(не) Желанный покровитель

– Что за глупости, Сергей Николаевич? – резко ставит его на место Аня. – Глеб Александрович – мой муж и законопослушный гражданин. Это какая-то инсинуация. И я очень прошу вас разобраться. И не принимать скоропалительных решений.

– Постараемся, Анна Владимировна, – бухтит майор, но тон становится добрее.

- Будьте любезны, - строго кивает Анечка и, усевшись на диван рядом со мной, берет меня за руку.

Наши пальцы переплетаются словно намагниченные. И осязая холодную ладошку жены в своей лапище, я твердо знаю, уверен, мы выкарабкаемся из этой передряги.

Глеб

 - Меня защитила жена! Вот никогда бы не подумал! – восклицаю я как заведенный. – Нет… ну надо же…

- Чему ты так удивляешься? - фыркает Аня. – Сын Чижова занимается у нас в студии. А с мальчиками проблема, понимаешь? Их всего четверо. И вот Степа решил не ходить. Поругался с Настей. Так я к ним домой потащилась… Обычно Степу бабушка водит. А тут родители были дома. Чаем меня поили. Сергей Николаевич даже пообещал жениха найти, - смеется жена.

- Чего? – смотрю недовольно. – Я этого майора быстро в прапорщики произведу и гальюны мыть заставлю…

- Они вроде на флоте?

- Кто? Прапорщики?

- Нет, гальюны!

Мы весело смеемся с Аней, будто опасность миновала. Хотя ровным счетом ничего еще выяснить не удалось. Не закрыли и то дело.

- Я сейчас съезжу в поселковый совет, - говорю обнимая жену. – Я же уже заказал детские площадки. Пусть глава думает, куда их установить. Мне сейчас этим заниматься совершенно некогда.

- Хочешь, поеду с тобой? - предлагает Аня.

- Лучше отлежись, а то пойдут слухи среди местных, что Агурский лупит жену. Как это майор не увидел твой фингал, - заявляю шутливо, а сам осторожно касаюсь ссадины и еле заметного синяка. – И с твоим нападением сплошная засада.

Нежно провожу рукой по щеке, а затем словно околдованный тянусь к Ане с поцелуем. Нежно и медленно вбираю в себя пухлые губки. Закрываю глаза, будто смакую немыслимый десерт. И сам себя спрашиваю, как я жил все это время.

- Поеду, Анечка, - шепчу, насилу оторвавшись. – К ужину вернусь.

- Хорошо, - улыбается жена. – А я пока с Асей поиграю.

- Может ей щенка купить? – спрашиваю задумчиво и, получив легкий тычок в бок, спешу к выходу.

- Даже не вздумай, - причитает вслед жена. – Нечего ребенка баловать…

- Тогда тебе куплю, - фыркаю довольно и, выскочив за дверь, словно мальчишка слетаю вниз по ступенькам.

- Едем в Егоршино, Саня, - говорю своему телохранителю. И всю дорогу смотрю на заснеженные поля и пригорки. Это в городе весна тихонько крадется по улицам, а здесь, в деревне, еще полным ходом властвует зима. И снег, и речка окрашены оранжевыми всполохами. Солнце садится рано и от этого яркого света как-то на душе становится тревожно.

«Все обойдется», - успокаиваю самого себя и на всякий случай пишу сообщение Косте Исаеву.

- Пришли ко мне своих безопасников, бро.

- Неприятности?

- Да есть немного.

- Дуй ко мне. Расскажешь все с глазу на глаз. Я сейчас только в поселковый совет смотаюсь…

- Значит, там и встретимся.

Исаев подъезжает к белому зданию с колоннами, когда я, вручив главе документы на игровые комплексы, выхожу на крыльцо. Щурюсь от яркого света.

- А эта твоя… Аня, - недовольно морщится от холода Костик, поднимая воротник и вжимая голову в плечи. – Она не может за твоей спиной козни строить. Все началось, когда она появилась.

- Сейчас по печени всеку, - предупреждаю строго и добавляю грозно. – Нет, моя жена вне подозрений. Я хочу проверить всех. Творится какая-то хрень. А я концов найти не могу…

- А Вера что говорит?

- Врет, - отмахиваюсь я и лениво смотрю на подъехавшую незнакомую тачку.

- Привет, мужики, вы здешние? – орет из Бэхи какой-то нахальный детина. - Как в Чебутово проехать?

- На светофоре сворачивай направо, - бросает Штирлиц отрывисто и, проводив взглядом левую бэху, замечает недовольно. – С охраной у тебя действительно проблемы, Глеб. Ни одна гнида не шелохнулась, когда к нам эта тачка подъехала. Могли как гусей жахнуть… Завтра выделю тебе бойцов. Десять человек хватит?

Смотрю на раскрасневшуюся на холоде морду Исаева и силюсь не рассмеяться.

- Достаточно, - разрубаю рукой воздух. – Беги уже к Главе. А то застынешь на морозе.

И усевшись в машину велю своим храбрым воякам.

- Едем к Юре. Нужно проведать.

Из больницы в офис, потом домой… И возвращаясь в Егоршино чувствую себя усталым и разбитым. Сейчас бы поужинать с Аней и завалиться в койку, предварительно заперев двери. Притянуть девчонку к себе и до утра забыть о всех напастях.

- Я уже еду, Анечка, - шепчу в трубку жене и мысленно переношусь к ней. Еще минута-другая и будем вместе. До конца недели никуда не поеду. Забодался я бегать. Не барское это дело.

Но в руках противно тренькает сотовый. А на экране высвечивается все тот же незнакомый номер. Видать Сарычев опять звонит с папиного телефона.

- Ты сильно влип, бро, - роняет, не поздоровавшись. – Вера пропала. После шестнадцати часов не выходила на связь. Не вернулась домой. Телефон не отвечает. Родственники заявили в полицию.

- Ну а я при чем? – отмахиваюсь устало. – Такие как Вера – непотопляемые. Она уже наверняка нашла себе нового папика и доит его…

- Глеб, - нехотя бухтит Феликс. – На меня тут давят. Требуют ордер на твой арест подписать.

Вздыхаю, снова представляя заплаканное личико жены. Опять по дому будут таскаться посторонние. Испугают Аню и дочку.

Прикусываю себе язык, оговорившись. Ася мне – внучатая племянница. Но я воспринимаю ее как родного ребенка. Павка зачал, а воспитывать мне. Даже не видел малышку. Гнев и ярость охватывают меня с новой силой. Чувствую внутри распирающую пустоту, заполняющую желудок до самого подреберья. В таком состоянии я готов убивать. Отомстить за гибель племянника.

- Бро, - осторожно зовет меня Сарычев. – Ты здесь, или в осадок выпал?

- Да куда я денусь, блин, - усмехаюсь криво и добавляю поспешно. – Вызывай меня завтра. К восьми утра приеду.

- Постараюсь, - кисло роняет Феликс.

А я, отложив трубку в сторону, мечтаю лишь об одном. Прижать к себе Аню. Ощутить ее тепло и пропасть на веки вечные.

- Я вспомнила, - встречает меня жена у лестницы. – Я знаю, кто такая Вера Акимова!

Вглядываюсь в любимое лицо. Аня кажется довольной и встревоженной.

- Сейчас расскажешь, - киваю, скидывая пальто и, подхватив жену на руки, тяну на второй этаж. Зачем только я понастроил этих лестниц и этажей. Сейчас бы затянул Аньку в первую попавшуюся комнату и зацеловал до потери пульса. А потом…

- Ну Шерлок на пуантах, - ставлю жену на пол и смеясь целую в нос, - выкладывай!

- Я знакома с Сашей Акимовой, - неожиданно заявляет Аня. – Она…

- Тоже ходила к тебе в студию? – усмехаюсь криво и хочу добавить, что этого просто не может быть, как жена истово мотает головой.

- Да нет же, Глеб! – хватает меня руками за свитер. – Саша и Вера Акимовы! Я просто не думала… Не подозревала…

- Говори, - рявкаю, схватив жену за плечи.

- Вера мутила с тобой, а Саша с Васей Деминым. А потом после смерти Павлика Демин на ней женился… Удивительно, что твоя служба безопасности не раскопала этот факт.

- Ордынцев совсем мышей не ловит, - морщусь недовольно и тут же мысленно бью себя по башке. Пройти мимо такого факта невозможно. Скорее всего мой старый телохранитель в курсе. А значит в деле. И тогда смерть Павки из трагической случайности плавно перетекает в разряд тщательно спланированного хладнокровного убийства.

- Нужно найти Ордынцева, - пишу в Телеграм Феликсу. – Кажется, этот хрен причастен к гибели Павки и возможно он похитил Веру.

- Сейчас это не главное, Глеб, - тут же приходит ответ. – Меня отстранили. Ордер подписал мой заместитель. Думай и вспоминай, где был сегодня и кто тебя видел. Жена, сотрудники ни в счет. Ты мог их принудить. Нужен свидетель. Желательно кто-то посторонний.

- Глава администрации подойдет? А его замы, - усмехаюсь довольно. Какой же я молодец, что смотался в Егоршино!

« Сейчас приедут менты, я им все расскажу, - думаю, доставая из архива копию отчета по Павкиной гибели. Перелистываю снова зачитанные страницы и с удивлением нахожу странные нестыковки. Прикрываю веки, силясь сдержаться. Почему же я тогда не рассмотрел то, что ясно и отчетливо увидела Аня? Дурацкий бизнес застил глаза. Когда и как я превратился в печатный станок, в бездушную машину для делания денег?

- Хватит реветь, - подает мне бумажный платок Стелла. – С момента ареста Глеба прошло трое суток. А ты тут сидишь квашня квашней.

Всхлипываю, не в силах успокоиться. И снова перед глазами встает ужасная сцена. Муж на полу с заломленными руками. Я пытаюсь что-то объяснить огромному накачанному типу в погонах подполковника, но меня просто отодвигают в сторону.

- Не мешайте, дамочка! Ваш муж- опасный преступник. Будете бузить, закрою.

Первая мысль, а как же Ася?!

Встречаюсь глазами с Глебом, которому на запястьях застегивают наручники. Муж осторожно мотает головой. А потом улыбается, слегка наморщив нос.

Его уводят, сажают в автозак. А мне хочется орать во все горло.

Он не заслужил!

- Пойдем, Анечка, - берет меня под локоток заботливая Марфа. – Сейчас ни чем не поможешь. Адвокаты выцарапают Глеба. Он не виноват… Я его с детства знаю. Мухи не обидит…

Улыбаюсь сквозь слезы и даю экономке увести меня в спальню. А там упав на подушку, захлебываюсь в рыданиях.

- Слышь, царевна Несмеяна, - окликает меня Щербетова. – Никто не умер. Убиваться нечего. Как приличный бизнесмен, твой Агурский просто обязан посидеть в кутузке.

Смотрю на нее невидящим взглядом.

Ну что за дичь?!

- Папу тоже закрывали пару раз, - фыркает Стелла. – Подумаешь! Его как-то остановили за превышение скорости. Мы с Робой тогда еще маленькие были. И папа берегов не чуял. Начал быковать. Так ему обыскали машину. Нашли кучу левых печатей и закрыли. Мама тогда его чуть не убила…

- А как поступила тетя Резеда? – улыбаюсь сквозь слезы.

- Что ей оставалось, Аня? – разводит руками Стелла. – У нее двое детей малолетних. Встала во главе бизнеса и зарабатывала бабки. Папу вытянула…

Вздыхаю, теребя в пальцах салфетку. И даже не замечаю как во все стороны летят клочья. Пытаюсь взять себя в руки и не могу. Ну какая из меня хозяйка бизнеса? Я моржа от маржи отличить не смогу. Обнимаю себя обеими руками, стараясь унять дрожь.

- Стелла, я ничего не понимаю, - шепчу и снова начинаю реветь. – У меня нет знаний, опыта. Я – балерина, а не топ-менеджер.

- Вот ты нюня, Князева, - отмахивается подружка. – Возьми себя в руки. Ты теперь Агурская и хочешь ты того или нет, но на тебя смотрит весь город. Как поступишь? Что предпримешь? Впадешь в кому или начнешь действовать? Хватит ныть… Я тебя умоляю!

Вглядываюсь в худенькое девичье личико. На Стелкиных высоких скулах чуть заметны мазки румян. Да еще полусъеденный блеск на губах. Вот и вся косметика.

- Ты уже устроилась к Исаеву? – спрашиваю в надежде сменить тему.

- Да, - кивает она. – Но этот гад укатил на море с Маринкой Виноградовой. – Он бы тебе помог! Но кому-то приспичило погреть старые кости. Остаются только папа и Роберт. На папу я бы сейчас не рассчитывала. У него новая подружка. Придется припахать Роберта…

- Куда? К чему? – в ужасе выдыхаю я. – Глебу не понравится, если я буду у постороннего человека просить помощи.

- У Агурца сейчас другие заботы, - отмахивается от меня Стелла. – Я бы помогла тебе… Но сама знаешь, на работу устроилась в «Иван-город».

Вздыхаю тяжко, признавая очевидную истину. Придется самой принимать решения. Раз Глеб доверил мне бизнес, вникать в тонкости. Пусть даже с помощью Роберта. Нужно приложить силы и признать Глеба невиновным. Только так мы сможем вычислить настоящего злоумышленника, не пощадившего моего первого мужа.

Вера и Саша, конечно, в доле. Только через них можно добраться к капиталам Агурских. Но должен быть еще кто-то, поддерживающий их.

Вполне возможно, Ордынцева переманили на свою сторону. Точно так же как Стелла подкупила сотрудников «Иван-города» в надежде добраться до Исаева. Но должен быть кто-то еще! Ну не могли две безголовые курицы придумать такой адский план и осуществить его. Это же какие ресурсы иметь надо. Деньги, штат сотрудников и власть!

- О чем задумалась? – спрашивает Стелла, подходя к зеркалу. Пристально себя рассматривает и возвращается обратно. – Аня, пойми… каждая минута дорога!

- Океюшки, - утираю ладошками глаза. – Я с удовольствием приму помощь Роберта. Получается, больше доверять некому.

- Сейчас ему позвоню, - деловито кивает Стелла и добавляет веско. – Самые важные документы отправляй Агурскому в СИЗО. А мелочевку подписывай сама. Так себя убережешь от глобальных косяков.

- А так можно? – изумленно гляжу на подругу.

- Конечно, - довольно фыркает Стелла. – Когда, папу взяли за обналичку, ему все документы на подпись таскали… Но Роберт в курсе как успешно вести бизнес во время обыска.

- Что? – в ужасе охаю я.

- Шутка такая, - хихикает Стелла и тут же инструктирует. – Надень черные джинсы и водолазку. Скромненько и со вкусом…

- Да? – в сомнении шмыгаю носом. – Ты уверена?

- Естественно! – фыркает Стелла и уже через каких-нибудь полтора часа я в смятении прохожу мимо строгой Ксении в кабинет мужа.

- Несите все документы на подпись, - командует Роберт, шагая сзади.

- Так ничего нет, - лепечет секретарь Агурского. – Папка пустая.

Роберт замедляет шаг и в упор смотрит на Ксению.

- Как это пустая? Три дня Глеба в офисе нет. У кого есть полномочия? Принесите приказы.

- А вы кто? – вскидывается Ксения.

- Роберт Платонович будет временно исполнять обязанности Глеба, - замечаю примирительно.

- Надеюсь только в бизнесе, - наклонившись к нужной полке, бормочет себе под нос секретарша.

«Гадина! – мысленно ругаюсь я и, зайдя в кабинет Глеба, прикусываю губу, чтобы не разреветься как маленькая. Все здесь напоминает о нем. Чашка около монитора… Плед, брошенный на диван в комнате отдыха. Замечаю на рабочем столе фотографию. Мы с Асей играем в детской и весело смеемся. И когда успел сфоткать?

Вздрагиваю от цокота каблуков. Ксения важно входит в кабинет и, протянув Роберту папку, замирает на месте.Немножко выпячивает грудь, представляя себя во всей красе. Но Роберт словно ее не замечает.

- Вызовите мне этих людей, - тыкает в какой-то документ. И как только секретарша исчезает за дверью, поворачивается ко мне. – Успокойся, Энн. Садись в кресло мужа и важно надувай щеки. А я порулю немножко. И Ксюхе скажи, пусть на меня приказ оформит. Как там у Глеба должность называлась? Назначай меня ВРИО…

Сцепив пальцы слушаю важных заместителей Агурского. Все они распинаются в преданности и любви к своему шефу. Сочувствуют мне и сразу принимают Роберта за своего. Но это самая настоящая показуха. Игра, в которой каждый точно знает все правила. Лишь одна я делаю ходы в темную. Исподволь ощупываю собравшихся печальным взглядом и безуспешно пытаюсь вычислить предателя.

Меня закрыли, гребаный сарай! До сих пор в голове не укладывается! Как там говорили в девяностые? «От нар и от Канар не зарекайся»?!

Но я всегда считал, что меня эта хрень не коснется. Выше я. Значимее. Ну жизнь мне приготовила сюрприз, хорошенько врезав по лбу.

Оказавшись в СИЗО, чувствую как каменеет все внутри. Грудь распирает от ярости и горькой досады. Как я умудрился проморгать врагов в ближнем окружении? Верблюд, блин!

Лязгает замок, открывается «кормушка» - маленькое оконце для передачи еды. Обед, мать вашу!

Жидкая похлебка из овсянки, какая-то размазня из овощей. И хлеб. Такого же гадского качества.

- Будешь? – протягивает мне миску с баландой невысокий худой парнишка.

Морщусь, мотая головой. Разрешаю забрать себе этот деликатес.

Мой сокамерник бухтит «спасибо» и жадно набрасывается на еду. А я, кивнув ему в ответ, снова проваливаюсь в свои раздумья.

С первого дня в СИЗО я инстинктивно перешел на язык жестов. Не хочу говорить. Ни с кем! Только шестеренки в башке крутятся с удвоенной скоростью.

Лишь когда приезжает Ромка, отвечаю коротко и по делу. Вся болтовня осталась в прошлом, а время действовать никак не настанет. Думаю. Пытаюсь анализировать какие-то совершенно разрозненные факты. Знаю, что нужно успокоиться и попытаться разложить все по полочкам. Но мысли разлетаются в разные стороны. А воспоминания вызывают ярость и гнев. Кажется, задень чуть-чуть, и выплеснется.

К счастью, стараниями Феликса меня определили в маленькую камеру. Четыре человека – почти курорт. Заложив руки за голову, пялюсь в потолок, пытаясь припомнить все, что когда-то сообщала Вера о своей семье. Поначалу она что-то рассказывала. Только вот я не вникал. Знал ее мамашу, малахольную блондинку. Слушал вполуха байки о сестре, живущей с мужем и детьми в Испании. Но мне и в голову не приходило, что мы с Васькой, оказывается, пользуем родных сестер. Там вроде были еще какие-то родственники. Но хоть убей, никого не помню! Да я особо не вникал. Всегда обходил стороной.

Кто бы догадался, что именно эти знания окажутся самыми важными в жизни! А не отчеты по ебитде и марже…

Бездумно таращусь на затянутое сеткой окно. И все пытаюсь вспомнить, как познакомился с Верой. Или кто-то нас свел… На тусовке… У кого? Где мы тогда зависали? В тот самый первый раз? Я заприметил ее. Но даже подходить не стал. Просто наблюдал, как она движется по залу. Ловит мой взгляд и снова уходит в тень…

Аня, конечно же, не такая. Любимая девочка, лишенная этого напускного величия.

– Как ты там, малыш? – шепчу тихо-тихо и, сцепив зубы, сжимаю кулаки. Поговорит бы с женой. Телефон мне, конечно, передали вместе с трениками и майкой. Но человек Сарычева велел не злоупотреблять и звонить после поверки.

Вот и приходится ждать, когда солнце закатится за крыши близлежащих зданий. И только в ночи я смогу услышать родной тоненький голосок. Тихим шепотом обсудить с женой рабочие моменты.

Три месяца! Три долбанных месяца у меня встает только на этот голос. Мягкий, нежный, чуть с хрипотцой.

Ловлю каждое слово. Улыбаюсь, когда Аня рассказывает про Асю. Как малышка каталась с горки, как, засыпая, звала «Геб, Геб!»

– Как ты? – осторожно спрашивает Аня. – Тебя никто не обижает?

Смеюсь, косясь на своих сокамерников. Все трое – доходяги – сидят за экономические преступления. Один обналичивал, другой уклонялся, третий придумал бензиновую схему.

– Нет, Анечка, – улыбаюсь, представляя нахмуренное личико жены. Сейчас бы разгладить насупленные морщинки. Стереть ладонью усталость и тревогу с красивого лица. Положить руку на затылок и зацеловать. А потом отнести на кровать…

- Глеб, хочу посоветоваться… - привычно вздыхает жена. – Роберт говорит… Но я все-таки решила спросить тебя…

- Все правильно, - криво усмехаюсь я. Ужасно бесит меня этот молодой Щербетов. Но он единственный, кому доверяет жена. А раз ей спокойнее в компании друга, то мне приходиться заткнуть свои ревность и сомнения поглубже в зад.

Башка привычно начинает варить, стоит мне подумать о бизнесе. Каждое утро Ромкин помощник привозит мне на подпись документы. А среди важных контрактов и бесполезной макулатуры жена вкладывает свои письма и Аськины каракули. Молодой шустрый пацанчик, естественно, потом забирает с собой все записочки. Но в такие моменты я как дурак улыбаюсь весь день.

Аня, Анечка! Что же ты со мной делаешь?

Звякают замки. Принесли ужин. Морщусь непроизвольно. Мне пока еду передают из дома. Марфа готовит, старается. Поэтому кашу, больше похожую на слизь, и вареную селедку, фирменно блюдо СИЗО, мне пока не довелось попробовать.

Пока! Если еще задержусь тут, то и сам начну жрать эти «СИЗОнные деликатесы»!

– Агурский! – зовут меня от двери. – Адвокат приехал.

Вечером? Значит, что-то срочное и важное! Может, Феликсу с Ромкой удалось найти хоть какую-то зацепку. Три месяца прошло. А Вера так и не нашлась.

Живой или мертвой. Уже без разницы. Хочется выйти из этой богадельни. Обнять жену и вдохнуть свежего воздуха.

– Как там, на воле? – улыбаюсь старому другу. Взгляд привычно отмечает дорогой костюм, модную стрижку… Всего несколько дней назад и я таким был. А сейчас зарос как собака. Родная мать не узнает.

Хорошо хоть ей ничего не сказали. Марфа что-то врет про длительную командировку. А сиделки сразу после моего ареста убрали из комнаты телек…

Тру заросший подбородок и спокойно взираю на Романа.

– Давай, не тяни, – прошу хрипло. – Еще какие-то проблемы?

– Ты в курсе, что творится у тебя в офисе? – неожиданно интересуется Ромка. – В твоем кабинете сидит Щербетов. Всем распоряжается, как у собственного папы в ресторане. Может, это и есть наши главные подозреваемые. А мы ищем с другого бока. Поэтому никаких зацепок.

– Глупости, – усмехаюсь криво. – Он помогает Ане…

– В чем? Завладеть “Агур-продуктом”? Ты сам подумай… – шипит Ромка, – все началось, когда в твоем доме поселилась Анна. Может, она с любовником…

– Сейчас всеку, – рычу, еле сдерживаясь. Подрываюсь с места. – Пошел нах..!

– Глеб, подожди, – запоздало вскидывается Роман. Хочет что-то сказать. Но не хватает терпения смотреть в эту сытую и довольную морду.

- Послушай, - цежу, повернувшись. – Я верю жене. Она меня не подведет. Ей самой досталось, - тяжело вздыхаю, вспомнив про нападение в раздевалке.

- Если моя теория верна, то это самая настоящая постановка, Глеб. Ну сам подумай…

- Нет, - мотаю башкой. – Заблуждаетесь, Роман Николаевич. Аня не тот человек. Пойми это!

- Глеб, - вздыхает Ромка. – Это ты пойми… Нужно выгнать Щербетова и хорошо проверить твою женушку.

- Отвали, - морщусь раздраженно. – А если ты прав… - задумываюсь на минуту.- То я сам все отдам. Зачем упираться, Ром? Я люблю ее, понимаешь?

- Не ожидал, бро… Никогда не думал, что доживу до этого дня, - ухмыляется мой старый товарищ. – Отложу тогда эту версию…

Бросаю беглый взгляд на обескураженное Ромкино лицо.

«Да я сам не ожидал», - признаюсь себе как на духу.

- Все внимание на Веру и ее сестру. И, кстати, найдите Ордынцева.

Иду по коридорам. Сзади, чеканя шаг, нависает охрана. И каждый звук отдается в башке.

Аня! Аня! Аня!

Гнусные подозрения подленьким ужиком влезают в душу. А если Ромка прав? И я, тупорылый кретин, все сам и отдал.

– Нет! – обрываю себя. Сжимаю кулаки из последних сил. Сейчас бы треснуть в железную дверь или в сетку. Напугаю народ и сам отхвачу люлей. Мне только карцера сейчас не хватало.

Отбросив прочь подлые мыслишки, пытаюсь сосредоточиться на главном.

Почему именно сейчас я вспомнил о Вадьке? Он точно не при делах. Феликс его сразу проверил. У Ордынцева действительно больна мать…

«Каким боком он к этому трэшу?» - размышляю во время вечерней поверки. Заложив руки за спину, лениво разглядываю затертый линолеум. И неожиданно дергаюсь как от удара тока.

- В чем дело, Агурский? – недовольно косится пузатый капитан.

Молча смотрю перед собой. Твою ж мать! Куда ни плюнь, всюду Ордынцев отметился.

 Глеб

 После отбоя я долго ворочаюсь на продавленной сетке. Обычно стараюсь поудобнее уместить большое тело на узкой казенной кровати. Но сегодня даже не помышляю о сне. Как же все просто, твою мать!

Отвернувшись к стене, зажмуриваю глаза, пытаясь понять, почему я не обратил внимания на вопиющие совпадения и не придал им значения?

Вера… Павка… Скорее всего, случайностью там и не пахло. Но самое ужасное, я принял из рук Вадьки сотовый и даже обрадовался возможностью следить за Аней. У кого еще есть подобная прога? И чьи перемещения можно по ней отслеживать?

Вопрос на миллион, мать вашу! А я, как дурак, купился!

Стискиваю зубы до скрежета. И уткнувшись пальцами в переносицу, пытаюсь размотать весь клубок.

Стоп! Когда это началось? Наверное, со знакомства с Верой. Первый раз я увидел ее на биеннале. Кто-то из нашей тусовки тогда раскручивал молодых художников. Помню, как заехал воскресным вечером от нечего делать. Глянул на мазню, развешанную по стенам. Выпил с Костькой Исаевым по бокалу шампанского. И отчалил. Но вот Веру точно я срисовал тогда. Она стояла неподалеку совершенно одна. Кривила ротик и что-то объясняла какой-то даме в соболях. А потом ушла, лениво виляя попой.

А после на разных тусовках я выискивал взглядом именно Веру. Но не спешил. Она всегда кружила где-то неподалеку, не замечая меня. И только на днюхе у Исаева решил познакомиться…

Осторожно вытягиваю из-под матраса сотовый. Старая потрепанная Нокия с зарегистрированной невесть на кого симкой. «Фонарик», как называют здесь эти мобилы. И хоть человек Сарычева меня строго предупредил и посоветовал звонить только самым близким, я по памяти набираю номер Костьки.

– Слышь, Штирлиц, – шепчу в трубку. – Вспомни, как ты познакомился с Верой и почему пригласил ее тогда на банкет.

– Хм… – прокашливается Исаев, мгновенно меня узнав. Никаких вопросов или вздохов. – Тут и вспоминать нечего, – хмыкает он. – Сейчас, подожди, – добавляет глухо.

Ясен пень, Штирла моя сейчас очередную радистку Кэт шпилит. А я на нарах маюсь.

Ну что за жизнь такая, сука?!

– Вадим тогда звонил от твоего имени, бро. Попросил пригласительный билет, – снова слышится в трубке заспанный голос. – Я еще удивился. Хотел у тебя уточнить. Но вы с Верой так жарко зажгли на танцполе, что я просто выкинул все подозрения из головы.

– Спасибо, друг! – шепчу, пытаясь унять нахлынувшую панику. – Можешь передать инфу нашему другу?

– Попробую, бро. Сейчас позвоню ему.

Нажав на кнопку отбоя, пристально гляжу на побитую жизнью Нокию. Самому бы позвонить Феликсу. Но вот его сотовый я точно не помню. Остается только ждать и молиться.

Вот только за Аней следят и днем, и ночью. Вряд ли вообще Леша причастен к созданию шпионской программы. Зачем ему? Аня не была его женой или любовницей. Да и сам гений робототехники вряд ли похож на абьюзера. Знаю я таких людей. У них мозги заточены под их гениальные изобретения. И в женщинах они нуждаются лишь время от времени. А значит, Лешу можно смело списывать со счетов…

Экранчик моего «фонарика» лишь на короткий миг загорается оранжевым светом. Короткая эсэмэска, от которой губы сами расползаются в улыбке.

– Я тут, бро.

– Кто это? – набираю в ответ, в глубине души надеясь, что это Сарычев.

– Тот, кому ты проверил сочинение на вступительном экзамене.

Феликс, мать твою! Порывисто подскакиваю на жесткой постели и усилием воли заставляю себя лечь обратно.

– Проверь Вадима. Если он связан с Верой, то все строится.

– Что именно?

«Что?! Что?! – хочется заорать мне. Да все!»

Когда я познакомился с Верой, Ордынцев был моим личным телохранителем. И знал все о моих перемещениях. А еще присутствовал при встречах. Слышал мои разговоры с родителями или с сестрой…