Тугая струна Макдермид Вэл

— Кухню наш Дерек делал. Ему сказали не экономить на расходах. Все, чего только можно желать, новейшая техника, — она показала на дверцы шкафов, — сушка для посуды, посудомоечная машина, холодильник, морозилка — все убрано.

— Я думала, что он чаще приезжает сюда с женой, — рискнула Кэй.

А этот ход явно был неудачным. Миссис Эллиот нахмурилась:

— Вообще-то он нам говорил, что они собираются приезжать сюда на выходные. Но в результате она так ни разу и не появилась. Он сказал, что она слишком привязана к городу. Ей, видите ли, не нравится деревня. Достаточно раз увидеть ее по телевизору, в этой ее программе, и все сразу ясно: ей нечего делать с такими, как мы. Не то что мистер Вэнс.

— Она что, вообще здесь не была? — Кэй постаралась изобразить, что это для нее новость. Вполглаза она следила за Саймоном и Леоном, но одновременно не упускала из виду выражение лица миссис Элиот. — А мы как раз ломаем голову, у кого еще могут быть ключи. Соображения безопасности, — быстро прибавила она, увидев, что лицо женщины приобрело еще большее сходство с камнем.

— Никогда и носу сюда не казала, — ухмыльнулась она. — Впрочем, нельзя сказать, чтобы тут вообще не было женщин. Положим, мужчина имеет право на удовольствия, если жена не хочет заставить себя разделить его интересы.

— Вы что, видели его здесь с другими женщинами? — спросила Кэй, стараясь придать своему тону небрежность.

— Нет, по-настоящему не видала. Но я прихожу сюда убираться каждые две недели, и как-то пару раз, когда я разгружала посудомойку, там были бокалы со следами губной помады. Машина, вы знаете, не всегда ее может отмыть. Так что, сложив два и два, не так уж сложно догадаться, что у него есть подружка. Но он знает, что у нас рот на замке, — он всегда может на нас положиться.

Это только потому, что никто вас никогда не допрашивал, подумала Кэй с известной долей цинизма.

— Ну если, как вы говорите, его жена не хочет ездить в такое замечательное место…

— Ведь это просто дворец, — перебила ее миссис Эллиот, наверняка в уме сопоставив его с темной кухней собственного жилища. — Я вам вот что скажу: готова биться об заклад, что больше нигде в Нортумберленде не найдется дома со своим бомбоубежищем!

Эти ее слова произвели эффект разорвавшейся гранаты.

— Бомбоубежище? — только и сумела выговорить Кэй. Саймон и Леон сделали стойку, словно охотничьи собаки, почуявшие дичь.

Миссис Эллиот неправильно истолковала вдруг наступившую тишину как недоверие.

— Вот тут, прямо под нашими ногами, — сказала она. — Я ничего не выдумываю, детка.

Не успела Крис закончить разговор с Тони, как увидела, что габаритные огни впереди замигали, указывая, что Вэнс собирается сворачивать на следующем повороте. Крис как можно дольше оттягивала маневр и лишь в последнюю секунду свернула с магистрали. Они поехали на север, после чего, километрах в трех от автострады, Вэнс просигналил левый поворот. На перекрестке Кэрол притормозила и тут увидела нечто, заставившее ее разразиться ругательствами похуже тех, что выкрикивают на стадионе. Она выключила фары и осторожно покатила по узкой дорожке, подсвечивая себе только боковыми огнями. Она обогнула поворот, и слева показалось то место, куда спешил Джеко Вэнс.

Частное взлетное поле заливал свет прожектора. На бетонированной площадке перед четырьмя ангарами Крис увидела с десяток маленьких самолетов. На ее глазах два светлых конуса, прорезанных в темноте фарами Вэнса, поползли по периметру площадки, пока их не поглотил свет прожектора, когда Вэнс подрулил к одной из машин. Из кабины выпрыгнул человек и махнул ему рукой. Вэнс вышел из машины и пошел к самолету, похлопав пилота по плечу в знак приветствия.

— Вот дрянь, — сказала Крис.

Уже второй раз на протяжении последнего часа она не знала, что ей делать. Похоже было, что Вэнс нанял самолет, чтобы попасть в Нортумберленд раньше возможных преследователей. А ведь он мог и нанять самолет, чтобы покинуть пределы страны. Короткий перелет через Ла-Манш, в свободные от границ просторы Европы, — и утром он мог уже быть где угодно. Должна она эффектным появлением вмешаться в происходящее, или пускай летит?

Это была авантюра, причем такая, за которую ей уж никак не хотелось брать на себя ответственность. Ее глаза скользили по взлетному полю, пока не остановились на небольшой контрольной вышке, торчавшей за самым дальним ангаром. Потом она увидела, как Вэнс вместе с пилотом поднялся в самолет. Через пару секунд двигатели ожили.

— Черт, — выругалась Крис и резко дернула с места.

Она промчалась вдоль ограды вокруг всего взлетного поля и остановилась, поравнявшись с контрольной вышкой, как раз когда маленький самолет вырулил на взлетно-посадочную полосу.

Она ворвалась внутрь, испугав человека, который сидел за столом с разложенной на нем картой. Рядом стоял компьютер. Крис сунула диспетчеру в лицо удостоверение:

— Вон тот самолет на взлетной полосе. Он заполнил план полета?

— Да, да. Конечно, — пробормотал человек, ничего не понимая. — Он направляется в Ньюкасл. Какие-нибудь проблемы? То есть, я хочу сказать, если что-то не так, я могу отменить взлет. Мы всегда готовы помочь полиции…

— Все в порядке, — отрезала Крис. — Забудьте, что видели меня, ясно? Никаких сообщений по рации, что кто-то им интересовался, ясно?

— Нет, то есть да, ясно. Как скажете, офицер. Никаких сообщений.

— А чтобы я могла быть в этом уверена, — Крис придвинула стул, посылая ему улыбку, вышибавшую признание у самых отпетых негодяев, — я побуду здесь.

Она достала телефон и позвонила Тони.

— Сержант Девайн, — сказала она. — Объект на борту частного самолета, назначение — Ньюкасл. С этой минуты вам придется целиком взять его на себя. Предлагаю организовать группу захвата на земле, в конечной точке полета. Слышите меня?

Озадаченный Тони глядел на плывущие перед ним по автостраде огни. Потом сказал:

— Самолет? Вот черт! Я так понимаю, вы не можете говорить свободно?

— Все правильно. Я остаюсь здесь, чтобы убедиться, что объект не будет предупрежден диспетчером.

— Спросите его, сколько займет перелет до Ньюкасла.

В трубке послышались голоса, потом Крис снова заговорила:

— Он говорит, что они летят на «ацтеке». Это значит, что через два с половиной — три часа должны быть на месте. Вам ни за что раньше не успеть.

— Я сделаю все, что смогу. И еще, Крис: большое спасибо.

Он закончил разговор и дальше вел автомобиль, думая совсем о другом. Итак, где-то между двумя с половиной и тремя часами? Это значит, что потом ему нужно будет как-то добраться до Файв-Уоллз — то ли на такси, то ли взяв напрокат машину, что вряд ли окажется легко в десять часов вечера в субботу. Но даже если так, Тони понимал, что Крис права. Он никак не мог прибыть к берлоге Вэнса раньше него.

— Почему он, собственно, так и сделал, — сказал он вслух.

Вэнс совсем не дурак. Он должен был заподозрить, что Тони известно о его втором доме и что он сразу бросится туда, раз уж все равно раскрыл карты. Чего Вэнс знать не мог, так это что Тони уже послал в Нортумберленд трех полицейских-психологов. И те уже опрашивают там людей, как полагал Тони, поскольку не слышал обратного. Строго говоря, он вообще не слышал о них ничего, начиная примерно с трех часов, когда созванивался с Саймоном и тот сказал, что они ходят от дома к дому в надежде напасть на какие-то следы Донны Дойл.

Этого, однако, было недостаточно. Три младших сотрудника полиции, ни один из которых не служил в Нортумберленде и не имел опыта командования. Они могут не сообразить, когда бросить вызов Вэнсу и нужно ли вообще это делать. Будут колебаться, не зная, стоит ли вмешиваться или лучше воздерживаться от решительных действий. Подобная задача требовала большего, чем то, на что каждый из них был способен. Только один человек мог успеть туда вовремя и проконтролировать действия Леона, Саймона и Кэй.

Она подняла трубку со второго звонка.

— Старший инспектор Джордан.

— Кэрол? Это я. Как у тебя дела?

— Неважно. Честно говоря, я рада слышать человеческий голос. Все это время я чувствую себя прокаженной. В наших дружных рядах я теперь на особом положении, потому что, как они считают, часть вины за смерть Ди Эрншоу лежит на мне. Я не могу общаться с Джоном Брендоном, потому что его не должны заподозрить в том, что он пытается как-то влиять на ход расследования. А в допросах Алана Бринкли я тоже не участвую, потому что, как лицо заинтересованное, могу бросить тень на результаты допроса. Кроме того, должна признаться: сообщив ее родителям печальную новость, я всерьез задумалась о том, что расправа, которую древние греки учиняли над дурными вестниками, в некоторых случаях должна была приносить несчастным только облегчение.

— Прости меня. Наверное, ты жалеешь, что позволила мне втянуть тебя в эту историю с Вэнсом.

— Нет, не жалею, — ее голос звучал твердо. — Кто-то должен был остановить Вэнса, а никто, кроме меня, не стал бы тебя слушать. И за случившееся в Сифорде я тебя не виню. Это была моя обязанность. Я не должна была пытаться сэкономить на наблюдении. Я знала, что ты прав, и мне следовало убедить в этом начальство, потребовав дополнительных сил для того, чтобы вести охоту по всем правилам, а не обходиться скудными средствами. Если бы я так поступила, Ди Эрншоу была бы сейчас жива.

— Ты не можешь знать этого наверняка, — запротестовал Тони. — Могло случиться что угодно. В решающую минуту ее напарник мог отойти в кустики, они могли разделиться, чтобы окружить здание. Если тут кто и виновен, так это ваш сержант. Я не говорю, что они должны были прикрывать друг друга: в тот момент он был ее непосредственным начальником. Его долг был заботиться о ней, а он ее подвел.

— А я? Разве моим долгом не было заботиться о ней?

Тони покачал головой:

— Кэрол, ты не должна так строго себя судить.

— Иначе я не могу. Ладно, хватит об этом. Ты где? И как дела с Вэнсом?

— Я сейчас на M1. Ну и денек был! — он пробился во внешний ряд, где, забыв обо всем, кроме потока машин и женщины на телефоне, ввел Кэрол в курс дела.

— Значит, сейчас он где-то между Лондоном и Ньюкаслом? — спросила Кэрол.

— Именно.

— Тебе туда вовремя не успеть, да?

— Да.

— А мне?

— Возможно, успеешь. Даже наверное, если включишь мигалку. Я боялся тебя просить, но…

— Здесь мне совершенно нечего делать. Я отстранена, и никто не станет вызывать прокаженного старшего инспектора на ночь глядя. Лучше уж я делом займусь, чем буду сидеть тут и жалеть себя. Давай координаты. Я позвоню, когда буду подъезжать к Ньюкаслу, — ее голос окреп и звучал тверже, чем в начале разговора. Даже если бы ему вдруг вздумалось спорить, он понимал, что это бесполезно. Она была такой, как ему это всегда и виделось, — женщиной, которая не станет убегать в кусты, если ей бросить вызов.

— Спасибо, — просто сказал он.

— Мы только зря тратим время на разговоры. — Связь внезапно оборвалась.

Ценой, которую Тони платил за свое искусство, было то, что в подобных случаях он в точности знал, что чувствует другой человек. Он прекрасно понимал, что сейчас испытывала Кэрол. Мало кому приходилось пережить справедливое чувство вины за гибель другого человека. Все, в чем Кэрол еще вчера была уверена, вдруг сдвинулось и поползло, и никто, кроме человека, тоже пережившего подобное, не мог помочь ей вернуться назад, на твердую почву. Но он ее понимал и достаточно любил, чтобы попробовать это сделать. Он подозревал, что звонок стал первым удачным шагом в нужном направлении. Надеясь на свою правоту, Тони вглядывался в сужающийся вдаль туннель из красных огоньков и продолжал мчаться на север.

Насчет того, где именно находится вход в подвальное помещение, миссис Эллиот уже не была так уверена.

— Это где-то здесь, под одной из плит. Он специально пригласил двух ребят из Ньюкасла, которые так смонтировали вход, чтобы его нельзя было вот так просто обнаружить.

Трое полицейских в растерянности смотрели на каменные плиты — каждая площадью в квадратный метр, — которыми был выложен пол. Потом Саймон сказал:

— Если входа не видно, как же тогда туда попасть?

— Наш Дерек говорил, они установили электрическое устройство, — поведала миссис Эллиот.

— Отлично, если есть мотор, то где-то должен быть выключатель, — пробормотал Леон. — Сай, начни с правой стороны двери, Кэй, ты иди вдоль левой. Я поднимусь наверх, где кровать.

Двое мужчин двинулись в указанном направлении и начали щелкать выключателями, но Кэй миссис Эллиот успела ухватить за рукав.

— Зачем вам понадобилось это бомбоубежище? — спросила она. — Я так поняла, что речь идет о взломщике, который якобы сюда залез! Вряд ли кто-то мог забраться в подвал.

