Богами не рождаются Устименко Татьяна
— Милая! — Дракула продолжал подходить маленькими, незаметными шажками, видимо прикидывая, как бы поудачнее стащить меня с опасного постамента. — Я тоже скорблю об их участи, но поверь — месть моя будет страшна. Никто из отступников не избегнет казни. Мы же с тобой еще очень молоды, у нас родятся новые дети!
— Чудовище! — обличающе выкрикнула я и отступила еще дальше, остановившись на самом краю стены, непосредственно над пропастью. — Клянусь, никогда более не взойду я на брачное ложе с таким коварным и жестоким человеком, как ты. Я предпочту умереть!
— Нет, любимая. — Дракула торжествующе рассмеялся. — Враги обложили нас, как волков в западне, но мы не умрем. Вот это, — он вынул из-за пояса изогнутый кинжал, — и есть Зуб дракона, наш фамильный клинок, напоенный кровью самого Христа, дарующий вечную жизнь! Приди же в мои объятия, бесценная супруга! — Влад оперся коленом о каменную кладку стены и ухватился за скользкий, шелковый подол моего платья. Я возмущенно отшатнулась от него, протестующе изогнув свой тонкий стан. Кончик моей косы попал под каблучок туфельки, я неловко взмахнула руками и потеряла равновесие…
— Нет, Дагмара! — дико и обреченно кричал Дракула. — Не покидай меня, любимая!
Я падала…
Ветер свистел у меня в ушах, а каменные валуны на берегу Арджеша приближались до тех пор, пока не придвинулись совсем вплотную…
Я вздрогнула и подняла мокрые от слез ресницы… Тут же выяснилось, что я лежу на груди Дракулы, прижавшись своей теплой щекой к холодной щеке немертвого воеводы. На губах Цепеша играла нежная, трогательная улыбка…
— Ника, что с тобой? — Алехандро потряс меня за плечо, оттаскивая от гроба.
Я поднялась на ноги. Кинжал Зуб дракона остался крепко зажатым в моей правой руке. Я испуганно вскрикнула и попыталась избавиться от столь неожиданного подарка, вернув его законному владельцу. Но я суетилась напрасно, ибо ладони Дракулы, перекрещенные и крепко прижатые к бархатному кафтану, отторгли проклятое оружие, не пожелав принять его обратно.
— Не надо! — торопливо предостерегла меня Элкида. — Если наш прародитель подарил тебе свой талисман, значит, в этом скрыт какой-то потаенный смысл, пока не доступный нашему пониманию.
— Потрясающе! — восхитился Алехандро, вынимая у меня из рук изогнутый клинок. — Подобное оружие всегда изготовляется в единственном экземпляре и наделяется именем. Кто мог выковать подобное чудо?
— Ну, насчет чуда — это ты правильно подметил! — Айм водил над кинжалом датчиком портативного анализатора. — Определить истинный возраст этого оружия вряд ли возможно. Когда я пытаюсь запросить хотя бы примерную дату его создания, шкала хроноспектрального анализа начинает щелкать как безумная и выдает лишь кучу нулей. Боюсь, этот клинок относится к глубоко дохристианскому периоду: посмотрите на выгравированный на его ножнах орнамент… Помнится мне из курса древних религий, что к изображениям драконов очень тяготел сам великий Аттила!
Я присвистнула:
— Думаешь, его отковали по приказу Аттилы?
— Не исключено. — Хронобиолог осторожно извлек клинок из ножен и показал мне рукоятку, выполненную в форме головы дракона с глазами из крупных кроваво-красных рубинов. — Обрати внимание на ее странную форму, воспроизводящую крест, и отверстие на оголовье. Оружие явно имеет ритуальный смысл и предназначается для ношения на шее.
— Но ведь крест и есть символ веры во Христа, — вмешался Феникс.
Айм поморщился в своей излюбленной высокомерно-брезгливой манере:
— Надо было почаще на лекции ходить, а не в спортзале до опупения зависать. Крест — древнекельтский символ, знак вечной жизни и аватара солнца!
— А Фен не так уж и неправ, — задумчиво бормотнула я. — Этот кинжал действительно омыт кровью Христа, ибо именно им римский стражник Витилий и перерезал запутавшийся в волосах Господа терновый венок, снимая того с креста после окончания казни…
Айм ошеломленно прижмурился, не решаясь задавать уточняющих вопросов и спрашивать, откуда мне стали известны такие факты.
Я задумчиво погладила лезвие, имевшее непривычный матово-серебристый цвет:
— Странный металл. Не серебро, но от него исходит сильное энергетическое поле.
— Еще бы! — довольно хмыкнул Айм. — Анализатор показал, что это метеоритное железо!
— Ну ничего себе! — потрясенно присвистнул Фен.
— Детский сад, штаны на лямках! — возмущенно прервала нас Крися, все это время самозабвенно возившаяся у саркофага Влада Цепеша. — Все бы вам в ножички играть! И ты, Ника, ничуть не лучше мальчишек. Но пока вы там играли, я раскрыла загадку парадоксального долголетия ваших вампиров!
Услышав подобное, мы чуть не треснулись лбами склоненных над кинжалом голов.
— Крись, ты что — пошутила? — недоверчиво протянула я.
— Не понимаю я шуток на медицинские темы, — недовольно покачала головой биологиня, пряча в сумку пробирки с пробами тканей и крови Дракулы. — Наука — она шуток не прощает. Науку уважать нужно!
— Да уважаем мы, уважаем! — послушно завыл штурман. — Кристина, ну рассказывай же давай, не томи душу!
Крися польщенно улыбнулась, небрежно привалилась к хрустальному гробу, чинно заложив ногу за ногу и принимая эффектную позу скромного гения. Мы выжидательно навострили уши…
— Значит, так, — патетично начала служительница шприца и скальпеля. — Довожу до вашего сведения, что вампиры вовсе не являлись теми кровожадными чудовищами, коими их всегда выставляли в книгах сугубо для разжигания любопытства недалеких обывателей. Влад Дракула страдал редким заболеванием крови, передающимся в его роду от отца к сыну наподобие знаменитой гемофилии. Сия болезнь вызывала патогенные изменения структуры красных кровяных телец, ведущих к резкому повышению свертываемости плазмы. Поэтому вампиры нуждались в частых вливаниях свежей порции крови, заменявшей им их собственную, отмершую. Это же непрерывное обновление генома даровало оным больным ряд особенностей, считавшихся сверхъестественными, — ускоренную регенерацию тканей, долгий срок жизни и многое прочее. Кстати, прямые солнечные лучи, попадающие на кожу вампира, усиливали болезнь, буквально провоцируя закипание крови, вызывали сонливость или даже разложение тела.
— Потрясающе! — взволнованно шепнул Айм.
Девушка гордо выпрямилась, словно имела личное отношение к появлению вампиров.
— Далее… — Крися хитро прищурилась. — Теперь-то и начинается самое интересное. Страдающие от белокровия люди нашли тело Цепеша и сумели получить из его ДНК вакцину, устранившую признаки лучевой болезни, но повлекшую ряд сложных мутаций, сделавших их упрощенной версией вампиров — ламиями. Очевидно, эти люди и стали великими Крылатыми богами и родоначальниками по линии семьи Элкиды.
Королева величественно склонила увенчанную короной голову:
— Все так и есть. Чем чище кровь ламии, тем выше ее титул, тем меньшее количество поколений отделяет ее от богов. Но мы слабеем и вымираем, наша болезнь прогрессирует, а врачей, умеющих повторно изготовить нужное нам лекарство, уже не осталось…
— Не проблема! — победно изрекла Кристина.
На лице королевы отразилось величайшее недоумение.
— Наша Рыжая — тоже тот еще мутант, — охотно пояснила моя подруга. — Я тут провела экспресс-анализ. Смешав кровь Ники и кровь Влада Цепеша, я получила антидот, способный сильно смягчить течение болезни ламий и заменить множество доз чистейшего гаммаглобулина сразу. Вы все будете принимать мое лекарство и проживете еще очень долгую и счастливую жиз…
Не дослушав биологиню, королева Элкида бросилась целовать руки ученой девушки.
Влад, хранитель Цитадели, так похожий внешне на своего знаменитого предка, повернул ко мне свое побледневшее лицо:
— Вы спасли мою невесту, высвободили мать из плена безумия, а теперь подарили новую жизнь всему народу ламий. Чем я могу вас отблагодарить?
Я мило улыбнулась:
— Мы найдем «Ковчег» и заберем вас с собой, на нашу вторую родину. А пока исполните одну мою просьбу — покажите нам долину Имлир, место обитания Крылатых богов!
Глава 4
Мы поднимались в горы. К счастью, дорога, ведущая к непреодолимому перевалу Льда и Пламени, за которым начиналась долина Имлир, содержалась в довольно хорошем состоянии, и к тому же ламии разводили лошадей. Вот без местных скакунов, отличавшихся беспримерной резвостью и благородной статью, мы бы точно не смогли дойти до таинственной долины, ибо долгий путь, изобилующий приключениями и неожиданностями, уже начинал нас изрядно утомлять. Риф хмурился и отмалчивался, Кристина — вздыхала, Айм — ворчал почти без умолку, а Феникс все чаще острил тупо и не в тему. Один лишь Алехандро сиял неизменной улыбкой, стараясь подбодрить меня, да еще благонравный послушник Антонио на удивление стоически переносил все ниспосылаемые ему испытания.
Я спросила Влада:
— Не понимаю, зачем тратить столько времени и сил на ремонт дороги, ведущей в обитель богов, если в самой долине никогда не довелось побывать никому из ламий?
Хранитель Цитадели ответил мне недоуменным взглядом:
— Крылатые боги являются основой нашей веры! А что еще остается людям, и так уже утратившим все, кроме веры?
Я скептично хмыкнула:
— В чем же состоит суть вашей религии?
Ламия мягко улыбнулся:
— Наверно, в том же самом, в чем и всех прочих. В безоговорочной победе добра над злом и спасении праведников!
— Да уж, добро, как известно, — великая сила! — насмешливо фыркнул Фен, внимательно прислушивавшийся к нашему разговору. — Вон Рыжей тоже приписывают роль доброго спасителя человечества. Так и вижу подобную картину маслом — добро в ее лице побеждает зло. Причем симпатично так побеждает: ставит его на колени, беспощадно дубасит по башке, пинает по ребрам — и в итоге зверски убивает!
— Ну, зачем же так грубо! — недовольно запротестовал Влад.
— А в таком деле одними проповедями не обойдешься, — ехидно встрял де Монро. — Если зло приходит в облике Верховного Навигатора, то добро должно иметь увесистые кулаки. Пригодятся для самозащиты!
Я мысленно отрицательно покачала головой, полностью отметая доводы своего телохранителя. Почему-то мне казалось, что бывший глава Ордена уже не представляет собой никакой особой угрозы. Зато взамен него нас ждут новые, еще большие неприятности…
Окружающий нас пейзаж радовал душу и услаждал взор. Нам явились величественные горные вершины, покрытые шапкой вечных снегов, ослепительно блистающих под лучами ласкового солнца. Основания гор терялись в туманной дымке, и мне чудилось, будто многовековой хребет Карпат попросту парит в хрустальном воздухе. Потрясающе, аж дух захватывает! Между стволами лиственниц журчит прозрачный ручей, исчезая в густой шелковистой траве. Птички поют, а по небу плывут вереницы легких перистых облаков. Даже не верится, что все это великолепие находится на краю гибели!
Я случайно встретилась взглядом с виконтом, и он понимающе кивнул: вроде и хорошо, и красиво, и спокойно, но так непрочно и обманчиво. А между тем времени на спасение людей у нас остается все меньше и меньше…
— Ника! — требовательно позвал меня Феникс. — О чем ты сейчас задумалась? Видела бы ты свое лицо со стороны — словно на похоронах находишься!
— А чему радоваться-то? — брюзгливо процедил Айм.
— Не вижу повода для беспокойства! — Штурман геройски выпрямился в седле. — Все проще пареной репы — сейчас мы в долину приедем, заберем у богов ключ от Небесных врат, и все будет пучком!
— Да уж, сплошной наивняк! — Въедливый аналитик не удержался от ехидного комментария, выставляющего на смех стратегические способности Феникса. — Опять у нашего Финика запланированный полет мысли не состоялся в связи с сильным ветром в голове. Я тебе, дружище, одно время хотел какое-нибудь редкостное психическое расстройство инкриминировать, а потом понял, что ты — вовсе никакой не больной, ты — банальный дурак!
— Не, а че я опять не так сказал-то? — обиделся Феникс.
— Они же боги! — улыбнулся в усы Алехандро. — Думаешь, у них можно что-то забрать, если они сами этого отдать не захотят? Нет, с богами, — тут он игриво подмигнул мне своим карим глазом, — предпочтительнее по-хорошему, полюбовно договариваться!
Я рассмеялась:
— Ты прав! Какой нам резон ссориться с богами? Глупый всегда наживает врагов там, где умный торопится приобрести союзников!
— Все ваши слова ничего не значат, ибо они являются не чем иным, как пустопорожними домыслами, — расстроенно вздохнул Влад. — Крылатые уже так давно не давали о себе знать, что я начинаю сомневаться — живы ли они еще?
Я почувствовала приближение перевала задолго до того, как увидела его своими глазами. Сначала мой чуткий слух уловил только ровный, однообразный негромкий гул. В воздухе запахло озоном, возникла непонятная энергетическая вибрация, а больше всего меня настораживало то, что огромный выплеск энергии, генерируемой где-то невдалеке, явно носил отчетливо выраженный искусственный характер. Ждущее нас чудо не имело ничего общего с божьим промыслом, а являлось плодом вдумчивого человеческого труда. Мы выехали на лесную опушку и ахнули…
Перед нами высилась ровная каменная гряда, в центре которой зияло аккуратное фигурное отверстие шириной метров в пять. Вход в долину, несомненно, пролегал именно через эти величественные скальные ворота. Пролегать-то пролегал, да вот только никакого доступа в Имлир мы не обнаружили. Дальнейший наш путь преграждали два энергетических потока, перекрещивающихся ровно в центре каменной арки. Первый представлял собой чистейший выброс огненной плазмы в своем первозданном виде. А второй, встречный — состоял из непрерывного мощного потока холодного азота. В точке их соприкосновения держалась негаснущая многоцветная и насыщенная радуга, осыпающаяся на каменные плиты крупными хлопьями снега, тут же тающего под действием жаркого пламени. Ничего подобного мы в жизни не видели. Картина завораживала опасной чарующей красотой. Мы замерли, потрясенные.
— Перевал Льда и Пламени! — торжественно провозгласил наш проводник, вытягивая руку в направлении диковинки, словно мы сами не догадывались, что предстало нашему взору.
— М-да, однако! — только и смог вымолвить сраженный наповал Феникс, будучи не в силах отвести глаза от сего удивительного зрелища.
Алехандро задумчиво теребил свои холеные усики.
— Чудо! — привычно лепетал Антонио, восхищенно прижимая к груди увесистый том священного Писания.
Я спешилась с лошади и осторожно приблизилась к энергетическому фонтану. Меня обдало нестерпимым жаром и одновременно с тем окатило волной невыносимого холода. Я поспешно отошла на безопасное расстояние.
— Что ты об этом думаешь? — настороженно спросил Айм, не рискуя лично подступиться к воротам в долину богов.
— А чего тут думать-то? — мрачно скривилась я. — Все — приплыли, суши весла! Гениальная задумка — лазерное шоу в комплекте с грилем и морозильником. Можно запатентовать как универсальный агрегат для приготовления барбекю. И заморозит, и разморозит, и поджарит. А при длительном применении и вообще испепелит…
— Ценю твое воистину непревзойденное чувство юмора! — сквозь зубы, недовольно процедил аналитик. — Феникс вон уже удавиться собрался от зависти, ибо он и слов-то таких умных не знает. А по существу можешь сказать что-нибудь утешительное?
— А нечего тут говорить! — Я пораженчески пожала плечами, самоустраняясь от неразрешимой проблемы. — Мы имеем два мощных энергетических поля, явно производимых какой-то хитроумной машиной, работающей уже черт знает сколько сотен лет. И судя по ее надежности и КПД, я бы не рекомендовала ожидать, что она сломается в ближайшие полчаса. А у меня силенок не хватит совладать с такими мощными потоками. Так что путь в долину нам заказан!
Айм разочарованно присвистнул.
Темнело в этих краях довольно быстро. Мы разбили лагерь прямо перед проходом, сытно поужинали и долго любовались величественным зрелищем вечного противоборства двух стихий, в темноте ночи выглядевшего еще прекраснее. Энергетический факел давал достаточно света и тепла, так что костер нам почти не понадобился — ну если только воду в котелке вскипятить. А соваться с посудой к раритетной плазменной горелке мы не решились: мало ли чего…
Я уговорила друзей отдохнуть. Кстати, чисто из эгоистических побуждений уговорила, а то уж очень мне хотелось поразмыслить о наших насущных проблемах, причем без их неуемного щебетания, в тишине да спокойствии. Поэтому и сидела я сейчас на расстеленном одеяле, рассеянно таращилась на радугу, мысленно браня неведомых изобретателей Врат на чем свет стоит:
«Напридумывали, называется, на мою голову! Ну не могли они разве чего попроще сварганить? Створки там какие-нибудь красивые, ров с водой и дрессированными крокодилами или еще чего. Нет, ну а чем не вариант? Рыжая Ника упала в ров с крокодилами — что делать? Ага, ваши крокодилы — вот сами их от нее и спасайте! М-да, при подобном раскладе все было бы намного приемлемее — так нет, отгрохали, извращенцы треклятые, препятствие в стиле форта Байярд — а Рыжая сейчас изволь напрягай свои скудные мозговые извилины на фоне непримиримого противоборства двух стихий!»
От неожиданно возникшей мысли я чуть не прикусила себе язык. Стоп, а вот это уже интересно! Разрази меня гром, но должен существовать реальный способ войти в долину, непременно должен!
«Лед и Пламя… — Я задумчиво почесала в затылке. — Противостояние двух противоположностей… Да на этом явлении весь мир держится! И, кстати, где-то мне подобные идеи уже встречались…»
Я тихонько отвела руку Антонио, как всегда, любовно покоившуюся на переплете драгоценной книги. (Второй рукой юноша не менее трепетно обнимал Кристину, крепко спавшую у него на плече.) Подтянула к себе толстый том и начала деловито листать страницы, покрытые затейливо выписанным текстом. Внезапно мое пристальное внимание привлекла одна странная особенность, не замеченная мною ранее. В Писании не хватало одного листа, аккуратно вырванного у самого переплета. Я провела пальцами по сгибу книги, пытаясь уловить энергетический след изъятого фрагмента. Похоже, оную страницу удалили очень давно, причем вырвали ее специально: аккуратно, тщательно стараясь сделать место обрыва совершенно незаметным. Но кто осмелился совершить подобное злодеяние, и главное — зачем? Всем известно: данная книга имеет статус бесценной реликвии, а подобные музейные экспонаты обычно оберегают как зеницу ока! Ха, ну да — кто бы говорил о бережливости после того, как мы ее в море полоскали и песком Мертвых пустошей присыпали! Но мы-то страницы из Писания не вырывали точно… Кажется, я нарвалась на очередную по счету и пока неразрешимую загадку.
С энтузиазмом пролистав полкниги, я натолкнулась на совершенно бессмысленные с первого взгляда стихи:
- Стоят незыблемой стеной,
- Не проскользнет сквозь них и вор,
- В стране — отдельною страной,
- На стыке неба, вод и гор.
Я озаренно хмыкнула: «А что, вполне подходит под описание нашего перевала!» — и принялась торопливо читать дальше:
- Слились в них крепко, на века,
- Тепло любви и смерти хлад,
- Но жало тонкое клинка
- Откроет путь меж этих врат.
- Хранит немертвая рука
- То, что живой принадлежит.
- Одно вложение клинка —
- К спасенью путь освободит…
Я оторопело выронила захлопнувшуюся книгу и растерянно заморгала, все глубже проникаясь созревающей в голове мыслью.
Вот это да, просто невероятно! Ведь это и есть то, что врезалось мне в память, — противостояние тепла и холода, любви и смерти, живого и немертвого. Клинок, еще совсем недавно принадлежавший немертвой руке, у меня уже есть! Даю взамен свой зуб, что речь идет именно о кинжале, именуемом Зубом дракона, подаренном мне Дракулой! Об оружии, случайно (а скорее всего — совсем не случайно) попавшем в мои, живые руки. Но как мог наш директор, написавший священное Писание, узнать о клинке? Ох ты, да, похоже, он также находился среди людей, нашедших саркофаг легендарного вампира, и участвовал в создании перевала Льда и Пламени, замкнув управление энергетическими потоками на ключ из металла с определенными свойствами. Видимо, на магнитный ключ-кинжал — ведь метеоритное железо обладает повышенным магнетизмом!..
Я резво вскочила на ноги. Вроде бы в моих рассуждениях просматривается вполне здравая логика. А если у меня появился ключ, то остается поискать замочную скважину!
Осторожно, стараясь не разбудить спящих вокруг меня друзей, я выпуталась из одеяла и неспешно двинулась к энергетическим потокам, выглядевшим еще внушительнее на фоне ночной темноты. При детальном обследовании, напрягая зрение и опасаясь опалить волосы, я обнаружила тонкие металлические рамки, служившие окантовкой разрыва скальной породы и образующие ворота правильной формы. Я изначально не сомневалась в искусственном происхождении перевала и сейчас еще раз порадовалась дополнительному подтверждению своей догадки. Все совпадало: ворота — имеются, ключ — имеется. И тогда я старательно зашарила руками по неровной поверхности каменных стен, пытаясь отыскать что-нибудь, хотя бы отдаленно напоминающее замочную скважину…
Вопреки всем предположениям Ники, Алехандро не спал — просто лежал, смирно укрывшись одеялом, и, старательно прижмурив глаза, сквозь ресницы внимательно наблюдал за любимой. Он сразу понял, что ее осенила какая-то важная идея, подметив резкую смену выражения девичьего лица, превратившегося из недоуменного в просветленное.
«Черт побери, так до чего же все-таки умудрилась докопаться эта невозможная, нереальная девчонка?» — Виконт чуть с места не сорвался, лишь огромным усилием воли заставляя себя лежать спокойно и дышать размеренно, дабы не вспугнуть Нику.
Девушка внимательно водила розовым пальчиком по строчкам Писания, сосредоточенно хмурила бровки и что-то неразборчиво бормотала себе под нос. Наследник мысленно посмеивался — восхищенно и чуть иронично, поражаясь упрямству и целеустремленности своей Рыжей святой. Ну и что, спрашивается, она там этакое особенное вычитать хочет, в этом нудном талмуде? Америку, как пить дать, не откроет, потому что Алехандро уже сам не раз тщательно проштудировал сию книгу от корки до корки, удивляясь безудержной фантазии автора и неопределенной, расплывчато-иносказательной форме подачи информации. Обозвав Писание фольклором, Ника, по его мнению, оказалась недалека от истины. Писание — это отнюдь не руководство к действию, а полубредовая смесь мистики, туманных угроз, перебирания непонятных символов и артефактов, никогда и никем не виданных, и масса бессмысленных стихов плохого качества. Если она собирается выловить рыбку в настолько мутной воде, то можно лишь позавидовать ее настойчивому стремлению добиться желаемого результата, а вот поверить в целесообразность таких действий — увы…
Но в этот самый момент Ника вдруг спихнула с колен пресловутую книгу, бодро вскочила с места и резвой трусцой направилась к энергетическому фонтану. Алехандро испугался: «Что это она задумала? С нее ведь станет залезть в пламя! Хотя нет…» — Виконт тут же отмел подобную нелепую мысль.
Она сильно изменилась после разгрома Орденского Убежища. И дело даже не в том, что Ника получила силу. Нет, его любимая научилась заботиться о других. Начала задумываться о последствиях своих поступков, просчитывать вероятности, избегать глупого риска. Хотя последнее еще доказать нужно… Алехандро ласково усмехнулся. Честно говоря, бесшабашности в ней не убавилось ни на йоту — просто многие рискованные поступки Ники стали залогом успешности всего путешествия, приобретя характер неизбежности… Пожалуй, из прежней самоуверенной авантюристки на его глазах ускоренными темпами вырастал настоящий лидер с яркой, оригинальной харизмой, способный вести за собой людей.
«Пожалуй, она и в самом деле становится святой! Но что же она там творит?» — Юноша широко распахнул глаза, изумленно наблюдая за действиями Ники, которая, вытащив из-за пояса кинжал вампира, зачем-то пыталась воткнуть его в каменную стену перевала Льда и Пламени…
На подушечках моих пальцев вспухли водянистые мозоли, а сами пальцы давно онемели, одеревенели и потеряли чувствительность. Но, не обращая внимания на полученные травмы, я упрямо продолжала ощупывать грубое препятствие, стараясь не пропустить ни миллиметра каменной поверхности. Разве передо мной скала? Стена это, самая настоящая стена, пусть и сложена она из природного камня, но слишком уж плотно и старательно пригнаны друг к другу и крупные глыбы, и мелкие камушки: ни просвета не найдешь, ни зазора. Может, перелезть через нее? Я саркастически усмехнулась, вспомнив мой недавний бесславный штурм монастырской стены, вошедший в анналы мировой истории во всей его сумасбродной задумке и блистательном исполнении. Нет, здесь высота препятствия несоизмеримо больше — к тому же отнюдь не факт, что по верхнему краю горы не идет еще какое-нибудь защитное энергетическое поле…
Неожиданно я ощутила какое-то непонятное движение под средним пальцем левой руки. До края прохода оставалось всего ничего, холод заставлял поеживаться, покрывая неприятными мурашками мое легко одетое тело, потому что я двигалась в направлении ледяного выброса жидкого азота. Каменная чешуйка под моей ладонью плавно отклонилась, уходя вбок и открывая узкую щель, обшитую железом. Я восхищенно ойкнула. Настоящая замочная скважина! Потайная, длинная, аккуратная. А вокруг нее — диск из светлого, серебристого материала, очень схожего с металлом, из которого изготовлен Зуб дракона. Ну-с, примеримся! Я извлекла клинок из ножен и вложила в отверстие на стене. Лезвие безупречно подошло под размер скважины, погрузившись по самую рукоятку. Отлично, что там обычно дальше с ключами делают? Я неторопливо повернула рукоять кинжала по часовой стрелке. Раздалось громкое гудение. Я увлеченно продолжила движение, выполнив полный оборот. Кинжал легко провернулся вокруг своей оси и занял прежнюю позицию. Поток жидкого азота возмущенно взвыл на прощанье, но начал быстро опадать, истончаться, превращаться в крохотную струйку, пока не иссяк бесследно. Сразу же стало намного жарче, потому что выброс огня, носящий название Пламя, уже не охлаждался встречным потоком Льда. Я извлекла кинжал из замочной скважины и удивленно отметила, что лезвие заметно укоротилось и словно истаяло…
Шум от моих энергетических экспериментов разбудил спящих друзей. Все повскакивали c плащей и одеял, недоуменно воззрившись на ополовиненную преграду.
— Ника! — возмущенно заорал Феникс. — Опять ты без нас что-то натворила! Не могла, что ли, хотя бы меня позвать?
— Зачем? — очень искренне удивился Айм, протирая очки. — С тобой, друг мой, из двух вариантов сотрудничества «вам помочь или не мешать?» всегда нужно выбирать второй!
— Толстый, вот опять ты меня ниже табуретки опустил, — огорчился бравый штурман. — А я ведь искренне помочь хотел!
— Твоя грубая сила неоценима, когда требуется лбом стену прошибить или подковы гнуть голыми руками, — на полном серьезе отбрил аналитик. — Но, боюсь, эта стена окажется покрепче даже твоей хваленой бронебойной черепной коробки.
— Ребята, не ссорьтесь, — устало попросила я. — Мне и в самом деле вас не хватает. Нужно обследовать поверхность камня вблизи Пламени и найти сдвигающуюся пластинку, под который скрывается вторая замочная скважина…
Я не успела даже договорить, как вся команда, включая Влада, в полуодетом виде бросилась ощупывать каменную гряду. Оставалось опасаться лишь одного — как бы друзья в запале трудового энтузиазма не подошли слишком близко к ревущим языкам пламени. К счастью, никто не пострадал, и уже через пять минут ликующий Феникс с победным воплем: «Есть все-таки справедливость на свете!» — демонстрировал мне точную копию первой замочной скважины, так старательно замаскированную защитной пластинкой, что при беглом визуальном осмотре тайник просто невозможно было обнаружить. Под шумок, пока все дивились, ахали и восхищались мастерством неведомых строителей, я отвела в сторону полусонного Антонио и ткнула ему под нос раскрытую книгу:
— Ты когда-нибудь обращал внимание на то, что в Писании не хватает одной страницы?
— Как это не хватает? — растерялся вечно взъерошенный послушник. — Не верю!
— Ах, вот как! — Я продемонстрировала почти незаметное место отрыва. — Убедился?
Мальчишка долго щурился и сопел, так и сяк вертел книгу, недоумевая — и как это он раньше не заметил столь вопиющего безобразия?
— Ничего удивительного: все проделано очень аккуратно, практически мастерски, — пояснила я. — Если бы не след чужого воздействия, каплей энергии застывший на бумаге, то я бы тоже ничего не заметила. Потому как отсутствие страницы визуально в глаза не бросается, а сам текст Писания столь мутен, что сразу и не поймешь — есть нарушение логики повествования или нет. Но кто и зачем мог сотворить подобное?
Антонио ответил мне честным, преданным взглядом:
— Клянусь, это несчастье не в монастыре случилось! — Он провел пальцем по лбу, автоматически совершая чрезвычайно распространенный в Федрине оберегающий жест, призванный обеспечивать помощь и защиту со стороны меня, святой и всенародно любимой. (Тьфу, вот мракобесие-то!) — Уж вы мне поверьте: в монастыре Писание берегли как зеницу ока, пыль с него сдували!
«Ага, — ехидно подумала я, вспомнив, как мое первое знакомство с оным раритетным манускриптом чуть не стало причиной возникновения скоропалительной астмы, — видела я, как вы ее сдуваете!» Но тем не менее мне стало ясно: Кардинал и его паства книгу не портили.
— А она точно первоисточник? — продолжила я допрос.
— Конечно! — торопливо закивал послушник. — По преданию, именно эту, первую книгу написал своей рукой сам Захария. Все последующие экземпляры стали ее точными копиями!
«Значит, так, — мысленно прикинула я, — можно предположить, что и впоследствии вся утерянная информация, исчезнувшая вместе с украденным листом, уже никогда не была восстановлена!»
Мое любопытство разыгралось не на шутку. Мне хотелось знать: кто, когда и зачем мог вырвать листок из Писания? И самое главное — чего же такого ценного и тайного содержала эта особенная страница?
— Капитан! — Громкий призыв Феникса вывел меня из задумчивого состояния. — Хватит там мечтать, ибо народ требует зрелищ! Тотчас яви нам чудо!
«Ишь ты, чудо им подавай!» — иронично усмехнулась я, но послушно вложила кинжал во вторую замочную скважину и повернула его до упора. Внутри механизма что-то жалобно тренькнуло, и к моим ногам упала рукоятка от кинжала, полностью лишившаяся лезвия. Кристина эмоционально взвизгнула. Поток пламени немедленно начал убывать, пока не погас полностью. Проход в долину оказался свободен. Мы дружно вытянули шеи, заглядывая в ворота…
За неприступным горным хребтом скрывалась поросшая густым лесом котловина, напомнившая мне еще не затронутый грехами Эдем. Звонко запели птицы. Край солнечного диска медленно показался над горами, величественно выплывая из сонного полумрака, яркий и обновленный. Нежная топазовая вуаль повисла в воздухе, чуть касаясь макушек стройных лиственниц. Над деревьями смутно виднелась противоположная часть гор, образуя замкнутое кольцо, опоясывающее долину. Густой, басовитый волчий вой гармонично вплелся в рассветные птичьи трели.
— Наверное, с удачной охоты возвращаются! — восхитился Рей.
Он широко развел руки, словно хотел объять прозрачную колоннаду свежего воздуха, глубоко вдохнул полную грудь и выразил всеобщее мнение:
— Божественное место!
— Дык, — хвастливо подмигнул ламия, — наши боги поди не дураки! Знают, где жить надобно!
— Санаторий богов, — сострил Айм.
— Ну что, — Влад приглашающее взмахнул рукой, — вот мы и пришли, добро пожаловать в Имлир! Лошадей оставим на перевале, дальше будем продвигаться пешком.
Все бросились торопливо собирать вещи и сворачивать лагерь.
Феникс рассеянно повертел в руке ставшую совершенно бесполезной рукоять кинжала и уже размахнулся, чтобы забросить ее подальше в кусты, как вдруг я, будто током ужаленная каким-то неясным предчувствием, успела перехватить широкую ладонь штурмана.
— Не надо, не выбрасывай! Я хочу ее сохранить!
— Да зачем тебе понадобилась эта игрушка? — недоуменно вытаращился Фен. — Абсолютно никчемная штука! К тому же — излишне громоздкая и тяжелая…
— Еще не знаю, — неопределенно пожала я плечами, — но чувствую — пригодится. У тебя шнурка какого-нибудь нет случайно?
— Случайно есть! — обрадовался штурман. — На! — Он поспешно вытянул тонкий шелковый шнурок, стягивающий пышное кружевное жабо, украшавшее воротник его рубашки, подал веревочку мне, а надоевший декоративный элемент злорадно отодрал и отбросил в сторону. — Давно пора от него избавиться, а то хожу как девчонка — с рюшками!
Я внимательно, с неподдельным любопытством рассматривала рукоять Зуба дракона, лежавшую у меня на ладони. Почти крест, золотой, массивный. Крупный рубин, служивший глазом драконьей голове, призывно переливался в лучах солнца, и казалось, что сказочная тварь подмигивает — насмешливо и многозначительно.
— Странно, — бормотала я, продергивая шнурок в отверстие на конце рукояти, — как будто он на что-то намекает! Верю, пригодится, — я заботливо погладила необычный кулон, теперь ощутимо оттягивающий мою шею, — еще как пригодится!
Какая же она сложная штука — наша жизнь, и вот уж точно неисповедимы и непредсказуемы пути Господни, ведущие нас по ней. Признаюсь откровенно, за последний месяц мой убежденный атеизм здорово ослабел. Нет, ясное дело, идеей собственной божественности я по-прежнему и не помышляла проникаться. Глупое это и бесполезное увлечение — звездная болезнь. Довелось мне когда-то в юности слушать модную рок-оперу «Иисус Христос — суперзвезда». Так вот, ни в какие суперпуперастрономические объекты я не собиралась однозначно, но вполне соглашалась с тем, что некая незримая аура буквально витала вокруг нас, направляя меня вперед, по пути испытаний. Чем же она являлась на самом деле — кармой, предназначением? Хотелось бы мне знать, почему слепое провидение именно нас выбрало на роль тех злополучных героев, коим предстояло исправить ошибки всего человечества, необдуманно ввергнувшего себя в пучину ядерной погибели. Хотя какой смысл думать над сим заумным ребусом — если так или иначе, но нам, и только нам, выпала уникальная возможность — право использовать свой второй шанс на выживание. И следовало полагать, что я вовсе не намеревалась упускать этой редкостной удачи…
Долина Имлир поражала непуганостью и нетронутостью. Все в ней выглядело так, словно до нас в эти края вообще никогда не ступала нога человека. Олени безбоязненно вышли на тропинку, ведущую к водопою, прямо перед нашим отрядом. Крохотный олененок на подгибающихся ножках, пятнистый и по-родственному рыженький, доверчиво вытянул из моих пальцев сдобную пшеничную лепешку, которую я жевала на ходу. А его красавица-мать, с влажными продолговатыми глазами, еще непосредственнее ткнулась носом в карман Феникса, имевшего привычку таскать с собой мятные леденцы в целлофановом пакетике. Красноголовый дятел недовольно покосился на наш отряд и вернулся к прерванному занятию, с гулкой дробью ввинчиваясь в кору огромной лиственницы. Где-то невдалеке вдохновенно закуковала кукушка…
— Кукушка, кукушка, сколько нам по лесу бродить осталось? — задал классический вопрос Феникс, пытаясь рассмотреть крылатую вещунью, скрывающуюся в густой листве.
— Ку! — немедленно откликнулась хитрая птичка.
— Ой, а че так ма?.. — громко хохотнул весельчак-штурман.
Все невольно заулыбались.
— И правда, сколько: час, день, неделю? — поинтересовалась я, догоняя Влада, шедшего впереди, тогда как я тащилась в самом хвосте отряда, слишком занятая разглядыванием окружающих красот.
— Точно не знаю, но, наверно, недолго, — неопределенно откликнулся ламия. — Я здесь никогда не был, но вы же сами видели, что долина невелика, а по легенде — все пересекающие ее тропинки ведут к Храму, выстроенному в центре Имлира!
«Все пути ведут к Храму? — мысленно повторила я, пытаясь понять, какие конкретно ассоциации вызывает у меня эта часто употребляемая, почти риторическая фраза. — Как же это символично!»
Я чувствовала, что подспудно, неосознанно, но трепетно и нетерпеливо ожидаю того заветного момента, когда моя нога вступит на порог неведомого святилища… Что встретит меня там: обретение себя, переломный момент моего постижения пути бога?
Влад услужливо раздвинул раскидистые ветви большого куста, и мы очутились на опушке леса. Далее простиралась округлая поляна, на которой и возвышался долгожданный Храм. Очень высокий, увенчанный легким беломраморным куполом, он ничем не напоминал церкви или святилища любого из известных мне религиозных направлений. Все его очертания, стремительные и геометрически правильные, наводили на мысль о великой мечте человечества — желании летать. Храм богов Имлира свободолюбивым лебедем стремился в небо, казалось, лишь одним мимолетным недоразумением оставаясь прикованным к земле…
— Да-а-а, — восхищенно протянул Алехандро, взбудораженно сжимая мои пальцы своей крепкой, горячей, чуть подрагивающей от волнения рукой, — теперь я понимаю, почему этих богов называют Крылатыми!
— Наверное, они, в отличие от нас, уж точно похожи на настоящих ангелов! — экзальтированно пискнула Крися, пожирая горящим взором сие беломраморное чудо. — Возможно, эти Крылатые боги и желания исполнять умеют?
— А чего бы ты хотела получить? — немедленно заинтересовался Феникс.
— Я бы хотела стать стройной, как Ника! — смущенно покраснела пухленькая маленькая Кристина.
— Ну, — глубокомысленно изрек штурман, — это скоро и без божьего промысла произойдет. Жратвы-то у нас совсем мало осталось, а нам еще идти и идти. А у меня, между прочим, наглые олени даже последнюю конфету выманили!
— Думается мне, местные боги должны иметь облик прекрасных крылатых дев, еще более соблазнительных, чем женщины ламий! — мечтательно пустил слюни Рифорд.
— О, вот это я понимаю, наш человек! — Фен одобрительно похлопал бретера по плечу, почти не уступавшего своим торсом самому штурману. — Истинный мужчина в любой ситуации думает только о трех вещах…
— О каких это? — недоуменно напрягся Антонио, похоже по какой-то тайной причине отнюдь не причисляющий себя к сообществу настоящих мужчин.
— О женщинах, выпивке и драке! — безапелляционно провозгласил Фен.
— Дурак, неисправимый дурак! — безнадежно махнул рукой Айм, услышав подобную спорную истину.
— Сам ты ду… — привычно огрызнулся Фен, но тут случилось нечто неожиданное…
Двери Храма растворились сами собой, издав душераздирающий скрип. Из распахнутых створок пахнуло ужасающим зловонием…
— Ох ты черт, ну и вонища несусветная! — Штурман зажал нос двумя пальцами и торопливо отскочил в сторону. — Боги не могут так смердеть! Может, они там все уже давно передохли и сейчас разлагаются?
— Фен, как ты смеешь так говорить? — возмутилась принципиальная Крися. — Они же — боги!
— От богов так не воняет! — продолжал стоять на своем Феникс.
— Куда ты завел нас, вампирский герой? — рассерженно рявкнул Рифорд, с лязганьем вытаскивая из ножен рапиру и заслоняя меня собой. Так, на всякий случай. А то вдруг из вони кто опасный выскочит…
— Идите вы на фиг, я сам тут впервые! — обиженно ощерил клыки Влад.
Феникс громко, издевательски засмеялся.
— Тихо всем! — приказала я командирским тоном. — Нашли из-за чего спорить. Влад ни в чем не виноват. Нужно просто проверить, что находится внутри! — И, не дожидаясь ответа друзей, я первой перешагнула порог лесного святилища.
Храм оказался пуст, правда, не совсем. В нем не обнаружилось ничего такого, что приличествует иметь любому всенародно уважаемому религиозному сооружению. Никаких тебе изображений святых, алтарей, аналоев и прочей мистической чепухи. За порогом Храма скрывалось обширное, идеально пустое помещение, к тому же чрезвычайно грязное и затянутое многолетними тенетами. А прямо посредине беломраморного зала возвышалась огромная куча темного, омерзительно пахнущего гуано. Я удивленно подняла голову. Под потолком Храма притаилась толстая перекладина, на которой, туго завернувшись в свои кожистые черные крылья, висел десяток крепко спящих гигантских… летучих мышей.
— И это — боги? — потрясенно выдохнул виконт.
Ламия ответил ему совершенно ошалелым, безмолвным, ничего не понимающим взглядом.
— М-да, — почесал в затылке Фен, — что-то не похоже, что в этом зоопарке нам удастся выяснить местонахождение ключа от Небесных врат.
— Но клянусь — раньше они считались великими и могучими! — бурно запротестовал Влад, наконец-то пришедший в себя и обретший дар речи.
— Вот то-то и оно, что раньше… — разочарованно пробормотал Айм, ни к кому конкретно не обращаясь.
Я задумалась.
Каждый народ имеет именно тех богов, которых заслуживает… Мне ранее приходилось слышать о богах кровожадных и коварных, слабых и безразличных, но о богах деградировавших — никогда! Однако, с другой стороны, если начать разбираться во всем беспристрастно, то становится понятно: народ ламий вымирает, а их культура и традиции приходят в упадок. Поэтому стоило ли удивляться тому, что нечто подобное произошло и с их богами? Мне оставался единственный выход — попробовать пробудить ото сна хотя бы мельчайшую частицу былого могущества этих загадочных существ…
— А ну-ка брысь все отсюда немедленно! — властно потребовала я. — И закройте за собой дверь с той стороны…
— Ты хочешь задохнуться от вонючих мышиных испражнений? — брезгливо удивился аналитик. — Скажу тебе откровенно, ты выбрала на редкость мучительный способ покончить с собой.
Я старательно нахмурилась, имитируя крайнюю степень раздражения:
— Приказы капитана не обсуждаются!
— Даже если капитан стремится навредить себе? — иронично вздернул бровь виконт.
Под испытующим взглядом любимого мужчины я не устояла и смягчила тон:
— От вас без объяснений не отвяжешься. Уйдите, пожалуйста, я хочу сосредоточиться и попробовать прочитать мысли этих созданий.
— А это не опасно? — забеспокоился бдительный Риф.
— Ничуть, — покривила я душой. — Уходите!
Друзья нехотя покинули Храм, прикрыв за собой массивную двустворчатую дверь.
Я отошла к стене, выбрала мало-мальски чистый участок пола, расстелила там свой плащ и уселась в позе лотоса. Закрыла глаза, положила на колени расслабленные руки, повернув их раскрытыми ладонями вверх, и попыталась отрешиться от всего земного, проникая в сознание висящих под потолком тварей…
Мыши спали… Они спали уже давно, забывшись тяжелым сном без сновидений, медленно переходящим в безболезненную смерть. Ничто более не привязывало их к этому примитивному миру. Крылатые братья и сестры, число которых когда-то превышало сотню особей, ушли из жизни уже много лет назад, оставив последних представителей своего племени одиноко доживать оставшиеся унылые годы никчемного существования. Твари знали, что Земля погибает, и печально смирились со своей бессильной неспособностью что-либо исправить. Любовь и вера умерли давным-давно, а теперь от них уходила надежда. Их жизнь утратила какой-либо смысл…
«Надежда!» — Я уцепилась за этот крохотный, отчаянный проблеск некогда мощного интеллекта крылатых существ и начала раздувать его все ярче и ярче, одержимая идеей спасти страдальцев, добровольно обрекших себя на постепенное увядание. И Крылатые боги откликнулись! Сначала я почувствовала лишь легкое возмущение и недоумение, а затем — жгучий интерес и готовность пробудиться. Твари вздохнули и зашевелились. Крайний ко мне кокон неожиданно развернулся, величественно раскрывая свои огромные крылья, являя темное, суровое мужское лицо и мускулистую грудь с мощными руками. Ниже пояса его тело переходило в звериные лапы, покрытые густой черной шерстью и оканчивающиеся цепкими, изогнутыми когтями. Бог широко распахнул серебристые глаза, подобно звездам ярко сиявшие на смуглом лице, и угрожающе зашипел. Я усилила мысленный напор, делясь с ним своими замыслами и намерениями, умоляя о понимании и поддержке. Это стоило мне остатка сил. Я ощутила теплые струйки крови, потекшей из носа. В голове у меня загудело, а уши заложило, образуя замкнутый холодный вакуум, в котором напряженно плавился мой воспаленный мозг. В полубреду мне почудилось, будто крылатый мужчина легко спланировал с потолка и направился ко мне, звонко цокая когтями по грязным мраморным плитам. Его рост и могучая стать изумляли. Вот он подошел ко мне совсем близко и что-то произнес. Но я не расслышала его слов. Глаза мои закрылись, и я неуклюже повалилась на холодный пол Храма…
— Ее мозг не пострадал — она просто переутомилась и отдала слишком много энергии! — с облегченными интонациями констатировала Кристина.
— Напоите ее вот этим эликсиром, — сострадательно предложил незнакомый мужской голос, непривычно чудной, чуть пришепетывающий. — Он очень хорошо помогает от упадка сил, содержит мумие и травы — никакой химии, настоящий природный транквилизатор.
«Ух ты! — мысленно изумилась я, не открывая глаз и продолжая заинтересованно прислушиваться к речи незнакомца. — А разговаривает он грамотно и чрезвычайно компетентно!»
— Можно не опасаться кровоизлияния в мозг или иной тяжелой патологии, — между тем обнадеживающе продолжал врачеватель, — это просто обморок.
— Вы уверены? — спросила Крися тем особенным, уважительным тоном, которым она разговаривала только с коллегами.
— Абсолютно! — успокаивающе пророкотал незнакомец. — У вашего капитана на редкость крепкий организм и великолепный иммунитет!
Заинтригованная донельзя, я подняла ресницы…
Я лежала на расстеленном одеяле в траве перед Храмом, а надо мной склонился тот самый необычный мужчина, чье появление я раньше посчитала всего лишь плодом своего не в меру разыгравшегося воображения. Серебристые глаза заботливо вглядывались в мое лицо, черные губы растянулись в приветливой улыбке.
— Вы — бог? — в лоб спросила я.
Крылатый даже вздрогнул от неожиданности.
— А вам очень идет прямолинейность! — галантно поклонился он, компактно складывая за спиной свои черные крылья. — Безмерно рад нашему знакомству, сестра!
— Сестра? — то ли спросила, то ли уточнила я.
Читать бесплатно другие книги:
