Заложница командора Серебрянская Виктория

 — Не было такого! Вы меня разыгрываете! Я не могла такое сказать!

Темная бровь над левым глазом командора издевательски изогнулась:

 — Да неужели? Мне запросить запись в отеле? Кара-Кара, что ж ты так напилась, что даже не помнишь, что вчера вытворяла?

Чувство неловкости снова вернулось. Как говорится, чует кошка, чье мясо съела. Я и сама знала, что вчера перебрала, хоть и не собиралась так напиваться. Просто нервы не выдержали всех проблем, свалившихся на мою бедную голову в последнее время. Со мною такое было впервые. И как же отвратительно не помнить своих «подвигов»! Что я вчера учудить?  Глаза, словно под грузом вины, опустились вниз. И взгляд наткнулся… Нет, это просто невозможно! Хоть бы прикрылся! А то, как на выставке на витрине лежит! Я резко, как ошпаренная, отвернулась. И тихо попросила:

 — Командор, оденьтесь, пожалуйста.

Старфф не ответил. С минуту была тишина. А потом у меня за спиной послышался какой-то легкий шорох. Подождав для верности еще секунд двадцать, я вскочила с кровати. Потребность посетить санблок никуда не делась. Наоборот, стала еще более настоятельной. К тому же нужно было найти что-то от головной боли, пока я совсем от нее не рехнулась.

От резкого движения в глазах потемнело, а в голове словно что-то взорвалось. Стало так невыносимо-кошмарно больно, что я невольно застонала сквозь зубы. Мысль была только одна: если выживу — в жизни больше даже не понюхаю проклятое пойло из системы Черного паруса. И вообще с алкоголем завяжу.

 — Осторожнее, Кара. — Меня обняли горячие сильные руки, не давая упасть. — Ты чего так резко вскочила?

Я пару раз через силу вздохнула, пытаясь сдержать тошноту, и только после этого смогла едва слышно ответить:

 — Мне в санблок нужно. Очень. А вы почему не ушли? Я же просила…

Командор только вздохнул:

 — Упрямица. Надеюсь, штаны из покрывала тебя устроят? Низ как бы одет. Грудь без рубашки не смутит? Идем, проведу. — Командор беззлобно ворчал на меня, как любимая бабушка. —  А то еще по дороге свалишься. И кстати, мы же с тобою уже были на «ты»? Мне опять выдумывать карательные меры?

Я залилась краской и неосмотрительно качнула головой в знак отрицания. Боль тут же с утроенной силой ударила меня по вискам.

До санблока было всего четыре шага от кровати. Но даже их без посторонней помощи я бы не прошла. Меня шатало и штормило так, словно пол под ногами танцевал джигу-джигу. Убийственное пойло — эта самогонка. Черт меня дернул вчера выбрать именно ее.

Командор довел меня до санблока и даже любезно придержал мне дверь:

 — Кара, осторожно, не торопись. Я сейчас быстро оденусь и поищу для тебя лекарство. Не геройствуй сама.

Закрывшись в санблоке, я первым делом подчинилась зову природы. Отель видимо был из дорогих. Потому что сантехника стояла такая навороченная, что я пару минут не могла понять, как спустить воду в унитазе. Словно это не туалет, а блок управления звездным крейсеррм. Да-да! Санблок был настоящий, с водою. Почти, как дома, на Земле. Только в миллион раз роскошней. В углу присутствовала душевая зона. Рядом — огромный, подсвеченный снизу и по зеркалу на стене, умывальник. И тоже с водою.

Заглянув в зеркало, я ужаснулась собственному внешнему виду. Это когда же я успела так исхудать? Щеки ввалились, словно их там и не было. Кожа утратила здоровый загар и стала землисто-серого цвета. Глаза какие-то мертвые. Возможно, из-за огромных синяков под ними. Волосы тусклые, безжизненные. Из горла вырвался всхлип. Вспомнились вчерашние откровения доктора-яоху. Неужели уже начались мутации? Так быстро? В кого я теперь превращаюсь?

В голове теснились мысли, одна страшнее другой. Подкрадывалась истерика. Я всхлипнула сквозь зубы. А если я теперь опасна для окружающих? С ужасом уставившись на собственное отражение, я представила, как меня запирают в железную клетку с прутьями толщиной в мое бедро. И содрогнулась. Нет, нужно бежать, пока еще не стало поздно. Я открыла холодную воду и плеснула себе в лицо. Соберись, Кара! Соберись, несчастная пьяница, и вперед!

Глава 15

Умывание холодной водой слегка привело в чувство. Во всяком случае, голова была уже не такой тяжелой, и мысли в ней ворочались легче. Вернее, в голове сейчас царила только одна мысль — бежать! Пока не заперли в клетку, не сделали подопытным кроликом.

Мною целиком владел ужас перед мрачными перспективами будущего. Теперь я уже проклинала тот день, когда решила поступать в звездную академию. Если бы я осталась на Земле, таких проблем бы не было. А значит, пора возвращаться.

Я старалась не задумываться о том, как буду добираться домой — потом, по ходу дела что-то придумаю. Сейчас главное выбраться из отеля. И старательно отгоняла от себя мысли о том, какое горе причинит такое возвращение моим родителям. Верила, они меня примут любой. А соседи… Ну что соседи? Болтать будут в любом случае. Как говорится, на чужой роток не накинешь платок.

Быстро завершив все гигиенические процедуры, я вывалилась из санблока в номер. Но, как я ни торопилась — все равно не успела. На стуле, прямо напротив двери, уже сидел командор. Темные глаза, чуть прищурившись, окинули меня взглядом с ног до головы:

 — Далеко собралась?

Голос равнодушный, обманчиво-спокойный. Но под тонким слоем безмятежности легко угадывались первые горячие нотки разгорающегося внутри килла гнева. Я невольно поежилась. Вот как он узнал?

Я испуганно уставилась на командора. А он горько усмехнулся:

 — Не смотри на меня как на чудовище. Все достаточно просто. Ты вчера жаловалась на то, что ты теперь мутант. А сегодня у тебя похмельный синдром, который и в обычном состоянии характеризуется подавленностью и частыми вспышками параноидального синдрома. Я просто сложил один и один.

Он встал со стула и медленно приблизился ко мне. Так близко, что моя грудь почти касалась его тела, а его дыхание скользило по моим щекам. Мне почему-то стало трудно дышать. Перед глазами плясали картины того, как тридцатью минутами ранее командор лежал обнаженный сначала рядом со мной на кровати, а потом на полу посреди номера. От этих видений мой пульс словно взбесился. А Кин, как назло, еще и взял меня за подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза. Смотреть было… сложно. А не смотреть — еще тяжелей. Я часто-часто заморгала, не зная, куда девать взгляд, и судорожно облизнула и без того пересохшие губы.

Темные глаза Кина словно штормовой тучей накрыло. Это было совершенно невероятное зрелище — смотреть, как и без того темные глаза командора заливает первозданной чернотой. Я затихла под этим волнующим меня взглядом. В голове враз стало пусто и звонко. Как в природе все замирает в преддверии бури. И буря грянула.

Кин внезапно схватил меня за плечи и так притиснул к себе, что мне стало трудно дышать. Я задохнулась от такого произвола, открыла рот и набрала воздуха в грудь, чтоб возмутиться и потребовать меня отпустить, но…

 — Кара-а-а…

С внезапным стоном Кин вдруг стремительно склонил голову и накрыл мои губы своими. Поцелуй вышел жадным, жестким, требовательным, наказующим. Словно Кин стремился через него выпить мое дыхание, мою душу, впитать в себя меня всю.

Что бы там ни писали в книгах, что бы не разыгрывали для доверчивого зрителя в постановках, ничего хорошего в таким поцелуе для меня не было. Удовольствия не получала и тело хозяйку предавать не спешило. Наоборот, это было почти насилие. Командор терзал мои губы грубо, на грани боли, пытался языком проникнуть внутрь. Я сжалась в комок, судорожно соображая, как прервать эту пытку. Сильные руки, с которыми я вряд ли справлюсь, охватывали меня как лианы, нет, как стальные канаты. Одна рука чуть пониже плеч фиксировала руки мне так, что я не могла ими даже дернуть, вторая — держала за бедра. Паника затопила сознание. Что ему от меня нужно?!

Командор словно почувствовал мое состояние. Пытка прекратилась так же мгновенно, как и началась. Но он меня не отпустил. Держал все так же крепко, как и до этого. И лицо его было в миллиметрах от моего. Слишком близко, чтобы я могла успокоиться, почувствовать себя в безопасности. Но командор просто смотрел.

 — Прости. — Одно слово. Но он словно выдохнул его мне в рот. Как будто пытался насильно вплавить его мне в душу. — Я потерял голову. Просто представил, какой станет моя жизнь, если тебе удастся задуманное. Прости. Такое больше никогда не повторится. Клянусь!

Его губы снова стали ко мне приближаться. Неотвратимо, как рок. Как судьба или смерть. Я постаралась уменьшиться в размере, съежится еще больше. Чтобы стать меньше, избежать неприятного прикосновения. Но киллу удалось меня удивить.

Новое касание было едва ощутимым. Словно по моим губам скользнуло крыло бабочки. Или легчайший морской ветерок. Командор, как будто впервые, осторожно и бережно пробовал их на вкус, тактично касался нижней губы кончиком языка, нежно целовал уголок рта.

Я растерялась, не зная как теперь реагировать. Больше не было эгоистичной жестокости, не было насильственных попыток прорваться внутрь рта языком. Командор дразнил, манил, соблазнял. Извинялся? Я так изумилась пришедшей в голову догадке, что невольно слегка приоткрыла рот. Командор воспринял это как приглашение. Но его нежность никуда не ушла.

Это было как вальс двух влюбленных — пьянящая сладость касания языка, чарующая, будоражащая кровь, зажигающая огнем все нервные окончания. До головокружения. До полной потери себя. Я даже не поняла, когда этот танец меня увлек настолько, что я позабыла обо всем на свете. Потеряла голову, доверилась, растаяла. Во всей Вселенной остались лишь он и я.

Я уже плохо осознавала, что происходит. Кажется, мои руки гладили его обнаженную грудь, ласково царапая соски ноготками. Кин порыкивал в ответ, жарко прикусывая мне кожу на шее. Я млела от таких ласк. Оказалось, что, если мне прикусить кожу над сонной артерией, а потом осторожно пройтись там же языком, я улетаю почти на небеса. Но это было только начало.

Когда и как мы оба лишились одежды — прошло мимо моего одурманенного ласками сознания. Просто в какой-то момент губы Кина сомкнулись у меня на соске. Старо, как мир. Но меня выгнуло в руках мужчины дугою. Словно по позвоночнику кто-то пустил электрический ток.

