Заговор мерлина Джонс Диана

— Плачущие проливают слезы вместе с истиной, — сказал он Грундо. — Пожалуй, я склонен ему поверить.

— Но это означает, что существует самозванец… — начала было я.

И тут мы увидели за стеной еще одного человека, который направлялся к нам.

Глава 6. НИК

Когда мы нашли этого мужика, мерлина, это было еще хуже, чем та толпа спеленатых живых трупов. Он-то был живой, понимаете? Его тошнило на стену и на всю эту вату, которой он был опутан. Думаю, это вещество не позволяло ему нормально переваривать пищу. И он блевотиной отмечал прошедшие дни.

Ну, в общем, только Родди воскликнула, что у них на Блаженных существует самозванец, как к стенке подошел грузный мужик. Он облокотился на стенку и уставился на нас. Я его мгновенно узнал. Некоторые люди с возрастом почти не меняются, даже странно. Когда я впервые встретился с Джоэлом, старшим из двоих мальчишек мастера молитв, у него была копна черных волос, выпирающие скулы и брови, которые, казалось, демонстрировали отвращение ко всему на свете. Эти брови и теперь остались точно такими же. Как и губы, довольно толстые, и тупой подбородок. Подбородок я узнал сразу, несмотря на то что теперь он зарос черной щетиной. И этот вредный взгляд я тоже узнал, хотя теперь глаза у него были покрасневшие и усталые. Но, с другой стороны, я его видел всего недели три тому назад, а для него прошло целых десять лет, и он за эти годы успел вырасти и заматереть. Теперь он не отличил бы меня от праотца Адама.

— Что это вы тут делаете, а? — спросил он.

— Можно сказать, разыскиваем пропавших людей, — ответил Романов. — Не будете ли вы так любезны отпустить часть из них?

— Нет, — ответил Джоэл. — А кто вы такой?

— Меня зовут Романов, — ответил Романов. — Возможно, вы обо мне слыхали.

— Слыхал, — ответил Джоэл рассеянно и отстраненно, как будто мысли его были заняты чем-то другим. — Диавольское порождение. Непонятно, почему вы еще живы. Мы же посылали…

Тут он взглянул на меня и поправился:

— Мы же послали тебя! — сказал он мне. — Ты принес с собой заклятие, которое должно было уморить Романова, а мы предложили Романову денег за то, чтобы он убил тебя!

— Я тебя тоже очень люблю, Джоэл, — сказал я.

Он меня, похоже, даже не услышал.. Он продолжал, как будто ничего не понимал:

— Я отправил тебя из земного Лондона незадолго до того, как мы притащили сюда мерлина. Почему же ты жив? Почему ты здесь?

«Так вот как оно все получилось!» — подумал я.

— Понятия не имею. Возможно, для меня все это еще в будущем, — сказал я быстрее мысли. Я не просто хотел его запутать. Я надеялся помешать ему наложить на меня это свое ватное заклятие. Он подумает, что ему незачем это делать, если Романов все равно меня скоро убьет. — А где же тогда Иафет?

— Разумеется, на Островах Блаженных, делает то, что должен, — сказал Джоэл. — Убирайтесь отсюда, вы все. Вам тут не понравится.

Он повернулся, чтобы уйти, но Романов остановил его, резко спросив:

— Что он должен сделать на Островах Блаженных, Джоэл?

Джоэл тяжело и устало взглянул на него через плечо.

— Тебе все равно это не предотвратить, исчадие ада. Я чувствую, как ты пытаешься нарушить созданное мной, но я делаю это единственным истинным способом, и тебе его не коснуться. Даже если тебе это и удастся, уже слишком поздно. Ты обречен, диавольское отродье, и ты, и все тебе подобные.

— Но почему именно на Островах Блаженных? — осведомился Романов.

Джоэл ответил уклончивой, ехидной ухмылкой.

— Равновесие, — ответил он. — Теперь мы склоним равновесие всей магии в нашу пользу. Это наше великое искупление. Еще до наступления ночи магия Островов Блаженных и многих иных миров окажется в руках праведных. Так что ступайте своей дорогой по пути к вечному проклятию, все вы.

