Архив клана Пучков Лев

Глава 4

Изгой: Ностальгия по ночным бдениям

Ближе к полуночи, разобравшись с основной массой проблем текущего дня, Игорь Викторович Ковров пёк на углях прогорающего костра картошку и мимоходом решал по телефону вопрос об освобождении клановых волчат.

По общепринятым человечьим меркам волчата были вполне себе великовозрастными детинами: Виктор Павлович Ковров (племянник Игоря Викторовича, для своих – Палыч) и Шота Георгиевич Бабададзе (сын одного из иерархов клана) давненько разменяли третий десяток, но по статусу и способностям так и остались в статусе волчат и до разряда взрослых псов пока что не доросли. В клане люди мужают долго и упорно, некоторые так и остаются до конца жизни недопесками, а другие до взрослого статуса просто не доживают, специфика работы такая.

Так вот, Палыч и Шота уже два месяца томились в застенках, куда их определили нехорошие ребята из «Бункера» во время последней операции. Сейчас Игорь Викторович как раз додавливал решение вопроса об их освобождении, оставалось лишь окончательно договориться о цене вопроса.

Решал[3], человек близкий и хорошо мотивированный, всячески пытался сбить цену, но чиновные злыдни, от которых это зависело, прекрасно знали, с кем имеют дело, были уверены, что на том конце готовы на любые траты, поэтому сразу заломили безбожную цену и теперь твёрдо стояли на своём. Стояли и не падали – дескать, куда они денутся, всё равно в конечном итоге дадут сколько просим.

– А они не боятся, что мы обидимся и решим вопрос радикально?

– Ну… Гхм-кхм… Думаю, люди неглупые, всё понимают. И уж если упёрлись… Гхм… Ну, вы поняли…

– Понял. Ладно, хорошо. Я подумаю, потом перезвоню…

– Да, желательно этот вопрос до полуночи решить. Они ведь тоже ждут, я сказал, что до полуночи будет окончательный ответ.

– Хорошо, через десять минут будет тебе окончательный ответ…

Ковров прекрасно знал, сколько стоит услуга в формате побег со следственного эксперимента по «холодному» делу («горячим» оно было два месяца назад и даже пару недель спустя, а потом закономерно «остыло»). Тот факт, что вельможные мерзавцы пользовались бедственным положением клана и просили втридорога, его совершенно не напрягал. Для клана это были смешные деньги.

Однако само отношение заметно раздражало.

В былое время, когда клан был в силе, никто бы не посмел столь нагло вести себя при решении такого простого процедурного вопроса, ещё бы в ноги поклонились и сердечно благодарили, что вообще что-то дали.

А сейчас, гляди ж ты, куражатся, спесь свою показывают, значимость и величие, крысы обнаглевшие…

– Вот же мерзавцы… Послать, что ли, зондеркоманду, чтоб перебили там всех да взорвали к чертовой матери этот гадюшник?

Нет, это были не просто эмоции у костра. В одном из вариантов на полном серьезе рассматривалось силовое решение, и это решение Коврову было вполне по силам, простите за тавтологию.

Но сейчас кое-что изменилось, лишний шум (громкая акция) в свете новых обстоятельств был не просто неуместен, но и прямо противопоказан, так что как ни крути, придётся зажать гордость в кулак и заплатить, сколько просят.

Ковров ещё раз пробежался по возможным вариантам цивилизованного давления на жадных контрагентов, все их последовательно отбраковал (варианты, а не контрагентов – увы, эти вельможные негодяи в системе координат грядущей сделки были незыблемыми величинами) и, окончательно определившись, позвонил решале:

– Скажи, что мы согласны на их условия.

– Это окончательное решение? Потом не будет никаких?..

– Не будет, это мое последнее слово.

– Очень хорошо…

Решив последний неприятный вопрос уходящего дня, Игорь Викторович позволил себе немного расслабиться перед насыщенной трудовой ночью и с большим удовольствием принялся уплетать печеную картошку с молоком.

Молоко было не парное, а пастеризованное из пакета, то есть, может быть, и не молоко вовсе по новой классификации. Но сейчас это было не важно, поскольку печенная в углях картошка с лихвой покрывала все прочие недочеты и приводила чудесную летнюю полночь в полное соответствие с ностальгическими воспоминаниями об ушедшей молодости.

Студенческие годы, колхоз, безудержно-оптимистичная пора счастливой совковой юности, когда свято верилось, что все горы будут непременно свернуты, а звезды с неба в обязательном порядке сорваны и беспорядочно раздарены всем подряд прекрасным дамам, когда своя страна казалась самой могущественной в мире и гордость за неё и свою к ней принадлежность так неистово распирала грудь молодецкую, что, казалось, ты в любой момент можешь взорваться от восторженной патетики…

– Ннн-да… в ту пору почему-то не верилось, что весь мир – бардак, а люди – эмм… ну, соответственно, штатные обитатели бардака… – машинально пробормотал Игорь Викторович. – А все прочие, что по рангу на других этажах – волки, оффцы и крысы… Гхм… Эх и славная же пора была…

В общем, было хорошо, покойно и уютно на душе у Игоря Викторовича. У нормального беглого преступника, наверное, не должно быть такого умиротворения.

Телки умело и незримо приутствовали: сидели в тёмном боксе ввиду открытых дверей – не видно их было от костра – и следили за обстановкой, ненавязчиво стерегли покой босса. Так что Игорь Викторович, не замечая их, получал некое подобие блаженного уединения. Это было большой роскошью для государственного преступника, ещё не пойманного и не посаженного в одиночную камеру. Там-то как раз и будет стопроцентное уединение, но не совсем блаженное.

Телки – это личная стража Коврова, его маленькая персональная гвардия, и, если хотите, офицеры по особым поручениям. Мастера своего дела, как, впрочем, и все остальные специалисты, других он не держит. Из-за близости к телу получают больше всех плюс надбавка за особые условия, проверены троекратно и все крепко на крючке по семейной линии, так что с этой стороны неприятных сюрпризов можно не ожидать.

«Мои» – вот так их называет генерал, и это определенным образом характеризует.

Итак, Игорь Викторович под ненавязчивое присутствие личной стражи поправлял душевное здоровье печеной картошкой и ждал прибытия одного маленького человека, известного в узких кругах под псевдонимом Носферату, или, если угодно, просто Нос – для краткости.

Маленький человек – это отнюдь не метафора, он в самом деле был гораздо меньше среднего роста, щупленький, и по незнанию его запросто можно было принять за подростка. Однако от этого маленького человечка во многом зависел успех грандиозного плана. Этот малыш был ключевой фигурой во внезапном озарении Коврова по мотивам вечернего рапорта о неудачной работе команды ликвидаторов.

– Ну, и где же тебя носит, вредный карлуша…

Носферату появился совершенно неожиданно.

Только что было так тихо и пусто, что Игорь Викторович уже вообразил было, что все лишние благополучно сдохли и он остался один-одинёшенек на всём белом свете, как вдруг за спиной кто-то робко кашлянул и негромко поздоровался:

– Здрасте, товарищ генерал.

– О господи… – Ковров от неожиданности вскочил и резко развернулся. – Ты!

– Так точно.

Телки, проморгавшие появление гостя, выскочили из бокса и застыли в нерешительности: команды «фас» не было.

– Это свой, – махнул рукой Ковров, с облегчением переводя дух. – Пфф… Вот же мелкий негодяй, напугал! Не берите в голову, это не вы недотепы, просто он у нас один такой, уникальный…

Сконфуженные телки вернулись на исходную, а Ковров привычно попенял гостю:

– Сколько раз тебе говорил, не делай такие вещи! Мы ведь тут по-боевому, мало ли, а вдруг бы подстрелили?

– Больше не буду, – так же привычно пообещал Носферату. – Трудно избавиться от старых привычек.

– Ну-ну…

Ковров прекрасно знал, что это всего лишь слова: внезапные появления и исчезновения были визитной карточкой ночного человека и его образом жизни. От таких привычек избавляет только смерть.

– Присаживайся. Картошку печеную будешь?

– А вам самому хватит?

– Да я уже объелся, много напек. Угощайся. Рассказывай, чем занимался.

– Ничем. – Нос выкатил из углей картофелину и принялся чистить, дуя на неё и побрасывая в ладонях. – Денег хватает. Хозяев нету. Идти ни под кого не хотел, ждал… В общем, два месяца бездельничал. Отдыхал, рыбу ловил…

– А чего ждал?

– Да так… Ждал, когда всё образуется.

– Ну и как, образовалось? – хитро прищурился Ковров.

– Ну… Вы здесь. И я здесь. Значит, образовалось.

– Молодец, – искренне похвалил генерал. – Сохранил себя для большого дела. Скучно небось?

– Скучно – не то слово! – признался коротыш. – Знаете… Не живу, а как будто сплю. В общем, это не жизнь, а какое-то болото…

– Я тебя понимаю, малыш…

Генерал на самом деле понимал ночного человека. В этом плане они были одинаковые: без власти над людьми, которые даёт принадлежность к Системе и полные опасностей тайные операции под хорошим прикрытием, без принадлежности к элите и её передовому отряду, такие люди, как Ковров и Носферату, очень быстро теряют вкус к жизни, закисают и как будто бы на время умирают… чтобы мгновенно возродиться, как только будет дана команда действовать. Оба они были существами особого склада, явно выраженными хищниками, только разного калибра.

– Ну что, потрудимся немного во благо Родины?

Я чего позвал-то: намечается большое дело, без тебя никак не обойтись.

– Потрудимся, – с готовностью кивнул Носферату. – Можем начинать прямо сейчас.

Ковров усмехнулся такой самоотверженной готовности ринуться в бой и одобрительно кивнул. Хорошая школа (и в немалой степени генерал сам в свое время приложил к этому руку): человечек не спрашивает, что за дело такое, он знает, что хозяин сам скажет ровно столько, сколько нужно, чтобы не перегружать исполнителя опасной для жизни информацией.

Однако тут особый случай: в этой операции исполнитель будет знать ВСЁ. Вплоть до самого последнего и щекотливого этапа.

– Хорошо, начнем прямо сейчас. Ты случайно не пишешь нас?

– Шутите?!

– Шучу, шучу… Слушай внимательно…

План Коврова строился на экспромте и молниеносном озарении, если хотите, можете назвать это инсайном.

Первоначальный план Игорь Викторович готовил полтора месяца. Да нет, даже два, но первые две недели это было всего лишь пассивное вынашивание кровожадных замыслов, а к системному осмысливанию и собственно планированию он приступил несколько позже. Всё продумал, разложил по полочкам, выписал в схемах, просчитал каждое возможное отклонение, выверил до миллиметра все нюансы.

План был четкий, всесторонне продуманный и в осуществлении сравнительно несложный, но вся операция получалась удручающе длинной, многоэтапной и вообще довольно громоздкой.

По-другому не выходило никак. Это был как раз тот случай, когда кратчайший путь вовсе не самый быстрый путь. В частности, на заключительном этапе этот план предусматривал захват большой группы заложников и привлечение внимания широкой общественности, в том числе импортной. Иначе просто не выпустили бы живьем.

Новый план, придуманный сегодня, был в разы проще и изящнее, как по сути и технической оснащенности, так и по части простоты исполнения. Это был настоящий шедевр оперативного мышления, которым Ковров, и без того известный мастер хитроумных комбинаций, мог по праву гордиться.

Этот план предусматривал колоссальную экономию сил и средств, обещал красивый и чистый финал и… параллельно сулил страшное наказание для ярого врага клана, главы службы по надзору за ВГО (важные государственные объекты) Домовитого, в подчинении которого находился пресловутый «Бункер».

«Бункеру», кстати, в гениальном плане Коврова отводилось особое, можно сказать – центральное место.

Первоначальный план Коврова (домашняя заготовка) в отношении Домовитого и «Бункера» как его исполнительского инструмента не содержал никаких изысков.

Это была месть в чистом виде. Поэтапно это выглядело так: захватить слабое звено, выведать информацию, сделать засаду на базе, затем убить всех, по возможности оставив в живых доктора Семёна, он больше других осведомлен насчет Домовитого. Выведав любыми доступными способами всю информацию у доктора, его бы тоже ликвидировали, затем захватили бы Домовитого, как следует побеседовали бы (у такого фрукта наверняка есть масса интересных и полезных данных), затем Ковров собирался самолично его прикончить.

Как видите, в проекте всё было просто, недорого и эффективно.

В реальности на первом же этапе осуществления такого простого плана возникли некоторые нюансы, которые, по сути, сорвали операцию, но… в конечном итоге стали отправной точкой для рождения нового грандиозного плана.

Как говорится, нет худа без добра.

По второму плану (озарение, или инсайт) «Бункеру» отводилась гораздо более замысловатая роль. Но в детали мы погружаться не станем, поскольку это займёт довольно много времени: следите за событиями, вскоре вы сами всё увидите и поймёте…

Преамбула ночному человечку очень понравилась. Глаза его восторженно горели, как инфракрасные датчики тоннельных пулеметов. Вот это приключение, вот это действительно работа! С полным основанием можно сказать, что главное адание всей жизни.

– Ну, и на этот раз ты получишь за свой труд совсем другие деньги, – присовокупил Ковров. – Такие деньги, что до конца жизни можно будет не работать.

– Ой нет, вот этого как раз не хотелось бы, – отказался Носферату. – В смысле, оплата, конечно, пусть будет, и не важно какая. Знаю, что вы меня не обидете… Но насчёт «не работать до конца жизни» я не согласен. Это что за жизнь такая будет? Надеюсь, еще не раз придется потрудится под вашим руководством, вы у нас ещё молодой, активный…

– Правильно надеешься, – расчувствовавшись, подмигнул Коров. – Если у нас здесь всё получится как задумано, открываются такие перспективы… Гхм-кхм… В общем, такие проекты можно будет заложить, что просто дух захватывает, причём уже на мировом уровне.

– На мировом, в смысле за бугром? – нарушая традицию, полюбопытствовал коротыш. – Типа, устроить революцию в одной из стран Ближнего Востока и возглавить теневое правительство?

Ковров пытливо уставился на Носферату: то ли пошутил так неловко, то ли в самом деле думает с ним в унисон… Но попал почти в точку.

Да, примерно такие планы и были, только чуть помасштабнее. С такими деньгами открываются самые широкие перспективы и возможности… И не только на Ближнем Востоке.

– Нет, это я так… – Ночной человек смутился под пристальным взглядом Хозяина. – Просто подумал… Гхм… Интересно было бы прокатиться куда-нибудь, давненько из страны не выезжал.

– Прокатишься, – твердо пообещал генерал. – И не раз. Но вначале надо здесь поработать. Причём поработать мастерски, с полной отдачей.

– Сделаем всё, что надо, – кивнул Носферату. – Вы же знаете, для вас я в лепешку расшибусь. С чего начнём?

– С «Бункера». Вернее, с отключения «бункерных» мозгов…

Не будем наделять Коврова сверхъестественными возможностями: про «Бункер» он знал отнюдь не всё, но того объёма информации, которым владел генерал, было вполне достаточно для определения причин патологического успеха этого странного подразделения.

Основу этого успеха составлял поистине уникальный тандем «доктор Семён – следователь Ольшанский», все остальные там, по мнению генерала, могли быть какими угодно хорошими специалистами, но по большому счёту играли роли обычных исполнителей и ничего не решали.

Функции составляющих тандема были условно поделены на добывающую и обрабатывающую: Ольшанский мастерски добывал информацию, доктор Семён ещё более мастерски обрабатывал, в итоге получался такой убойный дуэт, каким не могло похвастать ни одно, даже самое могущественное ведомство.

Иными словами, эти двое де-факто являлись мозгом подразделения.

Так вот, генерал собирался воспользоваться «Бункером». А для этого нужно было сначала отключить мозг подразделения. В противном случае этот мозг всё быстренько просчитает и план сорвется.

Для того чтобы отключить мозг (привести тандем в нерабочее состояние), его не обязательно убивать. Достаточно вывести из строя одну половину.

По этому поводу у генерала была задумка, основанная на старых запасах, которую он без обиняков изложил ночному человеку.

Не будем перегружать повествование подробным изложением всех коллизий, скажем только, что речь шла о камерах.

Пару месяцев назад Носферату по заданию генерала побывал в квартире Ольшанского и в числе прочего умыкнул оттуда скрыто установленные камеры наблюдения.

Задумка состояла в том, чтобы раздобыть точно такие же камеры, найти похожую квартиру и произвести там запись одной забавной инсценировки. После чего эта запись будет доставлена Ольшанскому через заслуживающий доверия источник под соусом вполне рабочей легенды – это для мастера оперативных комбинаций Коврова было проще пареной репы.

Эта запись, мо мнению Коврова, должна не только напрочь вырубить гениального сыщика из оперативной обстановки, но и дать старт собственно всей большой операции: потому что Ольшанский всё бросит, очертя голову помчится искать первоисточник и потащит за собой свою дружную команду.

Когда Игорь Викторович, ухмыляясь, довел суть инсценировки, Носферату утратил дар речи и застыл без движения, словно его парализовало от ужаса.

Ковров прекрасно знал ночного человека (в свое время он его воспитал и вывел в люди), так что отреагировал мгновенно и безошибочно сделал выводы:

– Погоди-ка… Уж не хочешь ли ты сказать, мелкий негодяй… что ты в самом деле втихаря вздрючил девицу Ольшанского, пока они оба были в отключке?

Носферату молчал.

– И… всё это безобразие записалось на камеру, что была в спальне?

Носферату молчал и боялся даже шелохнуться.

– И… ты не уничтожил эту камеру, как было приказано, а сохранил и теперь регулярно передёргиваешь на ту запись?

Носферату задушенно всхлипнул и закрыл лицо руками.

В бытность свою действующим генералом Ковров не задумываясь пристрелил бы мерзавца за такой забавный фокус. За отклонение от задания, потому что это всегда чревато самыми непредсказуемыми последствиями, вплоть до провала операции.

– Если ты соврешь, я убью тебя, – со зловещим спокойствием предупредил Ковров. – Правду и только правду, и будешь жить.

– Да, – хрипло ответил Носферату.

– Что – «да»? Камера у тебя?

– Да.

– И на ней запись твоих вольных упражнений с девицей Ольшанского?

– Да.

– А Ольшанский в кадр попал?

– Да.

– Бинго!!!

– Мм… Не понял? – Такого возгласа Носферату не слышал от генерала никогда в жизни. – В каком плане?

– Во всех мыслимых планах, малыш! – Голос Коврова вибрировал от радостного возбуждения. – Давай сразу определимся: если ты ещё раз отклонишься от задания, я убью тебя. Это понятно?

– Так точно!

– А сейчас слушай внимательно. Эта запись – самое ценное, что у нас есть на данный момент. Это стопроцентная «тру», «натуралка», Ольшанский – мастер, он мгновенно это поймёт и из кожи вон вывернется, чтобы найти первоисточник! И не надо никаких инсценировок, не надо сомнительных записей… в общем, давай: бегом за камерой и назад ко мне! И береги её как зеницу ока.

– Есть!

– Так, тебе охрану дать?

– Шутите?

– Шучу, шучу… Но камеру в самом деле береги как зеницу ока. Если потеряешь или испортишь – не прощу. Вопросы есть?

– Никак нет.

– Давай за камерой, остальное обговорим позже. Всё – исчез.

И ночной человек в самом деле исчез: отошел от костра на пять шагов и растворился во тьме.

Спровадив Носферату, Ковров усилием воли подавил радостное возбуждение и наскоро проанализировал ситуацию. Всё ли правильно рассчитал, не скрываются ли за эйфорией по поводу внезапной удачи какие-то шероховатости и неувязки?

Несмотря на то что Ольшанский – большой мастер и очень опытный игрок в такого рода шарады, генерал был уверен, что такая комбинация срубит его разом и надолго. Какой бы ты ни был профессионал, а личные мотивы всегда важнее. Ковров прекрасно помнит, как «бункерный» тандем спровоцировал его в прямом эфире два месяца назад: если бы тогда ему удалось совладать с собой и не скатиться на эмоции, ещё неизвестно, чем бы вообще всё закончилось. Но все мы люди, и ничто человеческое нам не чуждо, так было испокон веку, так и останется до скончания времен. Ни гениальность, ни высокая квалификация, ни честь и чувство долга никогда не мешали людям совершать глупости под воздействием сильных эмоций.

Другой вопрос, как поведет себя при этом вторая половина тандема и рядовые исполнители «Бункера».

Об особенностях взаимоотношений внутри команды Ковров ничего не знал. Как-то недосуг было углубляться и разрабатывать этих выскочек, много чести будет. Так что нельзя было исключать вариант, что здравый смысл исполнителей вкупе с могучим интеллектом доктора Семёна окажутся сильнее командной солидарности и роковой целеустремленности утонувшего в водовороте чувств Ольшанского. На этот счет следовало принять дополнительные меры и сразу же выстроить запасную схему, чем Ковров тотчас же и занялся.

Закончив расчеты, генерал подвел предварительный итог по подготовительному этапу нового проекта. Несмотря на спонтанность, определенную хаотичность и кажущуюся непродуманность проекта, генерал уже сейчас мог с уверенностью сказать, что спустя сутки с небольшим можно будет спокойно приступать к операции. Осталось лишь довести до ума ряд деталей и вовлечь в игру некую персону высокого ранга, от которой зависело, будет ли план претворен в жизнь или останется всего лишь очередным гениальным озарением, о котором никто и никогда не узнает.

Впрочем, по части этой персоны Ковров был уверен почти на сто процентов.

Во-первых, это был такой же волк, как и он сам (разве что с непаленой шкурой и не такой мудрый, таких, пожалуй, у соседей уже не осталось), клановый иерарх, который должен всесторонне рассмотреть предложение хотя бы уже ради интересов «семьи».

Во-вторых, генерал уповал на одну характерную особенность, с ходу обнаруженную у представителей данной фамилии. Неизвестно, была ли эта особенность у других членов семьи, но и у папы и у дочки она присутствовала в полном объёме. Исходя из этой особенности, можно было почти наверняка предположить, что нужный господин обязательно захочет принять участие в предложенной игре. Главное, правильно его мотивировать и выдвинуть условия, которые покажутся ему вполне приемлемыми и даже выгодными…

После столь напряженного трудового дня, решив массу проблем и родив одним махом такой гениальный план, большинство из нас наверняка бы завалились спать с чистой совестью, да ещё на радостях поощрили бы себя доброй порцией качественного алкоголя (молодец, Шарик, заработал – вот тебе конфетка!).

Но не таков был Ковров.

Он всегда отличался колоссальной трудоспособностью, а сейчас, ввиду нечаянной удачи, сопряжённой с проделками мелкого проказника, получился эффект допинга: Игорь Викторович чувствовал себя молодым и сильным, способным свернуть горы, до которых не дотянулись руки в бытность на службе Родине, и в связи с этим его нешуточно обуяла ностальгия по ночной оперативной работе.

Иными словами, генерал решил не откладывать на завтра доведение до ума недостающих деталей и поставил перед собой цель завершить до утра добычу основного массива информации, потребной для осуществления нового проекта.

Следует отметить, что Ковров, много лет проработавший в спецслужбе, обладал колоссальным объёмом информации, недоступной простым смертным, и сохранил ряд полезных источников этой информации. Быстрый доступ к мощному пласту высококвалифицированных «спящих» исполнителей, готовых за хорошие деньги поработать на своего прежнего начальника, плюс доступ к источникам полезной информации – всё это вместе давало генералу огромное преимущество перед любым человеком или сообществом с большими деньгами, но без столь специфического прошлого и связей.

Для начала Ковров позвонил одному давнему знакомому по фамилии Андреев, намекнул насчёт интересных перспектив и дал координаты ближайшей старой явки.

Этот человек тоже был специалистом в своей области, но Ковров не стал уповать на то, что он самостоятельно найдёт базу (это отнюдь не Носферату, так что найти-то, конечно, найдёт, но вполне возможно, процесс несколько затянется), и сказал, что в районе явки его будет ждать проводник.

– Когда прибыть? – уточнил Андреев.

– Через три часа.

– Понял, буду…

Затем Ковров позвонил своему давнему консультанту по ВГО (важным государственным объектам). Представляться не стал, назвал условленный динамичный код опознавания (число, адаптируемое к дате и времени с погрешностью в минуту) и код контакта, или, если попросту, зашифрованное время встречи.

В контактах такого рода всегда существовал предусмотренный процент отказа. Несмотря на тщательное легендирование и конспирацию, любая старая связь могла по разным причинам выйти из строя. В этом случае последовал бы ответ «Вы ошиблись номером».

Консультант код принял с первого предъявления, но проявил эмоции – то ли спросонок, то ли просто старый стал, отвык от постоянного волевого контроля – в общем, в его голосе Ковров отчетливо уловил удивление.

Консультант узнал генерала.

Обычно по всем штатным вопросам Ковров – действующий генерал – отправлял к консультанту мальчика, сам с ним встречался крайне редко, только при ЧП (чрезвычайных происшествиях).

А сейчас Ковров – беглый генерал – позвонил лично.

«Напортачил маленько, – поругал себя Игорь Викторович. – Надо было этот звонок поручить кому-нибудь».

То есть если консультанта ведут (а такой вариант никогда нельзя исключать) и станет известно, что от Коврова приедет «мальчик», это вполне рабочий момент, чреватый разве что попыткой прицепить «мальчику» хвост.

Ну а коль скоро есть вариант, что на встречу прибудет лично Ковров, могут возникнуть самые нездоровые движения. А сейчас это очень некстати.

Теперь следовало быстренько определиться, что делать: рискнуть и поехать или просто отменить встречу.

Размышлял Ковров недолго.

Информация, которую он собирался получить у консультанта, к разряду «особой важности» отнюдь не относилась, её можно было добыть из других источников завтра, примерно до исхода дня.

То есть рисковать вроде бы не стоило.

Но информация была нужна генералу именно сейчас. Потому что завтра, с самого утра, на основе этой информации уже вовсю будет идти подготовка к операции.

– Да просто буду глядеть в оба, – с юношеской беспечностью пообещал себе генерал. – Ну и если что – хм… постреляем маленько, разомнемся.

Для действующего генерала Коврова, образца двухмесячной давности, зажатого параграфами и инструкциями, такое поведение было диким и совершенно недопустимым.

Для беглого генерала Коврова такое поведение было нормой.

Нет, привычка к этой норме пока что не сформировалась, всё было в новинку, необычно и странно, но… беглый генерал быстро адаптировался, и что интересно, ему все эти новшества чрезвычайно нравились.

Он чувствовал себя так, словно до этого всю жизнь провел в тюрьме, очень комфортабельной, местами даже позолоченной, обслуживаемой невероятно учтивым персоналом… А сейчас вдруг вырвался на волю и в буквально смысле начал новую жизнь, без параграфов и инструкций и вообще без каких-либо сдерживающих факторов, кроме своих личных пожеланий и требований.

Приняв решение, генерал свистнул личную стражу, быстро сформировал из бойцов резерва группу изъятия (она же группа прикрытия), посадил её в микроавтобус и убыл на встречу с консультантом.

Думаю, вы уже сами догадались: заходить в гости к консультанту Игорь Викторович не стал. Время позднее, человек пожилой, семейный – неудобно. Впрочем, Ковров и во двор (и даже в квартал) к консультанту заезжать не стал. Подъехала группа изъятия на микроавтобусе, приняли деда на борт, проверили на предмет отсутствия лишних «насекомых», наскоро покатали по району, хаотично меняя направление, и причалили в укромном местечке, выставив боевое охранение.

Через пару минут подъехал Ковров, уединился с консультантом в салоне микроавтобуса и без обиняков приступил к делу.

Речь шла о режимной правительственной магистрали глубокого заложения. Точнее сказать, не о всей магистрали, а об одном из стартовых участков, где был отвод с законсервированной шахтой.

Шахту копали при проводке трассы и оборудовали в соответствии с требованиями нормативных документов. Потом она по каким-то причинам оказалась невостребованной, её «околпачили» по первому разряду, сдали под охрану и с тех пор более не пользовались.

Коврова интересовало буквально всё, что касалось шахты: как обслуживается, режим эксплуатации, если есть таковой, имеется ли там караул, конфигурация помещений, в общем, всё-всё-всё. Он знал про шахту в общих чертах, как-то довелось соприкоснуться с этой информацией по службе, а теперь нужны были подробности и детали.