Когда она сказала «да» Брэдли Селеста

Глава 31

Калли помедлила в дверях Эмберделл-Мэнора, и Уортингтоны сомкнули круг.

— Я точно помню, что была в фиолетовом плаще, дорогая. Только спроси милого дворецкого, который впустил нас, куда он его положил, — трещала Айрис.

Арчи, мозги которого работали чуть лучше, чем у жены, слишком сильно похлопал Калли по руке.

— Ну-ну, дорогая, не расстраивайся. К утру мы будем дома, и ты можешь забыть об этом ужасном месте и ужасном человеке.

Но тетя Клемми отнюдь не была так же добра:

— Его вообще следует пристрелить! В экипаже лежит мушкет, с которым я охотилась на тигров! Я повешу его голову на стене в своей комнате, вот увидите!

Арчи печально кивнул.

— Он смердящий сорняк, и мы должны вырвать его!

— «Жизнь короля Генриха Восьмого», акт пятый, сцена первая.

Электра, против обыкновения молчавшая, просто завернула Атти в слишком широкий плащ и вывела наружу. Кас и Полл, возможно, впервые в жизни пристыженные и онемевшие, последовали за ними. Орион и Лизандр встали по обеим сторонам от Калли, но не пытались ее утешить. Калли уныло подумала, что это не в их характере.

Мама в блаженном неведении продолжала молоть языком:

— Он был просто неотразим верхом на пылающей птице, не находите? Совсем как святой Георгий, убивающий дракона!

Дейд наклонился к Калли:

— Мне следовало пристрелить его, пока была такая возможность. Прости, что оставил тебя здесь.

Все еще оспаривая героизм Рена, Клемми увела Айрис, предварительно отыскав фиолетовый плащ, который та надела наизнанку.

Папа по-прежнему не выпускал руки Калли.

— Едем домой, дорогая. Вот увидишь, все будет так, словно ты никуда и не уезжала.

Калли не была уверена, в какой именно момент решила остаться с Реном навсегда.

Возможно, прямо сейчас, несмотря на его ярость, страх и отчаяние.

Возможно, именно из-за этого. Она не может позволить ему быть правым в отношении нее. Во взглядах на жизнь и на мир. Не может.

— Поезжайте, Дейд, папа. Со мной все будет хорошо!

Возмущенный брат повернулся к ней.

— Ты не останешься здесь, с этим безумцем. Ты слышала его! Он не уважает ни тебя, ни твою семью. Неужели ты выберешь его, а не нас?!

Калли спокойно смотрела на старшего брата, которого обожала всю жизнь.

— Ты не понимаешь! Я не выбираю его. Я выбираю себя. Свое счастье.

Она поцеловала Дейда и отца.

— Скажите маме, что я скоро напишу.

Отвернувшись, она спокойно вернулась в дымящийся кошмар, в который превратился ее первый бал в качестве леди Портер, хозяйки Эмберделл-Мэнор.

Баттон в последний раз оглядел пустой бальный зал, в котором эхом отдавался каждый звук. Давно настало утро, а он еще не выразил своего мнения по поводу вчерашних событий.

И это тревожило Кэббота. Баттон без комментариев — все равно что Баттон, которому не хватает воздуха для дыхания.

— Сэр… эээ… слуги почти все разъехались, но перед этим сделали все, что могли сделать без краски и штукатурки. Нужны мастера, чтобы привести зал в прежний вид.

Баттон оглядел неровное кольцо обугленного мрамора в центре зала.

— Ты когда-нибудь видел поле битвы, Кэббот?

— К счастью, нет.

— Сейчас оно перед тобой, — вздохнул Баттон.

Кэббот заложил руки за спину, стараясь не смотреть на хозяина, и все же остро сознавая его присутствие.

— Могу я спросить, сэр… кто проиграл?

Баттон наконец отвернулся устало и с сожалением посмотрел на Кэббота.

— Полагаю, можно попытаться немного подремать в гостинице.

— Прежде чем отправляться в Лондон?

Баттон долго молчал:

— Как, по-твоему, он знает, что она не уехала?

Кэббот, которого тошнило от всего, связанного с Портерами, только фыркнул.

— Не смейтесь над тем, чего не понимаете, молодой человек, — презрительно взмахнул рукой Баттон, так и не изживший романтизма в душе. — Он был так близок…

— Так собирать вещи, чтобы сегодня же отправиться в Лондон? — снова попытался выяснить Кэббот.

Баттон откинул голову, осмотрел погасшие люстры и прищурился.

— Мы.

— Что «мы», — нахмурился Кэббот.

— Мы проиграли сражение, — пояснил Баттон, но глаза его блеснули прежним лукавством.

— Зато еще можем выиграть войну!

Сумей Дейд закончить работу и пристрелить этого типа, ничего не случилось бы, и Калли оставалась бы дома, где и должна быть, и все было бы хорошо в этом мире!