Закончилось все внезапно и очень жестоко. Кин только переключился на мою вторую грудь, вызывая во мне водоворот ощущений и заставляя хрипло, рвано стонать, когда его зубы осторожно прихватывали чувствительную горошину. Мои пальцы только-только отважились проскользнуть под резинку все еще непонятно каким чудом держащихся на командоре штанов, чтобы с восторгом ощупать округлые ягодицы. Как в комнате раздался вопль комма.

Кин замер, не выпуская изо рта мой сосок. А я застонала от разочарования. Комм все вопил и вопил. Наконец, сработал автоответчик. И в комнате зазвучал раздраженный голос Мирака:

 — Девять тридцать утра! Где вас носит?

Сработавший автоответчик не дает возможности услышать хозяина комма, если не нажать соответствующую кнопочку. Но мы оба все равно невольно задержали дыхание. Мирак помолчал несколько секунд в надежде, что командор все же соизволит с ним заговорить, а потом сердито буркнул в пустоту:

 — Ненавижу автоответчики и надеюсь, вы оба заняты чем-то действительно серьезным! Потому что профессор Шиийхх скоро меня засунет в сканер вместо Кары.

Со звуком, похожим на всхлип, связь прервалась. А меня вдруг накрыл приступ истерического хохота:

 — О да! — Сразу связно высказать свою мысль у меня не получилось, я задыхалась от смеха. — Мы заняты… очень… серьезным делом!..

Штормовая тьма из глаз командора уже почти ушла. Наоборот, глаза сейчас почти светились под растрепанными и взъерошенными моими руками волосами. Командор улыбался:

 — Я б этому щенку сейчас охотно свернул шею за то, что он влез так невовремя и испортил нам все удовольствие. Запомни, Кара, на чем мы остановились. Позже продолжим. Потому что арлинт прав: пора в клинику. Давай, собирайся. Пойдем уже покончим с этим делом. Чтобы ты убедилась, что ты никакой не мутант.

Голос командора звучал тепло и как-то обволакивающе, что ли. Но мне за шиворот словно ведро ледяной воды плеснули. Я внезапно осознала, чем мы тут занимались и что произошло бы, не позвони Мирак так вовремя. Внутри меня стало холодно и пусто. Кто я для командора? Кажется, очередная игрушка вроде Мидес. Ведь он ни разу даже не намекнул, что чувствует что-то ко мне. А его поведение сегодня? Только голые инстинкты и никаких эмоций и ощущений.

Собрались мы оба по-военному быстро. И так же быстро дошли до Центра проблем крови, на крыльце которого метался взволнованный Мирак.

Арлинт успокоился, едва мы только поднялись по ступеням на верх. Не знаю, что он увидел в наших лицах, но желваки на его собственном спрятались как по волшебству. Мирак, кажется, даже украдкой дыхание перевел. Если честно, меня это вообще не волновало. В отношении арлинта для меня все было давно уже решено. Я игрушкой не буду! Никогда. Никому. Даже для командора.

Раздражение внутри меня нарастало и требовало срочно найти для него выход. А тут еще Мираку срочно захотелось моих откровений. Он заступил мне дорогу, когда я пыталась войти в здание Центра и требовательно поинтересовался:

 — Кара, где вы были? Вчера же четко было назначено время! Почему я вынужден тут ждать вас, как последний дурак?

Мне пришлось сцепить зубы, чтобы не нахамить в ответ. Мое похмелье никуда не делось, плохое настроение требовало выхода. Но я была уверена: если открою сейчас рот, то в итоге точно скачусь до позорной истерики. И вот странное дело: меня не смущала мысль о том, что мою слабость может увидеть килл. Но арлинту показывать свое бессилие я не хотела.

Меня спас командор, лениво протянув из-за моей спины:

 — А почему как? Ты и есть дурак. Сам вопил, что Кару ждет профессор, а теперь не даешь ей пройти.

Арлинт потемнел лицом:

 — Не твое дело, килл! Ты сейчас лезешь в личные отношения!

Меня начало потряхивать. Ну что за идиот! Нашел место для разборок полетов! Еще бы телевизионщиков пригласил, чтобы наши разногласия гарантированно мог увидеть любой желающий в галасети! Раздражение нарастало. И я уже готова была лично дать Мираку в челюсть, когда Кинефрид все решил за меня. Он просто сдернул арлинта за плечо с моей дороги и прошипел:

 — Не вмешивай в наши дела Каролину! Ей пора на обследование. А мы пока побеседуем.

Я настороженно покосилась на килла, но он просто кивнул мне:

 — Иди, Кара, мы просто поговорим. Обещаю, оба будем целы.

***

В кабинет профессора я входила в таком раздрае, что, кажется, скажи он мне что я могу теперь превращаться в дракона, я и то не удивлюсь. Столько всего наслоилось в последнее время, что я понимала — еще немного, и я просто потону в том водовороте событий, который на меня обрушился. У меня уже не было сил сопротивляться ему. Чем мучиться и грести против течения, лучше покорится потоку. Авось, не утону.

Шиийхх уже ждал меня, подпрыгивая на стуле от нетерпения и потирая сухие руки:

 — Ну-с, дорогая, как я и говорил: у вас все отлично!

Фраза пробилась в мой мозг с опозданием в пару секунд. А потом…

У меня подкосились от облегчения ноги, и я некрасиво плюхнулась на сидение стоящего рядом с столом стула. Во рту пересохло. Тяжело сглотнув и с надеждой уставившись на узкое лицо профессора, я с надеждой поинтересовалась:

 — То есть, я не урод? Мутаций не будет?

Кажется, мне удалось шокировать яоху. Потому что профессор поперхнулся воздухом и выпучил глаза:

 — Урод?! Кто сказал вам подобную глупость?! Нет, конечно же! — Я облегченно вздохнула. Но как оказалось, слегка поспешила. Потому что профессор меня припечатал: — Мутации уже идут полным ходом! А вы теперь на несколько порядков более совершенное существо! Более того, я склоняюсь к мысли внести на рассмотрение Совета Звездного Альянса предложение на обязательной основе вживить всем землянам данный код! Потому что результаты просто фантастические! Вы теперь проживете раз в пять-шесть больше обычного срока! У вас…

Каюсь, дальше я слушала яоху крайне невнимательно. Вернее, не слушала совсем. Фраза о том, что мутации в самом разгаре, больно ужалила в сердце. Значит, я все-таки урод. Но это была моя личная трагедия, моя персональная боль. И я с ней как-нибудь справлюсь. А вот то, что из-за меня таким может стать все население Земли… Вот этого я уже не переживу.

Обратный путь из института был для меня как в тумане. И это несмотря на то, что меня провожал лично ни на секунду не умолкающий профессор Шиийхх. Он тарахтел, как заведенный, о возможностях и перспективах, о том, что с помощью кода можно получить целую расу суперлюдей. А у меня сердце в груди сжималось и истекало кровью, когда я представляла, что может сделать Альянс с моей родной планетой по наущению этого фанатика. Была одна надежда, что к нему не прислушаются, проекту не дадут ход. Все-таки профессор Шиийхх медик. Может, он не сможет найти подходящих аргументов, чтобы убедить в разумности подобного поодхода политиков.

Я не знаю, сколько я пробыла в кабинете яоху, но Мирак и командор все также ожидали меня на крыльце. Кажется, даже в тех самых позах. Разве что Мирак был более взъерошенным. Словно кто-то зарылся в его прическу обеими руками и старательно запутал светлые пряди.

Темные и бирюзовые глаза с тревогой впились в меня и профессора. Но яоху это не смутило. С детской непосредственностью он бросился трясти руку комндора:

 — Командор Старфф! Я безумно благодарен вам за совет! Буду ходатайствовать, чтобы Альянс отметил ваши заслуги в этом открытии как минимум внеочередным званием! Это просто фантастика! Благодаря этому коду мы можем превратить расу людей в Суперсуществ!

Меня словно кулаком под дых саданули. Не обращая внимания на болтовню яоху, я выдохнула:

 — Что?! Так это по твоей наводке меня сделали монстром? Да как ты посмел???

На крыльцо упала тишина. Заткнулся наконец фонтанирующий эмоциями яоху. Ошеломленно уставился на килла и меня Мирак. Но мне было все безразлично. Кроме одного.

 — Ты! — Я шагнула вперед, отпихивая плечом профессора, и ткнула пальцем командору в грудь. — Снова за меня принял решение? Решил теперь не мелочится, и распоряжаться уже моей жизнью?

Кин даже не дрогнул под мим взглядом:

 — Кара, ты умирала. Этот проклятый яд тебя убивал. Нужно было что-то, что заставило бы нервные клетки твоего организма начать регенерировать, чего, как я понимаю, в естественном порядке вещей нет.

 — А вариант — оставить все, как есть, ты не рассматривал?

Он виновато покачал головой:

 — Ты бы умерла. Я и так отобрал у тебя почти все. Хотя бы жизнь я обязан был тебе сохранить.

Эта фраза оказалась последней каплей. Тем самым перышком, которое сломало спину верблюду. Во мне словно что-то сломалось. Или прорвало плотину. Слезы, словно только и ждали этого момента, хлынули из глаз сплошным потоком. Я с кулаками набросилась на килла, беспорядочно молотя его по чем попало:

 — Ублюдок! Эгоист хренов! А обо мне ты подумал? Как мне жить дальше? Сама чудовище мутировавшее, так еще и из-за меня всех землян теперь такими сделают! Мерзавец! Подонок!

Старфф не сопротивлялся, покорно принимая от меня удары. Но ровно до моей последней фразы.

 — То есть, как это всех такими сделают? — Кин перехватил меня за плечи, жестко, но осторожно придерживая, чтобы посмотреть мне в лицо: — При чем тут остальные земляне? Кара, что ты уже придумала? Я выпросил одну дозу кода специально для тебя, воспользовавшись своим служебным положением, потому что не мог спокойно смотреть, как ты умираешь! Но больше мне никто не даст! Что ты уже себе нафантазировала?

Я судорожно всхлипнула и с надеждой всмотрелась в темные глаза: врет или не врет? А потом с чистой совесть сдала яоху:

 — Профессор сказал. Что будет ходатайствовать о том, чтобы всем землянам вживили этот код.

На смуглом лице килла заходили ходуном желваки, он явственно скрипнул зубами. Но тем не менее ответил спокойно:

 — Профессор об этом может лишь помечтать. Во-первых, создатель этого кода погиб. Наверное, способ воссоздания есть где-то в его дневниках, но их еще нужно найти и расшифровать. Но это не главное. Самое главное то, что насильственная модификация жителей целой планеты противоречит кодексу Альянса. А значит, этого не будет никогда. Успокойся, Кара.

Почему-то я ему поверила сразу. Без всяких условий и пояснений. Может, потому что мне тоже хотелось того же, то килл обещал?

Старфф, дождавшись пока я успокоюсь, осторожно отпустил мои плечи и легко улыбнулся:

 — Не нервничай так. Теперь все будет отлично. И выше нос! Аргранадал тебя ждет!

 — Какой еще Аргранадал? — Хмурый Мирак пристально изучал нас обоих. Когда и куда исчез яоху, я не заметила. — Каролина записалась в исследовательскую экспедицию на флагман!

Он очень вовремя напомнил мне о своем существовании. Я повернулась к бывшему:

 — Между прочим, мы записывались туда вместе. Забыл? И когда ты собирался поставить меня в известность о том, что не собираешься на долгие годы улетать в космос и уже присмотрел себе невесту с влиятельным папой? Или в твои планы не входило меня просвещать? Хотел сделать меня своей игрушкой?

Светлая кожа арлинта слегка покраснела:

 — Ты слышала, что я сказал фарну. — Он не спрашивал, он утверждал. — Извини. Эти слова предназначались не тебе. А фарну я по-другому сказать не мог. Я хотел любой ценой оградить тебя от его приставаний.

 — Ой ли? Да в принципе, уже не важно. Ты сам давно уже для себя все решил. Поэтому я тоже имею полное право выбирать в этой жизни то, что хочу я, а не кто-то другой. А ты можешь возвращаться к невесте. Желаю счастья.

 — Кара, — теперь Мирак уже побледнел, — я не имею права тебе это говорить, но невесты нет. Это мое задание. Я тайник, помнишь? Еще два года назад мне дали задание внедриться в одну организацию. Стать женихом этой девушки был оптимальный способ втереться в доверие.

Меня вдруг затошнило. Почему я раньше не замечала таких замашек за арлинтом? Он морочил голову мне. Теперь морочит ее какой-то другой дурочке. Для него это только задание. А для девушки? Она же всерьез собирается за него замуж!

 — То есть, жениться ты не планируешь?

Мирак мотнул головой.

 — Еще немного, и операция завершится. Я стану свободным.

От отвращения закружилась голова. И я не сумела промолчать, не съехидничать:

 — А что будет потом с бедной девчонкой, тебя не волнует? Наобещал ей золотые горы, попользовался, и адью?

 — Это жизнь, Кара. И моя работа. Ради всех граждан Альянса, ради их безопасности, мне пришлось. Так было надо. Ты потом все поймешь.

Именно в этот момент Мирак для меня окончательно перекочевал в разряд бывших. Я поняла, что даже если он и прав, и это всего лишь его работа, то я все равно не смогу так прожить жизнь. Постоянно ждать, волноваться, гадать, где и с кем он? Нет, не могу я так. И не хочу.

 — Прости, Мирак. Но мне не нравится такая твоя работа. Я так жить не смогу. Можешь считать меня предательницей, если тебе так будет легче. Но я тебя видеть и знать больше не хочу.

Я покачала головой и отступила на шаг, выставляя руки вперед, показывая таким образом, чтобы арлинт оставался на месте.

Мирак вскипел:

 — Значит, простой полевой сотрудник тайной службы для тебя недостаточно хорош? Ну так возможно после этого задания в поле я уже никогда не пойду! Тоже буду сидеть в кабинете и ворошить бумажки как Старфф! Или он тебя купил обещанием жизни в столице?

 — Нет, ничем он меня не купил. — Краем глаза поймала теплую улыбку килла. Но она меня не тронула. Внутри все словно заледенело. — Мне достаточно уже и его, и тебя. Я сыта по горло Альянсом. Все кончено. Решение принято. Я возвращаюсь домой.

 — Нет!

 — Каролина, ты не можешь!

Два голоса слились в унисон. Я горько улыбнулась их единому порыву и покачала головой:

 — Не старайтесь. Я наелась космосом и приключениями по самое небалуйся. Отныне вся моя жизнь будет неразрывно связана с Землей.

Глава 16

Спустя шесть месяцев…

 — Каролинка, ну куда тебя опять несет? — Мама почти привычно заломила руки. — Только улыбаться начала, вон Марек уже начал на свадьбу намекать, а ты…

Я отложила недосложенный пиджак от костюма и села рядом с чемоданом на кровать:

 — Мам, прости, но ты же сама понимаешь, что таким людям не отказывают. Мэр лично приехал к нам домой, чтобы просить меня присоединиться к делегации. Вот как ты себе представляешь в такой ситуации мой отказ?

Мама вздохнула:

 — Ох, чтоб ему, этому мэру! Только о своей выгоде и печется!

Я невольно усмехнулась:

 — Мам, ну что ты в самом деле! Подумаешь, командировка! В конце концов, это даже не космос. Это Земля. Всего лишь Нью Йорк. Если на субботу-воскресенье не будет протокольных встреч, я смогу прилетать домой. 

Мама испуганно всплеснула руками:

 — Это ж какие деньжищи!

Я пожала плечами:

 — Ну а что делать, если тебе так будет спокойнее?

 — Ох, Каролинка! Да не за меня надо переживать! Вон, Марек пятый месяц за тобой увивается! Смотри, надоест мужику ждать! Другую себе найдет!

Я равнодушно пожала плечами:

 — Пусть ищет. Его воля. Я ему ничего не обещала. Это его идея с ухаживаниями.

 — Ну как так? Каролина! Испокон веков мужики всегда проявляли инициативу, ухаживали за понравившейся девицей…

Скривившись, как от зубной боли, я торопливо прервала родительницу:

 — Мам, хватит уже! Я не пойду за Марека в любом случае!

Мама сникла:

 — Значит, все-таки кто-то есть у тебя. Кин — он кто? — Я вздрогнула и торопливо отвернулась. — Ты часто его зовешь по ночам. Раньше, так за ночь несколько раз, и постоянно плакала во сне. А сейчас уже реже. Но все равно я иногда слышу. Дочка, ты его ждешь?

Каждое мамино слово хлестало меня по плечам как кнутом. Больно было невыносимо. Хотелось сбежать, спрятаться, скрыться куда-нибудь. Но бежать было некуда. Я вернулась домой, в родное гнездо. Полагая, что дома и стены лечат. Но я ошиблась. Больно было, как прежде.

Покачав головой, я вновь принялась складывать вещи:

 — Не важно, мам, кто он. Он остался в прошлом, на другой планете. И поверь, ему не до меня.

Слова давались с трудом. Царапали изнутри горло. Больно, почти до крови. Наверное, от этого глаза застилали слезы.

Мама встала со своего места, подошла ко мне и обняла меня со спины:

 — Дочка, но раз ты его так любишь, то, может, есть смысл ехать к нему и бороться за свою любовь?

Ответить сил не оказалось. Горло внезапно сжалось так, что ни пикнуть, ни вздохнуть. Вот как объяснить маме, что командор не женой меня видеть желает, а всего лишь игрушкой? Просто любовницей. Я покачала головой, надеясь, что мама меня поймет и оставит покое. Но родительница, упрямая в своей слепой материнской любви, гнула свою линию дальше, не понимая, очевидно, на сколько больно делает мне:

 — Ну тогда выходи за Марека. Он достойный молодой человек. Сможет прокормить и тебя и дитенка. Или выбери себе кого другого. Только не оставайся одна. Годки твои идут. Рожай, пока можно.

Если мне было больно от слов мамы про Кина, то теперь меня просто раздирало на части от боли. И я не выдержала. Оттолкнула опешившую родительницу и выбежала прочь из комнаты.

В ванной я долго умывалась холодной водой, не столько пытаясь успокоиться, сколько пытаясь вновь затолкать куда-то поглубже растревоженные чувства и воспоминания. Я так и не решилась рассказать родителям про все, что со мною произошло. Вот как можно сказать маме, что ее дочка — теперь мутант? И что какой мне смысл выходит замуж, если я переживу не только своего мужа, но и скорее всего собственных детей? Если они у меня будут. В документе, который пришел из Академии, по поводу моей репродуктивной функции была крайне туманная формулировка. Из которой я сделала вывод, что яоху и сами не знаю, смогу ли я хоть от кого-то родить.

Да, тогда в кабинете у яоху я не слушала почтенного профессора, слишком шокированная его словами про то, что я сама мутирую, и про то, что целесообразно сделать такими всех землян. Но когда пришли мои документы из Звездной Академии, среди всех аттестатов и характеристик обнаружилась краткая выжимка из моей «истории болезни», в которой доступным языком пояснялось все, что со мной уже сделал вживленный генетический код. И что ему только предстояло сделать.

В частности, срок моей жизни был увеличен по предварительным оценкам в пять-шесть раз. То есть, если бы, оставаясь землянкой по ДНК, я бы прожила не более ста двадцати-ста тридцати лет, то теперь минимум проживу лет пятьсот. Прочитав эти строки, я долго истерически хохотала. Вот был бы Мираку сюрприз, если бы он решился сделать меня своей любовницей в расчете на то, что я долго не проживу.

Кстати, Мирак в отличие от Кина долго пытался выйти со мною на связь. Но я, еще в самом начале своих приключений лишившаяся персонального комма, сознательно не покупала другой. Зачем? У нас в городке есть телефонная связь. Она куда дешевле той, что подключена к комму. А за пределами не то, что планеты, а даже нашей местности, мне связываться не с кем. Мирак в течении нескольких месяцев упорно пытался добиться того, чтобы я вышла на связь. Но я делала вид, что не получаю его сообщений. Наконец, пару месяцев назад арлинт прекратил бомбардировать запросами местный узел связи. Девчонки вздохнули с облегчением. После вступления Земли в Звездный Альянс всеобщий язык был обязателен к изучению. Но на деле его учили лишь те, кто стремился вырваться в космос. Поэтому у сотрудниц местного узла связи была вечная проблема как объясниться с инопланетником. Мирак не знал земного, девочки – всеобщего.

Когда я наконец вышла из ванной, мама с тревогой уставилась мне в глаза. Но ни сказала ни слова. Я облегченно перевела дух. Спорить и ссориться с родителями не хотелось. Наверное, мне и в самом деле нужно, как я планировала когда-то, присмотреть себе работу в большом городе. Уверена, меня с моим дипломом охотно возьмут в любую контору. Тем более, что так нужный в крупных корпорациях всеобщий язык я знаю идеально. Так будет лучше и мне, и родителям. Они будут видеть меня по выходным, будут знать, что у дочери все в порядке. А мне можно будет перестать глотать на ночь снотворное. Тем более что, как выяснилось, оно не очень-то и помогает.

В конце концов, если у меня ничего не получится, то моя теперешняя должность школьного учителя меня всегда подождет.

Если я и удивилась, услышав лично от мэра просьбу присоединиться к делегации от нашего города, то совсем чуть-чуть. Понятное дело, сейчас все местности будут пытаться урвать себе кусок пожирнее. Там, где Киллана решит поставить фабрики, будут самые сливки. Поэтому меня и не удивило, что мэр просит поехать именно меня. Я хорошо говорю на всеобщем и имела дело с киллами. Киллы… Кин… В груди остро и резко кольнуло. И я поспешно отгородилась от воспоминаний.

Вообще, внезапное желание правительства Килланы сотрудничать с Землей и разместить у нас свои фабрики по производству гиро-ткани выглядело достаточно подозрительно, если бы не то обстоятельство, что Старфф давно не имел дел с родной планетой и служил на Альянс. Поэтому в Нью Йорк я отправлялась относительно спокойной.

Сначала я думала, что представители будут от каждого более-менее крупного города на Земле. И, если честно, размеры этой толпы мне было сложно представить. Но позже, уже по приезду в Нью Йорк, я поняла, как ошибалась. Представители были только от тех городов, в которых, в теории, должны были построить фабрики киллы. В итоге, делегация состояла в общей сложности из двадцати человек. Это уже вместе с теми, кто был призван правительством Земли говорить от имени человечества.

Я нервничала. При чем, настолько, что за первой утренней встречей с представителями Килланы уронила и разбила чашку с кофе. В мою сторону мгновенно повернулись все головы. Спикер от землян умолк и с неодобрением посмотрел в мою сторону. А ведь для невроза у меня причин не было. Того единственного, кого я боялась увидеть среди киллов, не было. Да и быть не могло. На Землю в качестве представителей Килланы прибыли только гражданские лица. А Кин бы военным. До мозга костей. Разве что счесть за причину поведение одного из делегатов от Новой Шотландии Финли Адама, непонятно по какой причине решившего, что я должна принадлежать ему.

Мы познакомились в последней точке сбора делегатов от европейского континента и невысокий, ниже меня на пол головы, мистер Адам как-то сразу по-хозяйски оценивающе окинул меня взглядом. Словно измерил, взвесил и поставил клеймо «Моя собственность!», не спросив на то моего мнения. Я про себя похихикала. Пока вечно потеющий и без конца утирающий свою лысину большим клетчатым платком Финли просто смотрел на меня, я не испытывала особых трудностей и за угрозу его не считала, уповая на свою академическую подготовку. Даже простой лингвист после окончания академии спокойно может дать фору земному бухгалтеру, каким и был Адам. Но сегодня утром перед тем, как войти в специально арендованный для встречи с делегацией киллан зал, толстячок поймал меня за локоть и имел наглость отчитать за то, что я на встречу пришла в брюках!

Вначале я опешила. Потом меня затрясло от злости. А потом, мысленно поблагодарив одного заносчивого килла за науку, я ледяным тоном проинформировала наглого шотландца, что служащие Звездного Флота не имеют права в служебное время носить гражданскую одежду. А я этим утром неосознанно надела костюм, почти полностью повторяющий форму Звездной Академии. Только без нашивок и шеврон.

Пока зарвавшийся урод хватал ртом воздух, я проскользнула в зал под одобрительные смешки парочки афроамериканцев. Когда мистер Адам пришел в себя достаточно, чтобы быть в состоянии войти в зал, места справа и слева от меня уже были заняты. Толстяку ничего не оставалось, кроме как сесть в другом конце стола.

И вот теперь Финли из своего угла прожигал меня возмущенным взглядом. А я наконец осознала, что у меня возникла проблема. Вот чем, спрашивается, я этих мужиков привлекаю? Сначала Марек, которому я открытым текстом сказала, что надеяться не на что, продолжил бегать за мною хвостом, давая маме ложную надежду, что дочка одумается. Потом этот… Я с неприязнью бросила взгляд на шотландца. Недоразумение сплошное. И чего, спрашивается, привязался?

Обсуждение шло вяло. Я краем уха прислушивалась к ораторам и недоумевала, зачем мы тут собрались? Когда мэр приехал меня приглашать, по его словам, выходило, что уже едва ли не договор о сотрудничестве будем подписывать. Все оговорено, осталось утрясти мелкие детали. Но на деле оказалось, что киллы только присматриваются.

До обеденного перерыва так ни до чего и не договорились. Каждая из сторон запаслась огромным количеством информации, чтобы «обсудить на досуге». С тем и разошлись, чтобы вновь собраться в этом зале завтра утром. Остаток дня делегаты были предоставлены сами себе.

Еще одна странность, которая меня поразила, едва только нам начали представлять членов килльской делегации — это отсутствие электронных переводчиков. И это действительно была странность. Гораздо легче и проще было обеспечить каждого нейролингво, чем найти на всей Земле высококлассных лингвистов, свободно владеющих всеобщим языком. Несмотря на то, что прошло уже прилично лет с момента вступления Земли в Звездный Альянс, всеобщий по-прежнему не был востребованным языком. Возможно потому, что на самой Земле он был не нужен. А те, кто рвался в космос и учил язык, назад уже не возвращались. Это я одна такая бракованная. Просторам Вселенной предпочла свой пусть чуть и затхлый, но все равно уютный мирок.

Проблемы начались, едва я покинула зал и собралась пойти пообедать. У самого входа меня перехватил Финли Адам:

 — Каролина, ты была очень неуклюжей! Я думал, что выпускники звездных академий более ловкие и меньше привлекают внимание.

Шотландец цепко ухватил меня за локоть, пытаясь развернуть в сторону, противоположную выбранному мною направлению. Внутри меня словно лопнул некий сосуд, выпуская на волю горячую несдержанную злость. Я резко дернула рукой, освобождаясь, и процедила сквозь зубы, стараясь сдержать внутри себя гнев:

 — Мистер Адам, вам не кажется, что вы слишком много на себя берете, а мое поведение никоим образом не должно вас задевать?

Толстяк нервно утер опять вспотевшую лысину:

 — Отец всегда учил меня, что в семье должен руководить мужчина. А я считаю, что мы друг другу идеально подходим. Я дам тебе время, чтобы ты привыкла ко мне. Скажем, пару недель. А потом поженимся. Хотя… — Он окинул меня плотоядным взглядом с ног до головы: — Съехаться можно уже сегодня. Так ты быстрее привыкнешь.

В моей жизни бывало всякое. И тот же Старфф постоянно норовил решить за меня, что мне делать и куда идти. Но такая незамутненная наглость мне еще не попадалась! Я ощутила, как во мне поднимается волна жгучей ярости, сметая все на своем пути, срывая предохранительные клапаны и вентили. Убью эту тварь!

Наверное, я бы действительно что-то натворила серьезное. Вряд ли бы убила. Скорее, приложила бы от души, это точно. Но сама судьба в лице высокого пожилого мужчины с абсолютно седой головой и усталыми глазами заступилась за идиота:

 — Миз Новак?.. Каролина Новак?

Я медленно выдохнула, чтобы не заорать хотя бы на этого, и посмотрела на мужчину. Молча. Зато встрял Финли, чем немало меня выбесил:

 — А вы, собственно, кто такой? И что вам нужно от моей невесты?

Это стало последней каплей. Отбросив всякую воспитанность и сдержанность, я рявкнула на весь коридор:

 — Финли!!!

У седого не дрогнул ни единый мускул на лице. Только глаза повеселели. А вот шотландец невольно присел, втянув голову в плечи. Я смерила его взбешенным взглядом: с удовольствием бы свернула его дурную башку. Но пришлось удовольствоваться злым:

 — Финли, для справки: прежде, чем за кого-то говорить, что она является твоей невестой, сначала нужно как минимум предложение сделать. Но вообще, не помешает для начала за девушкой поухаживать. Так что я не твоя невеста! И да! Можешь не трудиться, за тебя замуж я не пойду, даже если ты останешься последним живым мужиком на земле! Поэтому не смей встревать в мои разговоры! Это раз! И держись от меня подальше, а то прибью. Это два!   Тебе все понятно?

Не дожидаясь ответа от ошеломленного толстяка, я повернулась к седому:

 — Простите, я не думала, что это недоразумение решится устроить публичную сцену. Да, я Каролина Новак. А вы?..

 — Джон Кассл. Миз Новак, — Касл уважительно на меня покосился, — в вашем личном деле записано, что вы окончили Первую Звездную Академию с отличием по специальности лингвистика. Это так?

 — Не совсем. — Седой опешил. — Я получила диплом по специальности «ксенолингвистика». Это несколько разные понятия.

Кассл ненадолго склонил голову:

 — Прошу прощения, вы правы. Но вы ведь владеете килльским языком?

 — Всеми четырьмя наречиями. А что?

 — У нас проблема. И очень нужна помощь. Я понимаю, что сейчас обед и вы рассчитывали нормально поесть. Но Земле крайне необходим контракт с Килланой.  А наши переводчики, мягко говоря, не справляются. Помогите убедить этих несговорчивых инопланетников.

Я пожала плечами:

 — Мое знание языка в вашем полном распоряжении. Но вы же понимаете, что я буду только переводить?

Кассл оживился:

 — Безусловно. Но нам нужен, крайне нужен, быстрый синхронный перевод. И вы — наша последняя надежда. Пойдемте со мной.

Уже через пять минут я входила в небольшой светлый кабинет на последнем этаже.  И на входе споткнулась так, что едва не растянулась у всех на глазах на потеху публике. А все потому, что напротив входа сидел он и пристально изучал меня.

Кин изменился. Сильно похудел. На лбу и у губ залегли резкие складки. Под глазами черные круги. Но сами глаза, изучающие меня не отрываясь, горели как звезды. Сердце в груди у меня екнуло. А потом заколотилось так, будто хотело выскочить из груди и помчаться на встречу Кину. Самой себе признаваться не хотелось, но я была рада увидеть килла.

С этой самой минуты вся беседа для меня потекла словно в параллельном измерении. Я машинально, совершенно не задумываясь, переводила то, что говорили друг другу земляне и киллы. А сама не сводила глаз с командора. Было стыдно и сладко одновременно. Стыдно за свое слабоволие и отсутствие гордости. А сладко потому… Кинефрид тоже практически не отрывал от меня глаз. И если я могла переводить не задумываясь, то ему приходилось следить за нитью разговора. Получалось не очень. Его уже несколько раз окликали, спрашивая его мнения. А один раз Кин вообще наговорил ерунды. Я не перевела это землянам, незачем им знать, что киллы, как и простые смертные, тоже подвержены слабостям. А вот соплеменники вытаращились на командора так, словно у него внезапно выросло третье ухо на лбу.

Страницы: «« ... 56789101112 »»