Железная скорлупа Игнатушин Алексей
Инконню поморщился.
Хелия села, подобрав ноги, рыцари залюбовались ее грациозными движениями. Шапочка освободила золотые волосы, и в шатре посветлело.
– Божественная красота! – прошептал Ниро восхищенно.
Фрейлина посмотрела требовательно, и Инконню, сглотнув, промямлил:
– Да, да.
Ниро прокашлялся, сказал возбужденно:
– Дорогие гости, рад приветствовать нового участника турнира. Надеюсь, вам повезет больше, чем мне.
Инконню покачал головой:
– Я в турнире не участвую.
– Н-но как же?.. – растерялся Ниро.
Инконню равнодушно пожал плечами:
– Я сопровождаю леди в трудном пути. Времени останавливаться нет.
Ниро вскочил, возбужденно замахал руками:
– Но завтра последний день! Главный приз! Вы много времени не потеряете.
Хелия спросила:
– В самом деле, сэр Инконню, разве вы не бредите турнирами, как всякий рыцарь?
Инконню поморщился:
– Разумеется, брежу, леди. Но случись что – и вы останетесь без защиты. Посему желание сдержу.
Фрейлина фыркнула:
– Что может случиться? На турнирах не убивают.
– Но иногда гибнут, – ответил рыцарь холодно. – А проигравшие отдают доспехи и коня. А денег на выкуп у нас нет.
Ниро грустно вздохнул:
– Верно, прекрасная леди, проигравший отдает оружие, а проиграть ныне легко.
Хелия, все еще злясь на отповедь Инконню, поинтересовалась:
– Почему так?
Ниро мотнул головой, указывая на стенку шатра, за которой бесновалось людское море:
– Ныне собралось много сброда, леди. Будто стервятники на труп, слетелись профессиональные турнирные бойцы – отъявленная мразь, бьются за деньги, предлагают услуги сеньорам. Правил чести, как вы понимаете, не соблюдают, биться с ними тяжело.
Инконню передернуло: неспособные нести тяжкий груз рыцарских добродетелей, но имеющие оружие, подлые люди сущность рыцарства срамят. А потом удивляешься, почему к рыцарям относятся презрительно, как к лицемерам. Не объяснишь, что боец за деньги – не рыцарь, со стороны едино.
– Но наемники не главная беда, – продолжил Ниро. – Верные псы Педивера Эжен и Жофрей не знают себе равных.
Инконню спросил с улыбкой:
– И кто лучше – Эжен или Жофрей?
– Жофрей, – буркнул Ниро, отводя взгляд.
– Так хороши? – усомнился Инконню.
– Не то слово…
– Давайте поедим, – прервала Хелия. Взгляды мужчин обратились к ней, девушка повернула головку, давая насладиться изяществом шеи, блеском золотых локонов, полутьма шатра придавала прекрасному лицу таинственность.
– Сей миг, леди, – сказал Ниро, вставая. – Отправлю Бриана за мясом и вином.
Фрейлина царственно повела ладошкой:
– Нет нужды, сэр. Оруженосец придет сам, тогда и отправите его за едой, а пока позвольте угостить вас.
Ниро сел, с любопытством наблюдая за девушкой. Фрейлина покопалась в сумке, тяжелый воздух шатра освежила ароматом золотых плодов.
– Какое диво! – восхитился Ниро.
«А ведь я для нее собирал», – подумал Инконню обиженно.
Ниро взял плод, ноздри затрепетали, во взоре появилось мечтательное выражение.
– Будто оказался в весеннем саду.
– Ешьте, сэр, не отравлено, – сказала Хелия с довольной улыбкой.
Ниро захрустел сочной мякотью, довольно мыча, рассыпался в комплиментах, будто плод появился на свет исключительно благодаря фрейлине. Инконню вяло заработал челюстями. Хелия почему-то смотрела на него неодобрительно.
Вернулся Бриан, свалил на пол седла. Инконню вперил в него вопрошающий взгляд, и оруженосец нехотя отчитался:
– Кони довольны.
Ниро хмыкнул:
– Приятная весть. А чтобы были довольны мы, сходи за едой и вином.
Оруженосец получил деньги скрылся в галдящей толпе.
– А что служит главным призом? – спросила Хелия.
– Венец дивной работы, с изумрудами, ловчий сокол и золотой кинжал. Честно говоря, венец хитрый барон оставит во владениях – победитель непременно должен вручить его одной из прекрасных дам на трибунах.
– Да, барон – хитрюга, – сказала фрейлина задумчиво.
Инконню показался странным блеск в гиацинтовых глазах.
«Вероятно, пламя».
Вернулся Бриан. Вечерняя трапеза отняла мало времени.
Оруженосец, свернувшись клубком в темном углу, засопел. Инконню посмотрел на него завистливо, принялся готовить постель.
– Готовитесь ко сну? – удивилась девушка.
– Да, леди.
Фрейлина поморщилась, словно он нагрубил, поддела ехидно:
– Высыпаетесь перед турниром?
– Нет, – ответил рыцарь сердито.
Ниро сказал с сомнением:
– Может, все же поучаствуете? Великолепный шанс прославиться, а даме добыть славное украшение.
Инконню пояснил:
– Сэр Ниро, не будь я связан долгом помощи королевству леди Хелии… но я должен туда добраться, лишний раз не рискуя.
– Но, может…
– Ах, пусть леди Хелия скажет, – сказал рыцарь. – Она решает, что мне можно делать в пути, а что – нет.
– Тогда участвуйте в турнире, – сказала девушка, пряча волнение.
Инконню задохнулся:
– Но, леди! Королевство!
– Всего один день, сэр Инконню, один день.
Рыцарь уставился на даму в изумлении. Хелия, опустив глаза, покраснела.
«Проклятье, что на нее нашло? – думал Инконню сердито. – Стоп. Неужели?.. О, Боже, леди Хелия! Ей захотелось получить венец. Как глупо. Рисковать из-за золотой побрякушки? Ну уж нет!»
– Леди, а если я потерплю поражение…
– Не сомневаюсь, хоть одного-то рыцаря вы сразите, так что обеспечите себе запасную броню и оружие с конем, – перебила девушка торопливо.
– У меня нет копья, – сказал рыцарь огорченно.
– О, возьмите мое, – встрял Ниро. – Древко, правда, сломано, но заменят его быстро.
Инконню взглянул на него неприязненно. Фрейлина сказала дрожащим голосом:
– Победив на турнире, вы посрамите Педивера. Разве не хочется наказать за насмешки? – Ее гиацинтовые глаза наполнились слезами.
«Как я сразу не подумал, – осенило Инконню, – она вовсе не избалована вниманием, наоборот, лишена девичьих радостей. Наверное, и платья донашивает за королевой, пребывает в ее тени. Надменная девица оказалась обиженным ребенком. Эх, не терплю слез, просто не могу противостоять, а она этим пользуется».
– Хорошо, леди Хелия, я приму участие в турнире, – сказал он смиренно. – Посему лягу спать немедля. Спокойной ночи.
Рыцарь улегся на пол прямо в броне, укрылся одеялом, огласил шатер шумным сопением.
– Замечательно, – обрадовался Ниро. – Хотел отъехать по заре, но останусь, чтобы оценить умение сэра Инконню.
– О, не сомневайтесь, сэр Инконню – великолепный боец, – заверила его Хелия. – Он сразил двух болотных драконов.
– Одного, – буркнул рыцарь, глядя в стенку шатра. – Второй уполз, раненый.
Челюсть у Ниро отвисла, а Бриан перестал сопеть, и рыцарь спиной почувствовал изумленно-восхищенные взгляды.
– А еще сэр Инконню сразил великана, чумного виверна, – перечисляла фрейлина. – Спас от сказочных чудовищ.
«Угу, еще расскажите, от кого именно и почему вас схватили», – подумал сердито.
– Сэр Инконню, я восхищен вашей скромностью, – сказал Ниро. – Бриан, скорее запиши доблестного рыцаря в участники турнира.
– Может, утром? – спросил оруженосец неохотно.
– Беги сейчас же, сэр Инконню не может ждать, – сказал Ниро строго.
«Могу», – подумал рыцарь раздраженно.
Зашуршал полог шатра. Инконню, глубоко вздохнув, закрыл глаза.
– Сэр Инконню, зная о ваших подвигах, я не сомневаюсь, что вы победите, – трещал Ниро. – Не каждый может сразить двух драконов.
– Люди куда опасней, – прошептал рыцарь и провалился в сон.
Фрейлина и Ниро продолжали тихонько разговаривать, проигравший рыцарь жадно выспрашивал о подвигах юноши.
«Хм, дождался теплых слов от Хелии, а радости нет, – подумал Инконню удивленно. – Странная штука жизнь».
Глава третья
Из церкви выбегала толпа: взгляды бешеные, лица полоумные. Пожилой священник со вздохом оглядывал давку у выхода, осенял заблудшие души крестным знаменем.
– Проклятая забава, – ворчал он.
Хмурому утру люди радуются, словно чудному майскому дню: последний день турнира вот-вот начнется, скорее – занять хорошие места!
– Благословите, святой отец, ибо не ради забавы я сегодня участвую в турнире, – раздался мелодичный голос за спиной.
Взору священника предстало лицо удивительной красоты: золотые волосы юноши рассыпались по плечам, укрытым белым супервестом, тускло поблескивали кольчужные рукава.
– А для чего благословление, сын мой? – спросил священник хмуро. – Разве не о победе молить ты пришел в дом Господа?
– Нет. Я прошу укрепить мой дух, чтобы не сорваться в бесстыдство, не поддаться ярости, отравляющей мести, – сказал юноша тихо. – Сложилось так, что приходится биться, но я хочу выдержать испытание достойно.
Священник осенил его крестным знаменем:
– Благословляю чистую душу.
Сухими старческими руками обхватил златовласую голову, на лбу рыцаря запечатлел поцелуй. Молча кивнул, и рыцарь, преклонив колено, воздал хвалу Господу.
У входа в церковь белый жеребец нетерпеливо бил копытом, вырывая из рук Бриана поводья.
– А где леди Хелия и сэр Ниро?
– Дама пожелала занять удобное место на трибуне. Пришлось поторопиться, пока там свободно, иначе и знатность не поможет. А сэр Ниро ее сопровождает.
«Как на нее похоже. Даже не сказала напутственного слова».
Инконню захотелось бросить турнир и уехать. То-то будет интересно посмотреть на лицо фрейлины. Он тяжело вздохнул: мечты, мечты…
Жеребец нетерпеливо притопнул: давай, хозяин, залезай. Инконню взобрался в седло, пустил коня легкой рысью, а оруженосец бежал позади.
Рыцарская арена гудела, как сотня тысяч ульев. Рябило в глазах от гербов, цветных тканей на трибунах. Зеваки вокруг поля громко свистели, орали. Пар из сотен глоток повис над головами туманом. Гремел смех, звякали кружки.
Бриан расстелил на земле подстилку, рядом положил починенное копье Ниро и умчался смотреть на разминающихся рыцарей. Инконню, спешившись, сел, мысли отвлек от схваток, хотя сердце учащенно билось.
«Мой первый турнир!»
Он поискал взглядом фигурку Хелии, но из-за большого расстояния лица расплывались, хотя барона с супругой разглядел.
Загремели трубы, и рыцарь нервно сглотнул. Зрители выжидающе смолкли. Голос герольда прозвучал необычайно громко:
– Последний день турнира объявляется открытым! Начало первого боя объявит прекраснейшая супруга барона Педивера дама Меллюзина!
Грянула музыка, трибуны пошли разноцветной рябью, небо содрогнулось от рева.
– Открывает турнир сэр Локк из Дайфеда и доблестный, несравненный и мужественный сэр Жо-о-о-офре-э-э-эй!
Инконню услышал от ближних рыцарей ехидные насмешки, один сказал едко:
– Такая доблесть рыцарство погубит.
На арену выехал сэр Локк. Инконню не мог не оценить его стать, вид брони и коня. Под неистовый рев трибун на ристалище выскочил могучий каурый жеребец с алой горой на спине. Инконню невольно сглотнул, в солнечном сплетении скрутился обжигающий холодом узел, а по стану рыцарей прошла волна уважительных вздохов.
Рыцарь в красном супервесте внушал страх. Помимо прочного котт-де-мая он нацепил кованые наплечники, предплечья защитил гладкими наручами, тускло блестели набедренники, шлем с подвижным забралом и цветастым плюмажем. Копье Жофрей держал легко, будто соломину, небрежно покачивал щитом величиной со створку крепостных ворот, а при виде его меча Инконню ошеломленно покачал головой.
– Павлин! – заметил рыцарь неподалеку. – Но очень опасный.
Соперники разъехались в разные стороны поля: Локк прошмыгнул серой мышкой, а Жофрей откровенно красовался, принимая восторженные вздохи дам и одобрительный рев мужчин.
Запели трубы, и рыцари замерли: копье Локка подрагивало, Жофрей превратился в статую.
Герольд заорал:
– Приветствуем несравненную леди Меллюзину!
Раздались аплодисменты. Инконню отметил натужность хлопков, сощурился: м-да, жена барона образец телесной доброты – в баронской ложе, пестрящей тканями, зашевелилась копна в желтом платье.
– Тишина! – рявкнул герольд, и арена смолкла.
Леди Меллюзина прогремела громче герольда:
– Объявляю заключительный день турнира открытым!
С трибуны на землю спланировало покрывало – платок баронессы. Жофрей мигом ожил, грозным кличем сотряс свинцовые тучи. Сердца зрителей забились в такт дроби копыт, они восхищенно смотрели на красивый трепет плюмажа. Локк пришпорил коня с опозданием, в скорости явно уступая.
Инконню поморщился: Локк рановато опустил копье, а в левой руке ему только ложки держать – край щита опустился ниже ключицы.
«Впрочем, – подумал он, вспоминая схватку с Агравейном, – со стороны учить легко».
Рыцари съехались. Локк отвел правую руку, даже с расстояния ощущалось, что рыцарь из Дайфедского королевства страшно напряжен. Жофрей, чуть осев, копье молниеносно опустил.
Испуганно заржали оглушенные кони, брызнули щепки щита. Локка вынесло из седла безжалостной ладонью, и он нелепо закувыркался в воздухе. Жофрей поднял коня на дыбы, потрясая копьем, громко захохотал.
Локк грянулся оземь. Поверженного закрутило по земле с лязгом сминаемого железа. Шлем смялся, как кусок глины, из глазной щели сочилась кровь.
На трибунах вскочили с мест, бросились к перилам, жадно смотря на поверженного. Оруженосец Локка вместе с нарочными барона бросился к господину, плача, погрузил тело на носилки.
– Неужели погиб? – воскликнул Инконню.
Кто-то услышал, сказал с усмешкой:
– Нет, Жофрей не столь милосерден. Бедняга жив, готов поспорить, но изрядно искалечен.
Конь Жофрея гарцевал по арене, а любимчик барона махал зрителям, принимая восторженные крики, затем неспешно удалился.
– Почему он поехал в другую сторону? – удивился Инконню.
Рыцарь в синем супервесте объяснил снисходительно:
– Любимцы барона считают ниже своего достоинства пребывать рядом с нами. Отправился отдыхать в шатер на другой стороне арены. Он и еще один наперсник Педивера Эжен.
– Судя по тону, сэр, они не вызывают уважения, – заметил Инконню осторожно.
«Синий» рыцарь усмехнулся:
– Какое уважение к наемникам? Пусть и присягнули барону, но если Педивер потеряет власть и деньги – отрекутся. Они из той швали младших сынков бедных лордов, что сбиваются в шайки и грабят купцов или предлагают услуги богатому покровителю. Тьфу! Наемники, одно слово.
Сервы спешно убрали щепки, половину арены, разрыхленной копытами каурого, пригладили ошкуренным бревном.
Зрители нетерпеливо гудели. И бедняки, и богачи бились об заклад: на трибунах звенело серебро и золото, а на зрительной площадке бедняков закладывали хлеб, мясо, дешевое вино и шкуры.
Герольд, смочив горло половиной кувшина, заорал с утроенной силой:
– Вызываются сэр Лион из Кэндебенета и сэр Джерри Лотианский!
Инконню с любопытством оглядел рыцаря в синем супервесте с белым крестом – сэр Лион, у сэра Джерри супервест белый, красные полосы на груди соединены в угол, острием вверх, на щитах рыцарей те же гербы.
Рыцари нахлобучили шлемы, взяли копья и щиты у оруженосцев, под крики зрителей медленно разъехались по сторонам поля. Подбежал Бриан с горящим взглядом, затараторил:
– Вы видели, как Жофрей свалил Локка? Клянусь небом, восхитительный удар! Кстати, ваш черед через бой после этого.
Инконню глубоко вздохнул, в горле пересохло, руки ощутимо задрожали.
«Успокойся, подыши. К черту слова! Первый турнир… о, Боже, как страшно!»
По арене загрохотали копыта, рыцари стремительно съехались и опустили копья.
Толпа восторженно вскрикнула: сэр Джерри опрокинулся на спину, копье выронил, его конь, отбежав немного, встал, нервно раздувая ноздри. Рыцарь свалился на землю, ногой запутавшись в стремени. Лион объехал барьер, спешился рядом с поверженным и помог ему освободить ногу, вызвав у зрителей одобрительный гул.
Сэр Джерри попытался подняться и продолжить бой на мечах, но зашатался, припал на колено. Герольд объявил зрителям:
– Сэр Джерри Лотианский признает поражение. Его конь, оружие и доспехи принадлежат сэру Лиону из Кэндебенета.
– Вызываются сэр Энгус из Горры и сэр Инкогнито, прибывший в последний день турнира.
Инконню злобно засопел, ожег взглядом спешащего к нему Бриана.
– Сэр Инконню, – сказал оруженосец, – они перепутали.
– Подай щит и копье, – буркнул рыцарь сердито.
По трибунам прошелся заинтересованный говорок: часто именитые рыцари скрывали имена во имя непонятных обетов, может, прибыл боец несравненной силы?
Инконню нахлобучил шлем. Жеребец призывно заржал, топнул копытом. Инконню взлетел в седло, Бриан подал ему щит и копье.
Дыхание гулко гуляло внутри шлема, рыцарь радовался, что никто не видит его испуганного лица. Сердце билось, будто в агонии, давление готово было разорвать череп. В глазах плыло, рыцарь покачнулся в седле.
Противник – значит, рыцарь в шафранном супервесте, герб составляют две синие полосы, похожей на широкую «V», меж рожками синий полумесяц, острыми краями кверху.
«Полумесяц – средний сын знатного рода», – мелькнула лихорадочная мысль.
Пот заливал лицо, глаза щипало.
«Да перестань ты трястись, он совсем не великан».
Энгус отсалютовал, замер. Инконню, подняв копье, вяло помесил им воздух, перед глазами стояло отнимающее силы видение полета после удара Агравейна.
Прозвучал сигнал. Рыцарь, судорожно двинув пятками, заставил метнуться жеребца вперед.
Инконню показалось, что Энгус усмехается, зло сжал зубы, направляя наконечник на верхнюю кромку шафранного щита.
Удар сотряс. Сэр Энгус из виду пропал, а знакомый холодок в животе и ощущение невесомости рыцаря взъярили.
«Проклятье, опять!»
Удар в спину отшиб внутренности, в глазную щель хлынуло хмурое небо. Инконню злобно зарычал, тело била яростная дрожь. Ловко вскочив, отшвырнул бесполезное копье, видом обнаженного меча угомонил смеющиеся трибуны.
Герольд возгласил:
– Схватка будет продолжена. Сэр Энгус, спешьтесь!
Шафранный рыцарь помахал трибунам, и зрители поддержали обладателя мастерского удара одобрительным ревом. Оруженосец принял копье, и Энгус легко спрыгнул. Его меч красиво взмыл к небу.
Инконню перемахнул через барьер, будто был в рубашке.
Энгус от неожиданности отступил на пару шагов, мечом неуклюже порезал воздух.
«Ага, мастер конного боя, не так ты силен», – подумал юноша. Страх испарился, рыцаря переполняла здоровая злость.
Энгус пятился, тратя силы на защиту. Зрители азартно вопили, дамы ахали при трескучих ударах. Инконню резко замедлил шаг, Энгус привычно отшатнулся, рубанув мечом. По его клинку ударила стальная полоса, и острие вгрызлось в землю. Красный грифон заслонил мир, и грохот вышиб сознание.
Инконню, дыша со свистом, вложил меч в ножны. Шафранный рыцарь распластался на грязной земле. Инконню завертел головой, в мешанине цветов разглядел знакомое платье и сердитое лицо. Фрейлина почувствовала взгляд, отвернулась. Рядом Ниро уважительно кивал, жестами выражая одобрение. Инконню облегченно выдохнул.
Энгус вяло пошевелился, с натугой снял шлем. Бриан, выскочив на поле, подвел временному господину жеребца. Инконню помог поверженному подняться.
Рядом оказался герольд, зычно прокричал:
– Сэр Энгус из Горры признает поражение! Его конь, оружие и доспехи принадлежат сэру Инкогнито.
Лицо шафранного рыцаря омрачилось. Внутренний голос Инконню протестующе хмыкнул, но слова уже вылетели изо рта:
– Пусть трофеи останутся у прежнего владельца.
Энгус вскинул брови, во взоре мелькнула благодарность. Герольд помялся, затем объявил зрителям:
– Сэр Инкогнито великодушно отказывается от трофеев!
Толпа ошарашенно смолкла, потом взорвалась неистовым одобрительным ревом.
– Слава истинному рыцарю! – прокричало несколько голосов.
Читать бесплатно другие книги:
