Сотовая бесконечность Вольнов Сергей

Старая песня гармонично вошла в душу, и уже следующую строчку пели трое – командир, Затич и Кловский.

– «Мы пойдём с конём по полю вдвоём…»

Народ подхватил, и когда дошло до фразы «Сяду я верхом на коня…» – это уже была не песня, а гимн души славинского народа. Даже квадратноголовые покинули своё драгоценное оборудование и подсели к огоньку… А душа Затича улетела из жуткой леденящей песчаной преисподней опять в Рустов, туда, где ей теплее, туда, где ей место.

Не только в отстойнике Первого кшарха, некогда предназначенном для ссылки неверящих, история «убежала» далеко вперёд. Как ни странно, параллельная земная цивилизация добилась большого эволюционного успеха и достигла благополучия на планете, давшей приют нарушителям Пятого кшарха – «распутникам». У природы были отвоёваны и преобразованы непригодные для проживания человечества территории. Пустыни сошли на нет – там зацвели сады, появились города, магистрали. Обширные океанские просторы пришельцы перегородили дамбами, засыпали отходами и покрыли плодородной почвой. Так было везде, даже на полюсах росла клубника – в рукотворно созданных огромных «домах-теплицах» для людей.

Но вся эта планета, какой её застали люди, существовала по законам равновесия, которые развивавшееся здесь человечество не удосужилось понять. И произошло нечто для людей катастрофическое – сама планета попыталась восстановить утраченный баланс. Некогда «асфальтаторы» прошли по самой большой пустыне и, расплавляя песок, покрыли её монолитной породой. Оставили для экзотики лишь кусочек песков… В «День икс» на этом участке возник ураган «Фурия». Ужасающие последствия шокировали всех. За трое суток он сровнял с землёй абсолютно всё в радиусе тридцати километров. Но не просто сровнял – расплющенные руины засыпало песком. Казалось, вся пустыня вырвалась из-под плиты, некогда наплавленной, и начала захватывать всё большие и большие территории, в яростной попытке восстановить былые границы, отомстить разумным, столь бесцеремонно её поправшим.

Беспорядки, паника и хаос распространились далеко за пределы стихийного бедствия. Возникали общины мародёров – вооружённые отряды, движимые жаждой лёгкой добычи. Власти объявили их вне закона. Тем временем на исследование и ликвидацию феномена были выделены огромные средства. Собирались отряды добровольцев для сопровождения научных работников и охраны баз… Все базы находятся недалеко от песчаного фронта. Охранным отрядам приходится отбиваться от толп мародеров…

Но затем появился новый враг. Одна из разрушенных баз выпустила на волю плоды своих генетических исследований. Теперь пустыню населяют хищные чудовища, и они периодически атакуют границы. Исследовательские базы оказались между молотом и наковальней. Часть личного состава одной из баз решилась уйти в глубь пустыни и обосноваться в руинах. Профессор Баловная близка к разгадке, она вычислила закономерности поведения стихии.

Добровольцы уходят в рейд и нарываются на мародёров. Благодаря расчётам Баловной они успели укрыться от урагана, который возникал из ничего – средь ясного неба… Мародёры сметены.

Отряд ещё не знал, что после бури его поджидала борьба с генетическими монстрами. Радостные открытия и горькие разочарования. И приближение вплотную к разгадке причины возникновения урагана… В тот самый момент, когда профессор поймёт, В ЧЁМ СУТЬ, поступят сообщения о подобных ураганах на всех отвоёванных территориях. Дамбы снесены, теплицы разрушены… Каждые сутки будут погибать миллионы. Мир накроют паника и острейший кризис. От старого общества останутся жалкие островки культуры, отгородившиеся на островах.

Возникнет новое общество – общество хаоса. Переходная стадия, поворотный этап пути возвращения «на круги своя».

Но это уже совсем другая история.

О которой пока ещё ничего не знает горстка людей, собравшихся вокруг костра и поющих песню.

На заре техногенной цивилизации линия фронта пролегает в непосредственной близости от двух индивидуумов, поднявших друг на друга дубины, посерёдке между ними. Затем передовая становится линией противостояния племён, кланов, банд. Позднее – народов, конфессий, классов. Война становится занятием массовым. Усовершенствование оружия войны приводит к массовым же потерям личного состава. Фронт разделяет две миллионные армии, пролегая посерёдке меж двумя линиями окопов… Затем появляется оружие массового поражения. И линия фронта, по сути, сводится к дуэли двух пальцев, лежащих «на кнопках». Если какая-то из кнопок (как следствие – и другая) не будет нажата и война не победит окончательно, повсеместно, ВМИГ, наступает стадия, когда линия фронта проходит через лаборатории. Всё новые и новые виды оружия – бактериологическое, психотронное и психотропное, электронное, информационное, биологическое, магнитное, лучевое, плазменное, пропагандистское, генетическое, нейропрограммирующее, биоэнергетическое, социально-деструктивное, и пр. и пр. один-чёрт-знает-ещё-какое, – создаётся изворотливым разумом, снедаемым саморазрушительной, суицидальной тягой ВОЕВАТЬ. Передовая «тихой» войны, ведущейся не на полях сражений, а в коридорах научных учреждений, офисах военных корпораций и переулках больших городов, пролегает посерёдке между разумами инженеров и учёных, торгующих оружием бизнесменов и офицеров спецслужб… Последствия этой войны приводят к всеобщему хаосу, аннулирующему результаты техногенного прогресса. А в итоге – возвращают линию фронта в непосредственную близость от двух индивидуумов, поднявших друг на друга дубины. Быть может, корень зла именно здесь, в избранном техногенном пути развития?

…Эта цивилизация погибнет первой, узнает Тич позже. Частью восприятия отлучившись ненадолго, вернётся в разум почти тёзки, ПОСМОТРЕТЬ, что с ним сталось. Затич будет ещё жив, он вернётся в Рустов, но лучше бы не возвращался… Не довелось бы увидеть, как погибают на глазах жена Леба, пусть бывшая, но любимая… и детки, двое сыночков, Сяня и Минчик.

Затич недолго будет страдать. Он умрёт следующей ночью, когда на остатки города хлынет бушующее море.

Некоторые другие люди продержатся чуть дольше.

Но всё равно «всухую» проиграют природе, объявившей им войну.

…Иноземные к тому времени давным-давно отправились ДАЛЬШЕ.

Тихая ночь ушла, остался вязкий гул в мышцах и голове. Напряжение, испытанное во время ночного броска, давало о себе знать липкой ломкой. Жизнь сейчас зависела от умения применить всё то, чему его учили.

Королевский лазутчик Кнут проходил испытание. Тест на прочность, самый серьёзный в его жизни, а может статься так, что и последний… Испытание будет последним для девяти из десятерых молодых шпионов. И всё ради того, чтобы шагнуть дальше. Дальше, чем его отец-крестьянин, дальше, чем кузнец Гур, дальше, чем любой герцог и даже полководцы его величества.

Любой ценой выполнить миссию. Бесшумно и быстро. Тогда он получит право стать ассасином, его возьмёт в ученики Покрывало – старый и опытный королевский убийца.

Прозвище Покрывало он получил уже в отставке, когда стал учителем. Все, кто попадали под его опеку, просто-напросто исчезали с глаз людских. Становились тенью, невидимой для ковыряющихся в земле людишек. Если верить слухам, Кнут сможет просачиваться сквозь щели в ставнях и воротах, открывать любые, даже древние замки, проходить сквозь стены. Проникать куда угодно, когда угодно и… убивать или красть кого или что угодно его величеству.

Конечно, убивать и красть – не единственные задачи, но наиболее востребованные.

Правда, Кнут больше любил сам процесс, который сопровождал основное действие. Добраться незамеченным куда-либо и опосля – так же тихо и незаметно смыться. Кнута невероятно возбуждала мысль о превосходстве его мастерства…

Но всё потом, потом, а сейчас его цель – «Жезл Теней», там, на поляне у хранителя. Кнут должен его заполучить. Утро и упростило и усложнило его миссию. Туман, плотный, высокий, скрывал как его, так и врагов.

– Врагов… так… не вспоминать… все они безлики, лицо каждого скрывает повязка… я их не знаю!

Минутный отдых закончился. Кнут встал и, всматриваясь в молоко тумана, вслушиваясь в звуки, начал пробираться дальше. Шансы равны для всех: маленький арбалет, три отравленные стрелы к нему и два острых ножа – один с предплечье длиной, смазанный тем же ядом, другой поменьше, но не отравлен – для вырезания кусков плоти, в которые может проникнуть этот яд. Его действие Кнут наблюдал однажды воочию, когда один из таких же, как и он, зелёных новобранцев, случайно царапнул себя подобным ножом. Мгновенная смерть в жутких корчах…

Сейчас предстояла шахматная партия из десяти фигур, и кто какой фигурой являлся, станет ясно лишь в конце. Было бы десять стрел – задача намного упростилась бы… Однако нужно провернуть дельце так, чтобы чужие стрелы убили того, кого надо, да, впрочем, всё равно кого, лишь бы не его, Кнута! Потом наверняка будет дуэль в пару движений – кто кого раньше чиркнет лезвием. Ну а что произойдёт после – никто не знал наверняка.

Кто или что – этот хранитель? Но всему свой черёд.

Вот и полянка – стена из деревьев резко оборвалась. Ничего не видно… слушаем. Кнут припал к земле и выставил вверх свои заострённые уши.

Ох уж эти уши… Предмет постоянных издёвок и жестоких насмешек в родном поселении. Он родился таким уродом, и ни мать, ни отец не могли защитить его, потому что умерли, когда он был ещё ребёнком. А когда на посёлок налетели рыцари, перерезали всех и сожгли всё, он не знал, плакать ему или радоваться – односельчане получили по заслугам, заплатив жизнями за его унижения.

Рыцари урода прихватили с собой ради забавы, и со временем получилось так, что он попал в новобранцы. Теперь его изъян был огромным преимуществом, таким же, как ночное зрение Геля – его друга… бывшего друга. Но зрение не поможет ему в тумане… и не друг он ему более… безликий враг… ВСЁ, ХВАТИТ.

Вокруг вроде спокойно, но нельзя идти дальше, пока не будет ясно расположение всех остальных – девяти убийц…

Есть один! Капли воды, до этого монотонно стучавшие по поваленному стволу слева, на два удара пропали – кто-то прополз по дереву. Точно – стебли молодой, сочной травы тихо, даже для лучшего слухача тихо, хрустнули. Там один залёг в засаде – убить его будет просто.

Минус один, ищем остальных. Усталый разум Кнута воспринимал это как забаву…

Звуки отдалённые, тихие, громкие – все они в течение получаса выдали ещё шестерых. Двоих либо не было здесь, либо они пришли раньше, либо… он покойник?!

Еле слышный свист воздуха, от глубокого, из-за задержанного дыхания, вдоха там, прямо за спиной! Немыслимо!

Группировка, прыжок за миг до того, как отравленное лезвие рассекло воздух на том месте, где была Кнутова спина… Это оказался Густар: сидя на корточках, в правой руке он держал арбалет, а левой отравленный клинок… левой, дурак! Только это и спасло. Арбалет направлен на Кнута, но выстрела не последует. Густар хоть и дурак, но не полный идиот – щелчок тетивы выдаст его расположение другим, и в следующее мгновение минимум пять отравленных стрел вгрызутся в его тело… Отличная идея!

Первый, которого он засёк, он сам и Густар – находились на одной линии. Кнут присел, крикнул: «Эй!» – и мгновенно отпрыгнул в сторону, потом на ближайший ствол дерева, за полсекунды вскарабкался по нему и улёгся на толстой ветви.

Дз-з-зынь! Дз-з-зынь! Дз-з-зынь! Дз-з-зынь!

Началось! Четверо попались на эту уловку, выдав своё расположение остальным… Потом ещё шесть выстрелов. Шелест травы – почти все сменили место. И ещё четыре раза звук тетивы надорвал тишину утра.

Кнут лежал на ветви и любовался спектаклем, который сам и устроил – спектаклем звуков, смесью свиста стрел, шуршания ног по траве и тремя короткими вскриками в разных концах поляны. Особую радость принесли звуки предсмертной агонии – трое уже готовы!

Но что-то… сначала промелькнуло лёгкой тенью, потом огромной занозой, вонзилось в сознание… что-то не так. Кнут взглянул на тело Густара… ТОЧНО!

Мёртвый товарищ лежал навзничь, со стрелой во рту. Но – никаких признаков действия яда… мёртвый соперник не бился в судорогах, и пена изо рта не шла. Он просто умер от… белой стрелы. Белой?! Стрелы у всех десятерых должны быть серыми…

Только сейчас он понял, что два выстрела донеслись из центра поляны.

Хранитель?.. Он тоже отстреливает? Может, последнее испытание – убить хранителя?!

Мысли в голове путались.

«В задаче появился компонент со многими неизвестными…» – голос его учителя, астролога, математика и алхимика Хострика пронёсся в голове лёгким воспоминанием.

И всё же не хватало одного лазутчика. Ещё раз пересчитаем.

Кнут тихонько вскарабкался наверх по стволу, пока не поднялся выше уровня тумана. Открылся красивый вид – граница леса и молоко стелящегося тумана, наполненного дыханием смерти.

«Итак, семеро было в начале, я – восьмой, Густар – девятый… все-таки нет одного, – Кнут раскладывал информацию по полочкам. – Корректируем формулу – девять минус три тела, погибших от яда, и минус Густар – пал от руки неизвестного компонента… итого пять тел в засаде, одно пропало или не дошло и ещё нечто в центре поляны. Что же ты такое?»

Кнут всматривался в центр молочного киселя, куда вёл уже растворяющийся шлейф порванного полётом стрелы тумана.

«Кто же ты?..»

И словно Лорд услышал его – незначительный порыв ветра на секунду разжижил полотно тумана в центре.

Там стояли ДВОЕ! В белом, спиной к спине и рядом, на земле, серело что-то большое… тело? Недостающее тело – десятое.

«Плюс один – минус один. И плюс ДВА?! Что ж, продолжим».

Кнут получил удовольствие оттого, что знал больше остальных претендентов. Спрятавшись за стволом и приготовив свой арбалет, Кнут метнул монетку в ближнего, засевшего в засаде. Звонкий «дзынь» монеты, испуганное дыхание там же, и опять: Дз-з-зынь! Дз-з-зынь! Дз-з-зынь! Свистнули стрелы. Кнут выпустил две – одну в центр поляны, другую в тело номер три. Тело номер три забилось в агонии, из центра – тишина.

Повинуясь инстинктам, Кнут сменил место и расположился прямо за телом Густара. Мутные глаза бывшего товарища смотрели в небо сквозь туман. «А на что ты рассчитывал? Место ассасина моё, дружище, – Кнут мысленно обратился к телу. – Я возьму твои стрелы и нож. Ты не против? Я так и думал. Теперь надо поспешить, – мысли ускорялись, – каждый сделал по два выстрела, значит, по последней стреле осталось, плюс-минус… и только у меня четыре».

А торопиться надо было, ох надо, пока кто-то из оставшихся не нашёл точно такой же вооружённый трупик.

Дз-з-зынь! – Кнут выпустил стрелу в центр поляны и скользнул за ствол дерева. Дз-з-зынь! Дз-з-зынь! Дз-з-зынь! Дз-з-зынь! Тюк! Тюк! Тюк! Тюк! Четыре стрелы впились в молодой дуб.

Двое наших, двое чужих – конечный расклад.

Звук вынимаемых лезвий возвестил о начале поножовщины.

«Теперь вперёд!»

Кнут быстро побежал в сторону одного из некогда «своих». Серая тень возникла прямо перед ним, вторая шла наперерез вдоль кромки леса. Тело с голубыми глазами и клинком в руке замерло в нерешительности шагах в четырёх, увидев два направленных на него арбалета.

«Это Гель… извини, друг… такие правила».

Дз-з-зынь!

«Боже, какие огромные голубые глаза, как небо!»

Кнут отвернулся, не желая видеть дальнейшей агонии своего лучшего друга. В это время тело, шедшее наперерез, услышало звук выстрела и метнулось к деревьям. Дз-з-зынь!

«Мимо!»

Стрела впилась в дерево. Последнее тело, видимо, увидело два арбалета в руках и, не желая давать времени перезарядить, метнулось навстречу в яростной атаке. Только и успел Кнут сменить арбалеты на два отравленных ножа… Теперь два, значительное преимущество, благодаря смерти его товарища.

Закон войны: чья-то смерть прибавляет сил живому…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Спиной к спине

Щемит.

Как жаль…

Иногда мне снилась та жизнь, которую убила война, жизнь, которой никогда уже не будет. Папа и мама живы, в мире царит мир (меня просто преследует это издевательское словосочетание: в мире – мир!), я выросла и стала девушкой. Я не боюсь неба и позволяю ему висеть над головой, не отгораживаюсь от него металлическим потолком и многометровой толщей подповерхностного города. У меня есть друзья! Только во сне ко мне приходит это совершенно забытое слово и незнакомое по яви ощущение. Друзья. Люди, которым можно доверять.

…Какое счастье – подставлять лицо под тёплый летний дождь… какое счастье, бродить в лесу, вздрагивая от упругих ударов ветвей, и визжать от прикосновения крапивы, лизнувшей тебя в пятку… какое счастье – разбежаться и рухнуть в мягкую упругую траву, зарыться лицом в сладко пахнущие синие цветы…

Мне снится счастье. Счастье в том, что никакого дара у меня НЕТ. Я принадлежу сама себе, и другие люди для меня – просто люди, а не открытая книга. «Чужая душа потёмки» – какое прекрасное в языке землян есть определение для сути моего нового счастья!

Мне снится та жизнь, которая могла бы быть моей.

Если б не было войны…

Хотя, быть может, я вижу не свою жизнь, которая могла бы быть…

Быть может, я вижу ту жизнь, которая где-то есть?..

Где-то далеко? В другом мире?.. Вижу другую девушку?..

Может, я ЕЕ чувствую?

Как жаль.

Жаль, что я не могу сказать ей:

– Какая же ты счастливая!

Глава шестнадцатая

МАСТЕРА БОЯ

В главном порту Ливерпуля, торговой столицы Британии, ветерок развевал и дёргал штандарты сотен кораблей со всех концов света.

Страна развивалась и богатела взрывообразно, тысячи торговых и военных кораблей ходили по всем океанам мира, возвещая славу Британской империи.

За рынки сбыта Англии пришлось вести войну с Испанией, крупнейшей колониальной державой того времени. После разгрома англичанами в тысяча пятьсот пятьдесят восьмом году испанского флота – «Непобедимой армады» – Англия стала сильной морской державой и начала колониальные завоевания. В начале семнадцатого века были основаны первая английская колония на восточном побережье Северной Америки и первое поселение на острове Барбадос в Вест-Индии.

С внешней торговлей были связаны не только захваты чужих владений, но и пиратство, получившее особый размах в конце пятнадцатого – начале шестнадцатого веков. Потом были Карл I Стюарт, Кромвель, Карл II Стюарт, виги и тори – противники Карла Второго и его сторонники…

В тысяча шестьсот восемьдесят восьмом году в результате Бескровной, или, как её ещё называют, «славной», революции, Стюарты были смещены, и английским королём стал голландский штатгальтер Вильгельм Оранский. Эта революция закончилась своеобразным компромиссом между появившимися буржуа и феодальной аристократией.

Англия стала буржуазной страной и стремилась упрочить своё международное положение, приобрести новые рынки сбыта, новые источники сырья для своей промышленности. Поэтому колониальная экспансия страны расширилась. Английский господствующий класс, прежде всего, старался увеличить свои владения за счёт других народов, населявших Британские острова. В семнадцатом веке, после длительной и упорной борьбы, было завершено покорение Ирландии, старшей из английских колоний.

Несколько веков мужественно отстаивало свою независимость Шотландское государство. Лишь в тысяча семьсот седьмом году англо-шотландская уния окончательно закрепила присоединение Шотландии к Англии. С этих пор два объединившихся государства получили новое название: Великобритания.

В веке восемнадцатом продолжалась и внешняя экспансия Великобритании. Завоёванные ею заокеанские колонии, такие как Северная Америка, Индия, Цейлон, ряд территорий в Африке и прочие, были одними из важнейших источников накопления капиталов и сделали Англию величайшим государством в мире. Метрополией империи, над различными владениями которой никогда не заходило солнце!

По крайней мере, реально соперничать с ней не могла ни одна из великих держав мира. Франция, Голландия, Испания… Все они повержены!

Германия? Ха! Немцы опасны только на суше.

Турки? Смешно! Дикие варвары. К тому же – язычники. А от язычников какой прок? Одни только неудобства и разорения…

Оставалась ещё, конечно, империя Российская…

Но эти славяне невежественны и дики… Нет, они не угроза славе и могуществу Британской империи – владычицы морей!

Всё это ещё юный тогда Роберт узнал от своего дяди-священника, человека чрезвычайно образованного, воспитывавшего племянника с семилетнего возраста, когда умерли его родители. Трёхлетнюю сестру Амалию определили тогда в приют Святой Анны при монастыре, а Роберта отправили к дядюшке.

Дядюшка Вилли в миру был человеком мягким и кротким, но железно стоял на том, что его юный племянник должен изучать всевозможные науки. Именно поэтому Роберт и сбежал четырнадцатилетним подростком от дяди-епископа Вильяма Дугала МакЛарена – на первом же корабле, незнамо куда идущем.

Хотя теперь, отдав морскому делу три с лишним десятка лет, он вспоминал науку ныне покойного брата отца с благодарностью.

Всё-таки знания – великая сила!.. Что ни говори.

– Пшёл вон! – рявкнул Роберт МакЛарен очередному соискателю должности матроса на его судне, трясущемуся с похмелья. – Во-он!

– Гос-спод-дин капит-т-тан! – попытался воззвать тот, но…

– Во-о-о-он!!!

Роберт грохнул большим кулаком, покрытым короткими рыжими волосками, по столу. Так, что подпрыгнули чернильница, бутылка и оловянные стаканы.

Пьянчуга мгновенно исчез за дверью, а капитан вскочил, рывком распахнул оконце своей каюты, полной грудью вдохнул солёный бриз Ливерпульского порта. Этот порт был сердцем Британской империи как морской державы. Именно здесь юный Роберт МакЛарен впервые вдохнул этот живительный, наполненный солёным запахом моря, воздух.

И вот теперь, уже будучи капитаном брига «Королева Мария» с водоизмещением в триста двадцать тонн, направляющимся с грузом овечьей шерсти и предметов роскоши в Индию, в порт Бомбей, он считал, что нет в мире воздуха лучше.

Кстати, об Индии!

Капитан МакЛарен вспоминал… Первыми европейцами, с которыми столкнулись индийцы, были португальцы, захватившие в начале шестнадцатого века Гоа и некоторые другие города на западном побережье Индостана. Однако во внутренние районы страны они не проникали. Вслед за португальцами в Индии появились голландцы, а затем уже французы и англичане.

Торговля с Индией, дополняемая прямым грабежом местного населения, была для европейских держав прибыльным делом. Уже в семнадцатом веке в Западной Европе возникло несколько Ост-Индийских компаний, получавших поддержку своих правительств. Поэтому борьба за колониальное порабощение Индии шла, по существу, не между отдельными компаниями, а между правительствами европейских стран.

В восемнадцатом веке наиболее сильными были французская и английская Ост-Индийские компании. Первая возникла в тысяча шестьсот шестьдесят четвёртом году, французским правительством ей были предоставлены права безраздельного пользования завоёванными территориями, право суда над местными жителями, она могла независимо от правительства начинать войну или заключать мир. Центром французских владений в Индии был порт Пондишери на Кромандельском берегу. Французская Ост-Индийская компания вела торговлю в меньших размерах, чем английская. Она ограничивалась лишь вывозом во Францию местных хлопчатобумажных и шёлковых тканей.

Французы первыми сделали попытку создать колониальную империю в Индии. Именно они стали формировать отряды из индийцев под командой французских офицеров. Их примеру последовали английские колонизаторы и тоже стали формировать отряды так называемых сипаев.

Английская Ост-Индийская компания, основанная в начале семнадцатого века, являлась более централизованной и лучше организованной, чем французская. При этом правами и привилегиями она была наделена такими же. А потому стала самой богатой европейской компанией в Индии. Центрами деятельности английской Ост-Индийской компании служили Мадрас на Кромандельском берегу и Бомбей на западном побережье; в Бенгалии таким центром стала Калькутта.

Воспользовавшись междоусобной войной в Бенгалии, англичане установили свою власть над этой, одной из наибогатейших областей Индии. В течение последующих десятилетий английские колонизаторы захватили большую часть Восточной и Южной Индии. Особенно упорно и стойко защищал свою независимость народ Майсура.

Столкновение английских и французских интересов в Индии в восемнадцатом веке привело к войнам, закончившимся тем, что Франция потеряла почти все свои индийские владения. А с завоеванием Пенджаба вся Индия стала колонией Великой Британии, превратившись в сырьевой придаток метрополии и рынок сбыта её промышленных товаров.

Роберт МакЛарен мог гордиться тем, что он британец. Но не сейчас, не в эти минуты. Сейчас его переполняло что угодно, кроме гордости. Рейс был срочным, личный заказ махараджи Рагнагупта Марсихама Брахмамаштры! А почти половина его команды, как назло, перепилась в одной из смердящих дыр, коими изобилует Ливерпульский порт, и устроила поножовщину с пьющей там же командой голландского купца.

В результате – кто в каталажке, кто в гробу, а он, Роберт МакЛарен, капитан и хозяин «Королевы Марии», – в полной заднице!

Подписав договор на фрахт с английской Ост-Индийской компанией, он должен был доставить срочный груз в порт Бомбей, обогнув Европу и Африку. И времени на это отводилось очень немного. Ровно столько, чтобы каждый отпущенный день не считать лишним.

Поэтому теперь капитан МакЛарен под натиском агентов Ост-Индийской компании вынужден набирать в команду всяких проходимцев. Лишь бы не упустить контракт и не платить неустойку.

– Следующий!

Роберт плюхнулся в резное кресло с высокой спинкой за массивным столом сандалового дерева и залпом опорожнил кубок вина.

Едва слышно скрипнула дверь, пропуская в его каюту сразу двоих.

Один из претендентов мужчина в годах. Может, ненамного моложе самого Роберта, с пышными седыми бакенбардами, переходящими в усы, и большой золотой серьгой с крупным рубином в левом ухе. Просоленный, обветренный, загорелый. С большим шрамом через всю правую щеку. Голова, на пиратский манер, обвязана красным платком.

Но более всего привлекали внимание его глаза. Большие, карие, глядящие внимательно и оценивающе. За этим взглядом скрывалась какая-то лукавая крестьянская хитринка. Будто бы он уже всё изведал в этой жизни, удивить-де его нечем, а теперь он только наблюдает со стороны, как молодые бьются лбами в стену.

Его спутник, юноша лет двадцати – двадцати двух, здоровенный верзила с открытым, простоватым даже лицом.

Приятный, в общем-то, парень, улыбчивый такой. Одет как джентльмен. На поясе сабля в довольно потёртых, но богатых ножнах.

Кроме того, что-то похожее было в их лицах. Вполне возможно, что и родственники. И, не исключено, что знатные моряки…

Но, главное, что больше всего похожи они на прожжённых корсаров! Оба! Этаких «джентльменов удачи». Волков, волею рока вынужденных изображать из себя овец.

– Раньше под парусом ходили? – поинтересовался Роберт, уже внутренне приняв решение.

– Доводилось, мастер капитан! – ответил старший из пиратов. – Уж почти три десятка лет я отдал морю. Да и племянник мой… – Старший бросил мимолётный взгляд на своего спутника. – Хоть и выперли его из штурманской школы на последнем курсе за поединок с графом де Майном, но моряк толковый. Уж я-то разбираюсь в этом! Последние пять лет ходил боцманом на «Звезде Севера» капитана Фредерика Рэдгрейва…

Роберт знавал старика Рэдгрейва. Толковый был моряк! И уж если продержался у него этот пират пять лет в боцманах…

– А почему от Кусаки ушёл?

Упомянув прозвище старика Рэдгрейва, Роберт втайне надеялся проверить старого моряка «на вшивость».

– А ушёл оттого, что пришлось за этим шалопаем, – старший из двоих снова метнул взгляд на младшего, – отлучиться… А Фредерик взял и не вернулся.

«Звезда Севера» действительно не вернулась из последнего своего рейса в Американскую колонию. И судьба её оставалась загадкой… Хотя, скорее всего, угодила в пиратские лапы.

Как бы предвосхищая дальнейшие вопросы, боцман выудил из кармана посеребренную боцманскую дудку с затейливой гравировкой: «Звезда Севера».

– Хорошо! – капитан откинулся на спинку кресла. – Как вас зовут?

– Я Ричард Виндсёрф, – немедленно откликнулся старый морской волк, – а родственничка моего кличут Александером Скейтбордом.

– Замечательные у вас фамилии, – буркнул Роберт, занося их имена в списки команды. – Приняты…

– Да и у вас, капитан, тоже! – встрял в их разговор младший из пришельцев.

– Чем тебе не нравится моя фамилия?! – взревел Роберт, моментально наливаясь краской и набычившись. – Что ты имеешь в виду?

– Не слушайте этого оболтуса, мастер капитан!

Назвавшийся Ричардом Виндсёрфом отвесил своему племяннику увесистый подзатыльник.

– Именно из-за его длинного языка он и не стал морским офицером…

– Короче! – буркнул Роберт. – Двадцать фунтов за месяц в море, три шиллинга за каждый день на суше. Устраивает?

Капитан принялся скрипеть пером, но старший из кандидатов прервал его.

– Мы только в один конец, до Бомбея. Обратного курса не предвидится.

Роберт на мгновение задумался, потом решительно отмахнулся. Как-нибудь вывернемся!

– Приняты! – отрезал наниматель. – Там видно будет. Идите! И позовите, кто там ещё…

Назвавшийся Ричардом Виндсёрфом коротко кивнул и покинул каюту капитана. За ним молча последовал его улыбчивый племянник.

Рейс, в общем-то, никаких особых сюрпризов не принёс. Пару драк с поножовщиной из-за игры в кости. Несколько подобных же конфликтов в портах следования.

Однако те двое с заковыристыми фамилиями – в безобразиях не участвовали. Более того, именно благодаря их умиротворяющему вмешательству, если верить боцману Эндрю Фостеру, «Королева Мария» всё ещё могла продолжать плавание. А своему боцману Роберт МакЛарен верил. Да и возможность убедиться в этом представилась ему очень скоро. И это не считая того дьявольского шторма, настигшего их, когда «Королева Мария» огибала южную оконечность Африки. Оба пирата проявили себя отличными моряками. Просто превосходными!

Роберт был готов поклясться всем, чем угодно, что молодой зубоскал Скейтборд спас корабль, взобравшись на фок-мачту и обрезав такелаж. Иначе бы они просто перевернулись. Ну а уж если говорить о нападении пиратов!..

В ливерпульской конторе Ост-Индийской компании его уверяли, что эти воды очищены от пиратов. Однако едва бриг обогнул северо-западную оконечность Сейшельских островов, он был атакован сразу двумя пиратскими шхунами.

Торговый бриг, будучи вооружён двадцатью восемью шестнадцатифунтовыми пушками, дал достойный отпор, но всё же был взят на абордаж, несмотря на то, что меньшая по размеру пиратская шхуна к этому моменту уже почти тонула.

Разбойники хлынули на палубу сплошными потоками, ощетинившимися разнообразным, тщательно заострённым железом. Прогремели пистолетные и мушкетные выстрелы, пронеслись вопли раненых и умирающих. Потом зазвенела сталь.

Роберт, истратив заряды дюжины пистолетов, которыми заблаговременно обложился на мостике, сам отчаянно размахивал саблей дамасской работы и старинной тяжёлой дагой, но краем глаза успел заметить, ЧТО творили эти двое.

Ричард Виндсёрф и Алекс Скейтборд бились на палубе, спина к спине. И как бились, стервецы!

Роберт повидал в своей беспокойной жизни немало, но подобного диковинного способа боя отродясь не видывал. Скупые рациональные движения. В руках странные, слегка изогнутые мечи. Причём зачастую они не стремились непременно убить сиюминутного противника, а ограничивались атакой вооружённой кисти или предплечья. Каждый успешно отражал сыпавшиеся градом удары с трёх сторон, имея за спиной надёжное прикрытие.

С атаками, проводимыми своим необычным оружием, они совмещали необычные, но оттого не менее успешные, действенные удары коленями и локтями. Да, бились они не только руками, но даже ногами. С каждым ударом ещё один противник выводился из строя. Неудивительно, что пиратские толпы раз за разом разбивались о них, как волны о прибрежные скалы, бессильно рассыпаясь брызгами раненных, убитых и просто оглушённых…

После боя, окончившегося победой команды МакЛарена, моряки торговца, пленившие выживших пиратов, обрели возможность немного отдохнуть. А капитан вызвал обоих «родственничков» к себе в каюту. Попросил показать необычное оружие.

Старший сказал, что плавал несколько лет с один азиатом. Тот, дескать, и научил так драться. А уж он, в свою очередь, научил племянника. А мечи? Азиат-то умер от малярии, вот оружие к Ричарду и перешло.

Учитывая то, что вторая, не утонувшая пиратская шхуна пострадала не очень сильно, предприимчивый шотландец, поразмыслив, решил расширить своё дело. Перевязав раненых и похоронив убитых, часть команды перешла на приз. В том числе и Виндсёрф со Скейтбордом. Из уцелевших после абордажа членов команды «Королевы Марии» только эти двое могли управлять кораблём. Сам же Роберт стал у руля своей красавицы.

Дальнейший путь до самого порта Бомбея прошёл без приключений.

Нанеся визит в бомбейский офис Ост-Индийской компании, Роберт отправился к губернатору, чтобы договориться с ним о передаче взятых в плен пиратов и просить способствовать ремонту брига и пиратской шхуны.

Губернатор, сэр Гордон Рональд Чейси, глубоко пожилой седой джентльмен, принял его весьма радушно. Как оказалось, он был знаком и с покойным дядей Вилли. Более того, они даже дружили в юности. Памятуя об этой дружбе, сэр Гордон принял самое живое участие в судьбе Роберта МакЛарена.

Роберт провёл в резиденции старого лорда более двух часов. Обед, бренди, сигары и всё такое.

Когда он вернулся в порт, «Королеву Марию» уже разгрузили. Пленных пиратов увели, а шхуну как раз заводили в док. Всё устраивалось как нельзя лучше.

Однако его всё же ждал довольно неприятный сюрприз.

Едва купец, довольный собой и жизнью, устроился в своей каюте со стаканом скотча в руке, как в дверь постучали.

– Войдите! – разрешил капитан и судовладелец в одном лице.

Дверь отворилась, впуская в каюту Ричарда Виндсёрфа.

– Мастер капитан! Я пришёл за расчетом.

– Как за расчётом?.. Э-э-а…

– Я же предупреждал тебя, мастер.

– Постой, Ричард!

– Ещё при найме, в Ливерпуле, я говорил, что мы с Алексом совершаем рейс в один конец, что наш курс пролегает в одном направлении. Разве нет?

– Ну, что-то такое я припоминаю… – нехотя согласился Роберт.

– Прощайте, капитан МакЛарен. Мы могли бы уйти… по-английски, но вы всё же не англичанин. Мы редко прощаемся с временными спутниками, но вот с вами – захотелось.

Лёха, земной «младший», однажды сказал «дядюшке»:

«Куда ни прыгнем – война везде и всюду. Может, не стоит метаться по полям сражений? Проще поступить. Встать в любой точке и погружаться в глубину времени… Ничего ведь не изменится. Какая-нибудь из войн сама накроет!»

Это было в день его двадцатипятилетия. Земные отметили дату, скромно, по-семейному, так сказать. В маленьком ресторанчике оккупированного немцами Парижа. Незримая гостья в разуме гарсона приносила им заказ, не по-французски скудный набор блюд и единственную бутылку коньяка (зато подлинного!), и сидела неподалёку, в разуме проститутки, с надеждой поглядывающей на двух потенциальных клиентов.

«Нет, – ответил Ильм. – Любая не подойдёт. В каждую отдельно взятую секунду времени, без пропусков и пауз – где-нибудь обязательно ведутся военные действия, это да. Но далеко не в каждой точке пространства они ведутся постоянно… ну, или с достаточно плотной регулярностью».

«Любопытно, такие точки вообще есть? Притягивающие войну, как магнитом…»

«Думаю, есть. Должны быть, обязательно. Мы не так уж долго ищем. Найдём…»

«Ничего себе недолго! Четыре года – как с куста…»

«Да уж, – отметила она. – Собирались на несколько месяцев… не успели оглянуться, четыре года как не бывало».

Четыре года на войне. Там, где выслуга год за три считается.

Значит, земному Алексею уже не двадцать пять, а тридцать три.

Иноземному, четыре цикла бегущему по полям сражений шести планет, – столько же.

Но он совершенно другой. Не такой, как Лёха.

Он ЛЮБИТ убивать.

Вопрос: неужели ОНА виновата в этом?..

Адмирал Ларссен умирал.

Эти проклятые московиты взяли фрегат на абордаж. Всё кончено!

Страницы: «« ... 1920212223242526 »»

Читать бесплатно другие книги:

Угренским племенам непросто живется на границе между кривичами и вятичами. И те, и другие так и норо...
Торвард, конунг фьяллей, и Скельвир хёвдинг из Слэттенланда остановились на ночлег на полуострове Кв...
Самое тяжелое испытание для настоящего викинга – вовсе не кровопролитные войны и страшные ранения, а...
Вернувшись из похода, молодой Торвард узнает, что погиб его отец, предводитель племени фьяллей. Чтоб...
Мир и благополучие давно покинули полуостров Квиттинг, разоренный внутренними и внешними войнами. Ре...