Дай мне руку, Тьма Лихэйн Деннис
Я посмотрел на Девина.
— Ты подумал, что убийство Кары может быть связано со смертью Кола Моррисона, в ту ночь, когда мы ее нашли?
— Подумал.
— Но мне ничего не сказал.
— Нельзя было. — Он вытащил сигарету. — Ты частное лицо, Патрик. Я не обязан давать такую информацию. Кроме того, это ведь было так давно. Но в глубине души я все-таки что-то заподозрил.
На стойке бара зазвонил телефон, и Джерри взял трубку, глядя при этом на нас.
— Черный Изумруд. — Он вскинул подбородок, будто ожидал вопроса. — Простите, нет. Сегодня мы закрыты. Чиним трубы. — На какой-то миг он закрыл глаза, затем быстро закивал головой. — Раз вам так отчаянно надо выпить, найдите другой бар. Торопитесь… Слышали, что я сказал? Закрыто. Мне тоже жаль.
Он повесил трубку и пожал плечами.
— А другая жертва? — спросил я.
— Стимович.
— Да. Он тоже был распят?
— Нет, — сказал Болтон.
— Как же он умер?
Болтон взглянул на Девина, Девин — на Оскара, и тот, наконец, сказал:
— К чему валять дурака? Скажите им. Нам нужна любая помощь, иначе не избежать новых трупов.
Болтон добавил:
— Мистер Стимович был привязан к стене, с него полосками содрали кожу, после чего его, еще живого, просто-напросто выпотрошили…
— Иисусе, — прошептала Энджи и так быстро перекрестилась, что, небось, сама не заметила.
Телефон Джерри вновь зазвонил.
Болтон нахмурился.
— Не могли бы вы снять трубку с рычага на какое-то время, мистер Глинн?
Похоже, Джерри это задело.
— Агент Болтон, из уважения к мертвым мое заведение будет закрыто столько, сколько потребуется, но мне постоянно звонят и интересуются, почему это происходит.
Болтон безнадежно махнул рукой, и Джерри ответил на звонок.
Послушав несколько секунд, он кивнул.
— Боб, Боб, послушай, у нас аварийная ситуация. Прости, но весь пол залило водой… — Он снова слушал. — Значит так, делай то, что я тебе скажу — сходи к Лири или в «Фермана». В другое место, ясно?
Он повесил трубку и вновь пожал плечами.
Я спросил:
— Откуда вы знаете, что Кара не была убита кем-то из знакомых? Например, Мики Дугом? Или во время некоего ритуала, придуманного некой бандой?
Оскар покачал головой.
— Не похоже. Все ее знакомые имеют алиби, включая Мики Дуга. Кроме того, большую часть времени по приезде в город она провела неизвестно где и как.
— Она давно здесь не была, — сказал Девин. — Ее мать не знает, куда она исчезала. А в этот приезд она пробыла в городе три недели и за это время вряд ли завела много новых знакомых в Бруклине.
— Бруклин? — спросил я, вспоминая свой сон.
— Бруклин. Это единственное место, которое она посещала несколько раз. Ее кредитная карточка зафиксировала счета из Ситисайда и нескольких ресторанчиков вокруг университета Брайс.
— Иисусе, — сказал я.
— Что?
— Ничего. Ничего. Послушайте, почему вы решили, что эти дела как-то связаны, если жертвы были убиты различными способами?
— По фотографиям, — сказал Болтон.
Я почувствовал в своей груди кусок льда, который начал потихоньку таять.
— Каким фотографиям? — спросила Энджи.
— У матери Кары, — сказал Девин, — скопилась почта, которую она не открывала несколько дней до смерти дочки. Среди писем был конверт без обратного адреса, без какой-либо записки, в нем была только фотография Кары, обыкновенное фото, ничего…
Энджи сказала:
— Джерри, можно воспользоваться вашим телефоном?
— В чем дело? — спросил Болтон.
Но Энджи была уже возле стойки, набирая номер.
— А другой парень, Стимович? — спросил я.
— В его комнате в общежитии никого, — сказала Энджи и повесила трубку, набирая другой номер.
— В чем дело, Патрик? — спросил Девин.
— Расскажите мне о Стимовиче, — сказал я, пытаясь скрыть панические нотки в своем голосе. — Девин. Я слушаю.
— Подруга Стимовича Элис Бурстин…
— В офисе Дайандры тоже никого, — сказала Энджи и повесила трубку, но тут же сняла ее и стала снова набирать.
— …получила аналогичное фото своего друга пару недель тому назад. Все то же. Ни записки, ни адреса, только фотография.
— Дайандра, — сказала Энджи в трубку. — Где Джейсон?
— Патрик, — сказал Оскар, — расскажи.
— У меня есть его расписание занятий, — сказала Энджи. — Сегодня у него только один семинар, и он закончился пять часов тому назад.
— Наша клиентка получила аналогичное письмо с фотографией с месяц назад, — сказал я. — Фото ее сына.
— Мы скоро будем. Оставайтесь на месте. Не волнуйтесь. — Энджи повесила трубку. — Черт, черт, черт, — сказала она.
— Пошли. — Я встал.
— Вы никуда не пойдете, — сказал Болтон.
— Арестуйте меня, — сказал я и пошел вслед за Энджи к выходу.
Глава 18
Мы застали Джейд, Габриэль и Лорен за обедом в студенческом союзе, но Джейсона с ними не было. И хотя женщины одарили нас неприязненными взглядами, говорящими «Кто вы, черт возьми, такие?», на наши вопросы они все же ответили. Никто с утра Джейсона не видел.
В своей комнате в общежитии он не был с прошлой ночи. Его сосед стоял посреди комнаты в тумане паров, исходящих из некоего горшка, и внимал воплям Генри Роллинза[13] из динамиков. На наш вопрос он ответил:
— Не знаю, не имею представления, где он может быть. Вот разве только с этим красавчиком, ну, вы знаете.
— Не знаем.
— Ну, такой крутой, да вы знаете, он иногда с ним тусовался.
— У него козлиная бородка? — спросила Энджи.
Сосед кивнул.
— И такие пустые, лишенные выражения глаза. Будто он из мира иного. Не похож на других «голубей». Странный, да?
— У него есть имя?
— Никогда не слышал.
Когда мы возвращались к машине, в моих ушах звучал вопрос Грейс, который она задала мне в ту ночь, насчет того, не может ли быть связи между двумя делами.
Теперь очевидно: да, может. И есть. Что же в таком случае получается?
Дайандра Уоррен получает фотографию своего сына и делает логическое заключение, что это связано с мафиозной компанией, которую она ненароком обидела. Другой вариант — она никого не обижала. С ней в контакт вступило подставное лицо, и встречались они в Бруклине. Эта особа говорила на ярко выраженном бостонском диалекте, и у нее были волосы цвета спелой пшеницы. Волосы Кары, когда я видел ее, были свежевыкрашены. Вообще-то у нее были светлые волосы, да и отметки на ее кредитке были сделаны в то же время, когда состоялся визит «Мойры Кензи» к Дайандре.
В квартире Дайандры Уоррен не было телевизора. Из газет она всегда читала «Трибьюн», а не «Ньюс», которая поместила фотографию Кары на всю первую страницу. Что касается «Трибьюн», которая была не так падка на сенсации и всегда опаздывала по части событий, она вообще не поместила фотографию Кары.
Когда мы подошли к машине, то увидели Эрика Голта, который подъезжал сзади на своей «ауди». Вылезая, он с удивлением посмотрел на нас.
— Каким ветром вас сюда занесло?
— Ищем Джейсона.
Он открыл багажник и стал доставать оттуда книги, лежавшие вперемешку со старыми газетами.
— Я думал, вы покончили с этим делом.
— Возникли новые обстоятельства, — сказал я с улыбкой, стараясь придать ей оттенок доверия, которого я на самом деле не испытывал. Я посмотрел на газеты в багажнике Эрика. — Собираете их?
Он кивнул.
— Я сваливаю сюда, а когда багажник уже не закрывается, отвожу все на свалку.
— Меня интересует газета десятидневной давности. Можно?
Эрик посторонился.
— Ради бога.
Я порылся в стопке «Ньюс» и нашел экземпляр с фотографией Кары.
— Спасибо, — сказал я.
— Не стоит. — Эрик закрыл багажник. — Если вы ищете Джейсона, загляните в «Кулидж Корнер» или в бары на Брайтон Авеню, такие как «Келлз», «Харперз Ферри», — это излюбленные места досуга студентов Брайса.
— Спасибо.
Энджи указала на стопку книг, которую Эрик держал под рукой.
— Задолжали в библиотеку?
Он кивнул, глядя на кирпично-белое здание общежития.
— Подработка. В наши непростые времена даже мы, солидные профессора, вынуждены заниматься репетиторством.
Попрощавшись, мы сели в машину.
Эрик помахал нам, затем повернулся и зашагал к зданию общежития, слегка насвистывая на свежем воздухе.
Мы обошли все бары на Брайтон Эйв, Норт Гарвард и еще несколько на Юнион-сквер. Джейсона нигде не было.
По дороге к Дайандре Энджи сказала:
— Зачем ты прихватил эту газету?
Я рассказал ей.
— Иисусе, — сказала она, — это же кошмар!
— Да, согласен.
Дорога к Дайандре шла по берегу моря, то взмывая вверх, то опускаясь вместе с ним в чернильную темноту бухты, напоминающей перевернутую вверх дном чашу. Мрачное предчувствие, не покидающее меня последние несколько часов, но пока прочно обосновавшееся в моем желудке, теперь захватило все мое существо настолько, что меня начало тошнить.
Когда Дайандра впустила нас, первое, что я спросил, было:
— О Мойре Кензи: не было ли у нее нервной привычки постоянно убирать волосы за правое ухо, даже если в этом не было необходимости?
Она задумчиво посмотрела на меня.
— Да или нет?
— Да, но откуда вы…
— Вспомните. Был ли в ее речи, точнее, в конце каждого предложения, какой-то странный звук, напоминающий то ли смешок, то ли икоту?
На какое-то мгновение Дайандра закрыла глаза.
— Да. Да, был.
Я показал ей «Ньюс».
— Она?
— Да.
— Черт, черт, — громко сказал я.
Да, «Мойрой Кензи» была Кара Райдер.
Я позвонил Девину прямо из квартиры Дайандры.
— Темные волосы, — сказал я ему. — Двадцать лет. Высокий. Хорошо сложен. Ямочка на подбородке. Обычно одет в джинсы и фланелевую рубашку. — Я взглянул на Дайандру. — У вас есть факс?
— Да.
— Девин, передаю по факсу его фото. Какой номер?
Он продиктовал.
— Патрик, таких парней, как он, у нас не меньше сотни.
— Проверьте две сотни, будет еще лучше.
Факс находился в другой части квартиры возле письменного стола. Я отправил фото Джейсона, которое Дайандра получила по почте, подождал сообщения о приеме и вернулся к обеим женщинам в гостиную.
Я сказал Дайандре, что мы слегка озабочены, так как получили убедительные доказательства, что ни Джек Рауз, ни Кевин Херлихи не имеют отношения к случившемуся. И еще я сказал, что раз Кара Райдер умерла вскоре после ее выступления в роли Мойры Кензи, я хочу возобновить данное дело. Правда, я не сказал ей, что каждый, кто получал фотографию, в конце концов терял любимого человека — убитым.
— Но с ним все в порядке? — Она села на диван, поджав под себя ноги и пыталась прочитать ответ на свой вопрос на наших лицах.
— Насколько нам известно, — ответила Энджи.
Дайандра покачала головой.
— Вы явно обеспокоены. Это очевидно. И вы что-то скрываете. Пожалуйста, расскажите мне все. Очень вас прошу.
— В общем-то, ничего такого, — сказал я. — Просто мне не нравится, что девушка, которая выдавала себя за Мойру Кензи и которая заварила эту кашу, мертва.
Дайандра не поверила мне, ее тело наклонилось вперед, локти уперлись в колени.
— Каждый вечер, где бы он ни был, Джексон звонит мне между девятью и девятью тридцатью.
Я взглянул на свои часы. Пять минут десятого.
— Как думаете, он позвонит, мистер Кензи?
Я посмотрел на Энджи. Она внимательно смотрела на Дайандру.
Та на мгновенье закрыла глаза, а когда открыла их, спросила:
— У кого-нибудь из вас есть дети?
Энджи покачала головой.
В какой-то момент я подумал о Мэй.
— Нет, — ответил я.
— Я так и думала, — Дайандра направилась к окну, заложив руки за спину. Пока она стояла там, огни квартир соседнего дома постепенно угасали, и темные пятна расползались по светлому полу ее квартиры. — Тебя никогда не покидает беспокойство, — сказала она. — Никогда. Ты помнишь, как он впервые вылез из колыбели и шлепнулся на пол прежде, чем ты успела подхватить его. И решила, что он мертв. Всего на секунду. И ты помнишь ужас при одной этой мысли. Когда он подрос и стал ездить на велосипеде, лазить по деревьям и ходить в школу, выскакивая при этом на проезжую часть перед мчащимися машинами, не дожидаясь сигнала светофора, невольно притворяешься, что все в порядке. Говоришь себе: «Ведь это дети. В его возрасте я была такой же». Но где-то в глубине твоего горла всегда наготове этот крик отчаяния, который ты с трудом сдерживаешь. Перестань. Прекрати. Не терзай себя. — Она повернулась к нам лицом и стала смотреть на нас, оставаясь при этом в тени. — Это никогда не покидает вас. Беспокойство. Страх. Ни на секунду. Такова плата за то, что приносишь новую жизнь в этот мир.
Я вдруг увидел Мэй, когда она протягивала руку к пасти той собаки, вспомнил, как я уже готов был прыгнуть и оторвать голову этому шотландскому терьеру.
Зазвонил телефон. Девять пятнадцать. Мы все вздрогнули, а Дайандра преодолела расстояние до телефона буквально за секунду. Энджи взглянула на меня и с облегчением закатила глаза.
Дайандра взяла трубку.
— Джейсон? — спросила она. — Джейсон?
Но это был не он. Это стало очевидно сразу же, она провела свободной рукой по виску и вцепилась пальцами в корни волос.
— Что? — спросила она и повернула голову в мою сторону. — Возьмите трубку. — Она подала мне ее. — Какой-то Оскар.
Я взял у нее трубку и повернулся к обеим женщинам спиной. В это время в соседнем доме погас еще один островок огней, и темнота, подобно чернилам, стала расползаться по полу. Оскар сообщил мне, что Джейсон Уоррен найден.
По кусочкам.
Глава 19
Джейсон Уоррен был убит в заброшенном помещении овощного склада, растянувшегося вдоль берега в южном Бостоне. Убийца сделал выстрел юноше в живот, в область желудка, нанес ему несколько ран ножом для колки льда, затем избивал молотком. Он также отрезал все его конечности и разложил их на подоконниках, усадил тело в кресло лицом к двери и привязал его голову к свисающему с подъемника обрывку кабеля.
Группа следователей провела здесь ночь и большую часть утра, но так и не смогла найти коленные чашечки Джейсона.
Двое полицейских, обнаруживших труп, были новобранцы. Один уволился через неделю. Другой, по словам Девина, взял отпуск, чтобы посоветоваться с адвокатом. Девин сообщил также, что, когда они с Оскаром вошли в помещение склада, первое, что им пришло в голову — Джейсон подвергся нападению льва.
А в тот вечер, когда, выслушав сообщение Оскара, я повесил трубку и повернулся к женщинам, Дайандра уже знала.
— Мой сын мертв, да? — спросила она.
И я кивнул.
Она закрыла глаза и подняла одну руку к уху, будто создавая этим жестом какое-то пространство для тишины, чтобы услышать нечто сокровенное. Она слегка покачивалась, как от дуновения ветерка, и Энджи подошла к ней.
— Не прикасайтесь ко мне, — сказала она, не открывая глаз.
Когда приехал Эрик, Дайандра сидела в своем кресле возле окна, глядя на гавань, а кофе, сваренный Энджи, уже остыл, нетронутый. За истекший час она не проронила ни слова.
Когда Эрик вошел, Дайандра молча смотрела, как он снял плащ и шляпу, повесил их на крючок и уставился на нас.
Мы с ним отошли в кухню, и я все рассказал.
— Иисусе, — проговорил он, и в следующее мгновение у него стал вид тяжело больного человека. Его лицо обрело цвет белой глины, он ухватился за стойку бара так цепко, что суставы его пальцев побелели. — Убит? Каким образом?
— На сегодня достаточно того, что он убит, — сказал я.
Он распластал обе руки на поверхности бара и опустил голову.
— Что она делала с тех пор, как узнала?
— Молчала.
Он кивнул.
— Это в ее духе. Ты сообщил Стэну Тимпсону?
Я покачал головой.
— Думаю, это сделает полиция.
Глаза Эрика наполнились слезами.
— Мальчик, бедный красивый мальчик…
— Расскажите, — проговорил я.
Он растерянно смотрел на холодильник.
— Что именно?
— Что вы знаете о Джейсоне. То, что скрывали.
— Скрывал? — Голос его ослабел.
— Да, — повторил я. — Вам не по себе с самого начала.
— Какие у вас основания?..
— Считайте это подозрением, Эрик. Что вы делали в колледже сегодня вечером?
— Я же сказал. Репетиторство.
— Чушь. Я видел книги, которые вы вытаскивали из багажника. Одна из них — руководство по вождению автомобиля «чилтон», Эрик.
— Послушайте, — сказал Эрик, — сейчас я пойду к Дайандре. Я знаю, как она будет реагировать, и, думаю, вам с Энджи лучше уйти. Она не захочет, чтобы вы видели ее, когда она сорвется.
Я кивнул.
— Ладно, я свяжусь с вами.
Он поправил очки и прошел мимо меня.
— Я прослежу, чтобы вам полностью заплатили по счету.
— Уже все оплачено, Эрик.
Он направился через всю квартиру к Дайандре. А я, глядя на Энджи, прислонился головой к двери. Она подняла с пола сумочку, взяла с дивана куртку. Эрик положил руку на плечо Дайандры.
— Эрик, — сказала она. — О, Эрик. Почему? Почему?
Она буквально упала в его объятия как раз в тот момент, когда Энджи подошла ко мне. А когда я открыл дверь, Дайандра в полном смысле этого слова завыла. Это были самые страшные звуки, какие мне когда-либо приходилось слышать: яростный, мучительный, опустошающий стон, вырывающийся из ее груди и резонирующий по всей квартире, он еще долго звучал в моей голове после того, как я покинул ее дом.
В лифте я сказал Энджи:
— Я не верю Эрику.
— В каком смысле?
— Тут что-то не то, — сказал я. — Он в чем-то замаран. Либо что-то скрывает.
— Что именно?
— Не знаю. Он наш друг, Энджи, но мне не нравится его отношение к этому делу.
— Надо подумать, — сказала она.
Я кивнул. У меня в ушах все еще звучал ужасный вой Дайандры, и мне хотелось свернуться калачиком и спрятаться.
Энджи прислонилась к стеклянной стене лифта, крепко обхватив себя руками, и по дороге домой мы оба молчали.