Осколки неба, или Подлинная история “Битлз” Буркин Юлий

– Как научится? – спросил Пол, думая: «Стью говорил нечто подобное».

Джон высказал это вслух:

– Открыли Америку! Мне Стюарт десять лет назад об этом рассказывал!

– Да, – согласился Джордж. – Стюарт был гением, и он о многом догадывался. А Махариши ЗНАЕТ. Мы умеем сочинять музыку, а могли бы сочинять мир. Он научит нас этому. Завтра вечером в «Хилтоне» он читает очередную лекцию.

Неожиданно, возможно, от воспоминания о Стюарте, Джон резко изменил свое отношение к происходящему:

– Мы все будем там.

– А обязательно? – заныл Ринго. – У меня сейчас, знаете, сколько забот!.. (Не прошло и недели, как Морин родила ему второго сына – Джейсона.)

– Обязательно, – твердо сказал Джон. – Если ты с нами.

Зал отеля «Хилтон» был почти полон. Большинство присутствующих – молодые длинноволосые хиппи в протертых до дыр джинсах, с разноцветными рисунками на лицах и «феничках» на запястьях.

Войдя в зал, Пол остановился в нерешительности. Все эти люди могут сейчас кинуться к ним и, если не затоптать, то, как минимум, покалечить.

Но ничего подобного не произошло. Их, конечно, заметили и узнали. Кто-то крикнул: «Олл ю нид из лав!» Все заулыбались, приветственно помахали руками. Эти люди ждали еще более высокого для них кумира – Махариши Махеш Йоги.

И вот он появился. В белых одеждах, еще не старый, черный от загара индиец с густыми волнистыми волосами до плеч и седой бородой. Он вышел на сцену в сопровождении десятка молоденьких девочек-хиппи, которые несли стойку с микрофоном, стул, столик и графин с водой. Махариши посмеивался.

Тем временем, какие-то ребята помогли «Битлз» и их женщинам разместится на местах. Обожание окружающих выразилось тут лишь в том, что им по собственной инициативе освободили места в первом ряду.

Махариши кашлянул, постучал по микрофону, проверяя, работает ли он, удовлетворенно хохотнул и, чуть поклонившись, сказал: «Хай».

Зал взорвался аплодисментами.

Махариши вытянул руку, призывая к тишине, и наконец заговорил:

– Я надеюсь, сегодня здесь те, кто был на моих прежних лекциях или знаком с основами трансцендентальной медитации благодаря специальной литературе. – Он взял со столика две тоненькие цветастые брошюрки и помахал ими в воздухе. – Потому я не буду повторять уже сказанное. Двинемся дальше.

Его слушали, затаив дыхание.

– Мы хотим сделать мир таким, каков он должен быть. Сделать это мы можем только с помощью нашего разума, который является одновременно и разумом божественным. Мы можем, конечно, преобразовывать мир и с помощью нашего физического тела, но этот путь долог, ненадежен и неэффективен.

Как же воздействовать на мир непосредственно сознанием? Наука аюрведа учит: для этого мы должны как можно более плотно и надежно «подогнать» свое сознание, свой дух к сознанию мировому. Сейчас наша душа похожа на колесико часового механизма, вращающееся независимо от остальных. Нам нужно ввести ее в гармонию механизма вселенского разума. И силой сцепления тут служит любовь. «Все, что нам нужно – любовь», – Махариши лукаво посмотрел в сторону «Битлз».

В зале захлопали, принялись повторять эту фразу, но гуру вновь мягко заставил всех умолкнуть.

– Я не случайно произнес эту строчку. Законы бытия едины для всех и случается, что некто, никогда не слышавший об аюрведе и трансцендентальной медитации, интуитивно движется верным путем. Наши уважаемые гости, – он указал рукой на первый ряд, – сами того не ведая, подошли вплотную к мировой истине, стали ее проводниками в массы. Потому я особенно рад видеть их здесь. – Тут он, словно давая команду, несколько раз хлопнул в ладоши.

Минут пять зал стоя аплодировал «Битлз». Успокоив зрителей очередным движением руки, Махариши продолжил:

– Итак, любовь. Чтобы влиять на мир, мы должны возлюбить его. Но как же узнать, случилось ли сцепление нашего Эго с мировым духом? Есть только один способ, один индикатор – наши чувства. Ощущение гармонии и радости. Они не часто посещают нас, поэты называют это вдохновением. Наша же задача сделать это чувство постоянным и естественным. Этому способствуют известные всем препараты… – (Зал загудел.) – Но я призываю: откажитесь от этих пагубных для тела костылей духа. Трансцендентальная медитация – метод более чистый и более эффективный. По своему опыту знаю: после того, как освоишь методику, достаточно медитировать лишь двадцать минут в день для поддержания постоянной связи с космосом.

Вдумайтесь! Единственное, что вам нужно: двадцать минут в день отдыхать неким особым образом. И наградой за упорство вам будет счастье и власть над миром. Я научу вас этому. – И, хихикнув, он добавил: – Каждому есть что скрывать. Кроме меня.

В зале раздались одобрительные смешки.

– Но лекцию на тему «Трансцендентальная медитация, ее техника и приемы», – как ни в чем не бывало, продолжал Махариши, – я, к сожалению, буду читать только послезавтра. И не в Лондоне, а в Северном Уэльсе, в Бангоре, на летней конференции Общества Духовного Возрождения. Буду рад, если кто-то из присутствующих отправится со мной в Бангор, но если вы не можете этого сделать, не отчаивайтесь. Вы будете иметь возможность познакомится со стенограммой лекции и с другими материалами конференции здесь, в нашем хилтонском центре.

Тут же вы можете получить и вот эти брошюры. – Махариши снова потряс над головой разноцветными книжечками. – А сейчас, давайте, побеседуем, проверим, все ли вам понятно, крепка ли ваша вера. Ибо без веры вы не добьетесь и результата. Если у вас есть вопросы, задавайте мне их.

С мест вскочили сразу несколько человек, среди них был и Джон. Махариши благосклонно указал на него рукой.

– Я не знаю, как к вам обращаться… – начал Джон.

– Называйте меня просто – «учитель».

Джон усмехнулся, но, проглотив иронию, спросил:

– А вы, учитель, уже умеете влиять на мир?

– Конечно, мой друг.

– Покажите.

– Вы верите в Бога? – спросил Махариши.

– Да, конечно.

– Так попросите его, чтобы он немедленно наслал молнии на всех насильников и детоубийц, он же может… – В зале засмеялись. Махариши дождался тишины и задал следующий вопрос: – Вы умеете петь?

– Да, – кивнул Джон.

– Спойте.

Джон ошарашено огляделся.

– Ши лавз ю, йе-йе-йе… – неуверенно протянул он. Зал покатился со смеху.

– Нет, я так не могу, – заявил Джон. – Мне нужен аккомпанемент…

– Вот и мне нужен аккомпанемент, – посмеиваясь сказал Махариши. – Многих и многих душ, в том числе и вашей.

Джон сел, чувствуя себя посрамленным.

В другом конце зала раздался знакомый женский голос:

– Но другие люди, это не мы с вами…

Пол повертел головой и увидел, кто задает вопрос. Йоко Оно. И эта здесь… (Недавно он встретил ее имя в газете, в рубрике скандалов. Там сообщалось, что Йоко через кинокритика Сигеоми Сато отправила своим родителям в Японию флакончик с желтоватой жидкостью. Когда Сато прилюдно поинтересовался, что это, она, улыбнувшись, ответила: «Моя моча».)

Йоко продолжала:

– Они могут хотеть не того же, что и вы или я.

– Ошибаетесь, – ответил Махариши. – Все мы хотим одного: гармонии, радости и любви. Во всяком случае, только те, кто хочет этого, способен влиться в мировой дух…

Дискуссия длилась около трех часов. В зале витал запашок травки. Кое-кто не смог дождаться постижения техники трансцендентальной медитации и воспользовался «костылями».

Когда лекция закончилась, Джон забрался на сцену и приблизился к Махариши:

– Мы можем поехать в Бангор с вами?

– Почему нет? – благосклонно улыбнулся тот. – Буду рад вашему обществу.

Джон спрыгнул со сцены. Джордж, Пол и Ринго ставили автографы на брошюрки Махариши.

– Завтра выезжаем в Бангор, – объявил он.

– А обязательно? – заскулил Ринго.

– Обязательно!

Пробираясь с Синтией к машине, Джон повторял:

– Это то, что мне нужно, Син! Наконец-то я нашел! Это все намного серьезнее, чем я думал!

Они влезли на заднее сиденье роллс-ройса. Но не успела машина двинуться, как отворилась передняя дверца и кто-то еще плюхнулся вперед.

– Хелло, – сказал этот некто женским голосом, и Синтия с ужасом узнала Йоко Оно. На лбу у нее была нарисована черная ромашка.

– Подбросите меня к дому? – спросила Йоко, и было ясно, что она ожидает чего угодно, только не отказа. Сказав это, она достала сигарету и прикурила.

Водитель смотрел на Джона, ожидая его распоряжений.

– Отвези ее, – махнул рукой Джон.

Йоко обернулась к водителю:

– Энтони, слышал? На Дюк-Стрит.

По тому, что Йоко знает, как зовут шофера, Синтии стало ясно, что она уже не впервые в этой машине.

Всю дорогу супруги Ленноны ехали молча. А Йоко Оно медленно и монотонно сообщала новости из жизни лондонской богемы и рассказывала о делах своей выставки. Выходя, она сунула Джону и Синтии по карточке. На карточке Джона значилось: «Остывай медленно!» На карточке Синтии: «Знай!»

Войдя в дом, договорившись с няней Джулиана, миссис Роул, что завтра она придет рано утром, и отпустив ее, Синтия обернулась к мужу:

– Ты спишь с этой японкой?

– Не говори глупостей, Син, – скривился Джон. – Это просто смешная художница, которая рисует задницы.

Синтия чувствовала, что все не так просто, но зацепиться было не за что.

– Пока мы не научились медитировать, у нас есть еще «костыли», – сменил тему Джон. – Давай-ка «убьем себя»?

– Даже Махариши говорит, что наркотики – это плохо.

– «Даже», – передразнил Джон. – А мне хочется. Насколько я понял, быть в гармонии с миром, значит, делать то, что хочется. Завтра нам предстоит долгий путь…

– Нет, я не буду.

– Тогда ложись. Я один…

Его разбудил телефонный звонок. В трубке звучал голос Синтии:

– Джон, ты проснулся?

– Нет. Ты откуда?

– Утром позвонила миссис Роул, она потеряла ключи от своего дома, и не может выехать к нам. Поэтому мне пришлось отвезти Джулиана к ней. Тебе пора собираться. Я подъеду сразу на вокзал…

Но на поезд она опоздала, и Джон, в отличии от остальных «Битлз» и навязавшегося с ними Джаггера, ехал один.

Давненько они не ездили в поездах. Заняв свои купе, они боялись высунуть из них нос. А когда на вокзале в Бангоре они увидели огромную толпу встречающих, Джон предложил Махариши:

– Нужно проехать до следующей станции, а оттуда вернуться в Бангор на такси.

Жизнерадостно посмеиваясь, бородатый гуру успокоил его:

– Меня часто встречает множество людей, но никогда еще они не сделали мне ничего дурного.

Джон с сомнением глянул на Пола:

– Как ты думаешь, это действительно ЕГО встречают?

– Думаю, он ошибается, – ответил Пол.

Но они послушно сошли на перрон. Это чуть было не стоило им жизни. К ожидавшим их машинам они пробирались буквально с боем. Конечно же, подавляющая часть встречавших были сумасшедшими битломанами, а вовсе не сторонниками трансцендентальная медитации…

В первый день конференции Махариши учил слушателей постижению их собственной сущности.

– Спросите себя: являюсь ли я телом? – предлагал он и указывал на кого-либо.

– Нет, учитель, – отвечал избранный, – ведь тогда бы я не отличался от собственного трупа.

– Хорошо, – говорил Махариши, – так, может быть, вы тот, кем считают вас окружающие? – Он указал на Джорджа.

– Нет, учитель, – ответил тот. – Я и сам не знаю, какой я, и уж подавно этого не знают другие люди.

– Тогда, может быть, вы – просто животные? – спросил Махариши и обвел зал рукой, приглашая желающих высказаться.

Вызвалась Джейн:

– Нет, учитель, – сказала она. – Животные не умеют много из того, что умею я…

После трех часов подобных вопросов и ответов, все присутствующие согласились с гуру, что они просто-напросто не существуют…

Вечером в отель из Лондона дозвонился Эпштейн. Работники связи скоммутировали вызов в каминный зал, где «Битлз», Махариши и его приближенные, поглощая вино и фрукты, входили в гармонию с природой, ни в чем себе не отказывая.

Трубку взял Ринго.

– Какого дьявола! – кричал Эпштейн. – Я разыскиваю вас по всей Англии! Если бы не сюжет в теленовостях, я бы никогда не нашел вас! Вся страна знает, где вы, только не я, ваш менеджер!

– Мистер Эпштейн, – лепетал Ринго, – мистер Эпштейн, вы уж простите, что мы так, без предупреждения…

– Дай-ка мне лучше Пола!

Ринго с готовностью передал трубку, и теперь Эпштейн орал на Пола:

– Как ты мог?! Я ведь специально объяснял ситуацию именно тебе! Сегодня я подписал все документы связанные с магазином «Эппл-Бутик»[109]! Кроме того, мы с Питером посчитали и пришли к выводу, что нам выгоднее иметь собственную фирму, она тоже будет называться «Эппл», и Мартин дал согласие работать в ней! Сегодня мы должны закупать оборудование, а вас нет!

– Брайан, – попытался успокоить его Пол, – ну что ты, в самом деле? Мы вернемся через несколько дней и постараемся сделать все, что нужно…

– Несколько дней! – не унимался тот. – Да за несколько дней может измениться ВСЁ!

– Дай-ка, дай-ка, я ему кое-что скажу, – стал выдергивать изрядно поддатый Джон трубку у Пола из рук. Завладев ею, он заорал:

– Привет Брайни! Мы постигаем тут великие истины, а ты лезешь со своими вонючими делами! Приезжай-ка лучше к нам, в Бангор! Тут такие девочки!

Окружающие захихикали.

– Мы тебя любим, Брайни, – крикнул Джон, улыбаясь, рот до ушей, – это главное! – Он выставил трубку на вытянутой руке и скомандовал остальным: – Ну-ка крикните ему: «Мы вас любим!»

– Мы вас лю-бим! Мы вас лю-бим! – с радостью проскандировали все.

– Понял? – крикнул Джон в трубку. – Приедешь, разберемся!

Назавтра, после очередной лекции Махариши, Джон, находившийся в последнее время с Полом в несколько натянутых отношениях, неожиданно сам явился в его комнату, поговорить. И речь завел почему-то о Йоко Оно:

– Если бы я знал, что не будет Синтии, я бы взял сюда Йоко.

– Дело зашло так далеко? – съехидничал Пол.

– Да брось ты! – скривился Джон. – Еще чего не хватало! Но башка у нее варит получше чем у меня и у тебя. Синтии все эти разговоры ни капли не интересны, а вот с Йоко есть о чем потолковать…

– И ты уверяешь, что вы – не любовники?

– Нет! – рявкнул Джон.

– Хм, – усомнился Пол. – А сцена после лекции в «Хилтоне»? Я же видел, как она влезла к вам в машину. Почему же ты ее не выставил?

– Говорю тебе, что-то в ней есть. Иногда мне кажется, что она знает что-то, чего не знаем мы. И тогда я думаю, что нам ее не хватает.

– В смысле?

– Если бы она торчала в студии, когда мы писали «Сержанта», он получился бы намного лучше. Уверен. Она тонко чувствует и парадоксально мыслит. И мне кажется, что она – одна из нас.

Пол насторожился:

– Джон. Нам никто не нужен. Спать, жить можешь с кем угодно, это твои проблемы. Хотя Синтия – настоящий друг, и мне было бы ужасно жаль, если бы вы расстались. Но это – твое дело. А работа – дело общее. И тут нам никто не нужен!

– Да вы что, сговорились, что ли?! Не собираюсь я спать с этой японкой! Хотя, вообще-то, мне нравятся японки… Просто, она – художница андеграунда. Она училась искусству всю жизнь. Она с теми, кто впереди. И она говорит, что «Битлз» остановились в развитии. А ты разве сам этого не чувствуешь?

– И «Оркестр Сержанта Пеппера» показал это наглядно, – усмехнулся Пол.

– А разве не так?! Мир бесится, это одно, но мы-то сами знаем, что к чему! Крутые аранжировки – это просто куча денег на студийное время! И что-то мы даже потеряли. Непосредственность, например. Рок-н-ролльность. А главное, ничего ПРИНЦИПИАЛЬНО нового там нет.

– В смысле?

– Ты знаешь, что такое «хеппенинги»?

– Нет.

– Это театральные представления, которые устраивают хиппи. На улице, на вокзале, в автобусе… Сплошная импровизация. Сюжет рождается на ходу… Вот это – шаг от классического театра. А мы – топчемся на месте.

– Йоко Оно предлагает нам стать уличными музыкантами?

– Не ерничай. Она действительно выдает интересные идеи. Например, она сказала, что шум дождя более ценен в эстетическом смысле, чем все песни «Битлз» вместе взятые.

– Спасибо ей за высокую оценку нашего творчества… А Синтия с нами из-за нее не поехала?

– Нет! – обозлился Джон. – Просто опоздала на поезд!

– Ой ли?

Джон окончательно помрачнел. Его не понимает никто. Разве что эта сумасшедшая японка…

– Значит так, – сказал он. – В записи нашего следующего альбома будет принимать участие Йоко Оно.

– В качестве кого? Твоей музы?

– В качестве полноправного участника группы.

Пол почувствовал, как по его спине пробежал холодок. И впервые он произнес:

– Если это случится, я отказываюсь работать в «Битлз».

– А если нет, то отказываюсь я, – встал на дыбы Джон.

– А ты знаешь, что она все еще замужем? – пошел ва-банк Пол, который навел о Йоко справки.

– И что с того? – холодно улыбнулся Джон. – Её муж – киношник, его зовут Энтони Кокс, и они вместе сняли отличный фильм.

– Про задницы? – съехидничал Пол. Но попал в самую точку. Кроме трехсот шестидесяти пяти голых задниц в фильме Йоко и Тони Кокса ничего не было.

– Если ты сейчас скажешь еще хоть слово, я прямо тут придушу тебя голыми руками, – процедил Джон.

– Это было бы логично. Ты ведь уже похоронил меня.

– И не капельки не жалею.

Стиснув зубы, Джон вышел из номера Пола, громко хлопнув при этом дверью.

В четыре утра из Лондона позвонил Питер Браун:

– Да? – сонно отозвался Пол.

– Пол, это ты?

– Питер? Ты с ума сошел. Знаешь, сколько времени?

– Знаю, Пол. Ровно полчаса, как я нашел Брайана мертвым.

Они вернулись в Лондон на следующий день. Девушки плакали. Мужчины потерянно молчали. Настроение их было примерно одинаковым. То один, то другой произносил фразу типа: «Больше не будет ничего…» или «Ну вот нам и конец…»

Прежде чем гроб с телом Эпштейна перевезли в сент-джонз-вудскую синагогу, он несколько часов простоял на столе в гостиной его дома. Друзья и родственники прощались с Брайаном.

Вскрытие показало, что причиной смерти явилась «передозировка лекарственных препаратов, содержащих бромистые соединения». Больше всего это походило на несчастный случай. Но Пол ни на минуту не поверил в это.

Войдя с воспаленными от слез глазами в кабинет Брайана, он оцепенел от ужаса. Весь пол был усыпан иглами гигантского ежа. Лишь минуты через две, немного придя в себя, он понял что это кто-то просыпал коробку зубочисток.

Стоя в скорбной группе провожающих, Пол вполголоса бросил Джону фразу, показавшуюся тому бессмысленной и одновременно оскорбительной:

– Можешь тащить свою косоглазую в студию. – В его голосе явственно ощущалась ненависть.

– Слушай! – вскипел Джон. – Нам всем сейчас паршиво! Это не значит… – он осекся. – Не хватало нам еще сегодня препираться…

Но пропасть между ними стала шире ровно на одну могилу.