Аталанта Уортингтон никогда не любила свежий воздух, кроме тех случаев, когда собирала и идентифицировала ядовитых созданий и растения, от которых люди яростно чесались, но стала прекрасной наездницей из чистого стремления выжить. Что ни говори, а не знаешь, когда Касу и Поллу взбредет в голову подложить шип под седло или пронзительно свистнуть, испугав даже самую спокойную лошадь, которая непременно пустится галопом, сбросив всадницу.

Атти считала, что должна быть вооружена в любое время дня: отсюда куча отравляющих веществ, которые она держала под рукой. Но сверток в ее руках был непривычно тяжел. Подняв подбородок, она постаралась успокоить тошнотворное ощущение в желудке. Калли нужно спасать, но ни один из братьев, даже героический Дейд, не хотел сделать как надо.

Поэтому, закутанная в твидовую куртку Лизандра, который был куда более тощим, чем остальные мальчики, Атти направилась в ветхую конюшню, далеко за домом Уинкомов. Папа называл их друзьями семьи. Уортингтоны провели там ночь перед балом… вчерашним балом.

Уортингтоны не имели лишних слуг, так что Атти умело оседлала Икара, прекрасного мерина Дейда. Правда, Дейд никогда не разрешал ей брать Ики, который фыркал, перебирал ногами, перевернул ведро с водой, словом, всячески выражал недовольство, прежде чем Атти ухитрилась оказаться на его широкой спине. Немного поерзав — повернуть коня в нужном направлении было крайне важно для ее миссии, — Атти была готова промчаться двадцать миль в обратном направлении, к Эмберделл-Мэнор.

Глава 32

Калли открыла глаза. Какое-то краткое, но счастливое мгновение она ни о чем не думала. Видела прекрасный сон, но он уплыл, оставив только воспоминания о нежном тепле и уюте.

Но тут в ноздри ударил едкий запах жженого шелка, и весь кошмар вчерашнего вечера обрушился на нее.

В памяти все оставалось таким же ужасным и унизительным. И еще хуже, потому что в ее воспоминаниях не было надежды.

Она бросила настороженный взгляд на испорченное платье. Спасти его уже нельзя.

Оставалось узнать, можно ли спасти ее брак. Ее новую жизнь. Узнать, испытывает ли к ней Рен что-то…

Эти чувства, эти бедные, только что родившиеся бледные ростки любви… по крайней мере она надеялась, что они существуют.

А вдруг все дело в дружбе и… ночных забавах в постели?

Вчера она хотела большего. Сейчас будет рада получить хотя бы половину того, что имела.

Она не посмела искать его вчера, после того как, слегка хромая, но держась с достоинством, проводила гостей. Слава богу, даже представительные друзья Баттона предпочли убраться. Дом снова стал тихим и безмолвным, таким же пустым, как в ту, первую ночь ее появления здесь.

Она встала и оделась в старое голубое платье. Вчера она так разволновалась из-за бального наряда, что забыла спросить Баттона об остальных заказах. Но вряд ли теперь это умеет значение. Теперь, когда она отреклась от семьи, они могут прислать ее вещи.

Мама поймет. Папа тоже, но не сразу. Дейд… о господи, и Атти…

Слезы обожгли глаза, и Калли яростно тряхнула головой. Она — Портер, а Портеры никогда не сдаются. Даже когда истекают кровью и умирают на грязных досках пристани.

Разыскивая вторую туфлю, она увидела на туалетном столике чашу с жемчугом. Подняла и стала выкладывать жемчужины на инкрустированную поверхность. Потом взяла иголку с ниткой и принялась их нанизывать.

С каждой новой жемчужиной она вспоминала момент, когда получала ее.

«Наша первая ночь после свадьбы».

«Это когда я взяла его в рот и поняла, что он — мой».

Каждая была воспоминанием, мгновением, шагом по дороге, которая привела ее и Рена туда, где они сейчас оказались.

Через три четверти часа она устало моргнула. Сто жемчужин. Еще несколько осталось на дне чаши. Но Калли испытывала мрачное удовольствие, нанизав именно сто жемчужин: круглое число.

Она нежно погладила длинную нить и улыбнулась, смаргивая слезы.

Сто идеально подобранных жемчужин.

Они должны быть вместе.

Сегодня ее десятый день в Котсуолдсе.

Десять дней… целая жизнь.

Она услышала неровные шаги в коридоре. Шаги замерли у ее двери. Калли затаила дыхание, но Рен прошел дальше. Если она собирается остаться — а она собирается, черт возьми, — нужно что-то делать со стремлением Рена сбежать и скрыться.

«Он не хочет меня видеть.

Что ж, тем хуже для него».

Калли сунула руки в карманы спенсера и сбежала вниз. День был ветреным, но ясным. Она еще успела увидеть, как Рен взбирается на северо-восточный холм. Калли пустилась бежать, но у него были слишком длинные ноги и слишком быстрая походка. Вскоре Калли пришлось замедлить шаг, потому что в боку закололо. Она поплелась дальше, прижав ладонь к больному месту. Взобралась на холм и увидела Рена, шагавшего вдоль каменной ограды поля. Калли позвала его, но ветер унес крик. Она спустилась с холма, приподняв юбки и продолжая окликать мужа.

Наконец тот повернулся и стал молча наблюдать, как она ковыляет к нему.

Калли подошла ближе. Рен по-прежнему казался взбешенным. Сегодня он был без капюшона, и длинные волосы развевались на ветру. Какое-то напряжение, которого она не замечала раньше, сковало его тело.

— Я… я хотела, чтобы ты сегодня утром пришел со мной поздороваться, — осторожно начала она. — Слышала, как ты выходил. И подумала…

— А я подумал, что ты уехала.

— Я никогда не собиралась уехать с ними. Просто хотела, чтобы они знали, что я не сержусь, — нахмурилась Калли.

— Не сердишься? На каком балу ты была вчера вечером?

Калли не стала защищать родных. Слишком радовалась, что муж говорит с ней, хотя старалась держаться подальше.

— Рен, — мягко сказала она, — пойдем в дом. Мне холодно. Я заварю чай…

Она осеклась. Он совсем ее не слушает.

— Рен, дорогой, что с тобой?

— Ты повернулась ко мне спиной и ушла. Я остался там один, лицом к лицу со всеми.

Калли похолодела и прижала к губам кончики пальцев:

— О Рен, я…

Он полуотвернулся, пряча покрытое шрамами лицо.

— Прошлой ночью я кое-что понял. Ты выбрала не меня.

Калли покачала головой:

— Нет, Рен. Я уже сказала, что осталась. Потому что выбрала тебя.

— Ты предпочла остаться… на этот раз. Но не выбрала меня. Я приключился с тобой, как внезапное наводнение на мосту. Сделка, венчание, на которое ты пошла, чтобы спасти семью от последствий этого наводнения.

Он глянул на небо и с горьким смехом добавил:

— Я никогда не буду для тебя чем-то, кроме наименьшего из двух зол, верно? До того дня, когда окажусь наибольшим. И каков будет твой выбор тогда, Каллиопа?

Калли шагнула вперед:

— Нет. Я… — пробормотала она и продолжала идти, когда пуля ударила ее в спину. Сначала показалось, что ее толкнули. Она упала и покатилась по поросшему травой склону холма. Рен едва успел ее поймать.

Калли подняла глаза:

— Я… я упала.

Он кричит на нее. Но она ничего не слышит из-за рева в ушах.

Подняв глаза к любимому изуродованному лицу, она прошептала:

— Я выбрала…

И обмякла в его объятиях.

Рен встряхнул ее, но голова бессильно моталась из стороны в сторону. Господи боже, его руки в крови!

Рену показалось, что, до того как упала Калли, послышался выстрел, но он не был уверен. Сейчас он оглядел холмы в поисках стрелка. Но даже не подумал ловить ублюдка.

«Боже, сколько крови!»

Тем временем в доме Уиткомов Электра Уортингтон вылезла из-под кровати и встала.

— Ее там нет! — крикнула она.

— И тут тоже! — завопил Кастор с другого конца коридора.

Они встретились в передней. Обычно веселый Кас был мрачен и напряжен:

— Где еще она может спрятаться? В чужом доме! Она здесь не была с раннего детства.

— Я тоже почти не помню этого места, — покачала головой Электра. — Она не может быть в саду?

К ним подошел Полл:

— Я уже проверил сад. Дейд обыскивает деревню. Лизандр считает, что она вернулась в Эмберделл.

— Но каким образом? — удивилась Элли. — Конечно, Атти чертовски умна. Но ей только двенадцать. Какой кучер ее возьмет?

Кас и Полл настороженно переглянулись. Элли, привыкшая к тому, что от близнецов можно ждать чего угодно, сурово уставилась на них:

— Говорите.

— Это всего лишь игра, — пожал плечами Кас.

— Ей ничего не грозит, — кивнул Полл.

— Хотя мы велели ей никогда не пытаться сделать это в одиночку.

— Все же…

Элли с трудом сдержала вопль.

— Что?!!

— Мы просто научили ее…

— Прятаться в старом грузовом фургоне…

— Чтобы выбраться из города.

— А потом, конечно, вернуться назад…

— Всего на один день…

— Но…

— Вы, идиоты, научили ее прятаться в грузовом фургоне? — прошипела Элли. — И она отправилась к Калли?

Впрочем, она тут же улыбнулась.