Кэй постаралась изобразить самую ободряющую из улыбок:

— Когда дело касается такой знаменитости, как мистер Вэнс, нужно проявлять особую осмотрительность. Вдруг кто-то проник в дом с целью гораздо более серьезной, чем простая попытка ограбления. Предположим, кто-то его преследует. Тогда злоумышленник запросто мог спрятаться в бомбоубежище, поджидая его, — она накрыла руку женщины ладонью. — Почему бы нам не подождать на улице?

— Зачем?

— Если там кто-то есть, это может оказаться очень опасным.

Улыбка у Кэй получилась натянутая. Она понимала, что если Донну Дойл заперли в этом подвале и сейчас найдут, то даже такой твердокаменной женщине, как Дорин Эллиот, не избежать ночных кошмаров до конца ее дней.

— Защита населения — это наша работа. Как вы думаете, что скажет мой шеф, если какой-нибудь псих с ножом захватит вас в качестве заложницы?

Миссис Эллиот позволила увести себя на крошечное крыльцо, лишь однажды бросив взгляд через плечо на Саймона и Леона, бродивших по комнате и щелкавших выключателями.

— Значит, вы думаете, что это какой-то чокнутый? — жадно спросила она. — Из местных?

— Необязательно это должен быть кто-то из местных, — сказала Кэй. — Есть люди — настоящие сумасшедшие. Они будут неделями, месяцами преследовать знаменитость и в результате узнают все подробности его или ее жизни. Вы не видели, чтобы поблизости околачивались посторонние?

— Ну, тут бывают туристы и любители прогулок, но их, по большей части, интересует лишь стена. Здесь они не задерживаются.

Кэй хотела еще что-то сказать, но в это мгновение зазвонил ее телефон.

— Вы позволите? Это на одну минуту, — извинилась она, заходя в дом, чтобы ответить на звонок. — Алло?

— Кэй? Это Тони. Вы где?

Вот черт, подумала она. Почему я? Почему он не позвонил Леону?

— Э-э-э… мы в доме у Джеко Вэнса, в Нортумберленде, — сказала она.

Саймон повернул голову, но она махнула ему, чтобы продолжал поиски.

— Что? — заорал Тони вне себя от возмущения.

— Я знаю, вы велели нам подождать, но мы все время думали о Донне Дойл…

— Вы взломали дверь?

— Нет. Нас сюда отличным образом впустили. У одной местной жительницы есть ключ. Мы сказали ей, что был сигнал — кто-то проник в дом, и она нам открыла.

— Понятно. Немедленно выметайтесь.

— Тони, она может быть здесь. В этом доме есть тайный подвал. Вэнс сказал строителям, что хочет оборудовать бомбоубежище.

— Бомбоубежище? — Его недоверие словно ощущалось физически.

— Ведь прошло двенадцать лет. А тогда многие верили, что Россия применит против нас ядерное оружие, — сказала она жалобно. — Дело в том, что она может находиться прямо здесь, но мы ее не услышим, даже если будем стоять прямо над ней. Нам нужно найти вход.

— Нет. Вам нужно немедленно прекратить все это. Он направляется сюда, Кэй. Он арендовал самолет. Скорее всего, хочет убедиться, что не оставил после себя улик. Мы должны взять его с поличным. Нужно устроить засаду и следить, когда он приблизится к месту преступления.

Слушая его, Кэй с удивлением увидела, как пол всего в метре или двух от нее пришел в движение. Одна из каменных плит качнулась и бесшумно сдвинулась, после того как Саймон в очередной раз щелкнул выключателем. Когда волна зловония вырвалась наружу, Кэй чуть не стошнило. Придя в себя, она сказала:

— Сейчас уже слишком поздно. Мы нашли вход. Саймон уже подскочил к отверстию в полу, всматриваясь в ведущие вниз каменные ступени. Рукой он нашарил выключатель, и подвальное помещение залил свет. Довольно много времени прошло, прежде чем он повернулся к Кэй. Лицо его было серым, как замазка.

— Если это Тони, скажи ему, что и Донну Дойл мы тоже нашли.

Он легко барабанил пальцами по обрубку правой руки — единственное движение, в остальном же его тело находилось в состоянии полного покоя, как у льва, готовящегося к прыжку. Он даже не напрягался, чтобы противостоять толчкам, когда маленький двухмоторный самолет попадал в воздушные ямы. Вместо того его тело послушно моталось, повторяя движения самолета. Когда-то в прошлом, нервничая, он имел привычку грызть ногти на правой руке. Потеряв руку, он раз и навсегда излечился от этой привычки — об этом он любил с грустью повторять на публике. Он уже давно воспитал в себе умение оставаться спокойным, прекрасно понимая, что дергание ничего не облегчает и не ускоряет. Кроме того, окружающих куда больше нервирует твое полное спокойствие.

Шум от работы двигателей изменился. Пилот начал готовиться к посадке. Джеко устремил взгляд в иллюминатор, сквозь тонкую сетку дождя всматриваясь в расплывчатый свет уличных фонарей на подъезде к городу. Он оставил Тони Хилла с носом. Тот никак не мог успеть сюда раньше самолета, а помощи — как Джеко знал из собственных осторожных расспросов и что подтвердили Мики и сам Тони, — ему было ждать неоткуда.

Шасси коснулись взлетной полосы, и его сильно тряхнуло, несмотря на пристегнутый ремень. Машину слегка развернуло, потом она выровнялась, и вот они уже мягко покатили к ангарам, словно на такси. Самолет едва успел остановиться, как Джеко уже распахнул дверь. Он выпрыгнул на бетон и огляделся, отыскивая взглядом знакомые очертания «лендровера». Сэм Фоксвел и его брат были неизменно рады заработать лишних двадцать фунтов, которые он им платил всякий раз, когда ему нужно было, чтобы его «лендровер» подогнали к аэродрому. Когда он разговаривал с ними с борта самолета, они пообещали, что машина будет его ждать.

Не увидев машины, он ощутил легкую панику. Они не могли подвести его, нет — только не сегодня, только не в этот вечер. Пилот прервал его мысли, указав в сторону боковой стены ангара, скрытой глубокой тенью.

— Если вы ищете свой «лендровер», то он вон там, за углом. Я заметил его, когда выруливал.

— Молодец! — Джеко порылся в кармане и достал из пачки денег двадцатифунтовый банкнот. — Выпей за мое здоровье. До скорого, Кейт.

Громыхая по узким проселочным дорогам Нортумберленда, по которым было ближе всего добраться до места, которое он считал своим настоящим домом, Вэнс обдумывал, что предстоит сделать за те благословенные несколько часов, прежде чем Тони Хилл сумеет сюда добраться. Во-первых, проверить, не жива ли еще эта сучка, и, если жива, внести необходимые коррективы. Затем спустить к ней цепную пилу, уложить ее в мешок и отнести в «лендровер». Вымыть подвал сильной струей из шланга и ехать в больницу. Хватит ли времени? Или лучше попросту испортить входной механизм? Но вообще-то Хиллу неоткуда узнать о бомбоубежище в подвале, а местная полиция вряд ли организует поиски по его приказу — нет, ведь это обидит такого честного налогоплательщика, как Джеко Вэнс. Кроме того, не было гарантии, что Тони Хилл вообще объявится.

Может быть, лучше всего ограничиться тем, что убедиться в ее смерти, а уборку оставить на потом. Должно быть, забавно будет беседовать с Тони Хиллом всего в нескольких метрах от своей последней жертвы. Рот исказила безобразная, злая гримаса. Теперь Донне Дойл еще долго оставаться его последней жертвой. Черт бы побрал этого человека! Сначала Тони Хилл должен перестать устраивать шум. Впрочем, у Джеко имелся свой план насчет Тони Хилла. Когда-нибудь, когда все уляжется и Тони Хилл смирится с мыслью, что он проиграл, этот план вступит в действие, и он еще пожалеет, что сунул нос не в свое дело.

Свет фар рассекал густую тьму сельской местности, ползя вверх по нагорью, которое с противоположной стороны спускалось прямо к его святилищу. Там, где не должно было быть ничего, кроме черноты, по объеденной овцами чахлой траве и серому гравию на подъезде к его дому разливался свет. Джеко ударил по тормозам, и «лендровер», скрипнув колесами и весь дрожа, остановился. Что за черт?

Пока он сидел, пытаясь хоть что-то сообразить, слушая стук крови в ушах, пара огней, включенных на полную мощность, наползла сзади и перегородила узкую дорогу, лишив его возможности развернуться. Медленно, очень медленно Вэнс снял ногу с тормоза, и «лендровер» мягко покатился вниз, к дому. Огни сдвинулись с места и последовали за ним на манер конвоя. Подъехав ближе, он увидел вторую машину, поставленную сразу за воротами так, чтобы нельзя было проехать мимо.

Вэнс подъезжал к своему владению. Страх ледяной хваткой стиснул желудок, заставляя еще больше сосредоточиться. Когда колеса перестали вертеться, он выпрыгнул из машины — воплощение хозяйского гнева — и подскочил прямо к молодому чернокожему парню, стоявшему у дверей дома.

— Какого черта тут происходит? — требовательно бросил Вэнс.

