Тугая струна Макдермид Вэл

— Если он проделал то же самое с Ди, почему бы тогда она запрашивала о помощи по рации? — спросила Кэрол.

Ли зябко поежился, рот его смущенно скривился.

— Вряд ли он стал бы предупреждать Ди. Она ведь не была своим парнем, верно?

Кэрол на мгновение зажмурилась.

— Вы хотите сказать, что я потеряла одного из своих подчиненных из-за традиционного йоркширского мужского шовинизма? — спросила она, не веря своим ушам.

Ли опустил глаза и принялся внимательно изучать ступеньку.

— Никто из нас не думал, что такое может произойти.

Кэрол развернулась на каблуках и двинулась вверх по лестнице. Ли послушно поплелся в кильватере. На этот раз, когда она рывком распахнула дверь в дежурное помещение, Томми Тэйлор был на месте. При виде ее он вскочил.

— Шеф… — начал он.

— Для вас — старший инспектор. В мой кабинет. Живо. — Она подождала, пока он первым войдет в дверь. — Знаете что, Тэйлор? Мне стыдно, что я служу с вами в одном подразделении.

Прочие детективы в дежурке неожиданно преисполнились крайнего усердия и с невероятным энтузиазмом занялись работой.

Кэрол ногой захлопнула за собой дверь.

— Не торопитесь садиться, — сказала она, проходя к столу и опускаясь в кресло. Для этой беседы она не нуждалась в каких бы то ни было искусственных приемах, как то: стоять, когда младший по званию сидит. — Обугленный труп констебля Эрншоу лежит сейчас в морге только из-за того, что вы бросили все и ушли, когда должны были работать.

— Я никогда… — начал он.

Но Кэрол лишь повысила голос, продолжая:

— Будет служебное расследование, на котором вы сможете врать что угодно про неработающую рацию и черные дыры. К тому времени у меня будут показания последнего пьяницы из «Коркорана». Я намерена закопать вас, Тэйлор. До тех пор, пока вас официально погонят из полиции, вы отстранены от дел. А сейчас убирайтесь из моего отделения и держитесь подальше от моих подчиненных.

— Я не думал, что есть хоть какой-то риск, — удрученно сказал он.

— Причина, почему нам платят жалованье, в том, что риск есть всегда, — оборвала его Кэрол. — Сейчас же убирайтесь прочь с моих глаз и молите Бога, чтобы вас не восстановили: в Восточном Йоркшире не найдется полицейского, который пальцем для вас пошевелит, попади вы в беду.

Тэйлор попятился и осторожно прикрыл за собой дверь.

— Ну что, стало тебе лучше? — пробормотала Кэрол себе под нос. — А еще говорила, что никогда не будешь сваливать ответственность.

Она закрыла лицо руками. Совершенно очевидно, что любое расследование не найдет ничего, в чем ее можно было бы упрекнуть. Но это не мешало ей чувствовать кровь Ди Эрншоу на своих руках ничуть не меньше, чем на руках Тэйлора. Как только состоится официальное опознание, именно ей предстоит сообщить о случившемся ее родителям.

По крайней мере, о Джеко Вэнсе и Донне Дойл теперь можно не беспокоиться. Теперь, слава Богу, это будет уже не ее головная боль.

Когда Крис Девайн говорила о том, чтобы пройтись по домам, в воображении Саймона и Леона нарисовалась маленькая хорошенькая деревушка в две, от силы в три улицы. Ни тот, ни другой не приняли в расчет территорию, которую обслуживала небольшая станция на полпути между Карлайлем и Гексемом. Не считая горстки разбросанных домов, составлявших сам Файв-Уоллз, тут были фермы, небольшие усадьбы, поселки, где в сельских домиках теперь обитали люди, работавшие в городе, маленькие пансионы и тесные райончики муниципальной застройки, нелепо выглядевшие в сельском антураже. В конце концов оба отправились в пункт обслуживания туристов, где купили себе по местной карте.

Когда приехала Кэй, они поделили между собой территорию, договорившись в конце дня снова встретиться на станции. Это была неблагодарная задача, но Кэй с ней справилась лучше, чем остальные. Люди всегда готовы больше рассказать женщине, постучавшейся к ним в дом, чем мужчине. Ближе к вечеру у нее было уже два человека, которые, по их словам, видели Донну Дойл. Оба связывали это с вечерним поездом, которым они каждый день приезжали с работы домой, но точное число не помнил ни один.

Она же узнала местоположение уединенного приюта Джеко Вэнса. Один из домов, в дверь которого она постучалась, принадлежал кровельщику, который всего пять лет назад крыл крышу бывшей часовни. То, как она исподволь подвела его к этому разговору, и сами вопросы о Вэнсе, скорее похожие на простое любопытство, не возбудили в нем подозрений. Самое большее, он в тот же вечер посетует в местной пивной, что женщины-копы ничуть не лучше прочих и точно так же имеют слабость к знаменитостям с обворожительной улыбкой и тугим кошельком.

К тому времени как все трое снова встретились, она прибавила к узнанному еще кое-что. Вэнс купил этот дом около двенадцати лет назад, примерно полгода спустя после аварии. Там всего и было-то, что крыша да четыре стены, так что пришлось потратить круглую сумму, чтобы превратить его в жилье. Когда Вэнс женился на Мики, местные жители ждали, что они станут приезжать сюда на выходные, но вместо того он использовал дом как пристанище, ночуя в нем, когда безвозмездно помогал в ньюкаслской больнице. Никто не знал, почему он решил обосноваться именно здесь. Насколько известно, у него тут не было корней и ничто другое также не связывало его с этим местом.

Леон и Саймон восприняли ее информацию с энтузиазмом. Им самим нечего было ей предъявить, если не считать одного-двух жителей, которые, похоже, видели Донну. Один утверждал, что видел ее на пристанционной автостоянке, где она садилась в какую-то машину. Но свидетель не мог точно припомнить ни день, ни час, ни то, какая это была тачка.

— Все как один беспамятные какие-то, — резюмировал Леон. — Так мы никуда не продвинемся. Поехали глянем на его берлогу.

— Тони велел от дома держаться подальше, — возразил Саймон.

— Не уверена, что это удачная мысль, — поддержала его Кэй.

— А что тут страшного? Послушайте, если он подхватил тут девчонку, а потом затащил ее в свой балаган, есть шанс, что кто-то из местных его видел. Не можем же мы сейчас просто развернуться и отправиться в Лидс, толком ничего не узнав.

— Сначала мы должны позвонить Тони, — стоял на своем Саймон.

Леон воздел глаза к небу.

— Хорошо, — вздохнул он.

Разыграв целый спектакль, он пять минут искал свой телефон и набирал номер. Ни Кэй, ни Саймону не пришло в голову проверить, был ли это номер Тони. Когда раздались длинные гудки, Леон с победным видом заявил:

— Вот! Не отвечает. Теперь скажите: какая беда в том, что мы поедем и посмотрим? Да господи ты боже, девчонка еще может быть жива, а мы собираемся до Рождества просиживать штаны? Хватит, мы просто обязаны что-то делать.

Кэй и Саймон переглянулись. Им не хотелось нарушать распоряжения Тони. С другой стороны, их слишком захватил азарт погони, чтобы спокойно выносить муку ничегонеделанья, когда от них могла зависеть жизнь молодой девушки.

— Я согласна, — сдалась Кэй, — но только поедем и посмотрим. Хорошо?

— Отлично, — встрепенулся Леон.

— Будем надеяться, — устало откликнулся Саймон, — будем надеяться.

Крис Девайн отхлебнула двойной эспрессо и глубоко затянулась уже второй сигаретой, пытаясь прогнать усталость. Около пяти часов в воскресенье в таверне «Пастуший приют» царило не большее оживление, чем в похоронном бюро.

— Давайте прогоним еще раз, — велела она Тони.

— Я подхожу к дому. Согласно расписанию, которое нам дала ваша знакомая, у Вэнса на сегодня запланирован благотворительный показ мод в Кенсингтоне, так что он вряд ли заявится в Нортумберленд.

— Вы уверены, что нам не лучше сперва заглянуть туда? — прервала его Крис. — Если Донна Дойл все еще жива…

— А если ее там нет? Стоит нам появиться где-то поблизости и начать что-то вынюхивать, как соседи тут же заметят и скорее всего сразу бросятся названивать Вэнсу. И тогда у нас уже точно ничего не получится. Сейчас он не знает наверняка, что кто-то всерьез ему угрожает. Все, что ему известно, — это что я интересовался его персоной. Других преимуществ у нас нет. Нам нужно не дать ему подготовиться.

— А что, если его жена там? Он не рискнет, чтобы она услышала хоть слово из вашего с ним разговора о Шэз.

— Если Мики и Бетси дома, он уж придумает, как изолировать меня от них прежде, чем я успею рот раскрыть. В каком-то смысле для меня даже лучше, если они там будут. Так мне вернее удастся уйти оттуда целым и невредимым.

— Могу себе представить. Все-таки будет лучше, если вы возьмете меня с собой, — сказала она, выдохнув облачко дыма.

— Я говорю Джеко, что занимался этим независимо от полиции и нашел важные видеоматериалы, имеющие отношение к смерти Шэз Боумен. Материалы, которые, как мне кажется, он мог бы помочь нам прояснить. Он впустит меня, потому что я буду один, и он решит, что сможет расправиться со мной так же, как с Шэз, — если, конечно, окажется, что я и вправду действую в одиночку. Я покажу ему увеличенные кадры видеопленки, фотографии и предъявлю обвинение. Вы будете сидеть снаружи в своей машине с рацией и диктофоном, записывая все, что донесется через микрофон вот в этой хорошенькой ручке, которую я купил на Тотнем-Корт-роуд по дороге сюда. — Тони повертел ручкой перед носом у Крис.

— Вы же не думаете всерьез, что он расколется?

Тони покачал головой.

— Я думаю, что если он будет один, то скорее всего попытается меня убить. Тут-то вы и ворветесь на лихом коне, мощным прыжком преодолев высокую стену. — Это было сказано в шутку, но тон был мрачен. Оба невесело посмотрели друг на друга.

— Ладно, попробуем, — сказала Крис, — попробуем прижать этого гада.

Им потребовалось меньше десяти минут, чтобы убедиться в полной невозможности установить наблюдение за переделанной часовней Джеко Вэнса, не выделяясь, подобно волкодаву среди овец.

— Вот дерьмо, — высказался Леон.

— Вряд ли он выбрал это место случайно, — пожал плечами Саймон, поглядывая на унылое нагорье, простиравшееся до самого приюта. По другую сторону посыпанной гравием площадки перед входом расположились овечьи загоны, разделенные проволочными изгородями. Даже в сгущающихся сумерках было ясно видно, что нигде поблизости нет ни людей, ни домов.

— Как странно, — тихо сказала Кэй, — обычно знаменитости стремятся к уединению. Стены, ворота, высокие ограды. А тут, если идти через пустошь, то за несколько километров — все как на ладони.

— Да, но есть и обратная сторона медали, — отозвался Леон. — Тебя всем видно, но и ты всех видишь издалека и успеешь подготовиться, если кто-то захочет приблизиться к тебе. Взгляни на эту дорогу. Эти чертовы римляне тоже свое дело знали, верно? Если какие-нибудь пикты совались сюда себе на горе, то их видно было, едва они появлялись на горизонте.

— Ему нравится такое уединение, когда за тобой невозможно шпионить, — подытожил Саймон. — Я думаю, что прячет он тут отнюдь не только своих потаскушек-поклонниц.

— Вот мы и должны выяснить, что он там прячет, — встрял Леон.

Они помолчали, переглядываясь. Кэй покачала головой. Саймон сказал:

— Если вы собираетесь взламывать дверь, то я в этом не участвую.

— Кто говорит про то, чтобы взламывать дверь? — обиделся Леон. — Кэй, ты разговаривала с парнем, который перекрывал тут крышу. Он не говорил чего-нибудь о местных, которые бы работали здесь? Ну там садовник, уборщица, повар? Всякое такое?

— Да, конечно. Так он и пустил уборщицу в дом, где прячет трупы, — мрачно усмехнулся Саймон.

— Этот тип любит держать всех за дураков, — возразил Леон. — Ему наверняка понравится морочить голову какой-нибудь старой дуре. Ничто не доставит ему большего удовольствия, чем вид доброй старушки, надраивающей какую-нибудь потайную дверь, за которой он прячет девчонку. Так что сказал этот тип, Кэй?

— Ничего не сказал. Но если кто-то что-то знает, то это скорее всего ближайшие соседи.

— Итак, у кого из нас горняцкий выговор? — вопросил Леон и указал прямо на Саймона.

— Мне не нравится эта идея, — заупрямился тот.

Через десять минут он уже стучал в дверь первого жилья, какое встретилось им на дороге. Это был просторный, тяжеловесный фермерский дом, всеми окнами смотревший через пустошь прямо на стену Адриана, до которой было не больше полутора километров. Саймон нервно переминался с ноги на ногу.

— Успокойся, — сказала Кэй. — Просто открой удостоверение и тут же закрой. Они никогда его не рассматривают.

— Эта затея будет стоить нам всем карьеры, — пробормотал Саймон сквозь стиснутые зубы.

— Я лучше лишусь карьеры, чем позволю убийце Шэз гулять на свободе!

Хмурое выражение исчезло с лица Кэй, и оно расплылось в сияющей улыбке, когда дверь открылась и на пороге появился маленький человечек, чьи черные глазки смотрели на них явно недружелюбно. Глядя на него, нетрудно было представить себе его предков пиктов, делавших жизнь римлян здесь невыносимой.

— Да? В чем дело?

На счет раз-два все трое, как по команде, взмахнули удостоверениями и тут же убрали их. Человек на мгновение растерялся, но тут же опять нахмурился.

— Констебль Макнил, полиция Нортумберленда, — затараторил Саймон. — К нам поступил сигнал, что в дом мистера Вэнса тут, на дороге, проникли посторонние. Мы не можем попасть туда. Мы подумали, вдруг вы знаете, у кого из местных жителей могут быть ключи?

— Разве участковый вам не сказал? — акцент делал его речь для уха Кэй почти невнятной.

— В том-то и штука, — пояснил Саймон, налегая на ньюкаслский выговор, — что мы не можем связаться с ним: ведь сегодня воскресенье.

— Вам Дорин Эллиот нужна. Возвращайтесь назад по дороге, мимо дома Вэнса, первый поворот налево. Там, в лощине, ее дом. Она без него присматривает за жильем, — дверь начала закрываться.

— Спасибо, — еле успел сказать Саймон.

— Чего уж там, — донеслось из-за двери, которая захлопнулась прямо перед их носом.

Через полчаса ключи от собственности Джеко Вэнса были в их полном распоряжении. К несчастью, вдобавок к ключам на пассажирском месте в машине Кэй восседала и миссис Дорин Эллиот, вознамерившаяся лично проследить за тем, чтобы драгоценное имущество Джеко не пострадало от неловких рук полиции. Кэй оставалось лишь надеяться ради самой же немолодой женщины, что они не найдут за тяжелыми дубовыми дверями того, что, как она опасалась, может там оказаться.

Стоило ему назвать свое имя, как ворота тут же отворились, и Тони пошел по дорожке к дому, с каждым шагом все больше входя в роль, которую выбрал для этой беседы. Он хотел, чтобы Вэнс принял его за человека неуверенного в себе, которого можно перехитрить. Он собирался контролировать ситуацию, одновременно изображая более слабого. Это была рискованная тактика, но он не сомневался, что справится.

Вэнс открыл дверь, весь расплывшись в улыбке и назвав Тони по имени. Единственное, что оставалось Тони, это, приняв несколько смущенный вид, дать увлечь себя внутрь дома.

— Как жаль, что вы не застали Мики, — сказал Вэнс. — На эти выходные она уехала за город с друзьями. Но я и не думал дать вам так просто ускользнуть, не познакомившись лично, — говорил он, приглашая Тони войти. — Разумеется, я в тот день смотрел ее программу, но, кроме того, в последнее время видел вас на каждом своем публичном мероприятии. Вам следовало подойти ко мне и представиться, тогда мы бы уже раньше могли поболтать и вам не пришлось бы проделывать весь этот путь до Лондона.

Его можно было бы посчитать за образец обаяния и любезности. Слова текли ровным потоком, убаюкивали.

— Собственно говоря, я пришел не ради Мики. Я хотел поговорить с вами о Шэз Боумен, — сказал Тони, стараясь выглядеть неловким и зажатым.

На какое-то мгновение Вэнс воззрился на него, словно не понимая. Потом произнес:

— Ах да. Офицер полиции, которая так трагически погибла. Верно. Я почему-то думал, что вам может быть нужно что-то совсем другое… Итак, в этом деле вы и правда помогаете полиции?

— Если вы вспомните интервью с вашей женой, я руководил подразделением, в которому была прикомандирована Шэз. Поэтому, естественно, я принял участие в этом расследовании, — сказал Тони. То, что он предпочел отделаться формальностями, должно было навести Вэнса на мысль о неловкости, которую Тони испытывает.

Брови Вэнса поползли вверх, его искрящиеся голубые глаза слегка поддразнивали, как обычно на экране.

— Я слышал, ваше место в расследовании — по ту сторону барьера, — вкрадчиво сказал он, — и вам скорее приходится отвечать на вопросы, чем их задавать.

Информацию, которую Вэнс, неважно как, получил из своих источников, можно повернуть себе же на пользу, подумал Тони. В каком-то смысле она даже способствовала той тактике, которую он сам наметил в разговоре с Крис.

— У вас хорошие информаторы, — сказал он, постаравшись придать голосу недовольную интонацию, — но могу заверить вас, что, хотя я действую независимо от полиции, улики, которые мне удалось собрать, в нужное время попадут к ним в руки.

Это должно было внушить ему мысль, что Тони работает в одиночку.

— И какое отношение все это имеет ко мне? — Вэнс небрежно оперся о перила лестницы, ведущей на второй этаж.

— У меня с собой видеопленка. Думаю, вы сможете объяснить, что на ней изображено. — Тони похлопал себя по карману пиджака.

В первый раз после обмена приветствиями Вэнс выглядел слегка растерянным. Но тут же его лицо прояснилось, обворожительная улыбка вернулась на место.

— Тогда давайте пойдем наверх. Там, на последнем этаже, у меня есть одна комната, где я просматриваю фильмы и передачи в узком кругу избранных.

Он отошел в сторону и вежливо, легким взмахом руки предложил Тони первому подняться по лестнице.

Тони пошел вверх по ступенькам. Он сказал себе, что неважно, в каком именно помещении они будут находиться. Крис все равно услышит его, и, если дело примет скверный оборот, у нее будет достаточно времени, чтобы прийти на помощь. Так он надеялся.

На площадке он остановился, но Вэнс молча указал на следующий пролет.

— Первая дверь направо, — сказал он, когда они очутились на верхней площадке, неожиданно ярко освещенной солнечными лучами, проникавшими сюда со всех четырех сторон.

Комната, в которую вошел Тони, была длинной и узкой. Большую часть дальней стены занимал огромный экран. Слева, прикрученный к полу, стоял держатель, на котором поместились проектор и видеомагнитофон. За ним виднелись стеллажи, сплошь уставленные видеоматериалами и коробками с фильмами. Рядом стоял стол для видеомонтажа. Из мебели в комнате были еще разве что несколько кожаных шезлонгов на деревянных рамах, с виду довольно удобных.

Но сердце у Тони упало при взгляде на окно: хотя стекло и оставалось прозрачным, было очевидно, что на него нанесено особое покрытие. Если бы у него была привычка так же внимательно оглядывать помещения, как он следил за их обитателями, он бы еще раньше заметил ту же самую меру безопасности, применяемую в правительственных учреждениях, где обсуждаются вопросы, которые власти не торопятся сделать достоянием широкой общественности. Особое покрытие делало окна непроницаемыми для радиосигналов, исключая возможность электронной прослушки. Это, в соединении со звукопоглощающими экранами, которыми были покрыты стены, делало комнату, по существу, полностью изолированной от внешнего мира. Он мог теперь хоть криком кричать. Крис Девайн бы его не услышала.

Крис смотрела на особняк в Холланд-Парке и не знала, что ей делать. Только что голоса Тони и Вэнса доносились громко и отчетливо, и вдруг — ничего. Последним, что она различила, были слова Вэнса: «Первая дверь направо». Это даже не давало возможности определить, в какой комнате они находятся, поскольку она понятия не имела, в какую сторону обращена лестничная площадка.

Сначала она решила, что вышло из строя оборудование — отсоединился провод, сдвинулась батарейка. Помчались сумасшедшие секунды, в которые Крис быстро проверила все, что можно. Но колесики продолжали крутиться, хотя из приемника не доносилось ни звука. Она сжала пальцами лоб, пытаясь понять, что происходит. Никаких звуков борьбы, конечно же, не было. Никаких признаков, говорящих о том, что передатчик обнаружен. Могло, конечно, быть так, что Тони сам его выключил. Например, если попал в помещение, где электронная связь могла его выдать. Вэнс говорил о специальной комнате для просмотров, такая комната вполне могла быть оборудована подобными воспринимающими устройствами.

Она чувствовала, что вся дрожит, и ненавидела себя за это. С Тони в эту минуту могло происходить все что угодно. Он находился в доме с убийцей — человеком, который, как он думал, может попытаться его убить.

Она прикинула возможность связаться с ним по мобильному. Они договорились, что в самом крайнем случае она воспользуется телефоном. Что ж, ничего другого не оставалось, если рация продолжала упорно молчать. Она нажала кнопку и, когда его номер высветился на экране, нажала на звонок. Секунду-другую не было ничего, потом раздались три знакомых гудка, и возмутительно спокойный женский голос пропел, что «номер не отвечает, попробуйте позвонить позднее».

— Черт, черт, черт, — вне себя прошипела Крис. Делать нечего. Пускай она испортит Тони всю игру, но это лучше, чем если ее нерешительность будет стоить ему жизни. Крис выпрыгнула из машины и побежала по дороге по направлению к особняку Вэнса.

Забыв об опасности, которой он себя подвергал, Тони обернулся к Вэнсу.

— Неплохое оборудование, — сказал он.

Вэнс не мог не ощутить прилив самодовольства.

— Лучшее, какое можно достать за деньги. Итак, на что вы хотели, чтобы я взглянул?

Тони протянул ему кассету и проследил взглядом, как он вставил ее в магнитофон, попутно отметив, что тут, у него дома, увечье Вэнса практически не бросалось в глаза. Суду будет трудно поверить, что он может быть таким неловким, каким его запечатлела пленка, когда он заправлял машину Шэз Боумен бензином. Тони пообещал себе предложить провести следственный эксперимент, чтобы судьям проще было сравнивать.

— Присаживайтесь, — сказал Вэнс.

Тони выбрал место, откуда боковым зрением мог видеть Вэнса. Как только на экране появилось изображение, Вэнс воспользовался пультом управления и притушил свет. Тони внутренне приготовился к следующему раунду борьбы. Сначала они просмотрели неувеличенный вариант, когда переодетый Вэнс появляется на автозаправке. Не успели истечь первые тридцать секунд, как в глотке Вэнса возник некий звук, более всего похожий на рычание. Пленка крутилась, и звук делался все громче, одновременно становясь выше. Тони понял, что тот смеется.

— И что, вы хотите сказать, что это — я? — наконец выдавил Вэнс между приступами смеха, повернув к Тони улыбающееся лицо.

— Это вы. Вы это знаете, я это знаю. А скоро это будет знать весь мир. — Он надеялся, что ему удалось взять верный тон, в котором бы бравада сочеталась с просительной интонацией. Пока Вэнс уверен, что контролирует ситуацию, существует вероятность, что он допустит ошибку.

Взгляд Вэнса снова переместился с него на экран. Там теперь шел замедленный показ увеличенных кадров. Для каждого, кто знал, кого они рассчитывали увидеть, сходство между человеком на пленке и человеком, держащим в руках пульт управления, было очевидным.

— Господи ты боже мой, — проговорил он с явным сарказмом, — и вы думаете, что кто-то возбудит дело на основании такой очевидной подделки?

— Это еще не все, — кротко сказал Тони, — поглядите дальше. Мой любимый кадр — когда вы возвращаетесь в Лидс, чтобы закончить работу.

Не обращая внимания на его слова, Вэнс нажал кнопку, и кассета остановилась. Он достал ее из магнитофона и швырнул обратно Тони, проделав это с удивительной для калеки ловкостью.

— Движения вовсе не мои, — презрительно бросил он. — Я сгорел бы со стыда, если бы за столько лет так плохо приспособился к своему увечью.

— Машина была вам незнакома, ситуация экстраординарная.

— Вам придется придумать что-нибудь получше.

Тони бросил Вэнсу копию своей докладной. Ловким движением левой руки Вэнс тут же поймал ее. Открыл докладную на первой странице и взглянул. На короткое мгновение мышцы возле его рта и у глаз напряглись. Тони почувствовал, что одно лишь усилие воли удержало его от более бурной реакции.

— Там все есть, — сказал Тони, — подборка ваших жертв. Фотографии, на которых вы с ними запечатлены. Их удивительное сходство с Джилли. Увечья, нанесенные Барбаре Фенвик. И все это так или иначе замыкается на вас.

Вэнс поднял свое красивое лицо и с явной жалостью покачал головой.

— У вас нет ни малейшей надежды, — сказал он с презрением. — Чепуха, не имеющая прямого отношения к делу. Кучка поддельных фотографий. Вы хоть представляете себе, у скольких людей за год появляются фотографии, где они сняты вместе со мной? Если принять в расчет статистику, можно лишь удивляться, что среди них так мало убитых. Вы зря теряете время, доктор Хилл. Точно так же, как до вас констебль Боумен.

— Не заговаривайте мне зубы, Вэнс, — сказал Тони. — Совпадений тут более чем достаточно. Ни один суд в стране вам не поверит.

— В стране нет такого суда, в состав которого не входили бы как минимум пять-шесть моих поклонников. Если им скажут, что все это — охота на ведьм, они мне поверят. Если я услышу еще хоть слово на эту тему, я не только напущу на вас своих адвокатов, но вдобавок обращусь к прессе. Я поведаю журналистам историю про одного скорбного рассудком пигмея, который работает на министерство внутренних дел и сохнет по моей жене. О, он конечно заблуждается — как все эти скорбные рассудком пигмеи, которые влюбляются в образ на телеэкране. Всего только раз с ней поужинав, он вбил себе в голову, что, если бы я не мешался, она тут же упала бы к нему в объятья. Поэтому он пытается повесить на меня какие-то вымышленные серийные убийства. Вот и поглядим, доктор Хилл, кто в конце концов будет выглядеть дураком, — и зажав папку под локтем правой руки, Вэнс порвал ее пополам.

— Вы убили Шэз Боумен, — сказал Тони. — Вы убили еще многих девочек, но вы убили Шэз Боумен, и вам от этого не уйти. Вы можете рвать мою докладную, если вам нравится, но мы вас достанем.

— Вряд ли. Будь в этой папке что-то, хоть отдаленно напоминающее улики, тут сейчас было бы полно полиции — и не констеблей с сержантами. Это все выдумки, доктор Хилл. Вам нужно обратиться к врачу.

Тони только собирался ответить, как вдруг на стене, рядом с дверью, замигала зеленая лампочка. Вэнс быстро подошел и снял трубку домофона.

— Кто это? — Какое-то мгновение он слушал. — Вам не нужно подниматься сюда, детектив. Доктор Хилл уже собрался уходить.

Он положил трубку на рычаг и смерил Тони неторопливым взглядом.

— Что ж, доктор Хилл? Вы ведь сейчас пойдете? Мне не нужно будет для этого звать полицейских, которые более трезво подходят к истории с констеблем Боумен, чем сержант Девайн?

Тони поднялся.

— Я на этом не остановлюсь, — сказал он.

Вэнс рассмеялся:

— А мои друзья в министерстве внутренних дел считали, что вы делаете такую многообещающую карьеру. Послушайтесь моего совета, доктор Хилл. Поезжайте отдохнуть. Забудьте о Боумен. Наслаждайтесь жизнью. Вы явно слишком много работали.

Но его глаза не смеялись. Несмотря на все свое умение показывать миру лишь фасад, даже Джеко Вэнс не мог помешать страху выглядывать из-под маски участливости.

Тони подавил искушение дать волю ликованию, которое в этот миг почувствовал, и начал спускаться по лестнице с видом человека, тяжело переживающего поражение. Он добился почти в точности того, чего ожидал. Это было не совсем то, о чем он говорил Крис Девайн, потому что не был уверен, что у него получится. Вполне удовлетворенный, Тони дотащился по коридору до дверей и вышел на улицу.

В свое время часовня была построена для маленькой, но истово преданной Богу общины. Она была проста, но по-настоящему красива, думала Кэй, стоя на пороге. Переделка под жилье обнаруживала большой вкус, сохраняя ощущение воздушности. Вэнс подобрал мебель простую и изящную, единственным украшением служили несколько пестрых ковров, разбросанных по каменным плитам пола. Единственная комната включала кухонный уголок, маленькую столовую и пространство для отдыха с парой диванов, окружавших низкий стол черного дерева. В дальнем конце, на возвышении, находилась спальня, а ниже — то, что больше всего напоминало верстак, уставленный и увешанный разнообразными инструментами. Глядя, как Саймон и Леон бродят по комнате, делая вид, что ищут следы вымышленного взломщика, Кэй чувствовала замирание в животе.

Рядом с ней, квадратная и непоколебимая, стояла Дорин Эллиот, женщина лет пятидесяти с небольшим, похожая на приземистый, грубо высеченный обелиск, и лицо ее было таким же бесстрастным, как массивные каменные глыбы, из которых сложена стена Адриана.

— Кто вам сказал, что в дом проник посторонний? — строго спросила она, ревниво оберегая свое право быть единственной хранительницей собственности Джеко Вэнса.

— Точно не знаю, — ответила Кэй, — по-моему, звонок был прямо из машины. Кто-то ехал мимо и увидел в окнах свет, как от карманного фонарика.

— Наверное, мало у вас работы, если втроем выехали ради такого пустяка.

Ядовитый тон, которым это было сказано, недвусмысленно говорил о том, что местную полицию миссис Эллиот не жаловала.

— Мы находились поблизости, — пояснила Кэй, — легче было распорядиться, чтобы мы заехали сюда, чем вызывать бригаду. Кроме того, — добавила она с простодушной улыбкой, — когда речь идет о ком-то вроде Джеко Вэнса, мы, наверное, чуть больше стараемся.

— М-м-м… Что они думают там найти, эти двое?

Кэй заглянула в комнату, где в этот момент Саймон, казалось, обнюхивал пол, отворачивая носком ботинка углы у ковров и заглядывая под них. Леон на кухне открывал все ящики подряд, ища, как Кэй сразу же поняла, какие-нибудь следы того, что Донна Дойл побывала здесь.

— Просто хотят убедиться, что ничего не пропало. Тут же совершенно негде спрятаться, — сказала она.

Саймон закончил с коврами и двинулся в направлении верстака. Она увидела, как напряглась его спина, едва он подошел поближе. Его походка изменилась, он уже не шел, а крался. Вдобавок он склонил набок голову, явно пытаясь получше рассмотреть то, что привлекло его внимание. Он повернул к ним лицо, и Кэй увидела в его глазах радостный блеск: нашел!

— Похоже, мистер Вэнс любит работать по дереву, — произнес Саймон, делая Леону знак подойти.

— Он вытачивает игрушки для детишек в больнице, — сказала миссис Эллиот так горделиво, словно Вэнс был ее собственным сыном. — Он столько для них делает, а ему все мало. Крест святого Георгия — ерунда, медаль — вот что ему полагается за все те часы, что он проводит у постели умирающих! Настоящий ангел-утешитель, вот кто он такой!

Леон подошел, и теперь они вместе склонились над верстаком.

— Да тут нешуточный арсенал, — присвистнул он. — Господи, стамески острые, как бритва. — Его лицо помрачнело и приняло жесткое выражение. — Ты должна обязательно взглянуть на эти тиски, Кэй. В жизни не видел ничего подобного.

— Они ему нужны, чтобы зажимать деревяшки, — строго сказала миссис Эллиот. — С одной рукой ему иначе не управиться. Он их называет своей второй парой рук.

Еле передвигая ноги, повесив голову, Тони прошел по двору Вэнса до ворот — он все еще слышал в ушах грохот захлопнувшейся двери. Он поднял глаза и поймал обеспокоенный взгляд Крис. Откровенно подмигнув ей, он продолжал поддерживать иллюзию подавленности и угнетенности, пока не миновал распахнувшиеся перед ним ворота и не оказался на улице, отгороженный от дома высокой изгородью.

— Что еще за хрень у вас там получилась? — пошла в наступление Крис.

— Вы это про что? Я только-только подобрался к нему, как тут вломились вы, — запротестовал Тони.

— Вы пропали из эфира. Я не могла понять, что происходит.

— Пропал из эфира — как это?

— Просто вдруг ничего не стало слышно. Он сказал: «Первая комната направо», а потом — ничего, полная тишина. Я решила, что он вас прихлопнул.

Тони нахмурился, пытаясь понять, что произошло.

— Наверное, у него в комнате установлена защита от прослушки, — наконец сказал он. — Ну конечно. Ему меньше всего нужно, чтобы кто-нибудь что-то пронюхал о его делах, а он бы ничего не знал. Мне это в голову не приходило.

Крис прикрылась ладонью от ветра и прикурила.

— Господи, — пробормотала она, выпустив это слово вместе с длинной струей дыма, — больше никогда меня так не пугайте. Итак, что там было? Он раскололся? Только не говорите, что он раскололся, а на пленке этого нет.

Тони покачал головой, ведя ее через улицу к тому месту, где на самом виду оставил свою машину. На мгновение он обернулся и с удовольствием отметил, что его недавняя мишень стоит у окна на верхнем этаже и смотрит на них.

— Сейчас садимся в мою машину. Я все объясню, — пообещал он.

Он повернул ключ зажигания и завернул за угол.

— Он высмеял наши улики, — проговорил Тони, как только они сделали еще один поворот, вернувшись по другой улице назад к тому месту, где Крис припарковала свою машину — в паре сотен метров от ворот Вэнса, так, чтобы не было видно из окон.

— Он дал мне ясно понять, что, с его точки зрения, у нас на него ничего нет и что, если мы не оставим его в покое, он до меня доберется.

