(не) Желанный покровитель

 Аня

 - Просыпайся, спящая красавица, - будит меня поцелуем Глеб. – Я уже за пирожными смотался.

Удивленно распахиваю глаза.

- Сам? Зачем? Отправил бы кого-нибудь из охраны.

- Не-а, – весело мотает головой Агурский. Улыбается счастливо, но немножко грустно. – Им доверь. Они купят… Прошлогодний снег!

- А ты какие выбрал? – спрашиваю, заплетая волосы в косу. Голова кружится. И хочется именно чаю с пирожными.

- Мишек, это такие с кокосом. И фруктовые корзинки с желе. Угадал?

- На все сто, - хихикаю как дурочка. – Я люблю корзиночки, а Ася – мишек. Невероятное совпадение.

- Нет, - смешно морщит нос Агурский. - Я купил то, что предпочитаю сам. И пирожок с мясом.

- Я тоже люблю. Давай скорее, - тереблю Глеба.

- Не выйдет, - пожимает он плечами и, проведя ладонью по затылку, добавляет дурашливо. – Я его там съел.

Мы смеемся весело, но каждый звук отдается у меня в голове.

- Больно? – участливо спрашивает Агурский. Кривится, будто это его по башке двинули.

- Да, болит. И слабость зверская…

- Лежи, - машет он. – Врача ждем к одиннадцати. А мне еще в город смотаться нужно. Ментов немного напрячь.

- Я попросила маму приехать. С Асей побыть, - вздыхаю печально. – А то меня в сон вырубает, а она одна останется.

Муж хмурит лоб, а я смотрю на него напряженно. Неужели нельзя? Как я смогу с ним жить, если он воспротивится?

- Сейчас за ней машину отправим, - кивает Агурский. – Дождусь ее, потом сам поеду. А вообще, - замечает лениво муж. – Позвони ей. Пусть к нам перебирается. Тебе еще долго лежать. Прямо сейчас набери.

И протягивает телефон, не оставляя выбора.

Наблюдаю, как в комнату важно входит Марфа с подносом. И подойдя к кровати, выдвигает маленькие ножки, превращая поднос в столик. Взглядом пожираю пирожные и невесть откуда взявшуюся клубнику. Жадно пялюсь на круассаны с румяными бочками. Телефон в моей руке заходится визгом. Стелла! Она и не знает, что со мной приключилось!

- Я сейчас приеду, - тарахтит подружка вместо приветствия. – Мне нужно с тобой кое-что обсудить…

- Я в Егоршино, Стелс. Но приезжай, если хочешь, - приглашаю, а сама ловлю одобрительный взгляд мужа. Чувствую себя гостьей в его доме. И с трудом верю в свой новый статус.

Жена Глеба Агурского! Обалдеть!

Мама и Стелла приезжают почти одновременно. Вернее, сначала тайфуном влетает Щербетова. Печально глядит на меня и важно изрекает.

- Это все Глеб постарался. Вот сволочь!

- Зачем ему меня бить? – возмущенно охаю я, внезапно вспоминая, как хорошо было нам ночью. Смотрю на Стелку, распластавшуюся по креслу. И честно говоря, не могу понять, откуда такая уверенность.

- Ты точно знаешь? – спрашиваю с сомнением. Не похож Агурский на монстра. По крайней мере, со мной он ведет себя как настоящий муж.

- Можно навести справки, - философски замечает Стелла. – Но сама подумай, Энн! Включи отбитые мозги! Я тебя давно знаю, Энн. Ты не склонна влипать в неприятности. А стоило только выйти замуж за Агурского, так сразу прилетело в голову!

Стелла шипит, фыркает как ежик, выражая крайнее недовольство.

И если еще Щербетовой я по привычке даю отпор, то от маминых слез впору разреветься самой.

- Да нет же! – убеждаю я и мать, и подружку. – Глеб не причастен. Зачем ему?

- Он хочет все права на Аську. А если к ребенку прилагается беспокойная мамаша, то можно и нужно ее проучить, - выговаривает мне Стелла. – Он мог просто так тебя наказать…

- За что?

