Где-то у Проциона Романов Александр

– Все бабы дуры! – в сердцах пожаловался он окружающим конвейерам с созревающей зеленью. Ответом ему, понятное дело, было молчание.

Глава 3. «Пегас»

1

Ураган над Сидонией затягивался.

На «Кузнечике» все чувствовали себя как на иголках – регулярно кто-нибудь запрашивал погоду в районе Сфинкса. Чтобы получить неизменное «Без перемен». В марсианской небесной канцелярии словно что-то заело. Видимо, по закону подлости: раз уж пошла полоса невезения, так на мелочи она не разменивалась.

Заниматься делами было решительно невозможно.

Лунин пробовал разобраться с общественной структурой Новой Утопии, но прочитанное не шло в голову. Куда больше его напрягал разговор, затеянный Пироговой. Поскольку шел вразрез с ее же собственными словами о возможной опасности Вадима для окружающих от лишних душевных переживаний. Да и Юли тоже. А уж предупреждение о возможности загреметь в «хронопогреб» и вовсе выглядело нелепо: ведь до возвращения на Землю каждый человек был на счету… Можно, конечно, было предположить, что таким способом женский Совет Горя и Радости, озабоченный ситуацией, подталкивал Вадима к изучению адаптационного курса… Но это был бы странный способ. Или смысл наезда был иной?.. Ведь Пирогова явно чего-то добивалась этим разговором. Чего вот только? Указать «дураку упрямому», что он и в самом деле этот самый дурак и есть?..

В принципе, Вадим был готов с этим согласиться. Вот только проку от этого не было никакого… Юля по-прежнему продолжала избегать встреч с ним. И что тут сделать, Лунин придумать не мог. Хотел было даже посоветоваться с Кремером… Как-никак тот должен был разбираться в местной жизни… Но тут некстати – или вовремя? – вспомнил, как Витька в шутливом тоне упомянул, что его заставили жениться в приказном порядке. А если это была совсем не шутка? Что-то подсказывало Лунину, что данное предположение может оказаться правдой…

От безысходности Вадим едва не решил поселиться у Юли под дверью, чтобы гарантированно не дать ей пройти мимо. Остановило его только соображение, что таким образом они оба станут предметом всеобщего увеселения. А на такой шаг Вадим пока что не был готов. Да, в общем-то, еще и неизвестно, принес бы маневр нужные результаты или нет. С Юльки могло статься и совсем из каюты перестать выходить. Уж настолько-то Вадим ее знал. Та бы еще была картинка… Влюбленный идиот по эту сторону двери, и женщина в расстроенных чувствах по другую. «Вернись, я все прощу». Ага… Вот уж чего не хватало сейчас экспедиции, так это бытовых разборок!

Ураган между тем все никак не заканчивался.

Прошло две недели. Витька уже собирался отдать Саитгирееву приказ изобразить из себя камикадзе, когда с метеоспутников передали, что буря стихает. Правда, пришлось ждать еще сутки, пока хоть немного осядет пыль, и условия возле Сфинкса станут достаточно приемлемыми. Заодно восстановилась и радиосвязь – по закону подлости это произошло только к вечеру – и телеметрия показала, что все на «Пегасе» живы… Вроде как. Потому что ничего, кроме телеметрии, не поступало. Кремер решил, что ждать больше нечего, и скомандовал вылет.

«Кузнечик» давно стоял заправленный и проверенный. Носители остающихся на Базе сняты и засунуты в Центральный Купол, уже сооружаемый начавшим приходить в себя заводом. Правда, до нормального уровня чудо-техника еще не восстановилась, но за планетологов можно было не волноваться: совсем скоро экспедиция сможет работать в штатном режиме. Вот с Юлей Вадим так и не переговорил – это было хуже. Теперь разговор откладывался: неизвестно, сколько должно было занять сидение у Сфинкса. Но в какой-то степени такой вариант был хорошим выходом. Пока суд да дело – страсти поулягутся, и можно будет встретиться успокоено… Так что Вадим залезал в мембрану бортового люка в известном смысле с облегчением. Так или иначе, на некоторое время можно было не забивать себе голову… Потом… Там видно будет.

Внутри «Кузнечика» сейчас обстановка стала совсем спартанской. На поддержку чего-то серьезного просто не было нужной мощности. Уставленный креслами салон, экраны по стенам – места было не так уж и много – вот и все удобства.

– Цигель! Цигель! – подгонял всех Тимур, свисая из люка на потолке, ведущего в пилотскую кабину. – Ай-лю-лю!

– Куда ты гонишь? – недовольно поинтересовался Мальцев. – Мы куда-то опаздываем? Все равно ночь уже!

– Это здесь ночь! – возразил Саитгиреев. – Потому что мы практически на полюсе. А на широте Сфинкса – еще вечер! И мне не хотелось бы садиться в темноте на незнакомую площадку! Давайте быстрее рассаживайтесь, нефиг бродить!

– Да какая тебе разница – сидим мы или летаем по салону? Вообще! – сообразил в этот момент хирург. – Силы тяжести-то все равно нет! Взлетай, да и все! Главное, что все на борту! Во всяком случае – мои девки здесь… – добавил он тоном ниже, оглядевшись по сторонам. – Ждать больше некого!

Тимур поторчал из люка, глядя на Мальцева. Потом почесал голову.

– Блин, – сказал он. – А ведь и верно!.. Чего это я? Привычка, однако! Ладно, завожу пепелац… – он скрылся в кабине.

Какое-то время ничего не происходило. Но Лунин, прошедший – как и все остальные, впрочем – курс обучения управлению челноком, вполне представлял, что делает пилот.

Сначала – запуск обыкновенного реактивного двигателя. На гидразине. Это привод электрогенератора. Выхлоп через горизонтальные сопла уходит в стороны строго перпендикулярно вертикальной оси. В космосе со стороны выглядит красиво: как четыре огненных луча. Сейчас – ничего не видно: корпус корабля закрывает… Дальше – напряжение на конденсаторы… Их целая батарея, и это занимает несколько минут. Без этого никак. Лазер главного двигателя не может работать непрерывно. В этом случае он просто отстрелит ферму, на которой в носу «Кузнечика» установлены основные сопла: «Кузнечик», как и все лунолеты, спроектирован по «перевернутой» схеме – когда дюзы располагаются на вершине ракеты. В камеру сгорания нужно подать строго дозированный импульс. Для этого и стоят конденсаторы.

Камеру сгорания, пока накопители принимают заряд, тем временем заполняет обычная вода. В принципе, вода не горит, конечно… И называть камеру сгорания «камерой сгорания» может показаться не совсем уместно. Но когда в нее ворвется импульс лазера, способного при непрерывной работе за секунды разрезать по всей длине сам челнок… Находящаяся в зоне луча вода немедленно дойдет до температуры в сотни тысяч градусов, и содержимое камеры сгорания превратится в плазму. Не все – только часть. Но этого будет достаточно, чтобы нагреть всю остальную воду до тысяч градусов и поднять давление настолько, чтобы получившаяся смесь рванулась через сопла со скоростью истечения около десяти километров в секунду – а это очень много!

2

Собственно, в этом и заключалось революционное значение РЛ-двигателей для космонавтики, позволивших создать относительно дешевые одноступенчатые средства выведения и корабли, способные совершать рейсы в системе Земля-Луна за несколько часов. Следующим шагом на этом пути был ФЛ-привод «Ореола» – фотонно-лазерный. Обеспечивающий уже в приемлемые сроки полеты по всей Солнечной Системе. Да даже и к звездам – если добиться соответственного ресурса… В принципе, схема была точно такая же. Только вместо воды в «камере сгорания» находилась плазма в магнитной бутылке. А с одного грамма плазмы при облучении лазером можно было снять тягу в десять тонн!

Правда, РЛ-двигатели привели к окончательному вынесению оружия в космос. А появление «Ореола», как еще раньше сообразил Вадим, делало реальными военные базы на астероидах… Но и несметные орды туристов «Колумбиады» – да и сама «Колумбиада», по праву считавшаяся выдающимся достижением земной космонавтики – имели тоже место быть… Сейчас же и вовсе следовало ожидать появления туристских мотелей на лунах Юпитера и Сатурна. Прогресс – палка с числом концов гораздо больше двух. И что из всего этого в будущем получится, сказать было мудрено…

Эти высокофилософские рассуждения Лунина были прерваны самым прозаическим образом: за панорамой кольцевого экрана ударили струи огня, и под голос Тимура: «Взлетаем!» – челнок устремился в марсианские небеса. Суборбитальный прыжок был короток, меньше четырех тысяч километров. Вадим даже не успел сориентироваться в том, что видит за бортом, а «Кузнечик» выскочил в космос и тут же пошел на снижение. Марсианская поверхность развернулась в равнину, снаружи опять ударили струи огня, экраны заволокло пылью – и все кончилось.

– Приехали! – объявил Тимур. – «Пегас» в ста метрах к востоку… Как пыль уляжется – можно выходить.

– По «Пегасу» еще что-то можешь сказать? – спросил Мальцев. Сейчас он становился главным, и вся спасательная команда работала на него.

– Ничего хорошего. Впрочем, можете сами посмотреть…

На экране появилась запись, сделанная во время посадки, и все увидели злосчастный модуль.

– Ой, мамочки… – сказала Анжелика.

К этому никто ничего не добавил. Как и было известно, «Пегас» лежал вверх ногами. Заякоренный за эти самые ноги дополнительными стропами. Внешний корпус почти полностью потерял форму и был дополнительно укутан лохмотьями какой-то ткани. Ураган нанес вокруг кучу песка и мелких камней, стерев всякие следы пребывания людей, если они даже и были заметны перед бурей. И хотя все во время тренировок видели его таким в симуляторе, сейчас зрелище показалось совсем другим. Впрочем, оно и было другим… Настоящим. Больше всего посадочный отсек напоминал заметенную брошенную юрту.

– По-онятно… – протянул Мальцев. – Придется копать… Тимур, у тебя выносные фары какие-нибудь есть?

– Ну, найдутся… – Саитгиреев недоуменно посмотрел на врача. – А на что тебе? У нас же у всех ночное зрение…

– У нас – да. А вот у людей на «Пегасе» – нет. Да и просто лучше, если придется вдруг экстренную помощь оказывать, чтоб нормальный свет был.

– У нас есть, – сказал старший из инженеров, Валера, тот самый, который вместе с Лобовым участвовал в «чемоданном» варианте в Южной Африке. Второй – Степан – тоже, кстати, был здесь… – Мы рассчитывали, что работать придется круглосуточно и вместе с людьми.

– А… Это хорошо! А как быстро вы соорудите ангар над всем этим?

– К утру. Загерметизируем и наполним воздухом. Внутреннюю отделку, коммуникации, обсыпку грунтом снаружи и прочую мелочевку можно закончить и позже… Все равно стройботов пока нет – не вручную же мы будем холм наваливать! Вам ведь главное – чтоб операционная была готова?

– Да, – кивнул Мальцев. – А точно успеете?

– Поднажмем – справимся, – заверил Валера. – Мы прикидывали: если работать всем, в ускоренном темпе и без перерывов, то получится…

– Непрерывно работать не получится! – неожиданно для Лунина вмешалась Анжелика. – В ускоренном времени до утра – пять суток! Вы не роботы – отдых потребуется!

– Во внутреннем времени отдыхать будем, – возразил Мальцев.

– Но!..

– Ничего! – отрезал Мальцев. – Потом в куполе нормально выспимся.

Анжелика выразительно поджала красиво очерченные губы, но спорить с академиком не стала.

– Ну, что еще? – спросил тот, оглядывая всех присутствующих. – Воздух и электричество вы быстро сможете подать на «Пегас»? – он остановил взгляд на Валере.

– Как только докопаемся до разъемов, – ответил тот.

– Это хорошо. Может потребоваться…

Сейчас он совсем не был похож на того Мальцева, к которому Вадим успел привыкнуть. Все его раздолбайство куда-то пропало, и в салоне «Кузнечика» сидел очень серьезный, уверенный в себе человек, занятый делом, которое, кроме него, никто не сделает. «Девки», как Мальцев называл свою бригаду, смотрели на него во все глаза, выражая полную готовность выполнить любой приказ божественного начальника. Лунин жутко позавидовал академику…

Мальцев встряхнулся, выйдя из задумчивости.

– Ладно! – сообщил он. – Вроде все… И пыль улеглась. Давайте на выход! Надеюсь, кирки с лопатами у нас имеются в нужном количестве!

3

Они работали как проклятые.

Все пятнадцать человек, включая Саитгиреева и Вадима, формально относившихся к вспомогательному персоналу. Даже Анжелика участвовала в аврале, хотя ее-то дело было – исключительно следить за состоянием общего здоровья. Впрочем, этим она тоже занималась…

Сделать надо было много. Пока медицинская бригада раскапывала входной люк «Пегаса», все остальные таскали из трюма «Кузнечика» детали будущего жилого купола и инструменты для его возведения. Потом ручными бурами вокруг «Пегаса» на радиусе сто метров выбрали на метровую глубину скважины и загнали в них взрывные якоря – на случай урагана. Сверху уложили арматуру будущего фундамента. Выверяя лазерным нивелиром уровень, настелили по кругу секции пола. Пространство под ними залили быстротвердеющей пеной. Сверху над всем этим начали сооружать решетчатые фермы несущего каркаса.

Дело было несложное. Но исключительно нудное: стыковать на автоматические замки привезенные с собой трубки, осторожно подымать получившиеся не шибко жесткие фермы в рабочее положение и крепить к центральному узлу. Но самое неудобство состояло в том, что работали при десятикратном ускорении времени – для быстроты завершения строительства. К сожалению, увеличить скорость еще больше не было возможности: механика андроидов на такое не рассчитывалась… Работа требовала постоянной сосредоточенности: при малейшем отвлечении начинались неточности и ошибки в движениях из-за малой марсианской тяжести. А от однообразия действий внимание рассеивалось, движения сбивались, трубки не желали попадать головками в посадочные места, замки забивала пыль…

Анжелика – единственный на всех врач-куратор – составила график перерывов для отдыха и крутилась белкой, следя за его выполнением. Но толку от этих перерывов было, если честно, немного: на минуту перейти на темп, в десять раз больший, и посидеть в «боковом времени»… Так – только отвлечься. А потом – снова монотонное мелькание одинаковых деталей…

Экзотическое марсианское окружение тоже не облегчало работы. Марс и так не слишком живописная планета. А уж ночью – тем более. Тьма была, что называется, хоть выколи глаза. Микроскопические луны Марса не только ничего не освещали, но без специальной подготовки вообще нельзя было определить – есть они в небе или нет. По этой причине даже пресловутый Сфинкс не вызывал интереса – его попросту не было видно.

– Эх, жалко, – посреди ночи заметил мечтательно Саитгиреев, видимо, подумавший о чем-то таком же. – Что наш «Кузнечик» не называется «Тантрой»!

– Это еще почему? – не понял Вадим, занятый развязыванием очередного пакета труб-заготовок.

– Так нам бы тогда пришлось не только ураганы пережидать и шабашниками работать – но еще и от «медуз» с «крестами» отбиваться! Представляешь? Романтика!

– И чем бы ты от них отбивался? Нашими трехствольными обрезами, что ли?

Замечание было, безусловно, верное. С первых «Союзов» ХХ века в аварийный комплект каждого корабля входил так называемый СОНАЗ – Стрелковое Оружие Носимого Аварийного Запаса – трехствольный пистолет с двумя гладкими и одним нарезным стволом. Для охоты, стрельбы сигнальными патронами и на случай самообороны. В принципе, с приставным прикладом и из пулевого ствола он позволял нормально завалить лося на дистанции до двухсот метров. Дробью – мелкую дичь метров на тридцать-сорок. Но по конструкции это был вылитый обрез охотничьего ружья-«переломки». А отстреливаться от электрических исчадий планеты Железной Звезды – требовалось нечто более серьезное…

– Ну… – не пожелал сдаваться Тимур. – Нашли бы что-нибудь … У нас, в конце концов, нанозавод имеется! Можно сделать какой-нибудь пузырьковый бластер непрерывного действия… И – всех медуз зачистить!

– Это на Базе завод есть! А у нас только запас для обслуживания андроидов. Из него ни шиша, кроме андроидов, не сделаешь… Как в том анекдоте: как ни собирай атомы – а все время пулемет получается!

– Ну, так мы бы еще на Базе запаслись всем необходимым!

– С какого бодуна? Или там тоже медузы бегали бы?

– А чего?

– Да бегай они там – никуда б мы вообще не полетели…

– Ну, на тебя не угодишь…

На какое-то время эта перепалка развеселила. Но затем все опять подпали под ритм однообразной деятельности.

Медики, занятые рытьем земли, тоже не приносили никаких новостей…

4

Врачи прорылись к «Пегасу» около пяти часов утра.

К этому времени «великая стройка коммунизма», как назвал все происходящее Саитгиреев, в основном была закончена. Огромная конструкция, сверкающая в лучах прожекторов многочисленными решетчатыми элементами, сразу преобразила обстановку. Окружающее перестало выглядеть дикой планетой, превратившись во вполне узнаваемую стройплощадку. На каркас успели натянуть оболочку: полотнища авизента в два слоя на армирующих сетках – от раздувания – и загерметизировать. Впоследствии сверху надо было устроить третий слой – защитный – и насыпать земли для теплоизоляции, но это можно было сделать и потом. Пока же усиленно возводились межэтажные перекрытия и зал над лежащим в центре строения «Пегасом».

Главное же – удалось-таки соорудить отсек операционной. Даже отделочные панели навесили на стены и потолок, так что помещение выглядело совершенно цивилизованно и было готово к установке оборудования. Вот в других местах – да… Голые полотнища авизента, застывшие неряшливыми гирляндами потеки монтажной пены, валяющиеся обрезки и протянутые на скорую руку провода не производили приятного впечатления. Зато купол был загерметизирован и наполнен воздухом. Во всех углах гудели климатизаторы, поднимая температуру до нормальной, а бригада невольных шабашников устанавливала первые необходимые людям унитазы. Без которых, как известно, – никуда!..

Тут Мальцев и объявил, что они прокопались к люку. Все немедленно бросили дела и замерли в ожидании. Никому не хотелось, чтобы работа, которой они занимались всю ночь, оказалась всего лишь возведением никому не нужного саркофага.

– Ну, чего там? – спросил, наконец, оказавшийся самым нетерпеливым Тимур.

– Сейчас… – невнятно отозвался Мальцев. – Тут кавардак такой…

– Артемий! Не тяни!

– Да не лезь ты под руку! – без всякого почтения ответил академик. – Сам бы попробовал тут ползать! Смотрим… Подождите.

Томительно потянулись минуты. Все молчали.

– Живы! – наконец донеслось из внутренностей «Пегаса». – В сублетаргии, как мы и предполагали… Сейчас будем тут разбираться подробней. Валера!

– Да, Артемий Степанович?

– Воздух давайте. Тут дышать нечем. И операционную готовить начинайте…

– Уже готовим!..

– Это хорошо… Нет, погоди! Вы зал с «Пегасом» загерметизировали?

– Да. А что?

– Молодцы! Тогда лучше не будем связываться с их бортовыми коммуникациями – нафиг… Пришли двух человек с резаком и носилками: мы просто борта прорежем и напрямую их вынесем – через люк в теперешнем состоянии, боюсь, лучше не пробовать…

– Хорошо, сделаем!

Как неквалифицированная рабочая сила, которой нельзя доверить переноску высокоточного медицинского оборудования, к «Пегасу» были отправлены как раз Вадим с Тимуром. Вооружившись требуемым инструментом, они прошли мембрану внутреннего шлюза и оказались в недостроенном еще центральном зале.

– Ну, где тут резать? – спросил Тимур. Лежащий в окружении брезентовых стен модуль в ярком свете ламп смотрелся ненатуральным. Как киношная декорация. Вот только он ей не был… – Артемий, где ты там?

– Не ори – не дома… – что-то заскреблось в траншее, прокопанной к люку, и оттуда выбрался Мальцев, в перемазанном землей белом скафандре. Он явно был не в духе: – Дома – тоже не ори…

– Дык… чего? – стушевавшись, спросил Тимур. – Не резать, что ли?

– Да нет, резать… Вот здесь! – Мальцев показал, где. – В размер нормальной двери. Чтобы не на карачках выбираться…

– Ну, а чего тогда ругаешься-то?

– Ругаюсь? – переспросил Мальцев. – Да пока еще не ругаюсь. Но скоро могу начать… Тебе на Базу лететь придется.

Глава 4. Баги

1

– А чего такое? – насторожился Тимур. – Мне ж там ждать придется, пока меня заправят… Если чего случится – вы тут без ничего окажетесь!

– Сгрузим все в Купол. И сами туда перейдем. Мы ведь так и планировали… Не так это принципиально. Да и ты через пару дней обратно будешь. Заодно стройботов привезешь… Просто потом придется еще раз слетать. А может, и два…

– Степаныч! – предостерег Тимур. – У меня ресурс не резиновый! Десять стартов – и на ремонт…

– Да помню я… – отозвался Мальцев. – Но тут, видишь, надо…

– Чего надо-то?

– Реанимационные коконы. Полевые… Там двое нетранспортабельных, совсем… Их даже трогать нельзя. Но с коконами есть шанс.

– Ну, раз надо… Привезу.

– Да в том-то и беда… – Мальцев вздохнул. – У нас их нет. Их делать нужно. Потому и лететь придется еще раз. Ты сначала Пирогову туда отвезешь – она на заводе займется изготовлением. А ты тем временем стройботов заберешь: они не сегодня-завтра заработают. Через недельку и реаниматоры будут готовы. Вот тогда – второй раз.

– Понял, – сказал Тимур. – Но…

– Чего?

– А не поздно будет – через неделю? Ты извини, – добавил он. – Я понимаю… Но сам же говоришь, что эти двое тяжелые очень…

Мальцев смерил пилота мрачным взглядом:

– Ничего. Мы их пока вручную поддержим… Нам ведь коконы для того и нужны, чтобы все время рядом не сидеть.

– Ага… – сказал Тимур. – Ну, так я тогда пошел заводить нашу «Антилопу-Гну»?..

– Куда – «пошел»? – остановил его Мальцев. – Сперва надо с «Пегаса» тех, кто в нормальном состоянии, вынести – ты зачем сюда с резаком явился? Вот – режь давай!.. Девки скажут – кого первого класть и куда нести. А я пойду организую разгрузку «Кузнечика»…

Дальнейшее так и происходило, как сказал Мальцев. Никаких осложнений не возникло. Люди оставались в сублетаргическом состоянии и ни на что реагировать не могли. Даже наркоза не потребовалось – первый раненый сразу же попал на операционный стол, уже установленный к тому моменту. Вот самим спасателям – пришлось поднапрячься: быстро разгрузить десяток тонн из трюма челнока было не так просто. Одновременно продолжая заниматься доделками в Куполе… Но к вечеру удалось справиться – все же роботы не люди. Однако к моменту, когда аврал был закончен, все просто валились с ног. Причем – буквально. С отлетом «Кузнечика» они лишились последней базы, мало-мальски приспособленной для хранения вакуумных носителей, и теперь функционировали безвылазно в искусственных телах.

Лунин, впрочем, пребывал в этот момент в более бодром состоянии, чем остальные. Хотя и занят был никак не меньше: техконтроль всех андроидов висел на нем одном. А даже всего лишь с пятнадцатью штуками при такой интенсивной эксплуатации случиться могло много чего… «Везучая» Анжелика, например, умудрилась уронить себе на ногу тяжеленный ящик с сервомоторами. И не просто уронить, а рассадить и скафандр, и высотно-компенсирующий костюм, и термобелье, и «кожу», и подложку, и даже «мышцы»! Вадим просто обалдел, когда об этом узнал: такое и с человеком-то вряд ли могло случиться, а уж с роботом!..

К счастью, как было сказано, андроиды – не люди. Лунин зашил на скорую руку распоротую голень. Ремонт мышцы решил оставить на потом – слишком сложно… Молотком выправил, насколько можно, покореженный «понож» скафандра. Приделал все это на место и наложил сверху обычную медицинскую повязку. После чего выразил надежду всем присутствующим, что сие послужит им хорошим уроком. Никто не стал возражать. Саму же «ранетую» докторшу загнали подальше в угол и велели не лезть не в свое дело. Впрочем, вряд ли бы теперь это у нее получилось – на одной-то ноге…

Было, в общем, весело…

Но настроение Лунина улучшилось не от того. Просто, пока они ударными темпами возводили ангар, ему в голову пришли кое-какие соображения. Касательно его попыток отловить Юлю. Элементарные настолько, что Вадим теперь честно недоумевал – как можно было до этого не додуматься раньше?! Затмение какое-то нашло, не иначе!.. А ведь сделать-то надо было всего-ничего: перед отлетом «Кузнечика» он подошел к Пироговой и попросил ту передать Юле, что он, Вадим, хотел бы с ней поговорить.

Пирогова обещала.

2

С убытием Тимура работы вовсе не уменьшилось. Скорее, наоборот.

Во-первых, врачи занялись спасаемыми. Они все время оперировали и выпали таким образом из числа строителей. Во-вторых, для роботов тоже требовалось оборудовать жилье. Пусть небольшие – но отдельные боксы. Связать их сетью. Смонтировать систему техобслуживания. И главное – установить и запустить стойку-хранилище для вспомогательных носителей, на которых можно было создать виртуальную реальность для обеспечения хоть каких-то сносных условий жизни. Тут пахать пришлось исключительно Лунину как главному специалисту – и у него вообще не осталось больше времени ни на что. Потому достраивание ангара целиком досталось инженерам. Как они с этим справлялись вчетвером, Вадим не видел: он безвылазно сидел на верхнем этаже, где оборудовался «гараж для киборгов». Но – справлялись. Купол приобретал жилой вид. Внутри теперь можно стало ходить без скафандров. Чем немедленно все и воспользовались. Начали первыми врачи, которым в доспехах оперировать было никак не с руки. А за ними и остальные.

Правда, возникли все же кое-какие проблемы. Сила тяжести-то – тут уж ничего нельзя было поделать! – осталась марсианской. Поэтому потребовалось озаботиться утяжелителями. А об этом, как ни смешно, никто заранее не подумал. Лишних материалов в привезенном с собой грузе не имелось. И чья-то светлая голова догадалась пустить на это дело «Пегас». Все равно он уже ни на что не годился… Но так как сверхтяжелых деталей на модуле наличествовало не так уж много, то результат получился… неожиданный. Все теперь поголовно щеголяли не то в набедренных повязках, не то в трусах до колен из металлических обрезков. То еще зрелище… Но куда деваться? Кроме того, выяснилось еще одно – весьма досадное для Лунина как для конструктора – обстоятельство… Андроиды были лишены вкусовых и запаховых рецепторов. Слишком сложные получались устройства, и при доработке модели Вадим заниматься ими не стал. Конечно, можно было воткнуть какие-нибудь приборные заменители – как сделали с синтезатором голоса. Но зачем? Лишнего веса для?

Теперь же Вадим на собственном опыте понял, какую ошибку совершил. Проходя по коридорам станции, заваленным строительным мусором, он отчетливо представлял запахи свежей краски, сохнущего цемента, электросварки… Но – не ощущал их! Опять же – вкусовые рецепторы… Инженеры установили в коридоре на пересечении основных маршрутов автомат для заправки спиртом. Обычный аппарат для торговли газировкой: стакан, кнопка… Чтобы каждый мог быстро восполнить запас топлива. Ведь надо же чем-то питаться? Так вот – пить неощущаемую жидкость оказалось на редкость неудобно. Почему-то на испытаниях этого тоже никто не отметил. Так что теперь Вадим твердо решил по возвращению на Землю исправить недоделку…

Он как раз вышел из помещения андроидов, чтобы «заложить за воротник», когда, подходя к питьевому автомату, увидел там Мальцева в компании какого-то японца в медицинском корсете. Мальцев лихо вливал в себя порцию ректификата, а у японца глаза были в точности как у персонажа японских мультиков. Лунин даже не сразу понял, откуда взялся незнакомец. Только когда Мальцев объявил, вручая Вадиму освободившийся стакан:

– Вот, знакомьтесь! Командир «Пегаса», Хацуми Мияги… – до Лунина дошло.

– А это – наш главный роботячий папа… – хирург явно пребывал в великолепном настроении. – Вадим Лунин! Сегодня вывели из летаргии, – похвастался он перед Вадимом. – Завтра второго разбудим. А там и остальных с божьей помощью…

Вадим протянул круглоглазому японцу руку, перешел одновременно во внутреннюю реальность и вызвал Мальцева:

– …Артемий Степанович… А он у вас – не того? Умом не тронется от неожиданности?

– Не дрейфь! Все учтено могучим ураганом! – не замедлил с ответом нобелевский лауреат.

– …Кстати, Хацуми, – как ни в чем не бывало продолжил Мальцев вслух. – Вадим Петрович – ваш сослуживец. Он инженер из техслужбы «Колумбиады» и личный советник мистера Брэнсона…

Вадим, не ожидавший такой подлянки, с трудом сохранил невозмутимость.

– …Степаныч, ты чего? – от внезапности он перешел на «ты». – Во-первых, не я, а мой оригинал! А во-вторых, нафиг ему об этом знать?!

– Ну, во-первых, какая разница! – отмахнулся Мальцев. – А во-вторых, он же по возвращению встретится с шефом марсианской программы? А там – ты рядом. Пусть привыкает!.. Ну, где там эта хромоногая?

– …О! – подобрался японец, само собой, не подозревавший о идущем параллельно разговоре. – Для меня это большая честь!

Он даже попытался выполнить ритуальный поклон, но корсет ему в этом помешал. Потому ограничились рукопожатием.

3

– Для меня тоже! Как вы поживаете, Хацуми-сан? – светски обратился к чужому космонавту Вадим на японском. При встроенном переводчике много усилий такой трюк не требовал.

– Благодарю вас, хорошо, – с японской чопорностью ответил Хацуми. – Только я все еще не уверен, что проснулся, с вашего позволения…

– …Степаныч… Он же в полном обалдении, – сказал Вадим. – Вы что – не могли его в спящем состоянии оставить?

– Все будет пучком! – уверил Мальцев. – Специально реабилитационная программа была разработана! Я на него сейчас Анжелику натравлю! Я ее сюда уже вызвал…

– …Хочешь – ущипну? – деловито предложил он командиру «Пегаса».

– Нет, спасибо, – твердо отказался японец. – Мне достаточно предыдущего раза…

Повернувшись к Лунину, он обстоятельно объяснил:

– Артемий-сан уже предложил меня ущипнуть, когда я пришел в себя. Когда же это не помогло, он предложил мне ущипнуть его. И теперь я только больше нахожусь в неуверенности относительно того, на каком свете пребываю…

– Фигня! – сказал Мальцев. – И тебя вылечат, и меня вылечат! И его – тоже вылечат! У нас и не от такого вылечивали! – …Тебе, кстати, привет от Крыловой, – неожиданно сообщил он Лунину.

– Что? – спросил Вадим.

– Привет. От Крыловой. На словах. В материальном эквиваленте передавать ничего не просили.

– …Спасибо, – еще раз поблагодарил космонавт. Естественно, не уловивший цитаты. – Я очень на это надеюсь.

– …Дословно-то она что сказала?!

– … Да не грузись ты, Мияги! Вот сейчас придет докторша, отдадим тебя ей – и будешь как у Христа за пазухой: сыт, пьян, и нос в табаке!

– …Ну, дословно… Сказала-то не она. А Пирогова, с которой я разговаривал… Сказала, чтобы я передал тебе привет и самые наилучшие пожелания. Что тебе еще?..

– …Ага! Вот и она! Русские Универсальные Роботы веников не вяжут!

Из-за поворота коридора появилась Анжелика. С белым бандажом на голени и на двух костылях. Притом в металлической юбке и купальном лифчике. Этакий пляжный прикид. Имелось, на что посмотреть, да… Внутри купола все так ходили. По довольно простой причине: чтобы лишний раз не переодеваться при надевании скафандра. В результате могло показаться, что действие происходит не на Марсе, а где-нибудь в Малибу. Или на Таити… Хорошо хоть, с сауной ассоциаций не возникало…

Хацуми с усилием подтянул нижнюю челюсть к верхней. Вадим даже и не пробовал представить, о чем японец сейчас думает. На его взгляд, устраивать все это таким образом не стоило. Но у психологов Новой Утопии явно были свои резоны. Анжелика, белозубо улыбаясь и клацая костылями, подковыляла к их стоящей группе. Поправила одной рукой непослушную прядь черных волос и обратилась сразу к Лунину:

– Вадим, когда вы, наконец, почините мне ногу?

– …Мальчики, не вмешивайтесь и поддакивайте мне! – одновременно возникла она на внутренней связи. – Вадим, это в основном вас касается.

– Ну, надеюсь, вы знаете, что делаете, – сказал Вадим.

– Да уж не сомневайся! – уверил Мальцев.

– …Не надо было из себя грузчика изображать… – проворчал Вадим вслух.

Анжелика надула губы с самым капризным видом.

– Вы все время надо мной смеетесь!

– Даже не думал. Как говорится: «Коль сапоги начнет тачать пирожник…» Не женское дело ящики таскать.

– Злюка! – сообщила Анжелика. И, обращаясь к Хацуми, продолжила: – Надеюсь, господин Мияги, вы настоящий самурай. И не позволите себе смеяться над дамой!

– Ни в коем случае! – заверил Хацуми.

– Тогда пойдемте, я покажу вам внутреннее расположение станции и вашу каюту!

– Как прикажет госпожа! – японец изобразил-таки поклон. Хотя это удалось ему с большим трудом.

– Приказываю вам сопровождать меня! – не замедлила с распоряжением Анжелика. С лязгом развернулась на костылях и двинулась по коридору.

Затянутому в корсет Хацуми ничего не оставалось, как только последовать за ней.

– Вот что крест-то животворящий делает! – объявил Мальцев. Посмотрел на Вадима, все еще пребывающего в сомнении: – …А ты говоришь – па-а-авлины!..

4

Ну, в общем, Вадим сомневался напрасно. Психологи – не те ли самые из «Горя и Радости»? – судя по всему, свой хлеб ели не зря.

Мияги не спятил. И второй из экипажа «Пегаса», аргентинский турист Карлос Ривьера, тоже. Больше того: уже на второй день – к моменту прилета Тимура с Базы – активно подключился помогать в отладочных работах. Благо сам был по роду занятий строителем. И не простым, а владельцем крупной фирмы: откуда бы он иначе взял денег оплатить полет на Марс? Но умение, как известно, не пропьешь. Потому, невзирая на высокий занимаемый пост, как обращаться с инструментом, Карлос не забыл. Что пришлось весьма кстати, поскольку позволило одному из инженеров заняться настройкой новоприбывшей техники: засыпку купола грунтом не следовало откладывать в долгий ящик. И хотя Саитгиреев привез аж четырех строительных роботов с комплектом сменного оборудования, задачка все равно требовала времени. Не следовало его терять…

Тимур же вообще оказался знаком с Мияги. Что немедленно доказал, напомнив японцу какие-то мало кому известные детали из еще менее известных широкой публике происшествий на орбитах. После чего Вадим и вовсе успокоился за душевное состояние спасенного космонавта: тот оказался в своей профессиональной среде, а это, как известно, самое надежное прибежище любого мужика от жизненной нестабильности. В конце концов, эти двое космачей, наговорившись, тоже подключились к отделочным работам, составив вполне работоспособную бригаду. Что, безусловно, было полезно: медики работали не покладая рук и уже готовились привести в сознание еще двоих пациентов. А для тех, в свою очередь, нужны были палаты. Потому фронт работ наличествовал обширный.

У самого же Лунина продыха не имелось и вовсе никакого: он-то за все про все был один-одинешенек! У него даже не получилось поприсутствовать в операционной – как они договаривались с Мальцевым в порядке обмена опытом – а ведь столь редкая практика была бы куда как полезна! Утешала, конечно, возможность посмотреть потом видеозапись… Но… Запись – она запись и есть. Любой профессионал скажет: всегда надежнее присутствовать лично. Но не было ни одной свободной минуты! Оборудование «конюшни для киборгов» отнимало у Вадима все время. А кроме того, на очереди имелось не менее важное дело: починка ноги Анжелики. Которую тоже не так просто было выполнить. Сама-то операция не представляла из себя ничего сложного. Но наноремонтная система пока была одна – на «Кузнечике». В Куполе ее еще только предстояло смонтировать. А Анжелику нельзя было засунуть в катер даже на час – из-за тотальной занятости. Монтаж же ремонтного оборудования Лунин мог начать только после хранилища для носителей. Так что Анжелика продолжала ковылять по коридорам на костылях, веселя всех андроидов и восхищая Ривьеру и Мияги. Хотя, может быть, это было и полезно: выгодная психологическая деталь, смягчающая подсознательную реакцию людей…

Ага… Особенно когда Анжелика устраивала демонстративные наезды на Вадима. А подворачивавшийся каждый раз поблизости Саитгиреев не замедлял подлить масла в огонь каким-нибудь ехидным замечанием.

Вадим отделывался ответными наездами. Но внутренне – про себя, правда, а не вслух – ругался почти всерьез. Ну, не мог он работать быстрее! И так его андроид не покладал рук буквально от зари до зари. Круглосуточно, то есть. Для тонкой настройки всего комплекса одного человека явно было недостаточно! Хоть разорвись… У Лунина даже мелькала мысль вызвать с полярной шапки Семенова… Однако он от этой идеи отказался: Генриху хватало своих забот: завод как раз начал изготовление тел для остальных участников экспедиции. И оставлять Базу без андромеханика в такой момент было нельзя. Не говоря уже о том, что поползновение на корню пресек бы Кремер, не дав осуществиться этакой глупости… Потому приходилось крутиться с тем, что есть. То есть с собой, единственным…

Ну, а от пикировок польза была несомненна – этого Лунин не мог не признать. Они однозначно способствовали сближению присланных для спасения «терминаторов» и людей «устаревшей конструкции». Дошло до того, что оба «пегасовца» принялись защищать несчастную кибердокторшу от ее жестоких собратьев. Что, безусловно, можно было считать успехом новоутопической медицины…

Одним словом – похоже было, что жизнь налаживается.

5

Вадим сидел перед стойкой для носителей с тестером в руках и проводил выборочную проверку ячеек. Все шло хорошо, и запуск хранилища для индивидуальных моСков можно было считать практически законченным. Осталась, конечно, еще кое-какая периферия – вроде той же наноремонтной системы или боксов для андроидов – да еще всякая мелочь наподобие отделки. Но с этим можно было управиться и потом. Главное – что теперь можно будет зажить, наконец, по-человечески. Эту нехитрую мысль Лунин по ходу дела пытался донести до забредших к нему на огонек Ривьеры и Мияги. Рабочий день для них закончился, перерабатывать им, в медицинских целях, было запрещено, а удовлетворять любопытство, наоборот – рекомендовано. Вот они и удовлетворяли.

Вадим был не против. Он только с удивлением обнаружил, что люди – «настоящие» люди – жутко нетрудоспособны. Пусть даже со скидкой на ранения. Каких-то восемь часов работы – и все! Требуется еще шестнадцать отдыхать. В то время как андроиды пахали круглосуточно. Успевая только спирт глушить да забегать к Вадиму на техконтроль. А ведь раньше ему казалось, что различий практически нет… Смешно. Ведь сам же андроидов и проектировал. И с Горчинским они не раз обсуждали возможные отличия. Но одно дело – рассуждать теоретически, а совсем другое – почувствовать это все на собственной шкуре. Очень две большие разницы, как сказали бы в Одессе…

Вот и сейчас Вадим успевал одновременно трындеть с гостями, отслеживать дюжину параметров в системах ячейки и еще философствовать по всему этому поводу. Правда, для этого ему пришлось залезть во внутреннее время и ускориться примерно на порядок. Ну, так – для того и делался «личный интерфейс»! Удобная весьма штука…

Но именно из-за пребывания «внутри себя» Вадим пропустил тот момент, когда события начали развиваться нештатно. Просто вдруг вырубился свет, сработал сигнал общего вызова, и Валера без перехода выпалил:

– Всем в быстрое! Разгерметизация!! Обрыв кабелей! И робот во внутреннем помещении! Кто может – ко мне! Я не могу его отключить!!

И тут же раздался голос еще одного из инженеров – Алексея:

– Бля!.. Второй прорвался! Еще одна дыра! Кольцевой коридор блокирован полностью! Всем немедленно обездвижить стройботов! Всех! С ними что-то не так!

– Какого черта?! – это отозвался Мальцев. – У нас операция! Что с электричеством?! Аварийное только работает!

– Звездец это значит! – появился на канале заместитель Валеры – Степан. – Стройботы свихнулись! На первом этаже уже две дыры! Еще двое копаются снаружи – вот-вот пробьют стену тоже!

– Мы не можем прерваться! – жестко отрубил хирург. – Делайте что хотите – но чтоб люди мне не пострадали! …б вашу мать!! Валерка – за старшего!!

– Понял! Всем свободным – тревога! Бросайте все – и сюда! Степка – ты со своими справишься?

– Не знаю… Попробую! Они к себе не подпускают!.. Мать твою!

Собственно, «свободных» на данный момент было шестеро. Четверо инженеров и Тимур с Вадимом. Степан был снаружи. Алексей и Валерка пытались остановить ворвавшихся внутрь киберов. Четвертый инженер – Владимир – вместе с Тимуром работал на втором этаже. Вадим с Мияги и Ривьерой был на третьем.

– Я к Степану! – крикнул Вадим.

– Давай… Ребята – где вы там? Эта дура меня сейчас перекусит!

– Уже рядом! Держись!

– Степа! Я бегу! – на несколько секунд Вадим вернулся в нормальное время. Бросил ничего еще не понявшим людям: – Оставайтесь на месте! Разгерметизация! Вся информация – по связи! – сунул им тестер и выскочил в коридор, снова перейдя на ускоренный темп.

– …Да что за хрень? – услышал он тут же. – Они ж не могут так двигаться!

– Могут! Это же универсальные шасси! Они просто почему-то в максимальный режим переключились…