Где-то у Проциона Романов Александр

2

– На свалке? – переспросил кто-то с сомнением.

– Именно! – подтвердил Вадим, с удовольствием открывая перед слушателями неожиданные для них перспективы. – На свалки же выкидывается масса вещей, в которых вышла из строя лишь какая-то одна деталь или узел, а все остальное совершенно цело. А то и вовсе неповрежденные, но просто старые изделия. Например, черепа демонстрационных моделей в свое время были изготовлены из двух старых алюминиевых бидонов из-под молока. Соседи Горчинского по даче выкинули, а он подобрал. Металл максимально соответствовал прочностным характеристикам…

То, что черепа методом выколотки делал Вадим, он говорить не стал – это по любому была лишняя подробность.

– То есть – у них головы из бидонов?! – раздался женский голос.

– Нет, конечно. Мы все, что можно, заменили на более современные материалы. Скелеты здесь титано-керамические. Но некоторые механизмы пришлось оставить. Это даже на облике сказалось… Впрочем, внешнего вида и мимическую динамику лица они не портят.

– О чем вы говорите? – задал вопрос тот же голос.

– Да вы сами сейчас увидите…

Вадим отдал «мысленную» команду, и андроиды синхронными движениями отстегнули замки шлемов и, сняв их, замерли, прижав «головные уборы» к бокам.

– Как вы можете видеть – нормальные человеческие лица, – пояснил Лунин. – Сходство же тел с владельцами будет доведено до стопроцентного, никаких трудностей с идентификацией не возникнет. Мимика и артикуляция также близка к естественной и тоже будет настроена индивидуально для каждого пользователя… – повинуясь команде Вадима, андроиды помахали зрителям руками. Еле сдерживаясь от смеха.

– Э… – сказал кто-то озадаченно. – Это что – солнцезащитные очки? Зачем?

– Нет. Если вы обратили внимание – нет характерных для очков дужек и прочей арматуры. Это защитные стекла телекамер. Но выполненные именно под дизайн очков: все мы носили не раз эту штуку, и нам такой вид привычен. По личному опыту могу сказать, что даже разглядывание собственного отражения в зеркале не вызывает никаких затруднений.

– Телекамер?!..

Вадим усмехнулся.

– Я же сказал – эта модель электромеханическая. И сделана из материалов, купленных в обычных магазинах. У нас просто не было средств на дорогие оптоэффекторы. Приходилось вот искать заменители. Да вы не волнуйтесь! По параметрам зрения данные устройства далеко перекрывают возможности обычного человеческого глаза. Хотя бы способностью видеть в ИК и УФ диапазонах. Про изменение фокусного расстояния я уж не говорю, но бинокли вам в этих телах не понадобятся!

Какое-то время все молча разглядывали лица роботов. Потом снова последовал «женский» вопрос:

– И что… Можно делать прическу? И макияж?

– Ну, вы же видите! У Евы выполнена укладка… И все остальное – соответственно.

– А разговаривать они умеют?

– А как же? – отозвался, опередив Вадима, Адам. – Голосовой аппарат, правда, не является копией человеческого, пришлось оставить старый, но все звуки речи воспроизводит стопроцентно.

– А это… Кто сейчас отвечает?

– В данном случае, – ответил Вадим, – роботов представляют инженер нашей группы Генрих Семенов и врач-куратор Юлия Крылова.

Роботы снова помахали руками, а Юлька даже послала кому-то воздушный поцелуй.

– А-а! Точно! – раздалось из зала. – Генка, Юлька! Я вас в этих доспехах не узнал сперва!.. Ну, вы даете! А в ранцах что? Блоки питания?

Вадим раскрыл рот, собираясь ответить, но его опередила Юля.

– В ранце жизнеобеспечения смонтирована система терморегуляции, – сообщила она. – Близкая к таковой для стандартных человеческих скафандров. А также запас пищи и кислорода на неделю и плюс система утилизации отходов, гм… жизнедеятельности кибернетического организма…

– Какой пищи и кислорода?! – ошарашено спросил кто-то.

– Какие отходы жизнедеятельности? – тут же последовал еще один насущный вопрос.

– А на чем, по-вашему, робот-то работает? – задал встречный вопрос Вадим. – На святом духе? Или на аккумуляторах? Общая мощность энергетической установки тут вдвое больше, чем у человека – киловатт. Обеспечить этот показатель можно было только одним способом: применив топливный генератор. А генератору для работы нужно горючее и окислитель. Вот в ранце и находятся – бак с топливом и бак с окислителем. Окислитель – кислород. Топливо – в принципе, любое углеводное или углеводородное вещество. В нашем случае выбран спирт.

– Заправка осуществляется обычным способом! – добавил Генрих. Демонстративно ухватил зубами торчащий из воротника костюма мундштук и что-то из него с шумом всосал. Потом похлопал себя по животу.

– Вот примерно так! В желудке оно расщепляется, водород идет в реактор… Кислород тоже, дополнительно. А все остальное – в жидкие отходы!

3

Зрители ошеломленно наблюдали данную демонстрацию.

– И жидкие отходы куда?.. – закономерно прозвучал вопрос.

Вадим и роботы засмеялись.

– А тоже обычным способом! – сообщила Юля. – И между прочим – какать роботам тоже надо!

– А это-то в честь чего??..

– Вы пропустили, – заметил Вадим зрителям. – Семенов произнес слово «желудок». Мы ведь с самого начала рассчитывали, что андроиды будут использоваться не только на Марсе. Следовало обеспечить им полную автономность по энергопитанию. Чтобы не таскать с собой на Земле канистру с бензином. Потому в конструкцию введена дигестальная система. Желудочно-кишечная, проще говоря. То есть, находясь в теле, вы сможете есть и пить, как нормальные люди. Любую человеческую пищу.

– И не только человеческую! – встрял с уточнением Генрих. – Нечеловеческую – тоже! Система может переваривать любую органику, выделяя из нее водород или метанол для генератора. Ну, и кислород дополнительно, как я сказал. Основная же подача кислорода производится тоже традиционным способом – из атмосферы! – Семенов опять демонстративно засопел, принявшись усиленно дышать.

– Собственно, установка системы автономного питания, – сказал Лунин, – и заняла у нас основную долю времени по доработке конструкции. На предыдущих моделях ничего такого не было. Электричество к ним подходило по кабелю от сети. Нам пришлось перекомпоновать расположение внутренних агрегатов и пересчитать под эту компоновку конструкцию. Затем проверить на полигоне, внести исправления…

– Так это что получается? – спросил кто-то. – Никаких преимуществ по сравнению с человеком эти роботы не имеют? Есть-пить надо, дышать – и все остальное… Без скафандров, опять же, не обойтись…

– Так, а вы чего хотели? – отпарировал Вадим. – Штурмовой танк «Мамонт»? Или робота-трансформера из комиксов? Задача ставилась сделать человеческое тело. С его динамикой и массо-габаритными данными. Эту задачу мы выполнили полностью. И даже с перекрытием. А то, что прочностные и эксплуатационные характеристики получились примерно такими же, как у человеческого организма… Так для одних и тех же условий сложно создать что-либо принципиально разное!

Вадим хотел еще кое-что добавить, но инициативу у него перехватила Юля.

– Наши андроиды выживут там, где погибнет любой человек! – с жаром заговорила она. – Это проверено на испытаниях, и вы сами в этом убедитесь при обучении. Да, конструкция не может обойтись без скафандра на Марсе. Да, роботу нужно есть и пить. Но зато моторика мелких движений полностью соответствует человеческой. И плотность тактильных датчиков на руках и лице – тоже. Находясь в теле андроида, вы будете получать практически все те же ощущения, что и в обычном, человеческом! Все, что может делать человек – может и андроид!

– Что, совсем-совсем все? – прилетела ехидная реплика откуда-то из верхних рядов. – И размножаться тоже?

– Зря смеетесь! – отпарировала Юля. – Мы над этим работаем! В следующей модели размножение предусматривается! Мы вообще хотим воспроизвести человеческий организм полностью, со всеми его функциями – для существования в нормальном мире!

– И каким образом это размножение будет происходить?

– А вы что, не знаете, как трахаться?

– И вы что, уже пробовали? – не унимался любопытный.

Но Юльку смутить такими вопросами было невозможно.

– Еще нет! – не моргнув глазом, ответила она. – Но попробуем обязательно! И не только мы: анатомическое-то строение тел воспроизведено полностью – так что в творческом процессе будут участвовать все! – закончила она под общий хохот.

– Что – действительно все воспроизвели?

– Ну, разумеется, – снова вступил в разговор Лунин. – Специально для особо озабоченных – как же им, беднягам, без этого?.. А если подумаете, так сами сообразите, что тело должно быть полноценным. Если есть система питания, так и дефекация должна быть налажена. Или вы предпочли бы иметь торчащий наружу сливной краник? – сказал Вадим, вызвав новый взрыв смеха.

– А… э… размеры органов? – поинтересовался кто-то, когда смех немного утих. – У всех стандартные? Или тоже будут… подгоняться по оригиналу?

– А это медицинская тайна! – опять опередила Вадима Юля. – Каждый мужик сам решит, с каким достоинством ему жить.

– А баба? – похоже, зрители не могли расстаться с темой.

– А у женщин – другая стать! – Юля гордо выпрямилась, поведя плечами. Все снова засмеялись. – Только в любом случае лучше оставить то, что есть от природы: чтобы лишнее не мешало. Это ведь все-таки скафандр по большому-то счету. В нем никаких декоративных деталей быть не должно. Самим же будет неудобно работать, если габариты окажутся сильно отличными от ваших естественных пропорций…

4

– А во что вы их так вырядили? – последовал очередной вопрос. – Таких и скафандров-то вообще нет. Имперские штурмовики из «Звездных войн» какие-то… – по голосу Вадим узнал Тимура.

– Да вот пришлось, – ответил он космонавту. – Это ж Марс. Марсианская пыль хуже лунной: размер пылинок – микроны. В любую дырочку пролезет. Думаю, никому не понравится въевшаяся в кожу или набившаяся в компенсационный костюм мелкодисперсная пудра. Песчинки с легкостью могут пробраться во внутренности вашего тела, засорить реактор или замкнуть контакты нервной сети… Пластины прикрывают все тело че… андроида. И это еще не самый верхний слой. Каждый раз при выходе наружу будет наноситься одноразовый защитный лак, призванный дополнительно обезопасить конструкцию от всей той пыли, что осядет на робота. Впрочем, в сравнение с обычными марсианскими скафандрами этот костюм все равно не идет: те-то изготовлены вообще по нормам открытого космоса.

– Ничего се… А как же тогда те, кто на Марс высаживаются… люди?

– Да так же. Пыль – проблема номер один. Единственной серьезной защитой является водяная пропитка уплотнений и влажная вентиляция отсеков. Да и то помогает мало… Потому все экспедиции, которые на Марс высаживались, сидели там в грязи. Не как свиньи, конечно… Но хватало.

– А ваших этих жестянок – хватит?

– Хватит. Мы проверяли. И вы, главное, учтите, что внутри этих доспехов все-таки не человек. А робот.

– Так вы ж сами нас только что уверяли, что этот робот в точности как человек – ест, пьет, дышит – даже трахается…

– И какает! – не упустила случая добавить Юля ангельским голосом.

– Ну… да, – вынуждены были признать в зале.

– Не надо путать функцию с конструкцией, – улыбнулся Генрих. – Изготовлен-то киборг все же не из мяса, а из синтетики и металла. А это другие прочности. Перепад давлений он переносит куда лучше. В принципе, он и без компенсирующего костюма там мог бы действовать. Но примерно так же, как альпинист очень высоко в горах – с трудом. И температурный режим ему не страшен – но повлечет усиленный перерасход энергии. Плюс – увеличенное испарение из гидросистемы в условиях слабой атмосферы. Одним словом, если в Антарктиду собрался, так будь добр одеть доху, унты и шапку. А не щеголять голым задом. Потому решили сделать и одежду…

– А что за материал вы использовали для такой качественной имитации? Медицинский протез?

– Вы кожу имеете в виду? – уточнил Лунин.

– И кожу, конечно. Но и мышцы выглядят как натуральные, судя по мимике и артикуляции…

– Нет, кожа – не медицинский протез, – стараясь не ухмыляться, ответил Вадим. – У нас не было доступа к такого уровня материалам. Я же говорил, что мы занимались откровенной самодельщиной. Поэтому наружную оболочку пришлось изготавливать из галантерейного кожзаменителя…

– Из чего?

– Ну, из чего делают сумочки женские, одежду – плащи, куртки… Кресла автомобильные им обивают еще. В данном случае взята была именно эта разновидность… Этот материал дешев и полностью соответствует всем требуемым характеристикам, как вы можете убедиться…

– Из обивочного материала?!

– Ну да… Его производят в расчете на контакт с человеческим телом. Поэтому ощущения от него не должны вызывать раздражения и не быть ядовитыми. А кожный протез нам было бы даже невыгодно применять: он требует к себе дополнительного ухода. Кроме того, рассчитан на приживление к живым тканям – чего тут, сами понимаете, нет…

– Но… Поверхность робота не производит впечатления наружной обтяжки! Ваша «кожа» явно прикреплена к подлежащим мышцам!

– Конечно. Иначе бы это была не кожа, а чехол. Быстро протирающийся и неудобный. Наружный слой приварен на молекулярном уровне к внутренней подложке с наполнителем, в котором двигаются мышцы, проходят сосуды гидросистемы, и размещены кости каркаса.

– Что за подложка?

– Это ячеистая структура из лавсановых нитей, залитая перфторуглеродным гелем в качестве наполнителя.

– Ячеистая – это как?

– Ну… Вязанная, в общем, – признался Вадим. Уточнять, что вязала ее на спицах жена Горчинского, он не стал. Но работка у нее была та еще… – Поэтому подложка соединяет в себе как прочность, так и упругость. А внутренними растяжками она соединена с костным каркасом, что позволяет сохранять внешнюю форму, не отслаиваться и не смещаться.

– А мышцы вы из чего делали? – последовала новая реплика.

– А вот попробуйте угадать! – Лунин все-таки усмехнулся. Товарищам ученым было приготовлено немало сюрпризов в этой конструкции. – Вот из чего можно сделать приводные агрегаты, чтобы получилась сопоставимая с человеческими возможностями конструкция. Учитывая при этом, что использовать можно только материалы, продающиеся в магазинах хозтоваров. И то, что никакого специального оборудования для высокоточной обработки у вас нет…

5

– Ну, после кожзаменителя… – протянул спрашивающий. – Даже не знаю. Чтобы получить мощность, сопоставимую с живыми человеческими мышцами, вам нужно было загнать туда не меньше чем полсотни килограмм сверхтонкой медной проволоки. Или столько же токопроводящей керамики… Что еще вы могли купить в обычном магазине, соответствующее по магнитопроводящим свойствам? Искусственные протезы – вы же сами говорили – вам были не по карману…

– Да. Ничего из медицинского арсенала мы не использовали, – Вадим хмыкнул. – Но вы же видите, что перед вами вовсе не медные статуи. И уж тем более не керамические… Я так понимаю, что это вообще с вашей стороны шутка…

– Ну, шутка… – подтвердили из зала. – Но что вы тогда туда засунули?

– Токопроводящий резинопластик.

– Что?! – последовал вопль после изрядной паузы.

– Промышленный резинопласт, – повторил Вадим с удовольствием. – Конкретно – тот, что идет для изготовления ленточных транспортеров.

– Да это же невозможно!

– Почему это? – смиренно поинтересовался Лунин.

– Да из него же нить сделать нельзя! А мышца – это пучок нитей! И если структуру не воспроизвести – так вы и мощности не получите!

– Правильно, – кивнул Вадим.

– Что – правильно?! – продолжал горячиться оппонент. – Нельзя было из ленточного транспортера сделать мышцы таких малых размеров!

– Да, – Лунин виновато развел руками. – Нельзя. Но мы сделали. Хотя нам было трудно…

– Да как, черт возьми?!

– Дык как у нас в России завсегда делают? С помощью кувалды и какой-то матери. С последующим доведением до кондиции посредством напильника! – под обвальный хохот сообщил Вадим.

Несмотря на такую реакцию, спрашивающий не унялся:

– Но как все-таки? Из этого пластика пробовали в свое время тянуть нить – я знаю. Но она получается непрочной. И рвется при малейшем усилии! Там просто молекулярная структура не предусматривает слишком длинных связок. И не держит нагрузки на растяжение. Только на сжатие. А здесь нужен практически мономер, причем – чем тоньше, тем лучше!

– Я знаю… – подтвердил Лунин, стараясь не смеяться. – Этот пластик годится только на большеразмерные, равнонагруженные конструкции, вроде тех же перистальтических ленточных транспортеров, потому что при меньших размерах он не сохраняет форму. Но удельную мощность он обеспечивает большую. Причем без всякой наборножгутовой конструкции мышцы. Мы именно потому его и выбрали: как понимаете, набирать каждый из сотен мускулов вручную из нитей нам было не под силу. А здесь получалось обойтись цельными кусками…

– Да не может такого быть! Институт, который занимался этой задачей, так и не смог ее решить! Не работает она на растяжение!

Лунин все-таки усмехнулся.

– Как любил в таких случаях повторять Саул Иосифович: «А для этого нужно иметь не высшее образование, а всего лишь среднее соображение!» – сообщил он ехидно.

– И что же вы такое сообразили своим средним соображением, позвольте узнать? Если бы это удалось, вы совершили бы переворот в роботостроении: ведь сейчас все манипуляторы роботов имеют либо металлические мускулы, либо керамические. А это почти то же, что было в позапрошлом веке, когда конечности роботов двигали либо гидроцилиндрами, либо электромоторами! Пещерный уровень!

– Я это тоже знаю, – повторил терпеливо Лунин. – Хотя насчет пещерного уровня вы не совсем правы… И если вы не забыли – Горчинский ДЕЙСТВИТЕЛЬНО совершил переворот в роботостроении. Иначе бы мы здесь сейчас не разговаривали. А у того института не имелось такой цели. Им в план было включено исследование по производству токопроводящей полимерной нити для нужд промышленности. Не более того… Очень узкоспециальная, фактически чисто технологическая задача. Никто поэтому и не пытался в ее рамках что-нибудь эдакое изобрести. А нам нужно было получить полный аналог живой мышцы – и все тут! Ну, нам и пришлось его сделать.

– Да как?!

Вадим вспомнил, как десять лет назад Горчинский поставил перед ним эту задачу: сделать аналог мышцы. Перед тогда еще студентом. И в совершенно смешные сроки. Разинувшему от такой наивности рот Лунину Горчинский невозмутимо заявил:

– Никогда не бойтесь больших задач. Иначе вы ничего в жизни и в науке не добьетесь. Как в том анекдоте про ассенизаторов… Знаете?

– В каком анекдоте? – спросил еще не пришедший в себя Лунин.

– Да два ассенизатора – старый и молодой – отправились на обычное свое дело – вычерпывание излишков из выгребной ямы. Старый, как более опытный, занял позицию непосредственно в яме, а молодой – наверху. Чтобы принимать ведро. С субстратом. Ну, черпают они, значит, это дело… Черпают. И тут чего-то молодой неловко двинулся, и все содержимое из ведра – вниз. Прямо на старшего. Молодой замер в испуге. Стоит… А старший на дне ямы утерся, посмотрел печально снизу вверх на помощника и говорит: «Бестолочь косорукая! Ничего тебе доверить нельзя! Вот так всю жизнь наверху с ведром и простоишь!.. Тьфу!»

Вадим не заржал тогда во все горло только из вежливости.

6

Что именно хотел Горчинский сказать этим анекдотом, Лунин понял уже только после его смерти. Когда Вадима «уходили» из института, а он ругался с директором, сдавал дела и, доходя до мата, требовал составления официальной описи на оставляемые в качестве «лабораторного имущества» образцы. Происходившее было до отвращения наглядно…

А мышцу он сделал. За вдвое большее время, чем требовал Горчинский, но сделал. Сам. Правда, Горчинский все же выдал ему начальную установку.

– Не пытайтесь копировать уже существующие модели, – сказал он. – Они нас не устраивают. Если бы можно было применить что-либо из того, что есть, незачем было бы и огород городить… И не знакомьтесь с их конструкцией. Этим вы только себе мозги зашорите. Просто выясните: какое действие производит мышца? И каким угодно способом воспроизведите этот эффект в тех же рамках. Единственные ограничения – агрегат должен быть абсолютно безвреден для здоровья людей и иметь себестоимость равную нулю. И впредь всегда из этого исходите, что бы вам ни пришлось изобретать. Вам понятно?

Он любил такие парадоксальные формулировки. По его словам, они помогали уяснить задачу с максимальной контрастностью. Он вообще был большим любителем совмещать несовместимое, математик-теоретик по специальности и изобретатель-практик по необходимости, Саул Иосифович Горчинский…

… – Да просто очень, – ответил Вадим настырному скептику. – Даже до смешного просто. Если материал плохо работает на растяжение, но хорошо на сжатие – так и нужно было всего лишь заставить его на сжатие и работать. И все.

После внезапно возникшей паузы уже чей-то другой голос недоверчиво спросил:

– И что, никто до такой умной мысли до вас не додумался?

– Представьте себе – нет… – Лунин развел руками. – Но если быть честным, так я ведь уже говорил: такой задачи не ставилось на уровне официальных разработчиков. Им ставилась задача СКОПИРОВАТЬ живую мышцу. Как наиболее совершенный двигательный агрегат в природе. Такие несуразности регулярно случаются в науке – что поделать, мы, люди, существа не очень совершенные…

– Погодите-погодите! – опомнился «скептик». – Принцип-то понятен! Но как вы осуществили его на практике?

– Да это-то совсем элементарно, – ответил Лунин. – Грубо говоря – тот же самый гидроцилиндр, во внутренней полости которого размещен резинопласт. При пропускании тока резинопласт расширяется и движет шток и цилиндр навстречу друг другу… Корпус цилиндра не дает пластику потерять форму и таким образом сберегает его от разрушений. Пришлось, правда, повозиться, чтобы сделать конструкцию эластичной без применения металлов – там дакроновый чехол и тяги из углепластика – но схема, в сущности, совершенно классическая. И внешне работа выглядит в точности как сокращение мышц под кожей…

– А если резать придется? – раздался голос Мальцева.

– Ничего страшного, – сказал Лунин. – В стационарных условиях нити подложки просто отодвигаются в сторону за счет упругости, гель выдавливается. Проверено неоднократно, – добавил он уже специально от себя. – А в полевых… Какая там разница? Главное, заштопать повреждение мышцы, сосудов, каркаса или внутренних механизмов, чтобы хватило добраться до стационара. На полигонах мы это тоже проверили, конечно.

– А разрез на коже?

– Можно наложить обычную повязку. Или скотчем залепить. Да зашить просто нитками! Потом заваривается СВЧ или ультразвуком – практически без следов, если постараться.

– Угу… – непонятно отозвался хирург и замолчал.

– Собственно, – счел нужным добавить Генрих. – Такой ремонт нам только в полевых условиях нужен. Когда нанозавода под боком нет. На базе же любые повреждения будут исправляться помещением робота в чан с наноэффекторами и компьютерным редактированием. Но приемы первой помощи, конечно, изучить придется – мало ли что…

– Так же, как и правила личной гигиены! – подхватила Юля, которой надоело молчать.

– А что – и такие есть?!

– А как же?! Глаза нужно протирать регулярно, зубы чистить. Горло полоскать на предмет очищения от пыли…

– Зубы чистить?!

– Раз они у вас есть – за ними нужно ухаживать или нет?

– Ну, бли-ин, – протянул кто-то. – И тут от кураторов житья не будет! Механики-то зачем?

– А механики будут заниматься более серьезными вещами!

– Какими, например? Органы размножения испытывать?

– Почти, – не спасовала Юля. – Общая профилактика всех систем, контроль генератора, желудочного реактора, работы гидросистемы…

– А что за гидросистема-то такая? Уже несколько раз ее упоминали…

– Она обеспечивает сверхдавление в гелевом заполнителе – чтобы тело не теряло формы. Ну, и еще увлажнение и внутреннюю терморегуляцию. Вдобавок к системе охлаждения, что смонтирована в ранце скафандра…

– Но конструкция-то вроде электромеханическая?

7

– Одно другому не противоречит… – ответил Генрих. – Мышечный механизм действительно электромеханический. Но все материалы имеют неприятное свойство терять со временем содержащуюся в них воду. Высыхать то есть. В вакууме – особенно сильно. Кроме того, всякая конструкция при работе греется. А в нашем случае греется особо сильно: температура в реакторе пятьсот градусов. Тут без системы охлаждения не обойтись. Пришлось создать что-то вроде кровеносной сети, распределяющей тепло более-менее равномерно по всему объему андроида и отдающей его в пространство через поверхность. В результате температура тела у нашего кибера лишь немного выше, чем у человека: сорок градусов по Цельсию.

– Получается, он у вас и на ощупь как человек? – прозвучал женский голос.

– Именно!

– То есть – тело… Оно тоже как настоящее? – спросил тот же голос.

– Конечно! – ответила Юля. – А вы думали, что тут только лица человеческие? Так ничего подобного! Сейчас сами увидите! Гена, помоги мне снять эту пластмассу…

Вадим в душе был против такого стриптиза еще при обсуждении сценария демонстрации. Но показать андроида «а натюрель» все равно требовалось. Потому Юлькина идея устроить шоу была принята единогласно – даже Лунину пришлось смолчать. Хотя и несколько не по тем мотивам. И вот настала пора расплачиваться за свою уступчивость…

Генрих помог Юле отщелкнуть замки креплений бронещитков и снять ранец. Затем настала очередь шнуровки высотно-компенсирующего костюма. Потом – термобелья системы охлаждения… По ходу процесса зрители все более оживлялись, издавая подбадривающие реплики. И даже привставали с мест. Когда Юля осталась в весьма смело открытом купальнике, со всех сторон грянул одобрительный гул, усиленный восторженным свистом.

– А дальше?! – крикнул кто-то.

– А фига! – ответила Юля и весело показала по направлению выкрика означенную фигуру из трех пальцев.

– У-у!.. Так нечестно! – донеслось в ответ.

– А у нас здесь не лига сексуальных реформ!

Осторожно переступая босыми ступнями, Юля перебралась в зал и побежала по рядам, демонстрируя всем желающим качество изготовления конструкции вблизи. Женщинам она охотно давала потрогать себя руками. Мужские же попытки пресекались энергичными шлепками. Все это сопровождалось охами, ахами, смехом и жизнерадостным возмущением ущемленной сильной половины экипажа. Впрочем, кажется, кому-то все же удалось произвести органолептическое исследование кожного покрова андроида…

Лунин с Генрихом наблюдали за этим проходом, стоя на арене и не вмешиваясь. Впрочем, во что было вмешиваться? Семенов восторженно крутил головой, от души наслаждаясь происходящим вместе со всеми зрителями. Лунин внешне сохранял на лице каменное выражение. Но в душе матерился последними словами: было на что посмотреть… Да и сама Юлька будоражила толпу со всем присущим ей артистизмом, хорошо знакомым Вадиму еще с института. Когда она, закончив «круг почета», возвращалась на арену, весь амфитеатр, как один человек, встал и приветствовал ее аплодисментами.

– Ты чего? – спросил Генрих, посмотрев в этот момент на Лунина.

«Черт!» – подумал Вадим, быстро подвигав лицевыми мускулами.

– Не отвлекайся, – сказал он Генриху. – Работаем…

– Ну, так я…

– Все! – отрезал Вадим. – Проехали!..

Генрих, покосившись на Вадима, помог Юле облачиться обратно в марсианские одежки, проверил функционирование СЖО и отошел на свое место. В этот момент у Лунина на «рамке» активировался вызов связи. Вадим недоуменно скользнул в «боковое» время – только затем, чтобы узреть на виоме довольную физиономию Кремера.

– Ну, как оно? – заговорщически подмигнул Витька. – Нэ дэвушка – пэрсик! А?

– …твою мать! – сказал Лунин. – Я из тебя из самого персик сделаю!

– Ой-ой! Как страшно! – притворно запищал Витька и тут же снова стал обычно-агрессивным: – Вешай-вешай, белогвардейская морда! Всех не перевешаешь! Наше дело правое!

– Блин! Витька! – сказал Лунин. – Ты что, только за этим позвонил?

– А что? – сделал наивные глаза Кремер. – Не вижу, почему бы одному благородному баю не выразить другому восхищение его дамой!

– Что, вот прямо сейчас?!

– А почему, собственно, нет?

– Да достал ты уже с твоими приколами! – в сердцах сказал Вадим. – И комитет ваш женский тоже! Отцепитесь вы от меня! Сколько можно повторять?!

– А вот фиг тебе, товарищ генерал-лейтенант! – сбить Витьку было невозможно. – Они от тебя не отцепятся! Как честному человеку тебе теперь придется жениться!.. На благо Новой Утопии!..

Глава 5. Бомба

1

Лунин лежал на горячем, как печка, граните набережной, подставив солнцу грудь, свесив ноги в воду, и блаженствовал, закрыв глаза. Лениво плескались мелкие волны. Звенели моторы водных мотоциклов, раздавались хлесткие удары по мячу, удалые выкрики и женские визги… Лето.

Несколько месяцев пролетели, слившись в один сумасшедший поток. Обучить тысячу человек обращаться с кибертелами было не так-то просто. Не из-за сложности материала. Сам курс длился всего две недели. Проблема была в том, что санаторий не мог вместить всю тысячу сразу. Максимум сто человек. На большее количество народу никак не хватало мощности. Вадим, Генрих и Стрельцов натурально замучились два раза в месяц повторять одно и то же. А еще имелась куча проблем с производственниками, которые так же требовалось решать. В общем, работы хватало. Даже внутренний интерфейс не очень помогал… Но вчера, наконец, все закончилось. И сегодня три кибернетиста заслуженно валялись на берегу, жарясь на солнце, ныряя с набережной в теплую, как парное молоко, воду и ничего больше не делая. Приходили в себя от сумасшедшего марафона. Чего здесь забыла остальная марсианская группа – сказать было трудно. Скорее всего, они действовали исключительно из халявных соображений: после завершения обучения санаторий предполагалось перевести из быстрого времени на «чердак» – из экономии все тех же вычислительных мощностей. Так что народ можно было понять…

Лунин услышал шлепанье босых ног по камню, но не пошевелился и не открыл глаза. Ему не хотелось делать ничего. Кто бы это ни был. Хоть Кремер. Хоть сам Башкирцев. Впрочем, Витьки здесь как раз не было. И Андрея Ильича тоже… Шаги приблизились и затихли где-то в районе лунинского плеча. Постояли немного, затем переместились к поясу, и неизвестный опустился рядом, распространяя запах воды и ландышей. Ландышей?.. В голове у Лунина вихрем пронеслась масса соображений на предмет того, кто бы это мог быть. Но, честно говоря, выбор был невелик. Ландышами душилась только одна особа…

– Вадим… – позвала Юля.

Лунин открыл глаза и взглянул в небо. Совершенно забыв, что находится не на Земле… Огромный шар солнца безжалостно плеснул огнем в глаза. Вадим изо всех сил зажмурился и рывком сел, мотая головой: под веками плавали цветные пятна. Наскоро проморгавшись, он посмотрел на Юлю, постаравшись всем видом изобразить внимание. На Юле был надет строгий купальник под цвет ее глаз, сейчас потемневший от воды, и желтая резиновая шапочка, прикрывавшая волосы. На шапочке и на плечах искрились радужные капли. Лицо у Юли было очень серьезное.

– Вадим… – сказала она. – Нам надо поговорить.

Лунин окинул взглядом близлежащую акваторию с играющими в водное поло купальщиками и попытался придумать, что сказать. Как назло, ничего в голову не приходило. Больше всего ему в данный момент хотелось сигануть с бортика в пруд, но усилием воли он подавил это желание. Понимая, что это глупо. Юля, не дождавшись ответа, опустила голову и принялась тщательно стирать что-то пальцем у себя с коленки. Хотя там, кажется, и так ничего не было. Но она протерла одну коленную чашечку, затем принялась за другую. Лунин чувствовал себя полным идиотом.

– Я не понимаю… – не отрываясь от коленки, заговорила Юля тихо. – Что случилось?

Вадим вздохнул.

– Что? – повторила Юля вопрос. – Почему ты даже не хочешь со мной разговаривать?

«Да чтоб оно все в тартарары провалилось!» – подумал Лунин, понимая, что молчать дальше будет просто невежливо.

– Почему не хочу? – сказал он, сам понимая, насколько ненатуральной получается интонация. – Хочу…

Юля посмотрела на него внимательно.

– Ну, тогда что произошло?

Вадим в отчаянии раскрыл рот, совершенно не представляя, что скажет, и в этот момент внезапно ощутил сигнал вызова.

– Подожди! – быстро бросил он Юле, скользнув во внутреннее время.

И оказался нос к носу с Кремером. Ну, то есть – с экраном, на котором присутствовал Витька.

– Чего тебе? – нелюбезно поинтересовался Вадим.

– Тебя. По делу. Срочно! – физиономия друга-приятеля расплылась во всегдашней ехидной улыбке. – А то, понимаешь, в то время, когда весь народ – в смысле, экипаж! – не покладая рук, прилагает все силы для успешного выполнения задания партии…

– Витька! – прервал Лунин. – Какого хрена ты меня дергаешь все время? Чего случилось?

Кремер, видимо, уловив, что Вадим не расположен сейчас к шуткам, отбросил ернический тон и виновато развел руками:

– Ну, извини, брат! Но без тебя никак. Бомбу нашли.

2

Секунду Лунин смотрел на Витьку, не понимая, о чем речь.

– Что, на самом деле, что ли? – спросил он затем.

– На самом, – ответил Кремер. – Одна килотонна. Головка от противоракеты. Замаскирована была под радиоизотопный генератор. Ловко придумали, стервецы…

– Ну… А я-то тебе на что?