И устало побрел прочь, как будто ему было просто не до нас. Он рухнул в кресло, стоявшее в отдалении, ссутулился и, нахмурившись, уставился в траву под ногами.

Мы беспомощно взглянули на Романова. Он тоже нахмурился. Над зигзагом его носа и губ нависла глубокая складка.

— Явно какая-то разновидность религиозной мании, — сказал он. — Проклятье! Я даже не могу понять, что за заклятие он использует!

— Это явно какой-то из трюков мастеров молитв, — сказал я.

Романов рывком развернулся ко мне, так, словно на него вдруг снизошло великое озарение.

— Верно! — воскликнул он. — Ну, и?..

Но я больше ничего сказать не мог. Дело было безнадежное.

Часть 12

РОДДИ И НИК

Глава 1. РОДДИ

Ник стоял рядом с плавно колышущейся массой белой паутины и выглядел совершенно беспомощным, а я все думала и думала. Я точно знала, что это какая-то разновидность связующего заклятия, но оно не совпадало ни с одним заклятием из файлов хромой женщины. Но когда Ник упомянул мастеров молитв, я принялась просматривать файл «подмаренник или липушник» в другом порядке. Мои наставники почти не упоминали о магии мастеров молитв, но, по логике, она должна была быть в основном словесной, ведь молитвы — это слова. И я вернулась к словесным заклятиям и принялась заново просматривать — то есть продумывать — их. Большая часть из них были достаточно простыми и кратковременными, если не налагать сильного гейса, а это был не гейс. В основном словесные связующие заклятия становились долговременными только в том случае, если сочетать их с действиями, например сплести сеточку или кошачью колыбельку. Иначе придется создавать узы с помощью одних только слов и, если тебе надо, чтобы заклятие действовало долго, придется повторять его непрерывно.

— Вот! — сказала я. — Он все время повторяет его про себя! Неудивительно, что он выглядит таким усталым.

Я обернулась к Романову. Он сердито щелкал пальцами и явно рылся в собственной памяти точно так же, как я сама.

— Это словесное заклятие, — сказала я.

— И довольно сложное! — раздраженно подтвердил Романов. — Я никак не найду, с какой стороны к нему подступиться.

— Думаю, у вас это и не получится, — сказала я, — пока вы не сумеете нарушить его сосредоточенность. Оно не начнет распадаться, пока вы не сумеете заставить его допустить промах в узоре.

— И как же это сделать? — осведомился Ник.

Он подступил ко мне слишком близко. Я почувствовала, как тепло его тела вроде как толкает меня, и отодвинулась. Но он снова придвинулся ко мне и продолжал:

— Джоэл приходил, разговаривал с нами и, насколько я могу судить, ни на миг не ослабил контроля за заклинанием. Похоже, он это делает на автопилоте.

Тоби ткнул Грундо в бок, и Грундо ухмыльнулся своей зловредной ухмылочкой.

— А может, натравим на него Иззей? — предложил он. Иззи, которые переминались с ноги на ногу и вздыхали с видом оскорбленной невинности, тотчас же впали в негодование.

— Что мы вам, собаки, что ли? — осведомилась Изадора.

— Не обращай внимания, дорогая! — громко и пронзительно отозвалась Ильзабиль. — Этот медвежутик просто хочет, чтобы нас тоже опутали белой паутиной. Он сам так сказал.

— Потише, пожалуйста! — сказал Тоби, с опаской поглядывая на Джоэла, ссутулившегося в своем кресле.

— И не говорите глупостей, — добавил Грундо. — Если вы наведете на него свои чары, вам совершенно ничего не будет угрожать.

Они театрально вздохнули.

— Наши чары больше не действуют! — трагическим тоном объявила Ильзабиль.

— Действуют, действуют! — возразила я. — Они просто не действуют ни на кого из нас.

— С тем толстым учителем вы вон чего сделали! — добавил Тоби.

— Видите ли, мы-то знаем, что к чему, — пояснил Грундо. — А он — нет. К тому же он все равно на две трети поглощен своим заклятием.

Мерлин смотрел на нас с отчаянной надеждой. Я взглянула на Романова — тот задумчиво созерцал Иззей.

— А вы что думаете? — спросила я у него.

— Попробовать стоит. Если они смогут проделать хоть малейшую брешь в заклятии, я, вероятно, сумею довершить остальное. В любом случае, надо его как-то отвлечь, иначе мы ничего не добьемся. Я дам вам мощную защиту, — сказал он Иззям.

Иззи взглянули на него, точно придворные на иностранного посла, осмелившегося предложить взятку: надменно, с большим достоинством и крохотной примесью точно рассчитанного колебания.

— Дорогой мой, но мы не можем этого сделать! Ник наклонился к ним через голову мерлина.

— Ушам своим не верю! — сказал он. — Вам предлагают возможность вести себя как угодно плохо, а вы отказываетесь? Где же ваша гордость, а? Ну, покажите, на что вы способны!

Близняшки уставились на него удивленно распахнутыми глазами.

— Ты хочешь сказать, что мы должны с ним заигрывать? — осведомилась Ильзабиль.

— Мы должны ему хамить? — спросила Изадора. — Но, дорогой мой, мы же культурные люди!

— Ну, не можете, так не можете, — пожал плечами Ник. — Что ж! Того толстого школьного учителя вы остановили прямо посреди заклинания, но с этим управиться в сто раз сложнее. Извините, нам не следовало вас об этом просить. Конечно, для вас это слишком тяжело.

Иззи вытянулись во весь рост и переглянулись.

— Покажем ему? — спросила Ильзабиль.

— Разве что в виде особого одолжения, — откликнулась Изадора. — Из милости.

— Ну ладно, — сказал Ник и, не тратя времени зря, подхватил ближайшую из близняшек и пересадил ее через пластиковую стенку.

Романов, широко ухмыляясь, подхватил вторую и поставил ее рядом с сестрой.

— Нет, все-таки, пожалуй, вам это не по зубам! — сказал Ник.

Обе Иззи гордо выпятили подбородки. Однако они еще не сдались. Они обернулись, прижавшись к стене животом и ладонями, и исподлобья уставились на нас.

— Нам нужна взятка! — заявила Изадора.

— Без этого мы действовать не можем! — сказала Ильзабиль.

И две пары глаз расчетливо уставились на Романова.

— Ну, знаете ли!.. — начал было Ник, но Романов перебил его:

— А что вы хотите?

— Когда нам исполнится пятнадцать, одну из нас выгонят из дома, — сказала Ильзабиль.

— Не могли бы вы сделать так, чтобы Хеппи умерла? — спросила Изадора. — Тогда получится, что нас в семействе Димбер будет только три и мы обе сможем остаться!

Честно говоря, у меня перехватило дыхание. Мерлин уронил челюсть. Мы переглянулись и покачали головами — слов у нас не было. Впрочем, у мальчишек слова нашлись — они хриплым шепотом пробормотали что-то насчет бессердечных крысючек и чего-то похуже, при этом нервно оглянувшись на сгорбленную фигуру Джоэла, боясь, что он догадается, что происходит.

Романов даже не попытался уклониться от ответа. Он просто сказал резким, ровным тоном:

— У вас, похоже, очень ограниченный взгляд на жизнь. Неужели вам действительно хочется провести всю жизнь в одном и том же старом доме, год за годом отправляя одни и те же старые обряды? Я бы так не смог. Мне когда-то сулили такую жизнь, и я не выдержал. Я сбежал.

Остренькие личики Иззей поднялись к Романову, изумленные и ошеломленные.

— Вы хотите сказать, что нам не обязательно оставаться? — спросила Ильзабиль.

— Но мы же потомственные ведьмы! — грустно сказала Изадора. — Мы не можем обе уйти.

— А почему, собственно? — спросил Романов. — У вас что, нету двоюродных или троюродных сестер?

Ильзабиль обернулась к Изадоре.

— У потомственных колдунов все время рождаются дочки! — сказала она.

Изадора кивнула. И обе выжидательно уставились на Романова.

— Я наверняка сумею устроить так, чтобы одна из этих дочек унаследовала должность потомственной ведьмы, — вмешался мерлин. — Но для этого вам сперва придется меня освободить.

Девчонки испуганно взглянули на него, как будто забыли о его существовании. Они выпрямились и выпятили подбородки.

— Мы это сделаем! — объявила Ильзабиль.

— В качестве громадной личной услуги, — добавила Изадора.

— Ну, ступайте, ступайте! — сказал Романов.

Они развернулись, вскинули руки и принялись мелкими шажками надвигаться на Джоэла, колыхая руками, точно балерины.

— Где этот толстый, потный мужчина? — прощебетала одна.

— Ах, как я люблю мужчин, которые все время молятся! — прозвенел голосок второй. — Это просто божественно!

— Ах, какой вы изумительно отвратительный! — вскричали обе и кинулись Джоэлу на шею.

Это было просто потрясающе. Я облокотилась на стенку, чтобы лучше видеть. Джоэл дергался в своем кресле из стороны в сторону, не зная, куда деваться.

— По-моему, у него просто нет шансов! — заявил Тоби, исполнившись столь редкой гордости за родственников.

— Они врубили эти чары, точно прожектор! — согласился Грундо.

Романов, стоявший рядом со мной, присел на корточки у стула мерлина и весь вспотел от спешки и усилий.

— Помоги, дружище! — сказал он мерлину. — Надо отыскать узор. А то эта штука похожа на свалявшуюся шерсть.

Потом поднял взгляд на меня, еще более требовательно.

— Ступай на Острова Блаженных, поднимай землю! — сказал он мне. — Возьми с собой мальчишек, пусть помогают. Это следовало сделать еще месяц тому назад. Я к вам присоединюсь, как только управлюсь тут. Туда! — Он указал вдоль стенки. — Ступай туда! И быстро!

Мы четверо бегом бросились вдоль стенки. Ник застонал, потому что через несколько ярдов мы очутились в узком скалистом коридоре, где совсем не было света.

— У меня такое впечатление, что я провел на этих путях целую вечность! — сказал он, спотыкаясь в темноте. — Века, черт возьми!

Грундо, Тоби и я зажгли колдовские огоньки, как нас учили. Это был первый раз, когда я сделала это совершенно самостоятельно, и, несмотря на страх — а вдруг мы опоздаем? — голубой огонек, возникший у меня в горсти, меня восхитил. Но радовалась я недолго: наши три голубых огонька сверкнули в больших зеленых глазах огромной, поджарой, пятнистой кошки, которая резво трусила нам навстречу. Мы все ахнули и прижались к каменной стене. Но зверюга просто протрусила мимо нас, всецело поглощенная чем-то другим. На самом деле, вид у нее был такой целеустремленный, что меня пробрала дрожь. Чувствовалось, что она вот-вот сделает что-то ужасное.

— Ее призвал Романов, — сказал Ник и вздохнул.

А потом снова выругался, потому что никак не мог зажечь колдовской огонек.

— Когда я впервые тебя увидела, он был у тебя на лбу, — заметила я.

— Это потому, что Максвелл Хайд отдал мне свой, — сказал Ник.

Он жутко пал духом. Пришлось Тоби его вести.

— И мы наверняка будем блуждать тут несколько часов! — проворчал Ник.

Не знаю, сколько часов прошло на самом деле. По моим ощущениям, там вообще не было времени. И, как сказал Грундо, это было все-таки лучше, чем скакать над бесконечностью следом за козой. Как по мне, так что угодно лучше, чем это. Я только надеялась, что мы успеем вовремя и что мне удастся поднять землю так, как это советовал Романов. И еще я гадала, какие ужасы могут произойти, если я не справлюсь.

Чтобы отвлечься, я спросила у Грундо:

— Ты увидел чары Иззей потому, что ты делал то же самое со мной, да?

Он только взглянул на меня уклончиво и виновато и переменил тему.

— Что имел в виду этот мужик, Джоэл, когда говорил об искуплении?

— Он и еще один ученик-молитвенник десять лет тому назад убили мастера молитв, — сказал Ник. — Возможно, он думает, что это позволит им искупить свое преступление.

— Что — то, что они перевернут вверх дном Острова Блаженных и еще сотню миров? — спросил Тоби. — Фигня какая!

— Не перевернут вверх дном, а обратят на путь праведный, — объяснил Ник. — Должно быть, ему это кажется разумным — вон как он старается!

Они все обсуждали эту тему, пытаясь понять логику, но мне это ничуть не помогало. Ник все время говорил, чтобы я хоть немного расслабилась, но я ничего не могла поделать. Мне казалось, что у меня есть все причины нервничать. Я все думала о том, как мои папа с мамой стоят там, в этой белой вате, закрытые ею настолько, что я их даже не разглядела, опутанные молитвой-заклятием; о том, что они не могут даже размять сведенную судорогой шею или дать отдых ноющим ногам; о том, как они все стоят и стоят, пока этот религиозный маньяк все туже и туже сплетает свое заклятие. И я знала, что, если что-то пойдет не так, Романов и Иззи тоже вполне могут очутиться — быть может, уже очутились — в этой толпе, тоже окутанные молитвой-заклятием, и что, возможно, мы сейчас вообще единственные, кто может хоть чем-то помочь Островам Блаженных.

И вот, как только я подумала, что больше не вынесу, темная тропа наконец вывела нас вниз, в ясное туманное утро, и мы очутились почти там же, откуда начали свой путь: в дедушкином саду в Лондоне.

Дора стояла у обломка козьего колышка, и вид у нее был самый несчастный.

— Коза сбежала! — сказала она. — Вы уже знаете?

Наше внезапное появление ее, похоже, ничуть не удивило. Когда Тоби бросился к ней и обвил ее руками, она рассеянно погладила его по голове и спросила:

— Где вас вчера весь день носило? Вы должны были быть дома!

Тоби взглянул на нее.

— А какой сегодня день?

— Утро воскресенья, — сказала ему Дора. — Не беспокойтесь. Теперь вы все здесь.

Тоби повернулся и посмотрел на Ника.

— Вчера вечером мы должны были ехать в аэропорт спасать саламандр!

— Ну, теперь с этим ничего не поделаешь, — ответил Ник. — Дора, вы ведь иногда ездите на машине Максвелла Хайда, да? Не будете ли вы так добры отвезти нас всех… — Он оглянулся на меня. — Куда именно, Родди?

Романов рассказал мне о пяти местах, откуда можно поднять землю.

— Есть одно место не так далеко от Лондона, — сказала я. — У него нет названия. Но он мне его описал. Давайте просто поедем по главной дороге на запад, думаю, я его узнаю.

Дора вполне охотно согласилась отвезти нас, куда нам нужно. Ник сказал, что надо найти какой-нибудь еды, а поедим мы в машине, и все мы бросились в дом. Тут Грундо прогудел мне на ухо:

— Саламандры! Когда мы были тут в прошлый раз, по всему дому и саду кишели саламандры. Где же они?

Вопрос был уместный. Когда мы прибежали за Хельгой, я не обращала особого внимания на саламандр, но знала, что они были повсюду: одни разбегались у нас из-под ног, другие лежали, свернувшись на теплых местах, и наблюдали за нами. А теперь их нигде не было. Если сосредоточиться изо всех сил, я чувствовала некоторых из них. Они попрятались очень далеко и глубоко, они нервничали, им было страшно. Остальных просто нигде не было.

И это не единственное, что было не так. Теперь, обратив на это внимание, я поняла, что кругом слишком тихо. Конечно, я и раньше бывала в Лондоне по выходным, и, разумеется, по воскресеньям всегда тише, чем в рабочие дни. Но раньше вокруг все время слышался отдаленный шум: шаги прохожих, голоса, то машина где-то проедет, то прогрохочет автобус. А сейчас не слышалось ни звука, даже голуби с воробьями затаились. И когда я взглянула на дедушкин сад, то увидела, что там абсолютно тихо. Ни одна пчела не прожужжит, ни один листок не шелохнется. Это было… ну… короче, неправильно.

Глава 2. РОДДИ

Ник только что спустился сюда, в столовую, и сказал, что не может писать о том, что было дальше. По правде говоря, я его понимаю. Я постараюсь написать обо всем, но есть по крайней мере одна вещь, которой я не знаю. Я сказала, что об этом придется написать ему. Он говорит, что постарается.

Короче, к тому времени, как мы выехали из Лондона, мое ощущение, что все не так, как должно быть, стало еще сильнее. День был ужасно жаркий и душный, поэтому Дора опустила верх дедушкиной машины, и нам стало видно небо. Небо было неправильное. На голубом фоне плыли облака, очень белые, перистые, и, вместо того чтобы ползти от одного края неба к другому, как обычно, они закручивались огромной неподвижной спиралью, от которой отходили длинные, размытые облачные полосы. Каждая такая полоса тянулась куда-то вниз, за горизонт, в какое-то определенное место. Ник сказал, что это похоже на призрак торнадо.

И еще все было окутано дымкой и неподвижно, как изваяние. Обычные летние цвета сделались приглушенными, как бывает в отражении в глубокой темной воде. И пахло все как-то не так. И прозрачный народец не кувыркался над изгородями в волнах ветра от машины.

Вскоре показалась зеленая цепь Становых холмов, тянущаяся слева на фоне неба, эти холмы были почти закрыты низкими серыми изменчивыми облаками, образующи-ми огромные пухлые серо-синие волны, которые двигались на запад быстрее машины. Когда дорога вывела нас к холмам, мы тоже попали в облачную пелену. Жаркий белый туман почти скрыл дорогу. Доре пришлось сбросить скорость, и нам стало видно, как туман волнами катится над нами, спеша на запад.

К тому времени мы почти уже доехали до нужного места. Я чувствовала его странное притяжение. Я была практически уверена, что это то самое место, которое мы с Грун-до почувствовали по пути в Лондон. Грундо, Тоби и я воскликнули:

— Вот оно! Почти приехали! И я сказала Доре:

— На следующем повороте сверните, пожалуйста, налево.

— О нет! — воскликнула она.

Вот тут стало по-настоящему страшно. Я сказала:

— Но это действительно самое подходящее место! Так говорил Романов. Там должен быть лес…

— О нет! — повторила Дора. — Это слишком близко к тому месту, где живет отец Тоби. Я не могу вас туда везти.

— Надо, мама! — вскричал Тоби. — Я ходил к ним… я сказал тем, кто живет в лесу, что я вернусь и призову их. Они меня ждут! Я обещал!

И Дора ответила:

— А я обещала, что сделаю для группы как минимум одну вещь. Они будут очень недовольны, если я этого не сделаю.

И поехала дальше.

— Мама, пожалуйста! — сказал Тоби.

Я еще никогда не видела его таким расстроенным. Слезы катились у него из глаз и падали на рубашку. Я вспомнила, что Дора всегда была малость с приветом, и Тоби это знает. У меня засосало под ложечкой от страха.

— Куда же вы нас везете, а? — воинственно осведомился Ник.

Он сидел на переднем сиденье, так что он обернулся и практически заорал в лицо Доре.

— В Стоунхендж, — ответила Дора. — Там все будет нормально. Они мне обещали.

Тут я почти расслабилась. Стоунхендж был еще одним из тех пяти мест, о которых говорил Романов. Но Ник с подозрением спросил:

— А кто вам сказал, чтобы вы привезли нас в Стоунхендж? Отец Тоби?

— И миссис Блентайр, — спокойно ответила Дора. — И тот милый молодой человек, который ими командует. Он, кажется, говорил, что он мерлин, но в этом я не уверена. Он сказал, что я должна сделать хотя бы это. Вчера я никого из вас не могла найти и очень расстроилась, потому что мне не хотелось их подводить, понимаете?

— Мама! — заорал Тоби. — Я тоже обещал! Останови машину!

Он вскочил и потряс Дору за плечо, но машина вильнула так резко, что Тоби поспешил сесть на место. Тут Ник решил схитрить. Он сказал:

— Дора, может быть, мы тогда остановимся и выполним сперва обещание Тоби? А потом мы можем поехать в Стоунхендж и выполнить ваше обещание!

Дора покачала головой.

— Нет, дорогой мой. Пожалуйста, не пытайся использовать против меня свои восточные уловки. Я прекрасно вижу, когда кто-то пытается обвести меня вокруг пальца.

И мы понеслись дальше, окутанные волнами тумана. Ник с Тоби устремили на меня отчаянные взгляды. Ник наклонился и попытался дернуть ручной тормоз — он говорит, это почти что единственный рычаг, который в наших машинах выглядит так же, как в земных, — но у него ничего не вышло, даже когда он потянул обеими руками.

— Что вы с ним сделали? — спросил он у Доры.

— Ничего, — ответила она, — но миссис Блентайр обещала мне, что позаботится о том, чтобы мы доехали. Она такая хитрая, не правда ли? Ну ладно, будь умницей, не вертись. Я и так почти не вижу дороги в этом тумане.

Грундо перевесился через борт, чтобы посмотреть, нельзя ли спрыгнуть на ходу, но мы ехали слишком быстро. Он снова сел и посмотрел на меня.

— Может, оно и ничего, — сказала я. — Стоунхендж — это одно из тех мест, о которых говорил Романов.

— Стоунхендж — это главное место! — жизнерадостно сказала Дора. — Сегодня там должен отречься от престола король.

И когда она это сказала, верх машины над нами поднялся, и мы обнаружили, что дверцы не открываются. Мы неслись вперед в теплой коробке, окутанной туманом, и не видели способа остановить Дору, не разбив машину. И все мои цветочные файлы были абсолютно бесполезны, потому что хромая женщина никогда не слыхивала о машинах, да я и сама-то в них не очень разбиралась.

Я знаю, что другие пытались что-то сделать. Грундо хотел создать иллюзию людей, стоящих посреди дороги, но он очень волновался, и люди появились не впереди, а позади машины. Эти призраки неслись за нами сквозь туман на протяжении нескольких миль. Я попробовала сделать так, чтобы у Доры свело руки и спину, но то ли эта ее миссис Блентайр предусмотрела и это тоже, то ли Дора просто не обратила внимания. Тоби попытался создать иллюзию, будто приборная панель машины вспыхнула пламенем, но Дора догадалась, что это он.

— Тоби, — укоризненно сказала она, — не балуйся, когда я веду машину! Это опасно.

Тоби вздохнул, и пламя исчезло. А Ник…

НИК

Ну да, я призвал этого дракона.

Не только потому, что испугался до безумия — хотя я действительно испугался. Эта дурацкая сонная улыбочка, с которой Дора отказалась остановиться, была одной из самых страшных вещей, которые мне довелось повидать. Но, как только она упомянула о мер лине, я понял, что дело серьезное и речь идет не только о моей собственной безопасности. Я подумал о том, что говорил Джоэл, и как нервничал Романов, и обо всем, что рассказала мне Родди… Подумал и решил, что лучше я сделаю то, что могу, и сделаю это прежде, чем мы выедем за пределы слышимости.

Я закрыл глаза и сосредоточился, как пытался научить меня Максвелл Хайд. До сих пор мне еще ни разу не удавалось как следует сосредоточиться. Наверное, мне просто не хватало достаточно весомого стимула. И я ужасно удивился, когда обнаружил, что вроде как парю над склоном холма, где сползший дерн обнажает огромную белую голову дракона. Мы оба были окутаны туманом. Большой зеленый драконий глаз был открыт и ворочался туда-сюда, провожая ползущие мимо волны облаков. Но когда я очутился перед ним, глаз повернулся и уставился прямо на меня, хотя на самом деле я сидел в машине, увозящей меня прочь.

— СНОВА ТЫ! — сказал он. Точь-в-точь как Романов. — НА ЭТОТ РАЗ ТЫ ЯВИЛСЯ, ЧТОБЫ ПРИЗВАТЬ МЕНЯ?

— Да, — сказал я. — Пора. Я призываю тебя!

— ПОЗДНОВАТО, — сказал он. — НА МОЙ ВЗГЛЯД. НУ ЛАДНО. МНЕ ПОТРЕБУЕТСЯ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ, ЧТОБЫ ОСВОБОДИТЬСЯ. И НЕ ЗАБЫВАЙ О ТОМ, ЧТО Я ГОВОРИЛ. Я НЕ ЛЮБЛЮ, КОГДА МЕНЯ ПРИЗЫВАЮТ. МНОГИЕ ЛЮДИ ПОСТРАДАЮТ. И ТЫ ТОЖЕ. ТЕПЕРЬ СТУПАЙ.

Я стремительно вернулся, плюхнулся обратно в машину, дрожа всем телом, и обнаружил, что мы выехали на дорогу, не затянутую туманом. Дора воспользовалась этим и гнала вовсю. Большую часть пути она ехала, вдавив педаль газа в пол. Это было жутко.

РОДДИ

Это было совершенно жутко. И к тому же очень жарко, как будто хорошая погода, которую моему отцу так и не дали отменить, пошла вразнос. Вместе с волнами жара до нас долетал кислый запах, похожий на запах дезинфицирующего средства, — таким запахом сопровождаются магические действия. Поначалу я подумала, что пахнут заклятия, которые не дают открыть дверцы машины, но потом поняла, что запах исходит отовсюду. Он шел снаружи, а не просто от машины. И наконец до меня дошло, что происходит. Запах источали огромные массы перемещаемой магии. Так пахло все вокруг из-за того, что вся магия, содержащаяся в земле, вытягивалась, высасывалась и собиралась в одно место.

— О боги! — воскликнула я.

Все, кроме Доры, оглянулись на меня с тревогой.

— Магия! — сказала я. — Кто-то стягивает всю магию, что есть на Островах Блаженных.

— Как же их остановить? — спросил Ник.

Он говорил таким тоном, как будто думал, что это возможно: выстроить дамбу, тянуть в противоположном направлении — не знаю, что он там вообразил, но это заставило Дору ехать еще быстрее, словно она боялась, что, если мы в ближайшее время не доедем до Стоунхенджа, Ник и впрямь найдет способ разделаться с магией, несмотря на то что она настолько мощная. Я почувствовала, как Дора добавила заклятие ускорения путешествия. Это был вариант пятого заклятия из моего файла «Радость путника», но в нем чувствовалось что-то иностранное, как будто его дал ей кто-то чужой. Заклятие было сильное. Не прошло и пяти минут с тех пор, как Ник задал свой вопрос, а мы уже очутились на равнине Солсбери.

Мимо неслись зеленые луга. И внезапно, как будто вырос из-под земли, неожиданно маленький и неописуемо массивный, перед нами возник Стоунхендж.

Мы подъехали по неровному лугу прямо к его огромным камням, и Ник заметил:

— А тут их куда больше, чем на Земле!

Я его едва слышала. Слишком многое сразу требовало моего внимания. Мне показалось, что я мельком заметила Солсбери, стоящего у одного из камней, — всего лишь зеленые резиновые сапоги, а потом мы протряслись мимо, и еще развевающееся поношенное пальто — должно быть, то был Древний Сарум, присевший на корточки рядом с сапогами. Но главное, что бросилось мне в глаза, — множество автобусов и грузовиков, аккуратными рядами припаркованных под холмом. И, невзирая на все, что я знала, я невольно подумала: «Ну, хвала небесам! Мы наконец-то догнали кортеж!»

«Не говори глупостей!» — сказала я себе, когда Дора остановила машину. Все придворные, кто хорошо к нам относился, находились сейчас в ксанаду, за несколько миров отсюда, окутанные белой паутиной связующего заклятия. И, словно в доказательство этого, наш автомобиль тут же окружили королевские пажи — они сбежались, когда машина еще двигалась, и распахнули дверцы, как только она остановилась. Все это были дружки Алиши, ее ровесники, к которым я никогда не питала особо теплых чувств. Они столпились вокруг нас плотным кружком, и вид у них был любезный и официальный, вот только любезность была сильно преувеличенной, так что становилось ясно, что над нами на самом деле издеваются.

Страницы: «« ... 1314151617181920 »»

Читать бесплатно другие книги:

Филип и Сьюзен привязались друг к другу с детства, казалось, у них впереди чудесная безоблачная жизн...
На планете Авеста войны уже много лет носили лишь виртуальный характер, и обеспечить победу заговорщ...
Больше двадцати лет не был Осот дома. И вот он вернулся…...
Наконец-то сердце принцессы Патрисии принадлежит Тантоитану Парадорскому! Любовь, подвигшая великого...
Для того чтобы приблизиться к принцессе Патрисии и войти в ее окружение, Тантоитан Парадорский меняе...
Рассказы Виктории Токаревой…Нежные, лиричные и абсолютно честные истории о настоящей любви. О любви,...