- Ты же заставила его за тобой побегать. Вот он и прислал ответочку…

- Думаешь? – шепчу неуверенно и из-за головной боли не могу мыслить здраво.

- Стелла права, доченька, - тихонько всхлипывает мама.

А я ловлю себя на странном желании. Хочется прогнать их обеих и поспать.

- Ты хотела посоветоваться, - напоминаю подружке.

- Потом, - отмахивается она. – Нужно решить, как вас с Аськой вывезти из этого замка и спрятать понадежней…

- Мы здесь в безопасности, - отрезаю я и добавляю устало. – Голова болит. Шла бы ты…

- Не вопрос, - резко поднимается Стелла. Как ни в чем не бывало целует меня в лоб и объявляет торжественно. – Я еще вернусь.

Терминатор, блин.

Из-под слегка приоткрытых век наблюдаю, как Аська с мамой на ковре собирают пирамидку. Дочка деловито пыхтит, выставляя колечки одно за другим. А мама каждый раз ее хвалит.

«Что с ней станется, если меня грохнут?» – проносится в голове тяжкая мысль. Но от боли уже не могу сосредоточиться на ней. Проваливаюсь в сон и тут же вздрагиваю от противного звонка.

Снова Щербетова!

- Аня, послушай… - заговорщицки шепчет в трубку. – Папе сейчас сообщили. Убит кузен Глеба. Кто-то свой застрелил в бане. Теперь кроме вас с Аськой в наследниках остался твой муж и еще один тип. Папа говорит, что началась борьба за передел «Агур-продукта». И скорее всего, Принца грохнули по приказу Глеба.

- Прекрати пороть чушь, - резко вскидываюсь я и тут же корчусь от дикой боли. Бросив трубку в сторону, отрешенно смотрю в окно, за которым падает мелкий снег.

- Этого не может быть! - вопит интуиция.

- Да ну? – противоречит здравый смысл. – Кроме Глеба, никто так не ратует за семейный бизнес. Всем остальным наследникам на него наплевать. Павлик рассказывал о второй ветви Агурских. Принц и Ангел. Странные родственнички, у которых на уме лишь телки, выпивка и наркота. Так зачем им прибирать к рукам всю империю? Что они будут с ней делать? Только Глеб способен управлять этой махиной. Он один заинтересован в объединении всех дочерних фирм.

- Только Глеб, - бьется в голове шальная мысль, пугающая меня до дрожи. – Только Глеб.

 Первым делом я еду в офис. Вместе с Ордынцевым рассматриваю данные с камер наблюдения. Во всей округе не нашлось ни одной, которая дала бы четкую картинку с места происшествия.

Ну что за хрень!

- Бесполезная трата времени, - морщусь, порывисто поднимаясь с места. – Поеду в больницу. Может, Юрец пришел в себя.

- Пока глухо, - вздыхает Ордынцев. – Я с тобой…

- Сам справлюсь, - отмахиваюсь на ходу. – Никто не нападет среди бела дня.

- Принц тоже так думал…

- Молчи, - рычу раздраженно. – Принни был отморозком. За это и поплатился. Полгорода мечтало с ним разделаться. Кому-то удалось.

- Ты кого-нибудь подозреваешь?

- А должен? – роняю выходя.

Мчусь в больницу и с полчаса слушаю неутешительные прогнозы врачей. Дела у Юрки плохи. И я никак не пойму, кто и зачем его вырубил. Кому мог помешать мой охранник? Только если видел что-нибудь…

Вопрос – что или кого?

Поговорить еще раз с Верой? Посулить ей денег?

И подъехав к знакомому двору, в раздражении бью по рулю. Ну что за день?

Около ворот стоит грузовик с контейнерами. И рабочие лениво их разгружают.

Здрасьте, приехали!

Паркуюсь около банка и замираю на месте. Наверняка все эти камеры должны были запечатлеть Юрку и его врага. Вот только банк принадлежит Вите Заозерному, моему давнему недругу.

Неужели он решил развязать войну? И чем ему мог помешать Юра?

Уже из Порша звоню Феликсу.

- А твои орлы данные с камер наблюдения Озер-банка смотрели? На них точно должно быть видно нападение.

- Не поверишь, - кисло усмехается Феликс. – Прямо сейчас смотрю.

- Ну? И что там? – спрашиваю нетерпеливо.

- Сначала со двора выходишь ты, а следом твой Юрец.

- Я? Точно?

- Я-то знаю, что это другой человек. Но очень похож на тебя. Как брат…

- Принц или Ангел, - бурчу недовольно. – Агурские все словно под копирку. И отец с Филипом были похожи, словно братья-близнецы.

- Да-а, помню! – вздыхает Феликс и добавляет устало. – Ты что-нибудь понимаешь?

- Частично, - коротко бросаю я. – Но не до конца, Феликс.

- Подъезжай, - усмехнувшись, приглашает Сарычев.

- Нет, лучше вы к нам, - огрызаюсь на автомате.

- Вечером жди, - роняет Феликс и быстро отключается.

«Что же получается? – думаю я, возвращаясь домой. – Когда я приезжал к Вере, у нее в спальне ошивался Принц? Или Ангел? Хорошая история. Выходит, моя бывшая любовница наставляла мне рога с моим кузеном? Отличный поворот!»

Морщусь от отвращения, понимая, что Принц ходил по моим тропам.

Как, твою мать, это произошло? И куда смотрела моя охрана? Нужно задать этот вопрос Ордынцеву.

«Что же получается? – думаю, въезжая во двор. – Выходит, и у меня был повод. Интересное кино!»

Поднявшись в личные апартаменты, натыкаюсь на Асеньку и Елену Ивановну. Теща смотрит на меня неприязненно. Отводит взгляд.

Стерва!

Улыбнувшись ребенку, вхожу в спальню. Анечка лежит с закрытыми глазами. Ноги сами несут к кровати. Опускаюсь рядом на колени. Целую руку, надеясь, что моя жена не спит и сможет утешить меня. Хотя бы словом…

Вот только рассказать ей всю правду я не смогу.

Прижимаюсь губами к запястью, вдыхая ставший родным запах и счастливо жмурюсь, словно довольный кот.

- Глеб, - тихим шепотом зовет Аня и, повернувшись ко мне лицом, легко ведет ладошкой по моей башке.

- Что, милая? – спрашиваю хрипло. Целую ее пальцы и пытаюсь решить сложную логическую задачу. Как бы спровадить подальше Асю с бабкой, а самому завалиться к Ане в постель.

Тонкие пальчики еле-еле касаются короткого ежика волос, и от этого незатейливого движения реально сносит башку.

Что же ты делаешь со мной, Анюта?

- Глеб, - снова зовет меня жена и добавляет сокрушенно. – Зачем ты на мне женился?

Подняв голову, смотрю в насупленное серьезное личико. Та разомлевшая женщина, с которой я завтракал вот в этой самой постели, не имеет никакого отношения к маленькой задумчивой пораженке, что смотрит на меня с укором.

Что тут произошло, гребаный паровоз?

- Зачем ты нас искал, Глеб? - вздыхает Анечка, сверля меня недобрым взглядом. – И от кого спрятал?

- Что? – смотрю, не понимая. – Вроде бы уже все решили.

- Зачем ты женился на мне? Чтобы доля Павла не вышла из лап корпорации?

- Откуда такие идеи? – вскидываюсь непонимающе. – Тебе как вдове моего племянника полагалась четверть, а как моей жене – еще пятьдесят процентов. Семьдесят пять – неплохая добыча, не находишь?

Встав с колен, сжимаю руки в кулаки.

- В чем ты меня упрекаешь, милая? - бурчу, давя взглядом.

- Нет, - мотает головой Аня. Не хочет отвечать. По глазам вижу. Снова заползает в свой черепаший панцирь.

- Поспи, - роняю, выходя из комнаты.

«Наверняка Стелла наплела небылиц, - морщусь мысленно и готов открутить башку этой гадской девице.

Если в доме скандал – работай, - так учил меня отец. Открыв на компе нужные файлы, пытаюсь проверить новые статьи расходов, заложенные Морозовым в бюджет. Но все бесполезно. Мысленно разговариваю с Аней. Нахожу доводы, пытаясь вразумить. Хотя, если честно, тут все понятно и так. Я влюбился в жену, когда она была невестой другого.

От злости слепит глаза и сводит желудок. Щербетова. Маленькая дрянь! Доберусь до тебя! Все порываюсь подскочить и броситься наверх к жене. Но останавливаю себя.

Ане лучше сейчас отдохнуть. Потом на свежую голову все обсудим.

Снова впиваюсь взглядом в бюджет и, найдя пару ошибок, звоню Морозову.

- Я твою богадельню разгоню на фиг! – рычу недобро. – Жду объяснений!

И когда поздно вечером приезжает Сарычев, велю накрыть стол к ужину и довольно несусь навстречу.

Небольшой мозговой штурм отвлечет меня от назойливых думок.

А с Анечкой решим все ночью. Самое лучшее время для примирения.

Глеб

 Встреча с Феликсом переворачивает мою жизнь с ног на голову.

- Если наши раскопают всю цепочку, то ты попадешь в подозреваемые, - недовольно замечает он. – Пока нападение на Юру и убийство Принца не связали между собой. Ну, вырубил он какого-то качка на улице. Мало ли…

- Вопрос времени, - ухмыляюсь криво. – Вера точно молчать не станет.

- Получается, - ехидно усмехается Феликс, отрезая кусок отбивной. Хитро смотрит на меня, собираясь еще что-то сказать.

- Заткнись, - бросаю коротко. – Самому тошно.

Снова наливаю коньяк по бокалам. Медленно кручу свой, наслаждаясь запахом. Перекатываю во рту ароматную жидкость и, сделав глоток, тянусь за ломтиком яблока.

- Никак не могу понять, почему моя охрана оставила без внимания походы Принца к Вере. Не доложили, не пресекли.

- Проверь Ордынцева, - пожимает плечами Феликс. – Я думаю, проблема в нем. И на всякий случай подумай об алиби. Где был? Кто тебя видел?

- Дома с женой, - замечаю с улыбкой. – Охрана и прислуга могут подтвердить, что я никуда не выезжал…

- Годится, - кивает Сарычев, наливая в стакан морс. Выпивает залпом. – Только, Глеб… - выдыхает нетерпеливо. – Лишь бы тебя в заказчики не определили. Слишком много ты выигрываешь от смерти Принца.

- Ангел больше, - отмахиваюсь я. – Потом у Принца, кажется, есть какие-то дети, которых он признал… Я уж точно не наследник первой ступени.

- В любом случае бабки огромные, Глеб, - ухмыляется мой старый товарищ.

- Мне не нужно чужого. Самому на три жизни хватит. Папа до хрена наскирдовал. Теперь я гребу совковой лопатой. Зачем мне убивать собственного брата?

- Я-то тебя знаю, - крякает Сарычев. – Но тут – как повернется, Глеб. Нам бы вычислить эту суку, которая все это затеяла.

- Хорошо бы… - тяну негромко. И проводив Феликса, снова поднимаюсь к Анечке.

Моя жена смотрит на меня полными слез глазами и, как только я появляюсь на пороге спальни, подается ко мне всем телом.

Шагнув к Ане почти вплотную, хватаю ее за плечи. Прижимаю к себе.

- Почему ты плачешь? – рычу, целуя жену в макушку. – Что-то приснилось? Или кто-то обидел?

Осторожно одним пальцем приподнимаю подбородок и вглядываюсь в заплаканное личико.

- Аня, ну что случилось? – спрашиваю нетерпеливо.

- Скажи мне правду, Глеб, - всхлипывает она, но не отводит взгляда. Так и пялимся друг на друга, будто играем в гляделки.

- Что? – роняю коротко, совершенно не понимая, что расстроило жену.

- Ты имеешь какое-то отношение к гибели Принца? – спрашивает она прямо.

- Откуда ты… - начинаю я и тут же осекаюсь. Стелла! Мать ее за ногу!

- Нет, - мотаю башкой. – Я клянусь тебе. Нет! Я против насилия. Понимаешь?

Всматриваюсь в бледное личико. Касаюсь подушечкой большого пальца синяка на скуле и, притянув жену почти вплотную, впиваюсь в губы поцелуем. Чувствую, как губы под моим напором становятся податливыми, как маленький язычок касается моего. И реально считаю себя самым счастливым чуваком на планете.

Только этот сраный Принц мне как всегда все подгадил! Вот же сволочь!

- Хочу тебе верить, - тихо признается Аня, пряча лицо у меня на груди. Чувствую, как маленькая ладошка скользит по плечу.

- Вот и верь, - бурчу, зарываясь носом в ее волосы. – Просто верь мне, ладно? Как и положено жене…

- Постараюсь, Глеб, - шепчет Анечка. – Только не ври мне, пожалуйста. Я не приемлю ложь ни в каком виде.

- Я никогда не лгу, - замечаю в порыве и сам верю каждому своему слову.

Естественно, иногда приходится приврать. Или напустить тумана. Но кто бы считал блеф враньем? Глупости какие! Одно знаю точно, Ане я не солгал ни разу. И не собираюсь. Семья, основанная на лжи – скопище уродов. Люди, живущие вместе, должны доверять друг другу. Иначе зачем это все?

- Я люблю тебя, - шепчу еле слышно и сам себе удивляюсь, что решился на признание.

- Когда ты это понял? – приступает к допросу маленький прокурор.

- Когда только увидел тебя. В первый раз, - признаюсь хрипло. Сейчас огребу наверняка. Но и юлить не собираюсь.

- А я тогда чуть со стыда не сгорела, - усмехается Анечка и внезапно заливается румянцем.

- Ты - моя, - шепчу, прокладывая дорожку из поцелуев по тонкой шее любимой.

- Глеб, - стонет Аня, отстраняясь. – Ты правда не причастен к гибели Павлика?

Твою ж мать! За малым чуть не хлопаю себя по башке. Получается, что эта паутина плетется вокруг меня уже давно. Кто же стоит за ней? Никак не могу просчитать. Гадство какое-то!

- Аня, - шепчу прямо в ухо. Губами задеваю маленькую ушную раковину. – Аня, девочка моя… Павка был мне как сын…

- Тогда кому он мог помешать?

- Я разберусь, Ань. Обязательно, - выдыхаю нетерпеливо.

- Я тебе верю, - тараторит она, обхватывая меня ногами. Подхватываю ее за ягодицы, как можно ближе прижимая к себе. Целую в глаза, нос, щеки. Чувствую, как пол уходит из-под ног.

- Нужно тебя уложить, - замечаю мимоходом. И как только мы с Аней оказываемся в горизонтальной плоскости, нависаю сверху. – Девочка. Моя.

- Глеб, пожалуйста - хнычет Аня, ерзая в моих объятиях. – Не останавливайся. Я больше не могу.

- Я тоже, малыш…

Чувствую ее всем телом и готов закричать от восторга. Но сдерживаюсь из последних сил. Сейчас опасно терять голову.

С завершающим толчком обрушиваюсь на жену. И как придурок немею от нежности.

- Люблю тебя, - признаюсь хрипло и в глубине души надеюсь на взаимность.

Но жена молчит. А я внутренне закипаю как мальчишка.

«Что-то я упускаю», – думаю, лежа ночью без сна. Снова пялюсь в потолок невидящим взором. И опять прижимаю к себе сонную Анечку.

Творится какая-то хрень. А я к ней ни с какого бока подобраться не могу. Но давайте рассуждать по порядку. Кто имеет право на наследство Агурских? Прямых наследников по пальцам одной руки пересчитать можно. Скудеет род. Мама, Анечка с Асей, Ангел за себя и за Принца. Может еще Вася Демин всплыть, как отец Павки. И все. Шесть человек, включая меня.

Аня уже точно никаких козней не строит. Остаются Ангел и Вася.

Тихонечко убирая с груди руку Анечки, целую ее в висок. Откатившись в сторону, поднимаюсь с постели, стараясь не разбудить спящую на моей кровати женщину. Жену!

Когда бы я так раньше старался. Но и в этих нехитрых движениях нахожу особый кайф. Большое счастье складывается из маленьких радостей.

Спустившись в кабинет, открываю ноут и в программе Икс Майнд старательно черчу схемку. Два квадратика наверху – папа и Филипп. От них – мы, дети. Потом Павка и Аня с Асей с нашей стороны, а от Ангела и Принца родители наследников так и не дождались. Боковые ветви – двоюродные и прочие родственники.

Но нет! Все вроде добропорядочные люди. Один профессор, два флейтиста и скрипач. Охренеть можно от безысходности.

Никак не могу сложить два плюс два. Роняю голову на руки, пытаясь сосредоточиться. Никак.

– Ты чего не спишь? – заглядывая в кабинет, бурчит заспанная Марфа. Мой дорогой ангел-хранитель.

– Думаю, – отмахиваюсь, подавив вздох. Чешу голову, пытаясь справиться с раздражением.

– Себя бы поберег, – квохчет она. – Чаю принести, или что-нибудь посущественней?

– Кофе и бутерброды, – киваю экономке, а когда она торжественно удаляется, смотрю на часы. Половина пятого. Уснуть уже не удастся. Может, потом поднимусь к Анечке, поваляюсь…

Мысли мои тут же устремляются к жене. Сейчас бы бросить все к едреной фене. Вернуться в постель под теплый Анькин бок… Все равно ничего разгадать не могу.

Ребус, блин!

Чуть прикрыв глаза, наблюдаю, как в кабинет вплывает Марфа с подносом. Ставит снедь на край стола и уже собирается отплыть обратно в койку, когда меня осеняет.

– А у отца или Филиппа внебрачных детей не было?

Вздрагивает недовольно. Будто я спросил что-то совершенно неприличное. Старая ханжа, а не Марфа!

– Откуда мне знать? – пожимает плечами. – Насчет Филиппа не знаю, а наша хозяйка всегда контролировала Александра Альбертовича.

«Да, – усмехаюсь мысленно. – Мать ему спуску не давала. Названивала каждые полчаса. А если отцу вдруг приходило в голову встретиться с друзьями, то тут же укладывалась в постель и объявляла себя больной».

Значит, отец отпадает. Остаются только Филипп и его сыновья…

– Срочно пробей все связи Принца и Ангела, – пишу сообщение Ордынцеву и получаю странный ответ.

– Я уехал, Глеб.

– Кто отпускал?

– Пришлось сорваться. У матери сердечный приступ. Подозревают инфаркт. Собирался утром тебе написать.

– Лады, – отправляю красную морду со зверским оскалом. И раздраженно тру затылок.

Как-то невовремя разболелась тетя Валя…

Пытаюсь снова и снова соединить пазлы, но они рассыпаются, не имея нужных фрагментов. Вот же блин!

Хватит изображать из себя мыслителя. Роденов тут нет. Нужно вернуться к жене и заняться любовью. Может, замутить еще одного наследника. Чтобы у нас был явный перевес сил!

Но только встаю из-за стола, как начинает пиликать сотовый.

Алексей Москвин – создатель робота Кузи и бывший поклонник моей жены.

– Слушаю, – рявкаю в трубку. На часах почти семь. Не время для деловых звонков. Тем более хозяину корпорации.

– Глеб Александрович, – шумно пыхтит в трубку товарищ Леша. – Мне нужно срочно встретиться с вами. Меня втянули в очень неприятную историю…