(не) Желанный покровитель

- Саня, Олег, останьтесь, опросите свидетелей, - велю раздраженно. Видит бог, я любого вколочу в стену за Аньку.

- А кто вам позволил здесь распоряжаться? – возмущенно вопит директриса. – Вы не у себя дома, Глеб Александрович.

- У меня дома никто не бьет женщин, - отрезаю на ходу. – Хорошо, Лариса Петровна, - цежу неохотно и чувствую, как от злости сводит челюсти. – Я хотел обойтись малой кровью, но вы напросились…

- Что? Я не понимаю? – вскрикивает она.

- Скоро поймете. Готовьте веревку и мыло… Они вам пригодятся. Спускаюсь вниз и устроив Аню в Порше, сразу же звоню знакомым силовикам.

Рассеянно смотрю на сизое небо и спешащих людей и не могу справиться с подступившим отчаянием.

Как же это так! Жену не уберег!

Осторожно сажусь рядом с Аней. Обнимаю, позволяя откинуться мне на грудь и уложить голову на плечо.

- Пальто испачкаю, - шепчет жена, пытаясь отстраниться.

- Плевать, - роняю устало и, прижав к себе жену, прячу холодные ладошки в свои лапищи.

- Скорее всего сотрясение мозга, - бурчу как старый дед. – Придется тебе, моя дорогая, отлежаться…

- Да, - всхлипывает Аня. – Как же теперь дома показаться. Аська испугается.

- Затрем косметикой. Скажи что надо. Я отправлю человека…

- Глупости, - хнычет Аня и неожиданно затихает в моих объятиях.

- Аня, - зову тихонечко. И заметив побледневшее лицо, рявкаю опешившему Саньку.

- Звони в травму! Пусть встречают!

И через несколько минут в ужасе наблюдаю, как мою жеу увозят на каталке.

Да ну не фиг! Подрываюсь с места и, поравнявшись с крепкой невысокой медсестрой, рыкаю угрожающе.

- Это моя жена.

- Вот и хорошо, - соглашается тетка. – Будет кому на МРТ перетаскивать.

Домой мы попадаем ближе к вечеру. Сначала больница, потом местное отделение полиции. Везде тягомотная процедура оформления.

А в ДК в это время проходит обыск и чудесная Лариса Петровна в один момент оказывается под следствием.

А не надо меня злить, крыса! Турнула моих бойцов – получай! Надеюсь жизнь хоть чему-то научит эту стерву.

Уложив Анечку в постель, быстро выхожу из комнаты. И сразу натыкаюсь на встревоженную Асю.

- А мама где? Я хочу к ней, – всхлипывает малышка и в эту минуту напоминает мне Павку. Круглые румяные щеки, чуть вьющиеся волосы. Что не говори, наша порода?

Открываю дверь в спальню, запуская расстроенного ребенка. Асенька бежит к кровати, резво перебирая маленькими ножками. Как маленький жеребенок!

Замираю в дверях, наблюдаю как малышка взбирается с ногами к нам на кровать. Деловито ложиться рядом с матерью. И та, не открывая глаз, обнимает дочку. Тонка белая рука, еще мгновение назад слабая и почти безжизненная, напрягается, прижимая к себе малышку. И я бы сейчас многое отдал, чтобы улечься рядом. Чувствовать дыхание Ани, слышу как перебирает ногами маленькая плутовка.

Но дела есть дела. Нужно созвать Ордынцева и его хваленых профи и общими усилиями выяснить, кто осмелился поднять руку на мою жену. Мелкая ли это пакость или первый шаг в необъявленной войне?

Аня

 Хоть мне и дали по башке неизвестным тупым предметом, мозги со скрипом, но работают. И сколько я ни размышляю, понять не могу, кому перешла дорожку. Одно могу сказать точно. Все мои беды начались со встречи с Агурским.

«Неужели его рук дело?» – стучится в голову ужасающая мысль. Перемешивается с головной болью и давит на веки.

Поспать бы… но не могу. Лежу, закрыв глаза, и думаю, думаю…

Слышу топот детских ножек, а затем кто-то маленький и настырный карабкается на кровать. Кладет голову мне на грудь и обнимает маленькими ручонками.

Асенька моя дорогая! Что же нам теперь делать?

Каков план Агурского? Уложить меня в койку, сделать малоподвижной, а самому выкрасть Асю?

«Не придумывай ерунду, - пеняет мне внутренний голос. – Если бы хотел, давно бы выкрал и увез куда подальше. Нянчится с тобой. Носки вон надевал на тебя ночью».

От приятных воспоминаний по телу разливается тепло. Если честно, мне нравится Глеб. Он кажется таким надежным и классным. Но трудно поверить человеку, которого слишком долго я считала врагом…

- Аня, - открывается дверь, слышатся шаги. – Не спишь?

Слабо мотаю головой.

- Нет, - шепчу еле слышно. – Голова сильно болит.

- Давай дам обезболивающего. Выпьешь и поспишь хоть немного. А мы с Асей погуляем.

Вздрагиваю, покрепче обнимая дочку. И этот неосознанный жест невозможно скрыть от Глеба.

- Ань, - садится он на кровать. Осторожно проводит по руке, которой я обнимаю Аську, а затем невзначай касается бедра. – Ну, хочешь, я тебе расписку дам. Поклянусь самым дорогим…

- А что для тебя дорого, Глеб? – спрашиваю я, чуть приоткрыв глаза. В полутемной спальне вижу растерянное лицо Агурского.

- Сложный вопрос, Анечка, - усмехается он неохотно. – В разные моменты времени нам дорогими кажутся разные вещи. В детстве мы с сестрой боролись за внимание отца. Дни, когда мы с ним что-то делали вместе или ходили на рыбалку, до сих пор кажутся мне сродни празднику. Я и в бизнес пошел из желания папе угодить. И дело его продолжаю из-за него. Ну как я могу бросить холдинг, если мой отец в него вложил все свои силы и, возможно, пожертвовал жизнью?

Глеб говорит очень эмоционально. Его тихий, чуть с хрипотцой голос завораживает и успокаивает одновременно. Скорее всего, Агурский хочет меня заморочить или увести разговор в сторону. Но мне так приятно его слушать. Каждая клеточка моего побитого тела расслабляется и вибрирует от каждого слова Глеба. Никогда даже не подозревала, что так буду реагировать на мужчину.

- А потом? - чуть слышно тяну я, но Агурский слышит вопрос. Вытягивает длинные ноги поперек кровати, а сам, облокотившись на ее спинку, пристраивает мощное тело рядом с моими конечностями. Даже сквозь одеяло чувствую, как ступни упираются в бок Глеба. Хочу отодвинуться, но муж притягивает мои ноги к себе.

- Лежи уже смирно, - замечает сварливо и, почесав макушку, продолжает рассказ. – Потом бизнес, Анечка. Я словно помешался на нем. И мне даже казалось, что мне повезло. Выгодно женился на работе. И только недавно понял, каким дураком был.

В комнату с подносом входит Марфа, заставляя Агурского подняться.

- Я сам, - замечает он строго. - Постели Асе. Я ее сейчас переложу.

- Может, я, Глеб? - шепчет верная экономка. – Девочка меня знает.

- Меня тоже.

- Зато я умею управляться с детьми, а ты - нет, - парирует экономка, и мне этот спор напоминает детскую возню в песочнице. По закону жанра Марфа должна показать язык, а Глеб – дернуть ее за косички.

Мягкие руки экономки подхватывают мою дочку и уносят в соседнюю комнату. А я чувствую себя осиротевшей. Хочется подскочить и броситься следом. Только я точно знаю, что не смогу пройти и пары метров.

- Марфа добрая, - тихо поясняет Глеб, протягивая мне лекарство и воду. – Я сейчас включу для Аси ночник. И дверь между спальнями оставлю открытой. Если малышку что-то напугает, она позовет или прибежит…

- Поговори со мной, - выпив лекарство, прошу Агурского. И сама не осознавая, беру его за руку.