— Боюсь, мне придется попросить вас подождать снаружи, сэр, — вежливо ответил Леон.

— О чем это вы? Это мой дом. Здесь было ограбление? А вы кто такой, черт возьми?

— Детектив-констебль Леон Джексон, лондонская полиция, — он протянул свое удостоверение.

Вэнс включил свое обаяние:

— Далековато вы забрались.

— Ведем расследование, сэр. Куда оно только нас не заводит в нашу эпоху электронных коммуникаций и скоростных магистралей — просто диву даешься. — Леон говорил бесстрастным тоном, но при этом не спускал глаз с Вэнса.

— Послушайте, вы, очевидно, знаете, кто я. Вы знаете, что это мой дом. Неужели нельзя, по крайней мере, сказать, что происходит?

Просигналила машина, и Вэнс обернулся. Автомобиль, съехав по склону, остановился, перегородив дорогу в противоположном направлении. Он оказался в ловушке. Господи, остается лишь надеяться, что девчонка мертва.

Из машины вышел еще один молодой парень и пошел к ним по гравиевой дорожке.

— Вы тоже из лондонской полиции? — спросил Вэнс, заставив себя придерживаться все той же профессионально обольстительной интонации.

— Нет, — отозвался Саймон, — я из Стратклайда.

— Из Стратклайда? — Вэнс на мгновение растерялся. Пару лет назад он привозил сюда одну из Лондона, но из Шотландии никогда никого не брал. Терпеть не мог шотландский акцент. Этот выговор напоминал ему о Джимми Линдене и обо всем, что было с ним связано. Так что если этот коп из Шотландии, то не по поводу девчонок. Все еще образуется, сказал он себе. Он как-нибудь вывернется.

— Да, сэр. Мы с констеблем Джексоном занимались разными сторонами одного и того же дела. Мы как раз находились в этом районе, когда проезжавший мимо автомобилист сообщил, что в этот дом проникли посторонние. Мы решили, что лучше будет съездить посмотреть.

— Это очень похвально, детективы. Я могу зайти и сам проверить — вдруг что-то сломано или пропало?

Он хотел прошмыгнуть мимо Леона, но полицейский оказался проворнее. Он протянул руку, преграждая путь Вэнсу, и покачал головой:

— Боюсь, нет, сэр. Ведь это — место, где произошло преступление. Мы должны быть уверены, что все останется в неприкосновенности.

— Преступление? Да о чем, в конце концов, вы толкуете? — Беспокойство, старайся изобразить беспокойство, предостерег он себя. Это твой дом, ты — ни в чем не повинный человек, и ты хочешь знать, что произошло на твоей территории.

— Боюсь, здесь имела место смерть при невыясненных обстоятельствах, — холодно ответил Саймон.

Джеко заставил себя сделать движение, которое должно было означать невольный шаг назад, и закрыл руками лицо, чтобы полицейские, не дай Бог, не заметили, какое облегчение принесли ему эти слова. Она мертва, аллилуйя. Мертвая никогда не сможет дать показаний. Он пришлепнул к лицу выражение крайней тревоги и отнял руки.

— Но это ужасно. Смерть? Здесь? Но кто… Каким образом? Это мой дом. Кроме меня, тут никто не бывает. Откуда тут могло взяться мертвое тело?

— Вот это мы и пытаемся выяснить, сэр, — парировал Леон.

— Но кто это? Взломщик? Да?

— Мы не думаем, что это взломщик, — Саймон пытался сдержать бешенство, рвавшееся наружу в присутствии человека, который убил Шэз и теперь старался сделать вид, что не имеет отношения к гниющему месиву в его подвале.

— Но… единственный человек, у кого есть ключи, — это миссис Эллиот. Дорин Эллиот из Дин-Коттедж. Вы же не хотите сказать… Это же не она?

— Нет, сэр. Миссис Эллиот жива и здорова. Это миссис Эллиот впустила нас в дом и позволила его осмотреть. Одна из наших коллег отвезла ее домой.

В том, как чернокожий коп сказал это, не сводя с него глаз, было что-то, что заставило Вэнса заволноваться. За произнесенными словами ясно и недвусмысленно слышалось предупреждение, что первая линия его обороны смята. Дело было не в противозаконном проникновении в жилище и расследовании по этому поводу.

— Слава Богу. Кто же это?

— Не надо строить догадок, сэр.

— Но вы можете, по крайней мере, сказать: мужчина это или женщина?

Губы Саймона скривились. Он больше не мог сдерживаться.

— Как будто вы сами не знаете, — от презрения и злобы его голос звучал хрипло. — Думаете, у нас головы пониже спины?

И он отвернулся, сжав кулаки.

— О чем он говорит? — возмущенно вопросил Вэнс, принимая вид ни в чем не повинного постороннего человека, чувствующего, что его хотят впутать в скверную историю.

Леон пожал плечами и закурил сигарету.

— Ну-ну, — небрежно бросил он. — Так, отлично, — продолжал он, глядя куда-то через плечо Вэнса. — Похоже, прибыла тяжелая артиллерия.

Женщина, вышедшая из машины, которая тем временем подкатила сзади к машине Саймона, не показалась Вэнсу похожей на тяжелую артиллерию. Ей вряд ли могло быть больше тридцати. Даже укутанная в большой, не по размеру, плащ, она выглядела стройной и хорошенькой со своими короткими и густыми вихрами светлых волос.

— Добрый вечер, джентльмены, — деловито начала она, — мистер Вэнс, я старший инспектор Кэрол Джордан. Вы простите меня, мне нужно переговорить с одним из моих коллег. Это ненадолго. Леон, вы побудете тут с мистером Вэнсом? Я хочу посмотреть, что там. Саймон, вы пройдете со мной?

Прежде чем хозяин успел что-то сказать, она пропустила Саймона внутрь, ухитрившись приоткрыть дверь совсем чуть-чуть, так что Вэнс никак не мог в нее заглянуть.

— Я не понимаю, что происходит, — сказал он. — Разве тут не должны быть эксперты? Где полицейские в форме?

Леон снова пожал плечами:

— В жизни все не совсем так, как показывают по телевизору.

Он докурил сигарету до самого фильтра, потом бросил окурок на ступеньку и растер ногой.

— Нельзя ли поаккуратнее? — Вэнс указал на окурок. — Это мой дом. Мое крыльцо. Если здесь кого-то убили, это еще не значит, что полиция может бесчинствовать в доме.

Леон поднял бровь:

— Честно говоря, сэр, мне кажется, что сейчас это должно меньше всего вас беспокоить.

— Это вопиющее безобразие.

— По-моему, смерть при невыясненных обстоятельствах — безобразие, вполне достаточное для одного вечера.

Дверь медленно приоткрылась, и Саймон снова появился в сопровождении Кэрол. У женщины вид мрачный, мужчина слегка бледен, подумал Вэнс. Хорошо. Она не заслуживала красивой смерти, эта сучка.

— Старший инспектор, когда же кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит?

Он был так занят, следя за ней, что не заметил, как двое мужчин приблизились к нему с двух сторон. Кэрол взглянула ему в глаза. Они были такими же синими и холодными, как его собственные.

— Джеко Вэнс, я задерживаю вас по подозрению в убийстве. Вы не обязаны ничего говорить, но я должна предупредить вас: если, будучи допрошены, вы не упомянете об обстоятельствах, на которые будете потом опираться в суде, это может повредить вашей защите. Все, что вы скажете, может быть обращено против вас.

Выражение недоверия мелькнуло на его лице, когда Саймон и Леон вплотную подступили к нему. Прежде чем он успел до конца понять, что не только эта женщина намерена его арестовать, как эти два идиота уже схватили его, на левом запястье громко щелкнул стальной браслет. Он опомнился, когда они попытались оттащить его к «лендроверу», и задергался в их руках в отчаянной попытке вырваться благодаря физическому превосходству. Но тут он потерял равновесие, и его ноги заскользили по гравию.

— Смотрите, чтоб не упал! — крикнула Кэрол, и Леон, непонятно как, изловчился и сумел поднырнуть под Вэнса в то мгновение, когда тот готов был уже рухнуть на землю. Саймон сильно дернул конец наручников, рванув руку Вэнса назад, так что тот вскрикнул от боли.

— Так тебе и надо, подонок! — заорал Саймон. — Я уж случая не упущу! Дам тебе на своей шкуре испробовать то, что чувствовала Шэз.

Он потянул руку Вэнса вверх, заставляя его подняться на ноги.

Леон выпрямился и толкнул Вэнса в грудь.

— Знаешь, чего бы я сейчас хотел? Чтобы ты попробовал удрать. То-то была бы радость! Потому что тогда у меня появился бы повод выколотить из твоего сраного брюха дерьмо всех цветов радуги! — Он еще раз пихнул его в грудь. — Ну давай, давай же. Попробуй, драпани!

Вэнс попятился от него, шарахнувшись от яда, которого был полон голос Леона и чтобы ослабить боль в руке. И ударился о «лендровер». Саймон дернул его руку вниз и защелкнул другой конец наручников на руле. Затем набрал в грудь побольше воздуха и плюнул Вэнсу в лицо.

Когда Саймон повернулся к ней, Кэрол увидела у него на глазах слезы.

— Теперь он никуда не денется, — прохрипел он.

— Вы еще пожалеете о сегодняшней ночи, — сказал Вэнс, голос его звучал тихо и угрожающе.

Кэрол шагнула к Саймону и положила руку ему на плечо:

— Все хорошо, Саймон. А сейчас, если ни у кого нет встречных предложений, я думаю, самое время звонить в полицию.

Все полицейские отделения похожи друг на друга, подумал Тони. В столовых никогда не дают салата, в приемных всегда воняет окурками, хотя уже много лет как курильщиков изгнали оттуда, и мебель тоже везде одинаковая. Оглядев помещение для допросов в полицейском отделении Гексхема в три часа утра, он понял, что с тем же успехом мог бы сейчас находиться где угодно от Пензанса до Перта. На этой невеселой мысли дверь отворилась и вошла Кэрол с двумя кружками кофе.

— Крепкий, черный и сварен на прошлой неделе, — сказала она, садясь в кресло напротив него.

— Как идут дела?

Она фыркнула:

— Он не переставая вопит о противоправном аресте и незаконном содержании под стражей. Я только что сочиняла объяснительную.

Помешивая кофе, он разглядывал усталые морщинки возле ее глаз.

— И что там говорится?

— «Находясь в этом районе на задании, ребята получили сигнал о возможном проникновении в жилище. Они подумали, что быстрее будет проверить самим — в рамках взаимодействия между различными подразделениями, — поэтому разыскали женщину, у которой были ключи, и та с готовностью впустила их и разрешила осмотреть дом», — отбарабанила Кэрол наизусть, откинувшись в кресле и невидящим взглядом уставившись в потолок. — «Беспокоясь, что где-то в доме может прятаться злоумышленник из числа охотников за знаменитостями, они открыли подвал, где обнаружили тело молодой белой женщины, подошедшей под описание Донны Дойл, которая, как они знали, числилась в списке пропавших. Поскольку мистер Вэнс — единственный человек, регулярно бывающий в доме, он, естественно, оказался под подозрением в связи с тем, что явно следовало считать смертью при невыясненных обстоятельствах. Я решила, что существует опасность его побега. К месту преступления он прибыл на машине — внедорожнике, то есть был способен, съехав с дороги, уйти от преследования.

Хотя мои полномочия не распространяются на территорию, находящуюся под юрисдикцией полиции графства Нортумберленд, я обладаю достаточной властью, чтобы произвести арест гражданского лица. Помещение мистера Вэнса под стражу, что было сопряжено для него с минимальными неудобствами, показалось мне более удачным решением, чем оставление его на свободе — при том, что любое его движение в сторону машины могло привести к неадекватной реакции со стороны детективов, вместе с которыми я работала. Приковать его наручниками к „лендроверу“ было, по сути, мерой, принятой ради его же безопасности».

Когда она процитировала последние слова объяснительной, оба не смогли сдержать улыбку.

— Как бы то ни было, местная полиция пошла мне навстречу и, добравшись туда, произвела повторный арест.

— Они предъявили ему обвинение?

Кэрол заметно погрустнела.

— Они ждут, пока прибудет адвокат Вэнса. Но они страшно напуганы. Они читали твою докладную и беседовали с Кэй, Саймоном и Леоном, но все равно осторожничают. Ничего не кончено, Тони. До конца еще очень и очень далеко. Жирная леди еще даже не прибыла.

— Если бы они не открывали этот подвал. Если бы вместо этого окружили дом и появились, когда он сам открыл бы его и спустился к телу Донны.

Кэрол вздохнула:

— Она умерла совсем недавно, ты знаешь?

— Нет.

— Судебный врач считает, что и суток не прошло.

Они сидели молча, каждый прикидывая, что можно было сделать лучше или быстрее, когда можно было действовать методами более традиционными, а когда — нет, чтобы получить скорейший результат.

Кэрол прервала неловкое молчание:

— Если мы не сможем засадить Вэнса за решетку, вряд ли я захочу продолжать службу.

— У тебя такие мысли из-за того, что случилось с Ди Эрншоу, — Тони опустил руку ей на плечо.

— У меня такие мысли, потому что Вэнс — это смертельное оружие, и если мы не в состоянии обезвреживать ему подобных, то мы ничем не отличаемся от достославной дорожной полиции, — с горечью сказала она.

— А если мы в состоянии их обезвредить?

Она пожала плечами: