Где-то у Проциона Романов Александр

– Да это-то я понял! – сказал Лунин.

– Ну, и совсем замечательно! А «внутренний интерфейс», как называют его наши психологи, создает, околонаучно выражаясь, на входе твоих внешних информационных каналов устойчиво модулированные сигналы, не допускающие дезориентации восприятия. Понятно?

– Понятно, – Лунин кивнул.

– Ну и вот! Если такой «внутренний интерфейс» к информационной копии добавить, то и получается апгрейд.

– Ну, ты и объяснил!

– А ты что хотел?

– Перельман, блин! Популяризатор! Куда чего добавить? Сам же мне рассказывал, что без компа носитель не работает!

Витька усмехнулся.

– А еще тупым прикидываешься! – сказал он. – А ведь соображаешь!

– Да это и ежу понятно! Но как этот «внутренний интерфейс» что-то куда-то подаст, если он будет точно так же «обездвижен», как и основная запись?

Но Кремера сбить таким вопросом не удалось.

– Правильно, – сказал он. – Ты запомнил, что я говорил! Садись, пять! Но есть два момента. Во-первых, ты упустил из виду, что запись имеет все свойства оригинала. Помнишь? То есть, обездвижена-то она обездвижена, но – точно так же, как и твоя собственная запись – сохраняет активность. Так сказать – внутри. Типа у ней там неонка! – Витька хохотнул.

– И что?

– Так, грубо говоря: две бубны – не одна бубна! Если две копии записать на один носитель – то они прекрасно будут взаимно ощущать друг друга. И если к тебе на носитель кроме тебя записать еще и комп… Понимаешь, о чем речь?

– Нет, – Вадим помотал головой. – Как они ощущать-то друг друга будут?!

– Да проще простого! Как мать и ребенок при беременности. Как ты думаешь, иначе оно возможно было бы в наших-то условиях?

– Вы что – беременных через ноль переправляли?! – обалдел Лунин.

– С ума сошел?! Мы тебе что – доктор Менгеле?! – возмутился Кремер. – Это с самого начала было ясно и никаких вопросов не вызывало.

– Все равно не понимаю! – сказал Лунин. – Как копия компа работать-то будет?! Без электричества? Или вы туда еще и электростанцию копируете?

Витька хмыкнул.

– А вы догадливы, предводитель уездных андроидов!..

– То есть?.. – не понял Вадим.

– Ну, то есть, как всегда, – ответил Кремер в своем репертуаре. – Догадка твоя ничего общего с реальностью не имеет, но достаточно близка к истине… Это и есть второй момент из мной упомянутых. Нафига там электростанция? Или прикажешь к ней еще и бочку с соляркой копировать?

– Но как тогда?

– Чукча! – заявил Кремер убежденно. – Ты забыл, что человеческий организм электричество вырабатывает? Или не знал никогда? Вполне достаточное для работы, например, вживляемых чипов! Вот так и тут…

– Это что же – энергия из ничего?

– С чего ты взял? Вечных двигателей не бывает. Поднять себя за волосы до сих пор не удалось никому, кроме Мюнхгаузена. Но вот запись разности потенциалов на вакууме получается очень даже функциональной. Электрический ток вполне успешно течет от плюса к минусу! И никакого мошенничества… О! Мы, кажись, приехали! Давай перебираться на корабль, мой пока что еще незаапгрейженый друг!..

3

Корабль произвел на Лунина странное впечатление.

То есть на «Колумбиаде» помещения были практически такие же: коридоры, лестницы, этажи – и ни единого окна. Впрочем, в космосе окнами строители население не сильно балуют… Но вот отсутствие гермодверей, магистралей СЖО, кабельной арматуры, неизбежных на любом корабле или станции… Как будто идешь по какому-то административному зданию или по тому же институтскому корпусу. Все очень буднично и очень функционально. Никаких излишеств.

– А чего ты хотел? – пожал плечами Кремер, с которым Вадим поделился своим недоумением. – У нас же здесь целую планету – по сравнению с Землей – не выстроишь: вычислительные мощности ограничены. Вот и соорудили упрощенный вариант. Только жилой объем и все. Это ж, собственно, гостиница на время пребывания в экспедиции. Имеется отсек с приличным парком – там лес, озеро, есть где отдохнуть, если что. А остальное – рабочие помещения и каюты. Больше ведь и не требуется.

– Но все равно… Как-то больно уж просто…

– Суровые условия Дальнего Космоса! Ничего, брат, не поделаешь! – с пафосом изрек Витька. – А насчет простоты – не будь так уверен. Комплекс нашпигован аппаратурой СЖО не хуже нашей искусственной реальности, и все, что надо для жизни, здесь наличествует. Если тебя отсутствие иллюминаторов смущает, так не журись: в каютах есть. А, кроме того, для пассажиров имеется салон с круговым экраном – обзор такой, что закачаешься! Собственно, в этом салоне большинство весь полет и проведет. Как в стратоплане… Ага, вот мы и на жилых палубах. Каюты надписаны в алфавитном порядке… Ну-ка, где тут наши буквы?..

Кают оказалось неожиданно много. Лунин сопоставил планировку со знакомой ему по станции и с недоумением оценил численность экипажа примерно в тысячу человек.

– Куда столько?

– А ты что думал, ради «Пегаса» рейс к астероидам совсем отменили? Так ничего подобного. Нас просто у Марса выкинут, а сами дальше пойдут. Пришлось всего лишь из-за этой истории частью полезной нагрузки на спасоперацию пожертвовать… Ну, вот, здесь моя берлога, – Витька остановился у поперечного ответвления, помеченного большой буквой «К». – Твоя, стало быть, дальше по коридору. Иди, осваивайся. С планом уровней ознакомься… И про интерфейс не забывай. Встретимся в салоне на старте!

Как и сказал всезнайка Кремер, в следующем поперечном коридоре Лунин действительно обнаружил свою фамилию на одной из дверей. За дверью оказался обычный двухкомнатный люкс. Не пятизвездочный, без излишеств. Но со всем, чем надо, включая иллюминатор на стене, кухонную нишу с комбинированной плитой-синтезатором, к которому Вадим уже успел привыкнуть в новой жизни, ванную, спальню и виом терминала бортовой сети на столе. Тихо шуршала вентиляция, пахло лесом и утренней росой, верхний свет был выключен. На столе рядом с виомом стояла фарфоровая ваза со свежим букетом полевых цветов. К вазе была скотчем прилеплена записка. Печатными буквами от руки: «Старт в 18.00. Присутствие в салоне обязательно! Форма одежды праздничная».

Вадим прочитал. Постоял, разглядывая букет. Потом заглянул в иллюминатор. Там на фоне звездного неба ярко светилась непривычно маленькая Земля в третьей четверти – явно реальный вид с той точки орбиты, где сейчас висел «Ореол». Лунин снова поглядел на стол. Букет был размером с небольшой сноп.

– Что ж, – сказал он сам себе. – Не ветка сирени, но зато точно в космосе…

Он еще раз прошелся по каюте. Заказал на кухне стакан виноградного сока. Со стаканом в руке вернулся к иллюминатору. До восемнадцати ноль-ноль имелось не слишком много времени. Так что, в общем-то, размышлять о чем-либо всерьез было некогда, мерзавец Витька опять прикололся.

Значит, оставалось заняться делом. Или еще чем-нибудь… Что подвернется. Но минуты шли, а ничего не происходило…

Все так же шелестел вентилятор. Вадим терпеливо стоял, отпивая виноградный сок. Ждал. Земля в иллюминаторе походила на школьный глобус. Вадим никогда всерьез не предполагал увидеть планету с такого расстояния: на высокие орбиты туристов еще не возили. А вот, поди ж ты: стоит, смотрит и даже не удивляется! Как будто так и должно быть. Кажется, он уже вполне пропитался духом Новой Утопии… И речи Башкирцева про Великое Кольцо на астероидах, и разговор в будущем у Проциона не кажутся больше бредом…

– «Там солнечный гуляет ветер. И в той немыслимой дали – с небес не месяц ясный светит, а бирюзовый серп Земли…» – процитировал Вадим, покачав стаканом.

Лунин прочел эти строчки в детстве в какой-то старой книге – еще той, начальной, космической эпохи – и запомнил. А сейчас вот пришло на ум. Под настроение.

4

– Ладно, хватит… В Старой крепости Абдулу нужно было брать через трубу… – еще одна легенда космонавтики подвернулась на язык почти сама собой.

Вадим допил сок, выкинул стакан в утилизатор. Сел к столу, отодвинув вазу с букетом, и включил виом. Набрал номер Генриха Семенова, своего заместителя по андроидам. Смешно, но это был тот самый Генрих, с которым Лунин встретился в ночь накануне копирования в институте. По какому-то хитрому совпадению с него тоже оказалась снята копия. Правда, задолго до Вадима и совсем по другому поводу. Причины, по которым это было сделано, оставались для Вадима не очень понятными. Но особого интереса он не проявлял, довольствуясь рассказом Витьки о бестолковом копировании всех кого ни попадя по профессиональному признаку. Сейчас же, после всего, что узнал, Лунин склонен был предполагать, что банда информационных конкистадоров во главе с Башкирцевым и Кремером все же чем-то руководствовалась, отбирая людей. Иначе никак нельзя было объяснить тот простой факт, что за год своего пребывания в новом качестве Лунин не встретил здесь никого, общаться с кем ему бы категорически не хотелось. Впрочем, это могло быть связано просто с тем, что весь этот год Вадим провел в хронопогребе. Но ведь и там жило немало народу…

Генрих откликнулся на вызов так быстро, словно только того и ждал.

– Привет, начальник! – объявил он. – С удачной охотой! Правду ли говорят, что вы там подвесили весь европейский глонет?

– Привет, – отозвался Лунин. – И ты, Брут!..

– Чего? – опешил Генрих.

– Того! У тебя внутренний интерфейс установлен?

– Это «рамка», что ли? – уточнил Семенов. – Так… Давно уже! Без нее же тут невозможно!

– У остальных, как я понимаю, тоже… И за целый год ни один из вас, самцов собаки, не удосужился мне про это дело намекнуть?

– Ну, дык… – замялся Генрих. – Ты ж не спрашивал. Да и занят был. Мы посоветовались и решили тебя не грузить… А чего случилось-то?

– Да ничего. Но я вам это еще припомню, – пообещал Лунин. – Заговор с целью убийства гендиректора, блин… Непосредственно на рабочем месте. Меня тут через ноль два раза переключали. Так я чуть с крышей не распрощался.

– Вадим… Ну, извини… – испуганно попросил Семенов.

– Ладно. Проехали… Что с испытаниями?

– В лучшем виде! – отрапортовал Генрих. – Все пройдено, замечаний нет, обе модели приняты…

– Стоп, – остановил Лунин. – Ты куда погнал? На юбилейный отчет?

– Да в самом деле без замечаний!

– А с декомпрессией что? А с терморежимом?

– В пределах!

– В каких? Все в тех же?

– Ну… Да, – замялся доблестный помощник.

– Ну, так чего ты тогда мне рубишь как в армии?

– Вадим! – не вытерпел Генрих, вовсе не страдавший безответностью. – Пусть показатели и в верхних пределах – но в пределах! Мы же это давно выяснили. И пока сделать ничего нельзя – ты это лучше меня знаешь!

– Мы с Горчинским как-то показатели сдвигали к нормали! – отрезал Лунин. – Могли бы и здесь…

– Да справимся…

– Да уже вряд ли… Так что создали мы сами себе лишние трудности при обслуживании… Дальше давай. Что на дистанции было?

– Чисто прошли. С запасом даже.

– С большим?

– Нет. Но нормально. Я – четыре минуты, Юлька полторы.

– Юлька?

Видимо, Вадим слишком уж удивился. Генрих взглянул на него озадачено:

– Ну да… Она же с самого начала на испытание вызвалась. Забыл?

– А… Да. Извини, из головы вылетело, – Юля и в самом деле записалась в испытательницы еще в самом начале работ. Ничего неожиданного в этом не было, кто-то ведь должен был опробовать женский экземпляр. – А на повреждения как?

– Да тоже нормально. До сорока процентов опорно-двигательный позволяет функционировать с затруднениями. До семидесяти – функциональность сохраняется частично. При девяноста – обеспечивается сохранение носителя… Ну – все, как мы и проверяли уже. На СВЧ, магнитные и звуковые поля, жесткое излучение – все в тех же пределах, что и раньше.

– Отлично…

5

– А видел бы ты, какой танцевальный номер был! Серьезно говорю, много потерял: Юлька танцует – просто отпад!

– Думаешь, я этих танцев раньше не насмотрелся? – сухо спросил Лунин. Ему очень хотелось треснуть восторженного Семенова сквозь виом. Единственное, что его остановило – так это невозможность передачи ощущений по видеосвязи. – Все восторги потом… Дальше докладывай. Что с технологами?

– С технологами? – Генрих почесал себя за ухом. – Ну, могло быть и лучше… А с другой стороны, могло быть и хуже!.. – с философским смирением закончил он.

– Конкретно-то что?

– Конкретно они в основном выражают недовольство тем, что так поздно принесли им изделие. В чем-то их можно понять: у них своих дел выше головы…

– Что конкретно, блин?

– Ну, в общем, бьют себя пяткой в грудь, что условно-локальных полгода им хватит.

– Это хорошо … – у Лунина сильно полегчало на душе. – Как с ними договорились по работе?

– Да как? – Генрих пожал плечами. – После старта соберемся на совещание. В ускоренном темпе. Обсудим график пуско-наладки. Затем согласно плану займемся приведением конструкции к прозе производства… Слушай, командЫр, ты на старт собираешься?

– Что?

– Так время же… – Семенов улыбнулся. – Ситуация не способствует горению на работе. Осталось четверть часа.

– Да, действительно… – согласился Лунин, бросив взгляд на часовой индикатор. Но инициативу отдавать не захотел: – Где вы там будете, в салоне-то? Займите и на меня местечко!

– Не волнуйся! – заверил помощник. – Места на всех хватит! Ты только не опоздай!

– Постараюсь! – ответил Лунин.

На чем они и распрощались. Вадим разыскал файл с планом корабельных помещений, выяснил, где находится салон. Схема была простая, вертикально-палубная, с лестницами между соседними палубами и телепортами между отдаленными частями. Неподалеку от каюты Лунина как раз располагался один. Оценив расстояние, Вадим решил, что Генрих очень вовремя напомнил ему о старте: не будь телепорта вблизи, пришлось бы бежать бегом. И неизвестно, удалось бы успеть или нет… Затем он выбрал в меню гардероба костюм, который показался подходящим под определение «праздничный», переоделся и вышел из каюты. И, вывернув в основной коридор, буквально нос к носу столкнулся с Тимуром – пилотом, который вез его со станции в Москву. От неожиданности Вадим остановился.

– У!.. – восхитился Тимур. – Загадочный пассажир!

– Э-э… – сказал Вадим.

– Ты в салон, на старт?

– А…

– Удивляешься, откуда я здесь? – догадался летчик, наслаждаясь произведенным эффектом. – Так куда же на Марс без меня? На ком вы там летать-то будете?

– Ага… – сказал Вадим. Они подошли к мембране.

– Содержательный у нас разговор, – заметил Тимур глубокомысленно. – Давай хоть познакомимся, – он протянул руку. – Саитгиреев Тимур, пилот спасательной партии.

– Лунин Вадим, механик по андроидам…

– Ну, вот, – сказал Тимур. – А то я-то тебя знаю, а ты меня – только по имени!

– А откуда?.. – не понял Лунин.

Тимур усмехнулся.

– Ну, не думаешь же ты, что это я тебя вез? Ты с оригиналом летел. Ему знать было не положено. А мне тут сообщили, что ты за птица! Но вообще-то, – признался он, – я здесь немногим дольше тебя. На сутки всего. Меня тоже по этому делу мобилизовали. Год сидел в быстром времени, осваивал новую технику, а сегодня выпустили – и сюда.

– Ага, – повторил Вадим, которому стало понятно, в чем дело. – Вместе, значит, действовать будем…

– Не то слово! Мы ж оба в группе, которая непосредственно к «Пегасу» пойдет.

– Ну да, само собой…

6

– Так отметить надо! – взял быка за рога Тимур. – Пока не началось!

– Да какие проблемы? После старта сядем где-нибудь, да и отметим.

– Заметано!

Тимур улыбнулся и шагнул в мембрану. Вадим последовал за ним.

И обалдел. Уж на что на что, но на салон это место походило мало. Скорее – на смотровую площадку на ободе станции. Отчего Лунин невольно сдержал шаг, в первую секунду автоматически осознав себя в открытом космосе. Без скафандра… Огромный – метров сто в диаметре – зал, со всех сторон окруженный звездами, залитый земным и лунным светом, был заполнен множеством людей в самых легкомысленных нарядах. Ну, да: как и было сказано в записке, «форма одежды праздничная»… Посередине вздымалась вверх массивная колонна или башня метров пяти в диаметре, в основании которой располагались мембраны телепортов. Высоко в зените этот столб подпирал собой нечто шарообразное – скорее всего, передний отсек «Ореола». В довершение картины с одной стороны – буквально руку протяни – висела видимая во всех подробностях Земля, а с другого борта – точно такая же – Луна. Причем, что производило наибольшее впечатление – обе были одинакового размера… Солнце, судя по его отсутствию, закрывалось корпусом корабля, находившимся непосредственно под ногами. Чему Лунин только порадовался. И понадеялся, что конструкторы позаботились о затемнении солнечного диска, иначе натурализм стал бы уже явно чрезмерным…

– Блин… – сказал Вадим. – Это – салон?!

– Я тоже так же среагировал, когда первый раз увидел! – Тимур рассмеялся. – Как говорится: ничего себе пляжик отгрохали! Впечатляет?

– Да уж… – признался Лунин, осторожно переводя дух. Иллюзия открытого космоса была исключительно сильной.

– То-то! Это тебе не ваша жалкая станция! – подколол летчик. – Новая эра в освоении космоса – это я тебе точно говорю!

– Да я уже знаю…

– Ну, так пошли к нашим! Чего здесь торчать? Вон они… Катерина! – неожиданно крикнул Тимур и замахал рукой. Вадим хотел было отказаться, сославшись, что тут его ждут. Но увидел, что как раз там, куда машет Саитгиреев, стоит Генрих, и ничего не сказал.

От группы к ним подошла миниатюрная женщина в платье из чего-то воздушного и переливающегося. Фасон этой одежды Лунин определить затруднился бы: нечто среднее между вечерним и бальным. В руке она держала бокал для шампанского. Похоже, что идея отметить «пока не началось» посетила не одного Тимура. Правда, бокал был еще – или уже – пуст.

– Вот. Знакомьтесь! – объявил Тимур. – Это Екатерина Пирогова – анестезиолог. Тоже из нашей группы. Потомственный медик в черт знает каком поколении! А это, Катя, Вадим Лунин. Твой, в каком-то смысле коллега!

– В каком-то смысле – это как?

– Так он тоже вроде как доктор! Только ты человечий доктор, а он – роботный… роботячий… Тьфу! По андроидам, одним словом. Врач, так сказать, андролог!

– Кто? – переспросила Пирогова, внимательно посмотрев на Тимура.

– Ну, киберинар, – заключил Саитгиреев свои лингвистические изыскания. – Вот!

– Да ты хоть знаешь, кто такой врач-андролог?

– А чего? – спросил Тимур. Но уже с легким подозрением. Лунин, который тоже впервые слышал про такую специальность, также насторожился.

– Да то же самое, что гинеколог! – сдерживая смех, сообщила Пирогова. – Только по мужской части!

– Бли-ин… – отреагировал Тимур. Поскреб в затылке и виновато посмотрел на Вадима. Вадим не стал его выручать: пусть сам расхлебывает, раз заварил эту кашу. Разрядила ситуацию Пирогова:

– Так это вы механик по андроидам! Действительно – коллеги! Очень приятно! Держите-ка вот… – она достала из воздуха два бокала и протянула их Вадиму с Тимуром. Бокалы были пустые.

– Черт, Катька! – сказал Тимур. – Я тоже так хочу! Когда вы мне уже интерфейс вставите?

– Да после старта и вставим! – пообещала Пирогова. – Не канючь! Пойдемте к нашим – а то уже пятиминутную готовность объявили…

– А чего мы не слышали? – удивился Тимур. И сам же себе ответил: – Ах, да, мы же в мембране были… – тут же без перехода скомандовав: – Ну, так пошли – чего ждем?

Группа, к которой они направились, оказалась немаленькой. Как минимум пару десятков человек. Лунин разглядел кроме Генриха еще одного из своих помощников – Анатолия Стрельцова. А также, с некоторым удивлением, Дядю Федора Лобова, кивнувшего Вадиму как старому знакомому. Похоже, тут действительно собрались те, кто должен был идти к «Пегасу». Предводительствовал здесь высокий жилистый мужик с наголо бритой головой, чем-то до странности похожий на Фантомаса: все черты лица у него были сглажены и сплющены – словно кто-то задался целью убрать мешающие детали, но не преуспел. Вадиму показалось, что когда-то, в той еще жизни он видел этого человека. Причем скорее на фотографии, чем живьем. Слишком уж запоминающейся внешностью тот обладал. Но вспомнить не получилось. Ничего, впрочем, удивительного: учитывая, из какого контингента проводился отбор на копирование. Вполне возможно, что данный мужик был какой-нибудь знаменитостью, типа нобелевского лауреата – поди их всех упомни!

Так, в общем, и оказалось.

7

– Мальцев! – представился он, сунув Вадиму загорелую, с коротко обстриженными ногтями руку. – Артемий! А это вы, стало быть, будете чинить нас на Марсе?

– Надеюсь, не буду, – в тон отозвался Лунин, пожимая протянутую кисть. – Но, боюсь, придется.

– Коллега! – рассмеялся Мальцев. – Чувствую родственную душу. Это, пожалуй, надо будет отметить! Как вы насчет спиритус вини?

И тут Вадим его узнал.

Это был известнейший хирург. Светило мировой величины. Человек, про которого написано было множество статей, десятки, если не сотни, книг и сняты документальные и даже художественные фильмы. Создатель нового направления в медицине и основатель собственной научной школы. Немудрено, что Лунину он был известен. И, понятное дело, встречаться они раньше никак не могли. Но главное было не в этом. Мальцеву – тому, оригиналу из внешней реальности – должно было сейчас быть девяносто лет. Если он вообще еще был жив. Он давно уже не практиковал. А тут перед Луниным стоял в лучшем случае пятидесятилетний, пышущий здоровьем весельчак в окружении, как теперь Вадим понял, ассистенток и называл Вадима коллегой. С некоторым запозданием Вадим испытал самый настоящий шок.

– Употребляю, – ответил он, вспоминая, что, судя по рассказам, академик Мальцев всегда был не дурак выпить, и с ужасом соображая, до какой степени сможет соответствовать светилу. – В разумных пределах.

– В разумных – это как? – сразу же поймал Вадима на слове академик.

Вадим в панике принялся обдумывать, что бы такого умного сказать, но, по счастью, ничего говорить не пришлось.

– Внимание! Стартовая готовность! Начать отсчет! – прогремел чей-то усиленный трансляцией голос. И сразу же вслед за этим уже другой размеренно начал произносить:

– Шестьдесят… полсотни девять… полсотни восемь…

В салоне произошло оживление.

– Чего стоим? Артемий! Наливай! – сказал кто-то.

– Только не спирт! – вмешался женский голос.

– А чего? – отозвался мужской.

– Да хоть чего-нибудь – только наливайте!

– Спокойно! – объявил Мальцев. С видом заправского фокусника он повторил жест Пироговой и вынул из ничего бутылку шампанского. Бутылка была запотевшая. Мальцев скрутил проволоку на пробке, внимательно всмотрелся через мокрую стенку в содержимое и слегка встряхнул стеклянную емкость.

– Бокалы давайте!

Пробка грохнула к звездам и, словно по команде, по всему салону началась канонада и новогодний перезвон бокалов.

– …двадцать девять… двадцать восемь… двадцать семь… – продолжал отсчитывать невидимый хронометрист.

– Ты чего озираешься? – спросил Генрих, глядя на Лунина.

– Да смотрю… Тут явно не хватает щитов Джян-бен-Джяна и вибростенда. И джинна… – сказал Вадим, вертя головой по сторонам.

– Чего?.. А! – услышал стоящий рядом Тимур. – Вспомнил! Ну, Джян-бен-Джяна и джинна не обещаю. А вибростенд сейчас будет!

– Какой еще вибростенд? – не понял Вадим.

– Ты не знаешь? Конструкторы не предполагали, что мы будем на корабле летать, – пояснил Тимур. – Потому резонансные характеристики двигателя на вакуумную запись не рассчитаны были…

– И чего? – подозрительно спросил внимательно слушавший Генрих. Он, похоже, тоже не знал этой подробности.

– Да ничего, в общем, страшного. Поставили генераторы, гасящие колебания противофазой… Но они надежно работают только в устоявшемся режиме. На второй производной, когда меняется ускорение, начинаются пляски святого Витта… – Тимур хохотнул. – Сами сейчас почувствуете!

– Тебе смешно! – сказала Пирогова, стоявшая рядом. – А у меня от этой вибрации все трясется, и зубы ныть начинают!

– Да что я могу сделать? Терпи! К следующим полетам доработают…

Вадим открыл было рот, но опять ничего не успел сказать.

– …ноль три… ноль два … ноль один… Старт!

И – ничего не произошло. Правда, откуда-то раздалось приглушенное гудение. Но назвать его вибрацией можно было только с большой натяжкой. Вадим недоуменно посмотрел на пилота.

– Ну, поехали… – сказал Тимур, глядя куда-то наружу.

Лунин проследил его взгляд и увидел, что шар Земли медленно, словно бы даже неохотно – но заметно – откатывается назад. Рейс начался.

Часть III. …Полет нормальный

Глава 1. «Рамка»

1

И тут затрясло. Да еще как!

Действительно – святого Витта… Казалось, каждая молекула собралась куда-то отправиться. Только никак не может решить, в какую сторону, потому шевелится сразу во всех направлениях. Ощущение было совершенно неудобоваримое… Причем амплитуда колебаний нарастала. И через какое-то время буквально все заходило ходуном. От мышц до удаляющейся Земли на экране.

– О!..Ё!..Моё!.. – выкрикнул Семенов, роняя бокал и совершая руками какие-то пассы.

Вадим, клацая зубами, тоже остался без посуды, поскольку пальцы разжались сами собой. Пирогова умудрилась как-то зажмуриться и изо всех сил прижала ладони к щекам. Тимур неуклюже переминался с ноги на ногу, гримасничая, точно злодей в старом немом кино. Остальные вели себя аналогичным образом. Происходящее сильно напоминало странную дискотеку, где присутствующие танцуют против всякого своего желания…

Кончилось все так же неожиданно, как и началось.

– М-мать!.. – выдохнул Генрих и усиленно завращал глазами. – Однако круто!..

– А ты что думал – я шучу? – в тон ему отозвался Тимур, видимо, по инерции продолжая двигать мышцами лица. Он единственный умудрился удержать в руке бокал – что значит профессионал!

– О-ой… – присоединилась к ним Пирогова жалобно: – Еще три раза это терпеть!

– Почему это?

– Две коррекции на изменение плоскости орбиты и переход на торможение, – пояснил Тимур не очень понятно, но зато конкретно.

Это известие вызвало стон у близстоящих ассистенток Мальцева. Мужская часть компании мужественно промолчала.

– Девки! Цыц! – подал голос академик. – Все нормально: ни у кого ничего не отвалилось! За это надо немедленно выпить! – похоже, что и медицинскому светилу «вторая производная» далась нелегко.

Мальцев достал из воздуха новую бутылку и уже без особых торжеств хлопнул пробкой. Лунин в затруднении огляделся, разыскивая свой бокал, но Генрих оперативно создал себе и ему новые.

– Спасибо… – поблагодарил Вадим.

Шампанское после встряски пошло хорошо только у женщин: остальным, похоже, шипящие пузырьки слишком уж напоминали о вибрации.

– Не… Надо что-то покрепче! – озвучил общее мнение Тимур.

Мальцев без возражений кивнул и сотворил бутылку коньяку. Вот это оказалось тем, что требовалось.

– Ракета полетела – нальем еще стакан! – возвестил Мальцев, оживая на глазах. И тут же и выполнил озвученное.

Тимур, подставил фужер под коньячную струю, хитро глянул на хирурга:

– Пускай нас кроет матом товарищ Левитан? – спросил он, ухмыляясь.

Мальцев хохотнул, и они с Тимуром чокнулись с видом заговорщиков.

– Вы это чего? – с подозрением спросила Пирогова.

– Да это песня одна… старая… – ответил Тимур.

Вадим вспомнил кое-что, слышанное от спейсеров. Хмыкнув, он протянул Мальцеву свой бокал:

– Так, значит, правду пишут, что мы живем как боги? Или на то, что пишут, мы можем… погулять?

Страницы: «« ... 56789101112 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Поклонникам исторического телесериала «VIKINGS», удостоенного рекордных рейтингов и восторженных отз...
Брошюра предназначена для пациентов, проводящих СИПАП/БИПАП-терапию в домашних условиях. Она может п...
В отделении медицины сна Клинического санатория «Барвиха» мы часто слышим вопрос: «Что нужно, чтобы ...
Учебное пособие для врачей.Синдром беспокойных ног (СБН) впервые описал Thomas Willis в 1672 г: «У н...
Если вам самостоятельно не удается наладить сон, то, возможно, у вас имеются те или иные расстройств...