- Аня, - шепчет он, перехватывая инициативу. Целует мою ладонь, лежащую поверх его лапищи. И выдохнув, роняет неловко. – Только сейчас дошло, Ань. Я не смогу тебе поклясться самым дорогим.

- Почему? - в ужасе поднимаю на него глаза и натыкаюсь на внимательный, немного пугающий взгляд.

- Я понял, - усмехается смущенно. Трет затылок, собираясь с мыслями. – Сейчас для меня самые дорогие люди – это ты и Ася. Понимаешь?

- Не совсем, - тяну губы в улыбке. – Мне казалось, что ты женился на мне из-за дочери Павлика. Из-за того, что больше нет наследников.

- Я тоже так думал сначала. Но если разобраться, завести наследников – дело нехитрое. Может, и мы с тобой потом заделаем Асе брата или сестричку.

От такого поворота у меня сжимается горло, а к глазам подступают слезы.

Мальчика или девочку? Забацаем? Он что, действительно считает меня настоящей женой?

Хочется заорать во все горло! Поставить Агурского на место. Заводить детей нужно по любви, а не с целью разделить наследство. Но головная боль притупляется, а глаза закрываются сами собой. Только мой непослушный язык, заплетаясь, спешит поделиться сокровенным.

- Мне хочется еще двоих, Глеб. И мальчика, и девочку.

Глеб

 - И мальчика, и девочку, - заплетающимся языком шепчет Аня. А я ловлю каждое ее слово, пожираю глазами вздымающуюся под одеялом грудь и готов прямо сейчас приступить к исполнению плана. Но нельзя! Лучше сейча не беспокоить жену. При слабом свете ночника пристально вглядываюсь в ее лицо. На скуле ссадина и синяк расплывается.

- Какая же тварь посмела? – сжимаю кулаки от бессилия и звоню знакомому прокурору.

- Что-нибудь удалось выяснить, Феликс?

- Да ни фига, - раздраженно рявкает он. – Никаких зацепок, Глеб. Надо бы встретиться, поговорить…

- Назначь время, - бурчу поморщившись.

- Да хоть сейчас, - вздыхает мой старый товарищ. – Время еще детское.

В любой другой день я бы сорвался не думая. А сейчас гляжу на бледное лицо жены и стараюсь приметить каждый вздох.

Да еще и Аська на моем попечении!

- Завтра днем приеду, - бросаю коротко. – Сейчас не могу. Боюсь Аню одну оставить…

- Как-то ты быстро обзавелся семьей, - фыркает Феликс. – Ну давай! Завтра деньком пообедаем вместе. Расскажешь, как за несколько дней можно обломать незнакомую девчонку.

- Мы давно знакомы, - поясняю тихо.- Просто вчера решили узаконить отношения. Приехали подать заявление, а нас и расписали сразу…

- Кому ты втираешь! – ржет Феликс.- Не лечи меня, Агурец!

Заглянув в детскую любуюсь спящей малышкой. Он спит в точности как Павлик, раскинув ноги и руки в разные стороны. Непостижимая для моего разума наука гинетика. Силюсь представить какие будут наши с Аней дети и вижу еще парочку таких же маленьких Ась.

Мысли постепенно переходят на события последних дней. Кто-то напал на моего охранника, а потом впечатал в пол жену. Кто же ты, гадина?

Улегшись в постель рядом с женой, поправляю откинутое в сторону одеяло. Еще раз завороженно гляжу на женщину, о которой мечтал все три года.

Вот она! Лежит в моей постели. Чувствую ее запах и задыхаюсь от восторга.

Анечка, девочка моя!

Осторожно прикасаюсь губами ко лбу и, откинув башку на свою подушку, начинаю мозговой штурм. Обычно для этого мероприятия люди собираются вместе и выдают идеи. Но мне не нужны посторонние. Достаточно выстроить в голове факты и логические цепочки, подвести их к нужным ресурсам, как ответ приходит сам.

Но только не сегодня!

Мои мозги и чуйка сегодня отказываются работать. Виной ли тому Анечка, спящая рядом и отвлекающая от раздумий. Или тот факт, что я заранее знаю ответ и просто не желаю признавать очевидные вещи.

Кто-то из близкого окружения объявил мне войну. И этот кто-то или его помощник был у Веры. Выходит, красавица играет за другую команду.

А вот кто ударил Аню? И связаны ли эти два события между собой.

Закрыв глаза, тру лоб, стараясь сосредоточиться на главном. Но в этот момент на своей половине со вздохом поворачивается Аня. Не просыпаясь, укладывается мне на грудь и закидывает на меня ногу.

И что прикажете делать?

Убираю в сторону непослушные волосы, обнимаю девчонку покрепче, а сам боюсь пошевелиться.

- Мне так плохо, Глеб, - шепчет сквозь сон Аня. – Голова болит. Сильно.

- Дать таблетки? – спрашиваю приглушенно, а у самого внутри вибрирует желание.

Поможет ли ледяной душ? Не знаю.

- Обними меня, - тяжело вздыхает девчонка и проворно забирается на меня. Вот как тут не сдохнуть от восторга.

- Аня, малышечка моя, - бормочу хрипло и уже с трудом совладаю с собой. – Тебе же сейчас нельзя. Давай потерпим, малыш…

- Можно, - шепчет она, обвивая мою шею руками и утыкаясь лицом в ключицу. – Нам с тобой все можно.

Действительно! Мы – муж и жена. И если потихонечку…

Не так конечно, я представлял первый раз с Аней. Но кто я такой, чтобы спорить с леди?

Обнимаю ее обеими руками, целую лицо и шею. Пальцы беспрепятственно скользят по спине и ягодицам. Всего лишь мгновение отделяет нас от точки невозврата. Переворачиваю жену на спину и нависаю сверху. Осторожно приподнимаю ночную рубашку. Обвожу ладонью плоский накачанный животик и покрываю поцелуями каждый миллиметр кожи.

- Аня, девочка моя, - шепчу, задыхаясь от желания. Ее рука птицей скользит по моим волосам. Замирает на затылке. Пальцы зарываются в волосы и нежно гладят макушку.

Так и умом можно двинуться, ребята!

Тяну вниз кружевную ткань трусиков, как пацан немея от восторга. Анька податливо откликается на каждое мое движение. Но стоит мне стащить тонкую тряпку до бедер, как в уши ударяет набатом негодующий голос.

- Глеб! Что ты делаешь?

Поднимаю глаза и тут же встречаюсь с негодующем взглядом.

Чувствую себя насильником, воспользовавшимся невменяемостью женщины.

- Да ты же сама хотела! – стону от отчаяния. И поправив сползшие трусики, ложусь рядом.

- Я наверное тебя неправильно понял, - шепчу, проводя ладонью по Аниному нежному личику. И сам себе готов надавать пенделей за излишнюю поспешность.

- Глеб, - шепчет Анечка, всхлипывая. – Мне сейчас приснился сон и я отчетливо увидела нападавшего…

- Кто это? – рычу не сдерживаясь. – Ты сможешь дать показания? С утра вызову дознавателя…

- Во сне смогла. А сейчас не помню. Но это кто-то свой, Глеб. Близкий ко мне человек.

- Отдыхай, - роняю отрывисто. – Тебе нужно поспать…

Отодвигаюсь в сторону, собираясь встать и пройти в душ. Похоже мне ничего не светит этой ночью.

- Не уходи, - выдыхает Анечка, робко укладывая ладони мне на плечи. – Останься со мной, пожалуйста. Давай займемся любовью…

Глеб

На своем веку я перепробовал кучу разных баб. С первой меня познакомил отец. Вернее, он подарил мне красивую податливую телочку на мое шестнадцатилетие. Поздравил с вручением паспорта. Затем были мимолетные отношения и длительные. И если честно, я никогда не добивался ни одной женщины. Приперались сами, без всяких уговоров запрыгивали в койку. Некоторых приходилось даже выставлять. И пока в моей жизни не появилась Вера пять лет назад, охрана держала оборону.

- Ты бы хоть график завел, - шутил Вадька Ордынцев, мой тогдашний телохранитель.

И только одна Аня обдала меня игнором. Теперь же, прижимая ее к себе и целуя в висок, я мог бы поклясться на Библии : все женщины до нее просто перестали существовать. Исчезли в тумане вместе с ежиком и лошадкой.

Что же ты сделала со мной, Анечка? Чем околдовала? Я ж теперь ни на кого взглянуть не смогу. Только тебе удалось проникнуть в мое сердце и в одночасье растопить ледяную душу.

Анька дремлет, сопит, обнимая меня. А я даже пошевелиться не могу. Рисую пальцами на спине узоры. Тихонечко целую в макушку и в висок. Руки ползут потихоньку ниже и замирают на ягодицах. Жена, не просыпаясь, трется об меня всем телом.

Знаю, что ей нужен сейчас покой. Все знаю, но ничего не могу с собой поделать.

- Ань, - зову чуть слышно. Она вздрагивает, бормоча что-то неразборчивое. А я покрывая поцелуями лицо и шею, в который раз за сегодняшнюю ночь бужу самую желанную женщину, мою жену.

- Глеб, - проснувшись, тихо шепчет Аня, обхватывая мою шею руками. – Это какой по счету?

- Я их считаю, что ли? – нависаю над женой, вминая ее в постель. Встаю между бедер. Никаких особых прелюдий нам не требуется. Страсть скручивает внутренности, заставляя дрожать от накалившихся эмоций.

С каждым толчком во мне распаляется злость. Кто еще был до меня? Один Павка или целый оркестр? В такие минуты я готов снова оказаться в спальне племянника. Съездить ему по морде и, завернув Анечку в покрывало, выкрасть среди бела дня из квартиры Павла.

Моя. Только моя.

Знать ничего не хочу о предшественниках. Иначе точно умом тронусь.

Анечка всхлипнув засыпает. Осторожно накрываю ее одеялом. И тихо встаю. Накинув халат, выхожу на террасу. Беру с подоконника сигареты, валяющиеся там со времен нашествия Батыя. И подойдя к широкому ограждению, облокачиваюсь на мраморные перила. Закуриваю, крепко затягиваясь и безотчетно пялясь в светлеющее небо. И снова пытаюсь понять, кто стоит за всеми нападениями. Но сколько голову не ломаю, никак не могу найти выгодоприобретателя.

А он есть, твою мать!

Вот только кто? Как бы вычислить!

А вернувшись в комнату, завороженно смотрю на спящую Аню. От слабого света ночника расползаются тени, выгодно подчеркивая тонкие черты лица и невинную мордашку жены. Волосы, мягкой волной лежат на подушке. А синяка и не видно вовсе. Нет, он есть. Но на темной стороне луны.

Сейчас бы лечь рядом и снова разбудить Аню

Обойдешься!

Останавливаю себя, заставляя отлипнуть от сонной жены. Спешу прочь, благо густой ворс ковра скрадывает звуки шагов. И спустившись в кабинет, включаю на большом экране допрос Веры.

- Аня совершенно права, - бурчу себе под нос. Замечаю каждый искусственный вздох и суетливый поворот головы. Обращаю внимание на нервные движения рук, поправляющих прическу. И неожиданно ловлю себя на лежащей на поверхности мысли.

Она и в койке притворялась?

- Кто прятался в спальне? – слышу свой вопрос и тут же морщусь от ответа бывшей любовницы.

- Это мама была. Прибиралась там. - воркует моя бывшая.

Естественно, мама подтвердит! Тут к бабке-гадалке ходить не надо. Вот только кто моему Юрке всек, что он до сих пор без сознания? Не иначе, как Верина мама, с ноги вырубила моего телохранителя.

А если серьезно, нужно в ближайшее время добраться до камер наблюдения. Найти каких-нибудь свидетелей. Может кто с собакой гулял, или зависал на лавочке.

Нетерпеливо стучу по столешнице, выбивая странный марш. И неожиданно понимаю, что не хочу подключать к расследованию свою охрану. Не хочу и все тут!

Смотрю на часы в уголке плазмы. Дождаться бы времени, когда цивилизованные люди могут позвонить друг другу.

Еще час с небольшим. Жду, утыкаясь носом в отчеты научного направления холдинга. И неожиданно вспоминаю про молодое дарование, с которым пришла на банкет Аня. Как же давно это было!

Может и с ним она? – закрадывается в голову крамольная мысль. – Нет, не должна, - успокаиваю сам себя и лениво пишу сообщение Ксении.

Алексей, разработчик Кузи. Фамилию не помню. Найди его и организуй встречу.

- Хорошо, - приходит ответ. – А вы в офисе когда будете?

«Не твое дело», - хочется отрезать мне. Слишком много позволяет себе эта девица. Может сменить?

- Меня сегодня не ждите. Работаю дома. Документы на подпись передай с Саней.

Ксения что-то печатает, но я не обращаю никакого внимания. Стрелка часов над камином приближается к половине восьмого. Феликс если еще не на работе, так уже в пути.

- Пообедаем вместе? – пишу в Телеграмм.

- Лучше завтрак, - приходит быстрый ответ от старого друга. – Есть тема, бро! Надевай труселя и бегом в нашу кафешку.

Глеб

 К кафешке на набережной я подъезжаю примерно в восемь утра. Все заведения в округе закрыты до одиннадцати. Но это входит в сеть кофеен, работающих круглосуточно. На пустом проспекте припарковано от силы с десяток машин. Среди них замечаю Мерс Феликса, стоящий прямо около входа в кофейню. Обычно Сарычев так не палится. Паркуюсь рядом и тут же машина друга отъезжает, мигнув фарами.

- Интересное кино, - шепчу, не понимая, что затеял Феликс. Гуськом проезжаем несколько сот метров. Мой друг прокурор сворачивает в небольшой тупичок, с трех сторон окруженный глухими стенами. Обычно сюда поздним вечером приезжают парочки в поисках уединения. Но чтобы утром… да еще и с прокурором… Я как-то не планировал.

Хочу гадко приколоться по этому поводу, но увидев перекошенное лицо друга, решаю промолчать. Любые шутки сейчас неуместны. Знать бы еще что случилось? Но и так судя по насупленным бровям и вертикальной морщине, пересекающей лоб Феликса, догадываюсь о наступившей ж.пе.

А может и полный пушистый зверек наведался. Что-то я давно не видел Сарычева таким мрачным.

- Кто-то умер, бро? – интересуюсь, выходя из машины.

Феликс кривится, как будто вместо элитного алкоголя выпил паленой водяры.

- Да, - скупо кивает Феликс. – Три часа назад грохнули Принца. Я только с места происшествия.

- Ошибки быть не может? – спрашиваю, точно зная, как глуповато звучит мой вопрос.

- Нет, - криво усмехается друг. – В баньке с девками парился.

- Ну хоть на тот свет чистеньким явился, - цежу сквозь зубы. Терпеть не могу Принца. Пусть даже он и приходится двоюродным братом. У моего дядьки было своеобразное чувство юмора. Одного сына назвал Принцем, а другого Ангелом. Вот и выросли два отморозка.

- Зацепки есть? – спрашиваю глухо. А у самого по спине струится холодный пот.

Получается, что Аня права. Кто-то целенаправленно избавляется от Агурских. Хотя…

Принц при жизни не страдал человечностью. Да кто угодно мог грохнуть.

- Ну какие зацепки, - морщится Феликс. – Очередной глухарь, Глеб. – На похороны пойдешь? Брат все-таки…

- Придется, - роняю сипло. А сам думаю, что же делать дальше? К матери нужно заехать сказать. А то не дай бог узнает из выпуска новостей.

- А где второй брат? – роняю отстраненно. – Он хоть в России?

- Пробиваем сейчас. Пока данных нет, - сосредоточенно закуривает Феликс, прислоняясь спиной к моему чистому Поршу. Стою рядом, наблюдая как тлеет красный огонек. Как на конце сигареты собирается длинный столбик пепла.

- Глеб, - хрипло зовет Сарычев. Смотрит на меня внимательно и замечает глухо. – Пожалуйста, побереги себя. Творится какая-то хрень…

- Что именно? – мрачно вглядываюсь в посеревшее лицо.

- Тут слух прошел… Киллер один известный объявился в городе. На заказ заявился. Думаю, он Принца и грохнул. Больно чисто сработано. Пара выстрелов в грудь и контрольный в голову.

- Думаешь, кто-то сводит счеты с моей семьей? – хмыкаю, стараясь казаться спокойным.

- А хрен его знает… Но кто у вас остался? Ты и Ангел. Ни у одного из вас ни детей, ни плетей… Грохнуть и прибрать к рукам все, что умудрились наскирдовать Сандро с Филипом.

- Если убить обоих, то нет резона. Остаться должен кто-то один. Я никого не заказывал. Значит, Ангел.

- Может есть кто-то третий, кому причитается все ваше немерянное бабло, если нет наследников первой очереди? – задумчиво трет подбородок Сарычев.

- Ты можешь в рамках расследования поднять дело отца и запросить материалы по гибели Павки? Если твоя версия верная, то может стоит все связать в одно дело?

- Запросим, - неопределенно кивает Феликс. – Постарайся остаться в живых, пока я буду искать заказчика.

- Попробую, - морщусь недовольно. И попрощавшись с Сарычевым, медленно шагаю к реке.

Облокотившись на высокий парапет, рассеянно смотрю на сизую дымку, поднимающуюся над свинцовой водой. Вдыхаю морозный воздух и пытаюсь сообразить как поступить в такой опасной ситуации.

- Лида, - звоню я сиделке матери. – Она уже встала? Как себя чувствует?

Тетка радостно рапортует. Все хорошо. Мама проснулась, но еще в постели. Дремлет. Давление, пульс… Все в норме.

- Местные новости сегодня не включайте, - неожиданно даю указание. Никуда я не поеду. Сейчас важнее Аня и Ася. Ну и моя никчемная жизнь.

Занырнув в машину, дую на руки, пытаясь согреться. И включив обогрев сиденья и печку, закрываю глаза. Нужно найти замену Юрке плюс еще пара-тройка надежных людей, никак не связанных с моей охраной.

- Штирлиц, - звоню Исаеву. – Мне нужны телохранители. Человек пять. Можешь одолжить.

- Не вопрос, - бубнит в трубку Исаев. Кажется я его разбудил. – На какой срок?

- Надолго…

- Пришлю тарифы, - фыркает Костя и тут же отключается.

А я, проехав через всю набережную, глушу двигатель около известной в городе кондитерской. Сколько себя помню, она здесь стоит. Захожу в небольшой зальчик с высокими покатыми сводами и на одно лишь мгновение чувствую себя мальчишкой. Жадным взглядом вожу по витринам и точно знаю, что прямо сейчас могу купить все. Даже само здание и поваров с официантами. Смешное чувство.

- Мишек, «картошку» и фруктовых корзинок, - прошу я приветливую продавщицу и подумав, добавляю порывисто. – И один пирожок с мясом.

Будто голодный пес заглатываю свежую выпечку, и кинув на пассажирское сиденье коробку с пирожными, на всех парах несусь домой, гоня прочь дурацкие тревожные мысли.

Принц Агурский. Смешно звучит, правда? Но Принц был очень осторожным человеком, помешанным на безопасности.

«Кого же ты подпустил так близко, Принни? – думаю, расфокусированным взглядом впиваясь в красный сигнал светофора. И даже не сразу понимаю, когда загорается зеленый. Сзади активно жмут на клаксоны опаздывающие на работу водители. Это выводит меня из транса. Бью по газам, ведя машину вперед, а где-то внутри крепнет странное беспокойство, сжимающее ливер в кулак. Кровь стынет в жилах, когда я отчетливо понимаю невероятную истину.

Все смерти последних лет связаны с имуществом Агурских. Кто-то усиленно рвется к нему, уничтожая моих родственников одного за другим.

- Если заказчик один, то должны совпадать какие-то детали. Докопаться бы до них…- размышляю, напряженно глядя в зеркало заднего вида. Замечаю пристроившийся сзади мерс. Откуда он взялся и как давно меня пасет?