— Неужели угрожал убить?

— Нет, угрожал пойти к газетчикам и выставить меня идиотом.

— Для человека, который только что раскрыл свои карты и проиграл, вы как-то подозрительно довольны собой, — сказала Крис. — Я думала, мы ждем, что он или расколется и все выложит, или по крайней мере попробует вас убить.

Тони пожал плечами.

— Честно говоря, я не очень-то ждал, что он признается. А если он и собирался меня убить, не думаю, что это произошло бы прямо там же. Возможно, ему удалось убедить Уортона и Маккормика, что нет ничего особенного в том, что прямо перед смертью Шэз побывала у него, но даже они, я думаю, обратили бы внимание, если бы меня убили сразу после того, как я побывал в гостях у Вэнса. Нет. Если я действительно рассчитывал чего-то добиться, так это вывести его из равновесия, чтобы он начал беспокоиться, хорошо ли замел следы.

— А что нам от этого толку? — она на пару сантиметров опустила стекло, чтобы стряхнуть пепел.

— Если нам повезет, он как заводная мышка бросится сейчас к тому месту, где совершал убийства. Ему нужно сделать так, чтобы ничто, не могло его выдать, — на тот случай, если, вопреки ожиданиям, мне все же удастся убедить полицию запросить ордер на обыск.

— Думаете, он поедет прямо сейчас?

— Готов спорить на что угодно. Если верить его расписанию, завтра у него только одна встреча, в три. Но после этого неделя выглядит просто устрашающе — до того загружена. Ему нужно отправляться прямо сейчас.

— Только не шоссе M1 — опять! — простонала Крис.

— Готовы?

— Готова, — кивнула она устало. — Какой план?

— Я еду сейчас. Он видел, как мы уезжали вместе, поэтому должен думать, что путь свободен. Я двигаюсь прямо в Нортумберленд, а вы стараетесь не потерять его, когда он появится. Мы будем держать связь по телефону.

— Хорошо хотя бы, что темно, — сказала она. — Надеюсь, в зеркало он не заметит, что за ним хвост. — Она открыла дверцу и вылезла из машины, затем наклонилась. — Просто не могу поверить, что согласилась. После этой кошмарной дороги сюда из Нортумберленда — развернуться и ехать назад! Наверное, мы сошли с ума.

— Нет. Просто мы полны решимости.

Да, что касается него, это сущая правда, можно не сомневаться, думала Крис, идя к своей машине и глядя, как Тони сделал разворот и двинулся обратно по той дороге, по которой только что приехал. Господи, подумала она, уже семь часов. До Нортумберленда пять, нет, шесть часов езды. Остается надеяться, что там, у цели, ей не придется делать ничего особенного, потому что она будет спать на ходу.

Она настроила приемник на волну старых хитов и села поудобнее, чтобы попеть вместе с кумирами шестидесятых. Однако долго ей расслабляться не пришлось. Ворота Вэнса отъехали в сторону, и показался длинный серебристый нос его «мерседеса».

— Ах ты лапочка! — пробормотала она, включая мотор и трогаясь с места, чтобы не потерять его из виду.

Холланд-Парк-авеню, потом — дальше, до выезда на А40. Когда они двинулись через Актон и Илинг, Крис почувствовала смутное беспокойство. Явно не самый удобный путь, если ехать в Нортумберленд. Прямо скажем, самый неудобный. Она не могла поверить, что он думает и дальше двигаться на запад, до окружной М25, — только ради того, чтобы потом перебраться на М1, ведущую на север.

Она держалась достаточно близко, чтобы все время видеть свет его фар, и ухитрялась ехать так, чтобы между ним и ею всегда была какая-нибудь машина. Это было нелегко, но помогали уличные фонари. Наконец появились указатели в направлении М25, и Крис приготовилась свернуть на объездную дорогу, хотя Вэнс ничем не показывал, что собирается съехать с проезжей части. Крис подумала, что если он боится, что за ним могли увязаться, то, наверное, хочет в последнюю минуту перестроиться в другой ряд.

Но такой попытки он не сделал. Наоборот, ей пришлось, спасая положение, в последнюю минуту резко нажать на акселератор, чтобы не потерять из виду его габаритные огни. Это получилось только потому, что он ехал со скоростью всего на несколько километров в час больше допустимой, как человек, который категорически не желает, чтобы его останавливали за превышение скорости. Она схватила телефон и вызвала номер Тони.

— Тони? Это Крис. Слушайте, я сейчас на М40, двигаюсь на запад прямо у него на хвосте. Не знаю, куда рванул наш друг Джек, но это явно не Нортумберленд.

Обнаруженные тиски заставили продолжить поиски с удвоенной тщательностью. Прекрасно понимая, как странно это должно было выглядеть в глазах Дорин Эллиот, Кэй предпринимала отчаянные попытки отвлечь ее разговором.

— Тут неплохо поработали, переделав здание под жилье, — бодрым голосом сказала она.

Очевидно, это был удачный ход. Миссис Эллиот повернулась к кухне и погладила полированный массив дерева.