Алиф-невидимка Уилсон Дж.
— Да-да, это из дома марида. Ты не спрашивай, а скорей доставай газ.
Алиф вытащил черный баллончик. Темные твари бились о треснутое стекло с нарастающей силой, все больше и больше деформируя его. Дверь начала прогибаться внутрь. Новый Квартал кричал уже во весь голос, закрыв лицо руками. Скользкими от пота пальцами Алиф пытался снять колпачок с баллончика. Тот выскочил у него из рук и покатился по полу.
— Ну же, давай!
Дина рванулась за баллончиком и схватила его как раз в ту секунду, когда стекло разлетелось вдребезги. Алиф инстинктивно согнулся пополам, чтобы защитить лицо от осколков. Раздалось громкое шипение, коридор наполнился едким белым дымом, тотчас обжегшим носоглотку Алифа. Задыхаясь, чихая и кашляя, он сделал несколько шагов на ватных ногах. Сквозь повисшую белую пелену раздавался визжащий хор боли и бессильной ярости. Чьи-то руки схватили Алифа и потащили его вперед, в коридор с массивными дверями, где находилась квартира Нового Квартала. Из глаз Алифа ручьем лились слезы.
— Живей, не останавливайся, — услышал он сзади голос Дины.
Он повиновался, с трудом ступая не слушавшимися его ногами, пытаясь протереть глаза нижними половинками ладоней. Алиф на ощупь шагнул вправо, где послышался кашель и стон. Ухватив Нового Квартала за воротник, он молча потянул его вперед. Перед ним оказался зияющий дверной проем, ведший в квартиру его друга. Кое-как преодолев его, он проковылял в комнату, некогда представлявшую собой роскошно убранную гостиную, жадно хватая ртом воздух. Размахивая руками, Новый Квартал вырвался и рухнул на пол. Алиф оглянулся, ища глазами Дину. Прихрамывая, она прошла сквозь дверной проем.
— Спасибо, — прохрипел Алиф. — Я немного облажался.
Дина покачала головой и откашлялась, после чего рассмеялась икающим, истерическим смехом.
— Ну что ж, — сказала она, — по крайней мере мы оказались в исходной точке, а не где-нибудь похуже.
— О, это не совсем так.
Алиф подпрыгнул на месте, лихорадочно мигая, сквозь застилавшую глаза пелену стараясь разглядеть место, откуда раздался этот голос. Знакомый голос. Столь же знакомым был запах серы, распространившийся по комнате, казавшейся слишком темной для полудня и слишком душной для зимнего времени. Его охватил ужас.
— Ну, здравствуй еще раз, Алиф, — произнес Рука. Он сидел спиной к окну, облаченный в свое белое одеяние. Алиф поднял на него слезящиеся глаза, и ему показалось, что светившее в окно солнце создавало вокруг Руки какой-то жуткий ореол. — И ты здравствуй, Абу Талиб. Кто бы мог подумать, что за такой тривиальной, ничем не примечательной внешностью скрывается опасный бунтовщик. Ты доставил мне немало непредвиденных забот и расходов. Твой матушке известно, чем ты занимаешься?
Новый Квартал лишь захныкал в ответ. Рука сидел во вращающемся кресле, которое он перетащил из угла, и был спокоен, словно проводил совещание у себя в кабинете. По обе стороны от него располагались два одинаковых бестелесных чудища, некие сколы пустоты, вытягивающие тепло из окружавшего их воздуха и двигающиеся, как люди. В извивающейся внутри их тьме Алиф заметил жуткие очертания зубов, когтей и языков, которые молчаливо свидетельствовали о такой кровожадности, какую и вообразить-то было нелегко.
— Алиф, — дрожащим голосом пролепетал Новый Квартал, — я должен перед тобой извиниться. Никогда бы не поверил…
— О, ради всего святого, будь же мужчиной, — оборвал его Рука с презрительной гримасой. — Мне в той же степени претит сама мысль о том, чтобы убивать юнцов, едва начавших бриться, что и тебе ненавистна мысль о смерти. Новый Квартал, вот те на! Я многие годы охочусь за тобой. Ты скорее всего начал хулиганить лет в четырнадцать.
— В тринадцать, — промямлил Новый Квартал.
Темные твари, преследовавшие их по всему зданию, начали заползать в комнату на тонких жабьих лапах. Дина взвизгнула, когда одна из них коснулась ее ноги.
— Что, вызывают отвращение? Вам бы увидеть их более крупных собратьев. Эти покажутся просто забавными котятами, — произнес Рука.
Он вытянул руку. Ближнее к нему чудище вытянуло свою раздутую шею и потерлось щекой о его пальцы.
Алиф беззвучно рассмеялся.
— Тебе смешно? — резким голосом спросил Рука.
— Нет, — ответил Алиф, — совсем не смешно. Просто исламисты многие годы твердили о том, что Государство опирается на некие демонические силы. Никогда не думал, что они, возможно, и правы.
Рука с отвращением фыркнул, вскочил с кресла и начал ходить взад-вперед по комнате.
— Кучка полоумных, бородатых гомосексуалистов — вот кто они все. Что они знают о демонологии? Все то, что ты видишь в комнате, вовсе не опасно, Алиф. Я скажу тебе, что представляет собой реальную опасность. Духи, таящиеся в твоей крови, отравляющие разум и разъедающие волю. Они плодятся на рынке, соблазняя тебя вещами, которые тебе не нужны, и деньгами, которых у тебя нет. Аллах был прав: именно этих демонов мудрец боится больше всего. И они в изобилии присутствовали в Городе задолго до того, как здесь появился я. Здешние места просто кишат шайтанами, и тем не менее ты презираешь меня за то, что я призвал некоторое число помощников, которых вполне можно назвать собаками.
Алиф заметил, что на лбу у Руки выступили капельки пота.
— А как же те люди? — спросил он, показывая из окна на бушующую внизу толпу. — Они не кажутся мне одержимыми злыми духами.
Рука издал короткий лающий смешок.
— Они страдают от другого недуга, того же, что и ты, — иллюзии свободы.
— Вы их уничтожите? — прошептала Дина, заявив о своем присутствии. На лице Руки появилась нервозная улыбка.
— Мне не придется этого делать. Я спущу на толпу своих маленьких друзей, и она сама себя уничтожит. Возникнут и начнут крепнуть взаимные подозрения, появятся фракции, секуляристы и исламисты вдруг обнаружат, что не смогут сотрудничать, мужчины решат, что женщины им не ровня. Кто-то сорвется и вытащит нож. И вот тогда настанет конец.
Алиф сглотнул подступивший к горлу комок и посмотрел из окна на лежавшую внизу площадь. Толпа разрослась до потрясающих размеров. Казалось, что площадь и прилегающие улицы исчезли. Широкие, сходящиеся к площади проспекты скрыло волнующееся море людских голов. Алиф спросил себя, скольких демонстрантов он знал, скольким помогал — невидимый, скрывавший их цифровые «я» от человека, сидевшего напротив него. Он вспомнил Египет и своих анонимных друзей, которых обрек на страдания из-за страха за собственную шкуру.
— Никогда больше, — пробормотал он.
— Что-что? — Бездонные глаза Руки сузились.
Алиф заставил себя посмотреть ему прямо в зрачки.
— Отправляйся в преисподнюю.
Лицо Руки налилось кровью, и он сделал несколько шагов в сторону Алифа. Алиф задрожал, но сумел совладать с собой. Порывшись в кармане, он достал свисток, который дала ему женщина с козьими рогами, и зажал его в кулаке.
— Что такое? — переспросил Рука свирепым голосом.
— Я говорил, что доживу до того дня, когда тебя бросят на съедение псам, — ответил Алиф. — И я еще жив.
Он поднес свисток к губам и дунул в него.
Алиф ждал. Но ничего не произошло.
Рука начал смеяться. Это был ужасный, безумный хохот, исторгавшийся из его груди, словно бессмысленный вой шакала.
— Алиф, Алиф, — выдавил он из себя, — убери эту идиотскую игрушку. Твои друзья не придут.
Алиф внезапно покрылся холодным потом.
— Что значит — не придут? — спросил он, как-то сразу обмякнув.
Рука захохотал еще громче. Он снова уселся во вращающееся кресло Нового Квартала, мышцы на его пунцовом лице напряглись.
— Что я тебе сказал тогда, в той самой вонючей камере? Я победил.
Он протянул руку. Одно из бестелесных чудищ начало извиваться, как пламя на сильном ветру. Затем у него выросла испускавшая пар конечность, которая залезла внутрь чудища и извлекла оттуда пыльную рукопись в синем переплете.
— Ты лишился своей выигрышной фишки. Мои маленькие друзья раздобыли вот это буквально сегодня. — Рука взял книгу и провел пальцами по корешку.
— Посмотри внимательней, — сказал Алиф, приободрившись. — Это не то, что ты думаешь. У тебя в руках старый, но вполне обычный экземпляр «Тысячи и одной ночи».
Не говоря ни слова, Рука бросил книгу к ногам Алифа. Тот вытер ладони о брюки и, весь трепеща, нагнулся, чтобы поднять ее. Он услышал резкий запах прежде, чем успел коснуться переплета. Алиф закрыл глаза.
Перед ним лежал «Альф Яум».
Глава шестнадцатая
— Он умер? — спросил Алиф тяжелым голосом. — Этот марид. Ты убил его из-за книги?
— О нет, — ответил Рука, снова садясь в кресло. — Я просто снова загнал его в бутылку. Он может пригодиться в будущем. Замечательные создания, эти мариды, но тупые, как пробка. Это было нетрудно. Он вон там, в углу.
Алиф перевел взгляд и увидел ничем не примечательную бутылку из-под колы, стоявшую на полу рядом с одним из бесформенных стражей Руки. Внутри ее извивался тяжелый, вязкий туман свинцово-серого цвета.
— А что с американкой?
— Это с беременной-то? Я что, похож на идиота? Если бы она мне позволила, я доставил бы ее в посольство в частном лимузине. Никто не хочет возиться с несчастными американцами. Но вышло так, что я оставил ее в Пустом Квартале в обществе джиннов, а уж что там они с ней делали… Хотя, должен признаться, она была весьма раздосадована подобным поворотом событий. Именно она сказала мне, что ты ждешь гостей. Как только твоя геройская команда увидела, что я сделал с маридом, она мудро решила не ввязываться.
— Трусы, — пробормотала Дина.
— Не согласен. Среди джиннов редко попадаются трусы — просто они все такие: как правило, скорее практичные, нежели благородные.
Алиф вспомнил последние часы Викрама, истекающего кровью на руках новообращенной.
— Это неправда, — заявил он.
Рука бросил на него раздраженный взгляд.
