Гражданка Иванова, вас ожидает дракон Абалова Татьяна

Фольк совсем не по-герцогски открыл рот. Из-за жизненной суеты он непростительно мало уделял внимания обитателям своего острова.

— Для меня безграмотность нимф — такое же открытие, как и их неувядающий венок.

Вася хихикнула.

— Все-таки зря ты не надела чепец.

— Согласитесь, что вы еще больше усугубили ситуацию, выдернув меня из толпы. Теперь весь остров знает меня как Покорительницу ящеров.

— Потрошительница ящеров. Ты меня просто выпотрошила, — герцог с тоской посмотрел в окно. — Надо было тебя запереть.

— Или я чего-то не понимаю, или вы придаете моей персоне слишком большое значение.

— Правильно, — кивнул своим мыслям лорд Ракон. — Запереть и никому не показывать. Во всяком случае, до отъезда невест.

— Почему? Зачем такая предосторожность?

— Не хочу, чтобы весь остров знал, что Потрошительница ящеров простая служанка. Это ударит по моему имиджу.

— Скажите, пожалуйста, какая фифа! — Вася поджала губы. — Сам натворил, а теперь это для него унизительно! Если хотите, я поклянусь, что даже спать буду в чепце, лишь бы ваш имидж не пострадал!

— Хорошо, — герцог хлопнул по колену. — Заключим договор на крови: если кому-либо в замке откроешь тайну, что ты и есть та самая Покорительница ящеров, умрешь.

— А как же Солеро? Он же видел мое лицо?

— Какой бы дядя ни был, он из рода Драгонов и попусту болтать не станет.

* * *

Когда подъехали к замку, Ракон распорядился, чтобы карету подали к заднему крыльцу. Нэн Хосефина, вышедшая только потому, что ее удивило поведение хозяина, получила от него распоряжение и быстро ушла.

— Почему я сейчас не могу выйти? Я прошмыгну в свою комнату как мышь и тут же напялю чепец.

— Хватит, нашмыгалась уже. Пока не принесешь клятву, я не могу быть в тебе уверен.

Из дома послышался повелительный голос экономки. Где-то упал металлический поднос.

— Вот! — нэн протянула приоткрывшему дверцу герцогу покрывало и тут же скрылась.

Через несколько минут из кареты выбрался лорд Ракон. Он нес на плече увесистый сверток. На его пути не встретилось ни одного домочадца или слуги. Нэн Хосефина хорошо знала свою работу.

* * *

Васю вытряхнули как приблудную кошку из мешка.

— Раздевайся.

— Что? Совсем?

— Совсем. Перед клятвой на крови я должен осмотреть твое тело. Не хочу подцепить какую-нибудь заразу.

— А если я откажусь?

— Умрешь.

Аргумент оказался весомым. Василиса зажала в кулаке ворот платья и огляделась. Ее принесли в незнакомую часть замка — к водопаду. Шум воды заставлял кричать.

— Вы не отвернетесь?

— Нет. Я должен быть уверен, что на твоем теле нет изъянов.

— А на слово не поверите? Я совершенна.

— Нет. Если бы я тебе верил, не притащил бы сюда, — он потер ноющее плечо. Василиса не была девочкой-одуванчиком. — И вообще, мне надоели твои препирательства. Выбирай, жизнь или смерть.

— Ну хорошо, хорошо. Смотрите, если хотите.

— Не хотел бы, но должен.

— Ш-ш-ш… — она зло рванула завязки фартука и стянула через голову платье. Надежда, что наглый лорд устыдится и отвернется, не оправдалась. Он скрестил руки на груди и застыл насмешливым истуканом. Вася буквально чувствовала его пытливый взгляд, который не пропустил и сантиметра кожи и задержался на закаменевших от холода сосках не дольше, чем на родинке на плече или на ключицах.

— Панталоны тоже снимай.

— А их-то зачем? Я и в панталонах могу купаться. У нас на Земле так принято.

— Жизнь или смерть?

Василиса покраснела больше от злости, чем от смущения, но дотянулась до пуговки, и шикарные парашюты упали к ее ногам.

— Теперь повернись спиной.

Вася вздохнула, но выполнила приказ. Чего теперь-то скрывать? Все стратегические места герцог уже увидел.

— Я так и знал.

— Что? Нашли изъян? Попа недостаточно маленькая? — она силилась извернуться и посмотреть, на что уставился лорд Ракон.

— Не вертись. Стой на месте, если не хочешь умереть.

— Не надоело? Заладили одно и тоже: «Жизнь или смерть». Иначе девушку усмирить не можете?

— Помолчи. У тебя на спине печать проклятия.

— Что у меня на спине?! — «Чертовы маги! Не знаешь, где подцепишь заразу». — Это смертельно?!

— Задержись ты в городе чуть дольше и к вечеру была бы мертва.

— Божечки! — Василиса, наконец, оценила опасность. И тут же простила унижение с осмотром. — И кто же сотворил со мной такое?

— Любой, кому не понравилось, что ты сделалась Покорительницей ящеров. Кинул в спину со зла или от зависти.

Тут же вспомнилась качерская царевна, тянущая руки к победителю.

— Я еще удивлен, что печать одна, а не десяток. Обычно леди перед Забегом надевают на себя амулеты защиты, а что взять с тебя? Сунулась, куда не звали.

— Звали меня! Звали! И картинки на небе показывали, лишь бы завлечь на бега! Да делайте уже что-нибудь с этой печатью! — от страха скрутило живот. — Стоите здесь, разглагольствуете, а у меня, может, последние минуты жизни на исходе!

Василиса с облегчением выдохнула, когда герцог послушался и пошел в дом, но брала досада, что делал он это неторопливо.

— Я бы на его месте пулей летела, а он еле ноги переставляет! Но, блин, какое самомнение! «Я удивлен, что печать одна, а не десяток», — передразнила она. — Что? Рейтинг всеобщей любви не обрадовал? Была бы сотня печатей, вот тогда да, праздник! А нечего было хватать кого попало!

— Я все слышу, — спокойный голос за спиной заставил застыть. Как бесшумно, гад, подкрался! — А ходить мне на самом деле тяжело. Попробовала бы ты полдня провести на ящере. Его сначала надо было укротить, а потом уже выводить на Забег. У меня, может, каждая косточка болит. А тут еще девиц всяких таскай. Задницу отъела…

— Ах, задницу! — Вася резко развернулась и уткнулась лицом в голую грудь: герцог успел скинуть с себя рубашку и стоял перед ней в одном полотенце, которое едва прикрывало его крепкие бедра. — А… А зачем это вы разделись?

— Чтобы твоей кровью одежду не забрызгать.

— В смысле?! Ее что, будет так много?

— Все зависит от силы проклятья, — герцог кинул на траву второе полотенце. — Ложись на живот. Я начну.

— Скажите, а сильно будет больно? — Вася опустилась на колени.

— Поцелуй уменьшил бы боль, но ты ведь не захочешь, чтобы тебя целовали? Ты же у нас гордая? Умру, но не сдамся?

— Так пригрозите мне вашим вечным «Жизнь или смерть!», и я потерплю ваш поцелуй. Лучше уж он, чем боль.

— Ну смотри. Сама согласилась, — он встал на колени на то же полотенце. И хоть от герцога продолжало пахнуть зверем, Василиса этого уже не замечала. Близость сильного горячего тела возбуждала, взгляд лорда завораживал, горошины сосков упирались в чужую грудь, и внизу живота все ныло от ожидания.

Василиса забыла о печати проклятия, когда губы лорда Ракона накрыли ее, отдалась поцелую, который настолько был хорош, что она не почувствовала никакой боли, кроме жара во всем теле и страстного желания упасть на спину.

Поцелуй на десятку — вот что только что случилось с ней. Голова кружилась, бабочки порхали, пальчики поджимались — все, как в эротических романах, кроме того, что продолжения не последовало. Ее не подхватили на руки, чтобы бросить на простыни, и даже не повалили на полотенце. Ее сунули под холодную воду водопада и отрезвили.

Потом велели одеться в форменную одежду и чепец, которые принесла к двери заботливая Хосефина, и выпроводили.

— А как же клятва на крови? — она обернулась у порога.

— Не сегодня, — перед ее носом захлопнули дверь.

Глава 21. Что есть правда, а что ложь в жизни лорда Ракона

— Бездна, что я творю!

Сумятица в мыслях и поступках.

— Это землянка так на меня действует. Она и ее чертов резус фактор!

Фольк упал лицом на те самые простыни, куда едва не отволок Василису.

— У меня столько дел, а я хороводы с ней вожу! Дурак! — он ударил кулаком по подушке.

— Какое море крови? — возбужденный, будто подросток, Фольк и сам не заметил, как скинул с себя одежду, а потому пришлось выкручиваться, сочинять байку о силе проклятия, которое снять не так-то просто.

Герцог перевернулся на спину, сдернул с себя полотенце, чудом удержавшееся на бедрах после тугих струй водопада, где он приводил в чувство прежде всего себя, а уж потом Василису.

— М-м-м… Зачем, зачем я сказал, что она отъела задницу?!

Своей грубостью он пытался вызвать гнев Василисы, чтобы она возмутилась, оттолкнула его, не дала свершиться тому, о чем оба после будут сожалеть.

Пальцы непроизвольно сжались на покрывале. Чувствовать шелк не так приятно, как ощущать бархатистость кожи… да, да, той самой задницы! Во время поцелуя он не отказал себе в удовольствии: провел рукой снизу вверх, попутно стирая проклятие на спине. Не такое уж и сильное, чтобы от него умереть. Бросали его наспех, не подготовившись.

— Уф, а клятва на крови? Идиот! Не мог придумать что-нибудь более правдоподобное! — Фольк закрыл лицо ладонями. А она, наивная, поверила, будто хозяин замка только из-за этого притащил служанку туда, куда не ступала нога ни одной женщины.

Идея с поцелуем тоже появилась спонтанно. Неужели звезды сошлись, и настроение Василисы совпало с его настроением?

Боль? Какая боль? Ракон забыл о ней. Росло лишь желание обладать! Он руку готов отдать на отсечение, что девчонка чувствовала то же самое! Потому и выпроводил. Не хватало еще связать ее с собой сексом.

— Рано. Слишком рано. Надо сначала разобраться с невестами, — Фольк запустил пальцы в волосы, с силой натянул их. — «Интересно, а она на самом деле девственница?»

— Все! Закончил! — он бегом кинулся к водопаду. Встал под самый сильный поток, чтобы вода начисто выбила порочные мысли.

Вроде полегчало.

«Нет, хорошо, что настоял, чтобы ходила в чепце! Качерка может ее признать. А у этой змеи неизвестно что в голове, раз уж решилась на дурман».

Схватил сухое полотенце, до красноты растер кожу.

— Хорошо бы девчонку вообще закрыть. Где-нибудь в подвале. И чтобы вокруг ни души, — Фольк тряхнул головой. Брызги с волос полетели в разные стороны, осели жемчужинами на загорелых плечах.

Эх, кто бы знал, чего ему стоило держать себя в руках, когда он искал печати! Обыкновенному взору метки проклятия не видны, пришлось применить магию. И ведь нашлась одна! Крошечная, как оттиск большого пальца. Если бы специально не смотрел, мог и пропустить. Ходила бы потом, чесалась.

* * *

— Боже, что я творю!

Вася бежала в свою комнату, и крылья чепца хлопали так, будто он собирался взлететь.

— Стой! Что случилось? — нэн Хосефина едва успела уцепить подопечную за край платья.

— Я распутница, а не нэнни, я херессита! — Вася уронила лицо в ладони. Ей стыдно было смотреть в глаза наставнице.

— Тише, тише! Не кричи, — нэн огляделась, не околачивается ли кто любопытный поблизости. — Идем ко мне, поговорим.

Василиса шумно высморкалась в протянутый платок.

— Отчего у тебя мокрые волосы? Что он сделал с тобой? Как попала на половину герцога можешь не рассказывать, я сама видела.

— Боже, я столько всего натворила! Еще больше наговорила! Я просто не понимаю, почему лорд Ракон до сих пор не вышвырнул меня из замка!

* * *

— Она у вас? — Фольку не спалось. Он стоял у порога и ждал, когда нэн, кутающаяся в платок, изволит ответить.

— Да, бедная девочка наплакалась и уснула. Что происходит, Ваша Светлость? — экономка говорила шепотом, но слова, наполненные укором, звучали хлестко. — Я не вправе задавать такие вопросы, но кто еще, как не я, сможет встать на защиту бедняжки?

— Все сложно, нэн. Все очень сложно, — лорд Ракон потер ладонью лоб. В конце темного коридора скрипнула дверь.

— Заходите, — экономка сделала шаг назад, принуждая герцога сделать выбор: войти и открыться или уйти и оставить тайны при себе.

Фольк не ушел. Сел на стул, с беспокойством оглянувшись на закрытую пологом кровать. Хосефина опустилась в кресло, в котором, судя по подушке, коротала ночное время.

— Все началось еще тогда, когда я купил нимфу. Ну, вы знаете, о чем я говорю.

Нэн кивнула.

— По законам смены хозяина я должен был ее поцеловать.

— Вы поцеловали, — эту историю экономка уже слышала из уст самой Василисы.

— И ощутил сильную боль. Я буквально умер. Сначала думал, что так работает магия нимф, но позже мне рассказали, что их поцелуй прохладен и приятен и никак не может нести боли.

— И вы попробовали еще раз в винном погребе?

— Я хотел понять, ошибаюсь или нет.

— И каков вывод?

— Нэнни Иванова предназначена мне судьбой. Да, это звучит высокопарно, но с драконами подобное случается. Редко, но случается…

Хосефина в удивлении вскинула брови.

— Василиса должна стать вашей избранницей? Она, а не качерская царевна?

— Только она. И на всю жизнь.

— Так почему же вы не расскажете об этом бедной девочке? Она теряется в догадках.

— А вдруг эта неизбежность ее сломает? Вдруг она воспротивится судьбе и попробует сбежать? Нет, все должно произойти естественным путем. Нас должна соединить любовь и никак иначе.

— Жаль, что я не знала истинную подоплеку вашего желания спрятать Василису от чужих глаз, иначе не послала бы ее в город.

— Драконы всегда трясутся над своим сокровищем. В этом наша суть.

— Я пригляжу за ней.

— А я постараюсь надолго не отлучаться. И еще, — герцог поднялся со стула, собираясь уходить, — не ругайте ее за потерянную корзину. Она уже получила сполна.

— Да уж, — улыбнулась экономка.

* * *

— Сын! Нам нужен бал! — леди Драгон преградила ему путь, не давая убежать по своим бесконечным делам. — Только так ты сможешь загладить свою вину.

— И ради этого ты поднялась в такую рань? — Фольк был поражен. — В чем я на этот раз виноват?

— Разве ты забыл, что вытворил на Забеге ящеров? Выхватить из толпы какую-то крестьянку, вместо истинной леди! У тебя, должно быть, помутился разум! Я так и объяснила нашим гостьям. Солнце, пыль, бешеные скачки…

— Прости, я на самом деле не видел, что на арену вышла качерская царевна. Мне сказали, но после. Но даже если бы заметил, навряд ли протянул бы ей руку.

— Фольк!!!

— Не кричи. Если хочешь помочь своей гостье, попроси ее больше не пользоваться своими духами. Иначе я близко к ней не подойду.

— Теперь я поняла, почему ты отказался с нами поужинать, — матушка нервно задергала веером. — Признаюсь, мы ожидали от духов совсем иного эффекта.

— Мы?! — в груди Фолька похолодело. Неужели его мать связана с магией приворота?

— Ну да. Это я дала царевне афродизиак. Сама императрица пользуется таким, когда хочет вернуть расположение супруга.

— У тебя еще осталось? Дай мне его.

— Но тебя же от него воротит?

Видя, что сын не собирается отступать, леди Драгон направилась в свои покои.

— Вот! — порывшись в глубине шкафа, она извлекла на свет небольшой флакон из мутного стекла. — Я отлила царевне всего лишь половину. Думала остальное испробовать на твоем отце. Теперь поостерегусь. Вы же так похожи!

Фольк осторожно открыл бутылочку и понюхал. Тут же заткнул пробкой и положил в карман. Герцог, зная запах магии приворота, сразу понял, что афродизиак использовали всего лишь как ширму, чтобы скрыть более действенное средство.

Благодаря этому открытию от сердца отлегло. Фольк крепко обнял мать, и такое проявление чувств ввело ее в крайнее изумление.

— Значит, балу быть?

— Быть. Можешь объявить.

— Маскарад, но не позже, чем через две недели? Чтобы мы успели подготовиться?

— Хорошо, пусть будет маскарад. Но напомни, пожалуйста, царевне о духах. Иначе я узнаю ее даже в маске и не приглашу на танец.

* * *

— Маскарад! В замке будет маскарад! — ахтыбараниха Марисоль прыгала от восторга.

— Мы все туда пойдем? Нам разрешат танцевать вместе с господами? — Василисе передалось волнение: она сможет прятаться не под дурацким колпаком, а за маской. Хоть какая-то, но свобода! И танцы! Ах, как она любит танцы!

— Да, мы пойдем на бал. На то он и маскарад, что ты не будешь знать, кому протягиваешь руку: лорду или слуге! Это так весело!

— Научишь меня вашим танцам? — и не успев получить ответ, Вася заволновалась: — Ой, а что же я надену?

Она распахнула свой в шкаф, точно надеялась обнаружить в нем что-то кроме розового сарафана и рабочей одежды.

— Ох, какое у тебя красивое платье! — Мари тут же выхватила единственную вещь, принадлежащую только Василисе, и приложила к себе. — Можно я возьму его? Мне розовый чудо как идет. А тебе дам костюм божественной охотницы. Я танцевала в нем в прошлом году. Так мы еще больше всех запутаем!

— Ну, ладно… — расставаться с любимым сарафаном хоть и на вечер было жалко, но у ахтыбаранихи так горели глаза! Обидеть отказом подругу не хотелось. — Покажи мне наряд охотницы.

— Божественной охотницы, — поправила Марисоль и, прижав сарафан к груди, метнулась в свою комнату.

Наряд охотницы блестел золотом: латы и шлем с забралом из материала, похожего на картон, легкая, чуть ниже колен юбка из золотого же шелка. В придачу к наряду шли небольшой лук и колчан со стрелами.

— А я сплету венок из искусственный цветов и выпрошу у нэн Хосефины кусок кружева, чтобы спрятать пол-лица, — ахтыбараниха мечтательно возвела очи вверх. — Пусть гадают, что за нимфа к ним пожаловала!

Василиса потрогала плюмаж, пучком торчащий из шлема.

«Буду как цирковая лошадка».

Тут же вспомнился лорд Ракон, который совсем недавно чудом ее не оседлал.

— Ты чего покраснела?

— Жарко что-то стало.

— Это от предвкушения, — расплылась в улыбке Марисоль.

* * *

— Гражданка, — в кладовую, где Василиса выдавала серебро для чистки перед балом, влетел один из кухонных мальчишек, — нэн Хосефина приказала, чтобы ты срочно шла в библиотеку.

— Хорошо, пока занимайтесь вилками и ножами, остальное получите позже, — она пододвинула служанкам поднос с наваленными горкой столовыми принадлежностями и тщательно закрыла створки шкафа. Ключ положила в карман фартука.

Библиотека располагалась в противоположном крыле, поэтому Василиса прибавила шаг. Что могло произойти такого срочного?

Библиотека оказалась пуста, что вызвало некоторое недоумение. Вася подошла к столу, на котором лежала открытая книга, а поверх нее очки для чтения. Не сумев прочесть каракули (создавалось впечатление, что страницы просто-напросто драли когтями, испачканными в чернилах), нацепила окуляры и с удивлением обнаружила предмет изучения герцога. На титульном листе значилось: «Извечная привязанность драконов. Как не упустить свое сокровище».

— И здесь только о богатстве. О любви бы, что ли, почитал…

За дверью послышались голоса, и Василиса заметалась. Только взбежав по винтовой лестнице на второй этаж и спрятавшись между стеллажами, поняла глупость своего поступка. Ее же звали в библиотеку, значит, обнаружив, не удивились бы. А как теперь показаться да еще с очками в руках? Герцог сразу поймет, что она совала нос в его книгу.

Между тем комната внизу заполнялась.

— Господа, — голос лорда Ракона Вася узнала бы из тысячи, — занимайте диваны и кресла.

Как только мужчины расселись, герцог продолжил:

— Я пригласил вас сюда, чтобы раз и навсегда закрыть тему последнего Забега ящеров.

«Ай да умница Хосефина!» — Василиса поняла замысел нэн: главная участница Забега должна собственными ушами услышать объяснение странного поступка герцога. Преисполненная благодарности, Вася сноровисто развязала ленты чепца, чтобы он, во-первых, не мешал подслушивать, а во-вторых, не выдал своим объемом шпионку. Подоткнув юбку за пояс, она на карачках подобралась к краю площадки. Узор массивных перил надежно скрывал лазутчицу.

— Издательство «Зазеркалье», Эйропа, — произнес потеющий толстячок. С высоты Василиса могла видеть лишь лысину, которую непрестанно полировал носовой платок. — Ваша Светлость, как вы объясните свой странный поступок на Забеге? Выбрать, игнорируя два десятка высокородных леди, никому неизвестную крестьянку?

— Да! — вмешался владелец густой бороды. Он буквально выпрыгнул из кресла. — Царевна Вейлера оскорблена до глубины души! Она прислала отцу записку, окропленную слезами! Его Величество в гневе открутил посланнику голову!

Хор возмущенных возгласов герцог успокоил жестом руки.

— Надеюсь, под посланником вы подразумеваете птицу?

— Да, почтового сокола. Простите, Ваша Светлость, не утерпел. Влез, не представившись. Издательство «Бубен войны и мира», Качеры.

— Однако, как быстро вы получили сведения с родины!

— Качерские соколы самые резвые в мире!

— Так кто же та незнакомка в голубом платье? — напомнил о своем вопросе толстяк. — И почему выбор пал на нее, а не гостящую в вашем замке качерскую царевну?

— Все просто, господа. Я ни в коем случае не хотел обидеть ни Эйропу, чьи представительницы на Забеге были самыми многочисленными, ни Качеры, ни еще кого-либо, но обстоятельства вынудили меня вмешаться и вырвать из толпы девушку в голубом. Ей грозила смертельная опасность, и промедли я хотя бы минуту… Страшно подумать, что произошло бы.

— С чего вы взяли? — очки сползли с переносицы говорящего, и он нервно поправил их. — Издательство «Свободная пресса острова Ракон».

— Ее собирался похитить человек в черном. Он пытался увести ее силой, а она сопротивлялась. При желании вы получите доступ к панорамному зеркалу и сможете найти подтверждение моим словам. Я буквально вырвал бедняжку из его рук. Когда я увозил ее, рассмотрел на плечах синяки.

Вася в удивлении задрала брови. Да, Солеро причинил ей боль, но не до синяков же! Или она просто не заметила, а герцог уничтожил их при помощи магии, как и само проклятие?

— Издательство «Не вырубишь топором», Гномье царство, — герцогу важно поклонился гном. Звякнули вплетенные в его усы колокольчики. — Расскажите, пожалуйста, как отблагодарила вас спасительница.

— Я ограничился поцелуем.

Мужчины понимающе рассмеялись.

— «Всем назло», Малая Руссея, — со своего места встал парень, как два пальца похожий на Ивана Прекрасного. Такая же косоворотка и подстриженные под горшок светлые волосы. — Так, выходит, вы у нас герой?

— Я уверен, так поступил бы каждый.

— А правда, что на Торгах вы купили нимфу и теперь прячете ее от качерской царевны на своей половине? — очкарик блеснул линзами.

Герцог немного помолчал. Библиотеку накрыла напряженная тишина. Даже Вася перестала дышать.

— Правда, что купил, и неправда, что прячу на своей половине. Готов поклясться, нога нимфы ни разу не ступала в мои покои. Гражданка Иванова всего лишь служанка в моем доме.

— Господа! — с места поднялся человек в черном и достал из нагрудного кармана что-то напоминающее кругляш часов на цепочке. — Вы должны быть довольны. Его Светлость ни разу не солгал!

Он поднял вверх магическую вещицу, обод которой осветился ровным зеленым светом.

Представители прессы потянулись вслед за направившимся к двери герцогом, давшим тем знак, что аудиенция закончилась. Вася распласталась на полу, молясь, чтобы ее ненароком не заметили.