Богами не рождаются Устименко Татьяна

Края воронки сомкнулись, поглотив корабль, тушу мертвого кракена и тело моего возлюбленного…

Верховный Навигатор рассеянно положил руки на консоль управления и невидящим взглядом уставился в монитор. В его мыслях царила полнейшая неразбериха. «Мурена» мягко легла на дно, оставив на поверхности барахтающихся астронавтов, но отнюдь не проблемы, терзавшие бывшего главу Ордена. И Рыжая, кстати, тоже осталась там же — на поверхности… Навигатор сжал гневно кулаки и, не удержавшись, со всего маху саданул костяшками по чувствительным электронным приборам. Внутри панели управления что-то жалобно хрупнуло. Обзорные мониторы мигали, демонстрируя поминутно сменяющуюся картину глубинного морского ландшафта, но рассеянный взгляд человека, бездумно смотревшего на чудеса подводного мира, скользил мимо, ничего не замечая и не останавливаясь на каких-либо деталях. Верховный Навигатор недоумевал — ведь сегодня Ника продемонстрировала ему новые грани своего таланта. Она сумела запросто сломать код электромагнитного импульса и выпустить на волю душу большого кракена. Да еще впридачу легко подружилась с этой тупой, упертой тварью! Несмотря на овладевшие им злобу и разочарование, Навигатор восхищенно прищелкнул пальцами: несговорчивая девчонка в очередной раз играючи разрушила тщательно спланированную операцию. В сложившейся ситуации он уже почти не кривил душой, утверждая, что их противостояние стало в первую очередь делом принципа. Реализацией амбиций — во всяком случае, для него. Навигатор категорически отказывался понять ее, эту глупую девчонку… Ну что ей мешает просто погрузить друзей на «Нику» и попытаться спокойно вернуться на Землю-2, несмотря на изрядную изношенность звездолета? Так нет, альтруизм из нее попер — видите ли, ей обязательно нужно спасти всех! Мужчина возмущенно покачал головой. Оправдывают ли подобные цели тот огромный риск, которому Ника подвергает себя? Конечно же нет! Ее действия вызывали в его душе целый шквал эмоций, основными среди которых оказались недовольство и восхищение — противоречивые и сумбурные. А она что — взаправду собирается спасти всех? Похоже, девочка твердо убеждена в том, что на свете не существует неразрешимых проблем, есть только неприятные решения. Которые, кстати, она и собирается воплотить в жизнь, не задумываясь об опасностях, подкарауливающих каждый ее шаг.

«Может быть, пора спасать саму Нику? — Верховный Навигатор сердито хмыкнул. — Вот ведь дилемма! Что же это за дурацкое противоречие — желать ей смерти и в то же время испытывать дикое желание оберегать ее, защищать от всех бед и напастей…»

От подобных размышлений у Навигатора даже незаметно улучшилось настроение. Он протянул руку, извлек из маленького шкафчика бутылку любимого вина и бокал, набулькал себе немного ароматной, терпковатой на вкус жидкости и погрузился в воспоминания…

Как любил говаривать его старый друг Захария, Навигатор всегда производил впечатление на редкость многогранной личности. Только в интерпретации директора Школы это звучало не столь тактично, а именно: «Гад, сволочь и паразит в одном лице». Глава исчезнувшего Ордена хохотнул коротко и глумливо:

— М-да-а-а, Захария Финдл в любой ситуации оставался неисправимым идеалистом. Таким родился, таким жил, таким и умер! Бывший близкий друг — почти брат по духу и убеждениям, неожиданно ставший злейшим врагом. И нужно отдать ему должное, ведь успел-таки отомстить! Исхитрился, вывернулся — зашифровал в своем бредовом Писании путь, ведущий к Небесным вратам. Так что же ты там спрятал на самом деле, Захария? Что за безумный бред, какие еще к чертям собачьим пророчества и ангелы?

Навигатор отпил немного вина, недобрым словом поминая давно ушедшего друга.

— Гореть тебе в аду, Захария! Это друзья бывают фальшивыми, а враги — никогда, ибо эти всегда оказываются только истинными, настоящими.

