Грехи девственницы Рэндол Анна
— Ты подтасовал улики. Всем известно, как ты возненавидел представителей высшего света после смерти сестры.
Мадлен вернулась к двери, боясь, как бы обуревавшее ее злобное удовлетворение не лишило ее сознания.
— Я предполагала, что вы попытаетесь сказать нечто подобное.
Она распахнула дверь, за которой стояли потрясенные Лентон, Уэзерсли и еще полдюжины мужчин, не принимавших участия в ее аукционе. Позади них с непроницаемым лицами стояли Йен и Клейтон.
Дэнбери принялся лягаться в попытке подняться на ноги.
— Это западня. Вы же видите…
Но побелевшие лица свидетелей происходящего не выражали сочувствия.
Когда Гейбриел поднял Дэнбери на ноги, угрюмый Кентербери провел в кабинет Джеремайю Поттса и нескольких констеблей.
— Хантфорд! Прекратите избивать этого джентльмена.
— Этот джентльмен только что признался в убийстве. — На середину комнаты вышел мужчина, который выглядел так, словно начал одеваться и не успел сделать это до конца. Его жилет был расстегнут, а галстук вообще отсутствовал.
Мадлен внимательно посмотрела на него. В его чертах проступало что-то знакомое, но она не помнила, чтобы встречала его в Лондоне.
Потому что здесь они не встречались. Перед ней стояла более угрюмая копия человека, обучавшего греческих повстанцев в Константинополе.
— Кто вы такой? — спросил Поттс.
— Герцог Эбингтон.
Поттс забормотал извинения и, нелепо взмахнув руками, отвесил поклон.
— Прошу прощения, ваша светлость. А вы чего ждете? — обратился он к констеблям. — Хватайте убийцу и везите в тюрьму.
— Наверное, вы сначала захотите проверить его карманы, — подсказала Мадлен.
Один из полицейских сунул руку в карман Дэнбери и достал оттуда брошь с локоном волос Мадлен. Никто не слушал путаных возражений графа, когда того повели прочь.
Поттс расспросил присутствующих о произошедшем. Следуя примеру герцога, все дружно обвинили Дэнбери.
Воспользовавшись суетой, Мадлен подошла к Гейбриелу. Ей просто необходимо было оказаться в его объятиях. Необходимо было потереться щекой о его грудь и услышать биение сердца. А еще ей ужасно хотелось поколотить его за то, что он не стал следовать ее плану.
— Это я должна была его разозлить.
— Он чуть тебя не задушил. Поэтому я решил взять инициативу на себя.
— Но ты не должен был с ним драться, — прошептала она. — А мне нужно было всего лишь открыть дверь.
— Он совершил ошибку, вновь наставив на тебя пистолет.
— Но ведь это входило в мои планы.
— А в мои планы входило сохранить тебе жизнь. Откуда мы могли знать, что он может предпринять, когда ты откроешь дверь. Поэтому я не мог позволить ему попытаться пристрелить тебя.
— Если бы ты следовал моему плану, из твоей раны сейчас не сочилась бы кровь, — напомнила Мадлен.
— А еще я не испытывал бы такого удовлетворения, как сейчас. — Гейбриел вынул из кармана платок и приложил его к ободранной щеке. — По крайней мере сегодня ты не ранена. Уже прогресс!
Того небольшого расстояния, что их разделяло, оказалось слишком много. Мадлен пыталась насытиться исходящим от любимого теплом, насладиться его участившимся дыханием.
Но и этого ей было мало.
И будет мало до тех пор, пока она не покроет поцелуями каждый дюйм его тела. Но пока она сделала шаг, чтобы положить руку на его бедро. Гейбриел подался вперед.
В кабинет вошел темноволосый полицейский из клуба Ноутона и направился прямиком к Гейбриелу.
— Ночные сорочки из заведения леди Афродиты в точности совпадают с теми, что мы нашли на месте преступления.
Мадлен ошеломленно посмотрела на Гейбриела.
— Так ты блефовал?
Гейбриел пожал плечами.
— Больше не буду. — Он кивнул полицейскому. — Спасибо, Коултер. Полагаю, Поттс по достоинству оценит твою помощь.
После ухода Коултера к Мадлен подошел Йен.
— Только ты можешь улыбаться во время расследования-убийства, Мадлен.
Но как бы Мадлен ни любила Йена, ей хотелось вышвырнуть его и остальных мужчин прочь, оставив в помещении лишь Гейбриела. Собрав волю в кулак, она произнесла:
— Я думала, вы все прибежите на выстрел.
— Вообще-то мне пришлось использовать все свои навыки, чтобы удержать свидетелей в доме, ибо они намеревались сбежать. Ну, кроме разве что Эбингтона. Но и ему я велел ждать твоего сигнала.
— Эбингтон действительно герцог?
— Так и есть. Очень удачно, да? Я был ошеломлен, когда увидел, что он направляется в «Уайтс».
— Направляется в «Уайтс»? — Мадлен многозначительно посмотрела на неряшливый наряд герцога и налитые кровью глаза. Мужчина выглядел не слишком респектабельно.
— Очевидно, он время от времени посещает этот клуб. За мной был долг.
— Который вы решили погасить, сделав его свидетелем преступления? — спросил Гейбриел.
Йен картинно вздохнул.
— Ну, раз вы так ставите вопрос, получается, что я теперь должен ему вдвойне.
— Спасибо за помощь, — сердечно поблагодарила друга Мадлен.
Йен отвел взгляд.
— Все для тебя, Крошка. — Он улыбнулся. — Хотя теперь ты мне должна, коль уж зашел такой разговор.
— Буду обязана тебе вдвойне, если за десять минут ты выгонишь отсюда всех, кроме Гейбриела.
Йен наклонился, как если бы поднимал брошенную ему перчатку. Спустя несколько минут, выпроваживая из кабинета последнего человека, он подмигнул Мадлен.
Не дожидаясь, пока захлопнется дверь, Мадлен обвила руками шею Гейбриела и прижалась к нему всем телом. Ее слова звучали приглушенно.
— Прости. Прошу, прости меня. Я больше никогда не стану так тобой рисковать.
Гейбриел замер, а потом с его губ сорвался смех, и он взял лицо Мадлен в ладони.
— Я собирался извиниться перед тобой за то же самое.
— О… — Мадлен сглотнула.
— Я люблю тебя, даже если нам придется до конца жизни бороться за кресло с лучшим видом на улицу.
Мадлен широко улыбнулась.
— А может, нам стоит сидеть в этом кресле вместе? Только опасаюсь, что тогда мы не станем смотреть на улицу.
С тихим рычанием Гейбриел подхватил любимую и усадил на стол, а потом оказался между ее колен. Гейбриел медленно поднял подол платья и чувственно провел пальцами по нежной коже бедра Мадлен.
Руки девушки скользнули под куртку любимого и принялись гладить его широкую мускулистую грудь. Внезапно из кармана жилета Гейбриела выпал сложенный вчетверо листок.
Это был листок из книги ставок.
Не было ничего соблазнительнее желания порвать его на мелкие кусочки и швырнуть в огонь. Но это заняло бы слишком много времени. Мадлен подняла листок, чтобы отбросить его в сторону, но остановилась.
В самом низу страницы стояла уверенная размашистая подпись Гейбриела.
Мадлен положила листок себе на колени и тщательно его разгладила. Напротив имени Гейбриела стояла сумма, вдвое превышающая ставку Дэнбери.
— Ты стоишь гораздо дороже, — произнес молодой человек — Но на момент аукциона у меня было лишь столько.
— Но ведь это не настоящая ставка. — Слова Мадлен звучали отстраненно.
— Настоящая. Но только треть этих денег моя. Остальные принадлежат моему… — Гейбриел откашлялся, — отцу.
— Ты ходил к нему? — Мадлен постаралась скрыть то обстоятельство, что прижимает листок к груди словно сумасшедшая.
— Сегодня. Прежде чем встретиться с тобой у Ноутона. — На щеках Гейбриела проступил румянец. — Я никому не мог позволить выиграть тебя.
Мадлен заморгала, борясь с обжигающими глаза слезами.
— Но ведь аукцион закончился, прежде чем ты успел что-то написать.
— Нет. Все думали, что он закончился. На самом деле до его окончания оставалось еще три секунды. — Отерев с щеки Мадлен непослушную слезу, Гейбриел вскинул бровь. — А теперь, полагаю, нас ожидает ночь исполнения всех моих самых необузданных фантазий. Я прав?
Мадлен оперлась руками о стол, и ее глаза вспыхнули жарким желанием.
Когда Гейбриел наклонился к ней, она остановила его, ткнув пальцем в грудь.
— Я организовала для тебя арест преступника в доме бывшей шпионки, являющейся одновременно твоей суженой, в то время как настоящий герцог стоял под дверью и слушал. Думаю, тем самым я осуществила твои самые смелые фантазии. Так что обязательства, наложенные на меня аукционом, полностью выполнены. — Мадлен смяла листок, бросила его через плечо, а потом обняла Гейбриела ногами за талию. — А вот мои обязательства — совсем другое дело.
Поцелуй Гейбриела на мгновение лишил Мадлен способности дышать. Но потом молодой человек отстранился, и его лицо посерьезнело.
— Ты моя самая смелая фантазия, Мадлен, и я люблю тебя.
Он не сводил с нее взгляда своих зеленых глаз, и в этот момент Мадлен наконец поверила.
Эпилог
— Экипаж готов, миссис Хантфорд.
Мадлен посмотрела на дворецкого. Странно было видеть дворецкого без цветистого наряда. Но Кентербери отказался потеснить старого дворецкого Гейбриела и вместо этого согласился пойти на службу к Клейтону. И Мадлен не могла ругать его за это. Инвестиции Клейтона принесли ему огромный доход, и Мадлен не сомневалась, что в скором времени он будет настолько богат, что сможет купить Банк Англии. И все равно он был зол на весь свет. Особенно на женщину, отправившую его в свое время на виселицу.
Вздохнув, Мадлен взглянула на часы и тут же засуетилась.
— Господи, как поздно. — Она поспешно убрала в папку бумаги, разложенные на столе. — Мне действительно кажется, что ты должен допросить служанку еще раз. Я не верю, что она не запомнила тарелку с другим узором, которая оказалась в ту ночь на кухне. Как-то раз в Севилье мне пришлось работать посудомойкой. Я знала всю посуду наперечет и ни за что не пропустила бы тарелку, отличающуюся от остальных.
— Допрошу ее еще раз сегодня вечером. — Гейбриел помог жене подняться с кресла, хотя ее еле заметно округлившийся живот еще не мешал ей делать это самостоятельно.
— Завтра. Твоя мать не простит, если мы пропустим хотя бы одно из ее свадебных мероприятий.
Гейбриел благоговейно положил руку на живот жены. Каждый раз от этого прикосновения ее сердце сладостно замирало в груди.
— А мне все равно кажется, что им с Нортгейтом нужно было просто получить специальное разрешение и пожениться без церемоний. У нас же получилось.
Мадлен улыбнулась.
— Это потому, что мы не могли находиться одетыми достаточно долго для чего-то более пышного.
— Кстати об одежде…
Мадлен охнула от удовольствия, когда палец Гейбриела прошелся по ее груди, однако попыталась сосредоточиться на разговоре.
— Она целых тридцать лет представляла себе, как будет проходить ее свадьба, поэтому имеет полное право на воплощение самых немыслимых мечтаний. Хотя мне кажется, что в основном инициатива исходит от твоего отца.
Гейбриел вскинул бровь.
— Уверен, общество поняло, что он совсем нас не стыдится. Да, черт возьми, это ясно каждому.
Гейбриел произнес эти слова довольно неприветливо, но Мадлен уловила сквозящую в его голосе любовь. Даже если Гейбриел не готов был пока признаться в этом даже самому себе, возникшее между этими двумя людьми уважение обещало перерасти в нечто большее.
Губы Гейбриела прошлись вдоль декольте Мадлен.
— А теперь вернемся к разговору о твоей одежде… Сколько, ты говоришь, у нас времени?
У Мадлен задрожали колени, но она постаралась взять себя в руки.
— Не настолько много, чтобы снять с меня это платье, а потом снова его надеть.
— В таком случае ничего, если оно немного помнется, пока мы будем ехать в экипаже?
Мадлен улыбнулась и прильнула к мужу в поцелуе, чувствуя, как ее сердце наполняется счастьем.
— Как бы хорош ни был план, небольших отступлений от него не избежать.
Читать бесплатно другие книги:
