Темный Властелин Деркхольма Джонс Диана

Глава 21

Блейд посмотрел на отдаленную купу деревьев, среди которых прятался тетушкин дом, на заманчивый дымок из труб, и решил, что не пойти туда будет глупостью. А кроме того, он сильно сомневался, что Странники позволят увести себя прочь от этого дома.

— До чего же приятное местечко! — заметил папочка Пул, и остальные с благодарностью подхватили:

— Цивилизация! Ну наконец-то!

А Сьюки заявила:

— Я замерзла, устала и хочу есть! Я и шагу больше не сделаю по этому дурацкому маршруту, пока не помоюсь и не вымою голову!

— Конечно-конечно, моя леди, — поддержал ее Ревилл.

Он взирал на дымок с таким же нетерпением, что и все прочие.

Блейд оглядел Странников; ему было неловко. После тяжелой дороги по такой погоде, да еще и впроголодь, почти все они выглядели исхудавшими и измученными. Женщины совсем ослабели. Мужчины из-за щетины начали смахивать на разбойников. Все они определенно нуждались в отдыхе. Мисс Ледбери посмотрела Блейду в глаза. Как ни странно, она ничего не сказала, но Блейд понял, что у нее на уме. Надо вести Странников в дом, или мистер Чесни захочет знать, что все это значит. Профессор Ледбери улыбался. Он единственный из всей группы словно бы расцвел за время путешествия. На самом деле он сейчас выглядел куда моложе, чем в момент прибытия. В нем начало проглядывать что-то мальчишеское.

Все бы ладно, но ведь Мара не ждет их так рано! Блейд кашлянул и важно огладил бороду.

— Первый наш ключик к разгадке тайны скрывается в этом доме, — сказал он. — И должно нам пойти туда. Но нас там ждут великие опасности. Дом этот — логово опасной чародейки. Возможно, нам повезло, и ее сейчас нет дома. Я поеду вперед и все разведаю. А остальные пусть следуют за мной — но только медленно. Джеффри, проследите за этим.

Джеффри весело кивнул. Блейд знал, что его Странники послушаются.

— Услышите мой крик — бегите, — предупредил он группу, прежде чем отправиться в путь.

Он легким галопом въехал в долину — только комья влажной земли летели из-под копыт — и придержал коня лишь у небольших ворот в лесу. Там его встретил мэр деревни. В сине-серебряном наряде, смахивающем на одеяние священника, мэр смотрелся необычайно величественно.

— Все в порядке. Мы вас издалека приметили, — сообщил он Блейду. — Вы не единственные, кто прибыл не по расписанию. Последние гости сейчас уже уходят, так что она сказала, что сможет вас принять без задержки. Проведи их по этой дороге, чтобы они не увидели остальных.

— Ага. Спасибо.

Блейд повернулся и радостно замахал рукой. Отряд, с опаской приближающийся к нему по лугу, пустил лошадей в галоп. Даже мамочка Пул как-то умудрилась удержаться в седле, так ей не терпелось поскорее вернуться к цивилизации.

Мэр торжественно поклонился каждому из Странников, проезжавшему через ворота, а потом повел их через рощу к просторной конюшне. Насколько помнил Блейд, раньше ее там не было. Деревенская детвора — все они тоже были разряжены в синее с серебром приняла лошадей и развела по денникам. При виде бородатого Блейда их просто распирало от хохота, но они изо всех сил сдерживались.

Блейд сердито глянул на ребятню и отправился следом за мэром к… Тут Блейд наконец-то увидел то, что прежде было тетушкиным домом. Ух ты! Да это же настоящий волшебный замок с блестящими башенками, только маленький!

В прихожей гостей ждала Мара; при виде ее наряда Блейд смущенно потупился. Зато все прочие уставились на Чародейку во все глаза. Блейд услышал шепот Шоны.

— Мама! В конце концов!..

Мара улыбнулась и обратилась к гостям с приветствием. И тут же опутала всех, кроме Блейда, заклинанием — Блейд догадался об этом по характерному болезненному звону в ушах.

— Зачем ты заколдовала Шону? — шепотом спросил Блейд.

— Она может натворить тут дел, — отозвалась Мара. — Я по глазам вижу. Что с ней такое? И как она вообще здесь очутилась?

Блейд объяснил насчет послания от бардов.

— Но я так думаю, сейчас все дело в Джеффри Слейтхольме, — добавил он.

— А! Ну что ж, попробую с этим разобраться, пока она здесь. Бедная Шона! Да и ты весь промок и устал, милый. Поднимись наверх, переоденься и отдохни. А когда захочешь перекусить — спускайся. Посмотришь, что тут будет твориться. Да, и если хочешь, можешь пока убрать бороду. Никто ничего и не заметит.

Блейд тут же, не раздумывая, отправился в ту комнату, которую обычно занимал, навещая тетю. Комната оказалась на месте; и выглядела она точно так же, как всегда, — преображение дома в волшебный дворец ее не затронуло. Грета, двоюродная сестра Фран, как раз закончила перестилать постель.

— Ну прямо какой-то постоялый двор, — пожаловалась она Блейду. — Один гость за дверь, другой на порог. Еле успеваем простыни простирнуть. Ну да ничего, для хорошего дела можно и потрудиться. Твоя матушка, Блейд, — замечательная женщина.

— Да, но это ее платье! — простонал Блейд. Грета рассмеялась.

— Это? Да это — самое скромное! Она мне тут сказала: «Ох, дорогуша, сейчас, мол, придет Блейд. Я не хочу, чтоб он видел меня в обычном наряде. Где там то платье, с закрытым верхом?» Мы кинулись искать и сперва никак не могли его найти. Ну, я тебе скажу, мы и перетряслись!

Блейда хватило лишь на невнятный возглас. Он попытался представить, как же тогда выглядят остальные платья Мары, и не смог.

Грета ушла, а Блейд рухнул на кровать и тут же уснул. Когда он проснулся, уже вечерело. Проснувшись, он первым делом избавился от бороды. Это оказалось таким облегчением, что Блейд чуть было не решил обойтись без ванны. Но потом он сообразил, что это на него так подействовали слова Сьюки насчет мытья, и понял, что это было бы ребячеством. А потому он вымылся и переоделся в обычную, нормальную одежду, оставленную Гретой на стуле. Это были его собственные вещи; очевидно, Мара специально прихватила их сюда. С одной стороны, Блейд обрадовался — ведь получалось, что мама о нем помнит, а с другой — чуть-чуть огорчился, потому что одежда по-прежнему была ему впору. Два года назад, когда Кит и Калетта вдруг начали стремительно расти, Мара пообещала Бленду, что к четырнадцати годам он вытянется выше Дерка. Но пока что этого так и не случилось.

Тут Блейд понял, что жутко голоден, и отправился вниз. Дом преобразился до неузнаваемости, так что мальчик просто направился туда, где, судя по доносящимся звукам, проходила вечеринка. Он услышал неразборчивый гул голосов, смешанный с чьей-то песней и пением флейты, звяканьем бокалов и тарелок. Блейду почудилось, что на флейте играет Шона. И действительно, когда он вошел в просторный, украшенный гобеленами салон — бывшую тетушкину гостиную, — первой, кого он увидал, оказалась Шона. Она стояла на возвышении — раскрасневшаяся, счастливая, очень красивая, одетая в лучшее свое платье, — и играла так самозабвенно, словно во всем свете не было ничего важнее этой музыки. За спиной у нее стоял хор разряженных в синее с серебром деревенских жителей и пел. В комнате было полно народу. Они сидели по двое за маленькими позолоченными столиками, ели и разговаривали.

Одна из деревенских девушек ухватила Блейда за руку.

— А, вот и ты! Вот твой столик. Твоя мама велела, чтобы ты сперва поел, а потом походил и послушал, о чем тут разговаривают. На самом деле — умора, да и только. Она их так зачаровала, что они ничегошеньки не заметят. А жалко, что ты убрал бороду. Я тоже хотела на нее полюбоваться.

— Завтра еще успеешь.

Столик был заставлен тарелками — все сплошь любимые блюда Блейда. Мальчик опустился на позолоченный стульчик и на некоторое время самозабвенно отдался еде. Чувствовалось, что готовила не Лидда — хотя неизвестный повар очень даже неплохо справился со своим делом, — и Блейд огорчился: ведь это означало, что Лидда, улетевшая разносить ключики, так до сих пор и не вернулась. Но зато он услышал где-то неподалеку звонкий голос Эльды.

И когда Блейд наконец-то оторвался от тарелки, он первым делом отправился на розыски Эльды. Правда, за время путешествия он изголодался куда сильнее, чем сам подозревал. Но зато уж тут наелся до отвала. Грифонша нашлась на противоположном конце зала. Она сидела на полу и беседовала с серьезной девушкой-Странницей — одной из тех, которых Блейд до сих пор не научился различать. Эльда была чрезвычайно довольна собою. На голове у нее красовалась маленькая сверкающая тиара, а вдоль крыльев и спины струились нити блесток. Ухоженные шерсть и перья грифонши лоснились и отливали золотом, и даже кисточка на хвосте, которую Эльда постоянно умудрялась превращать в грязный бесформенный комок, теперь действительно сделалась изящной пушистой кисточкой.

Чтоб добраться до Эльды, Блейду пришлось пройти мимо множества других столиков. За каждым столиком сидело по Страннику, а компанию ему составлял кто-нибудь из людей Мары. По большей части это были жители деревни, но некоторых Блейд видел впервые. Например, за ближайшим столиком восседала величественная дама в темно-красном платье и беседовала с мисс Ледбери. Сперва Блейду показалось, что он эту даму не знает. Но потом, проходя мимо, он услышал, как дама сказала:

— О, что вы, дорогая! Боюсь, я куда более безжалостна. Когда я поняла, что мой муж собирается допустить, чтобы город разрушили, и намерен при этом оставить все деньги себе, я заперла его в подземелье и взяла власть в свои руки.

Мисс Ледбери казалась совершенно озадаченной и просто-таки была сама на себя не похожа. Ее записная книжка лежала рядом с тарелкой, но мисс Ледбери словно позабыла о ней. Она подалась вперед и встревоженно спросила:

— И что, он так до сих пор и сидит в подземелье?

Дама в красном платье взяла записную книжку со стола и вложила в ладонь мисс Ледбери.

— Конечно нет, дорогая. Эльфы его выпустили. Вы ведь не забудете все это записать, правда? Мы хотим, чтобы все это было записано черным по белому. Он больше не герцог, и я не думаю, что народ примет его обратно.

«Да это ж герцогиня Челлская! — дошло до Блейда. — Вот так номер!»

Мисс Ледбери усердно принялась строчить в блокноте, а герцогиня тем временем продолжала:

— Но все это было затеяно исключительно ради того, чтобы обеспечить безопасность горожанам…

Дальше Блейд не слышал — он уже подошел к следующему столику, за которым мэр описывал папочке Пулу, как им из-за требований мистера Чесни пришлось разрушить собственную деревню. За соседним столиком мамочка Пул слушала сына Старины Джорджа, Джорджа Младшего, повествовавшего, сколько именно платят тем, кто работает на туры.

— Плата совершенно несправедливая, с какой стороны ни посмотри, — говорил Джордж Младший. — Ну вы сами подумайте: король Лютер получает всего двести золотых в год, а драконы и того меньше — по золотому кубку раз в пять лет!

Потом Блейд прошел мимо Сьюки. Сьюки слушала даму, облаченную в замшевый наряд наподобие того, что носила Владычица Коней, а дама в подробностях описывала участь лошадей, оказавшихся на поле битвы. К удивлению Блейда, оказалось, что по щекам Сьюки текут слезы. За следующим столиком Ревилл, кривясь, выслушивал данные о смертности среди легионеров. Блейд уже успел попять, что здесь происходит, и потому не удивился, услышав, как Эльда объясняет длинноволосой девушке-Страннице:

— Нет, вам все кажется, будто папа держит меня в каком-то зоопарке. Но я — личность, а не плюшевая игрушка и не кровожадный хищник.

Эльда дружески взглянула на Блейда, словно говоря «поговорим попозже», и продолжила:

— Но вообще-то я рассказывала не о том. Так вот, Кит поднялся над верхушкой дерева, а потом завопил, что он больше не может, и выпустил качели. Просто выпустил, и все. И качели вместе с Блейдом упали прямиком на дерево.

Блейд сердито взглянул на сестру. Он слишком хорошо помнил эту историю. Эльда вызывающе вскинула голову и продолжила рассказ:

— Я была тогда еще совсем маленькая — мне только шесть лет исполнилось — и с перепугу завопила. Но рядом никого не оказалось, а Блейд падал сквозь крону и кричал, и я поняла, что нужно хоть что-нибудь сделать. Я подлетела к дереву и попыталась поймать Блейда. И мы свалились вдвоем, но все-таки падение здорово замедлилось. Хотя крылья мне не очень помогли. Папа сказал, что так получилось потому, что они еще не полностью развились. Он очень рассердился на меня, почти так же сильно, как на Кита с Блейдом. А Кит вообще тогда сбрендил. Он целый день болтался над деревом вверх-вниз и выл, что это все случайно получилось. Папа велел ему взять себя в руки, но у Кита никак не получалось. Но как бы там ни было, нас там было два грифона и один человек, а папа обращался со всеми совершенно одинаково — вот что я вам пытаюсь объяснить.

Блейд состроил гримасу.

— Ничего себе одинаково! Ты-то дешево отделалась — если вспомнить, как влетело нам с Китом!

— Не мешай, — одернула его Эльда. — Сейчас рассказываю я.

Она вскинула увенчанную тиарой голову и снова повернулась к Страннице.

За спиной у Эльды стояла кушетка, а на ней полулежала Мара. Рядом с кушеткой, придвинув табурет поближе, сидел Джеффри, и они о чем-то беседовали. Лица у обоих были очень серьезные. Блейду не хотелось им мешать, но и предаваться воспоминаниям вместе с Эльдой он тоже больше не желал. А потому он прошел к помосту и стал слушать музыку.

Все это затянулось на несколько часов. Время от времени Шона и хор устраивали себе перерыв и присаживались на край помоста, прихватив булочки и напитки. Тогда Странники вставали и менялись столиками. К концу этого бесконечного вечера каждый Странник выслушал каждого оратора, блокнот мисс Ледбери заполнился на три четверти, а Мара переговорила с каждым членом группы Блейда, хоть и не так подолгу, как с Джеффри. У Блейда разболелась голова, его мутило от непрестанного гула голосов и аромата благовоний, исходящего откуда-то из-за драпировок. Да, нелегкая у них работенка, если они тут каждый день так выкладываются!

Но как бы там ни было, в конце концов наступил такой момент, когда Странники и Шона вдруг поднялись со своих мест и отправились спать, двигаясь словно сомнамбулы. Все прочие потянулись и расслабились. Мара выудила из-под кушетки халат, накинула его и подошла обнять Блейда. Эльда вскочила и прижалась к нему сзади.

— До чего же это все утомительно! — пожаловалась Мара. — Это так тяжело — держать двойное заклинание! Надо добиться, чтобы они думали, будто их тут все это время старательно обольщали, и чтобы они при этом помнили все то, что им тут рассказали. Как хорошо, Блейд, что ты привел человека, делающего записи! Кверида считает, что если мы ознакомим Странников с истинным положением дел, по возвращении хотя бы некоторые из них устроят мистеру Чесни неприятности. И мне кажется, Блейд, что многие из твоей группы именно так и поступят. У тебя там есть очень интересные люди. Ты ведь понимаешь, чего мы пытаемся добиться?

— Да, — сказал Блейд.

Хотя ему по-прежнему казалось, что благая цель не оправдывает того наряда, который был теперь скрыт халатом.

— И это очень здорово! — добавила Эльда.

— Я поговорила с этим молодым человеком, в которого, похоже, влюблена Шона, — сказала Мара.

— С Джеффри. Да, я видел, — отозвался Блейд.

— Он тоже в нее влюблен. Мне он показался достойным юношей, — сказала Мара и заколебалась, словно размышляя, стоит ли добавлять что-то еще.

— Но, мама! — не выдержал Блейд. — Мало того что он Странник — он еще и записан в расходные!

— Даже так? — переспросила Мара. — Это… меняет дело. Тогда, я думаю, тебе следует сделать так, чтобы он остался в живых — ради Шоны.

Блейд вспомнил того Странника, которого заколол во время битвы принц Талитан.

— Но, мама, как я это сделаю?

— Ты можешь наложить защитные чары? — спросила Мара.

— Нет! — раздраженно огрызнулся Блейд. — Откуда мне это уметь? Меня никто никогда не учил ничему полезному, и ты сама это отлично знаешь!

— Ну хорошо, хорошо. Я сама это сделаю. Вот прямо сейчас пойду и сделаю, — устало произнесла Мара. — И, пожалуй, раз уж я за это берусь, стоит сделать то же самое с этой его неприятной младшей сестрой.

— Сьюки к расходным не относится, — сказал Блейд. — А жаль.

Мара вздохнула.

— Да, конечно. Но, судя по словам Джеффри, ей не полагалось здесь находиться. Ее родители думают, что она сейчас отдыхает где-то в своем родном мире. Она, похоже, просто взяла Джеффри за горло и вынудила прихватить ее с собой.

По дороге в спальню Блейд подумал и решил, что это вполне в духе Сьюки. А вот чего он никак не мог понять, так это того, что в ней находит Ревилл.

Наутро Блейд мрачно вернул бороду на место; попутно он сверился с черной книгой и брошюркой, пытаясь разобраться, куда же им теперь идти. Оказалось, что надо двигаться к Внутреннему морю, в обход Эмиратов. Ну ладно. Блейд натянул мантию и отправился на кухню. Там за него взялись Мара с Эльдой: Эльда разыскала ножницы, а Мара выстригла в бороде дырку для рта. Потом они стояли у него над душой, пока не убедились, что он плотно позавтракал и взял с собой запас еды на неделю. Мара рассказала ему, что делать дальше. Блейд неохотно попрощался с родными и отправился в загон, где туристов уже ожидали оседланные лошади. Там он, выполняя указания Мары, картинным жестом воздел руки к небу.

Одна из стен дома свернулась, словно жалюзи. За ней обнаружился салон, в котором Странники и Шона как раз заканчивали завтракать.

— Радуйтесь, что с вами есть я! Иначе кто избавил бы вас от злого наваждения?! — воскликнул Блейд.

Странники тут же вскочили как ужаленные и беспорядочной толпой с криками ринулись наружу.

— По коням! — велел Блейд. — Нам нужно торопиться!

Он быстро оглядел лошадей, проверяя, у всех ли нормально затянуты подпруги. Блейд старался держаться подальше от Шоны, но у него ничего не вышло. Сестра подкараулила его, когда он вернулся к своему коню, и вцепилась в рукав.

— Я что, тоже была под чарами? Мама и меня заколдовала?! — вопросила она гневным шепотом.

Блейд не успел ничего придумать, а потому сказал правду:

— Она сказала, что ты тут можешь натворить дел.

Шона пришла в ярость. Она покраснела, поджала губы и оглянулась на салон с таким видом, словно всерьез раздумывала, не ринуться ли ей обратно. Потом она все-таки передумала и пошла к своей лошади. Но Блейд знал, что такое выражение лица у Шоны ничего хорошего не предвещает.

Весь день он опасливо следил за Шоной, поскольку знал, на что способна его сестрица. Как-то раз она выжидала несколько недель, чтобы отплатить Дону за обиду; к тому времени, как Шона решила, что подходящий момент настал, Дон успел уже начисто позабыть про ссору, а потому ужасно удивился и обиделся. Но сейчас Шона, кажется, ничего такого не затевала: она радостно болтала с Джеффри, пела Странникам песни — да и все. Блейду как-то в голову не пришло, что за прошедшее время его сестра могла повзрослеть. К вечеру он решил, что Шона, видимо, строит какие-то долгосрочные планы мести. Возможно, она решила подождать до следующей встречи с Марой. Хотя, похоже, на Блейда она тоже разозлилась. Значит, впредь придется держать ухо востро. Потому он продолжал следить за Шоной и прикидывать, как ему поступить, если сестрица столкнет его в реку или подсунет ему вместе с едой какой-нибудь дряни — или, что будет хуже всего, скажет Странникам, сколько ему на самом деле лет.

Но беда пришла с другой стороны. Блейд так старательно следил за Шоной, что совсем перестал обращать внимание на маршрут, по которому они двигались. Он решил положиться на то чувство, благодаря которому он верно определял направление при перемещении. Блейду и в голову не пришло, что это — чувство направления совершенно иного рода. Он искренне считал, что направляет Странников к Эмиратам, а на самом деле он три дня вел их совершенно не в ту сторону. Правда, в первые два вечера они находили подготовленные для ночевки лагеря, но, как стало ясно позднее, эти лагеря были подготовлены для групп, идущих совсем по другим маршрутам. А к концу третьего дня они вступили в края, куда никогда не забиралась ни одна группа Странников.

Еще несколько дней спустя в лагерь к Дерку прилетел Чешуй и сообщил, что Блейд пропал.

Глава 22

Дерку казалось, что все окончательно пошло наперекосяк. Он был теперь так завален делами, что вот уже много дней не успевал даже поразмышлять о своих новых почтовых голубях.

Принц Талитан попытался разграбить еще три города, застал их опустевшими и, на взгляд Дерка, как-то уж слишком сильно расстроился.

— Я подвел тебя, мой лорд, — твердил он.

В лагерь перенеслись еще три разъяренных мага. Один сообщил, что пираты требуют повышения платы — а иначе они больше не похитят ни единого Странника. Второй желал знать, отчего это драконы умышленно посбрасывали его Странников в сугробы в дне пути от того дракона, которому полагалось охранять штуковины. Третий явился с претензиями по поводу полнейшего отсутствия рабынь в Эмиратах.

— Странники рассчитывали, что там будут рабыни! — заявил он. — Теперь они говорят, что будут на меня жаловаться!

— Ну и откуда же они узнали, на что им рассчитывать? — устало поинтересовался Дерк. — Если, конечно, вы сами им чего-нибудь не сказали.

— Наслушались от прошлогодних туристов! — защищаясь, заявил волшебник. — Я мог, конечно, обронить парочку намеков, но они уже знали, что я имею в виду.

— Я поговорю с Кверидой, — пообещал Дерк.

Он отправил в университет дневную сову с посланием, в котором изложил всё это, а заодно без особой надежды поинтересовался, не придумала ли Кверида, как решить вопрос с явлением бога. Когда же Дерк вернулся в лагерь после серьезного разговора с пиратами и спора с драконами, то обнаружил — как, впрочем, он почти ожидал, — что сова уже вернулась и принесла записку, написанную даже не самой Кверидой, а кем-то другим. Записка гласила, что Кверида сейчас очень-очень занята и свяжется с ним позднее. Дерк помрачнел, но понял, что ему остается лишь смириться с фактом: Кверида ему помогать не хочет.

Дерк устал, очень устал. Теперь у него не оставалось свободного времени — ни минутки, потому что приходилось постоянно носиться в Деркхольм. В Цитадель ежедневно прибывало не менее двух партий Странников, чтобы схватиться с Темным Властелином и столкнуть его в бездонную пропасть. А на следующий день после сражений их набиралось аж до семи. Дерку уже осточертело валиться навзничь в свой ров, но у него просто не хватало времени изобрести и внедрить другой способ собственного убиения.

Грифоны тоже устали, а Красавчик заскучал. Ему так приелось участие в Дикой Охоте, что он начал уводить собак в неправильном направлении. Дон жутко из-за этого психовал — даже больше, чем принц Талитан из-за опустевших городов. Но Дерк его не винил: в конце концов, Дон слишком юн, чтобы взваливать на себя такую ответственность. Дерк отправил вместо него на Охоту Калетту, а окончательно павший духом Дон согласился еще раз попытаться поучаствовать в битве.

Потом гуси подсунули вместо себя шестерых свиней и исчезли. Калетта была в ярости. Да и не только она. Теперь в лагере у всех под ногами постоянно путались шесть растерянных свинок. Стоило Дерку споткнуться о Завитушку, как в нем просыпались кровожадные чувства: авось эти гадские гуси вернутся домой и там их съедят гномы! Но когда он прилетал в Деркхольм, чтобы в очередной раз свалиться в бездонную яму с огнем, всегда оказывалось, что ни один гусь так там и не появился. А вот гномов все прибавлялось. Похоже, Чешуй завернул сюда почти всех. Дерк искренне попытался найти в происходящем хоть что-то хорошее. И кое-что вправду нашлось. Логово Кита было забито сокровищами. Старина Джордж за прошедшее время наловчился и превратился в очень убедительного призрака. А демон, как и обещал, являлся перед каждой финальной сценой и пугал Странников. Дерк до сих пор не мог понять, зачем же он это делает. Но он уже начал испытывать некоторую благодарность к демону.

Прилетев обратно в лагерь, Дерк обнаружил, что неприятности продолжаются. Император Тит виновато сообщил, что половина его молодых легионеров потребовали отпуска и отправились по домам.

— Они все сказали, что у них мама заболела, — сообщил император. — Мы навели справки, и оказалось, что это правда. Вспыхнула какая-то болезнь, поражающая исключительно пожилых женщин. Мы дали им дозволение уйти.

Император удалился, но явился предводитель наемников, выступающих за Силы Добра. Он, не умолкая, сыпал проклятьями: все его солдаты-женщины этой ночью дезертировали.

При этом известии Кит нахмурился и принялся нервно подергивать хвостом. Дерк не мог его винить. Как, спрашивается, теперь добиться правдоподобной победы Сил Добра, когда их численность уменьшилась вдвое? Впрочем, иногда Дерку казалось, что Кит здесь — единственный, у кого нет проблем. Теперь, когда в нем немного поутихло сознание собственной важности, грифон успокоился и сделался почти что жизнерадостным. Он единственный пытался шутить над Калеттой, когда та распсиховалась из-за гусей. И, в общем, не его вина, что из-за его шуток Калетта только больше разозлилась.

Кроме того, Дерк все сильнее беспокоился о Лидде. Она уже давным-давно должна была закончить разносить ключики и вернуться. Какое-то время Дерк надеялся, что Лидда отправилась к Маре. В конце концов он не выдержал и попросил принца Талитана наведаться туда и навести справки. С Талитаном Мара разговаривать бы стала, да и принц заодно отвлекся бы от горестных мыслей о невесть куда исчезнувших горожанах. Но Талитан вернулся через час и сообщил, что Лидды там нет и что Мара волнуется не меньше Дерка.

— Она сказала, мой господин, что попросит других леди волшебниц принять участие в поисках.

Дерк отправил на розыски Лидды еще и дневных сов. Лидда, как и Дон, еще слишком молода. Зачем, ну зачем он попросил ее отправиться в такое далекое путешествие?! Он никогда бы этого не сделал, не будь он так болен!

Только Дерк разослал сов, как прибыл Чешуй и сообщил, что Блейд исчез. Дерка скрутило и чуть не затошнило от беспокойства. Сперва он понял дракона так, что исчезла вся группа, включая Шону.

— Нет! Чем ты слушаешь? — громыхнул Чешуй и объяснил, что узнал об исчезновении Бленда, когда прочесывал Восточный хребет в поисках гномов. Он случайно пролетел над партией Странников, которая шла, совершенно сбившись с любого из возможных маршрутов.

— Я приземлился и заговорил с ними, — сказал Чешуй. — Твоя Шона, похоже, там сейчас за старшую. Она и рассказывала. Ночью что-то стряслось. Что-то грохнуло, громыхнуло, и Блейд исчез, а с ним — еще двое из партии.

Мало было всего остального, так теперь еще и Блейд исчез! Блейд тоже слишком юн — как и Дон, как и Лидда. Надо было все-таки запретить ему вести партию, что бы там ни говорил Оракул!

— Покажите мне на карте, где они находятся, — попросил Дерк дракона.

Он развернул карту и придавил углы камнями. Огромная голова Чешуя нависла над картой, и длинный коготь очень аккуратно проткнул маленькую дырочку, указывая на какую-то полную глухомань.

— Вот здесь, — сказал Чешуй. — Тут на много миль вокруг ничего нет.

Дерк хмыкнул. Так, если завтра побыстрее провернуть эту тягомотину с падением в ров, можно будет добраться в те края и еще успеть вернуться к началу послезавтрашнего сражения.

— Спасибо, — поблагодарил он Чешуя. — А не могли бы вы уделить немного времени поискам моего сына?

— С радостью, — отозвался Чешуй. — Мне уже прискучило гоняться за гномами.

На следующий день, прежде чем отправиться в Деркхольм, Дерк проверил солдат под куполом. Они были для него еще одним постоянным, неотступным источником беспокойства. Сказать, что именно тут не так, было сложно, но за долгие годы, заполненные множеством промахов и неверно выполненных заклинаний, у Дерка выработалось своеобразное чутье, предупреждающее его, когда магия начинает действовать не так, как полагалось бы. И вот теперь Дерк был уверен, что заклинания, наложенные Барнабасом на купол, в чем-то хромают. Ну да, люди в черных доспехах вели себя, как и полагается солдатам: маршировали на плацу, тренировались, толпились в очереди в столовой, отдыхали, чистили и приводили в порядок оружие — и все равно Дерк чувствовал, что что-то где-то идет не так. Что именно не так, он определить не мог. Он обошел купол и внимательно оглядел все плоды трудов Барнабаса. Они выглядели нормально. Дерк охотно посоветовался бы с Барнабасом, но Барнабаса под рукой не было. Он появлялся в лагере все реже и реже. Иногда он вообще возникал лишь в последнюю минуту перед началом сражения, и от него отчетливо несло перегаром. Собственно, это и было главной причиной, заставляющей Дерка думать, что дело неладно. Но отыскать корень зла не удавалось. А Красотка уже стояла под седлом, и Дерк торопился. И потому уехал.

В Деркхольме он трижды в ускоренном темпе свалился в огненный ров и не стал даже задерживаться для разговора с Серклидом, магом-проводником третьей группы.

— Блейд пропал, — объяснил он. — Я должен идти. Пожалуйста, окажите мне услугу, спросите у гномов — не случалось ли им за последнее время съесть гусей?

— Гусей? Каких гусей? — растерянно пробормотал Серклид, но Дерк, не слушая его, уже устремился прочь, а посвист ветра в крыльях Красотки окончательно заглушил голос мага.

Красотка, как и все они сейчас, была только рада возможности хоть ненадолго сбежать от осточертевшей рутины. Она энергично летела вперед, описывая круги над холмистым, лишенным всяких дорог краем, который недавно прочесывал Чешуй, и оглядывала его не с меньшим рвением, чем Дерк. И именно она первой заметила Странников.

— Пахнет, лошади! — возвестила Красотка и принялась снижаться.

Лишь после этого Дерк разглядел цепочку всадников, едущих по травянистому нагорью. Когда они опустились пониже, волшебник увидел на одном из всадников зеленое одеяние барда.

— Это они! — радостно воскликнул Дерк. — Молодчина, Красотка!

Всадники подняли головы и уставились на спускающуюся кругами Красотку. Большинство лошадей перепугались, да и некоторые всадники тоже — иначе с чего бы четверо свалились с коней? Дерк предусмотрительно приземлился в некотором отдалении от группы. Шона соскользнула с брыкающейся лошади и помчалась к отцу; за ней последовал какой-то высокий парень-Странник.

— Папа! Как я рада тебя видеть! Нам сперва показалось, что это очередной дракон. Познакомься, это Джеффри, — сказала Шона.

Шона выглядела великолепно — похоже, она окончательно оправилась от моральной травмы — и казалась еще красивее, чем обычно. Дерк внимательно пригляделся к этому Джеффри, который, похоже, много значил для его дочери. Да, жаль, что этот парень — Странник. Дерку понравилось то, что он увидел. Хороший парень. Похоже, честный. И с людьми вроде как управляться умеет.

— Что вы в этой глуши делаете, это же черт те где от вашего маршрута? — спросил Дерк.

— Это все Блейд! — сказала Шона. — Папа, он даже ни разу не заглянул в карту! Я вообще не уверена, что он знает, как ею пользоваться. Я знаю, ты всегда думал, что он это должен уметь, раз уж он переносится с места на место. Но я так подозреваю, что это что-то совсем другое. А Блейд постоянно предоставлял возиться с картами Киту, потому что Кит-то как раз разбирается в них хорошо. Вот и получилось, что мы заблудились еще задолго до того, как Блейд исчез.

— Да, но с Блейдом-то что случилось? — спросил Дерк.

— А также с моей сестрой и ее нынешним ухажером, — печально произнес Джеффри. — Они тоже исчезли. Мы и сами толком не понимаем, сэр, что произошло. Все, что мы знаем, так это то, что ночью на наш лагерь напали какие-то всадники. Профессор Ледбери проснулся первым, закричал и принялся размахивать мечом, так что мы все тоже повскакивали. Но было темно, сэр, и мы спросонья совершенно не понимали, что творится. Моя сестра была в светло-голубом, и ее было хорошо видно в темноте. Поэтому я увидел, как налетчики схватили ее и поскакали прочь, а Сьюки вопила как резаная. Мы подозреваем, что Ревилл — он, похоже, здорово в нее влюбился — бросился в погоню, прямо как был, пешим, а Блейд кинулся следом за ним. Но это лишь предположения. Во всяком случае, тогда раздался громкий хлопок — Шона говорит, что такой хлопок бывает, когда кто-то быстро перемещается. С тех пор мы никого из них не видели.

— Мы пытаемся двигаться дальше, — пояснила Шона. — Сначала мы ехали за налетчиками, но через день сбились со следа. А теперь мы пытаемся двигаться по маршруту. Но карта осталась у Блейда, и на самом деле мы не очень-то представляем, где сейчас находимся.

— Как вы полагаете, сэр, мы верно поступили? Что вы посоветуете? — спросил Джеффри вежливо, но обеспокоенно.

Да, трудный вопрос. Ближе всего отсюда Деркхольм. До всех прочих мест много дней пути. К тому времени, как они доберутся до Эмиратов, эмир уже не будет ждать появления Странников. Если они минуют эмира и отправятся сразу ко Внутреннему морю, пиратов они тоже там не застанут — те вернутся домой на зимовку. В том, что касалось сроков окончания навигации, пираты всегда были непреклонны. Если группа двинется в другую сторону, они как раз успеют к самому последнему сражению. Или не успеют.

— А у вас все хотят двигаться дальше? — спросил Дерк.

К этому времени большинство Странников все-таки заставили своих упирающихся коней подойти к Дерку на расстояние слышимости. И вопрос Дерка заставил мисс Ледбери пришпорить коня и подъехать поближе.

— Милейший, а что, вы полагаете, что у нас есть выбор?

«Ну и драконша! — подумал Дерк. — Вот была бы чудная пара для Чешуя! Интересно, что она делает с волосами, что они у нее так аккуратно лежат?»

— Конечно, у вас есть выбор, мадам, — отозвался Дерк. — Вы — клиенты, а клиент всегда прав. Я просто думаю, что если вы развернетесь и поедете строго на юг — вот в этом направлении, Шона, — то в конце концов выберетесь на дорогу. Шона, ты ее узнаешь. В одну сторону там будет университет, а в другую — Дерк… то есть Цитадель Темного Властелина. Вы можете добраться до Цитадели и оттуда вернуться домой.

— Слава богу! — воскликнула какая-то девушка с прямыми волосами. — Мне это все уже осточертело!

— Ничуть! — оборвала ее мисс Ледбери. — Лично я еще не закончила свою рабо… то есть свое путешествие.

Разгорелся яростный спор. Похоже, половина группы поддерживала мисс Ледбери, а вторая половина была по горло сыта приключениями. Дерк тихо сказал Шоне:

— Боюсь, с этим тебе придется разобраться самой. Я все-таки должен поискать Блейда и тех двоих.

Джеффри улыбнулся ему.

— Не беспокойтесь, сэр. Пусть себе спорят, пока не устанут, — а потом я просто скажу, что мы едем на юг.

— И они поедут, — сказала Шона. — Куда ж они денутся! Ладно, па, до встречи. Постарайся побыстрее найти Блейда.

Но Дерку так и не удалось его разыскать. Волшебник примерно прикинул, где должно было произойти нападение, и пустил Красотку в облет по расширяющейся спирали. Но все было безрезультатно. Ни зрение, ни нюх, ни прочие чувства не обнаружили ни следа Блейда, равно как и двух его спутников. Ничего, кроме неровной, холмистой местности — ни дорог, ни людей, никакого жилья. Да уж, Блейд нашел, где исчезнуть. Второе такое пустынное место еще поискать. В конце концов Дерку пришлось сдаться и вернуться в лагерь — иначе бы Красотка так вымоталась, что просто не смогла бы на следующий день нести его в битву.

В лагере его встретили три встревоженных грифона.

— Ну? — нетерпеливо спросил Кит.

Дерк вздохнул и все рассказал.

— После сражения мы все отправимся на поиски, — сказал Кит. Если взять карту и разделить территорию на сектора…

Дон закатил глаза.

— Опять ты со своими картами! Кстати, Барнабас вернулся.