И не разберешь ведь теперь, кем стала ему эта неугомонная Рыжая — любимым врагом или ненавистной возлюбленной? Святая Ника! И точно святая, созданная ими обоими — им и ныне покойным директором Навигаторской школы хитроумным Захарией Финдлом. Его самая одаренная, наиболее талантливая и многообещающая ученица. Впрочем, полностью, даже с лихвой, оправдавшая все возлагаемые на нее надежды. Только раньше она казалась совсем не такой, как сейчас, — она выглядела веселой, шебутной и беззаботной девочкой. Да и сам он тогда, в те славные, безвозвратно минувшие времена, был совсем другим человеком. Тогда он еще не являлся Верховным Навигатором, тогда его называли…

Мужчина протянул руку и резко сдернул осточертевшую черную маску, постоянно закрывающую его лицо. Под сорванной тканью обнаружились точеные, худые скулы, высокий умный лоб и античной формы нос с нервно трепещущими ноздрями, свидетельствующий о непомерном честолюбии своего обладателя. Суровая, аскетическая красота — лик пророка или закоренелого грешника. Мужчина немного неприязненно посмотрелся в матовый, отключенный монитор, недовольно подмечая и морщины в углах глаз, и седые пряди на висках. Немало воды утекло с тех пор, как Рыжая получила свой штурманский значок. О да, даже его — бессмертного — годы не пощадили, состарили многочисленные испытания, выпавшие на долю главы Ордена, которым он стал после того, как перестал называться Учителем… Вот поэтому и носил он эту проклятую маску, опасаясь, как бы Ника его не узнала. Она — его бесценная девочка, которую он более всего мечтал бы упрятать в надежную консервационную капсулу на своей лодке, оградив от тягот внешнего мира…

Мысли о капсуле немедленно вернули размышления Учителя в более существенное, серьезное русло. Сейчас в пресловутой капсуле спал виконт Алехандро, выловленный из воды механическими манипуляторами лодки. Несносный, непокорный мальчишка! Нужно еще подумать, как наиболее выгодно использовать этот новый козырь, негаданно выпавший на долю Верховного Навигатора…

Итак, Ника направляется в Карпаты — это очевидно, ибо именно там обитают ламии, загадки которых Учитель так и не успел разгадать. Его затея с кракеном провалилась. Навигатор озабоченно нахмурился. Дорого бы он заплатил, чтобы узнать — есть ли у Рыжей хоть какие-то слабости, кроме одной, — ну, той самой: мужчин… Пойти, что ли, посмотреть на Алехандро: вдруг в голову придет что-то умное? Подсказка, как можно зацепить талантливую воспитанницу…

Учитель уже поднялся с кресла, как вдруг громко охнул и хлопнул себя по лбу. Как же он мог забыть? Ведь в холодильнике хранится ампула с кровью Ники! Ну-ка, ну-ка, это может оказаться весьма и весьма интересным…

Он достал изо льда тонкую пробирку и капнул немного алой жидкости на предметное стекло спектрального анализатора, дав компьютеру команду провести полный анализ ДНК. Учитель давно знал об удивительных способностях своей любимой ученицы — с тех самых пор, как ее, в возрасте нескольких дней от роду, нашли подброшенной под двери Школы. Он же сам и нашел. Лично из бутылочки кормил Нику, растил и воспитывал, не доверив никому. Любуясь, как с каждым днем долговязая, нескладная девчушка превращается в высокую, стройную красавицу. И ясное дело, что все эти неожиданные аномальные таланты в области телепатии и энергокинетизма объяснялись именно врожденными мутациями девушки. Но сейчас в Нике что-то нарушилось, ибо в ее организме произошли какие-то непонятные изменения, которые Навигатор интуитивно связывал с появлением и последующим загадочным исчезновением старика с картой. Старика, в судьбе которого каким-то непостижимым образом оказался замешан все тот же вездесущий Захария Финдл. И Учитель вторично пожелал душе Директора бесконечно гореть в геенне огненной…

Размышления бывшего главы Ордена прервал бездушный голос компьютера:

— В базе содержатся данные об еще одном образце крови. Желаете сравнить его с исследуемым?

— Конечно! — не раздумывая, отозвался Навигатор.

Образец, хранимый в базе, принадлежал ему самому, и его очень заинтересовал сравнительный анализ двух ДНК. Возможно, он сможет извлечь из крови Ники нечто такое, что пойдет на пользу и ему — ее врагу.

— Анализ образцов завершен, — информировала машина. — Полное совпадение параметров составляет девяносто восемь процентов.

Учитель потрясенно подпрыгнул в кресле:

— Совпадение? Что это значит?

— Вероятность прямых родственных связей в первом поколении между носителями исследуемых образцов составляет девяносто восемь процентов! — равнодушно констатировал компьютер.

Несколько мгновений Навигатор откровенно тупо пялился в столбцы цифр, появившихся на мониторе, а потом вдруг откинулся на спинку и восторженно расхохотался. Ах, Захария, старый дьявол, ты и из могилы сумел взять реванш! Еще давным-давно весь персонал Школы сдавал образцы своих клеток для участия в перспективной программе клонирования человека. Кто же мог предположить, что исследования зайдут так далеко и увенчаются столь оглушительным успехом? Гениальный генетик Захария смог-таки создать живой организм, используя донорскую ДНК, и, по насмешке судьбы, этим донором стал сам Верховный Навигатор. А посему полученный уникальный экземпляр — малышка Ника — оказалась… его родной дочерью! Нет, Навигатор и сам выращивал клонов, но он-то для этих целей использовал полностью сформировавшиеся зиготы. А вот в случае с его девочкой получить человека, наделенного сверхспособностями, причем всего лишь из модифицированной ДНК, стало поистине невероятным достижением!

В голове Учителя тяжело ворочались два мельничных жернова, с трудом перемалывая горький урожай мыслей. Его Ника — его прекрасная дочка, гордость тщеславного отцовского разума и свет очей… Святая, приносящая свою жизнь на алтарь спасения человечества. Навигатор ликующе рассмеялся. Нет, сердце отца не обманешь! Так вот откуда взялась эта странная, необъяснимая любовь, исподволь расцветшая в глубине его каменной души! Его родная дочь… Он мечтательно улыбнулся и тут же содрогнулся от страшной мысли, что чуть не погубил свою чудесную девочку. Ничего, он все исправит, все искупит! Черты холодного лица мужчины разгладились и просветлели, очищенные огнем священной родительской любви. Еще ни у одного отца в целом мире не было столь замечательной дочери! Теперь Учитель четко знал, что ему нужно делать. С его глаз словно спала темная пелена, наросшая за годы жестокой борьбы за власть, годы выживания и годы пребывания в основанном им Ордене. Ведь теперь он понял — все эти годы он просто ждал ее, свою дочку!

Навигатор спешно покинул рубку и спустился вниз, в медицинский отсек, где в прозрачной камере-реаниматоре мирно спал виконт Алехандро. С новым, ликующим чувством всматривался он в счастливую улыбку, блуждавшую на устах юноши.

— Я знаю, кто тебе сейчас снится! — заговорщицки шепнул Учитель, наклоняясь к тонкому стеклу. — Значит, ты любишь мою бесценную, волшебную девочку, а она — любит тебя? Должен признать, я всецело одобряю ваш выбор. Ах, какая красивая пара из вас получится! А какие замечательные у меня родятся внуки… — Не сдержав светлой, безгрешной радости, до краев переполнявшей его обновленную душу, отец радостно прихлопнул в ладоши. — Сынок! — Он через стекло бережно погладил мужественное лицо наследника. — Я подарю тебя ей, а ее — тебе! Причем так, что вы не сразу поймете и оцените смысл моего подарка, но затем… — Он глубоко вздохнул, наслаждаясь жертвенностью своего добровольного дара — дара любви. — Затем вы будете помнить меня вечно!

Мужчина взял остро отточенный скальпель и аккуратно закатал правый рукав своего одеяния. Осторожно вонзил лезвие себе в предплечье, не обращая внимания на боль и кровь, каплями стекающую по его руке. Сделав незначительный надрез, он запустил пальцы в свежую рану и бережно извлек из своих мышц светящийся шарик размером не более ногтя на мизинце. Открыл крышку реаниматора, V-образно разрезал кожу на правом предплечье Алехандро и поместил шарик в руку юноши. Рана немедленно затянулась, оставив после себя чуть заметный аккуратный шрамик.

— Вот так… — Учитель любовался безмятежным лицом спящего, на котором не дрогнул ни один мускул. — Вот так, дорогой сын! Как замечательно мы все устроили — любо-дорого посмотреть. Добро пожаловать в боги! Моя доченька Ника будет безмерно благодарна своему любящему папочке! А теперь мы с тобой провернем еще одно важное дельце… — Он нажал кнопку, отменяя подачу снотворного лекарства, поступавшего в вену на запястье виконта. — Просыпайся потихоньку, а я попробую себя в новом амплуа… — Учитель проказливо хихикнул, восхищаясь глубиной и гуманизмом собственного смелого замысла.

Навигатор направил подводную лодку на поверхность моря и предусмотрительно раздраил входной люк. А затем он выставил на стол полупустую бутылку с вином, бокал, выложил на видное место прозрачную пластинку с картой, обрызгал свою одежду алкоголем, наигранно неловко развалился в кресле и, усиленно изображая хмельной сон, приготовился к долгому, терпеливому ожиданию…

Алехандро пробудился внезапно. Словно повинуясь неведомому, пришедшему извне импульсу, он поднял веки и удивленно огляделся по сторонам. Скользнул пальцами по мягкому изголовью и приподнял тонкую стерильную ткань, окутывающую его смуглое мускулистое тело. Изумился своей наготе, но мгновенно успокоился, обнаружив рядом высушенную и вычищенную одежду. Немного неловко выбрался из непонятного прибора, сильно смахивающего на незабвенное «Прокрустово ложе», виденное им в Убежище Ордена. Виконт торопливо оделся, недоуменно размышляя и анализируя свои ощущения: эти неизвестно откуда появившиеся бодрость в мышцах и ясность ума ничуть не напоминали ему о мучительных мгновениях, ставших последним воспоминанием перед тем, как бушующие волны захлестнули его с головой. Алехандро догадывался, что каким-то образом очутился в плену у Верховного Навигатора, недоумевая по поводу своей относительной свободы и прекрасного самочувствия. Правда, немного ныла правая рука, но наследник списал легкое покалывание на последствия длительного пребывания в одной позе в узком пространстве капсулы. Кроме этого, Алехандро немало подивился необъяснимому легкомыслию врага, оставившему рядом с одеждой не только все метательные ножи, но и его фамильную рапиру, которой виконт весьма дорожил.

Юноша прислушался к окружающей его тишине, нарушаемой лишь едва различимым ритмичным тиканьем какого-то прибора. Сердце виконта билось размеренно, грудь вздымалась непривычно легко. Алехандро казалось, если бы, конечно, сама подобная мысль не выглядела совершенно бредовой, что функционирование его организма внезапно улучшилось по неведомой причине, одновременно с этим наделив тело силой, присущей не человеку, а, скорее, богу. Наследник ошарашенно потряс головой, отгоняя непривычные ощущения, так и не сумев расшифровать природы их возникновения. Он осторожно двинулся вперед по коридору, изумляясь гибкости и отточенности своих движений, правда и до того всегда достаточно ловких и непринужденных, но все же весьма далеких от теперешнего, безупречного уровня. Одним прыжком преодолев три крутые ступеньки, он вихрем взлетел по винтовой лесенке и шагнул на второй ярус, попутно любуясь внутренним устройством корабля. Бесшумно приоткрыл ближайшую дверь и замер на пороге.

Его заинтересованному взору предстала отлично оборудованная рубка управления. Большая часть приборов, заполнявших центральную часть отсека, оказалась совершенно не знакома не слишком осведомленному в технике юноше. Огромный монитор отображал безбрежную морскую гладь, сиявшую под лучами заходящего солнца. Прямо перед лодкой покачивался пустой плот. Алехандро приходилось лишь надеяться, что его друзья, одновременно с ним добровольно покинувшие утлое дощатое сооружение, не погибли и вплавь благополучно добрались до берега. Но внимание виконта привлекли отнюдь не красоты морского пейзажа. На гладкой, полированной поверхности стола небрежно валялась странная полупрозрачная пластина, испещренная непонятыми цифрами и символами. Алехандро бросило в жар, его пульс участился, потому что ему хватило одного мимолетного взгляда, чтобы понять — сия загадочная пластина является той самой картой, потерю коей так горячо переживала его рыжеволосая возлюбленная. Рядом с картой красовался изящный бокал и стояла полупустая бутылка вина, а в кресле, в неловкой позе пьяного человека, громко храпел сам Верховный Навигатор, распространяя крепкий запах хорошо выдержанного спиртного.

Алехандро недоуменно нахмурился. Нынешнее неосмотрительное поведение ненавистного врага уж слишком не вязалось с его обычной, прежде всегда осторожной и тщательно продуманной тактикой. Алехандро извлек из ножен острый клинок и крадучись приблизился к Навигатору, но плотная волна густого винного амбре остановила юношу, заставив брезгливо поморщиться и задержать дыхание. Развенчанный глава сгинувшего Ордена оказался не просто пьян. Нет, состояние его упития внушало невольное опасение за здоровье Навигатора, наводя на мысли — способен ли человеческий организм перенести подобную мертвецкую степень опьянения? Виконт перехватил нож поудобнее, намереваясь без излишних изощрений просто перерезать открытое горло ненавистного ему человека, доставившего столько неприятных мгновений той удивительной девушке, которую Алехандро успел полюбить преданно и самозабвенно.

Но его уже занесенная для удара рука неожиданно дрогнула, замерев на полпути.

Убить безоружного и беззащитного? Наследник вновь поморщился — на сей раз от презрения к самому себе, — постоял в нерешительности и медленно вернул оружие обратно, в укрепленные на поясе ножны. Пробиваясь сквозь удушающую волну перегара, юноша наклонился к самому лицу спящего врага.

— Забавно… — Алехандро иронично усмехнулся, первый раз в жизни рассматривая эти черты, не прикрытые привычной маской, — твой лик не лишен благородства и некоего… — тут он помолчал, подбирая подходящее слово, — внутреннего огня! Ты определенно напоминаешь мне кого-то знакомого! Но вот только кого конкретно? Увы, не могу вспомнить…

Ответом юноше стал оглушительный раскат храпа, вырвавшийся из приоткрытого рта спящего. Алехандро отпрянул, а потом протянул руку и взял со стола драгоценную карту.

— Я мог бы преспокойно тебя убить, и, клянусь жизнью моей бесценной любимой, ты вполне заслуживаешь подобной участи! — Виконт осторожно завернул пластинку в носовой платок и бережно убрал в карман. — Да вот ведь парадокс — претит мне это дело, сам не знаю почему… — В голосе наследника прозвучала плохо скрытая ненависть. — Живи покуда! Думаю, нам суждено свидеться еще!..

Пятясь, Алехандро бесшумно покинул рубку, через раскрытый люк выбрался на нос лодки и прыгнул в воду. Мощные взмахи сильных рук упрямо рассекали буруны волн, с каждым гребком относя Алехандро все дальше от борта «Мурены».

А внутри подводной лодки, в своем удобном кресле, Верховный Навигатор довольно открыл совершенно трезвые глаза и лукаво усмехнулся…

Я злилась. Злилась на всех и каждого отдельно: на Феникса — удержавшего меня от оказания помощи Алехандро, на Айма, наплевав на совесть, спасавшего лишь собственную шкуру, на Антонио, фанатично не желавшего избавиться от тяжеленного тома священного Писания, на Крис, упрямо тащившую сумку с медикаментами. Но более всего я негодовала на саму себя, трусливо бросившую своего любимого мужчину на произвол судьбы.

— Да спасется он, вот увидишь! — монотонно бубнил Фен, постоянно плывший рядом и скептично наблюдающий за моим гневным пыхтением.

«Боится, как бы я не утопилась с горя! — мстительно подумала я. — Тоже мне «скорая психологическая помощь» нашлась».

— Сгинь с глаз моих, ты — чудовище. — Я негодующе плеснула на друга пригоршней воды. — А то я тебя убью на фиг!

Фен неловко попытался отклониться, прикрыться локтем, что выглядело по меньшей мере нелепо. Какая разница — каплей воды больше, каплей меньше, — если мы и так находимся в открытом море? С широких ладоней штурмана полетели крупные брызги, попавшие, в свою очередь, на мое искривленное в злобной гримасе лицо.

— Урод криворукий, — скандально взвыла я. — Тебя кто плавать учил?

— Кто, кто… Герасим! — огрызнулся выведенный из терпения Фен. — Ника, ну хватит уже психовать! Я понимаю твои чувства, но с нами находятся еще шестеро людей, о которых тоже не мешало бы позаботиться!

— Вот всегда так, — вздохнула я, устыдясь и немного успокаиваясь, — все время приходится думать о других, а на себя ни сил, ни времени уже не остается…

— Ладно тебе на жалость-то давить, — словно оправдываясь, сипло выдал Фен, — думаешь, я сам за виконта не переживаю? Но верится мне — он мужик что надо, а посему не пропадет, выкарабкается…

— Я больше не могу! — слабо простонала Эрба, плохо державшаяся на воде, несмотря на помощь Рифа. — Я выдохлась, бросьте меня, я вам только в тягость!

— Еще чего! — недовольно буркнула я. — Да ни за что! Давай я тебя поддержу. Не вешай нос, берег уже близко!

Действительно вдалеке показалась узкая песчаная кромка приближающейся суши, чуть выше затянутая плотной зеленоватой дымкой, обещавшей сень густого, тенистого леса.

— О, хвала вам, благие боги Имлира! — облегченно всхлипнула ламия. — Это и правда земля! Я снова хочу жить!

Обессиленные, шатающиеся, мы кое-как выползли на теплый золотистый песок и попадали у самой границы воды, испытывая единственное желание — уснуть прямо на линии прибоя. Один только неугомонный Феникс, не теряя времени даром, тут же развил бурную деятельность — приволок откуда-то ствол сухого деревца, нашел в кармане куртки Айма зажигалку и развел костер. Он голыми руками умудрился поймать здоровенную рыбину и запек ее на угольях. Аппетитный запах сочного жареного мяса раздразнил наше обоняние, заставив зашевелиться и подтянуться к костру. Вскоре от рыбины остался лишь начисто обглоданный позвоночник, а мои усталые друзья забылись беспробудным сном, свернувшись прямо на прогретом за день песке.

Уснула и я, лихорадочно постанывая во сне, потому что в ночном видении ко мне явился утопленник Алехандро, обнявший меня своими мокрыми, холодными, но бесспорно живыми руками и прижимавшийся к моим губам горячими, жадными устами. Я вскрикнула и проснулась…

— Ш-ш-ш, — вполголоса успокоил меня любимый, — не кричи так, родная, ты всех перепугаешь.

Я вздрогнула и принялась покрывать исступленными поцелуями его влажное от морской воды лицо, перемежая ласки потоками благодарных слез и бессвязных слов радости.

— Ну не плачь же, это и в самом деле я, — нежно убеждал меня виконт. — Посмотри, я принес тебе подарок! — Он вынул из кармана что-то завернутое в лоскуток ткани и вложил в мою ладонь.

Я развернула вещицу — и даже особо не удивилась, обнаружив, что Алехандро вернул мне карту пути к Небесным вратам, совсем не так давно ставшую причиной бурного знакомства с шаманом Порфирием. Чудеса продолжались.

— Как же ты сумел ее добыть? — недоумевающе спросила я. — Не верю, будто Верховный Навигатор по своей воле расстался со столь значимой вещью…

— Конечно же нет! — злорадно хмыкнул любимый. — Но, честно говоря, для меня самого остаются неразрешимой загадкой странные дела, произошедшие на лодке. Я не очень-то понимаю причину всего случившегося… — И Алехандро коротко поведал мне, что именно приключилось с ним с тех пор, как он проснулся в медицинском отсеке подводного корабля.

Я задумчиво потерла лоб:

— Разделяю твое недоумение! Я уже привыкла считать Навигатора исключительно опасным и осторожным типом, правда не очень везучим. Слишком много случайных и крайне удобных для тебя совпадений прослеживается в твоих приключениях, не находишь?

— Э-э-э, — насмешливо протянул наследник. — Сразу видно, что ты родилась и выросла в те старозаветные времена, когда люди старались найти сугубо логическое, а отнюдь не мистическое объяснение любому событию, не вписывающемуся в привычные грани их рационального существования. А нам спокойнее и удобнее не копаться в совпадениях, а уповать на судьбу!

— Судьба? — с сомнением скривилась я. — Ты призываешь меня верить в судьбу? Да мы так и в священное Писание верить начнем!

— А почему бы и нет? — с видом фаталиста улыбнулся Алехандро. — Мне кажется, оно не так уж и ортодоксально. Ведь многое из предсказанного в нем уже сбылось. Скажешь — опять совпадения?

— Нет! — Я отрицательно покачала головой. — Всего лишь точный расчет Захарии Финдла!

Виконт критически хохотнул, рискуя разбудить Эрбу, сладко посапывающую поблизости.

— А появление ламий он тоже предвидел? Не верю!

Но меня продолжал мучить вполне понятный скептицизм.

— Увидим, как соплеменники нашей подруги впишутся в чудеса, описанные на страницах вашего раритетного манускрипта.

— Хотелось бы мне знать — какое отношение к Писанию имеет Верховный Навигатор? — скорее риторически, чем вопросительно пробормотал Алехандро. — Он почему-то не убил меня сразу, а я же, хоть и намеревался это осуществить, в свою очередь не смог прикончить его. Кто из нас совершил добро, а кто — зло? Что-то в глубине души подсказывает мне, что все мы являемся лишь разными, но взаимосвязанными звеньями в единой непрерывной цепи событий!

Я иронично приподняла бровь:

— Нет такого зла, которое не порождало бы добро!

— Мудро сказано, но это не из Писания!

— Это слова ангела Иезрада из философского романа «Задиг» древнего писателя Вольтера, — пояснила я.

— Ну что ж, значит, придется подождать — какое добро породит оный поступок нашего злодея, бездарно прошляпившего мой побег, — многозначительно подмигнул мне Алехандро. — Посплю-ка я до рассвета! — Он зевнул и сладко потянулся, при этом с болезненным чертыханьем схватившись за свое правое предплечье. — Да что же это такое?

— Дай посмотрю. — Я вытащила из костра горящую ветку и поднесла ее к обнаженному плечу юноши. На его смуглой коже отчетливо проступал тонкий белесый треугольный шрамик.

Мои глаза буквально вылезли из орбит. Я, боясь поверить собственным предчувствиям, бережно ощупала мужское плечо, обнаружив в толще мышц небольшое круглое уплотнение. Все мои сомнения отпали сразу же — ведь вряд ли такие характерные признаки могли относиться к чему-то другому…

— Когда у тебя появилась эта отметина? — Я старалась говорить спокойно, ничем не выдавая охватившего меня волнения.

Виконт недоуменно хлопал глазами:

— Клянусь нашей любовью, раньше ее не было! Шрам появился сразу же после моего пребывания на корабле Верховного Навигатора…

У меня екнуло сердце, но я держала себя в руках, внешне оставаясь по-прежнему безмятежной и невозмутимой. Не слишком ли много чудес для одной ночи?

— Ладно, давай спать, — предложила я. — Не зря же принято считать, что утро вечера мудренее.

Я позволила Алехандро крепко обнять себя и услышала, как через несколько минут его дыхание стало медленным и глубоким. Любимый погрузился в сон. Я же лежала с открытыми глазами, наблюдая за пламенем костра и размышляя. Все мы — я и мой экипаж — имели подобные шрамы, находившиеся точно в этом же месте — на наших правых предплечьях, ибо то были следы, оставшиеся после несложной процедуры вживления под кожу электронного чипа — протоимплантата, дарующего бессмертие и многократно увеличивающего любые способности человеческого организма. Спрашивается, мог ли Верховный Навигатор проделать эту процедуру с Алехандро, даже не спросив его согласия? Но откуда взялся у Навигатора такой имплантат, если опытная партия этих чипов, изготовленных в период нашего обучения в Навигаторской школе, точно совпадала с количеством астронавтов, составлявших экипаж «Ники»? Кем же на самом деле являлся глава Ордена Навигаторов?

— Нет такого зла, которое не порождало бы добро! — бормотала я, засыпая.

— Я знаю это место! — Ламия приставила ладонь ко лбу, прикрывая глаза от слепящих лучей раскаленного до белизны солнца и напряженно вглядываясь в даль. — Мы попали куда нужно. За этими большими пустошами лежит страна, где обитает мой народ. Нам осталось пройти совсем немного — правда, этот отрезок пути может стать самым опасным…

— Да уж, ничего не скажешь — обрадовала, — недовольно хмыкнул Алехандро, потуже затягивая на голове платок, с помощью которого он пытался хоть немного защититься от невыносимого жара, — никогда не предполагал, что попаду в знаменитые Мертвые пустоши. Видимо, нечего было туда других посылать, хотя бы даже только на словах…

— Неужели те самые? — недоверчиво ахнул Риф. — Признаюсь, у меня они всегда ассоциировались с широко употребляемым проклятием типа: да пошел ты в…

Виконт коротко кивнул:

— Я тоже когда-то думал, что эти места не более чем вымысел, — Мертвые пустоши, со всех сторон окружающие долину Имлир — край богов!

— Ого, кажется, у меня нашлись конкуренты! — насмешливо откликнулась я. — А не слишком ли много высших существ для нашего погибающего мира? Сначала с небес свалилась святая Ника, а теперь на горизонте замаячили еще какие-то неведомые боги? Если они боги, то чего же в таком случае мышей не ловят, то есть — людей не спасают, климат не контролируют? Увижу их — сразу же выговор сделаю, чисто как коллегам. Ну хоть бы кондиционер изобрели, а то ведь дышать невозможно при этакой жаре!

Пекло и в самом деле невыносимо. А я-то, наивная, полагала Федрину очень жарким краем. Да по сравнению с Мертвыми пустошами там расположен самый настоящий Северный полюс! Я прерывисто вздохнула. Тяжелый, нестерпимо горячий воздух обжигал легкие. Интерком на запястье показывал воистину неправдоподобную температуру — плюс пятьдесят пять по Цельсию. Вязкое марево, навязчиво обволакивающее, окутывающее наши тела, уже не могло выжать ни капли пота из пересохших, скрипящих мышц. У меня сильно кружилась голова и подводило зрение. Все предметы, встречающиеся на нашем нелегком пути, расплывались и двоились, совершенно сбивая с толку и не позволяя сориентироваться в пространстве. Истекшие сутки, проведенные в дороге, вымотали нас несказанно. Мы надеялись на ночную прохладу, но сумерки, неожиданно и почти мгновенно упавшие на землю, принесли с собой отнюдь не спасительное облегчение от нещадного дневного жара, а невероятный, кошмарный холод. О сне не приходилось и думать. Жутко продрогшие в своих легких одеждах, казавшихся такими обременительными днем, мы, лязгая зубами, плотным кружком собрались вокруг скудного костра, пытаясь согреться с помощью тесных объятий и последних крох тепла, еще оставшегося в наших заледеневших телах. До настоящего момента мы дожили только благодаря самоотверженности Кристины, упрямо тащившей тяжелую сумку, в которой обнаружился скромный запас сухого топлива, баночки с витаминами и несколько бутылочек минеральной воды. Нет, вторых суток такого пути нам точно не пережить, а до спасительной громады леса, слабой дымкой зеленеющего впереди, оставалось еще так далеко. Нас обступали мертвые пески, слегка разбавленные лишь иногда попадающимися редкими островками пожухлой, колючей, как проволока, травы.

— Мне довелось читать про Мертвые пустоши. — Рей с трудом шевелил пересохшими, растрескавшимися от жажды губами. — Мало кому удавалось не погибнуть, попав в это проклятое место. Если и существует в мире ад, часто упоминаемый в древних, христианских книгах, то он явно расположен именно здесь!

— Утешил, ничего не скажешь! — огрызнулся Феникс. — Надеешься, мы отхватим славу первых людей, сумевших перейти через пустоши?

— Хотелось бы в это верить, — смиренно откликнулся орденец.

— Как же, нужна нам эта слава, — сам с собой рассуждал штурман, не забывая монотонно переставлять ноги, по самую щиколотку увязающие в песке, — да мы за ней вообще не гонимся. Мы очень даже согласны ее тихо-смирно в засаде ждать. Мы — люди негордые, вполне потерпим, когда она сама надумает мимо пройти…

— Зато потом как набросимся, набросимся! — насмешливо поддержал балагура Риф.

Феникс обрадованно кивнул.

Я некоторое время прислушивалась к их шутливому разговору, но вскоре махнула рукой, перестав обращать внимание на юмористов. Вроде бы настрой у всех неплохой, скорее всего, мы сумеем продержаться до ночи. А вот сразу же после заката станет намного хуже, ибо оставшегося у нас топлива никак не хватит на шесть часов непрерывного адского холода. Может, стоит подробнее порасспросить ламию — возможно, она подскажет что-то важное, ускользнувшее от моего внимания?

— Эрба, — я тихонько потянула подругу за рукав батистовой рубашки, незаметно увлекая ее чуть в сторону от бредущей по песку цепочки людей, дабы наш разговор не достиг ничьих любопытных ушей. — Что ты знаешь об этих ваших богах?

— Немного, — рассеянно пожала плечами ламия. — Они скрываются в запретной долине, находящейся за пустошами, в самом сердце нашей страны. Дорогу к Имлиру охраняет перевал Льда и Пламени, а в центре долины построен Храм крылатых богов и спрятана ее главная святыня — статуя крылатой девы.

— Крылатые боги? — изумилась я. — Они и правда умеют летать? Прости, Эрба, но в такое трудно поверить!

— Я мало осведомлена о подобных тайнах, — виновато вздохнула ламия. — Тебе нужно поговорить с Владом, моим женихом. Вот он способен порассказать много интересного.

Я сначала с сомнением, искоса взглянула на девушку, но потом в мою голову внезапно пришла вполне здравая мысль о том, что, возможно, Эрба немного повредилась умом, побывав в плену у жестокого Ордена, а поэтому в ее фантазиях реальность частенько начала подменяться вымыслом. Мне стало искренне жаль нашу добрую, нежную, но доверчивую и наивную ламию. В детстве я неоднократно читала готические романы, описывающие ламий как одну из разновидностей жестоких, кровожадных вампиров. Но сейчас те книги вызывали в моей душе лишь бурный смех, потому что Эрба слишком уж не походила на зловещих кровососов-вампиров, громко воспетых в увлекательных вымыслах чрезмерно экзальтированного Брема Стокера…

Как это происходило и в прошлую ночь, темнеть начало неожиданно, а пески так и не закончились. Я приметила небольшую выемку между двумя пологими холмиками:

— Остановимся здесь. Разведем скромный костер и постараемся прижаться друг к другу как можно плотнее, чтобы сберечь доступные нам крохи тепла.

Мои друзья тут же занялись обустройством лагеря.

— Алехандро! — Я подошла к виконту, что-то вполголоса обсуждающему с Реем, выглядевшим возбужденным. — Топлива не хватит на целую ночь…

— А это и не потребуется! — откликнулся вместо наследника орденец. В голосе юноши звучали неясные, но явно неприятные интонации. — До утра мы не доживем!

— Почему? — удивилась я.

— Смотри, — вытянул руку Алехандро, указывая в сгущающиеся сумерки, — смотри внимательно.

Я вгляделась в темноту, быстро становившуюся непроницаемой и неумолимо подступавшую к слабому пятну света, испускаемого нашим костром. Напрягая зрение, я с трудом различила многочисленные тени, мелькавшие на границе освещенного участка. Одна из теней вдруг остановилась и сверкнула кроваво-красными углями голодных глаз.

— Что это? — потрясенно шепнула я, испуганно прижимаясь к сильному плечу возлюбленного.

— Изгнанные! — ответил Рей.

И столько страха, столько отчаяния и обреченного бессилия прозвучало в этом коротком, страшном слове, что я невольно содрогнулась всем телом.

— Кто они такие? — настороженно спросил бдительный Риф.

— Стражи пустоши, — брезгливо скривился орденец, — не люди и не животные. Полудикие твари — каннибалы, изгнанные из цивилизованного общества…

Его слова прервал пронзительный визг Эрбы. Девушка замерла на месте, пугая нас своими неправдоподобно выпученными глазами и подрагивающим от ужаса пальцем тыча в темноту, где загадочных теней становилось все больше и больше.

— Изгнанные! — полуобморочно лепетала несчастная ламия. — Это они. Мы пропали!