— Что же, значит, все просто. Фургоны плетутся куда медленнее нашего экипажа. Она еще не добралась до Эмберделла. Мы сможем легко ее перехватить.

— Не сможем, — отрезал вошедший Дейд. — Она не села в грузовой фургон. Она взяла Икара.

Явно впечатленный, Кас тихо присвистнул, но тут же заткнулся под уничтожающим взглядом Элли.

Дейд лихорадочно взъерошил волосы.

— Но это еще не все, черт возьми. Она взяла охотничий мушкет тети Клемми.

Тот самый мушкет, который выпал из онемевших рук Атти, стоявшей на другом холме, недалеко от Эмберделл-Мэнор.

Калли?!

Атти так тщательно целилась против ветра, что не заметила появления Калли. Когда Портер наконец остановился, Атти возрадовалась и прикрыла один глаз, чтобы не промахнуться. И только когда спустила курок, увидела фигурку в голубом, заслонившую Портера.

Но было слишком поздно. Если бы пулю выпустил меткий стрелок, возможно, все и обошлось бы. Беда в том, что Атти слишком мало практиковалась с любимым оружием тети Клемми.

И вот сейчас Калли лежала мертвая, окровавленная на руках Портера. Атти затрясло. Она застрелила Калли.

Калли мертва.

Она не обдумала все как следует. А ведь ей столько раз твердили о необходимости этого!

— Я вас убью. Обоих, — пообещала Электра близнецам.

Дейд проклинал Портера:

— Это его следует прикончить!

— Я прибью его голову на стену, — твердила тетя Клемми.

Все это слышала Атти от родных. И не раз.

Но не понимала, вернее, не до конца понимала, что, когда убьешь кого-то… он умрет. И это навсегда. Смерть означала, что ты никогда не вернешься домой. Смерть — огромная вечная дыра в сердце сестры.

Калли мертва.

Колени Атти подогнулись. Она упала на четвереньки, и ее вырвало на булочки, которые она украла, чтобы взять с собой и позже позавтракать.

Когда ее вывернуло наизнанку, она кое-как села и вытерла рот тыльной стороной ладони. И хотя не могла смотреть, все же посмотрела.

Калли исчезла. Должно быть, Портер унес ее. Назад, в свой огромный мерзкий дом. Разве он не знает, как любит Калли гулять на свежем воздухе?

Но Калли уже ничего не любит. Калли мертва. Ее больше нет.

Атти сползла с холма, оставив проклятый мушкет там, где бросила. Пусть заржавеет и обратится в пыль!

Место было легко найти. Трава смята и вытоптана, и повсюду кровь, алая и яркая…

Увидев все это, Атти отшатнулась, упала и отползла назад, пока кровь не скрылась из виду.

«Калли мертва».

Атти вскочила и метнулась прочь.

Но как бы быстро она ни бежала, все равно не могла обогнать ужасную мысль.

«Я убила Калли».

Глава 33

Рен шатался, спотыкался, но заставлял ноющие ноги как можно быстрее двигаться в высокой траве. Он мчался, прижимая обмякшее тело Калли к груди, не обращая внимания на острую боль в плече, игнорируя раскаленные молнии, пронзавшие на каждом шагу сломанную когда-то ногу. Теплая кровь Калли просачивалась сквозь рукава. Чересчур много. Чересчур быстро.

«Она покидает меня».

Он побежал быстрее.

И все же, добравшись до дома, понял, какую ошибку совершил. Здесь он помощи не найдет. В доме ни души, он в этом уверен.

Рен внес Калли в первую попавшуюся комнату, переднюю гостиную, где она с родными проводила ночь после наводнения, осторожно положил на диван и, сорвав с себя залитый кровью сюртук, прикрыл ее.

Она лежала белая и неподвижная. Он попытался посчитать пульс, но его собственный бился слишком часто. Он ничего не почувствовал.

Нет!

«Калли! Нет!»

«О господи!»

Рен поднял голову и узрел чудо!

В дверях стоял элегантно одетый молодой человек с охапкой плоских коробок с платьями.

Увидев Калли, он отшвырнул коробки, из которых высыпались переливающиеся шелка, чулки и туфли, и опустился на колени рядом с Реном.

— Что случилось?

Рен покачал головой. Какая разница?

— Кто-то стрелял… возможно, браконьер… или кто-то… кто-то…

Договорить он не смог.

Если бы только он вошел к ней и заговорил, она не последовала бы за ним. Если бы он только остановился, когда она впервые его окликнула… остановился, не дойдя до вершины холма, если бы он только держался подальше от ее мелодичного голоса в темных коридорах своего ада.

— Кажется… кажется, она мертва.

Он осекся. Дыхание перехватило.

Кэббот оттолкнул окровавленные трясущиеся руки сэра Лоренса и нащупал пульс леди Портер.

— Она жива.