— Правда это или нет — не имеет ни малейшего значения. Какой смысл невидимому держать свое слово? Да никакого. Мы честны лишь потому, что должны жить при свете дня.
Алиф услышал, как Дина тихо произнесла его настоящее имя. По не вполне понятным ему причинам это потрясло его, к тому же он не мог взять в толк, что побудило ее к этому именно сейчас. Он оглянулся и посмотрел на нее, скрытую за черным никабом, перехватил ее взгляд и почувствовал, как все его жизненные нити туго натянулись, открыв наконец скромный образ, который он вплел в пестрое полотно мира. Он снова повернулся к Руке.
— Ты просто бурдюк с дерьмом, — произнес он ровным голосом. Где-то сзади Новый Квартал сдавленно простонал. Алиф не обратил на него внимания и продолжал: — Именно из-за таких, как ты, нам приходится становиться невидимыми, чтобы быть честными. Ты сделал так, что правду можно говорить лишь во тьме под вымышленными именами. Единственное, что процветает в Городе при свете дня, — это дерьмо. Твое дерьмо, дерьмо эмира. Государственное дерьмо. Но ваше время кончилось. Все те, кого ты предпочел не замечать, собрались на площади и жаждут твоей крови. И я, и Новый Квартал, и все наши друзья, и все те, за кем ты охотился, кого похищал и бросал в тюрьмы в течение многих лет, — мы сделаем все, чтобы они ее получили.
Лоб Руки покрылся крупными каплями пота. Он резким движением сорвал свой головной убор и швырнул его на пол. С непокрытой головой он как-то уменьшился в размерах, в его растрепанных волосах тут и там сквозила седина.
— Я думал, что мы говорим о джиннах, — спокойно произнес он.
— Джинн — не единственный способ стать невидимым, — сказал Алиф. — Есть и другие методы, столь же непреднамеренные.
— Ты просто дешевый философ, — презрительно усмехнулся Рука. — Может, этим и прославишься. У меня есть «Альф Яум». У меня твой марид в бутылке из-под газировки. В моем распоряжении батальон служителей, с которым не сможет тягаться ни одна армия на Земле.
Алиф понял, чего не хватало в комнате.
— А где твоя стража? — спросил он.
Рука издал еще один лающий смешок:
— Ты что, ослеп? — Он указал рукой на бестелесных чудищ, стоявших рядом, и на темных тварей, бурлящей массой двигавшихся по комнате.
— Нет, твоя охрана из людей. Агенты службы безопасности. Те, что колотили меня по ребрам у Аль Баширы и морили голодом в тюрьме.
Рука облизнул губы.
— Мне не нужны охранники-люди, — заявил он.
— Так, значит, эмир избавился от тебя? — недоверчиво спросил Новый Квартал. — Ты облажался, и он решил, что лучше скормить тебя разъяренной толпе, чем брать под свою защиту.
Снова встав, Рука поднял воротник своего одеяния, серой полосой прилипший к его мокрой шее.
— Эмир — просто старый дурак, и его глупость будет стоить ему трона. Он возомнил, что народ любит его и что если он очистит правительство от нескольких коррумпированных чиновников, все сразу успокоятся. Он не понимает, что люди на площади и не думают расходиться по домам.
Он прислонился к подоконнику, не обращая внимания на торчавшие по всему периметру пустой рамы зазубренные осколки стекла. На его плече расплылось красное пятно. Алиф испуганно уставился на него. Он был не готов к такому повороту событий, к тому, что человек вроде Руки отшатнется от режима. Алиф знал, что такое горькая, безграничная энергия, возникающая, когда нечего терять: именно в ней и заключалась разница между мальчишкой-лентяем с компьютером, которым он был в пятнадцать лет, и угрозой, которую он стал собой представлять всего несколько лет спустя. Именно она сделала его по-своему опасным. В тусклых глазах Руки он заметил ярость, и его охватил страх.
— И что же ты собираешься делать? — спросил Алиф.
На губах Руки появилось некое подобие улыбки.
— Именно то, что и планировал, — ответил он. — Восстановить естественный порядок вещей. Я создал цифровую инфраструктуру Государства, и тут без меня не обойтись. А людей на площади нужно заставить познать яд, являющийся подоплекой всех ложных надежд. Они могут вышвырнуть эмира, если хотят, но им необходимо научиться довольствоваться мной и смириться с этим. А благодаря этому, — он показал на «Альф Яум». — Город окажется под метабрандмауэром, по сравнению с которым китайский «Золотой Щит» покажется дырявой корзиной. Алифы этого мира или расползутся по домам, или сгинут в тюремных камерах, что предназначалось и тебе тоже и обязательно с тобой произойдет в самом ближайшем будущем.
— Ты псих, — прошептал Новый Квартал. — Ты полоумный.
— А ты мертвец, щелкающий челюстями. Люди на площади жаждут видеть вздернутых за ноги принцев. Могу начать с тебя.
Безглазые твари забеспокоились, волнами пробегая по полу и стенам на своим раздутых лапах. Алиф заскрежетал зубами.
— Ты блефуешь. Ты не сможешь построить никакого брандмауэра. Книга выдаст тебя так же, как и всех остальных. Посмотри, как тебе удалось обвалить всех провайдеров в этом проклятом Городе.
Темное, безглазое лицо ударилось о его лодыжку. Алиф с силой прикусил губу, чтобы не вскрикнуть, надеясь, что Рука не заметил, как он дернулся от боли.
— Это все твои ошибки в кодировании, — надменно возразил Рука. — Теперь же, когда у меня есть «Альф Яум», я исправлю твои недочеты.
Алиф перевел взгляд на рукопись, лежавшую на полу между ним и Рукой. Безглазые чудища как будто инстинктивно обходили ее, образовав вокруг книги такое же кольцо, каким они окружили своего хозяина. Доносившийся с площади шум усилился и теперь, казалось, исходил отовсюду, включая нижние этажи. Где-то совсем рядом со звоном разбили окно.
Алиф вдруг ощутил тот же прилив энергии, который охватил его во внутреннем дворике дома марида, когда он рванулся к двери, приведшей его к Дине, выразившийся в полной уверенности в том, что большинство проблем решалось очень просто, если ты готов пойти на соразмерные жертвы.
— Докажи это, — сказал он.
Стоявшая сзади Дина издала короткий вздох. Рука выглядел встревоженным, как будто Алиф отклонился от сценария, которому должен был следовать.
— Что значит — докажи? — осторожно спросил он.
— Подними книгу, открой ее и скажи мне, как ты станешь устранять мои недочеты, — предложил Алиф.
Его поразило спокойствие, с которым он произнес эти слова. Новый Квартал схватил его за рукав. Алиф раздраженно вырвался. Рука поднял бровь, посмотрел на книгу, потом на Алифа и облизнул губы.
— Ну хорошо, — произнес он и осторожно поднял с пола «Альф Яум», держа его двумя пальцами.
Алиф наблюдал, как Рука перелистывал древние страницы, бегло просматривая текст. Лицо его изменилось, приняв сперва напряженное, а затем почти безумное выражение.
— Ну да, — наконец сказал он. — Вот основная сюжетная линия: Фарухуаз и кормилица плюс тема замужества. Ты, конечно же, заметил, что замужество играет очень незначительную роль в последующих историях. И это естественно, поскольку оно относится не к замужеству в буквальном смысле слова, а к союзу между аналоговым миром — это Фарухуаз — и цифровым — это кормилица. К необходимому смешению рационального и иррационального, дискретных и алгебраических функций. Основная сюжетная линия является платформой, последующие истории — отдельными программами…
Он провел тыльной стороной ладони по взмокшему лбу. Обтерев руку о свое одеяние, он снова начал торопливо перелистывать страницы. Глаза его горели алчным мертвенным огнем.
— Ты дочитал книгу до конца? — спросил Рука.
— Нет, — признался Алиф. — Я выборочно просмотрел ее. И прекратил это занятие после того, как мне попалась история, которая… где говорилось о знакомом мне человеке. Дальше я продолжать не смог.
— Это потому, что ты слабак, — с отвращением фыркнул Рука.
Два бестелесных чудища взметнулись у него за спиной, словно пара огромных крыльев. Пальцы у него дрожали. В комнате царила тишина, нарушаемая лишь громким шелестом переворачиваемых страниц и шумом толпы на площади. Алиф беспокойно оглянулся в поисках безмолвной поддержки от Нового Квартала или от Дины. Но Новый Квартал, искусавший себе губы до крови, смотрел на Алифа с немым укором в глазах. Дина же вела себя как-то странно, опустив голову и уставившись в пол. Алиф почувствовал горечь и раздражение.
Он подскочил на месте, когда тишину взорвал громкий выкрик Руки:
— Это что еще за шутки?!
Книга свисала между его пальцами, открытая на главе, название которой Алиф не разобрал.
— Шутки? — переспросил он.
Его нервы были настолько напряжены, что он смог лишь улыбнуться идиотской улыбкой. Он постарался взять себя в руки. Рука побледнел, тыча пальцем в страницу ближе к концу книги.
— «Падение Руки, или Печальный рассказ о скоропостижной отставке», — прочел он вслух. — Заключительная история. Это твоя работа, ты, пидор-говноед? Ты что, хотел так разыграть меня, чтобы я спятил?
Алиф посмотрел на книгу, потом на Руку, затем снова на фолиант.
— Моя что?..
— Читай! — взвизгнул Рука, швырнув книгой в Алифа. Тот неловко поймал ее, прижав помявшиеся страницы к груди. Взглянув на название последней истории, он прочел свое имя.
«Сказание об Алифе-Невидимке».
Из квартиры снизу донесся приглушенный топот ног и какие-то выкрики. Алиф снова и снова перечитывал название, пытаясь понять, что же произошло. Его охватила какая-то бесшабашная жизнерадостность, словно он напился чего-то куда более крепкого, чем вино.
— Я читаю, и здесь совсем не то, — наконец пробормотал он, не в силах найти других слов.
— Что значит — совсем не то?! Ты что, неграмотный?! — взревел Рука.
Одна из безглазых тварей с утробным рыком прыгнула ему на рукав, оторвав зубами кусочек белого полотна. Тот, казалось, не заметил этого, уставившись на Алифа таким испепеляющим взглядом, что юноша похолодел от страха.
— Я же тебя предупреждал, — прохрипел Алиф. — Я же говорил, что это коварная книга.
— Коварная?! — Рука сплюнул на пол, вмиг потеряв весь свой лоск. — Так, значит, это коварство, да? Ну что, узнаем, чем оно закончится?
Алиф снова прочел название и понял, что не хочет ничего узнавать.
— По-моему, для этого уже слишком поздно, — ответил он, отдавая книгу Руке. — Можешь прочесть, если хочешь. Я не стану.
Рука выхватил у него рукопись и принялся лихорадочно просматривать последние страницы. Он сделался бледным как полотно.
— «Если бы он в то же мгновение вышел из комнаты, то остался бы жив, — прочел он вслух. — Однако он задержался, чтобы прочитать последнюю главу книги, полную лукавого молчания и полунамеков, за которыми скрывалась пустота».
Внутри сумки Дины зазвонил будильник. Негромко заурчал кулер в нетбуке. Через пару секунд ему начали вторить встроенные в стены здания вентиляторы. Мигнув, зажглись лампочки в свисавшей с потолка уцелевшей люстре, внезапно наполнив комнату светом.
— Включается вспомогательная система, — прошептал Новый Квартал. — Что ты такое сде…
— Тсс. — Алиф украдкой посмотрел на Руку, надеясь, что тот не слышал этих слов. Но Руку охватило безразличие. Он стоял неподвижно, пустым взглядом уставившись на зияющий дверной проем и лежавший за ним коридор. Он даже не пошевелился, когда одна из безглазых тварей до крови вцепилась ему в пальцы.
Шум вентиляторов усилился, становясь почти осязаемым. Алифу казалось, что он слышит шум информационных потоков, когда в Городе стали подключаться провайдеры: пакеты нулей и единиц, разбегавшихся в стороны от хост-серверов и сетевых накопителей, пересекавших океаны, привлекавших новых сторонников революции через тысячи социальных сетей, где за миллионами жидкокристаллических дисплеев, хотя и невидимые отсюда, сидели настоящие, живые люди. Шум вентиляторов отозвался ревом толпы на площади, где демонстранты обнаружили, что их смартфоны и планшетники снова были онлайн. Ослабла цифровая хватка, которой Рука крепко держал Город. Мир узнает о происходящем на площади через тысячи новостных постов и загруженных видео и станет свидетелем перемен. Алиф вдруг перестал бояться, наслаждаясь слившимся воедино гудением людей и машин.
— Что это за шум?! — взревел Рука. Очнувшись от транса, он закрыл уши ладонями.
Алиф улыбнулся.
— Иллюзия свободы, — ответил он.
В коридоре послышались голоса. Тени множества поднимавшихся по лестнице людей заплясали на стенах, серыми пятнами падая на белоснежную отделку за порогом квартиры Нового Квартала. В комнату ворвался «передовой отряд» мальчишек, вооруженных палками и выкрикивавших лозунги на трех языках.
— Тебе конец! — завизжал Рука. — Вам всем конец!
Он повернул к Алифу искаженное гримасой безумия лицо и сделал какой-то странный жест левой рукой. Безглазые твари разом обернулись к нему. Алиф попятился к балкону, когда они бросились на него. Краем глаза он видел Дину, пробивавшуюся к нему сквозь толпу, и рассыпавшего проклятия Нового Квартала в его белом одеянии, зажатого среди плотной, разгоряченной людской массы.
Заполнившая комнату толпа, казалось, не замечала десятков ощетинившихся клыками пастей, издавших вой, когда Алиф поскользнулся на битом стекле и врезался в металлический поручень ограждения за окном. В тридцати метрах под ним простиралась площадь, представлявшая собой ревущее море людских голов. У Алифа закружилась голова, и оно стремительно ринулось на него. Он прижался спиной к ограждению, стараясь обрести равновесие и чувствуя спиной разогретый металл. Рука вопил на каком-то ужасном языке. Он поднял левую руку с зажатыми в кулак пальцами. Безглазые твари дернулись, взвыли и прыгнули, целясь Алифу в глотку.
Алиф увернулся, как мог. Две твари по инерции вылетели в окно и с визгом исчезли в раскаленном воздухе. Остальные отпрянули, трусливо прижавшись брюхом к полу. Они не обращали внимания на людскую толпу. Каким-то образом они ускользали из-под ног манифестантов, крутясь и извиваясь, словно тени на воде. Никто их не замечал.
Издав отчаянный вопль, Рука начал пробираться к окну, на своем пути повалив толстяка, вооруженного шампуром. Алиф напрягся, изготовившись дать отпор. Он никогда не дрался по-настоящему, но все же сжал кулак, потом разжал и сжал снова, поняв, что большой палец оказался внутри. Когда Рука сделал замах, Алиф поднял руку, чтобы ударить сбоку. Но Рука замахнулся не на Алифа.
Он рванулся к Дине.
Она почти пробралась к нему сквозь толпу, что-то крича, но он не слышал ее из-за всеобщего гама. Рука схватил ее за одеяние в районе шеи и дернул ее голову назад. Край ее никаба съехал, под ним были видны черные локоны, мокрые от пота. Глаза ее в ужасе округлились. Алиф закричал во весь голос, но его крик поглотили рев и громкое скандирование толпы. Стена из тел, ярких одеяний и самодельных лозунгов сомкнулась, и Алиф потерял ее из виду. Он толкнул стоявшую рядом женщину в бежевом в клетку хиджабе, лишь на секунду ощутив угрызения совести, когда она вскрикнула и в испуге отпрянула. Алиф ринулся в образовавшееся свободное пространство, ища глазами белое одеяние Руки или черный никаб Дины. Отвратительные безглазые твари безмолвно таращились на него из-под ног и локтей зажатых в толпе людей.
Наконец он увидел тянущиеся к нему знакомые тонкие смуглые пальцы и схватился за них. Они сжали его руку. За чьим-то плечом Алиф заметил, как Рука заскрипел зубами и завернул платок никаба Дины ей за голову, стянув тканью ее нос и рот. Ее пальцы разжались и потянулись к лицу, чтобы дать доступ воздуху. Алиф ринулся к Руке, опрокинув высокого мужчину на группку подростков. Рука вскрикнул от изумления. Отпустив Дину, он замахал руками, но безрезультатно: он неуклюже вклинился между двумя орущими прыщавыми юнцами, один из которых посмотрел на него с равнодушным отвращением, после чего резко ударил его локтем по горлу. Издав булькающий звук, Рука рухнул на пол, исчезнув в царившей вокруг толчее.
— Все в порядке? — Алиф едва слышал сам себя. Грудь Дины тяжело вздымалась под одеянием; на левом глазу, там, где лопнул сосуд, алело неровное пятнышко. Ничего не ответив, она прильнула к Алифу. Он подхватил ее на руки и двинулся мимо двух мужчин, поливавших друг друга градом взаимных обвинений: одного — с красной нарукавной повязкой коммунистического блока, другого — с густой бородой исламиста. В комнате было нечем дышать из-за висевшего в воздухе тяжелого запаха пота и крови. Алиф пробирался к разбитому окну, из которого веяло хоть и горячим, но все-таки свежим воздухом, заслоняя голову Дины от воздетых вверх кулаков и лозунгов, которыми размахивали манифестанты. Дойдя до окна, он поставил девушку на ноги и прислонился к стене, тяжело дыша.
— Как твой глаз? — спросил он. — Он сильно тебя ударил?
— Не очень, — едва слышно прохрипела она. Дина дрожащими руками поправила никаб. — Нам надо выбраться отсюда, прежде чем толпа окончательно озвереет. А где Абу Талиб?
Алиф приподнялся на цыпочки и вытянул шею, внимательно осматривая комнату. Ему показалось, что он заметил белый головной убор Нового Квартала в самой гуще толпы, но его заслонило лицо мужчины с набриолиненными волосами, от которого разило табаком. Он, словно оружие, то и дело вскидывал вверх свой смартфон.
— Появился Интернет! — гремел он. — Мобильники заработали! Электричество включилось! Все на площадь!
Голубоватый свет на мгновение сравнялся с сиянием заходящего солнца, когда люди достали из карманов и рюкзачков телефоны и планшетники. Темные твари, словно подстегнутые, разбежались по комнате, с сухим треском натыкаясь друг на друга.
— Это все ты, да? — Дина потянула Алифа за рукав рубашки. — Это из-за того, что ты сделал?
— Да, — еле слышно ответил Алиф.
Хотя сумка, где лежал его тихо урчавший нетбук, выдававший алгоритмы, затерялась где-то в людской толчее, результат его работы был налицо. Если бы он закрыл глаза, то увидел бы, как по экрану ползут его команды, и представил бы каждый этап безмолвной математической осады, когда Тин Сари одно за другим вскрывала остававшиеся у Руки цифровые логова. Алиф не чувствовал торжества, только некое облегчение. Он только тогда понял, что у него дрожат пальцы, когда Дина коснулась их.
— Ты расскажешь им, что именно ты это сделал? — Девушка прикрыла левый глаз рукой и восторженно смотрела на него здоровым глазом. — Все знают, что случилось в Аль Башире. Ты станешь героем.
Алиф согнул и разогнул дрожавшие руки. Энергия толпы перешла в другое русло: люди наперебой кричали в сотовые телефоны и набирали СМС-сообщения, созывая невидимых союзников на последний штурм. Алиф слышал, как кто-то сказал, что эмир скрылся; другой уверял, что силам безопасности дан приказ стрелять на поражение.
— Я никогда не хотел стать героем, — произнес Алиф, понимая, что это правда. — Моей целью было то, что происходит — победить.
Дина с восхищением смотрела на него. На волне всеобщего воодушевления Алифу вдруг безумно захотелось поцеловать ее, прямо здесь, в бушующем эпицентре революции, подобно герою в американских фильмах. Он бы, безусловно, поддался этому желанию, если бы не услышал полный ужаса крик, донесшийся с другого конца комнаты. Кричал какой-то мужчина. Толпа заволновалась, и несколько голосов стали требовать веревку.
— Что происходит? — спросил Алиф мужчину с набриолиненными волосами, то и дело выкрикивавшего команды. Тот повернулся к юноше и осклабился, обнажив темные от никотина зубы.
— Похоже, нам попался принц, — ответил он. — Змееныш, хозяин этой квартиры.
Алиф почувствовал, как у него кровь отлила от лица.
— Абу Талиб, — в ужасе прошептала Дина.
Алиф не ответил. Он начал расталкивать толпу, пробиваясь к центру комнаты. Не обращая внимания на сыпавшиеся в ответ удары и тычки, он упорно двигался в сторону белого головного убора, мелькавшего среди незнакомых темных голов манифестантов. Не успел он сделать нескольких шагов, как кто-то схватил его за запястье и пребольно впился в него ногтями. Алиф вскрикнул, пытаясь выдернуть руку, и вдруг почувствовал, как его тащат обратно к окну.
— Хитер же ты, гаденыш! — На лице Руки красовался синяк. Из уголка рта сочилась тонкая струйка крови. — Ты сбросил меня с резервной сети. Ясно, что ты вник в «Альф Яум» гораздо глубже, чем я думал.
— Я не пользовался «Альф Яум», — прохрипел Алиф, — я использовал свою программу. Тин Сари.
— Не ври мне. Что, этот дилетантский клавиатурный регистратор? Я же испытывал его на твоих друзьях. Тридцать два процента совпадений. Это даже хуже, чем гадание на кофейной гуще. — Рука еще сильнее сжал его запястье.
— У тебя не хватило терпения. — Алиф пытался вырваться, но это ему не удавалось, поскольку Рука обладал поразительной для субтильного человека силой. — Надо было дать ему время для сбора достаточного объема данных. На это уходят недели.
— И опять ты врешь. Никакая зомби-сеть не научится определять отдельную личность, хоть ты ей годы на это дай.
Ноги Алифа с хрустом заскользили по битому стеклу. Сквозь разбитое окно снизу доносился неровный гул толпы. С нарастающей тревогой Алиф вдруг понял, что Рука хочет столкнуть его вниз. Безглазые твари с каким-то странным любопытством подкрадывались к нему сквозь непрестанно двигавшиеся и шаркающие ноги манифестантов. Алиф отчаянно вырывался, кричал и извивался, из-под его ног вылетали осколки стекла, скользившие по заплеванному и замусоренному мозаичному полу. Рука, казалось, не замечал его яростных попыток и почти шутя сжимал руку Алифа мертвой хваткой, словно в него вселилась сила, о существовании которой он и не подозревал.
— Она не заработает, — настаивал он, — эта твоя зомби-сеть. Ни одна программа не может проникнуть в невидимое, в то, что скрыто в сердцах людей.
— Она и не работает.
Алиф собрал все силы в один рывок, и ему удалось сбросить хватку Руки. Тяжело дыша, он прислонился к металлической балке, обрамлявшей окно.
— Программа не имеет никакого отношения к невидимому. Она работает, поскольку засекает нечто явное. Используемые тобой слова, то, как ты их употребляешь, как ты их печатаешь, когда ты их отправляешь. Подобные вещи нельзя скрыть за новым именем. Невидимое остается невидимым. А очевидного не спрячешь.
Толпа всколыхнулась, прижав Руку к Алифу, а юношу к оконной раме. Дина исчезла за лесом поднятых рук со сжатыми кулаками. Само прикосновение к Руке было Алифу столь ненавистно и отвратительно, что у него затряслись руки. Хотя в окно вовсю светило солнце, на него вдруг обрушились воспоминания о тьме и о том, кто его туда бросил. Взмахнув руками, он обхватил ладонью торчавший из рамы зазубренный осколок стекла и испытал какое-то странное облегчение, когда его руку пронзила резкая боль.
— Ничтожный червяк! — Рука высвободился и схватил Алифа за горло. — Червяк, который грызет и грызет, пока все не рухнет. Кто ты? Кто ты на самом деле?!
Задыхаясь, Алиф выхватил из рамы осколок стекла и, описав рукой широкую дугу, полоснул Руку по шее и по плечу. Тот взвыл от боли, когда на его белом одеянии заалела широкая полоса. Его хватка ослабла, рука отпустила шею Алифа, бессильно свесившуюся набок. Рука попытался совладать с собой, поднявшись и неуклюже стараясь дать команду безглазым тварям, сжав кулак здоровой рукой. Но ничего не произошло. Твари с любопытством таращились на него своими перепончатыми мордами, но не сдвинулись с места. Они оказались скорее практичными, нежели верными, как он и говорил.
Рука отступил нетвердыми шагами и скрылся в толпе. Последнее, что Алиф прочел в его потухших глазах, были недоумение и досада.
Собрав все силы, Дина пробивалась к Алифу. Она не заметила, как ее никаб зацепился за чей-то рюкзачок и съехал набок, на какое-то бесценное мгновение открыв нижнюю часть ее лица. Ее губы, которые Алиф так и не поцеловал, были сжаты от страха. Секунду спустя она скрылась за мужчинами, толкавшими друг друга и выкрикивавшими проклятия. Толпа в ужасе отпрянула, когда один из них ударил другого и сбил его с ног. Алифа намертво прижали к подоконнику, он отчаянно забился, ища ногами пол. Совсем близко он увидел зеленые глаза Дины в обрамлении черной ткани. Кто-то попытался схватить его за шиворот, но было уже поздно: Алиф вывалился из окна. Он взмахнул руками, пытаясь за что-нибудь уцепиться, но тщетно — вокруг был только воздух.
Глава семнадцатая
Пронзительный крик ужаса, вырвавшийся из горла Дины, больше похожий на вопль взрослой женщины, привел Алифа в чувство, и он запаниковал. Он начал, как безумный, вращать руками, словно пытаясь оградить себя от гула толпы на площади, к которой приближался с огромной скоростью. За доли секунды он успел многое переосмыслить и теперь только молился о том, чтобы конец его оказался быстрым.
Он был тут же вознагражден толчком, словно его кто-то хорошенько встряхнул. В этот же миг его лодыжки обхватили мощные когти. Теперь его дернули в противоположном направлении и понесли куда-то ввысь.
— Склонность к самоубийству? — поинтересовалась Сакина, наклонив голову так, что Алифу сейчас было хорошо видно ее лицо, наполовину человеческое, наполовину птичье.
Алиф облегченно вздохнул и позволил себе расслабиться. Он попытался разглядеть ее, хотя сейчас вся кровь у него прилила к голове, и это мешало сосредоточиться.
— Сам не знаю, — честно признался он. — Может быть.
Сакина кружила над зданием, постепенно набирая высоту. В воздухе теснилось великое множество полупрозрачных существ. Алиф узнал женщину с черными козьими рогами, которая вручила ему серебряный свисток, и еще одну тень, того самого джинна, которому он сам чинил компьютер. Здесь были сотни незнакомых лиц и тех, кого он мог встретить раз или два, но тут их было гораздо больше, чем там, во дворе марида, когда они проводили свое срочное совещание вместе с новообращенной.
— А я почему-то подумал, что вы не явитесь сюда, — проговорил Алиф.
— А мы и не собирались, — подтвердила его печальную догадку Сакина. — Но ты почему-то забыл нам сказать, что находишься под защитой джинна, которых мы называем «сила». А ведь никто из нас не осмелится обидеть силу, и не важно, чего это может нам стоить. И когда она велела нам идти сюда, мы все дружно и пошли.
— Но я не знаком ни с кем из столь могущественных джиннов, — растерялся Алиф.
— Ну, во всяком случае, она знакома с тобой. Она называет себя Азалель.
Алиф расслабился и почувствовал себя безгранично счастливым. И только сейчас он вспомнил все.
— Дина! — начал юноша и принялся барахтаться в воздухе. — Новый Квартал…
— Если будешь так бурно извиваться, я тебя сброшу, — предупредила Сакина.
Алиф с трудом заставил себя успокоиться. Сакина полетела налево, а потом резко вниз, как пикирующий самолет, и уже через несколько секунд оставила Алифа на крыше сигаретного киоска на краю площади. Ноги его не устояли, и он растянулся на гофрированной металлической крыше, тяжело дыша через рот. Гул толпы нарастал и становился все более возбужденным. Демонстранты порядком утомились. Черная линия полицейских уменьшилась, видимо, скоро должен был наступить решающий момент в происходящих событиях.
— С тобой тут все будет в порядке? — поинтересовалась Сакина, зависнув в воздухе перед молодым человеком. За ее спиной Алифу были видны ряды демонстрантов, как будто Сакина представляла собой марлевую занавеску между ним и всем остальным реальным миром.
— Нет, — тихо ответил он. — Но ты улетай, улетай. Я как-нибудь сам справлюсь.
— Как скажешь. — И она резко взмыла вверх, туда, где в небе собрались странные отряды джиннов.
Алиф быстро соскользнул с крыши киоска и пропрыгал еще несколько футов вперед, чтобы сохранить равновесие. Очень скоро он влился в толпу и тут же отшатнулся от терпкого запаха пота. Он закрыл глаза, оглушенный ропотом протестующих. От разгоряченных тел ему сразу стало жарко, а в ушах застучала кровь, словно в ритм их марширующему строю. Алиф до сих пор не мог до конца поверить во все происходящее. Выбрать себе новое имя, сидеть за экраном и грабить нескольких избранных… Рука оказался прав: все это выглядело как игра, как выдумка. И всего этого оказалось вполне достаточно…
— Вон там, наверху! Смотрите! — Какая-то изрядно вспотевшая в теплом шарфике на голове девочка-тинейджер указывала куда-то в сторону дома, где жил Новый Квартал. На верхнем этаже сквозь разбитое окно было видно, что там происходит что-то необычное, видимо, кто-то крупно ссорился, начиналась потасовка. И тут Алиф с ужасом осознал, что это было как раз то самое окно, откуда совсем недавно вылетел он сам. Возбужденный, юноша стал пробиваться сквозь толпу, чтобы иметь возможность остановиться и получше разглядеть, что же там наверху происходит.
— Черт! Черт! Дайте мне пройти, чтоб вас всех!.. — твердил он, пихая плечами и расталкивая локтями людей. — Пошел прочь! — И он решительно отпихнул от себя какого-то здоровяка с густыми усами. Тот резко повернулся к Алифу, гневно раздувая при этом ноздри:
— Ты думаешь, парень, мы сюда пришли ради собственного удовольствия? Если тебя наше дело не касается, сидел бы лучше дома и не высовывался!
Алиф открыл было рот, чтобы ответить, но не находил нужных слов. За несколько футов от него начали истошно кричать женщины, но было ли это от страха или чувства торжества, Алиф определить не сумел. Тогда он проследил за их взглядами и, подняв глаза, увидел, как группа обезумевших мятежников выталкивает из того самого проклятого окна какого-то человека в белом. Потом несчастный пролетел вниз на два этажа, где завис с затянувшейся на шее петлей.
— Это же принц! — радостно заорал усатый мужчина, стоявший неподалеку от Алифа. — Они начали вешать принцев! Господь велик!
— Нет, — выдохнул Алиф, каменея от ужаса. — Нет, нет, прошу тебя, только не это. — Его начало лихорадить, несмотря на то, что от многочисленных тел исходил жар и замерзнуть тут было просто невозможно. Торжественное настроение мигом куда-то улетучилось, вместо него навалилась какая-то недобрая тяжесть, которая, как показалось, начала откачивать из его конечностей человеческое тепло. В тот же миг демонстранты справа и слева от юноши превратились в диких зверей, которые не могут быть ведомы вперед какой-либо благородной причиной. Сам Алиф сейчас не смог бы оправдать подобные иррациональные жертвы никаким желанием обрести свободу.
Толпа начала радостно что-то скандировать.
— Что с тобой такое происходит? — закричал Алиф на разгулявшегося тинейджера, который, не замечая никого и ничего вокруг себя от экстаза, наступил ему на ногу. Мальчишка удивленно посмотрел на Алифа.