Сердце Пламени Казаков Дмитрий
— Ты явился снова? — проговорил Олен. — Для чего?
— За тем же, зачем и в прошлый раз, — существо сделало шаг, и с его кожи с легким шорохом посыпались снежинки. — Поговорить. Открыть твое истинное назначение.
— Что это за чучело? — вмешался Гундихар. — Меня так и подмывает треснуть его по башке!
— Апа! Парат![28] — в крике Шахревара прозвучал ужас.
Он шагнул вперед, оказавшись между Оленом и белоглазым, глухо брякнули зубы в ожерелье. В ладони орка возник шар из оранжево-алого огня, от него полетели шипящие искры.
— Отойди, — сказал белоглазый равнодушно. — Ты не понимаешь, с кем связываешься.
— Апа! — повторил орк, и швырнул огненный шар. Тот растаял, немного не долетев до белого, равнодушного лица. Вслед первому полетели второй, третий куски пышущего жаром пламени. На мгновение огонь охватил алебастровое тело, но тут же бессильно потух.
Очередной шар из пламени лопнул у Шахревара прямо в руке, и белоглазый шагнул вперед. Колыхнулись снежные волосы, длинные руки поднялись и легли орку на плечи. Тот зашипел от боли, вздулись мускулы на предплечьях, на животе, и кожа Шахревара начала сереть, покрываться инеем.
— Эй, оставь его! — Саттия среагировала с невероятной быстротой. Когда она успела натянуть на лук тетиву, Олен не заметил. Стрела вонзилась белоглазому в шею, под подбородок и осталась торчать, но он не обратил на нее внимания. Нажал сильнее, и пальцы вошли в плоть орка, точно в сырую глину.
Шахревар закричал, но вопль быстро оборвался. Алые глаза остекленели, из тела орка, с хрустом разрывая кожу, полезли наружу острые ледяные кристаллы. На их гранях заиграл розовый утренний свет.
— Он поступил глупо, и он умер, — белоглазый отдернул руки. Уродливая ледяная статуя, бывшая несколько мгновений назад могучим магом, рухнула и с мелодичным звоном разлетелась на тысячи кусков. И любой, вставший у меня на пути, умрет, — вторую стрелу он поймал у самого лица. — Может быть, дадите мне сказать? — страшный взгляд уперся в лицо Олену.
Гундихар издал низкое ворчание и выставил перед собой «годморгон». Ктари и Пьяный Маг обнажили клинки, Бенеш забормотал что-то себе под нос, а Рыжий гневно зашипел.
Только Рендалл сохранил неподвижность.
— Я тебя не звал, — сказал он твердо. — Так что убирайся туда, откуда пришел и больше не попадайся на глаза!
— Раньше ты был рад меня видеть! — белое лицо исказилось, на лбу надулись синие жилы. — Когда я поддерживал тебя под руку, помогал обрести силу и могущество, подсказывал, спасал и советовал! А сейчас, когда ты вздумал своевольничать, отсылаешь меня, точно слугу? — голос его усилился, стал напоминать рев снежного урагана. — Ты хотя бы понял, кто я такой!?
Из дома, расположенного дальше по улице, выскочил орк с кривым мечом в руке. Разглядев, что происходит, замер, выпучил глаза и раскрыл рот. Со всех концов селения донеслись петушиные крики и голоса потревоженной скотины.
— Ты существо с Нижней Стороны, — сказал Бенеш.
— Молодец, умный, — бледные губы тронула улыбка. — Пойми, ничтожество, кто именно заинтересовался твоей судьбой! Те, для кого ваш Алион — крохотный пузырек в кипящем котле! Для кого ты сам — песчинка!
— Если заинтересовались, значит уже не песчинка, — возразил Олен. — И что твоим хозяевам понадобилось в нашем мире?
— Пришла пора Льду вновь утвердиться здесь, заморозить и успокоить все лишнее. И твоя судьба — стать пророком новой эпохи. Ты встанешь во главе воинства, что завоюет Алион, установит мир и благоденствие на многие…
Орк, замерший около дома, выставил меч перед собой. С лезвия сорвался поток желтого огня, ударил белоглазому в спину. Тот пошатнулся, запахло паленым, Саттия натянула тетиву, готовясь выстрелить. Но посланец Нижней Стороны повел плечами, и пламя угасло. Махнул рукой, и дом с пронзительным треском рухнул. Полетели щепки, орк едва успел отпрыгнуть.
— Так, на чем мы прервались? — белоглазый глянул на девушку, и тетива на ее оружии лопнула.
— На том, что я не собираюсь становиться каким-то там пророком, — Олен расстегнул пояс, снял с него ножны. — Если дело вот в этой штуке, то можешь забрать ее.
— Ты сошел с ума! — взревел столб из снежинок, закружившийся на том месте, где только что стояло обнаженное существо. — Этот клинок сам решает, кто достоин носить его! Он способен разрубить все, что рождено или сотворено в любом из миров! Ничто не устоит перед ним! Отказаться от такого оружия — глупость!
— Лучше оказаться глупцом, чем причиной гибели тысяч роданов. Ведь завоевать целый мир без крови не получится.
— Ну и что? — снежинки вновь слепились в человекоподобную фигуру. — Ничто в этом и других мирах не происходит без пролития крови. Для того и рождаются смертные, дабы мостить дорогу вечному, неизменному Круговороту. Подумай, тебе предлагают власть над целым миром! Все будет в нем твое — золото, прекрасные женщины! Боги склонятся перед тобой!
Олен подумал, что из всех женщин ему нужна только одна, стоящая сейчас у него за спиной, что власти он предпочел бы возможность спокойно жить, каждый день видеть тех, кто заменил ему родителей. Ну и еще уничтожить того, кто их убил, кто занял трон его предков в Безарионе…
При мыслях о мести в сердце неприятно кольнуло.
— Нет! — твердо сказал он, и вытащил ледяной клинок из ножен. — Проваливай, а не то сам почувствуешь на своей шкуре, насколько остро это лезвие!
Белоглазый расхохотался, громко и зло, содрогаясь всем телом.
— Ты собираешься пугать рыбу водой? Стращать птицу небом, а крота — темнотой? — рев его улетел к горам и вернулся грохочущим эхом. — Остановись, глупец, и покорись! Кто еще предложит тебе столько, сколько я? Забудь о жалкой побрякушке, что оставили тебе предки, и прими силу этого меча. И тогда…
Бенеш сделал шаг вперед, встав рядом с Оленом. Резким движением нарисовал в воздухе корявый символ, напоминавший растопырившего ноги паука, за ним — кривой треугольник, нечто сложное, составленное из пересекающихся линий. Белоглазый завыл, из глаз его посыпались синие искры, а белое тело превратилось в колышущийся столб из тумана.
— Сгинь! — повелительно выкрикнул ученик мага, и сделал движение, словно рассекая что-то невидимым мечом.
Туманный столб выгнулся, точно на него обрушился невероятной силы ветер. Внутри него затанцевали переплетающиеся струи, серые, синеватые и чисто-белые, как молоко. Сложились во что-то, похожее на обрывок невероятно толстого каната, а в следующее мгновение перед Оленом вновь оказался белокожий и белоглазый родан.
— Неплохая попытка… — проговорил он. — Ты могуч, колдун, но убить меня тебе не по силам.
— А кто сказал, что я пытался тебя убить? — хмыкнул Бенеш, и тут же с места сорвались Гундихар, Ктари и Пьяный Маг. Цеп обрушился на голову посланцу Нижней Стороны, отскочил с глухим стуком. Зато клинки островитянина и проводника вонзились в белую плоть. Из ран потекла голубоватая пузырящаяся жидкость. Рыжий прыгнул, норовя вцепиться врагу в горло, но невероятным образом промахнулся. Перекувырнулся в воздухе и брякнулся наземь.
Олен замер, будучи не в силах пошевелиться. Тело будто сковало невидимыми цепями.
— Вы сами решили свою участь, — белоглазый отвернулся, выбросил руку в сторону поднявшегося на ноги орка. Того отшвырнуло на добрый десяток шагов. Кривой меч отлетел в сторону, тело его хозяина осталось лежать неподвижно. — Теперь я буду вынужден вас всех убить.
— Для этого придется попотеть! — рявкнул гном, нанося новый удар, от которого на лбу посланца Нижней Стороны появилась вмятина.
Саттия сделала выпад, целясь белоглазому в лицо, Ктари и Пьяный Маг вновь бросились в атаку. И только после этого Олен вышел из охватившего его оцепенения. Взмахнул мечом, но удар канул в пустоту. Посланец Нижней Стороны обратился в бушующий смерч из снега, плети ледяного воздуха хлестнули в стороны. Роданов отбросило, Рендалл понял, что летит, и врезался спиной в твердое.
Ребра хрустнули, из груди вышибло дух, перед глазами потемнело, а в ушах зашумела кровь.
— Нет! — крик Саттии долетел словно издалека.
— Я иду… — Олен поднялся и, шатаясь, зашагал наперерез смерчу, надвигавшемуся на отползающую девушку. Краем глаза увидел, как силится встать Ктари, как лежит без движения Согалис, услышал бешеные ругательства гнома. — Стой, ты… стой, белая гадина…
Замахнуться оказалось невероятно трудно, меч словно тянул руку к земле. Но сумел это сделать, ледяной клинок вспыхнул голубым огнем и… небо разродилось чудовищным грохотом, от которого заложило уши, а в голове возникла пульсирующая боль.
Смерч из снега остановился, сжался в фигуру белоглазого, а тот уставился вверх. Из туч, окутывавших вершины гор, вырвалась стремительная золотистая черточка. Еще одна появилась на западе, точно выскочив из-за края земли. Третья и четвертая возникли с севера и юга, из-за ограничивающих долину отрогов.
Олен затряс головой, сглотнул, и давление в ушах ослабело. Через колкую глухоту пробились звуки — рык Гундихара, низкий, свирепый вой прижавшегося к земле оцилана, свист воздуха в вышине.
— Вот, значит, как! — посланец Нижней Стороны оглянулся, его ледяные глаза отыскали Бенеша. — Ты навел на меня врагов! Так умри же, человеческое отродье!
Полыхнула вылетевшая из его глаз синяя молния, превратила участок земли в лед. Но ученик мага успел откатиться в сторону, вскочил на ноги. И поскользнулся на первом же шаге, неловко упал…
— Нет! — закричал Олен и, понимая, что не успевает, кинул в белоглазого меч. Клинок ткнулся в белое плечо, не оставил даже царапины. Но посланец Нижней Стороны на мгновение отвлекся, отвел взгляд от Бенеша…
Падавший сверху дракон, чьи крылья накрыли бы поселок целиком, распахнул пасть. Блеснула на морде серебристая чешуя. С ревом вырвался сноп пламени, обрушился на белоглазого. Истошный, вкручивающийся в голову визг заставил Олена упасть на колени, зажать уши руками. Показалось, что череп сейчас лопнет, как гнилой орех под молотком. Сердце забилось часто-часто, а руки и ноги налились свинцовой тяжестью. Дрожь прошла от макушки до копчика, словно кто-то невидимый сильно подергал за позвонки.
Но пламя исчезло, будто ушло в землю, а посланец Нижней Стороны, целый и невредимый, обнаружился на том же месте. Первый дракон промчался над самой землей, ушел в вышину, но налетел второй, золотисто-желтый. От взмахов крыльев вода в речушке пошла волнами, с одного из сараев сорвало крышу. Оттуда выбросило несколько суматошно кудахтавших кур.
Но белоглазый не стал безропотно ожидать повторной атаки. Он поднял руки, с них навстречу ящеру полетело что-то вроде сети из светящихся перламутровых нитей. Дракон врезался в нее на полной скорости, чешуя его промялась, крылья вывернуло, а морду поворотило в сторону. Полный боли рев оказался так силен, что почудилось — заколыхались горы, зашевелились около вершин тучи.
Олен нашел взглядом Саттию, убедился, что с ней все в порядке, и на четвереньках пополз туда, где у ноги посланца Нижней Стороны лежал ледяной клинок.
Сил встать не было, хотелось упасть, вжаться лицом в землю и не привлекать внимания. Но Рендалл четко понимал, что если не вернет себе оружие, то в предстоящей схватке погибнет сам, а вместе с ним — спутники. Поэтому он упрямо полз, не обращая внимания на раскалывающий небо рев, на настоящий дождь из огненных хлопьев, на хлещущие землю ледяные молнии.
И, только схватившись за рифленую рукоять, позволил себе глянуть вверх. Увидел, что один из драконов еле ковыляет в вышине, «прихрамывая» на одно крыло, а остальные заходят на белоглазого с трех сторон. Распахнутые пасти обещали тому быструю и очень горячую смерть.
— Все ко мне! Быстро!! — не прокричал даже, а взвизгнул Бенеш, и голос его показался слабым посреди громового шума.
Олен вскочил, ринулся к ученику мага, краем глаза заметил, как сорвался с места Гундихар. Даже Рыжий, взъерошенный, с вытаращенными глазами и торчащим как палка хвостом, метнулся туда, где Бенеш рисовал на грязи знаки Истинного Алфавита. Когда рядом с учеником мага оказались все, он решительным движением замкнул круг.
Посланец Нижней Стороны обернулся, стало видно покрытое сажей лицо, горящие синим огнем глаза.
— Даже если я погибну, на смену мне придет сильнейший! — прокричал он. — Помните об этом, смертные!
Бенеш начертил последний символ, круг загорелся пурпурным светом, и в тот же миг драконы атаковали. Три потока белоснежного огня сошлись вместе, волна горячего воздуха покатилась в стороны. Но белоглазый скрестил руки перед лицом и остановил пламя, точно плотина — воду.
Драконы надвигались, не переставая извергать огонь, но тот бессильно клокотал, будучи не в силах добраться до посланца Нижней Стороны. Руки у него дрожали, кожа покрывалась трещинками, как лед в половодье, от нее шел пар.
— Он не выдержит, — сказал тяжело дышавший Гундихар, — никто не в состоянии превозмочь ярость дракона…
— Никто в этом мире, — возразил Олен.
Силы у белоглазого закончились, пламя потекло по его предплечьям, столб дыма поднялся в небеса. Но драконы, чтобы не столкнуться, начали уходить в стороны. Один промчался над самым поселком, мелькнуло покрытое мелкой чешуей брюхо, прижатые к животу лапы.
— Я оставляю этот мир! — крик посланца Нижней Стороны перешел в свист, фигура его, окутанная дымом, начала таять. — Но вы не победили, нет. И вот вам мой прощальный подарок!
Столб черного тумана ударил в зенит, оттуда в ответ упало нечто серебристое, ажурное. Олен недоуменно заморгал, когда очертания домов, гор, кружащихся в небесах драконов начали размазываться. Заметил, как от того места, где стоял белоглазый, вдоль земли заструилось что-то, напоминающее поземку. А затем в голове зазвенело, в глазах помутилось, и он потерял сознание.
Вниз по довольно крутой тропинке лошади пошли неохотно. На спуск посланцы Харугота потратили вдвое больше времени, чем рассчитывал Нивуч. К тому моменту, когда выехали на ровное место, из-за гор выплеснула волна палево-желтого сияния, темнота отступила в глубину зарослей.
— Приготовились, — бросил маг, не оборачиваясь, — думаю, что хозяева этих мест окажутся не на нашей стороне…
Сераф Мокрый улыбнулся, в руке его блеснул метательный нож. Андвайн Гедари зажал поводья в зубах и вытащил из ножен второй меч. Близнецы одновременно подали лошадей вперед и прикрыли мага справа и слева. Парам Терсалимец забормотал что-то себе под нос.
Тропа вывела к реке, пошла вдоль берега, над самой водой. Открылись стоящие выше по течению дома необычной круглой формы.
— Стой! — Нивуч натянул поводья так резко, что его конь недовольно всхрапнул.
— Что такое? — поинтересовался Картил Одлан.
— Сейчас, подождите… — что именно случилось, молодой маг не мог внятно объяснить. Он просто ощутил, что впереди, где-то между домов появилось нечто, источающее холодную беспощадную силу.
Она не походила на ту, что присуща людским магам, ничем не напоминала мощь стихийных колдунов. И не могла исходить от источника, к которому обращались Харугот из Лексгольма и его ученики. Она порождала дрожь по всему телу, вызывала чувство гадливости и выглядела чуждой этому миру, как чужд огонь подводному царству или свет глубоким подземельям.
— Так, сейчас… — быстрыми движениями Нивуч сплел «летающий глаз» и отправил его вперед, чтобы заглянуть в селение. Мелькнули крыши, огороды, сараи, загоны для скота. Разглядел группу роданов, лежащего на земле орка и обнаженное существо с белой, точно светящейся кожей. После этого заклинание непонятно почему рассыпалось, и его гибель отдалась резкой болью в голове. — Ах ты, зараза!
— Что там? — Андвайн Гедари успел избавиться от поводьев в зубах.
— Не знаю. Похоже, что в нашем робком деле появился еще один участник. Вот только пожри меня Адерг, если я знаю, кто это такой и чего ему надо!
— Так поехали вперед и разберемся, — Сераф Мокрый выразительно провел ножом поперек горла.
— Как бы он с нами не разобрался… — Нивуч замер, уловив, что в поселке сотворили заклинание, очень мощное, из стихийного арсенала. Вздрогнул, уловив могущество того, кто отбил его играючи. — Невероятно, это не родан… но кто тогда? Бог? Древний?
За первым заклинанием последовало еще одно, похожее, затем другое, брошенное человеком. Невидимый обычным зрением столб силы поднялся к небесам и рассыпался брызгами, как огромный гейзер.
— Что там происходит?! — завопил Нивуч, совершенно забыв о Чернокрылых.
Рокот грома донесся с нескольких сторон, тревожно заколыхался воздух, и маг почувствовал, что от удивления не в силах пошевелиться: на крохотный поселок с неба падали драконы, утренний свет играл на их чешуйчатых боках, а прозрачные глаза пылали жаждой убийства…
— О боги… — сказал Андвайн Гедари, когда столб огня ударил в землю где-то между домами.
За ним последовал второй, и дракон закувыркался, точно подстреленный голубь. Но к месту схватки устремились его собратья, с неба обрушился бешеный рев. Конь под Нивучем взбрыкнул и попытался ринуться прочь. Некоторое время ученик Харугота потратил на усмирение скакуна.
Когда вновь посмотрел в сторону поселка, тот был охвачен пламенем, из которого доносились вопли, слишком громкие, чтобы их могло произвести горло родана.
— Быстро ко мне! — скомандовал Нивуч. — Как можно ближе!
Напуганные Чернокрылые и не подумали возражать. И когда над домами поднялся столб черного тумана, похожий на копье, и в стороны покатилась волна тяжелой, давящей силы, Нивуч смог прикрыть всех, кто был рядом. Почувствовал мощнейший удар в грудь, услышал, как хрустнуло что-то в спине, и потерял сознание.
Сеговхар беспрепятственно выбрался к окраине поселка. Незамеченный собаками, легко вспрыгнул на крышу одного из сараев. Собирался некоторое время потратить на то, чтобы хорошенько изучить место предстоящей схватки, но ему не дали. Дверь одного из домов по правой стороне улицы открылась, и на крыльцо выбрался гном с боевым цепом в руке. За ним показался высокий и плечистый человек с мечом на боку — при взгляде на него Сеговхар вздрогнул — девушка с примесью эльфийской крови, еще несколько людей. Последним вышел орк.
Человек с мечом неожиданно обернулся, словно почувствовал взгляд. Сеговхар замер, стараясь даже не дышать. Порадовался, что выбрал крохотное тело, которое не разглядеть с такого расстояния.
Человек с мечом отвернулся и вместе с сородичами зашагал в сторону отдельно стоящего дома. Сеговхар спрыгнул с крыши и побежал следом, на ходу прикидывая, как будет действовать. Прыгнет на шею, перекусит ее, после этого добытый в Осколке клинок перестанет быть опасным, так как он слушается только хозяина. Нанесет удар оркскому магу, и остальные ничего не смогут сделать…
Он замер, почувствовав, как десятью шагами дальше по улице некая могучая сила открывает проход в плоти мира. Поняв, кто именно перед ним, Сеговхар испуганно запищал и поспешно отпрыгнул к идущей вдоль забора канаве. Укрылся в ней и только после этого рискнул поднять голову.
Чуть ли не впервые за долгую жизнь лучшего среди нагхов мага охватил страх. На Солнечном острове сохранились записи, где говорилось о подобных существах, «гостях» или «посланцах».
Поэтому Сеговхар ни мгновения не сомневался в том, что у орка нет ни единого шанса. К разговору людей с белоглазым не прислушивался, стал прикидывать, что может извлечь из вмешательства в события такой великой силы. Решил, что, может быть, стоит отступить, переждать некоторое время, и тут человеческий колдун сотворил заклинание…
Гостя едва не разорвало на части, защитный полог, окутывавший его невидимым облаком, исчез. И тут же задвигался весь мир вокруг. Сеговхар почувствовал, как нечто огромное шевельнулось у основания гор. Услышал, как закричали в кустах птицы, как в вышине тонко запел ветер.
Боги обратили внимание на крошечный поселок и на чуждое Алиону существо.
И поэтому Сеговхар ничуть не удивился, обнаружив летящих драконов. Осознав, что сейчас окажется в самом центре схватки, выбрался из канавы и со всех коротких ног рванул прочь.
Он хорошо знал пределы своих сил и понимал, что сейчас их может не хватить даже на то, чтобы просто выжить. Земля качалась, небо плевалось огнем, рев и грохот били по ушам. А Сеговхар все бежал, не обращая внимания на то, что мускулы дрожат, а сердце отчаянно колотится, намекая, что его обладателю не одна сотня лет.
И все же он не успел. Накатившая волна силы попыталась вытряхнуть душу из тела мага. Сеговхар вернул себе настоящий облик, попробовал закричать. Понял, что не может, и потерял сознание.
Глава 14. Измененный мир
Пробуждение вышло странным. Олен почувствовал, как его переворачивают с живота на спину, затем обратно. Попытался открыть глаза, и это удалось с некоторым трудом. Обнаружил, что лежит, уткнувшись носом в землю, что спина замерзла, а на затылке, судя по тяжести, кто-то сидит.
— Э… ухррр… — язык и губы не сразу вспомнили, как им двигаться, чтобы складывать звуки в слова.
— А, ты живой, — донесся знакомый хриплый голос. — Это здорово. А то все валяются как бревна, только сопят. Ну-ка, глянь, что вокруг творится. Или я брежу, или мир немного сошел с ума…
— Зачем ты меня перекатывал? — Олен приподнялся на четвереньки и сел, поморщился оттого, что в голове что-то болезненно екнуло.
— И пальцем не трогал, — помотал башкой Гундихар. — Ну что, ты видишь то же, что и я? Или нет?
Гном сидел на земле. Рядом с ним лежал Пьяный Маг, чуть в стороне виднелась Саттия, за ней — Бенеш и Ктари. Там, где недавно стоял посланец Нижней Стороны, темнела воронка с блестящими, точно покрытыми льдом склонами. А вот дома куда-то исчезли, на месте ближайшего из земли торчало несколько белых каменных плит, а дальше простиралась голая, лишенная даже травы равнина. На расстоянии в несколько сотен шагов к западу поднимался черный колоссальный столб, немного правее и дальше виднелся такой же, но будто сотканный из света.
— Это что? — Олен задрал голову, пытаясь рассмотреть верхушки столбов, и почувствовал, как отвисает челюсть.
Колонна из тьмы и ее сестра из света упирались в бесцветный, покрытый рыжими пятнами небосвод. Там, где полагалось располагаться солнцу, висело нечто квадратное, светло-голубое, и от него ощутимо веяло холодом.
— Ага, значит, не один я головой тронулся, — с глубоким удовлетворением проговорил Гундихар. — А то как глаза открыл, подумал, что все, слишком сильно меня приложил белоглазый этот…
— К-куда делись горы? И остальные дома? — Олен завертел головой. — Где мы, клянусь Селитой?
Вместо реки тянулся провал, заполненный чем-то вроде черного огня. Его языки медленно вздымались и опадали, сотни угольных брызг беззвучно взлетали в воздух. На том месте, где стоял дом Шахревара, находилась пирамида, сложенная из прозрачных шаров. В каждом горел желтый огонечек.
Столбы из тьмы и света торчали там и сям со всех сторон, как деревья в редколесье. А горизонта просто не было, на расстоянии в полмили земля будто сливалась с небом.
— Кто бы знал, — вздохнул гном. — Не иначе, тот тип нас куда-то зашвырнул напоследок, а сам удрал…
Олен закрыл глаза и потряс головой, надеясь, что видение рассеется. Затем изо всех сил ущипнул себя за руку, но это помогло так же, как утопающему — пук соломы. Равнина, столбы и провал остались на своих местах.
— Невероятно, — он сглотнул. — Этого просто не может быть! Надо срочно привести в себя Бенеша! Может он скажет, что происходит!
— Мяу, — из-за каменных плит вышел Рыжий, приветственно замахал хвостом.
Вид у кота был ошалелый, глаза пылали.
— Жив, котяра, — пробормотал Гундихар и обернулся на слабый стон, который издала Саттия.
Олен поднялся и бросился к зашевелившейся девушке. Когда она распахнула глаза, то он на мгновение испугался — в синих зрачках плавал туман безумия. Но затем Саттия моргнула, и взгляд ее стал обычным.
— Ты? — голос девушки прозвучал слабо. — Где мы… что…
— Неведомо это! — радостно завопил подскочивший гном. — Вокруг чудеса всякие. Ты хотя бы на небо глянь!
Саттия села, затем поднялась на ноги, не обратив внимания на протянутую руку Олена. Взгляд ее обратился к небесам, где продолжало излучать холод светло-голубое «солнце». Обежал горизонт и замер на пирамиде из светящихся шаров, стоящей на месте дома Шахревара.
— Чайка, — сказала девушка с дрожью в голосе. — Там были наши лошади. Что с ними?
— Да чего о зверье беспокоиться, клянусь всеми предками? — влез Гундихар. — Надо наших в чувство приводить…
Он осекся.
— Вот и займись, — проговорила Саттия ледяным тоном, напомнившим Олену о белоглазом. — А я пойду и посмотрю, что там с Чайкой!
— Я с тобой, — вызвался Рендалл, и они вдвоем зашагали в сторону дома Шахревара. — А ты запомнила, где находилась конюшня?
— За жилым помещением, чуть справа.
От того места, где остался гном, донеслись шлепки и ругательства. Гундихар решил не скучать в одиночестве.
Пирамида из прозрачных шаров приблизилась. Стало видно, что янтарный огонек, похожий на глаз, висит в центре каждого, и что чем выше находится шар в пирамиде, тем он ярче. Заглядевшись, Олен споткнулся и, опустив взгляд, обнаружил, что из черной, словно обугленной земли выступает небольшой бугорок, покрытый чем-то вроде серой травы.
— Это еще что?
— Голова одного из рабов, — ответила Саттия совершенно спокойно, — а вон второй, третий…
Тела были погружены в землю, одни по пояс, другие по шею или еще глубже, и выглядели так, будто их долго грызли крысы. На темных лицах вместо глаз чернели провалы, скрюченные пальцы казались высохшими ветками, в плоти виднелись дыры.
— Они все погибли… — прошептал Олен. — Значит, значит и ло…
— Чайка жива! — возразила Саттия. — Иначе и быть не может!
Они повернули за угол пирамиды, стало видно то место, где, судя по всему, стояла конюшня. Открылись торчащие веерами из земли обломки досок и куча белых, блестящих лошадиных костей. Вещи путешественников исчезли без следа вместе с седельными сумками.
— Нет… — проговорила девушка, и голос ее прозвучал беспомощно, совсем по-детски. — Как же так, нет…
Она неожиданно повернулась, уткнулась лицом в плечо Олену и горько, почти беззвучно зарыдала. Он вздрогнул от неожиданности, затем осторожно опустил руку на хрупкие плечи, погладил по шелковистым волосам. Ощутил, как сердце сжалось от холодной боли.
Да, Кусака имел дурной нрав, но он был добрым товарищем, и вместе они прошли не одну сотню миль, от северных лесов до южных степей. И кто же знал, что все вот так закончится…
— Чтоб он сдох, тварь с белыми глазами, — пробормотал Олен. — А если уже сдох, то пусть оживет и тогда…
— Даже не надейся, — Саттия подняла заплаканное лицо, — гостей с Нижней Стороны убить невозможно.
— Но если мы встретимся еще раз, то я попробую это сделать.
Девушка решительно шмыгнула носом, вытащила из сумки на поясе платок. Через несколько мгновений с ее лица пропали следы недавнего плача, только глаза остались чуть припухшими.
— Надо возвращаться, — сказал Олен, — и решать, что делать дальше. Как выбраться из этой, этого… измененного мира в наш, обычный.
Саттия кивнула и они зашагали обратно. Завернув за угол, обнаружили, что Ктари и Пьяный Маг пришли в себя, и только Бенеш остался без сознания.
— Ага, вот и вы! — Гундихар повернулся на звук шагов. — Вовремя! А ну-ка, помогите его в себя привести! А то от этих толку как от петуха яиц…
Обычно спокойный островитянин выглядел ошарашенным, а проводник от ужаса напоминал лишившуюся перьев сову.
— Сейчас попробуем, — Олен наклонился, чтобы похлопать Бенеша по щеке, но сделать этого не успел.
— Мяу, — сказали рядом, мохнатый хвост пощекотал локоть и к ученику мага скользнул Рыжий. Понюхал его лицо, пошевелили ушами так, что кисточки на кончиках затряслись и… неожиданно впился зубами Бенешу в нос.
Саттия испуганно ойкнула, гном издал изумленный возглас, а Олен подумал, что оцилан от пережитого сошел с ума. Но тот быстро отскочил в сторону, а ученик мага, на носу которого не осталось даже царапины, чихнул и открыл глаза.
— Э… да… что? — сказал он, изумленно глядя в покрытое пятнами небо.
— Вот и мы тебя хотим спросить — что! — рявкнул Гундихар. — Это все явилось после того, как ты белоглазое чучело заколдовал…
К удивлению Олена, Бенеш не растерялся, не принялся бормотать ерунду. Он просто сел и внимательно осмотрелся, задержав взгляд на реке, выбрасывавшей черные брызги, на странных штуковинах, появившихся на месте домов. Хмыкнул при виде колонн из света и тьмы.
— Не томи! — выкрикнул Согалис. — Скажи, молодой колдун, где мы и можешь ли ты вызволить нас отсюда?
— Все просто, да, — Бенеш захрустел пальцами. — Гость, он… его очень трудно убить родану, смертному. Поэтому я не стал и пытаться. Я просто сорвал с него маскировку, делавшую выходца с Нижней Стороны невидимым для богов. Хозяева Небесного Чертога заметили его и прислали драконов. Гость не выдержал схватки и бежал… Но для того, чтобы уйти, он это… вывернул мир вокруг себя наизнанку… как бы… По-другому не скажешь.
— Я ничего не понял! — воскликнул Пьяный Маг. — Скажи главное — как отсюда выбраться?
— Просто выйти. Но расстояния искажены, и то, что в обычном мире — шаг, здесь — добрый десяток миль.
— Только ли расстояния искажены? — подал голос Ктари.
— И все остальное, — кивнул Бенеш. — Магия тут действует очень непредсказуемо, странно… То, что опасно в обычном мире, может не причинить вреда, зато обыденная вещь — оказаться смертельной ловушкой, да… И все жители деревни, исключая магов…
— Погибли, — закончил фразу Олен, и потянул себя за мочку уха.
— Да… скорее всего. Нас защитил магический круг.
— Но нет! Нет! Зачем я связался с вами? — Пьяный Маг вскочил и принялся бегать туда-сюда, размахивая руками. — Чуял же, что дело нечисто! О-хо! Надо было остаться дома! Не ехать…
— Заткнись, — сказал Олен раздельно, — и решай. Или ты с нами, или — сам по себе. Но учти, лошади погибли тоже. Так что выбираться отсюда придется пешком.
— Выбираться!? — лицо проводника исказилось, голос стал визгливым. — Куда!? В каком направлении идти, ты знаешь!?
— Для начала я пойду в сторону дома Рашну и попробую найти то, ради чего мы явились сюда. Что бы ни случилось, нужно довести дело до конца.
— Ты безумец. Или герой, — покачал головой Гундихар. — Но я с тобой.
— И я, — поддержала его Саттия, Бенеш кивнул, а Ктари подошел и встал рядом.
— Мяу, — кот потерся о ноги Олена.
Пьяный Маг остался в одиночестве и это заставило его немного успокоиться.
— Ладно, пойдемте, — сказал он неохотно. — Какая разница, где умирать — тут или в другом месте?
— Вот и славно, — кивнул Олен, не обратив внимания на последние слова проводника. — Нам, насколько я помню, на север вдоль реки.
— Да, но мои книги… — заикнулся Бенеш.
— От них не осталось даже пепла, — угрюмо сообщила Саттия, и ученик мага помрачнел.
— А этот… орк, что с ним? — забеспокоился Гундихар.
Там, где лежало тело Шахревара, осталась горка серого порошка, напоминающего пепел. Когда подошли ближе, в ней что-то блеснуло, налетевший ветер развеял порошок и стало видно ожерелье из зубов хищного зверя.
— Он пал в бою… как настоящий маг, да, — сказал Бенеш очень серьезно, наклонился и взял ожерелье. — Поскольку мы… как бы, ну… сражались бок о бок, я позволю себе забрать эту вещь на память.
Никто не стал возражать.
Бенеш спрятал клацнувшее украшение в карман. Олен, а за ним остальные вынули мечи, Саттия натянула на лук запасную тетиву. После этого небольшой отряд зашагал в ту сторону, где из земли торчали белые каменные плиты. С расстояния в десяток шагов стало видно, что около одной из них кто-то лежит.
— Это маг, что пытался нам помочь, — проговорила девушка. — Подойдем к нему? Вдруг он ухитрился выжить?
— Сомневаюсь, — пробурчал Гундихар. — Слишком уж поза неестественная… Но поглядим.
Внутрь круга из белых и холодных, точно лед, плит, Рыжий идти отказался. Он нервно пошевелил усами, дернул шкурой на спине, после чего уселся на землю, всем видом показывая, что больше не сделает ни шагу.
— Чует что-то, — сказал Олен. — Может и нам не стоит туда соваться?
Тело орка, отчаянно сражавшегося с посланцем Нижней Стороны, выглядело странно, и это было видно издалека. Местами плоть казалась прозрачной, как вода. Шевелились в ее глубине склизкие клубки. Руки до плеч покрывала черная бугрящаяся масса, а выпученные глаза блестели, как два рубина. Казалось, они следят за тем, что происходит вокруг.
— Нет уж, раз пришли, то надо рискнуть, — гном дернул себя за бороду и шагнул внутрь круга из плит.
Олен последовал за ним. Показалось, что провалился в глубокую темную яму. Белые стены поднялись на невероятную высоту, скрыв блеклое небо. Озноб побежал по коже, ноги задрожали, а клинок в руке показался необычайно тяжелым, словно вырос до размеров оглобли.
Успел почувствовать, что задыхается, ухватил Гундихара за плечо и торопливо отпрыгнул назад, дернув гнома за собой.
— …ой! — крик Бенеша ударил по ушам, глаза пришлось сощурить — таким ярким показался свет голубого «солнца».
— Чего ты вопишь? — спросил Гундихар, еле ворочая языком.
— «Стой», — несколько растерянно проговорил ученик мага. — Едва вы вошли в это… туда, как начали исчезать, растворяться в воздухе…
— Да? — Олен открыл глаза, поймал испуганный взгляд Саттии. — А нам почудилось… в общем, не важно. В любом случае, соваться в подобные места мы больше не будем.
— Смотрите, — проговорил Ктари, указывая внутрь круга.
Тело орка с кривым мечом изменилось. Исчезла черная «плесень», алые глаза стали белыми, а голова поросла чем-то вроде сине-зеленых веточек с шевелящимися склизкими листьями.
— Меня сейчас вырвет, — сдавленным голосом сообщил Пьяный Маг. — Пойдем быстрее отсюда.
Они обошли белые плиты и зашагали дальше, вдоль берега «реки».
Та продолжала кипеть, выбрасывая настоящие столбы темного «пламени». Брызги, плотные и маслянистые на вид, неспешно падали к черным волнам. В обе стороны от потока тянулась одинаково плоская и голая равнина без малейших следов растительности. Измененные дома обитателей селения прятались где-то вдали.
— Саттия, ты видишь что-нибудь на горизонте? — спросил Бенеш, поднося ладонь ко лбу. — А то хотелось бы знать, насколько сильно разбросало строения. Сколько нам еще идти…
— Там все как в тумане, — отозвалась девушка. — А может быть это вот, — она показала на столб из тьмы, до которого осталось с дюжину локтей, — и есть следующий дом?
— Нет, это… — ученик мага помялся, — это нечто… как бы сказать… другое… вывернуто наизнанку… измененное… поменявшее свой знак… это, да, область искажений… ну, она…
Даже испуганный и озлобленный проводник глянул на него с удивлением.
— Не пытайся растолковать необъяснимое, — посоветовал Ктари, — только голову наизнанку вывернешь.
Когда подошли, стало видно, что поверхность колонны не гладкая, а какая-то бугристая, и что во мраке неспешно колышутся еще более черные тени, похожие на длинные водоросли. Любопытный Гундихар снял с пояса тесак, кончиком его ткнул в темноту. Сначала не произошло ничего, затем столб содрогнулся в чудовищном спазме, земля у его основания дрогнула.
Читать бесплатно другие книги:
