Грехи девственницы Рэндол Анна
— Я установил личность человека, сбросившего Мадлен в реку.
Мадлен судорожно втянула носом воздух.
— Кто он?
Вспыхнувшее во взгляде Мадлен восхищение едва не заставило Гейбриела горделиво выпятить грудь.
— У этого парня по имени Николас Тул внезапно появилась огромная сумма денег.
Кемпбелл сдвинул брови.
— Где его найти?
— Вы его нигде не найдете. Я арестую его во время игры в карты.
— Вы его спугнете, потому что слишком уж похожи на полицейского, — заметил Кемпбелл. — Он увидит вас издалека и сбежит.
— А вы справитесь лучше?
Мэддокс похлопал Гейбриела по спине.
— Доставим его вам в лучшем виде. Ни одного кусочка не потеряем.
Гейбриел ни при каких условиях не мог позволить Мэддоксу и Кемпбеллу действовать самостоятельно, но их слова были не лишены смысла. Организаторы игры нанимали специальных наблюдателей, которые должны были забить тревогу при появлении кого-то подозрительного. А Гейбриел знал, что его лицо слишком примелькалось в криминальном мире Лондона.
— Встретимся на углу Эш и Ист-Тикет в полночь. Я скажу, где именно состоится игра.
Мэддокс подмигнул Мадлен.
— Не слишком он доверчив, а?
Гейбриел действительно не доверял этим двоим и не мог позволить им действовать без него.
Кемпбелл коротко кивнул:
— Мы там будем.
— Хорошо. А теперь мне необходимо обсудить с Мадлен аукцион.
Кемпбелл и Мэддокс посмотрели на подругу, но та лишь пожала плечами.
— Я с ним справлюсь.
Когда дверь за ее друзьями закрылась, Мадлен откинулась на спинку кресла.
— Ну, ты доволен? Больше никаких тайн?
Картина была предельно ясна, и все же Гейбриел остался неудовлетворен.
— Стало быть, все эти истории, которыми ты меня потчевала, — поход с войсками по территории Франции, встреча с царем и остальное — правда?
Близость Гейбриела не сбила Мадлен с толку. Более того, она ее веселила.
— Я никогда тебе не лгала. — Мадлен поджала губы при виде написанного на лице Гейбриела недоверия. — Я говорила правду, заставляя ее звучать неправдоподобно.
— Почему?
— Потому что правда гораздо более необычна, нежели любая ложь, которую я могла бы состряпать.
Мадлен облизнула губы — жест, который вполне можно было бы принять за нервозность, если бы он не был таким чертовски соблазнительным.
— Так что произошло прошлой ночью?
— Что именно тебя интересует? Бал, попытка похищения или очень приятное занятие у фонтана?
Неужели Гейбриел действительно думал, что Мадлен постесняется вспомнить об этом?
— Конечно же, фонтан.
— А что тебя смутило? Или ты просто хочешь, чтобы я еще раз пересказала тебе то, что произошло, в мельчайших подробностях?
Тело Гейбриела с радостью согласилось бы на это, но он не мог допустить, чтобы вместо головы думала другая часть его тела.
— Что это значило?
Мадлен вздохнула.
— Лишь то, что мы оба любим играть с огнем.
— Нужно было устоять?
— Если только ты не собираешься на мне жениться.
Гейбриел поперхнулся.
— Я…
— Не имел такого намерения, верно? — осторожно поинтересовалась Мадлен, отодвигая кресло назад. Мадлен выглядела так, будто Гейбриел только что объявил ей, что болен чумой.
— Я вообще не собирался жениться на ком бы то ни было.
— Хорошо. Поэтому постараемся избежать повторения того, что случилось прошлой ночью. Если, конечно, у тебя нет огромного состояния, о котором я не знаю.
Пальцы Гейбриела сжались в кулаки.
— Значит, все дело в деньгах?
Мадлен постепенно начала приходить к заключению, что глубоко в душе Гейбриел неисправимый романтик. А вот она не могла позволить себе подобной роскоши.
— В чем же еще?
Гейбриел взял со стола перо и провел его кончиком по декольте Мадлен.
— В удовольствии.
Мадлен охнула и закрыла глаза. У нее не хватило сил отстраниться. Только не теперь, когда воспоминания об ощущениях прошлой ночи были еще так свежи. Гейбриел высвободил ее груди и провел по тотчас же затвердевшим соскам кончиком пера.
— Какой прок в удовольствии? — едва слышно спросила Мадлен.
Гейбриел поднял ее с кресла, посадил на край стола и задрал подол ее платья. Перо мучительно медленно заскользило по внутренней поверхности бедра Мадлен.
— Тебе действительно необходимо задать этот вопрос? — Место пера заняли пальцы Гейбриела.
Несмотря на всю ее решимость, тело Мадлен тотчас же откликнулось на призыв, как и прошлой ночью.
— Думаешь, мы сможем оставить все как есть? Считаешь, ни один из нас не захочет, чтобы все зашло слишком далеко? — Мадлен вовсе не была святой. Даже в этот самый момент ей ужасно хотелось лечь на гладкую поверхность стола и ощутить, как Гейбриел входит в нее.
— Тебе так важно, чтобы не зашло?
— В противном случае я лишусь самого дорогого, что у меня есть.
Пальцы Гейбриела замерли.
— Стало быть, ты говорила правду, когда объявила себя девственницей?
Ну и стоило ли открывать ему свои секреты, если он все равно считал ее лгуньей?
Гейбриел поймал Мадлен, прежде чем она успела увернуться.
— Тогда в чем же состояла твоя роль?
— Я должна была соблазнять мужчин, владеющих ценной информацией.
Если б Гейбриел сказал хоть что-нибудь или хотя бы вскинул бровь, у Мадлен хватило бы сил позволить ему сделать собственные умозаключения. Но он молчал. Поэтому Мадлен пришлось доказывать, что она говорит правду, хотя не видела для этого никаких причин.
— Разве ты не подозреваешь, что существует множество способов доставить мужчине удовольствие, не раздвигая при этом ног? Например, с помощью рта, — произнесла Мадлен, у которой даже плечи заболели от попыток сохранить невозмутимость.
Но Гейбриел не ответил на брошенный ею вызов.
— Но ведь не все готовы удовлетвориться только этим.
Мадлен не понимала, верит он ей или нет, и это ощущение было непереносимо.
— Йен снабжал меня специальным лекарством. Смешанное с алкоголем, оно могло свалить с ног даже слона.
— Ты подсыпала им сонного зелья?
Мадлен кивнула.
— Хотя некоторые отказывались пить. Но удар по голове действовал не хуже. Я устраивала все так, что они думали, будто провели со мной бурную ночь, прежде чем заснуть.
В уголках глаз Гейбриела появились морщинки.
— Ты ведь ничего не подмешала мне прошлой ночью?
Он ей поверил. И Мадлен показалось, что ее сердце выпрыгнет из груди.
— Прошлой ночью? Ты что, действительно думаешь, что между нами что-то было?
Глухо зарычав, Гейбриел схватил Мадлен за подбородок и стал страстно целовать.
— Я не мог этого придумать.
Кровь слишком быстро бежала по венам Мадлен, чтобы она могла продолжать дразнить Гейбриела и дальше. Но прежде чем он приступил к ласкам, Мадлен отвернулась. Она должна была заставить его понять бесплодность этих отношений, прежде чем окончательно потеряет голову.
— Как я буду себя содержать, если все ночи напролет мы будем страстно заниматься любовью? — Утром и днем тоже.
— Я обеспечу тебя.
— Ну и чем это отличается от проституции? Оттого, что мы не называем вещи своими именами, они не становятся благороднее.
— Стало быть, каждая женщина, спящая с мужчиной, продажна?
Мадлен замолчала, осознав смысл слов Гейбриела. Возможно ли заниматься с мужчиной любовью лишь потому, что это приносит радость? И все же Мадлен нашла лазейку и здесь.
— Продажна, если использует свое тело для того, чтобы выжить.
— А если нет? Что, если она с этим мужчиной потому, что они просто желают друг друга? Если понимают, что друг другу небезразличны?
Стены, окружавшие сердце Мадлен, задрожали. Если она позволит Гейбриелу продолжать в том же духе, они просто-напросто рухнут. Но менее всего ей хотелось, чтобы он убедил ее, будто одна ночь с ним стоит целой жизни в нищете. Мадлен положила руку на грудь Гейбриела и оттолкнула его от себя.
— Если я встречу такую женщину, я обязательно у нее спрошу.
Глава 25
Гейбриел понял, какой именно дом принадлежит зачавшему его мужчине, как понимал, в какой из лавок торгуют тухлым мясом. От него исходил отвратительный запах, которого нельзя было не заметить. Дворецкий проводил Гейбриела в кабинет, где возле стола, заваленного толстыми кожаными папками, стоял Нортгейт.
Гейбриел напрягся.
— Нет необходимости присутствовать лично, Нортгейт.
— Я очень заинтересован в положительном исходе дела.
Гейбриелу стоило немалых усилий побороть презрение, чтобы спокойно пожать плечами. Ведь вместо того, чтобы выслеживать Биллингсгейта, он тратил драгоценное время здесь.
— Поступайте как знаете. Мне все равно.
Гейбриел сел за стол и открыл первую папку. Поскольку Нортгейт не был подозреваемым, Гейбриел просматривал его документы не слишком внимательно, в надежде, что стряпчий потихоньку обворовывает маркиза.
Его палец скользил по ровным колонкам цифр. Доходы, получаемые от трех поместий, уходили на оплату продуктов и угля, жалованье слугам и прочие нужды такой огромной империи.
Беатрис Хантфорд.
Палец Гейбриела замер на Имени собственной матери. Напротив него стояла внушительная сумма денег. Что за черт? Через некоторое время эта же сумма возвращалась назад. Гейбриел продолжал листать страницы. Картина повторялась с завидным постоянством. Нортгейт посылал большую сумму денег матери Гейбриела, а спустя несколько дней она в целости возвращалась обратно. Руки Гейбриела задрожали. Из месяца в месяц деньги уходили, а потом возвращались. Что за чудеса?
Наконец молодой человек оторвался от документов и взглянул на Нортгейта. Маркиз спокойно сидел в кожаном кресле, сцепив пальцы.
— Как себя чувствует твоя мать?
Гейбриел закрыл папку и посмотрел на Нортгейта. Преступники часто справлялись о здоровье своих жертв, находя в ответах извращенное удовольствие. Гейбриел совсем не удивился, что маркиз ничем от них не отличался.
— Вы утратили право задавать подобные вопросы много лет назад. Возможно, вместо этого вам следовало бы справиться о здоровье женщины, которую вы собираетесь лишить девственности.
На подбородке Нортгейта дрогнул мускул.
— Меня не интересует мисс Вальдан.
Но Гейбриел не позволил себе насладиться чувством облегчения.
— В таком случае для чего я здесь?
— Я делал ставки, чтобы вынудить тебя поговорить со мной.
Неужели только ради этого? Неужели он не понимал причин, заставляющих Гейбриела оставлять его послания без ответа? К несчастью для Нортгейта, Гейбриел был неуязвим для его манипуляций.
— Если мисс Вальдан вас не интересует, мне больше нечего здесь делать. — Он поднялся с кресла.
— Ты не хочешь узнать, зачем я посылал деньги твоей матери? Или мне стоит закричать об этом на весь город, чтобы ты меня услышал?
Гейбриел замер. Его не страшили угрозы, но он не мог позволить маркизу разрушить репутацию матери, которую она заработала с таким трудом.
— Тогда говорите. Только имейте в виду, вы не скажете ничего такого, что я хотел бы услышать.
— Я люблю твою мать.
Хватит. Этот человек лжец и негодяй. Гейбриелу часто приходилось иметь дело с подобными людьми. Он притупился и гневно посмотрел на маркиза.
— Вы опорочили невинную девушку, находящуюся под покровительством брата, а потом бросили ее. Ну и о какой любви вы теперь говорите?
Нортгейт вздрогнул, но не отвел взгляда.
— Дьявол! В этом не было чего-то грязного и непристойного. Она знала мое положение. Мы оба знали. И не хотели, чтобы подобное случилось. Но ни разу за тридцать лет я не пожалел о том, что между нами было.
— Вы не пожалели о том, что обрекли ее на одиночество и нищету? Что бросили ее с двумя детьми?
— Я не знал, что она беременна. Она призналась в этом только после моей свадьбы.
— Вам повезло.
Нортгейт провел рукой по волосам.
— Узнав об этом, я попытался о ней позаботиться. О всех вас. Я отдал бы все, что имею, если бы вы только захотели это принять.
Маркиз оказался еще и сладкоречивой змеей. И на что он надеялся? Даже если сказанное им правда, раскаяние настигло его слишком поздно.
— Думаете, вы сможете купить себе прощение за то, что сделали с моей матерью?
— Я вовсе не стремился к этому. Я хотел сделать только то, что должен был. Но твоя мать не приняла мою помощь. Даже когда вы в ней сильно нуждались.
— А почему она должна была брать ваши деньги? Чтобы стать содержанкой?
— Все было совсем не так.
— Вы лишили ее невинности, даже не собираясь потом жениться. Вы оставили ее ни с чем. — Слова застряли в горле Гейбриела, и он с силой ухватился за край стола.
— С тобой все в порядке, Хантфорд?
Гейбриел посмотрел на человека, внешность которого унаследовал. Он злился на Нортгейта за то, что тот соблазнил его мать. За то, что забрал ее невинность. За то, что лишил ее возможности обеспечивать себя самостоятельно.
Слишком сильно это походило на планы самого Гейбриела в отношении Мадлен.
— Хантфорд?
Нет, это не одно и то же. Мадлен знала, на что идет. И ее вряд ли можно было назвать неопытной. Она не собиралась создавать семью так же, как и он. Но она была ему небезразлична, причем настолько, что Гейбриел страшился даже думать об этом.
Он вышел из кабинета, оставив Нортгейта недоумевать.
Он не был его отцом. Сама мысль об этом казалась кощунственной.
И все же Гейбриел отвернулся от висящего в холле зеркала, не желая видеть собственное отражение.
Глава 26
Гейбриел натянул шляпу пониже, поднял воротник пальто и отошел в тень, подальше от тусклого света фонарей, освещавших улицу. Его попытки найти доказательства вины Биллингсгейта оказались бесплодными. Один из лакеев в клубе заявил, что видел, как Биллингсгейт ушел довольно рано в ночь убийства Симм, в то время как другой сообщил, что тот до утра сидел за карточным столом. Гейбриел попытался встретиться со стряпчим Биллингсгейта, чтобы посмотреть финансовые документы, но тот сказал, что не получал на этот счет никаких распоряжений.
В отдалении церковный колокол пробил полночь. Гейбриел осмотрел улицу в узкий просвет между полями шляпы и поднятым воротником. Он надеялся, что все-таки сможет арестовать человека, напавшего на Мадлен.
Крыса с оторванным хвостом прошмыгнула мимо Гейбриела и принялась шуршать в куче ветоши, сваленной неподалеку. Худощавый человек спешил через улицу, сунул руки в карманы. Очевидно, спешил опустошить их за карточным столом. Как и ожидал Гейбриел, он направился к двум наблюдателям, охранявшим вход в ночное игорное заведение.
Пьянчужка и проститутка, пошатываясь, шли по улице. Мужчина громко пел песню о фермерской дочке по имени Бесс. Женщина прильнула к нему и размахивала бутылкой дешевого джина в такт музыке.
Она указала бутылкой на Гейбриела.
— Эй парень, не хочешь к нам присоединиться. Меня хватит на вас двоих. К тому же старине Роджеру не всегда удается раздуть паруса. Смекаешь, о чем я? — Она сделала глоток из бутылки, и добрая половина жидкости вылилась через дырку в зубах на ее грудь и круглый живот. — Но он готов заплатить за представление, так что можешь заработать.
Гейбриел отошел в тень в надежде, что предприимчивая дама поймет намек. Куда подевались Кемпбелл с Мэддоксом? Еще пара минут — и он отправится за Николасом Тулом в одиночку.
— Ну же, любовь моя, не робей. Малость поистратился? Так я сегодня щедрая. Называй цену.
Гейбриел приподнял поля шляпы, чтобы женщина увидела его горящий гневом взгляд.
— Ступай прочь. Твое предложение меня не интересует.
Женщина замерла на мгновение, а потом оставила своего спутника и, пошатываясь, двинулась на Гейбриела.
— Э, да ты красавчик. Ну конечно же, с таким лицом наверняка получаешь все бесплатно. — Она указала на Гейбриела грязным пальцем с обломанным ногтем. — Хочешь поторговаться? Что ж, я не прочь.
Гейбриел оттолкнул от себя руку женщины, и его голова закружилась от сильного запаха джина, исходящего от ее давно не мытой кожи.
Проститутка постучала по губам горлышком бутылки.
— Я слыхала, что ты можешь доставить женщине неслыханное удовольствие. — Она понизила голос до шепота, и в нем зазвучали знакомые нотки.
Гейбриел схватил женщину за плечо, едва не задохнувшись от гнева.
— Какого черта ты здесь делаешь, Мадлен? — Рука Гейбриела ощупала ее живот, увеличенный с помощью нескольких слоев ткани.
Пьянчуга выпрямился, едва не упав навзничь.
— Погоди, Бесс, не оставляй меня. Если он собирается тебя поиметь, то и я хочу поглядеть на это. — С этими словами он двинулся к ним.
Гейбриел прищурился. Судя по телосложению, это был Кемпбелл. Роль свою он играл превосходно. Его лицо исказила придурковатая улыбка, а ноги заплетались, как у настоящего пьяного. Он обхватил Мадлен за плечи, чтобы не упасть. Только проницательный взгляд темных глаз выдавал его истинное лицо.
На другой стороне улицы куча ветоши вдруг зашевелилась, превратившись в человека.
Гейбриел еле слышно выругался, когда к их небольшой компании присоединился Мэддокс. Как долго они были командой? Десять лет? Гейбриел отвернул ворот пальто в надежде, что прохладный ветерок прочистит ему голову. Он посмотрел на стоящих перед ним людей с уважением. Нет, даже это слово не в силах было передать испытываемых Гейбриелом чувств. Эти трое могли пройти мимо него, а он бы об этом даже не догадался. Дьявол! Мэддокс все это время лежал всего в нескольких шагах от него.
Только вот он ожидал двоих помощников, а их оказалось трое.
— Что ты здесь делаешь, Мадлен?
На губах женщины заиграла пьяная улыбка. На этот раз Гейбриел разглядел, что ее передние зубы просто замазаны черной краской.
— А почему бы мне не прогуляться здесь, любовь моя? Меня это касается прежде всего, если ты понял, о чем я.
Гейбриел сдвинул брови и посмотрел на Кемпбелла:
— Вам не стоило брать ее с собой.
Кемпбелл пожал плечами.
— Дело касается ее. Так что она имеет полное право находиться здесь.
— Этот человек пытался убить ее.
— Лишь потому, что ему за это заплатили, — вставила Мадлен, и все трое согласно закивали.
— Она не безмозглая клуша, которой место дома. — Мэддокс похлопал Гейбриела по плечу. — Мы оставим ее здесь, чтобы присмотрела за вами.
Мадлен подхватила Гейбриела под руку.
— Мы не хотим, чтобы ты страдал в одиночестве. Или… — она понизила голос, — выглядел как полицейский, готовящийся к задержанию.
Как же Гейбриелу хотелось отослать всех троих домой. Но это было бы глупо. Ведь их присутствие давало ему преимущество. Кроме того, если Мадлен останется с ним, ему не придется за нее беспокоиться.
— Игра состоится в помещении над булочной. — Гейбриел кивнул головой в сторону здания, расположенного через два дома от них.
Мэддокс рассеянно кивнул, а потом двинулся в совершенно противоположном направлении. Кемпбелл пригладил галстук, нацепил на нос очки и поспешил в сторону булочной.
Мадлен же прильнула к груди Гейбриела.
— Ну, чем тебя развлечь, любовь моя?
Даже несмотря на грязную одежду и стойкий запах джина, близость Мадлен превратила кровь Гейбриела в расплавленный огонь.
Ее поддельные косматые брови взметнулись вверх.
— Послушай-ка, красавчик, может, мне все же удается заставить тебя передумать?
Гейбриел похлопал Мадлен по ягодицам и развеселился, когда она возмущенно вскрикнула. Он коснулся губами ее шеи, на которой красовалось неизвестно откуда взявшееся родимое пятно.
— Помни, я не хочу, чтобы ты здесь находилась.
Мадлен укусила Гейбриела за ухо.
Теперь вскрикнул он.
— Клейтон играет роль сына священника, пришедшего вернуть карточный долг. Мэддокс обойдет вокруг и прикроет другие выходы из здания. — Глаза Мадлен горели возбуждением.
— Тебе это нравится, да? Как в старые добрые времена.
Мадлен выгнулась и громко застонала.
— Ох, не думала, что ты такой дикарь. Собираешься поиметь меня прямо на улице? Где нас увидят? — Смех Мадлен оборвала икота, показавшаяся Гейбриелу настоящей. А потом она понизила голос. — Работа шпионки? — Она на мгновение нахмурилась. — Это был ад на земле. Но я всегда знала, кто я, и не обязана была становиться кем-то другим.
Гейбриел заворчал, когда Мадлен прижала его спиной к стене.
— Здесь никого нет. Так что можешь прекратить представление.
Мадлен схватила его за лацкан пальто.
— Ошибаешься. Никогда не знаешь, кто может оказаться рядом. Кто наблюдает за тобой из окна или с крыши. Это может быть кто угодно, начиная от скромной домохозяйки и заканчивая преступником. И неизвестно, что они заметят или запомнят.
— Склоняюсь перед твоей мудростью. — Прежде чем Мадлен успела что-либо ответить, Гейбриел развернулся и теперь прижал к стене ее. — Почему ты позволила себе снять маску передо мной? Почему позволила узнать, что ты не просто куртизанка, торгующая своей девственностью?
Мадлен обхватила Гейбриела ногами.
— А я нечто большее?
Читать бесплатно другие книги:
