тут у Калетты лопнуло терпение.
— Ты что, оглох? — спросила она. — Тебе ясно сказали: вали отсюда. Давай, пошел!
И она двинулась на мистера Эддиса, вытянув шею, словно разъяренная гусыня.
Мистер Эддис окинул ее критическим взором.
— Позвольте вам заметить, мистер Дерк, что ваше говорящее чудище пребывает не в лучшем состоянии.
Калетта раскинула растрепанные крылья.
— Да, не в лучшем. Например, я голодна. Очень голодна! И я собираюсь тебя съесть. Ты жирный и мягкий.
И она сделала еще шаг.
— Отзовите ее! — крикнул мистер Эддис. Голос его вдруг сделался визгливым и неуверенным.
Дерк ограничился тем, что сложил руки на груди. Калетта прыгнула. Мистер Эддис своевременно осознал, что грифонша всерьез вознамерилась выполнить угрозу, и ринулся обратно в свою дыру во вселенной. А разгневанная Калетта неслась за ним по пятам.
— Я все доложу мистеру Чесни! Я все доложу мистеру Чесни! — невнятно вопил на бегу мистер Эддис.
Потом он прыгнул в проем и приземлился на четвереньки.
— Еда! — пронзительно взвизгнула Калетта.
Ее клюв с силой врезался в невидимый барьер, защищающий дыру. Удар оказался болезненным. Калетта отскочила и потерла клюв крылом, а мистер Эддис тем временем уполз куда-то, и дыра захлопнулась с чавкающим звуком.
— А я ведь серьезно — насчет еды, — сообщила Калетта ближайшему гному. — Может, мне съесть тебя?
— Мадам, но мне казалось, что вы предпочитаете кулинарно обработанную пищу, — обеспокоенно отозвался гном. — У нас как раз готово жаркое.
— Тащи сюда, — велела Калетта и повернула всклокоченную голову к Квериде. — Будете донимать папу, я и вас съем.
— Боюсь, дорогая, что я не очень-то вкусная, — сказала Кверида.
— Я могу убивать людей. Я убила тех, кто застрелил Кита, — сообщила Калетта. — Вы мне не верите?
— Конечно верю. Но я считаю, что тебя не следует ставить в ситуации, когда у тебя может возникнуть такая мысль, — отозвалась Кверида. — Дерк, о ребенке нужно позаботиться.
— Сам вижу, — сказал Дерк. Он обнял Калетту за исхудавшую шею. Грифонша опустила голову ему на плечо.
— Моя храбрая Калетта… — сказал Дерк.
Кверида стояла и смотрела. Она увидела, как Дон с несчастным видом подобрался к Дерку, и тот понял, что Дону так же плохо, как и Калетте. Она увидела, как Дерк обхватил Калетту одной рукой, а второй привлек к себе Дона. Она увидела, как группа гномов торопливо вынесла на террасу жаркое — точнее сказать, половину зажаренной коровьей туши на огромном подносе. Она увидела, как Калетта жадно повернулась к еде.
— Надо поскорее повидаться с Марой, — пробормотала себе под нос Кверида. — Тут я допустила ошибку.
Она резко пристукнула тростью по каменной плите и исчезла.
Глава 25
Когда Блейд очнулся от тяжелого забытья, вызванного пахучей дрянью, чувствовал он себя препаршиво. Он повернулся на живот и обнаружил, что на руку, которую он во сне пытался подсунуть под щеку, надет железный наручник, а от него тянется длинная цепь. И лежал он на железе, а железо это тряслось и громыхало, словно они очень быстро куда-то неслись. Бленду сделалось еще хуже. Лишь через некоторое время он собрался с силами и огляделся. Его окружали металлические решетки. А за решетками виднелись высокие склоны, и склоны эти проносились мимо с такой скоростью, что казались размытыми. От этого зрелища Бленда чуть не стошнило.
Прошло не меньше часа, прежде чем Блейд оправился настолько, чтобы осознать, что все это означает. Он находился в железной клетке такой высоты, что в ней можно было только сидеть, и такой длины, что он едва-едва мог вытянуться во весь рост, да и то только если лечь по диагонали. Клетка была установлена на повозку, и теперь ее стремительно волок куда-то самодвижущийся экипаж, сооруженный Барнабасом для мистера Чесни. А чтобы Блейд не перенесся отсюда и не удрал, его приковали к клетке железной цепью. О том, куда именно его волокут, Блейд предпочитал не думать. Ведь поговаривали о местах, в которых… Нет, не надо!
Блейд выбросил из головы все мысли и попытался отрешиться от окружающего. Обычно это у него неплохо получалось, но не теперь же, когда все вокруг трясется, грохочет и каждую секунду напоминает тебе, как быстро тебя волокут туда, где… Нет! Блейду казалось, будто он с головы до ног покрыт мелкими синяками. Ветер, вызванный быстрой ездой, беспрепятственно проникал сквозь прутья клетки, и Блейд мерз. Мало того, всякий раз, как он пытался устроиться поудобнее в этой треклятой клетке и вытянуться во весь рост, это становилось все труднее и труднее. Сперва Блейд решил, что он просто никак не может отыскать первоначальное, более удобное положение. К вечеру он передумал. Все оказалось очень просто: он рос. Его тело не нашло ничего лучшего, как именно в этот момент вытянуться до взрослого размера. Причем, как и обещала Мара, процесс этот оказался очень быстрым. Вот ведь зараза! Как Блейд ни ворочался, при каждой попытке выпрямиться его голова и ноги все сильнее вжимались в прутья. Вскоре Блейд начал опасаться: уж не станет ли он в конце концов таким же большим, как Кит?
«Ну, тогда я просто развалю эту клетку», — подумал он и постарался сдержать страх.
Когда стемнело, повозка издала каркающий звук и остановилась. Воцарилась благословенная тишина, и Блейд едва не уснул. Но тут хлопнула дверь, и сон с него мигом сдуло; послышались чьи-то голоса.
— Что за чушь! — возмущался какой-то человек. — К чему такая спешка?
— Я же вам говорю, — испуганно, с придыханием отозвался Барнабас, — мне нужно, чтобы этот груз сегодня же ночью был доставлен в Костамару.
— К ночи все равно не поспеете! — отозвался другой человек.
Тут снова заговорил первый человек, медленно и терпеливо, как будто стараясь что-то объяснить маленькому ребенку:
— Этого вашего волшебного света не хватит, чтобы как следует осветить дорогу. И уж тем более — дорогу, по которой надо двигаться с такой скоростью. Вам что, перевернуться хочется? Чтобы мы все себе шеи посворачивали?
— Нет уж, лучше мы переждем ночь здесь, а поутру двинемся дальше, — сказал второй. — Я хоть посплю немного.
— Тогда я буду охранять груз, — сказал Барнабас. — А один из вас пусть спит в прицепе.
«Груз, — подумал Блейд. — Груз — это я». Не очень-то приятно вдруг обнаружить, что человек, которого ты всю жизнь считал почти что дядей, говорит о тебе как о грузе. Мало того — он именно это и подразумевает. Но думать о Костамаре было еще неприятнее. Это было как раз одно из тех мест, о которых… Нет, не надо. Блейд стал прислушиваться к тому, как один из беседовавших, ворча и фыркая, забирается в этот самый прицеп и заворачивается в одеяла, чтобы согреться. «Мне бы хоть одно дали!» — подумал Блейд. Он слушал и ждал. Человек в прицепе вскоре уснул, а Барнабас еще некоторое время разгуливал по дороге и курил сигару. Наконец он тоже забрался в самодвижущийся экипаж, и все стихло. «Ну чего б тебе не напиться и на этот раз?» — подумал Блейд. Действуя с величайшей осторожностью, он вытянул свободную, левую руку и начал пытаться открыть клетку.
Клетка была заперта на длинный засов, а на конце его болтался висячий замок. На мгновение Блейду показалось, что он справится с этим замком без проблем. Потом его пальцы сомкнулись вокруг замка — и их тут же отбросило, да еще и стукнуло чем-то вроде электрического разряда. Заклинание. А замок-то, между прочим, тоже железный… Чтобы заклясть железный замок, требовалось немалое магическое искусство. Блейд снова мысленно выругался: ну почему, почему папа отказался отпустить его в университет?! Он скорчился, уткнувшись лицом в пол, и принялся размышлять, что же ему делать дальше.
Тут на крышу клетки легко приземлились чьи-то ноги. Две пары. Блейд подумал, что это Ревилл и Сьюки, и его захлестнула волна надежды — до этого мгновения он не позволял себе надеяться. Но когда клетки коснулась вторая пара ног, послышалось тихое клацанье когтей о железо, а вслед за этим — знакомый голос:
— Блейд!
Блейд чуть не прошиб головой крышу.
— Лидда! Лидда, ты что тут делаешь?
— Тсс!
Спавший в прицепе человек заворочался во сне. Лидда подождала, пока он не утихнет, потом просунула клюв между прутьями. В этом смысле грифоны имеют значительное преимущество перед людьми: клюв позволяет им так направлять шепот, что их слышал только тот, к кому они обращаются.
— Я лечу за тобой уже несколько часов, — шепотом сообщила Лидда. — Я тебя учуяла.
Из всех грифонов самое лучшее чутье всегда было у Лидды. Какое счастье, что она оказалась поблизости!
— Но что ты здесь делаешь? — так же шепотом спросил Блейд. — Это же дорога на Костамару. Я слышал, как они об этом говорили.
— Летаю — то там, то тут. Развлекаюсь, — ответила Лидда. — Я никогда еще не была сама по себе. Мне нравится. Устраиваю лагерь, развожу костер, жарю добычу. Здорово. Ладно, а как мне тебя отсюда достать? Замок заколдован.
— Попробуй. На нем что-то вроде заклинания стасиса, — прошептал Блейд. — Ты снимала такие, когда возилась на кухне.
— Обычно да. Но Эльде это удавалось лучше. Ладно, попробую, — сказала Лидда и, судя по тихому шороху, уселась на задние лапы и принялась разглядывать замок.
Через некоторое время послышался царапающий звук: грифонша осторожно протянула коготь и поддела заклинание. Блейд почувствовал, как оно сопротивляется.
И тут из экипажа с воплем вылетел Барнабас, а с ним — стена волшебного огня.
Лидда закричала. Раздался шум крыльев, и она исчезла, но Блейд не знал, то ли ей удалось увернуться, то ли ее здорово обожгло. Он потрогал верхние прутья, и кожа на пальцах чуть ли не зашипела.
Читать бесплатно другие книги:
